сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)
— По возвращению ты говоришь Нине, что между вами всё кончено. — В этот же момент он закатывает глаза, отворачиваясь к окну и ненормально усмехаясь. Она не шутит. — Можешь даже сказать, что решил вернуться ко мне. — Она закусывает нижнюю губу, не прекращая сверлить взглядом сидящего напротив парня.
Только он не отвечает. Молчит. Будто думает. Возможно даже о том, какого чёрта не послал её ни тогда, ни сейчас, как только услышал то самое условие.
Но он всё ещё медлит, прекрасно понимая, что подводный камень не один.
— Ему ведь наверняка неприятно будет, когда он узнает от меня, что его друг лишил его счастья.
Скулы начинают вибрировать, а чёртово желание опрокинуть этот стол и выбить из этой девицы всю дурь становится непреодолимым.
— Выбор за тобой. — Тушит сигарету, скрещивая худые руки на груди и также откидываясь на стуле.
Зачастую предоставляя ничтожный выбор другим, он никогда не задумывался, насколько чертовски сложно его порой бывает принимать.
Он до хруста костяшек сжимает пальцы в кулак, продолжая сверлить взглядом окно и не перестаёт примерять на себя нещадное количество матерных слов. Ведь именно он и является причиной всего того пиздеца, который коснулся всех четверых.
Выбирай, Сименс.
Ёбаный Карт-бланш теперь коснулся и тебя.
========== Часть 39 ==========
— Так и что? — Глеб, кажется, где-то далеко, где-то в мыслях, а Лера же кокетливо закидывает ножку на ножку, как бы невзначай касаясь под столом ноги блондина. — Что скажешь?
Больше, чем сказать, ему хочется только сделать.
Хочется опрокинуть этот стол, со всей дури бросить стулом в витрину, разбить эту долбанную чашку кофе и приставить её осколок к горлу этой напыщенной стервы, чьё появление в его жизни не прошло даром.
И Миронов фыркает. Раздражённо, озлобленно, впервые совладая с собой против своей воли. Он медленно встаёт из-за стола, обматываясь шарфом.
— Мне ничего от тебя не нужно. — Бросает сухо, уже было порываясь оставить её общество, но девчонка и не думает замолкать.
— Значит, лишаешь Депо права знать... — театрально вздыхает, заключая новенький Айфон в хватку тонких пальцев. — Я думала, ты похож на своего друга... — наконец тушит бычок о пепельницу, принимаясь что-то набирать в мобильном. Миронов же просто стоит там, где стоял. — Ну, на того, с кем у нас общее дело было... — как бы невзначай уточняет, поднимая глазки к потолку и поджимая губы. — У него, по крайней мере, мозги на месте.
— Я на него не похож. — Безучастно отзываясь, он продолжает наблюдать за её манипуляциями с расстояния нескольких метров.
— Жаль, — задорно подхватывает, убирая телефон в клатч. — Макс ещё и по-сговорчивее.
— Не произноси при мне его имя. — Миронов изо всех сил старается не закипеть, двигая лишь зрачками, когда Лера встаёт из-за стола.
— Похоже, я не перед тем ноги раздвигаю... — она ничуть не разочарована выбором Сименса, поэтому просто проходит мимо, шикая в его окаменевшее лицо короткую фразочку.
У того же волосы встают дыбом даже на затылке. Ему никогда не приходилось терпеть ничьих выходок, а теперь появляется эта распальцованная кошка и вот так просто сбивает все настройки?
Не на того напала, милочка.
— Что ты делаешь??? — снова шипит, но уже не так приторно. А раздражённо, зло, искривляя до этого спокойное личико от нахлынувшей внезапно боли. — Отпусти!
Сименс же тем временем попросту запускает руку ей в волосы, цепко хватая за загривок и вытаскивая из кафе на улицу. К слову, её трепыхания и настойчивые просьбы не помогают.
— Да пусти ты! — побереги голосок, мадам.
— Как только — так сразу. — Он отвечает абсолютно спокойно, продолжая тащить девицу к своей машине. И когда у него это получается, он швыряет её на пассажирское, со всей дури хлопая дверью и улыбаясь, как только понимает, каким бы сейчас могло быть выражение лица Артёма, если бы тот увидел, как тут с его ласточкой обходятся.
— Да что, блять, нашло на тебя??? — в очередной раз вопрошает своим писклявым голоском, сводя брови к переносице. — Зря тебя Депо с поводка спустил! Да ещё и без намордника! — швыряясь в блондина словами, которые, кстати, через фильтр допустимого не проходят, она тотчас замолкает, начиная глотать ртом воздух, как только пальцы Глеба начинают сжимать её горло.
