сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 45 страниц)
Силы покинули, голова практически не поворачивалась, и в полной тишине, давящей на сознание, она попыталась пробубнить едва уловимое для слуха "Помогите", когда сгусток слов вышел через кашель вместе с кровью. Но поднять глаза всё-таки удалось, как и понять то, что эти остолопы в спешке забыли дверь на замок запереть. Загадкой остаётся только одно — осталась ли она приоткрытой, или же у пожилой соседки были настолько развиты слух и шестое чувство, что та решила заглянуть к девчонке, присвистывая тут же с порога.
— Боже! Наташа! — шокированная тётя Аня с соседней квартиры всплеснула руками, но тут же собралась с мыслями и мгновенно полезла в маленькую сумочку за кнопочным телефоном, на ходу надевая на себя очки и клацая по клавишам. — Уже звоню в скорую, держись, дитя. — Женщина опустилась на колени, усевшись на пол рядом с Нэт и взяв её за окровавленную руку. — Только держись...
***
Стояли мы так долго. Очень долго. По крайней мере, мне так казалось. В безмолвной тишине и пустоши каких-либо изречений, которые обычно отец с дочерью говорят друг другу после долгой разлуки. Но не в этом случае...
Всё, что я хотела ему сказать, всё, о чём хотела спросить — всё куда-то улетучилось, оставив вместо себя огромный запутанный узел.
Единственное, что радовало — так это то, что страх, который должен был меня сопровождать, куда-то делся вместе с моей способностью разговаривать.
— Ты, наверное, хочешь знать, почему так? — он наконец говорит первым, а я поверить не могу, что первыми словами этого человека было не "Какого чёрта припёрлась?"
— Если это возможно. — Сердце бьётся, но холодный тон я сохраняю. В конце концов, где-то глубоко внутри я даже рада тому, что не лишилась того, кто всё ещё носит звание моего отца.
— Пошли в дом... — кивает через дорогу на то место, где однажды имел причину наставить на нас ствол, но я почему-то бездумно киваю, уже собираясь топать вслед за ним. Останавливает только назойливая вибрация в кармане, которая никак не прекращается.
Психую, достаю телефон, в полной уверенности, что увижу там сотый входящий от Сименса и тешу себя надеждой, что отключу доставучую трубку, но вижу вдруг на экран номер тёти Ани, соседки Натали, которая ни разу в жизни не попросила даже помочь в магазин сходить, всё отнекивалась, да и номер мой записала для виду пущего, мол вдруг когда-нибудь что-то понадобится.
Пытаюсь быстро соображать. Вряд ли бы Глеб и до неё добрался, так что могло её заставить в кои то веки всё-таки набрать меня?
— Слушаю? — безуспешно стараясь опередить любопытство, отвечаю на звонок и встревоженно спрашиваю, замирая перед порогом дома.
— Ниночка! — обеспокоенный голос женщины заставляет чаще дышать, покуда с того конца провода я слышу сирену скорой помощи. — Наташа! — прикрываю глаза, сглатываю, сердце замирает. — Квартиру ограбили, её ударили ножом! — земля уходит из-под ног. Даже не помню, что говорю: то ли "спасибо", то ли "скоро буду".
И, кажется, отец по моему виду понял, в чём дело.
Кивнул единожды, предложил помочь поймать такси, пока я судорожно соображала, какого чёрта происходит и не сон ли всё это.
Но нет.
Это всё чёртова долбаная реальность, от которой у меня скоро будет нервное расстройство.
Будучу в машине такси, я молча, не переводя взгляд смотрю в окно, считая расстояние до автовокзала. В голове просто смерч мыслей, сплетающихся воедино и не дающих думать здраво.
Меня гложет чёртова неизвестность: что могло произойти в такое короткое время? Почему Наташе нужно было пойти за этими чёртовыми вещами именно сегодня? Удастся ли мне снова вырваться, чтобы всё же встретиться с отцом и выслушать то, что он собирался, чёрт возьми, мне рассказать!? Ибо вряд ли Сименс вообще разрешит мне сворачивать куда-то без его ведома.
Блять.
Сименс...
Ему то я как в глаза посмотрю? Что скажу? Его последнее "пиздец тебе" вообще наглухо перекрыло всяческое желание в город возвращаться. В ближайшие пару недель уж точно. Но делать нечего... Остаётся лишь читать про себя молитву, чтобы с Наташей всё было хорошо, да и себе пожелать побольше терпения, дабы выстоять всё то, что наверняка на меня обрушится в виде моральной взбучки и перекрытия доступа к свободным действиям.
Боже, почему всё так?
