сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 45 страниц)
Нетрудно догадаться, что ему от недавнего происшествия пришлось куда тяжелее, чем мне, но сейчас он стоит и просто смиренно терпит тот возможный дискомфорт, что я доставляю ему своими нахлынувшими чувствами. Кстати, на его возможную боль мне сейчас тоже, честно говоря, поебать.
Отпускает меня довольно скоро. И отпрянув от него, я, к счастью, не замечаю в его глазах ни единого намёка на удивление. Наоборот, он как-то скованно улыбается, борясь со своей фирменной флегматичностью и стараясь выдвинуть скупость на эмоции на первый план.
Чуть позже мне удаётся узнать, что же всё-таки произошло. И узнаю я это от молодого врача, который, к слову, рассказывал всю эту историю не только мне, а уже подоспевшей с перепугу к больнице Наташе.
Шагая по той злополучной дороге в далеко нетрезвом виде, я грозилась стать жертвой невнимательного водителя. Точнее сказать: водителя, уткнувшегося в телефон, как и я сама. Только в очень неподходящее время. Выбежавший на дорогу Глеб, взывающий ко мне, на какой-то миг отрезвил недо-шофёра, но тормозной путь движущегося авто, как мы знаем, не малый. Ему удалось оттолкнуть меня, приняв основной удар на себя. Ну а вывели меня из сознательного состояния такие факты, как: алкогольная передозировка, стресс, испуг и неожиданное столкновение моего тела с асфальтом.
Отделалась я, можно сказать, лёгким испугом. Лишь поцарапанная рука, пара ссадин и порванные колготки.
Выслушав напутственные лекции врача о вреде алкоголя, я горько вздохнула, понимая, что ещё чуть-чуть — и я рухну прямо здесь. Алкоголь всё ещё не выветрился, голова безбожно гудела, тело ныло, а ноги предательски подкашивались, взывая свою бестолковую хозяйку поскорее найти кровать. Взывал к этому, кстати, и мой организм.
На Наташу я взглянула с опаской, ибо та выглядела, как разъярённая мегера, которая по приходу домой пропишет мне смачных пиздюлей. Хотелось поджать уши. Но, благо, не пришлось. Выйдя из больницы, она с укоризной взглянула на меня сощуренными глазами, расплываясь в следующую же секунду в ехидной усмешке и пропуская через губы отчётливое:
— Пьянь.
Она понимала меня. Понимала, как никто другой. Поэтому и не сказала о произошедшем ни Лине, ни своим родителям. Она просто решилась проводить меня до собственной квартиры, где и решила остаться со мной до наступления дня. Ну, или по крайней мере до того, как я просплюсь.
И дойдя до родной постели, в полной уверенности, что моя мозговитая половинка найдёт, что сказать сестре — я мёртвым грузом упала на простыни, проваливаясь в полнейшее забытие.
***
Открывая поочерёдно глаза один за другим, я пока не ведала, сколько сейчас времени. Чёрт, я даже забыла, какой сегодня день недели. И судя по тому, что уже проснувшаяся и снующая по комнатам Нэт что-то бурчала по телефону про то, что прогуляла сегодня уроки по уважительной причине, я поняла, что день сегодня будний.
Машинально поднявшись с кровати, я поплелась на балкон.
Светло.
Доставая из пачки сигарету, я несколько раз нервно щёлкнула колечком зажигалки, пока из-за спины не показалась рука Наташи с горящей спичкой.
— От души.
Опуская взгляд на двор, меня охватило необъяснимое чувство, что за мной кто-то наблюдает.
Паранойя, не иначе. А это значит, что с употреблением алкоголя в таких количествах надо завязывать.
И пока меж моих пальцев неспешно тлела тонкая сигарета, я успела услышать, что за завтраком меня ждут блинчики с черникой. Что Линара ещё у Наташиных родителей, отсыпается после тяжёлого дня. Что у меня на телефоне два пропущенных с какого-то неизвестного номера, и что в школе мы сегодня проходили до жути скучные темы, отличающиеся друг от друга только количеством исписанных страниц.
Выпив, кажется, ведро чая и закусив это парочкой приготовленных блинов, я смыла с себя остатки прошлой ночи, одеваясь в привычные джинсы и свободную толстовку. Свою суету я объяснила Наташе тем, что хочу подышать свежим воздухом по дороге в аптеку, где прикуплю кое-что для моей пострадавшей части. И я сейчас не о колготках.
