сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)
А ещё мне с трудом удаётся объяснить, насколько комфортно мне впервые оказалось быть в такой маленькой компании и просто послать всё и всех нахер, просто запереться вчетвером в этом доме на все каникулы. К слову, бросила собственную квартиру не только я. Лина продублировала мою прихоть, решив остаться у Вики до начала учёбы.
Я уже даже не перечислю всего того разнообразия, которое пришлось на эти дни. Удивительно, как в стенах этого дома оказалось настолько много интересных вещей, которыми можно было себя занять: от приставок и огромной плазмы, до посиделок за настольными играми в компании лёгкого алкоголя.
Я и заметить не успела, как за это короткое время некоторые вещи стали для меня обыденностью. А заметила я это, кстати, не сразу. Только после того, как Наташа однажды столкнулась со мной, выходив из ванны. Она ещё так глазки сощурила, вооружаясь ухмылочкой своей блядской и подмигивая мне. Ну что на этот раз?
— Брысь! — я нырнула через неё в ванную комнату, стягивая с себя шмотки в полном предвкушении того, что поваляюсь в джакузи.
Медленно ещё так к зеркалу подошла, забирая волосы в высокий хвост. И мысль ещё на языке вертелась, что неплохим дополнением к этому было бы шампанское, клубника, и...
— Миронов!!! — незнамо зачем я вскрикнула довольно громко, только заметив на своей шее то, что в простонародье называют засосом. — Блядская твоя морда... — снова выругиваюсь, но уже тише, уже себе под нос, нажимая подушечкой большого пальца на буро-красную отметину и недовольно хмуря брови. — Чтоб тебя...
Но вода успокаивает. Тёплая такая, не обжигающая. И ещё пена.
Закрываю глаза, до сих пор ругая блондина за его неосторожность, вспоминая, в какой из раз я забылась настолько, что позволила себе это.
Хах...
"В какой из раз..."
Считать даже эти разы не хочу, пока ещё не могу свыкнуться с той мыслью, что если он сейчас войдёт в эти двери и возьмёт меня прямо в этом джакузи — в этом не будет ничего такого.
Картинка в голове не заставляет себя ждать. Точнее — полное воспроизведение того момента, когда обладатель острых зубов и проворного языка умудрился оставить эту отметину.
Я тогда на кухне стояла. Возилась с чем-то, уже не помню точно. И пританцовывала под негромкую музыку, играющую в зале, рядом. Вроде я тогда с миксером в прятки играла, но я определённо искала что-то в тумбе, на самой нижней полки. И не в самой приличной позе. Раком согнувшись, короче говоря.
— Меня ждём?
Голос позади появился также внезапно, как и мой нервозный прыжок на месте. Ненавижу, когда он так делает...
— Чёрт! — ага, он самый. — Так и до инфаркта недалеко! — уже развернувшись, бью его ладонями по груди, фыркая и напоминая, что просила так не делать.
— А мне, видимо, до некрофилии. — Почёсывает затылок с недоуменным видом, пожимает плечами. — Хотя, я и на том свете не прочь с тобой оказаться. — Мне стоит только бровь приподнять, а он уже разъясняет, ухмыляясь. — Должен же там кто-то тебя трахать.
— Придурок, — вылетает изо рта с удачно припрятанной усмешкой. Уже и забываю про миксер, снова отмахиваясь от него в надежде проскользнуть мимо.
Неудача.
Резко перехватывает, разворачивая к себе и толкая к столу.
— А тебе это прям не нравится. — Упираясь ягодицами в этот самый стол, перебираю кончиками пальцев его деревянное основание. — Небось терпеть это не можешь. — Подходит настолько близко, что я упираюсь своей пятой точкой в столешницу настолько, что почти оказываюсь на ней верхом. — Как и меня... — ладони на бёдрах, подсаживает, он ещё ближе. — Так не хочешь наверное, чтобы я это делал... — слышу эту фразу отчётливее, его губы совсем близко, очень близко. Не успеваю понять, как они касаются моей шеи и вершат над ней власть. Ту самую, от которой глаза сами по себе закатываются, а тело перестаёт слушаться. — Останови меня. — Что-что, прости? — Оттолкни. — Я не слышу. — Делай, что говорю. — Эти губы, они уже возле мочки, а он рычит мне на ухо, что-то приказывая. Какого чёрта?
— Ненормальный... — мой шёпот различим едва ли, но он цепляет нежную кожу шеи зубами, повторяя свою последнюю просьбу уже более настойчиво. Да что с тобой такое?
Хотя, с тобой-то понятно, а вот со мной что?
