сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)
Не знаю почему, но морда у меня и вправду тоскливая. И дабы не заражать этой хронической тоской ещё и Наташу, я услужливо кланяюсь своему генератору идей и оповещаю, что на этой перемене ей лучше посвятить в свои планы кого-то другого. У меня же идея забуриться в библиотеку за учебниками. Нет, я не ботан. Просто присутствие одной пустой тетради на моей парте вскоре вгонит препода в его бывалое раздумие, а внимания этого очкастого к моей персоне я не хочу. Вот и вышагиваю уже среди рядов с книжками, выискивая хоть что-то, похожее на то, что я видела у своего любимого жующего соседа. А тут, кстати, никого. Пусто. Пусто, прямо как в голове большинства моих одноклассников. Да что уж там... у преимущественного большинства. Книги все пыльные, неопрятно разбросаны по полкам. Библиотекарша дремлет в своём кресле с газетой на лице. Причём газета года из 2007-го... А я почему-то останавливаюсь возле одной из полок, изымая пыльный учебник астрономии. И кстати, я могу назвать себя в кой то степени больной, меня ужасно прельщает этот запах книжных страниц. Сама не зная для чего, я перелистываю учебник, разглядывая картинки, пока не погружаюсь в непонятное состояние. Точнее — перестаю слушать вокруг себя всё, даже противное тиканье старых настенных часов.
— Отличная книга. — Которая, кстати, чуть ли не выпадает из рук, потому что голос внезапного собеседника заставляет меня подпрыгнуть на месте. — В её страницы прикольно косяки закручивать.
Тягая зубочистку меж зубов, оперевшись на стеллаж, рядом стоит блондин. Какого чёрта надо? Опять денег предложить на лекарство? А потом загадить собственную парту, зная, что я это оттирать битый час буду?
— Чего тебе?
— А повежливее никак?
Даже не знаю, как это выразить... Вроде просто стоит, не говорит ничего оскорбительно, но просто дико раздражает. Раздражает всем. Поведением, манерами, взглядом, тоном. Своим присутствием, блять. Но я молчу. Сам же припёрся, мистер блонд. Подача за тобой.
— Не сделаешь услугу?
Услугу, значит. Конечно, проси всё что угодно, мы ведь с тобой лучшие друзья.
Но это всё лишь в моей голове.
А на деле только удивлённое:
— Что, прости?
— Услугу, говорю. — Неужто ли предложить денег на таблетки для слуха? — Это просьба такая. Дословно: я — прошу, ты — делаешь. Сечёшь, о чём я?
Этот недо-парень подмигивает на последних словах, в то время как во мне закипает злость. За идиотку меня держит?
— И с чего ты взял, что я собираюсь оказывать тебе услугу? — Внутри я хоть от злости могу сгореть, а вот внешне никогда виду не подам. Только безразличие, только хардкор.
— Да с того. — Он усмехнулся так, будто моя помощь в порядке вещей, сразу продолжил. — Мы с парнями тусу в доме затеваем на следующей неделе. — И на кой хрен он говорит об этом мне? — Тебя, естественно, ждём. — Да неужели? — И подругу твою, брюнетку. — Наташу что ли? Да она отроду на всяких тусах не появлялась, да и лучше огород перепахает, чем явится.
По моему выражению лица было явно заметно, что идея плохая, и что ни я, ни уж тем более Нэт туда не явимся. Но блондин не отступал. Наоборот. Полуулыбку мою быстро стёр своим серьёзным видом.
— Она Артёму приглянулась. — Он что, серьёзно видит во мне сутенёра?
— Так пусть Артём подойдёт к ней и лично позовёт. — Моя речь пестрила простотой и недоумением. Я действительно не понимала, какого чёрта он подошёл с этой просьбой именно ко мне.
— А то я не вижу, каким гостеприимством ваш класс блещет, а вы в особенности. — Кажется, я начинаю понимать суть его просьбы. — На его предложение она ни за что не согласится, а вот ты... — он делает шаг в мою сторону, одним вот таким простым движением заставляя меня раскрыть глаза чуть шире и сделать неуверенный шаг назад. Что это со мной... — ты её лучшая подруга, и повлиять на неё сможешь.
— С чего ты взял, что я буду для тебя что-то делать? — Я оказываюсь с ним один на один второй лишь раз, но мне почему-то опять чертовски страшно. Какого хера он вызывает в моём теле приступ панической дрожи своим нахождением рядом?
— Поверь мне... — снова эта ухмылочка, которую до жути хочется стереть, бросив ему в лицо всё ещё находящуюся в моих руках книгу, — я всегда получаю то, что захочу.
