Текст книги "Сакалиба"

Автор книги: Д. Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

14 Такие названия рек указываются соответственно у Гардизи и ал-Марвази [313, с. 587; 175, ар. текст, с. 22 соотв.]. Название Рута фигурирует также в <Худуд ал-'Алам> [321, с.

47], но без связи с местами расселения венгров. В сравнении с ними формы В.фа или В.ка, встречающиеся у более поздних авторов Шукруллаха ал-Фариси и Мухаммада Писца [99, с. 108 и 64-65 соотв.], кажутся искажениями первоначального текста.

15 Бе саглаб шовад. В.В. Бартольд переводит это как <течет по направлению к славянам>

[4, с. 59], однако такая интерпретация сомнительна. По словам автора, река течет не к

сакалиба, а к Румийскому морю, в которое и впадает. Поэтому бе саглаб шовад было бы

логичнее толковать как <приходит от истоков в страну сакалиба>, то есть, в данном

контексте, протекает по ней в направлении Черного моря (ср. у Й.Маркварта: lauft durch Saqlsb [540, с. 31]).

16 Кубань, по Й.Маркварту, – Дуба (конъектура – Куба), Дон – Итиль, ибо в венгерской

хронике Симона Кезаи сообщается, что в древности венгры называли Итилем Дон [540, с.

59].

17 Й.Маркварт предлагал отождествить нандар и м.р.дат у Гардизи с тулас и лавгар у Ибн

Ростэ (тулас и к.р.г.р.х у Шукруллаха ал-Фариси) и '._.ип и авгупа у ал-Бакри, т.е. с

аланами (асы) и абхазами (авгаз) соответственно [540, с. 31-32; 132, с. 139; 99, с. 107; 232, с. 449 соотв.]. Отождествление народов, упомянутых у Ибн Ростэ и ал-Бакри, кажется

вполне оправданным, но их сближение с нандар и м.р.дат может встретить ряд

возражений. Прежде всего, гипотеза крайне слабо подкреплена графически. Для аналогии

тулас – нандар не дается никакой конъектуры (найти ее, впрочем, практически

невозможно), а для лавгар (авгаз) – м.р.дат предлагается гипотетическая форма бу-кап, кажущаяся совершенно нереальной. Далее, описания алан и абхазов у Ибн Ростэ и ал-

Бакри сходны между собой, но заметно отличаются от сведений о нандар и м.р.дат у

Гардизи. Наконец, в <Худуд ал-'Алам> – источнике, который Маркварт, по его

собственному признанию, не имел возможности использовать [540, с. XXX], – отдельно

упоминаются все четыре названных народа: м.р.ват (= м.р.дат), тулас и лавгар, а также

<.нандар (= нандар) [321, с. 190, 193, 194-195 соотв.]. При всей противоречивости

географической системы <Худуд ал-'Алам> не подлежит сомнению, что в тексте описания, на котором основывался ее автор, речь шла о четырех разных народах. Предлагаемое

Марквартом отождествление, следовательно, противоречит материалам описания и в силу

этого не может быть принято.

18 Так, Константин Багрянородный пишет, что болгар ранее называли оногундурами [68, с. 46]. Хазарский каган Иосиф в письме к Хас-даю Ибн Шапруту называет болгар в.н.н.т.р

[13, с. 92].

19 Название местности Этелькузу, о которой говорит Константин Багрянородный,

объясняется из венгерского Etelkoz, то есть <местность между двумя реками>. Заметим, что слово Etel означает здесь не Итиль, то есть Волгу, а реку вообще.

20 Первое написание встречаетсяуИбнРостэ[132, с. 143], второе – у Гардизи [313, с. 588], третье – в <Худуд ал-'Алам> [321, с. 188].

21 Очевидный недостаток аргументации Б.А. Рыбакова заключается в том, что город

Ваптит помещается у него на пути из Булгара в Киев, то есть локализуется по отношению

к Волжской Булгарии, тогда как неизвестный автор описания определяет его

месторасположение по отношению к венграм и печенегам.

22ТакоенаписаниедаетИбнРостэ[132,с. 144]. В <Худуд ал-'Алам> – Х.р.дабУ1,с. 188],у

Гардизи – Дж.рав.т[ЪЪ, с. 590и прим. 1 там же], у ал-Марвази ?– Х.ж.рат [175, ар. текст, с.

22].