***
— Допивай давай и поехали. — Сбрасывая очередной неудачный вызов, Депо стучит пальцами по столу, подгоняя допивающего второй бокал.
— Ты и правда думаешь, что она оставила все вещи и в очередной раз сбежала от тебя без причины? — последняя капля отправлена на язык, блондин ставит пустой бокал на стол, жестом подзывая официантку. — Она у тебя адекватная, — поджимает губы, — в отличие от некоторых...
— Ладно, погнали, — вручая в руки подоспевшей девушке крупную купюру, он тихо молвит "Без сдачи", надевая на ходу куртку и быстро двигаясь к автомобилю.
Сердце отчего-то начинает пропускать удары быстрее, руки трясутся едва, да и старая привычка кусать губы даёт о себе знать.
— Ты чего? — по идее, это он должен сейчас быть на панике и рвать на себе волосы, ведь это его девушку ветром сдуло в неизвестном направлении. — Артём? — зовёт друга, чуть повышая тон, будто обращая на себя внимание.
Но не успевает тот среагировать, как на мобильный приходится звонок.
Молниеносно его из кармана изымая, шатен пялится на незнакомый номер секунд, наверное, семь, пока не проводит большим пальцем по экрану, тем самым принимая вызов.
— Артём? — не проговаривая "Алло" даже для формальности, Депо ненадолго застывает, покуда мужской голос кажется не только незнакомым, но и не сулящим ничего хорошего. — У меня для Вас новости...
***
— Где она? — выбивая больничные двери, Депо разъярённо шипит куда-то в пустоту, казалось бы, направляя свой вопрос всем, кто попадается у него на пути: санитарам, врачам, и даже парочке уборщиц.
— Остынь... — быстрым шагом сзади плетётся Сименс, бегая большими глазами по больничному коридору, пока Артём бойко движется к примеченному дежурному.
Разговор на повышенных тонах, Миронов и не думает встревать, даже не прося своего друга быть чуточку потише, учитывая то, где они находятся.
Сейчас это бесполезно.
Но ровно до тех пор, пока не показывается худощавенький мужчина лет сорока, поджимающий челюсть и вскользь оглядывающий парней.
— Это ко мне. — Он кивает молодому санитару, вступившему с Артёмом в диалог. Тот же молча кивает и удаляется, оставляя напоследок лишь какой-то сочувствующий взгляд, ибо внешний вид Депо не обещает ничего хорошего. Ровно как и его причина пребывания здесь.
— Что с ней? — сводит скулы, едва с собой совладая. Миронов же на всякий случай топчется сзади, без всяких подсказок понимая, что ещё чуть-чуть, и Артём вцепится врачу в горло и впечатает в стену, дабы тот не тянул и говорил только то, что Депо хочет слышать.
— Она слишком много крови потеряла, — мужчина начинает спокойно, монотонно, подкрепляя свою размеренную речь жестикуляцией, — ей вообще повезло, что соседка рядом находилась, — не зная, кого ненавидеть: врачей, за то что не исцеляют людей по одному взмаху, или себя, за то что в последний момент заставил свернуть с её двора ради долбаного кофе, Депо с комом в горле старается проглотить всё, что говорит врач.
То, что операция была тяжёлой, то, что ей вообще повезло, что в живых осталась. То, что ей теперь покой прописан, и неизвестно, когда полностью встанет на ноги. Кажется ещё то, что оказался бы нож сантиметрами левее, то положение бы было плачевней. О да, найти бы грабителей, да отблагодарить...
Но ни слова он не услышал о том, что интересовало больше всего.
Чуть сощурив глаза и наконец сглотнув, тем самым возвращая трезвость голоса, Артём посмотрел на доктора абсолютно отрешёнными глазами, будто боясь произносить то, что собирался.
— Она беременна. — Не успев с этой мыслью свыкнуться, он произнёс это так, сумев вызвать на до сих пор серьёзном докторском лице, кажется, долю сочувствия. Но услышанное в ответ лишь пробудило то, что было глубоко зарыто под слой каменного спокойствия, пробуждая позабытые эмоции. Он снова нервно сглатывает. Пальцы сжимаются в кулаки. Слышен хруст костяшек.
— Уже нет.
Комментарий к
Глава должна была быть послезавтра, но Энн забрала у меня бокал из рук и заставила писать. Пф... как будто я не могу писать одной рукой, а другой заливать в себя вдохновение.
