сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 45 страниц)
И как знак свыше, кто-то сзади аккуратно взял меня под локоть, заставляя шагать с ним нога в ногу.
— Не стой столбом, пошли баиньки.
Как неожиданно то, блять. Блондинистое отродье решил сопроводить меня в хоромы лично. Вот это честь.
Закидывая меня в одну из палаток, он медленно расправился с молнией, закрывая нас и принимаясь освобождать себя от одежды. Твою мать, серьёзно?
— Предлагаю тебе сделать то же самое.
Предлагаю тебе съебнуть отсюда и навсегда потеряться в этом лесу...
— Сама решу...
— Самостоятельная какая.
Спуская с себя штаны, он делает акцент на оставшемся от колы пятне, кивая на него головой.
— Кажется, кое-кто испортил мне вещь.
— Кажется, кое-кто испортил мне жизнь. — Не тушуюсь с ответом, пока до конца не осознавая, говорю ли это я, или ударивший в голову виски.
— Короче... — оставаясь в одних боксерах, он ложится рядом, заставляя меня ёрзать в до жути маленьком пространстве. — Выбирай. — Я всё ещё чувствую, как его тело соприкасается с моим, и еле совладаю с желанием выставить его отсюда к чертям, но уши по инерции навостряю. — Либо ты сейчас делаешь мне массаж, и не просто водишь по спинке коготочками, а нормальный, полноценный массаж, включающий в зону внимания и моего друга, — загибая по очереди пальцы, он кивает на свои боксеры, через которые очень даже заметно его внушающих размеров достоинство. — Либо это делаю я, но учти... — он разворачивает ко мне голову, оттягивая правый уголок губ. — Больше всего мне нравится делать его изнутри. — Он умудряется ещё и подмигнуть, а затем снова отворачивается, продолжая загибать пальцы. — Либо мы сейчас трахаемся так, что остальные семь палаток будут невольно в курсе происходящего. — Его херова улыбка уже расползается по всему лицу, в то время как я начинаю непроизвольно закипать. — Либо по приезду в город ты идёшь ко мне, отдаваясь на сутки в моё полное распоряжение. — Злобы в моих глазах не меньше, чем сейчас звёзд на небе. А их, кстати, дохрена. Браво, Сименс, ты дал мне просто ахуенную свободу выбора. — Carte blanche, мисс Кескевич.
И пока он медленно разворачивается ко мне всем корпусом, я со сверхзвуковой скоростью перебираю всевозможные варианты ответа, в сотый раз сдерживая себя от желания вдарить ему по яйцам. За что, блять? За что? Где, в конце концов, вариант, в котором я спокойно засыпаю, а он идёт нахуй вместе со своими фантазиями?
— У тебя есть пять минут на размышления. — Он отрешённо смотрит на свои часы на правой руке, откидываясь на подушке и прикрывая глаза.
Но пяти минут мне не нужно.
Я знаю свой ответ уже сейчас.
Комментарий к
Автор в каком-то ангстово-флаффном угаре. Ну и со стаканом виски с колой в руках.
Всем мяу❤️
========== Часть 11 ==========
Прошла всего минута, но мне до жути хотелось растянуть оставшиеся четыре, только бы подольше не видеть его физиономии. Но он так близко. И я в буквальном смысле чувствую на себе его дыхание, его глаза, я даже чувствую, как его рука постепенно движется вниз и, клянусь Богом, глядя на меня, он начинает приводить свой член в боевую готовность.
— Если ты выберешь третий вариант, то не пожалеешь... — Господи, неужели нельзя в тишине делать вид, что я принимаю решение? — Я с тобой такое сделаю...
— Ого, — выступить вперёд меня решает алкоголь. — Дай угадаю... — с претензией на абсолютную строгость, я разворачиваю голову в его сторону. — Хрен свой в меня засунешь??
А дальше, честно говоря, понятия не имею, что произошло. К слову, пью я очень редко, ибо алкоголь оказывает на меня волшебное воздействие, и я начинаю вспоминать всё то дерьмо, о котором, по хорошему счёту, помнить не стоит вообще. Я сталкиваюсь с его взглядом, вижу, как его половой орган практически рвётся наружу, и воспоминания в голове проходятся каким-то чёртовым вихрем, всплывая картиной того самого дня в заброшенном здании. Единственное, что я успеваю сделать — это понять, какую реакцию даёт на всё это мой организм.