33 Написание этого слова вызывает немалые затруднения. В рукописи Ибн Ростэ один за

другим встречаются два варианта – су.т.дж и су.б.дж. Д.А. Хвольсон предлагал читать

субандж, то есть <жупан> или <жупанец>; его конъектуру принимал издатель полного

текста географии Ибн Ростэ М.Й. Де Гуйе [132, с. 144, прим. g; 27, с. 138-139]. У других

авторов мы видим самые разные вариации этого написания – свих, ш.рих, с.в.н.дж [313, с.

590; 175, ар, текст, с. 22; 99, с. 108 соотв.]. Альтернативы гипотезе Хвольсона до сих пор

не предложено. Вместе с тем, учитывая, что речь идет о славянах (см. ниже), хотелось бы

выдвинуть другую интерпретацию – судадж, то есть <судец>, судья (чешское soudce, хорватское sudac). Графическая конъектура судадж представляется мне более приемлемой, чем субандж: во всех рукописных вариантах только один зубец, а не два, как требует

чтение Хвольсона; кроме того, восточные авторы явно не знали, каким знаком снабдить

третью графему слова, – отсюда, не исключено, что никаких диакритических знаков не

было вообще, а третья графема – дал, который по небрежности переписчика слился с

джимом. Что касается властных полномочий человека, о котором идет речь, то, как

замечает Н.Клаич, и в XI в. некоторые славянские правители называли себя <судьями>

[502, с. 30]. Обе интерпретации – и <жупанец>, и <судец> – вполне согласуются с

предлагаемым далее отождествлением сакалиба описания с белыми хорватами.

24 Заметим, что идея тожественности упоминаемого в описании правителя со

Святополком 1 Великоморавским также имеет многочисленных сторонников [27, с. 139-

140; 476, с. ПО; 174, с. 430; 548, с. 313].

25КаналогачнойточкезрениясклонялсяБ.Н.Заходер[346,т. 2,с. 139].

26 Использование приставного олифа было широко распространено и в средние века.

Несколько примеров слов, заимствованных в то время: Ифлатун – Платон, Ифранджа и

позднее Ифранса – Франция, Икритиш – Крит.

27 Й.Лелевель предлагал чтение клали, то есть каналиты Константина Багрянородного

[518, с. 49], но речь во фрагменте идет отнюдь не о Балканах. Й.Маркварт предлагал

читать алмас, интерпретируя это как <гломачи> [540, с. 113-114], но и графическая

конъектура, и ее интерпретация представляются абсолютно неправдоподобными.

28 Т.Левицкий восстанавливает славянское имя этого народа – магоняне – и предлагает

читать млаб.н как м,ганл. Гипотезу Левицкого поддерживают и чешские издатели

источников по Великой Моравии [157, т. 3, с. 406].

29 Кучане жили в Сербии, южнее Браничева, но, как представляется, автор говорит здесь

не о южных славянах.

30 Идентификация с Конрадом предложена М.Шармуа, выдвигавшим гипотетическую

форму Ghonrdta [58, с. 96, 313]. Эта гипотеза, однако, встретила возражения Ф.Вестберга и

Й.Маркварта; первый указал, что Конрад не был современником чешского короля Вацлава, о котором речь идет выше, второй отверг предложенную конъектуру [5, с. 61; 540, с. 105

соотв.]. Возражения Вестберга и Маркварта принимаются не всеми учеными, и

идентификацию Г.рана с Конрадом еще можно встретить в литературе [157, т. 3, с. 406].

31 Идентификация Г.рана с Героном предложена Й.Марквартом, который аргументировал

свое предположение тем, что после убийства в 939 г. тридцати славянских старейшин

Герон приобрел широкую известность в славяно-германском регионе [540, с. 106]. У этой

гипотезы, однако, есть слабое место: деятельность Герона пришлась на более позднее

время, чем правление Вацлава.

32 Производная от слова сасы, которым славяне называли саксов [518, с. 49; 5, с. 60-63; 366, с. 31]. Альтернативная интерпретация Й.Маркварта, согласно которой речь идет о

чехах (сахин) [540, с. 122], неудовлетворительна, так как о чехах автор уже упомянул, говоря о дулебах. Еще более неудачным представляется предположение А.Я. Гаркави

относительно того, что автор говорит о городе Саксин [7, с. 166]. Заслуживает внимания

поддержанное Т.Левицким замечание Ф.Вестберга о том, что нам.джин в этом рассказе -

южные немцы, сасин, то есть саксы – северные.