P.S. 28-го вывернусь наизнанку, но постараюсь написать :З
========== Часть 52 ==========
Понял ли только Глеб, что надвигается буря, или же врач был также осведомлён от одного лишь взгляда Депо — оставалось для всех загадкой. Понятно было только одно — вздувшиеся на шее вены и закипающее пламя в глазах Артёма — немного не к добру. К слову, Сименс даже среагировать толком не успел, как шатен наглухо вцепился в докторский халат, хватая врача за грудки и со всей дури оттаскивая к стене, заставляя не слабо удариться спиной.
— Эй-эй! Остынь! — не оставаясь в стороне, Миронов всё же попытался оттащить Артёма, пока тот молча сверлил взглядом доктора.
Просто молчал, сцепив кулаки и не выпуская белую ткань халата из хватки. Возможно, потому что понимал, что глупо махать кулаками после драки. Угрозами и рукоприкладством ничего не вернёшь, надо хотя бы должное отдать за то, что Наташа всё ещё дышит.
Сименс позади, вцепился в руки, пытается оттащить, но Депо непреклонен до тех пор, пока сам не понимает, что излишняя агрессия сейчас ни к чему, что стоит просто выдохнуть, выйти на улицу, выкурить сигарету, возможно, даже, две, и попытаться пропустить сквозь трезвость рассудка то, что теперь нужно принимать, как должное.
Он всё ещё молчит. Почти не реагирует на голоса извне, оставляя просьбы Сименса далеко за гранью допустимого, пристально смотрит на попавшего под раздачу врача, пока всё-таки не разжимает постепенно кулаки, ослабляя хватку и наконец полностью выпуская белую ткань из своих рук.
— Тебе повезло, — рычит в сторону мужчины, — что мы тут не одни.
Резко выпускает, резво топая к выходу. Стукает кулаком по двери со всей дури, заставляя ту с грохотом открыться, еле держась на петлях. Шагов за собой он не слышит. Видимо, сейчас Сименс будет выступать в роли того, кто заметает всё дерьмо за вспыльчивым другом.
На то она и дружба. Надо же иногда меняться ролями...
***
— Сиди тут, мне нужно по делам сходить, бла-бла-бла... — сидя на кровати, Лера кривляла Морта со схожей мимикой, недовольствуясь поведением хамоватого парня, с коим пришлось всё последнее время коротать часы в одной комнате.
Медленным темпом, но он вытеснял из её головы эмоциональный распад, образованный смертью Макса. Того, с кем она и сблизиться толком то не успела. Зато вот последние несколько недель прошли весьма, чёрт возьми, продуктивно, если учесть то, что сближение в буквальном смысле произошло с самым ненавистным парнем, которого ей только можно было представить.
— Да если бы ты даже последним мужиком на планете остался — я бы с огурцом переспала! — она фыркает в сторону двери, вспоминая его поведение вкупе с его харизмой, которую ни за что бы не признала, встреть она его при других обстоятельствах.
Наверное, он был для неё тем, с кем оставшись наедине в запертой комнате разразилась бы самая настоящая война при столкновении характеров.
Благо, мальчишке просто повезло, что ей перекрыли кислород, запрещая показывать клыки. Ну, по крайней мере, она так думала...
— Да пошёл ты к чёрту...
Будто отряхиваясь от мыслей, она тотчас соскользнула с кровати, резвой походкой отправляясь на первый этаж.
Отсутствие в доме кого-либо могло только лишь радовать, и Лера бодрым шагом направилась прямиком в ванную, а потом и на кухню, хозяйничая в холодильнике. Но лишь до тех пор, пока в дверном замке не послышалось копошение, заставившее девушку подавиться куском мяса.
— Да какого же... — ввалившийся в дом Морт сразу развернул мордашку в сторону Леры, уплетающей за обе щёки их вчерашний оставшийся ужин. — Где я, блять, выразился не по-русски?
Скидывая с себя толстовку посреди прихожей и швыряя ту на диван, Слава поджимает губы, надвигаясь на девушку и заставляя ту от неожиданности даже попятиться, впечатываясь в дверцу холодильника.
— Может, объяснить по-другому? — подходит чуть ли не вплотную, заставляет вжаться. — Может, по-плохому дойдёт?