Опережая скорость света, я молнией вскакиваю с матраса, подлетая к выходу и рывком расстёгивая молнию палатки. Глеб, кажется, за всеми моими действиями немного не поспевает. В считанные секунды ноги несут меня ближе к лесу, и, останавливаясь возле дерева и опираясь рукой на толстую кору, я извергаю из себя, наверное, всё, что выпила и съела за сегодняшний день. Благо, тошнило меня не долго. Но голос позади меня заставил рвотный рефлекс вернуться.
— Волосы подержать?
— Блять, да оставь ты меня... — из меня эти слова вылетают с каким-то надрывом, но достаточно тихо, чтобы никого не побеспокоить. Голова безбожно кружится, но его силуэт я вижу отчётливо. Прежде, чем выйти за мной, он успел нацепить штаны. Только вот фирменное лицо нацепить не успел, и если бы я не была пьяна, то поспорила бы, что вижу в его взгляде какую-то обеспокоенность.
— Сейчас воды принесу. — Он было разворачивается, но в этот момент мои ноги отказываются слушать, и я просто включаю задний ход, успевая выругать себя за то, что не согласилась сохранить трезвость ума в этой компании.
— Не надо мне ничего... — шаг за шагом в глубь леса, и продолжать это делать меня заставляет он. Нет, чтобы свалить себе за долбанной водой, он настораживается, меняясь в лице и следуя за мной. — Отъебись просто, ладно? Хоть на пять минут отъебись!
Замечу, мысли о том дне всё ещё никуда не испарились. В голове мертвым грузом висит картинка того здания, той комнаты, того холодного пола, капель крови на том полу, и, кажется, даже моих слёз. И его. Рядом. Не руководствуясь никакими дальнейшими действиями, я просто разворачиваюсь и бегу. Бегу, пока несут ноги. Странно, ведь ночной лес, от которого я всегда держалась подальше, у меня ассоциировался с маньяками-извращенцами, и ведь подумать только...один из таких как раз в обратной стороне. Я даже не слышу, идёт ли он за мной.
— Нина!
А вот теперь слышу. И по инерции начинаю бежать быстрей. Пробираясь довольно быстро через какие-то кусты, я царапаю ветками лицо, учащённо моргая и пытаясь понять, куда я, всё-таки, бегу. Но моё путешествие довольно быстро кончается, когда я запинаюсь о какую-то корягу, торчащую из земли, что отправляет меня в полнейший нокаут. А точнее: я просто качусь кубарем с какого-то небольшого склона, оказываясь по итогу на спине с дикой болью в районе лодыжки. Речи о том, чтобы встать, даже не идёт. Я и взгляд то сконцентрировать не могу. Помнится, такой приход у меня был в девятом классе, когда мы с Наташей и парой наших знакомых решили покурить косячок за гаражами собственного двора. Картинка довольно размыта, всё плывёт, смешивая воедино звёздное небо и многочисленные ветви, разбавляя это всё мерзким металлическим привкусом, когда я решаю слизнуть кровь, просочившуюся с разбитой губы.
— Да ты, блять, издеваешься.
Сначала я слышу голос. Но даже не пойму интонации. Затем расплывчатое пятно, что постепенно ко мне приближается. А потом... Потом я отрываюсь от земли. Движение. Мало того, что в голове всё кругом, так теперь ещё и с удвоенно силой. И снова палатка.
— Знаешь... — снова голос, но уже более отчётливо. — Последний раз так стремительно я бежал за алкоголем, когда на часах было 21:55.
Если это шутка, то она не смешная.
Потихоньку начиная приходить в себя, я вижу, как обладатель светлых волос лишает меня своего присутствия, но лишь на считанные минуты. Затем снова появляется, возится с чем-то, наконец делая объектом своей занятости меня. И следующее, что чувствую — как этот недалёкий начинает стягивать с меня штаны.
А мысль в голове только одна: заебись.
Очевидно, в этот момент мой мозг решает вспомнить, что ко всему надо относиться с юмором.
— Когда трахать будешь, на живот переверни. Не хочу снова побежать блевать, когда тебя над собой увижу. — Определённо: усугублять ситуацию — мой конёк.
Ведь я всё ещё помню, что варианты времяпрепровождения этой ночи отменены не были.
Смиряясь, выдыхаю, закрываю глаза.
Но слышу только смешок. И какую-то возню. А следом — какое-то странное, но немного приятное ощущение. И словно не доверяя самой себе, открываю глаза, опуская взгляд на источник интереса.
Я ожидала увидеть всё, что угодно: как он раздевается, как он дрочит, как он позу выбирает, но только, блять, не то, как он возится с моей кровоточащей на ноге раной.
— Что ты делаешь? — вдруг на миг словив трезвость, я таращусь на бутылёк хлоргексидина в его руках.