Его голос уже, как установка, автоматизирует в моей голове всё и заставляет мозг подчиняться ему. Ненавижу. Но делаю. Ровно то, что он и приказал. Отталкиваю, но как-то лениво.
— Сильней. — Снова шипит, а я откровенно удивляюсь, распахивая глаза и машинально толкая его в грудь снова. И снова. Прибавляя силы и зачем-то стараясь его оттолкнуть, пока мои смешные попытки не перерастают в какую-то борьбу.
Понять не успеваю, как колочу его, стараясь отпихнуть от себя, а вскоре и вовсе только лишь освободить руки от его цепких пальцев. Перехватывает, зажимает кисти, не даёт себя ударить, выводя меня на пылкие эмоции и наконец в какой-то агонии опрокидывая меня спиной на стол, стискивая запястья и прижимая руки над головой. Сам же сверху, восседает, опираясь на поверхность коленями. Дерево крепкое, выдержит.
— Слезь! — слишком вовлечённая в эту игру, всё ещё стараюсь отбиться, безуспешно освободить руки, пока пламя его глаз не раззадоривает окончательно. На его лицо падает лёгкая тень улыбки.
Прижатая его весом к этому столу, я часто, сбито дышу, отвлечённо касаясь той мысли, что несказанно рада отсутствию дома Артёма и Наташи, так вовремя свалившими в кино.
На мне лишь тонкий шёлковый халат, позволяющий блондину без усилий распахнуть его, вожделенно оценивая мою наготу. Кажется, понимаю, для чего была вся эта игра. Это, чёрт возьми, невероятно заводит. Не то, что тебя берут силой против твоей воли, а то, что это делает человек, которому ты своё тело доверяешь.
"Доверяешь..."
Чёрт.
Тогда-то, судя по всему, меня и накрыло с головой. Да так, что я уже и не соображала.
Не удивлюсь даже, что если досконально каждый сантиметр своего тела изучу, то найду ещё парочку таких отметин. А после обязательно займусь поиском ответа на вопрос, почему улыбаюсь, как дура?
На носу уже шестое января, но я даже не считаю дни, а число узнаю благодаря Артёму. Нет, он не просто является ходячим календарём, он предлагает отметить Рождество. Чёрт, а мы ведь и не отмечали его никогда. Всегда считали это западной традицией, что ли. Но предложение выглядит весьма заманчивым, поэтому мы с Нэт и соглашаемся, не раздумывая, возлагая на себя ответственность за сервировку стола.
— Дэна с Юлей позовём, перекусим, а потом... — я стала невольным свидетелем диалога Депо и моей брюнетки, которые не спешили скрываться, обговаривая при мне детали. — Потом мы увезём вас в одно место. — В лес, что ли, город показать? — И даже не пытайтесь вынюхать, где оно.
Его грозное предупреждение вкупе с вытянутым перед Наташиным лицом большим пальцем выглядит более, чем убедительно. Что ж, сюрприз, так сюрприз. Мы, собственно, даже не против.
А пока Артём всё ещё является несменным лидером в своих отношениях, я решаю перетянуть одеяло на себя, восставая перед Мироновым с кошачьими глазками и тихонькой такой просьбой метнуться в город и купить продуктов. Сама невинность, блять.
— Одной ногой здесь, — театрально вздыхая, напяливает на себя куртку, подходя ко мне и обезоруживая своей харизматичной улыбкой, — другой уже в этой спальне, — прикасается своими губами к моим, — трахаю тебя прямо на полу.
Ты когда-нибудь прекратишь лишать рассудка своими фразочками?
Дверь за ним закрывается, а я всё также стою.
Может, пришла пора всё-таки найти ответ, почему улыбаюсь, как дура?
***
— А мандарины купил? — Нина, блять. Как можно в это время забыть про мандарины? — А манго взял?
— Угу, — блондин просто кивает в ответ, пока в трубке тонкий голосок перечисляет список покупок по порядку, проверяя его на отсутствие склероза.
— А апельсины не забыл? А кока-колу? А вино, на всякий случай? — Нина, блять...
— Даже скотч прихватил. — И пока неожиданное заявление заставляет девушку на том конце провода хоть ненадолго поутихнуть, видимо, соображая, Миронов нагло этим пользуется, даже не прикладывая усилий, чтобы сквозь дистанцию она почувствовала, как он улыбается. — Чтобы рот тебе заклеить, когда будешь кричать, чтобы я перестал так много пальцев разом в тебя засовывать.
— Придурок... — а ведь она тоже сейчас улыбается.
— Я скоро буду.
