сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 45 страниц)
Он молчит, а я уже слышу его голос в своей голове, проносящийся воспоминанием из тех дней, когда наши стычки ещё не предвещали абсолютно ничего подобного.
"Господи, Нина, что ты делаешь..."
Наконец осмеливаюсь взглянуть на происходящее, наблюдая из-под прикрытых век, как он оперативно стаскивает с меня футболку, проводя большими пальцами по ключицам и спуская ладони на прикрытую лифом грудь. Одно ловкое движение, и он смахивает с моих плеч широкие лямки, заставляя их безвольно болтаться на моих чуть дрожащих руках. И по одному его пылающему взгляду я понимаю, что в этой картине куда больше секса, чем в обнажённой женской груди. И пускай он уже всё видел, пускай его ничем не удивишь, но эта спрятанная нагота рождает ещё больше похоти, которую я ощущаю буквально.
Будучи не в силах здраво мыслить, я тянусь к краешку его футболки, наровясь задрать, а то и избавиться от неё ко всем чертям, но он перехватывает мою руку, дожидаясь, пока я подниму на него свой взгляд, вопрошая.
Улыбается.
Чёрт. Это порождение самого дьявола ещё и играет со мной, словно перекладывая на меня инициативу и заставляя верить, что его растягивающиеся в улыбке губы — ничто иное, как явное поражение моих собственных убеждений.
Одно неверное действие, и можно оказаться вновь прижатой к стенке.
Где? Где я, чёрт возьми, так согрешила?
За что ты на мою голову?
Он не даёт к себе прикоснуться. Его глаза сверкают какой-то ненормальной молнией, и он с прытью скидывает со стола открытую нами бутылку Макаллана, отправляя ту в свободный полёт. Бутыль с треском разбивается, а Миронов лихо подхватывает меня за бёдра, усаживая на уже свободный стол и снова впиваясь в мои губы, теперь уже принимаясь за пуговицы моих джинс.
Обещаю, твой школьный год будет весёлым.
Наверное, я этого не узнаю, поскольку на утро попросту сгорю от стыда.
Ловкие, умелые пальцы с лёгкостью расправляются с моими пуговицами, а его руки теперь давят мне на плечи, заставляя полностью отдаться твёрдой поверхности и откинуться спиной на стол.
Выгибаюсь. Вздрагивая, когда его язык касается моих ключиц, плавно двигаясь вниз и достигая ложбинки. Моя грудь всё ещё прикрыта, но это не мешает ему зубами чуть сдвинуть мешающую кружевную ткань. И второй по счёту вздох, когда он обводит языком набухшую бусинку, попутно продвигая меня чуть вперёд и уже свободно размещаясь между моих ног.
Запомни мои слова...
Его голос из прошлого крутится в голове, будто на репите, переплетаясь с настоящим, когда он прикасается к моим бёдрам разгорячёнными ладонями, жар которых я уже чувствую даже через ткань всё ещё надетых на мне джинс.
Целует всё ниже, оставляя хаотичные влажные разводы вдоль по животу, заставляя меня мелко, едва отчётливо содрогаться по мере приближения его языка к расстёгнутой молнии.
Наступит день, и ты ещё явишься у меня на пороге, чтобы сказать спасибо.
Умоляю...
Остановись...
Но его руки уже стаскивают с меня последнее, что хоть как-то ограничивало от неминуемой близости. И в этот момент я нахожу дико несправедливым то, что он всё ещё полностью одет.
Откидывая мои джинсы куда-то в сторону, он снова проводит ладонями от моих коленей всё выше, целуя внутреннюю часть бёдер, пока его пальцы не касаются ткани моих стринг. Вновь содрогаюсь.
Я с тобой такое сделаю...
Кто-нибудь...
Пожалуйста...
Разбудите меня...
— Стой... — из моей груди стон вырывается вместе со стопом, и блондин вдруг резко отстраняется, оглядывая моё тело с какой-то незнакомой мне опаской.
— Ты права.
Пара секунд на осознание сказанного, пару секунд на мысленный ступор, и пара секунд, за которые он хватает меня за запястья, притягивая к себе и подхватывая на руки, заставляя обвить ногами его торс.
— Ведь на кровати гораздо удобнее.
Откидывая меня на матрас, он наконец стаскивает с себя футболку, приближаясь, нависая надо мной. А я зачем-то снова тянусь к его телу, но он не даёт даже дотронуться, снова демонически улыбаясь и перехватывая мою руку, прижимая к кровати.
— Не так быстро.
Carte blanche, мисс Кескевич.