— А теперь послушай сюда. — Совершенно непринуждённым тоном он обращается к ней, чуть придвигаясь и устраивая пальце на её тонкой шее поудобней. — Я понимаю, что должен тебе, и что ты оказала мне и Максу тогда услугу, но позволь пояснить, — ещё ближе, пальцы туже, — я не он, и я не буду лизать тебе жопу при малейшем твоём зове, — он чётко проговаривает каждое слово в её приоткрытый рот, сверля глазами. Может быть даже немного наслаждаясь её напуганным видом, — и мне сейчас ничего не мешает разделаться с тобой и оставить гнить в какой-нибудь канаве. — Она уже начинает задыхаться, хватаясь за его руку и пытаясь её сжать. Он ослабляет хватку, давая доступ к кислороду. — Поэтому, либо просто говори, где они, либо проваливай с этого города и оставь меня в покое.
Обычно он знал, что никакие слова и угрозы в её адрес не помогают. Татуировка кошки на лопатках говорила о том, что сама хозяйка весьма на неё походила. Такая же непокорная, сама по себе, уходит и приходит только когда вздумается.
Но на этот раз она не на шутку испугалась, отчего-то осознавая, что блондин не шутит. Что ему и правда ничего не стоит грохнуть человека, будь то здоровый мужик или хрупкая девчушка.
Ровно как и сейчас: она практически цеплялась за жизнь на последнем издохе, осознавая, что контролировать этого мальчишку не так уж и просто, и что ему не составит особого труда задушить её прямо здесь, в машине. А это, кстати говоря, до жути нелепая и неправильная смерть. По крайней мере — не та, которой она должна умереть. А то слишком смешно будет.
И девчонка умолкает, умоляющим взглядом принимая на себя холод его глаз, впервые млея перед мужским полом. Ген манипуляции словно испаряется, и с обнажённой душой она остаётся сидеть перед ним, словно нагая, не в силах больше изречь из себя никаких колкостей.
— Ты, конечно, девушка влиятельная... — заправляет ей прядь шоколадных волос за ухо, руку с горла не убирает, — но и я не последний человек в городе. — Лёгкая улыбка ложится на лицо дугой, Сименс приближается к её лицу, отгоняя пафос за пределы этого авто. — Не хочу, чтобы ты об этом забывала. — Саркастично улыбаясь ещё шире, он практически скалится, после освобождая её шею от своих пальцев и практически вынуждая девчонку схватиться за собственное горло руками, рвано дышать. — А теперь проваливай отсюда.
Он знает, что, возможно, зря так с ней поступил. И что она по-любому ещё даст о себе знать. Точно даст. Но сейчас он просто не мог поступить иначе, проявить свою слабость и пойти на поводу у той, которая будет пользоваться этим с каждым разом всё больше.
Она дрожащими руками вцепляется в свой клатч, вылетает из машины, даже дверь не удосуживаясь закрыть, бежит к своей. Миронов же тихо ухмыляется, доставая сигарету и добавляя очередную порцию смога донельзя прокуренному салону. Вот чем-чем, а курить как умалишённый в своей обожаемой тачке Депо не брезговал.
Сейчас, после всего этого, он уснёт навряд ли. Но счастье попытать стоит, поэтому блондин в кромешной ночной тишине заводит мотор, закрывая за Лерой дверь. Подкуривает очередную сигарету, опуская окно до отказа и вдыхая вместе с дымом лёгкий морозный воздух. Путь к дому будет недолгим.
***
Первое, что нас радовало, когда мы вышли из дома — так это то, что не нужно было передвигаться перебежками и оглядываться по сторонам, как мы это делали за последние часы пребывания в родном городе. Тут нас никто не знает, никто не потревожит, тут спокойно... Да и навряд ли парни найдут нас вот так быстро.
Лера хоть и наглухо отбитая, но рассказывать парням о нашем местоположении не будет. Иначе, зачем бы она нам помогала? Но, как мы знаем, у медали две стороны, и эта стерва наверняка преследовала определённые цели, пользуясь нашим положением. Ну да чёрт с ней.
Если говорить о чувствах, то скрывать мне, собственно, нечего.
Первое время я проводила в новом доме с широкой улыбкой, стала опорой для Наташи, иногда забывалась в телефонных разговорах с Линой. А после, с наступлением сумрака, желала всем спокойной ночи и закрывалась в своей спальне, где выла волком. Оттого, что его рядом не было. Того, кто был нужен больше всего. И того, кто так нелепо меня разочаровал.