Он уходит из библиотеки, а вот ко мне зачем-то приходит тётя-тормоз, поселяясь во мне до тех пор, пока я не слышу разрывающий барабанные перепонки звонок. Всегда получает он то, что хочет... Ну конечно. Я бы тоже получала, будь у меня при каждом случае с собой ствол. Но, как я уже говорила ранее, он не полный дебил, чтобы угрожать мне им посреди школы. В конце концов, пусть ему пресмыкается кто-то другой, от меня он послушных действий не дождётся. Как следствие, говорить об этом инциденте в библиотеке Наташе я даже не стала. Честно сказать, разговор с ним даже каким-то чудным образом просто выпал у меня из головы. Да и в школе полно других девчонок, так что не думаю, что он надолго зацепится за мою персону. Да ещё и эта радостная новость об отмене последнего урока совсем помогла забыть об его персоне. Топая домой вместе с Нэт, мы долго обсуждали интересные фильмы, которые успели посмотреть на каникулах. А точнее, большую часть времени я просто вспоминала их названия, стараясь объяснять суть картины своим красноречивым: "Ну это самое, ну там ещё баба такая была, ну в конце короче оказалось что она на самом деле умерла давно". Таким темпом наше путешествие и кончилось. Заходя в квартиру, первым делом снимаю с себя лёгкий шифоновый шарф, делая пару шагов в сторону комнаты, но резко замирая на месте. Два шага обратно. Заглядываю в кухню. Картина маслом: сидя за столом, Лина едва успевает запивать чаем бутерброд. Бутерброд, с красной, мать его, икрой. Да и рядом с чашкой стоит целая банка этой икры. К слову, её мы видели только на картинках в интернете.
— Это что ещё такое? — беру в руки, разглядываю. Пятьсот грамм. Это кто ж, блять, такой щедрый? — Где ты это взяла?
— Мне это дал один клёвый мальчик из старшего класса. — Начинаю понимать, что плохо дело. Просто так добрые поступки у нас никто не совершает. Особенно в месте сбора крыс и змей. — Садись, поешь со мной!
Она очень наивно и по детски радуется, уплетая бутерброд за обе щёки. А я в свою очередь медленно охуеваю, усаживаясь рядом, страшась задать очевидный вопрос.
— Зайка, как выглядел этот мальчик?
— Ну... он такой высокий, худой, в чёрной парке. И волосы у него почти по плечи, белые такие.
========== Часть 3 ==========
Как начался следующий день — я не помню. Не помню, как я собиралась, как шла до школы, как уселась за парту. Помню только то, как начала сверлить взглядом блондина с самого его прихода в класс. И весь последующий урок. Этот чёртов придурок думает, что сможет осуществить свои планы с помощью моей сестры? Богом ведь клянусь, что если он хоть пальцем её тронет, я... По сути, что я сделаю? Накинусь на него с кулаками? Глупо. Натравлю на него парочку парней, которые за мной хвостиком ходят? Тоже глупо. Его и его шайки сторонятся даже хулиганы нашего класса. И что остаётся? Взывать к здравому смыслу? С ним он, похоже, не знаком. Но попытка не пытка, да и тому же теорию о том, что лучшая защита — нападение, никто не отменял. Стараясь сохранять спокойствие, дожидаюсь окончания урока. Тереблю меж пальцев ручку, вполуха слушаю вещание живого радио под названием "Виктор Семёнович ФМ", и не перестаю пялиться в сторону нажитого, как кажется, врага.
Долгожданный звонок наконец оповещает о том, что я могу приводить свой план в действие. Молча поднимаюсь, скидывая свои принадлежности в сумку, не сводя глаз с объекта своего внимания. Также молча выхожу вслед за всеми, мысленно благодаря неизвестного мне человека, что сейчас позвонил Наташе и отвлёк её на время.
— Я в туалет, пацаны. Догоню.
Растворяясь в толпе, преследую белобрысого как наёмный детектив-сыщик, провожая его до самого туалета. Благо, пока этот недоносок справлял там свои дела, толпа успела раствориться, и в коридоре кроме меня, и моих надежд прояснить ситуацию, никого не осталось. Пальцы сжаты в кулаки, глаза не сходят с двери, и вот наконец появляется его силуэт, к которому я усердно двигаю свои упрямо не слушающиеся ноги.
— Есть разговор. — Спина прямая, голос строгий, будто за моей спиной стоит ОМОН и охраняет.
— Да ладно? — он мерзко усмехается, а я, вопреки своей неуверенности, беру его под локоть и волоку в первый попавшийся взгляду кабинет. Дверь закрывается, мы одни.