Уму непостижимо, как ему удалось так вывернуть ситуацию в свою сторону, и как удалось так искусно влезть в мою голову, подчиняя своим желаниям. Последняя преграда стёрта в пепел, и я вырываю руку из плена его пальцев, наконец дотрагиваясь до него и притягивая к себе. Снова его губы, снова полнейшее отсутствие контроля, когда я беспорядочно вожу ладонями по его спине, оставляя путаные дорожки красноватых следов. Сейчас он настолько близко, что даже через ткань его джинс я чувствую, как мне в бедро упирается его достоинство, и этот весьма лестный признак говорит всё за него, когда я уже тянусь к неподдающейся молнии, препятствующей апофеозу всей этой прелюдии.
Видимо, вспоминая мою неопытность в этом вопросе, он помогает, собственноручно расправляясь с молнией и стягивая с себя джинсы вместе с другим мешающим предметом одежды. Теперь не мешает ничего. Он медленно склоняется, невесомо касаясь губами моего уха и удостаивая своего голоса.
— Я не обижу. — Этот шёпот будто призывает расслабиться, и я чуть раздвигаю ноги, предоставляя ему полную свободу действий. Пара мгновений, и он толчком заполняет меня собой до основания, заставляя взвизгнуть и непреднамеренно дёрнуться. Но его руки удерживают меня под ним, и он слегка отстраняется, останавливаясь напротив моего лица и вытягивая губы в свою нахальную, но какую-то добрую улыбку. — Я наврал.
Либо он исчерпал лимит своих нежностей, либо он попросту не мог больше ждать, творя с моим телом всё, что придёт ему в голову. В его больную, извращённую голову. Чёрт возьми, он трахает меня так, будто это последний секс в его жизни. Но ещё хуже то, что возбуждение в моём теле нарастает, и с каждым толчком я начинаю отзеркаливать его движения, двигаясь в бешеном ритме вместе с ним. Его глаза снова сверкают, а я... я чувствую полное отсутствие контроля над собой. Над той, которая ещё пару недель назад боялась оказаться к нему ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.
Его животная сторона с каждой минутой выползает наружу всё сильнее, и он практически вжимает меня в кровать, не давая пошевелиться. Его пальцы до боли сжимают мои запястья, оставляя следы багровых наручников вокруг них, а я лишь прикрываю глаза и постепенно начинаю уплывать от реальности, откидываясь на подушки и получая неимоверный разряд, что копится где-то внизу живота до этого не испытываемой негой, пока не наступает момент, когда по телу словно пускают электрический шок.
Блондин покидает моё тело незамедлительно, а я что есть силы свожу ноги в каком-то ненормальном экстазе, содрогаясь от настигающих меня ощущений. Тело трусит, картинка медленно расплывается, а я будто растекаюсь по простыням, всё ещё находясь в плену у приятного озноба.
Миронов откидывается на спине рядом, тяжело дыша и, готова поклясться, улыбаясь, словно в его голове галочкой автоматически отмечается один пунктик.
То, что будет дальше — на руку никак не играет. Играет только заевшая в голове пластинка, что прокручивает одну и ту же фразу, повторяющую фатальный "пиздец".
Не хочу трезветь. Просто не хочу. Как и не хочу завтрашнего дня.
Я бы осталась тут. С удовольствием осталась. Ибо силы исчерпаны настолько, что хочется попросту откинуться на этих простынях и уснуть. Но мешает не только то, что я нахожусь в чужом доме, да ещё и на чужой кровати, а то, что рядом со мной всё ещё лежит причина моей завтрашней депрессии.
И собирая в кучу остатки так называемых сил, я сползаю с кровати, отыскивая на ходу части своего гардероба.
— Уже убегаешь? — не меняющий позы Миронов всё также лежит, подперев голову рукой. — Даже номерочек не оставишь? — Блять, сейчас не самое удачное время для шуток...
Сейчас бы только молнией вылететь из этой спальни и быстро скрыться за дверью ванной комнаты, где я и оденусь. Ну и приведу себя в порядок заодно, ибо мой внешний вид наверняка сейчас оставляет желать лучшего.
На пробираемых дрожью ногах, я на носочках бегу к двери даже не оборачиваясь на его высказывания. Дёргаю ручку, снова сталкиваясь с диким торможением в моей голове. Чёрт, я ведь даже не помню, чтобы Миронов запирал её.
Ещё попытка.
Ещё.
И ещё.
Пока я с поражением не осознаю тот факт, что нас попросту заперли с обратной стороны.
— Ты смотри-ка. — Видимо, пока я была вовлечена в свой мыслительный процесс, блондин успел подойти. И когда оборачиваюсь, то вижу, что подойти он успел практически вплотную, не удосужившись надеть хотя бы боксеры. — Похоже, кто-то свыше сделал нам намёк. — Вжимаюсь спиной в холодную дверь, будучи практически отрезвлённой одними его бесовскими глазами. — Повторим?