Не в силах запомнить название выписанной доктором мази, вычерчиваю её название на оторванном от тетрадки листке, складывая его вчетверо и отправляя в карман.
Выхожу во двор, делая глубокий вдох и продолжая идти.
До аптеки пара кварталов. Вставляя в уши наушники, я включаю первое, что попадается мне в предложенных аудиозаписях. Кажется, мне даже не важно, что я слушаю. Главное, чтобы звуки не совпадали с городской суетой, окружающей меня день за днём.
Купив необходимое, неспешно возвращаюсь на пару со своей паранойей. Меня почему-то не покидает чувство, что на мне весь путь находятся чьи-то глаза, но я с фактическим успехом отмахиваюсь от этой навязчивой идеи, пока не сворачиваю в узкий переулок.
На автомате выдёргиваю наушники из ушей, вслушиваюсь.
Звуки городской жизни постепенно начинают мешаться с чьими-то посторонними шагами за моей спиной. Чёрт возьми. Только этого не хватало... Ускоряю шаг.
Сердце начинает биться чаще, ноги несут с каждой секундой всё быстрее, но оборачиваться я не решаюсь. По крайней мере до тех пор, пока шаги не становятся совсем явными, а чужое присутствие не выдаёт себя с потрохами за моей спиной.
Собирая в кулак все свои силы, я резко замахиваюсь наотмашь, мысленно молясь всем Богам, чтобы это меня спасло и я выиграла хоть какую-то фору. Но мою руку резко перехватывают, и от увиденного перед собой силуэта я на мгновение перестаю дышать, попросту забывая, как это делать.
С насмехающейся улыбкой, блондин, скрывающий своё худое тело за мешковатой ветровкой с капюшоном, быстро ориентируется в незатейливой ситуации, прижимая меня к стене и словно сливаясь со мной, будто мы милующаяся в подворотне парочка для случайных прохожих. И уж лучше мы будем выглядеть так, чем как беззащитная девушка, отмахивающаяся от достающего её хулигана.
— Что ты тут делаешь?
Проходящие мимо люди наконец испарились в закоулках соседних улиц, и я слегка оттолкнула от себя Миронова, стараясь прожечь его своим недовольным взглядом.
— Мне просто интересно стало... — Не уступая в эмоциях, он вдруг меняется в лице, но обаяния не теряет. — Есть ли у тебя вообще инстинкт самосохранения?
Нужно отдать ему должное. Не распыляясь на объяснения, он чётко и ясно даёт понять, что именно он вложил в этот вопрос. Ведь вчерашней ночью на дороге я чуть было не доказала обратное.
Собственно, осознавая это, я просто стою у стены, как дурочка, хлопая глазами.
— Ты хоть понимаешь... — видимо, не желая стоять в тишине, он продолжает, снова делая шаг по направлению ко мне, невольно заставляя вспомнить, как ещё несколько часов назад я готова была обнимать его только за то, что он жив. А сейчас я просто стою, как вкопанная, готовая ненавидеть его за то, что он снова вгоняет меня в ступор обыкновенным вопросом, — ... что оставь я тебя, ты бы уже с того света за всем наблюдала?
Так не оставляй...
— Кретин самодовольный.
Но он молчит. Лишь слегка, практически невесомо склоняется, окидывая меня своим взглядом сверху вниз и словно проникая в душу, будто моё спонтанное высказывание его вовсе не устраивает, и он пытается достать то, что поглубже, что более достоверно...
А я... Я почему-то не хочу здесь больше стоять. Говоря "не хочу", я просто не могу признать, что боюсь. Почему-то боюсь, что если останусь здесь ещё хотя бы на пару минут, то внутри меня произойдёт что-то такое, чего происходить поистине не должно. И со всем своим непринуждённым оптимизмом, я бравой силой наконец отталкиваю его от себя, быстро шагая прочь от этой подворотни.
Шагов позади себя я больше не слышу, что позволяет мне снова ненадолго отвлечься и вернуть наушники на прежнее место.
Зависая в смартфоне, я захожу на свою страницу, отчего-то непривычно долго рыская в аудиозаписях. Странно, но даже не находясь рядом, блондин снова умудряется сбить меня с толку. Только на этот раз — своим сообщением. Открывая первое сообщение в нашем с ним диалоге, я с удивлением для себя обнаруживаю там трек. Замечу, что это не какое-нибудь творение новоиспечённой русской звезды, и даже не зарубежный Олд Скул, что так любит слушать его компашка. Это — старая добрая песня, которой уже почти десяток лет. И я беспечно так улыбаюсь, легко отдаваясь давно позабытому тексту, строчки которого, наверняка, теперь будут ассоциироваться с чем-то определённым. Чем-то, что пока не поддаётся внятному описанию.