— Какого чёрта тебе надо от моей сестры? Как ты вообще о ней узнал? С чего взял, что можешь к ней приближаться? — предложении на третьем я с ужасом осознала, что мой голос дрожит. Да что уж там... От него просто сквозит, блять, волнением, которое ни в какую не хочет удаляться. Но я всё ещё продолжаю занимать атакующую позицию, в то время как мой оппонент смотрит на меня, как на синего крокодила, сидящего на ветке пальмы, не стесняется улыбаться.
— А кто мне, простите, запрещал? — конечно, другого ответа я и не ожидала.
— Если у тебя есть вопросы ко мне — решай их, непосредственно, со мной. К ней не лезь. — Агрессия агрессией, но похоже я только что совершила главную ошибку — открыто показала своё слабое место, которым этот ублюдок не упустит шанса воспользоваться. Кстати, Глеб, кажется, его зовут...
— Начнём с того, что не тебе меня учить, как и с кем я должен решать свои вопросы. — Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние, в то время как я неизменно продолжаю сверлить его наглое лицо, слегка опираясь пятой точкой на пыльную парту. — Да и что ты готова мне предложить взамен на то, чтобы я не лез к твоей сестре? — Вот. Вот оно. Чёртова манипуляция, за которой и прячется вся его сущность.
— Я вообще тебе по сути нихрена не должна, так что сделай одолжение — отъебись от меня и от моей сестры.
Слова эти я скорее не проговариваю, а зачитываю. Ровно, монотонно, хамовато. Хочу оставить последнее слово за собой, но ещё больше хочу не видеть его лица, поэтому и резко отрываю пятую точку от парты, дабы выйти отсюда как можно скорее. Но, как выясняется в следующую секунду — моё свидание с этой самой партой ещё не подошло к концу, только вот теперь я оказываюсь развёрнута к ней всем корпусом. Мне даже удаётся ощутить ладонями всю её неприязнь, когда кожу царапает слегка шершавая поверхность.
— Какое смелое заявление. — Не меняя тембр, он спокойно перехватывает, разворачивая к себе спиной и заставляя чуть нагнуться.
— С дуба упал, придурок? Отпусти! — Не сразу понимаю, что происходит, но инстинктивно стараюсь задеть его, отмахнуться. Но момент, и он больно скручивает мои руки за спиной, заламывая и не давая пошевелиться. — Сука, больно! Ослабь...
— Ты в какой подворотне училась вести переговоры? — Мерзкий голос слышу прямо над ухом, Богом клянусь, ощущая его дыхание, табачное, еле забитое ядерной мятной жвачкой. — Не знаю, как тебе до этого удавалось с людьми контактировать, но со мной такого не пройдёт.
— Какого хера тебе от меня нужно? — Стараюсь вырваться, но руки крепко держат. Взмахом головы я его точно не прошибу, остаётся пустить в ход только ноги, и я со всей силы наступаю на его белоснежный кроссовок, тут же слышу мерзкое шипение.
— Сука... — а вот теперь следует подножка, и я больно бьюсь корпусом об пол, оказываюсь придавлена этим худощавым, но неимоверно тяжёлым индюком. — А вот теперь поговорим. — Кольцо на руках ещё сильнее, мой стон от боли ещё громче, а его дыхание всё ближе. — Как насчёт твоей задницы в обмен на спокойствие за твою драгоценную сестричку?
Мир, кажется, рухнул в один миг. Вряд ли этот патлатый решил таким образом запугать, но я всё ещё стараюсь не прогибаться, хотя желание взмолиться и умолять очень велико.
— Отъебись от меня... — произношу по слогам, дыхалки едва хватает, ибо вес его весьма велик.
— Ты могла бы отделаться очень просто. Тебе стоило лишь уговорить подружку прийти на вечеринку, но теперь это дело принципа.
Клянусь, уж лучше его мерзкий голос, чем то, что я услышала в следующие пару секунд. Бляшка ремня была с надломом расстёгнута, мои запястья он теперь держал лишь одной рукой, другой, видимо, расправляясь с молнией. И пока я соображала, какого хера земля уходит из-под ног, его ладонь легла на мои ягодицы, оттягивая резинку брюк. Не знаю, простое это везение, или же он попросту увлёкся, но мне удалось резко высвободить руки и схватиться за ножку стоящей рядом парты. Двинулась она в мою сторону с нехилым скрипом, и с неё свалился одиноко отдыхающий учебник. Кажется, это была математика. Именно она и полетела прямо в самодовольную блондиновскую морду, чей обладатель явно не ожидал такого исхода событий. Он чуть отпрянул, но этого было достаточно, чтобы я замахнулась и зарядила пяткой прямо ему по яйцам. Дальше помню только его шипение и кучу матов. А ещё неразборчивые действия собственных ног, которые в буквальном смысле чуть ли не оторвались от пола в свободном полёте. Как ошпаренная, я вылетела из кабинета, словно сверхзвуковая ринувшись на первый этаж. В толпе восьмиклассниц быстро отыскала Лину, схватив её и вылетев из школы. Чёрт. Я даже не помню, о чём щебетала малая и сколько раз она споткнулась, прежде чем поспевала за мной. Помню только двадцать восемь пропущенных от Нэт. И то, когда уже удалось перевести дыхание, будучи сидя дома на собственной кровати.