Комментарий к
Дорогие мои и любимые. Ваше рекордное количество тёплых отзывов, признаюсь, покорило моё сердце, за что я вам просто безмерно благодарна.
Четыре ночи, а я не сплю.
Ну, вы поняли... ;)
========== Часть 22 ==========
Это запрещено. Просто запрещено законом находиться так близко и нарушать личное пространство. Я буквально замираю, а он ещё и выставляет левую руку, опирается на дверь. Даже не знаю, что меня сейчас раздражает больше — его вызывающая на поединок улыбка, или его стоящий член, который, кстати говоря, прилично так в меня упирается.
От всего происходящего у меня сводит скулы, а мозг просто-напросто отказывается думать, какие сейчас предпринимать действия.
А всё почему?
Потому что Миронов.
— Мне... — кто-нибудь, сотрите с его лица эту блядскую улыбку. — Мне нужно... — я заикаюсь только потому, что алкоголь всё ещё держит в плену мои здравые мысли. — Мне бы сейчас... — да блять!
— Не терять дар речи от моей близости? — облизнув губы, он даже не думает сходить с места.
— Эй! — и да здравствует победа моей кривой извилины, когда я разворачиваюсь и бью ладонью по двери. — Кто-нибудь!?
— Кто-нибудь из тех, кто на первом этаже и абсолютно нас не слышит? — заткнись, пожалуйста, заткнись. — Или это как "Кто-нибудь, держите меня, а то я опять сейчас его поцелую!"?
— Да ты можешь помолчать!? — с рыком разворачиваюсь к нему, даже не удивляясь его саркастической улыбке. — Или сделать что-нибудь, чтобы выбраться отсюда?
— А зачем? — он идиот, или прикидывается? — Тут есть алкоголь, кровать, и голый я. Чего тебе ещё нужно? — Идиот.
Ну не знаю я, что отвечают в таких случаях. Поэтому мне остаётся лишь томно многозначительно вздохнуть, прежде чем мы оба слышим какое-то копошение по ту сторону двери. Неужели?
Дверь чуть толкается, и я немного отступаю, оказываясь спиной прямо вплотную к блондину.
— Не помешал? — Депо. А я... я всё ещё в одном лифчике и с одеждой в руке. Умолчу уже об абсолютно голой проблеме, стоящей позади.
— Что ты тут делаешь? — кажется, конкурс по тупым вопросам объявляется открытым. И я явно лидирую. Как и в конкурсе по неловким ситуациям, когда за Артёмом я замечаю прикрывающую ладошкой скошенные в улыбке губы Наташу.
— Вот решил зайти в собственную спальню, взять кое-что своё. — Очень вовремя решил... Хотя ощущения сейчас очень двоякие. Ведь буквально с минуту назад я сама же и тарабанила по двери. — Там, около моей кровати, на моей тумбочке, около моего светильника лежат мои ключи от моей машины. — Очень смешно, Артём, очень. Может уже закончишь с троллингом, ибо ситуацию нелепей я пока что представить не могу. — О, а я упоминал, что мы всё ещё в моём доме?
— Да хватит! — я буквально взрываюсь, а брюнет откровенно хихикает. К слову, не только он. Подвыпившая Натали уже не стесняется откровенно хохотать, и только стоящий позади меня Миронов решает разрядить обстановку, обращаясь к товарищу.
— А ты не мог бы из своего комода одолжить мне свои трусы, а то я свои, кажется, потерял где-то.
Стадо. Недоумков.
Весело им блять.
Прошу заметить, что я всё ещё стою в лифчике перед парнем своей подруги.
И не нахожу ничего умней, как пролететь пулей через Артёма, а после и через Наташу, наконец добираясь до ванной и запираясь там.
Боже... И чем я только думала?
Хотя, если бы это был просто сон, я бы прокрутила его ещё раз.
Стоп-стоп-стоп.
Механизм цепной реакции по самоуничтожению уже практически запущен, и я изо всех сил стараюсь найти причину, чтобы проснуться завтра без желания замуровать себя в стену.
Итак.
Ну вот что... Что в этом такого? В конце концов, подобные вечеринки для того и созданы, чтобы отдыхать, расслабляться. Что я, собственно говоря и сделала. Ведь так? Так. Другой вопрос в том — с кем я это сделала. Боже... Тут ведь полно парней. Жалких, глупых, пьяных остолопов, которых легко можно было заманить в кровать и использовать ради собственного удовлетворения. А я кого выбрала? Блять... Я его даже не выбирала! Да и не за сексом сюда шла... В любом случае: утро вечера мудренее, и пока мне стоит просто нацепить на себя каменное лицо и покинуть этот дом как ни в чём не бывало.