Я здесь.
Я с тобой.
Пока гаснет свет.
И стихнут твои
Шаги...
Комментарий к
Эту главу писала бутылка вина.
Я не при делах.
========== Часть 16 ==========
С самого кошмарного дня в моей жизни прошла почти пара недель. В школу я ходила с переменным успехом, возвращаясь в жизненное русло только в течение последних трёх дней. Мысль о приближающихся осенних каникулах скорее вгоняла в тоску, нежели чем радовала. Ибо школьная суета хоть как-то занимала, а тут стоило лишь представить, что я буду свободной от всего этого, то сразу хотелось бежать на все четыре, только бы не сидеть дома. Вероятно, Наташа не даст мне заскучать. Она на протяжении всех этих дней являлась для меня ходячим напоминанием о том, что я не одна. Что она рядом. Со мной. А когда я, в очередной раз задумавшись об этом, возвращалась из столовой, то невольно схватила взглядом стоящего в коридоре Миронова в окружении небольшой компашки. На миг даже промелькнула мысль, что скучать мне на каникулах точно не придётся. А потом...потом я заприметила стоящую рядом с ним королеву класса в лице Кати. С напускным пафосом и гордо поднятой головой она участвовала в диалоге, слегонца так облокотившись на блондина. Он же, сверкнув в свою очередь глазами в мою сторону и поймав меня на наблюдении, заметно так ухмыльнулся, вынимая руку из кармана и приобнимая за талию привалившуюся на него мадам.
Картина меня эта, признаться, насмешила, заставив закатить глаза и смачно прицыкнуть. Ну, по крайней мере, мне казалось, что я сделала именно это. На самом же деле, я отчего-то застряла на месте, вооружаясь какими-то странными эмоциями, застывшими на моём лице в виде...чёрт, я даже объяснить не смогу, что было изображено на моём лице.
— Ты чего? — застелив нарисованную передо мной картину, Наташа возникла передо мной со вздёрнутыми вверх бровями, пока спустя пару секунд не обернулась на то, что заставило меня впасть в какой-то непонятный ступор. — Бля-я-я-я... — она смачно тянула раскатистую последнюю буквы алфавита, пока неспешно разворачивала голову в мою сторону. — Серьёзно?
— Что? — с абсолютным непониманием в глазах я решила переспросить, пока Нэт скрещивала руки на груди. — Заметила, в чём Катя сегодня? Это же уму непостижимо! — молча выслушивая, Нэт кивала, сопровождая это своим "угу, угу". — Да она же как портовая проститутка! Кто ей вообще вещи в школу покупает!?
Возмущение захлёстывало всё больше, пока мой поток брани резко не прекратился. А прекратился он именно тогда, когда я заметила на лице Наташи её фирменную улыбочку. Нет... Ну только не это... Её знаменитые растянутые губы в стиле "Попизди мне тут ещё".
— Да иди ты! — отталкивая её, прохожу мимо, обращая на себя внимание той самой компашки, что притянула мой взгляд. Снова соприкасаюсь взглядом с блондином, чьи губы всё ещё в форме полумесяца, а болотные глаза будто сверкают, обнажая ликование от увиденного.
Тут же я совершаю вторую по счёту ошибку за столь короткий отрезок времени — показываю ему оттопыренный средний палец. Прохожу дальше по коридору, чувствуя, как мою спину прожигает не один взгляд, но уже не оборачиваюсь. Единственное, чего хочется — это чтобы этот самодовольный тип не подумал, что наличие у него пассии меня как-то задело.
***
Неспешно открывая дверь, Артём делает джентльменский жест, пропуская гостью в дом. Дверь за обоими закрывается, зашедшая девушка сбрасывает с плеч лёгкий кардиган.
— Чай? Сок? — услужливо интересуясь, Депо не сходит с места, держа руки за спиной. — Мартини?
— Всё в одну кружку. — Делая глубокий вдох, брюнетка направляется в ванную комнату, обмывая лицо прохладной водой.
По возвращению в зал она видит два стакана, заполненных на половину. Бутылка Мартини только открыта, и Артём молча протягивает ей стакан. Выпивают. Не чокаясь.
— Что на этот раз ей сказала? — непринуждённо слизывая остатки напитка с губ, брюнет отставляет стакан, приближаясь к девушке ровно на два шага.