— У тебя пмс или ты под амфетамином? — а Лина не теряла бодрый дух даже в не самых лучших ситуациях.
— Я всё объясню, родная.
И благо, объяснять пришлось только ей. Матери как всегда не было дома. Наверняка опять околачивалась со своими дружками, травя истории об ужасной жизни и бросившем её муже за бутылкой дешманского алкоголя. Но не суть. Лина хоть и только перешла в восьмой класс, но девчонкой была не по годам умной, рассудительной. Только немного распиздяйкой. Выслушала меня от и до, кивала, а ещё, ей пришлось, по-моему, пятнадцать раз где-то мне пообещать, что она будет держаться от блондиновской шайки подальше.
То, что пришлось таким образом прогулять оставшиеся уроки — не беда. Это уже было в порядке вещей. Плюсом на руку было то, что преподаватели зачастую не замечали, кто отсутствует на их предметах. Наверняка из-за того, что им было попусту похер. Наташе я перезвонила позже, обещая объяснить всё при встрече. Благо, следующим днём шла суббота, а значит — выходной. Мы забились с ней ровно на 11:00, местом встречи был торговый центр. Не знаю, кого чёрта мы всегда выбирали именно его объектом наших сходок. Видимо, дворы в стиле гетто порядком поднадоели.
Копошиться с учебниками и домашкой желания абсолютно не имелось, поэтому оставшееся свободное время я решила посвятить себя телевизору. Поудобнее умостившись на диване и укрывшись пледом, я безучастно наблюдала за каким-то американским сериалом. Кажется, назывался он "Отчаянные домохозяйки". Нужно отдать ему должное, кстати. Он отлично отвлекает. И убаюкивает. Даже не помню, сколько серий к ряду мне удалось просмотреть. Я даже не заметила, как мать вернулась домой, ни с первого раза попав в дверь. И речь сейчас не только о ключах, но и о её нетрезвом пошатывающемся во все стороны виде. Лина только иногда отвлекалась на ящик, в основном залипая в экране своего мобильника. Вроде бы, это был чат с её подружками. Глаза устали, и малая медленно отключилась, занимая место на моём плече. Следом отключилась и я, под очередную серию.
Мне казалось, что я прикрыла глаза всего лишь на несколько минут. И каково было удивление, когда я лениво повернула голову к окну. Рассвет. Телевизор был выключен, из комнаты напротив доносился еле слышный храп матери, плечо пустовало. Лины не было ни рядом, ни в какой-либо из комнат.
Комментарий к
Сладкие мои, мне безумно приятно видеть статистику просмотров. Но было бы ещё приятней видеть ваши отзывы) Их тут бесплатно можно оставлять, честно вам говорю) А это неслабый пинок к написанию и бешеная подпитка вдохновением)
П.С. Пишу сразу, ибо вопрос этот был задан не единожды, и во многих моих работах: Да, у Глеба фамилия Голубин, но изначально я этого не знала, и с первой работы мне приелся Миронов. Даже когда я настраиваюсь на правильное написание, всё равно всё выходит по привычке. Думаю, парня сильно другая фамилия не испортит, да и не думаю, что она особую роль играет) Так что пожалуйста, простите мне этот маленький минус.
А в остальном - приятного прочтения)
With Love
========== Часть 4 ==========
Понятия не имею, зачем набираю её номер в шестой раз. Недоступен. Но я набираю и в седьмой, уже заведомо зная, о чём оповестит меня противный женский голос. И ещё мне пока не удаётся понять — это мои глаза не поспевают за несущими меня на все четыре стороны ногами, или же наоборот. Незнамо зачем выбегаю на улицу с телефоном в руках, в одной шёлковой чёрной майке и пижамных шортах. Хватаюсь за голову, зарываясь пальцами в спутанные волосы, соображаю. Только вот на ум и не приходит ничего. А вот на телефон — напротив. Внезапная вибрация заставляет вздрогнуть, и я еле свожу в кучу глаза на светящемся экране, концентрирую внимание на входящем сообщение с абсолютно не знакомого мне номера.
Есть разговор. Ждём тебя на заброшенном госпитале.
P.S. А пока насладимся обществом твоей сестры.