— Да хватит уже! — девчонка перебивает, ударяя ладошками по его торсу и стараясь оттолкнуть, но бесполезно, словно в стену. — Я не пытаюсь сбежать, не пытаюсь тебе ночью горло перерезать и не делаю ничего такого уже который день, так какого хуя я лишена даже права выйти к холодильнику!? Какого хера ты меня так ломаешь?!? — срывается на крик, толкая его очередной раз, уже заставляя сдвинуться с мёртвой точки на шаг. — Тебе, блять, мало моего унижения, тебе ещё и помыкать мною надо! — монолог на одного, но Лера готова поклясться, что сейчас расплачется. — Я никогда, слышишь ты, никогда! Не позволяла никому так с собой обращаться, а теперь послушно сижу и терплю от тебя эту херню! Да какого чёрта вообще!? — эмоциональная жестикуляция, она старается вызволить из себя всю обиду, которая копилась не одну неделю. — Что ты делаешь со мной??? — выдавливая из себя последнее на истошном крике, девушка и сообразить не успевает, как Морт хватает её под локоть, начиная тащить за собой к выходу. — Что ты делаешь? — опешив от непредвиденных действий, она сводит брови к переносице, округляет глаза, строит недовольное выражение. — Эй!
Но каких-то несколько секунд, и Слава открывает входную дверь, толкая ту в одной лишь майке и коротких шортах за дверь, заставляя оказаться по ту сторону.
— Свободы хочешь? — шатен кивает в её сторону, похуистично скалясь. — Так вали! — короткий рык, он захлопывает дверь прямо перед её носом, заставляя и без того оторопевшую девчонку словно протрезветь после долгого отсутствия здравости, встряхнуть головой.
— Что, блять? — стоя перед дверью ещё какое-то время, она не двигается с места, просто таращится своими огромными глазищами на массивное дерево, из которого и сделана эта самая дверь. Ресницами хлопает, стараясь судорожно соображать, какого чёрта вообще произошло. — Ну и катись ты! — осознание до конца не пришло, но голос разума заставил извергнуть очередное нелестное высказывание в его сторону. — Придурок херов!
В одних лишь тапках и нижнем белье, она остервенело разворачивается, начиная топать прочь от дома. Даже в дверь, захлопнутую перед носом, не стучит. Не ждёт, пока Морт откроет и скажет, что это была проверка на вшивость. Хотя, это было больше похоже на процесс воспитания, в ходе которого он надеялся, что Лера будет скрести по двери, словно провинившийся котёнок, которого хозяева выставили за оплошность.
— А вот хуй тебе! — как в подтверждение своим мыслям она бросает эту фразу в пустоту, но адресуя её тому, кто заставил взбалмошную, избалованную особу сейчас шагать по зимним улицам в одной майке да шортах, ещё и в нелепых тапках.
Но ещё больше бесило то, что все мысли были заняты только им.
О чём он сейчас думает? Чем он вообще, блять думает, выставляя девушку в таком виде за дверь??? Чем руководствуется и чего хочет добиться, прогибая её под себя? Забавы ради?
Комком свернувшиеся догадки практически поразили голову, а Лера просто шагала вдоль трассы, куда глаза глядят. А глядели они, к слову, под ноги, которые продолжали семенить, покрываясь мурашками от холода с каждым шагом.
— Отличная будет смерть, Лера, — она обратилась сама к себе. — От холода сдохнуть — это просто нечто.
***
Мало того, что в такси меня конкретно подкидывало, будто от этого зависит скорость движения, так ещё и на автовокзале оказалась очередь, как за бесплатными помидорами...
Пробираясь сквозь толпу, я старалась всем своим видом показать, что спешу, как никто другой. Только вот людям там откровенно наплевать, хоть ты при смерти с топором в бочине стой, но очередь соблюдать обязан.
— Ну давай же... — трясущимися руками я держала мобильный, набирая Артёму в который раз, — возьми трубку...
Сименсу я не то, что не решалась набирать, а сразу выкинула идею эту из головы, ибо голос его послужил бы не самым приятным фактором, который я хотела бы получить. Я ещё не видела и не слышала его в гневе, и начинать как-то не хотелось. По крайней мере, чем позже — тем лучше.
Долбанный час в очереди, долбанный час ожидания, я с билетом в руках сижу на жутко неудобной лавочке, ёрзая и время от времени похаживая к кофейному автомату. И всё бы ничего, но вкус и без того не идеального латте портится в один миг, стоит сотруднице вокзала объявить, что мой, чёрт возьми, именно мой автобус попал в пробку, и его прибытие задерживается примерно часа на полтора. Просто блеск.
— Блять... — швыряя стаканчик с недопитым латте в мусорку я стою, прикрыв глаза. Немного погодя я всё же поднимаю их к небу, немо вопрошая.
Что ещё испортит сегодняшний день?
***
Ноги почти отнялись, тело свело от холода, но девушка продолжала шагать, клацая от мороза челюстью и обнимая себя руками.
Логика было подсказывала, что вернуться — самый логичный вариант, но разум вопил, что сдаться этому наглому мальчишке — значит провалиться с треском и фанфарами.