,5 Таковы формы намис [279, карта между с. 61 и 62], намиш [85, с. 27], намадж [74, с. 80], бамах (искаженное намадж) [284, т. 5, с. 461]. н.м.ш [107, с. 180]. По моему мнению, то же

слово, в форме Намишлар, фигурирует в рассказе Рашид ад-Дина о нашествии монголов

на Европу в 1241-1242 гг. [552, с. 46-47].

34 Возражение, разрушающее данную версию, заключается в том, что наши сведения о

Мешко I относятся к 60-м гг. X в., т.е. ко времени более позднему, чем время появления

трактата ал-Мас'уди.

35 В современном издании трактата ал-Бакри приводится конъектура Алмус [232, с. 449].

Между тем М.Дефремери и ДА. Хвольсон сообщают, что в рукописи ал-Бакри стояло

'л.м._.и.р [74а, с. 21; 27, с. 91 соотв.].

36 В бейрутском издании – тиджарат ар-Рум [282, т. 3,с. 416], что, учитывая фразу в

оригинале, является искаженным йухарибу ар-Рум.

37 Попробуем рассмотреть возможность появления такой конъектуры. Изучая данные

М.Шармуа и Й.Марквартом варианты написания ал-ф.р.н.дж. в различных рукописях [58, с. 311; 540, с. 100], мы видим, что первая графема в двух случаях пишется как фа'

(заметим, что в Андалусии и Магрибе писцы ставили точку не над фа', а под ним, что

делало эту графему очень похожей на ба 1, в одном – как 'айн. Вторая графема везде – ра'; она совпадает со второй графемой слова 6ypjap. Ра' завершает пишущийся слитно

графический фрагмент; yJSa&M образом, в графическом отношении первые фрагменты

слов ф.р.н.дж и б.р.г.р очень схожи. Третья графема в трех вариантах (включая и

написание ал-авандж) – нун, в одном – фа'. Следовательно, можно быть уверенным, что

точка над этой графемой присутствует. При этом нун, сливаясь в начале слова с джимом, дает начертание, очень близкое к начальному гайну; видимо, именно на этом строит свою

конъектуру Маркварт, предлагая чтение ал-Ифраг, Прага. Что касается последнего джима, то его появление – если принимать конъектуру ал-бургар – следует объяснять графической

ошибкой.

м Подобные формы сохранились у южных славян. Ср.: сербское Дунае, хорватское Dunav, словенское Donava.

мЙ.Марквартсчитал возможным, что ал-Мас'уди говорит о сербской Мораве [540, с. 116], но, приняв такую трактовку, мы едва ли сможем объяснить, каким образом на сербской

Мораве появились немцы.

40 Если следовать логике Й.Маркварта, то Миср (Египет) и ан-Нуба (Нубия) тоже можно

назвать взаимозаменяемыми понятиями, так как далее линия с севера на юг проходит

через Ард Миср ва-н-Нуба.

41 Наряду с многим другим, эту концепцию рум перенял у ал-Истахри автор <Худуд

ал-'Алам>, включающий в понятие рум все христианские народы, [321, с. 183-187].

43 Тираз – расшитые золотой или серебряной нитью парча или шелк, производившиеся, как правило, для дворов правителей. В мусульманской Испании ткани тираз

вырабатывались в особых государственных мастерских [522, т. 3, с. 306, 310-311; 492, с.

209– 210].

43 Ва би хазихи ад-дийар мин сабйи-хим ал-касир баки(н) 'ала хали-хи. Эта фраза не

вполне ясна, что порождает различные интерпретации. Ключевой вопрос, на который

должен ответить в данном случае переводчик, – каков смысл слова сабй1? Некоторые

специалисты интерпретировали сабй как <пленение>, делая такие переводы: И.Х.

Крамерса и Г.Вьета[118, с. 109] или <Еп estas regiones las capturas son todavia numerosas> M.X. Романи Суай [119, с. 62], т.е.: <Они и поныне берут в тех краях большой полон>.