Первые дня три дались особо тяжко. На четвёртый вроде немного помог алкоголь, который я утащила в свою комнату и расположилась в его компании перед какой-то мелодрамой. На пятый мысли были свежее, хотя пару раз я всё-таки позволила себе слабость заглянуть одним глазком в чёрный список контактов, где первым красовалось имя Глеба. Будь он неладен...
Ну а уже через неделю я почему-то нашла себя в баре, флиртующей с каким-то типом. И тип этот, к слову, был полной противоположностью того, кого я упорно пыталась забыть. По крайней мере — в этот вечер.
Воодушевлённо глотая один за другим коктейли за его счёт, я абсолютно потерялась во времени. Да и в количестве выпитого, кстати говоря. Но я была ещё слишком трезва для того, чтобы допустить следующее.
— А ты мне нравишься... — он хоть и симпатичный, да и голос с ума сводит, но меня почему-то резко передёргивает, когда он непринуждённо кладёт мне на колено свою тёплую ладонь, не прекращая зрительного контакта.
— Ты мне тоже. — Паузу между этими словами я выдерживаю примерно секунды в две. После чего глупо улыбаюсь, залпом допивая четверть оставшегося в бокале напитка, скованно улыбаясь тому, чьё имя даже не удосужилась запомнить. — Мне нужно в дамскую комнату. — После этих слов я зачем-то улыбаюсь во все тридцать два, будто поход в туалет — равноценное Дню Рождения событие.
— Буду ждать. — Его ладонь нехотя скользит по моей ноге, после и вовсе исчезает с неё.
А я... Я ровным шагом иду. Не к уборной, нет. А нахрен отсюда. Как можно дальше. Домой, если быть точной.
Выходя из бара, я славливаю первую попавшуюся попутку, залетая в авто прежде, чем услышу одобрение от водителя. И настигнутый врасплох мужичонка и сказать то толком ничего не может, просто глаза на меня выпучивает, короткое платье разглядывая.
— Подвези, пожалуйста. — Кладу тысячную купюру на приборную панель, оборачиваясь к окну. — Только побыстрее.
От растерянности он, видимо, поспешно трогается с места, так и не проронив ни слова. Чтож, мне же лучше.
За нашей машиной я никого не вижу, никто нас не преследует, поэтому я и откидываюсь на мягкой обивке, облегчённо выдыхая.
Благодарю водителя, кивая, выходя из машины, как только он останавливается напротив дома. Неспешно топаю к крыльцу, решаясь остановиться ненадолго перед самым входом и покурить свежим воздухом. Чуть улыбаюсь такому определению, доставая сигарету.
И пока курила, успела прибыть в раздумьях: какого, интересно, хрена, Наташа ни разу за вечер мне не позвонила? Ведь если спала бы, то свет бы в доме не горел. Чёртова девчонка, не переживает за меня даже. Снова улыбаюсь, отбрасывая окурок и доставая ключи.
Тихо захожу в дом, пропуская через мысли и тот вариант, что моя беременная могла уснуть при свете. Но как только закрываю дверь изнутри, застываю у порога.
На диване сидит Нэт, переводя на меня испуганный взгляд. Она не шевелится, глаза выпучены, и я готова поклясться, что замечаю по её телу мелкую дрожь.
Ну а чуть поодаль, рядом с диваном, я вижу мужчину, что стоит ко мне полубоком. И первое, что привлекает внимание — пистолет в его руке. В чёрных штанах, кожаной куртке, перчатках, он медленно поворачивается, а я просто роняю на пол сумку, отправляя своё сердце в забытие. Как дышать тоже забываю, направляя всю действующую активность в память.
Я помню... Помню эти глаза. Помню эти черты лица. Только тогда они были, помягче, что ли. Тогда, несколько лет назад. Сейчас же его скулы приняли на себя остроту, взгляд стал более тяжёлым, а улыбка, кажется, навсегда его покинула. То же самое сделала и моя способность разговаривать, пока я насильно не вернула её спустя какое-то время.
Но всё, что мне удалось сделать — это продолжить стоять посреди гостиной с валяющейся у ног выроненной сумкой. Рот мой, кстати, оказался способным выронить только одно слово.
— Отец?
Комментарий к
Более 200 страниц, более 600 отзывов, более 900 просмотров...
Ребята, спасибо вам за всё. За теплоту, за любовь, за вашу поддержку, за отзывы. Я люблю вас просто безгранично...