— Продолжение банкета? — Только я успеваю открыть дверь, как передо мной предстаёт уже одетый Миронов с бутылкой в руках. — Мы решили переместиться в клуб, пойдём.
Он уже было шагает к лестнице, а я всё ещё продолжаю стоять в ступоре. Серьёзно? Пойдём? Просто "пойдём"? Эй, ау, как насчёт того, что я, как истинная мадам, должна заняться самокопанием и не знать, как смотреть тебе в глаза?
— Ну чего встала? — разворачивается, подходя ко мне и беря за руку. — Пошли, говорю. По коням.
И пока я иду, к моей голове успевает присоединиться ещё один вопрос: почему я просто иду рядом с ним? Почему позволяю вести себя за собой? Я определённо не в себе.
— Мы там несколько машин вызвали, залезайте в какую захотите. — Где-то уже у выхода к нам обращается Депо, а я успеваю поймать на себе недовольные глаза.
Пьяные недовольные глаза, если быть более точной. Исподлобья меня своим стервозным взглядом сверлит Катя, чуть ли не закипая от злости. И спустя лишь время мне удаётся понять, почему. Чуть взъерошенная, с растрёпанной прической и глупой улыбкой я иду с Мироновым за руку, притягивая взгляды большинства народу.
— Залезай. — Открывая передо мной дверь белой Шкоды, он садится в такси следом за мной, называя адрес какого-то клуба. Какого? Мне плевать. Мне не плевать сейчас только на то, как теперь себя с ним вести.
Подъезжая к какому-то большому зданию с кричащей неоновой вывеской понимаю: мы на месте. Вылезаю следом за блондином, подающим мне руку. Какая галантность... Рядом с нами и другие машины, из одной из которых уже чуть ли не выпадает Наташа. Но как бы низко эта девчонка не падала, она никогда не роняла бутылку виски, которая была у неё в руках. И этот раз ничем не отличался. Она поднимает руку с алкоголем вверх и кричит что-то вроде: "Е-е-е-х-х-х-у-у-у", топая к дверям клуба, пока качающий головой Артём скупо улыбается, плетётся следом, придерживая её за талию.
— После Вас. — Голос над ухом возвращает внимание, заставляя меня встряхнуть головой и заметить, что за талию придерживают и меня тоже. Правильно, держи, не то я в любой момент потеряю сознание от происходящего...
Гудящее здание встречает громкой, долбящей по ушам музыкой и царящей атмосферой веселья. Как-то по инерции я уже двигаюсь в сторону бара, пока руки на моей талии не дают о себе знать, чуть сжимая и оттягивая на пару шагов назад.
— Иди к нашим за стол. — Это очередной джентльменский жест, или наличие за баром красивого бармена побудило его к такому высказыванию? — Я принесу выпивку.
Надо же...
И всё же, я медленно двигаю сквозь танцующую толпу к тому месту, где приземлились большинство наших. Примерно где-то на середине моя рука снова оказывается в плену мужских пальцев, и я с флегматичным лицом разворачиваюсь, постепенно меняя положение полуприкрытых глаз на более расширенные. Это не Миронов.
— Потанцуем, красавица? — незнакомый парень уже притягивает меня к себе, а у меня, почему-то, в голове заедает одна и та же фраза: "Беги, парень... Как можно быстрее беги".
Он начинает кружить меня, не выпуская из своего общества, пока через его плечо я не вижу своё спасение. Ну, или его смерть...
А фраза в голове начинает повторяться всё быстрее.
— Я тут не одна. — Наконец упираясь в него ладонями, я пытаюсь докричаться. — Отпусти!
— Что? — он улыбается, даже смеётся, не обращая внимания на мой протест.
— Отпусти. — Теперь он услышал. Только уже не мой голос. А блондина, стоящего рядом с ним с убийственным взглядом. Парень, я предупреждала...
— Ты это мне? — выпивший шатен разворачивается, пошатываясь, а я уже вижу готовые полопаться капилляры в глазах Глеба.
И только он успевает сделать к нему ещё один шаг, как я в два счёта оказываюсь между ними, выставляя перед собой руки и упираясь ими Миронову в грудь.
— Он просто пьян! — какого чёрта я защищаю незнакомого? — Пожалуйста, не делай ему ничего! — и какого чёрта я себя так веду? — Умоляю, просто пойдём отсюда. Давай помогу стаканы донести... — мне удаётся выдернуть из его пальцев один напиток, свободной же рукой я хватаю его, уводя за собой.