Альтернативную трактовку предлагал Э.Аштор, по мнению которого сабй употреблено

здесь в значении <полон>, <пленники>. Предлагаемый Аштором вариант перевода – [407, c. 175], т.е. <среди людей, полоненных в тех краях, многие остаются как были>, – иными

словами, не подвергаются оскоплению. Эта последняя интерпретация предполагает еще

одну дилемму: сабйу-хум, которую можно понимать и как <их пленники>, т.е. <пленники

хорасанцев и андалусцев>, и как <пленники из сакалиба>, подобно тому, как в том же

фрагменте Ибн Хаукал говорит о туджджар ал-йахуд, <торговцах из иудеев>. Прийти к

определенному заключению только на основании перевода невозможно, и для того, чтобы

предпочесть одну из интерпретаций, следует представить себе историческую картину.

Интерпретируя сабйу-хум как <пленение>, мы имеем: они (хорасанцы и андалусцы) еще

немало пленников берут в тех краях (т.е. в стране сакалиба). Второй вариант перевода

приводит нас к следующему пониманию: многие из взятых в тех краях пленников не

оскопляются. Если предположить, что это утверждение относится к сакалиба, мы

получим, что Ибн Хаукал одновременно и противоречит сам себе (до этого он утверждает, что привозимые в Андалусию невольники-сял-ялкбй подвергаются оскоплению), и

повторяется (он уже сказал, что невопъниш-сакалиба, привозимые из Волжской Булгарии, остаются как были). Перевод Аштора с неизбежностью предполагает, таким образом, что

под сабйу-хум понимаются пленники не из страны сакалиба, а из северной Испании,

Франции и Италии. Такое, однако, вряд ли возможно, ибо Ибн Хаукал говорит в данном

фрагменте о набегах на земли сакалиба. Предпочтительнее, следовательно, трактовка

Крамерса, Вьета и Романи Суай; как мог появиться такой фрагмент – объясняется в тексте.

м Например: <Из Окружающего моря выходит пролив, который протекает за страной

сакалиба, рассекает страну румийцев на две части

уКонстантинополяивпадаетвСредиземноеморе>[219,с. 8]или:<И он (Константинопольский

пролив, т.е. Босфор и Дарданеллы. – Д.М.) впадает в Средиземное море, приходя из

Окружающего моря, из-за страны румийцев> [219, с. 79-80].

45 <Из Окружающего моря выходит пролив, который течет за страной сакалиба, рассекает

страну румийцев на две части у Константинополя и впадает в Средиземное море> [279, с.

22], т.е. как у ал-Истахри (см. предыдущее примечание); <Если кто-либо выйдет из Сеуты

или Танжера и пойдет по берегу Магрибинского моря (Средиземное море. -Д.М.), надеясь

прийти на противоположное место в Андалусии, то он пройдет кругом по всему

побережью, не встречая на своем пути никакого препятствия, за исключением рек,

которые, сливаясь, текут к нему или впадают в него, а также Константинопольского

пролива, который впадает в него тоже со стороны Окружающего моря. Таким образом,

часть суши, которая включает в себя половину страны сакалиба и часть страны румийцев, отделилась от материка; она получила название "Малая земля". Помимо стран, которые я

перечислил, она включает в себя Калабрию, Галисию, землю франков и Андалусию. Это -

остров, не принадлежащий к материку и не связанный ни с одной из его частей,

отдельный, хотя если такая поездка была совершена, доказательств этому не требуется>

[279, с. 114-175]; <И этот пролив, как я уже говорил, впадает в Средиземное море из

Окружающего моря, со стороны Крайнего Севера, из земли, по которой нельзя

передвигаться вследствие холода. Он протекает по одной из местностей Гога и Магога, затем пересекает страну сакалиба и рассекает ее на две части, а затем проходит через

середину страны румийцев> [279, с. 183].

46 Предложить альтернативную трактовку данного фрагмента попытался только

Т.Левицкий, который, впрочем, сделал это крайне неудачно. По мнению Левицкого,

норманнские купцы привозили невольников с балтийского побережья в Галисию, а

пленников из Далматии – в Андалусию через Италию [527, с. 56]. Но интерпретация

Левицкого явно ошибочна. Прежде всего, она совершенно не подкреплена документально.