— А что по-твоему? — он уставляется на меня скорей не вопросительно, а осуждающе, продолжая возиться с появившейся в его руках марлей.
Больше вопросов я решаю не задавать. Я вообще ничего делать не решаю. Просто лежать бревном. Да. Это у меня выходит на ура. Я даже думать не хочу, какого лешего ещё пятнадцать минут назад он видел во мне лишь дырку без прав на собственное мнение, а сейчас решил поиграть в заботливого доктора. Не к лицу Вам благородство, мистер Сименс. Совсем не к лицу.
— Сильно болит?
Ебать тебя не должно.
— Уже не так сильно.
Ну хоть в кои-то веке я научилась речь контролировать, когда ситуация того требует.
— Когда вернёмся в город, нужно к врачу будет сходить.
Господь, дай мне силы, чтобы не заржать...
Скидывая всё содержимое аптечки обратно, он начинается моститься рядом, только уже спиной ко мне. Видимо, наконец, дошло, что от его рожи меня блевать тянет. А с поломанной ногой я вряд ли успею даже выбежать, так что очень велик риск того, что стошнит меня прямо в палатке. Кстати говоря, я уже жалею, что меня не стошнило прямо на него.
С горем пополам я стараюсь проделать то же самое, разворачиваясь к нему спиной. И кое-как находя подходящую позу, в которой мне, чёрт возьми, не так дискомфортно, пытаюсь уснуть.
Проходит всего лишь пара минут, как я слышу начало слабого осеннего дождя. Порывы ветра абсолютно поутихли, осталось только отдалённое пение сверчков, служащее неслабой колыбельной для воспалённого мозга. Но следующие звуки мне распознать особо не удаётся. Удаётся лишь напрячься, когда я слышу их совсем близко. За всем этим хаосом меня даже страх сковывает, мало ли какая чертовщина за пределами палатки происходит.
— Глеб? — не знаю за каким хреном, но я решаюсь убедиться, что я не сумасшедшая и не одна это слышу. — Что это за звуки?
— Это я передёрнуть решил, а что?
Тьфу, блядь.
Но успокаивает лишь одно: такое окончание этого вечера меня вполне даже устраивает.
***
Утро приносит за собой сразу несколько разочарований:
Первое — объект моей ненависти всё ещё лежит рядом.
Второе — количество выпитого неслабо даёт о себе знать.
Третье — чёртов сушняк, который я так давно не испытывала, подпирает под самое горло.
Четвёртое — моя ночная пробежка отдаётся неприятной болью в ноге, заставляя хотеть выпить не только канистру холодной воды, но и какое-нибудь обезболивающее.
И стоит мне об этом подумать, как я вижу протянутую мне бутылку минеральной воды.
— Как нога? — абсолютно так непринуждённо и в какой-то степени даже отрешённо, он интересуется, не отрываясь от своего телефона.
— Нога как нога. — Вряд ли его заинтересует рассказ о моих ощущениях, поэтому решаю остаться немногословной.
А ещё решаю подняться, дабы освободить себя наконец от его присутствия и, возможно, найти за пределами этой палатки какую-нибудь еду. Но стоит мне подняться, как боль набирает обороты с новой силой, видимо, сговорившись с головокружением, что в итоге заставляет меня шмякнуться обратно.
Следует заметить, что мои жалкие потуги встать не вызывают у блондина никакой реакции. Он просто продолжает пялиться в экран, абсолютно не реагируя на моё эпичное падение.
— Ты в курсе, что у тебя ноги из жопы? — кажется, он сейчас пытался пошутить. — Хотя да, ты в курсе.
Господи, как же сейчас хочется фыркнуть, зашипеть, вылить эту минералку ему на голову и попросту заорать: не видишь, блять, что мне тяжело? Оторви свою жопу и помоги мне встать! Но его отличительная способность читать мои мысли испаряется в самый ненужный момент, как и моё желание отбросить свою гордость на второй план и попросить помощи.
Ещё примерно семь минут позора, и я стою на ногах, открывая палатку и, прихрамывая, выползая наружу.
— Эй! — честно говоря, я ожидала увидеть Наташу, что облегчило бы моё существование на данный момент, но я вижу только Юлю, но уже в другом, красном, не менее красивом спортивном костюме. — Тебя как будто поезд переехал. Что случилось?
Белобрысое отродье — вот, что случилось.
— Да просто в туалет ночью вышла без фонарика и ногу сильно подвернула. — Я старалась улыбаться как можно более искренне, но моя улыбка плавно переросла в сжатые от кипения мозгов губы, когда позади меня послышался голос.