Глеб сбрасывает вызов, отправляя телефон под молнию кармана чёрных спортивных штанов. Снова ухмыляется, образовывая под носом пар от господствующего холода, присущего зимнему месяцу. На часах уже почти шесть, и блондин сквозь темноту пустующих улиц чуть прибавляет шаг, непривычно ёжась под совсем не тёплой курткой и абсолютно не радуясь начинающемуся снегу.
— Закурить не найдётся?
Он сначала и внимания не обращает, пока за его спиной не раздаётся характерный свист, явно принадлежащий особи мужского пола.
— Не курю. — Нагло привирает Сименс, вполоборота разворачиваясь к источнику помехи этому тихому вечеру.
Движения были поспешны, но сейчас он застывает. Даже глаза чуть суживает, находя в позвавшем его какие-то знакомые черты.
И верно.
В толстой парке, с чуть сдвинутой челюстью и воспалившимся глазом он узнаёт того парня, кому однажды перешёл дорогу. Вернее будет сказать — тот просто попал под горячую руку, оказавшись не в то время, не в том месте. Только сейчас попавшим под это определение чувствует себя сам Мироном, стоит шайке обалдуев показаться из-за спины нахально вскинувшего брови парниши, что в важной стойке держит руки в карманах.
— И правильно. — Быдловатый тип наконец решается заговорить, делая навстречу блондину шаги в такт своей шайке. — Курение убивает. — Толпа подходит, Глеб же не двигается с места. — У нас с ним, кстати, это — общее увлечение.
Это последняя фраза, прозвучавшая всего в квартале от дома, куда блондин спешил с парой пакетов в руках. Вокруг больше не было ни души. Парень лишь продемонстрировал свою перекосившуюся улыбку, наслаждаясь, как Глеб молча сглатывает, бегая глазами по количеству парней, неспешно его окружающих. Среди них он замечает и того паренька, которому в день их случайной встрече тоже неслабо досталось. Нос у него сломан, вроде бы. Тишина нарушается ненадолго. Но и недолго господствует. Последний громкий звук — это выскальзывающий из пальцев Миронова пакет, что прячет в себе пару бутылок дорогого красного вина, безжалостного разбивающегося об асфальт, медленно покрывающийся мелкими снежинками.
***
— Какого чёрта он так долго? — доставая из духовки запечённые яблоки, раздражённо посматриваю на часы. Рядом, с бокалами в руках, суетится Наташа.
— Дэн с Юлей приедут примерно через час. — Констатирует Нэт, сервируя стол.
Во всей этой суматохе, образованной словно приездом министра, я не успеваю за собой уследить, пропуская уже второй бокал полусухого вина. Подумать только, а ведь совсем недавно я смеялась над Наташей, когда она вот также бегала от плиты к столу, суетясь, нервничая, будто таймер над ухом тикает, подгоняя. Плюс ко всему я ещё и догоняю, что этой же самой Наташе приходится в бок меня толкать, чтобы я оторвалась от этого занятия и наконец услышала, что мой телефон трезвонит. Лежит себе тихонечко на диване и трезвонит, устраивая знакомство его обивки со своей вибрацией.
Миронов...
— Ну где ты? — кричу в трубку, едва успевая провести по экрану для ответа на вызов.
— Нина? — чуть было не забываюсь, пока не осознаю, что голос с того конца провода принадлежит вовсе не Глебу.
— Д-да... — даже запинаюсь, сосредотачиваясь, одновременно прицыкивая на что-то выкрикивающую Наташу и подставляя указательный палец к губам, приказывая умолкнуть.
— Кем Вы приходитесь владельцу телефона? — умоляю, хватит этих вопросов, просто скажите уже, что это дурацкий розыгрыш.
— Я... — хлопаю глазами, — я его девушка. — Самопровозглашённая, скорее. Хотя, наверное, именно этот ответ и хотел бы услышать тот самый обладатель телефона, если это всё же дурацкая шутка.
— Меня зовут Дмитрий Ерёмин, я главврач первой городской больницы, — Нина, просто держи себя в руках. — Ваш вызов был последним исходящим на его телефоне. — Оголённый участок рук заметно орошает мелкой рябью, что быстро расходится по всему телу и начинает заполнять собой уже изнутри.
Стоя посреди комнаты, я непроизвольно притягиваю внимание Наташи, отбросившей суетливость и уставившейся на меня. Следом за ней меня делает объектом своего внимания и Артём, чьи шаги по лестнице постепенно замедляются примерно на последних двух ступеньках. А я просто продолжаю стоять, стараясь проглотить последние слова позвонившего. Я правда стараюсь. Но они становятся поперёк горла противным, ядовитым комком, справиться с которым я становлюсь не в силах.