У нас есть данные о набегах норманнов на Галисию и Андалусию, но об их торговых

поездках в эти страны сведений нет никаких. Далее, Ибн Хаукал довольно ясно заявляет, что невольников приводили андалусцы, а не норманны. Кроме того, нарисованная

Левицким схема не выдерживает критики и с чисто логической точки зрения. Почему,

например, норманны везли своих невольников в Галисию, а не в Андалусию, где они

могли бы получить за них намного большую плату? Где следы пиратской деятельности

норманнов в Адриатике в середине X в., и как андалусские, африканские и славянские

(нарентане) пираты уступили им выгодную работорговлю? Гипотеза Левицкого не дает

ответов на эти вопросы, и объяснять высказывание Ибн Хаукала о работорговле следует, видимо, иным образом.

"О пиратах из Фраксинетума см. ниже (часть III, гл. 1).

48 О <мятеже в пригороде> см. также: часть Ш, гл. 2.

49 Сделать это Ибн Хаукал обещает в конце приводимого в тексте фрагмента. В

современных изданиях труда Ибн Хаукала фрагмент о товарах из Магриба предшествует

фрагменту о сакалиба, но это, видимо, объясняется тем, что Ибн Хаукал писал раздел об

Андалусии раньше, чем раздел о Магрибе и впоследствии поменял композицию своего

произведения.

50 Идентификация Хуту с Отгоном II предложена для данного случая Э.Леви-Провансалем

[522, т. 2, с. 153]. Выводы Леви-Провансаля оспаривал 'А.'А. ал-Хаджджи, полагавший, что Хуту следует отождествить с Гуго Капетом [469, с. 278-279]. Интерпретация Леви-

Провансаля представляется более убедительной. С одной стороны, в предыдущем

фрагменте Оттон Великий именуется Хуту (или Хуку с крайне незначительным

графическим искажением) во всех источниках, тогда как Гуго Великий, отец Гуго Капета, посольство которого было принято вместе с посольством Отгона I, называется Уфух у Ибн

Халдуна и, что, очевидно, более верно, Укух у ал-Маккари [277, т. 4, с. 143; 41, т. 1, с. 235

соотв.]. Трудно представить себе, чтобы андалусские придворные писцы писали имена

правителей, поддерживавших отношения с их повелителями, столь произвольно, что у них

самих могла возникнуть путаница. Поэтому логичнее полагать, что имя Хуту у анда-

лусских писцов все время применялось к людям, звавшимся Отгонами, отцу и сыну. С

другой стороны, Ибн Хаййан отмечает, что Хуту прислал посольство в Кордову для того, чтобы возобновить отношения с Андалусией. По его словам, посольство прибыло в

Кордову в июне

974 г. Оттон II, вступивший на германский престол в 973 г., вполне мог говорить о

возобновлении отношений с Андалусией – в том смысле, что он, после смерти своего отца

Отгона I, стремился вновь установить их. В случае с Гуго Капетом объяснить фразу о

<возобновлении отношений> намного труднее.

51 Фрагмент, о котором идет речь, посвящен морскому походу правителя Дении

Муджахида (1009-1044) против Сардинии в 1016 г. Поход закончился поражением флота

Муджахида, сын которого 'Али был взят в плен и отправлен в Германию ко двору короля.

Германский король именуется сахиб ал-алманиййип, то есть правитель германцев, которые

характеризуются как народ из франков, живущий рядом с сакалиба. Немцы, таким

образом, причисляются к франкам и четко отделяются от сакалиба.

Для того чтобы приписать данный фрагмент Ибн Хаййану, существуют определенные

основания. У Ибн ал-Хатиба этот фрагмент является частью рассказа о правлении

Муджахида в Дении. В начале рассказа Ибн ал-Хатиб прямо ссылается на Ибн Хаййана

(151, с. 217]. Начальная часть рассказа, общее рассуждение о правлении Муджахида, непосредственно предшествующее фрагменту о походе на Сардинию, действительно

восходит к Ибн Хаййану, хотя его сравнение с цитатами у других авторов, Ибн Бассама и

Ибн 'Изари, пользовавшихся тем же источником, показывает, что Ибн ал-Хатиб скорее

пересказывает текст, чем дословно цитирует его [151, с. 218-219; 251, ч. 3, с. 23-24; 261, с.

156]. Единственная проблема может заключаться лишь в том, что Ибн Бассам и Ибн

'Изари приводят только фрагмент, непосредственно предшествующий рассказу о походе на

Сардинию, а Ибн ал-Хатиб не указывает, где у него кончается цитата. Полагаю, впрочем, вполне вероятным, что Ибн ал-Хатиб продолжает цитировать Ибн Хаййана и во втором

фрагменте, т.е. в рассказе о походе на Сардинию. Во всяком случае, Ибн ал-Хатиб не

ссылается ни на какой иной источник, а в целом рассказ о правлении Муджахида основан

на сведениях Ибн Хаййана.