— Какая разница? — отмахивается, понимая, что въедливые глаза напротив не хотят оставлять этот вопрос без внимания. — В конце концов, я не должна ни перед кем отчитываться. — Осознание того, что эта фраза выглядит, как намёк, приходит тут же, и девчонка быстро исправляется. — Да она и не спрашивает никогда, где и с кем я время провожу.
— Слушай, — ещё один шаг, и он оказывается к ней вплотную, — ты ведь не сможешь скрывать это вечно.
— Я знаю! — мотает головой, будто говоря это самой себе, отставляет опустошённый стакан на маленький журнальный столик. — Поверь, мне самой не по себе оттого, что она не знает. Но я расскажу, обещаю!
— Когда? — заправляя ниспадающие тёмные пряди за ухо расстроенной девчушки, он ни на чуть не оттаивает, лишь добивает своими холодными глазами. — Чего ты боишься? — вопрос, застающий её врасплох. — Осуждения? Непонимания? Боишься, что она от тебя отвернётся?
Но девушка отрицательно кивает после каждого сказанного им слова, наконец перебивая.
— Тебя! — она всё же выпаливает громче обычного, заставляя изменить положение его бровей из прежнего на более удивлённое. — Я боюсь тебя... — Признаваясь не только ему, но и, очевидно, самой себе, она не спешит объяснять. — Мы видимся хоть и каждый день, но всего несколько недель... — Решаясь на попытку хоть как-то разъяснить сказанное, она заметно нервничает, в то время как Артём уже заново наполняет стакан. — Мне безусловно нравится твоё ко мне отношение, но то, что ты делаешь с некоторыми людьми и как держишь других около себя... — изымая стакан из рук брюнета, она практически залпом выпивает алкоголь. — В общем, меня пугает то, чем ты занимаешься.
— Наташ... — темноволосый было собирался начать, но брюнетка вновь заняла лидирующую позицию.
— И да, я боюсь, что моя лучшая подруга не поймёт, когда я признаюсь, что за её спиной крутила интрижку с типом, который сначала выкрал её сестру, а потом оставил на растерзание Миронову. — Вспоминая ситуацию, произошедшую с Ниной на заброшенном госпитале, Нэт уже собственноручно наливает себе Мартини, ожидая от молчаливо стоящего рядом Артёма хоть каких-нибудь слов. Но их всё нет. — Я знаю, что ты не такой, как он, и она это тоже поймёт, я уверена, но сейчас... — выдох, несколько глотков, — она недавно потеряла мать, прошу... Дай ей ещё немного времени.
Стакан успешно изъят из женских пальцев, рука плавно тянется к её шее, и молодые люди растворяются в обоюдном поцелуе, глубоком, страстном. Продолжая целовать свою пассию, брюнет спускает пальцы на кофейную блузу, расстёгивая одну за другой пуговицы, пока не доходит до последней и не отправляет мешающую шёлковую вещь куда-то за диван. В ход идут брюки, а затем он и сам стягивает с себя футболку, меняя настрой с до жути спокойного на хищный, откидывая девушку на диван и тут же наваливаясь сверху. Сейчас им не мешает ничего.
***
Ещё несколько дней проходят в примерно таком же режиме. Теперь тошно появляться в школе не потому, что там меня ждёт очередной недоношенный плод фантазии одного из четвёрки, а потому, что теперь он чуть ли не в каждом углу лобызается с нашей королевой класса, частенько являясь на уроки то в помаде, то с расстёгнутой ширинкой. И это не из-за его невнимательности, больше, чем уверена. Не уверена только, какого хрена меня это раздражает. Эта идиотская показуха, и эти короткие взгляды в мою сторону. Чего он пытается добиться? Моего внимания? Ревности? Злости? Не дождётся...
Правда, один момент всё же заставил мои негативные эмоции вылезти наружу, когда эта самая Катя прицокала ко мне на своих высоченных шпильках, с улыбкой протягивая мне какую-то бумажку.
— Наш знакомый диджей приглашает отдохнуть в своём клубе, и вы с мисс-недоступность можете приходить. — И вот нет, чтобы развернуться и шагать себе дальше, она просто не может справиться с такой простой задачей, как держать язык за зубами. — Просто в каждой тусовке должны быть серые мыши, которые пищат себе в сторонке, обсуждая остальных и растягивая на весь вечер один коктейль.
Её торжествующая улыбка завершает её монолог, а я же, в свою очередь, сгребаю в одну кучку всю копившуюся раздражённость, пребывая в полной решимости вылить на неё всё разом.