========== Часть 40 ==========
Всё ещё стою. Всё ещё в доме. Всё ещё в немом ахуе, пытаясь понять — мерещится ли мне то, что я сейчас вижу. Если да — то пора завязывать с таким количеством спиртного. Ну а если нет... Тогда вопросов у меня пиздецки много.
— Что тут происходит? — вступаю в переговоры первая. Это ведь переговоры? Он же всё ещё держит Нэт на мушке.
— Нина... — Наташа издаёт писк, подозрительно похожий на созвучие моего имени. А я... Я впервые в жизни вижу, какой напуганной она может быть. Чёрт, даже Депо на первых стадиях знакомства не вызывал в ней столько страха, сколько эта ситуация.
Нелепая ситуация.
Свалить от парней, чтобы быть застреленными моим отцом.
Этот год едва наступил, а у меня уже такое чувство, что он хочет меня убить...
— Заткнитесь. — Он наконец даёт нам услышать свой голос, а я в этот момент понимаю, какой же он, мать твою, чужой... Не то, чтобы я его забыла, просто такое чувство, что он очерствел до невозможности.
Он как-то неуверенно опускает ствол, не переставая наблюдать за нами. Вскоре до моего слуха доносятся волны вибрации, и я понимаю, чему они принадлежат, когда он достаёт мобильный.
— Слушаю. — Кажется, он добавил в свой гонор ещё больше сухости, отвечая на звонок. — Да, я в доме. — Обомлеть мне удалось за одну секунду. Я, наверное, с ног до головы сейчас мурашками покрылась, и за этот же промежуток умудрилась ног не чувствовать. Как и серого вещества, что в моей голове. И вот какого чёрта нужно было наворотить так, чтобы оказаться на волоске от смерти... "Глеб"... Прикрываю глаза. "Где же ты?" — Нет. — Сухо отвечает в трубку, окидывая нас взглядом. — Никого нет дома.
Что. Это. Блять. Было?
Он осматривает нас не менее скудно, ствол не прячет, лишь скалится, рыча в трубку что-то ещё. А в моих ушах гул. Я почему-то ничего не слышу. Кроме собственного голоса, который не перестаёт меня ругать. Я, конечно, имею полное право обижаться на Миронова, но блять... Я бы сейчас всё отдала, чтобы он был рядом. Просто прижалась бы и не отпускала, чёрт его дери. Отец же тем временем кладёт трубку, снова наставляя ствол на Наташу.
— Слушайте меня внимательно. — Повышает тон, возвращая меня в мир слышащих. — Вы не видели меня, я не видел вас. Уяснили? — Сверлит меня глазами, а я же просто проглатываю язык. — Просто кивните. Обе. Если поняли.
А ведь не так я представляла своё единение с отцом. Абсолютно не так...
Я сейчас даже представить боюсь, что бы сделал с ним Депо. Наверное, он бы наплевал на того, кто даровал ему жизнь, если бы увидел, как тот целится в его девушку. Беременную девушку. Но я киваю. Просто как-то на автомате киваю, пока мой жест не повторяет и Натали. Отец же бегло убирает ствол и выметается из дома, оставляя за собой сквозной ветер и хуеву тучу вопросов.
— Нэт... — минуту погодя подлетаю к ней, обнимая. — Ты как? — обнимает в ответ, начиная тихонько плакать.
— Нина... — её руки дрожат, и мы обе опускаемся на диван, не удосуживаясь даже дверь входную запереть изнутри. — Это просто пиздец. — Другими словами и не описать. — Я не знаю, какого хрена это было, но, думаю, мы никогда этого не узнаем... — ген любопытства во мне на миг забыл о своём существовании, ибо я прекрасно осознавала, что проведённое в догадках время будет попросту потерянным. Мы никогда не узнаем, зачем он приходил, с кем он говорил, и что всё это значит. Поэтому я просто молча целую её в лоб, всё же собираясь с духом и подходя к двери, запирая ту на замок.
— Чаю будешь? — спрашиваю, а сама уже плетусь на кухню, ставлю чайник. Нэт за мной следом.
— Мне неловко об этом говорить, но... — она отодвигает стул, усаживается за столик. — Когда он на меня этот ствол направил, первое, о чём я подумала, было: "Господи, я ведь не одна". — Девчонка опускает глаза на живот, как-то недоверчиво его разглядывая. — Не знаю, что во мне проснулось, но я так испугалась... Больше не за себя даже. — Со мной точно говорит моя Наташа? Хотя, я даже не в курсе, как бы я себя повела, если бы носила в себе частичку того, кого сейчас так не хватает. А ведь я уверена, он бы нашёл его, и голову бы оторвал.