н О посольстве сакалиба в Кордову говорится в письме писца 'Абд ар-Рахмана III Хасдая

Ибн Шапрута к хазарскому кагану Иосифу. В одном фрагменте Хасдай сообщает, что в

Кордову прибывают посольства от царей Ашкеназа, царя г.б.лим, т.е. саклабое, и царя

Кустантинии, в другом – что вместе с посольством г.б.лим явились в Кордову два человека

из израильтян, Map Саул и Map Иосиф, предложившие ему послать письмо кагану через

царя г.б.лим, который затем перешлет письмо к иудеям, живущим в стране хм.грш

(Венгрия), а те, в свою очередь, направят его в страну Рус и Б.л.гар, откуда оно попадет в

Хазарию [13, с. 62-63 и 65-66 соотв.]. Анализом этого фрагмента занимался Т.Э.

Модельский, предложивший отождествить царя г.б.лим с Отгоном I и Хуту арабских

авторов. По мысли Модельского, саклаб у Хасдая обозначает немцев, а ашкеназ -

французов [554, с. 85-109]. Но гипотеза Модельского представляет собой фактически цепь

предположений, что, кстати, признает и сам автор, говоря, что ему не удалось предложить

никакого решающего аргумента в подтверждение своей гипотезы [554, с. 108]. Некоторые

положения Модельского не представляются убедительными. Так, выводя слово г.б.лим из

корня, обозначающего гору (ар. джа-бал), Модельский вслед за этим идентифицирует эти

горы с Альпами и заявляет, что полг.б.лим, т.е. <горцами>, подразумеваются немцы [554, с. 49-65]. Но встретить такие представления у андалусца странно, ибо торговые пути из

мусульманской Испании в Германию никогда не проходили через альпийские районы.

Андалусцы попадали в Германию совсем иным путем, и ассоциация между немцами и

Альпами вряд ли могла зародиться у них. Также не бесспорна и трактовка понятия

ашкеназ. У Хасдая ашкеназ четко отделяются от г.б.лим/саклаб; Модельский замечает, что

смысл понятия ашкеназ в средние века был неясен и что более естественно видеть в

ашкеназ французов, а вг.б.лим– немцев. Но из неясности понятия ашкеназ отнюдь не

следует, что под ним скрываются не немцы, а французы. В настоящем исследовании не

рассматривается еврейская литература, однако, по утверждению А.Я. Гаркави, в

средневековых еврейских документах слово ашкеназ обозначает немцев и Германию [8, с.

126, прим. 1]. Вообще говоря, непонятно, почему идея о славяно-мусульманских

дипломатических контактах кажется Модельскому столь неестественной, что он

непременно хочет найти ей альтернативу. Византийский хронист XI в. Кедрен сообщает, что болгарский царь Симеон, готовясь к походу на Византию, по-слал посольство к

мусульманским правителям Африки[185,т. 122, с. 90– 91], вероятно, к Фатимидам.

Возвращаясь к царю г.б.лим, более приемлемой кажется его идентификация с Болеславом

I Чешским (929-967). С одной стороны, можно, кажется, найти удовлетворительное

объяснение описанию <горцев>. У Ибрахима Ибн Йа'куба мы находим упоминание о том, что земли ифранджа и сакалиба разделяет горный хребет, протянувшийся от Средиземного

моря до Балтийского [232, с. 914]. Найти соответствие этим горам невозможно: перед

нами, видимо, отражение собственных представлений путешественника. Реальный

элемент этой конструкции – Рудные горы, через которые Ибрахим проезжал по торговому

пути из Германии в Прагу [232, с. 333]; этот хребет путешественник продолжает на юг, к

Альпам, и на север, к Балтике. Для людей, двигавшихся из Германии (а именно так ездили

купцы из Андалусии), страна сакалиба начиналась за этими горами. Горы были

ориентиром, и сакалиба вполне могли назвать <горцами>. Маршрут Ибрахима

подсказывает, что в г.б.лим следует видеть прежде всего чехов. Такая идентификация

подкрепляется еще двумя соображениями. С одной стороны, вести столь дальнюю

дипломатию мог только правитель мощного государства, имевший политические интересы

не только на региональном

уровне. Из правителей стран, расположенных к востоку от Германии, в середине X в.