— Приезжайте в больницу. Это не телефонный разговор.
Сброшенный вызов.
Удар сердца.
И пустота.
Комментарий к
И не нужно на меня кричать :)
========== Часть 31 ==========
Я ничего не слышала, никого не слышала. Всё отошло на второй план. На третий, на десятый, да на какой угодно, всё шло мимо: встревоженный голос Артёма, который вроде бы что-то спрашивал, руки Наташи на моих плечах, коих я даже не чувствовала, только смутно видела её образ перед собой. Кажется, я даже выронила мобильник на пол, оставаясь неподвижной статуей посреди комнаты. Первый звук, который всё же прорвался через мои уши, был гонором Депо, который вроде как такси вызывал к нашему дому.
Хах.
К нашему...
Только всё успело стать нашим, общим, как этот год уже умудрился у меня часть этого забрать.
Вот только своё я так просто никому теперь не отдам, так что судьбе ещё придётся со мной потягаться, чтобы вытащить из моих рук то, что по праву принадлежит мне. И даже думать сейчас не хочу, какого чёрта парня, которого я на дух не переносила, сейчас я считаю своей собственностью. Смешно даже. И наверное я сейчас ненормально улыбаюсь самой себе, но решительный настрой выбить из стен этой больницы всё, что в моих силах, перебивает какие-либо порывы мозга обсмаковать моё суждение, за которое ещё совсем недавно я бы практически сожрала себя изнутри.
Не время для этого.
Сейчас есть только Миронов.
И моё желание вцепиться в докторский халат звонившего, возможно даже закричать ему прямо в лицо, что не оставлю его в покое, пока он не поставит Глеба на ноги.
Кстати, о ногах.
Мои, тем временем, видимо без моего ведома вынесли меня на улицу. Не вспомню даже, кто вывел меня за собой в такси, потому что в реальность я постепенно возвращаюсь только на заднем сидении авто, прорисовывая перед собой проявляющую картинку: запотевшие стёкла, силуэт водителя, на голове которого забавная шапка Деда Мороза, Артём на пассажирском, трёт тыльной стороной ладони малую часть окошка, чтобы рассмотреть меняющиеся своим чередом улицы. Наташа рядом со мной. Чувствую тепло её руки. Она мою держит, уложив ладонью на свою коленку, другой же за плечи меня приобнимает и периодически целует в висок.
— Уже почти приехали.
Её голос обеспокоен, и он, пожалуй, лучше всего сейчас отражает моё внутреннее состояние, в тот момент, когда я даже слова вымолвить не могу.
Она заботливо укладывает мою голову к себе на плечо в то время, когда мы проезжаем мимо одной из улиц. Той, на которой всё ещё хранятся отголоски борьбы, нещадно заметённые лёгкой бурей: на заснеженном асфальте раскиданные мандарины, рядом пара разбитых бутылок спиртного, ещё продукты, россыпью разбросанные с порванных пакетов... Слава Богу, что я этого не видела. Моё сердце пока к такому не готово.
Кстати, о нём.
Я, вроде бы, перестала его слышать. Как будто всё внутри замело какой-то бурей, и душевное состояние стало напоминать этот заснеженный асфальт, которому всё, что оставалось — это обречённо стыть под слоем снега, пока хоть какой-нибудь внешний фактор не отогреет, не заставит показаться.
Больница.
Снова.
Но из-за запотевших окон я её даже не вижу. Узнаю о прибытии только от водителя, что плавно тормозит возле заднего входа.
Артём быстро кидает на панель купюру, вылетая из такси и ни на секунду не задерживаясь, пока таксист высовывается из окна и пытается прокричать что-то вроде:
— Стойте! Сдача!
К чёрту сдачу. Мы даже не оборачиваемся, просто летим в отделение.
Эти бесконечные коридоры, они напоминают лабиринт. Эти бесконечные люди, они давят своим гомоном на и без того опухшую голову и создают такое впечатление, что я не в больнице нахожусь, а в отделе какого-то супермаркета, с присущей ему праздничной суетой.
Чёрт.
Я ведь и забыла, что на носу Рождество, которое я так ждала...
Но больше, чем его наступления, я сейчас жду только чуда. Что встречу сейчас того самого врача, что разговаривал со мной в телефонном режиме. Что он скажет мне, что Глеб просто нелепо поскользнулся и всего лишь ушиб свою великолепную задницу. Ну, или на худой конец, ногу подвернул.
Блять.
Где этот чёртов лифт?
И на какой нам, вообще, этаж?