— Фонарик при мне был, когда я ночью пытался грудь твою отыскать.
Судя по лицу блондинки — она всё поняла. Лишь любезно откашлялась и оставила нас наедине. Меня, мою злость, и лыбящегося позади меня Миронова.
— Ты хоть когда-нибудь выключаешь свой сволочной режим? — я медленно разворачиваюсь к нему, наблюдая, как он натягивает на себя белую майку.
— Вчерашняя попытка щёлкнуть переключатель так быстро забылась? — он вопрошает, глядя куда-то вдаль, артистично приподнимая бровь. — Тогда выключать этот режим нет смысла. — Сцепив со своего запястья резинку и стягивая ею волосы в небрежный хвост, он подкуривает сигарету, даже не цепляя меня взглядом и направляясь к шайке своих парней.
И что это сейчас было? Мне следовало забыть всё то гавно, что он сделал, и благодарить за вчерашний поступок? Которого, кстати говоря, не было бы, не включи он суку и не делая из моего вечера хрен знает что.
Да и хер с ним.
Пытаюсь отыскать глазами Наташу, которая, по всей видимости, делает тоже самое буквально в десяти метрах от меня. Прихрамывая, иду в её сторону, вызывая немой вопрос.
Отходя подальше от всей проснувшейся компашки, снующей между палатками и опустошающей запасы минералки, мы растворяемся в дыме её ментолового тонкого Винстона, делясь происшествиями этой ночи. К слову, её ночь выдалась куда удачней моей. Эта пьянчужка попросту отрубилась. Её даже никто не будил, руководствуясь желанием пристроить свой член. И это я об Артёме. Я уже даже начинаю завидовать, что ей досталось меньшее из зол...
Уничтожив остатки шашлыка и уже тёплого пива, вся эта компания начала паковать манатки. Мусор собран, палатки свёрнуты, а автобус уже показался на горизонте. Вместе с ним показалось и моё разочарование оттого, что придётся ещё два часа провести бок о бок со светловолосым демоном. Оставалось надеяться только на то, что меня как можно быстрее укачает и нахрен вырубит.
Но не произошло ни того, ни другого. Произошло кое-что иное, чего я никак не ожидала: всю дорогу Миронов ехал с закрытым ртом. Понятия не имею, в чём была причина, но спасибо и на этом.
Прибыли в город мы около трёх часов дня. Наконец... Наконец я смогу дойти до собственной кровати. Нет, сначала до душа. Ну а потом точно до кровати. Наконец смогу хоть чуть-чуть расслабиться, в чём мне обязательно поможет Лина, отвлекая какой-нибудь историей. А историй у неё, обычно, до ебени матери. И по мере приближения автобуса к дому, я накрепко сцепляю в руке свою дорожную сумку, стараясь забыть о боли и зашагать отсюда нахрен как можно быстрее. Признаться, у меня почти получается. Я практически выпадаю из автобуса. Следом вываливается Наташа. А следом... Блять, серьёзно ты что ли? Вальяжно выходя следом за нами, блондин выхватывает из моих рук сумку, всего лишь одним кивком указывая Наташе топать домой.
— Я... Я позвоню. — Поймав на себе его нешуточный взгляд, Нэт отступает, оставляя меня в полном недоумении. Какого чёрта?
— Ну что ещё? — разочарованно выдыхаю, пытаясь понять, где я так согрешила.
— Домой пошли, чего непонятного?
Ха. Ха. И ещё раз ха. Всё непонятно, скажу я тебе.
— Ты шутишь, да? — я правда искренне на это надеюсь.
— Я на клоуна похож? — в голову рвётся высказывание, которое я однажды где-то видела: лицо его было настолько серьёзным, что я бы его каким-нибудь министром бы назначила. — Помогу отнести сумку, а потом поедем в больницу, как и договаривались. — Ты договаривался. Не я. Я, кажется, за последнее время вообще за события в собственной жизни не отвечаю.
— Слушай... — прежде, чем начать этот односторонний диалог, я набираю в грудь побольше воздуха. — Не знаю, кем ты себя возомнил, но мне твоя забота нахрен не упала. Я сама дойду до квартиры, сама дойду до врача, и вообще сама решу, что мне делать. Так что будь любезен, отдай мне сумку и проваливай, пока я не... — пытаясь рывком выцепить сумку из его рук, я не успеваю не только договорить, но и понять, что произошло. Ловко увернувшись как от меня, так и от моего трёпа, он без особых усилий перекидывает меня через плечо, шагая точно к моему подъезду. — Да твою мать! Поставь меня немедленно! Какого хрена!?