такой характеристике более всего отвечает Болеслав Чешский. С другой стороны, понятен

и предложенный Map Саулом и Map Иосифом маршрут: из Чехии послание Хасдая можно

было переправить к венграм, тем более что в середине X в. торговцы-иудеи часто

приезжали из страны венгров в Прагу [232, с. 332]. Чешский король, таким образом, лучше других правителей того времени подходит под описание <царя г.б.лим>, и эта

идентификация наводит на мысль о том, что среди послов, прибывавших в Кордову, были

и посланцы Болеслава I.

Глава третья Поздние компиляторы

1. Йакут (1179-1229)

Сведения, сообщаемые Йакутом о сакалиба, представляют собой плод компиляции более

ранних источников. Наиболее полные сведения о сакалиба приводятся в разделе Саклаб

географической энциклопедии <Справочник по странам и поселениям> (<Му'джам ал-

Булдан>) [282, т. 3, с. 416]. Основу рассказа о сакалиба там составляет сообщение ал-

Мас'уди из <Мурудж аз-Захаб> [ср.: 154, т. 3, с. 61-65; 291, т. 1, с. 253-254]. Это сообщение

Йакут приводит довольно добросовестно (хотя и исключая фрагмент, где перечисляются

названия племен), но остальные материалы о сакалиба показывают, сколь некритичным

был его подход к сведениям источников. Мы уже видели, разбирая сообщение Ибн

Фадлана, что Йакут, пересказывая его, без колебаний применял название сакалиба к

волжским булгарам. Некоторые из сообщаемых в разделе Саклаб сведений имеют к

сакалиба еще более отдаленное отношение, например, упоминание о прозвище Саклаб,

дававшемся за внешнее сходство с сакалиба (надо заметить, что речь идет о кличке

Саклаб, а не о нисбе ас-Саклаби). Еще более показательно отнесение к рассказу о сакалиба

фрагмента о городе Саклаб близ Сантарена [282, т. 1, с. 416; 148,т.2,с. 123]. На деле речь

идет о слове <Скалабис>, названии древнего римского поселения на месте Сантарена, не

имевшего с сакалиба ничего общего. Можно заключить, что сведения Йакута о сакалиба

представляют собой лишь собрание фрагментов, мало связанных друг с другом и

объединенных лишь наличием слова с графикой с.к.л.б.

2. Ал-Казвини (1203-1283)

Сведения о сакалиба, приводимые у ал-Казвини, собраны из более ранних источников.

Рассказ о сакалиба представляет собой компиляцию сведений Ибн ал-Калби (ум. около 820

г.), ал-Мас'уди, Ибн Фадлана и Абу Хамида ал-Гарнати [226, т. 2, с. 414]. При этом, подобно Йакуту, ал-Казвини не пытался выяснить смысл понятия сакалиба, но просто

следовал за своими источниками. Копируя рассказ Ибн Фадлана, он исходил из того, что

сведения о волжских булгарах относятся к сакалиба. <И он, – пишет ал-Казвини, предваряя

цитату из Ибн Фадлана, – упомянул об удивительных обычаях у сакалиба> [226, т. 2, с.

414]. Еще более ярко такой подход проявляется у ал-Казвини, когда он берется цитировать

Абу Хамида ал-Гарнати. Ал-Казвини просто переписывает у Абу Хамида фрагмент за

фрагментом, не обращая внимания, к кому относятся сведения. В результате, в число

сакалиба попадают у ал-Казвини подчиненные волжским булгарам угро-финские племена, которые сам Абу Хамид к сакалиба не причислял [ср.: 85, с. 24-25].

Один из приводимых у ал-Казвини фрагментов, в котором упоминаются сакалиба, -

описание <города М.ш.ка> – восходит к сообщению Ибрахима Ибн Йа'куба. Мы уже

видели, что ал-Казвини знал и цитировал рассказ Ибрахима через посредство ал-'Узри, причем местами искажал оригинальный текст. Это наблюдение, по-видимому, верно и в

случае с <городом М.ш.ка>. Описание этого города у ал-Казвини гибридно и составлено

из фрагментов, которые у Ибрахима Ибн Йа'куба относятся к столице князя ободритов

Накона [232, с. 331] и владениям Мешко I [232, с. 333]. Смешение двух фрагментов

осуществил, кажется, скорее ал-Казвини, чем ал-'Узри: ал-Бакри, младший современник

ал-'Узри, приводит текст Ибрахима Ибн Йа'куба правильнее, чем ал-Казвини.

Сакалиба упоминаются у ал-Казвини еше в двух фрагментах, посвященных городам Зост

(Шушит) и Падерборн (Ват.р.б.руиа) [226, т. 2, с. 413 и 415 соотв.]. Оба города, согласно

ал-Казвини, стоят в земле сакалиба. Если полностью принимать данные фрагменты на

веру, в сакалиба следует видеть немцев. Между тем мы слишком плохо знаем, как

сформировались эти фрагменты, чтобы делать на их основе выводы об идентификации

сакалиба. Возможно, ал-Казвини позаимствовал их у ал-'Узри вместе с другими

сведениями о Европе. Ал-'Узри использовал различные источники, и откуда он взял

рассказ путешественника, наверняка андалусского, побывавшего в Зосте и Падерборне

(отсутствие прямых указаний не дает возможности приписать сведения Ибрахиму Ибн

Йа'кубу), – неизвестно. Перед нами, таким образом, фрагменты из неизвестного источника, прошедшие по меньшей мере через одного передатчика (ал-'Узри) и включенные в

географию ал-Казвини, который, как мы видели, часто искажает текст при копировании.

Учитывая все это, вряд ли можно однозначно заявлять, что в первоисточнике население

Зоста и Падерборна именовалось сакалиба.

3. Ибн Са'ид (род. в 1214 г., ум. в 1274 или 1286 г.)

География Ибн Са'ида определяется несколькими характерными особенностями. Автор

ставил перед собой задачу представить сведения обо всех странах мира, но решить ее

пытался путем компиляции, дополняя информацию старых источников более

современными сведениями. Стремление свести данные разнородных источников в

систему привело к многочисленным ошибкам, которые хорошо видны в части,

интересующей нас, т.е. в описании северных народов. Так, столицей венгров Ибн Са'ид

считал город Т.р.н.бу, в котором вряд ли можно видеть что-то иное, нежели столицу

Болгарии Тырново [268, с. 193]. В свою очередь, болгары, среди которых христиане и

мусульмане, помещаются на реке Т.наб.р.с, сочетающей в себе, подобно Т.на'ису ал-

Мас'уди, черты Днепра и Дона [268, с. 204].

Название сакалиба употребляется у Ибн Са'ида несколько раз. В некоторых случаях Ибн

Са'ид пересказывает сведения Ибрахима Ибн Йа'куба – когда говорит о городе Г.раз (г.рад у

Ибрахима) [268, с. 200; ср. 232, с. 331], <городе М.ш.ка> [268, с. 201] и еще одном

неназванном городе, в описании которого сплелись сразу несколько рассказов [268, с. 201].

По Ибн Са'иду, этот город имел двенадцать ворот (как у <города лютичей> – е.л.таба -

Ибрахима Ибн Йа'куба [232, с. 334]), но принадлежал самому могущественному царю

сакалиба и был завоеван племенем Куйатийа (Ибн Са'ид воспроизводит здесь рассказ о

царе Мадж.ке и народе в.линана) [268, с. 201]'. Куйатийа Ибн Са'ида, очевидно, близка к

слову Куйаба, производной от названия Киева и названию одного из племен русов в

исламской литературе [219, с. 225– 226; 279, с. 336; 128, с. 917]. Вероятно, Ибн Са'ид

отождествил в.линана и е.л.таба с названием племени русов. Такое отождествление весьма

показательно. Читая географию Ибн Са'ида, можно заметить, что он, используя сведения

Ибрахима Ибн Йа'куба, помещал упомянутые ан-далусским путешественником народы

гораздо восточнее. В представлении Ибн Са'ида, существовал некий <великий остров

сакалиба>; его главным городом был Булгар, и туда же помещались русы и пруссы

(сведения о последних взяты у Ибрахима Ибн Йа'куба) [268, с. 202].

Интересно сообщение Ибн Са'ида о <великой горе сакалиба>. Из этой горы, по словам

Ибн Са'ида, вытекает река Д.н.с.т [268, с. 202]2. Из более ранних авторов о реке Д.н.с.т

упоминает только ал-Идриси [128, с. 904,909,955]3, трактат которого был одним из