Текст книги "Наследница трона"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

Черная флейта

Юливее смотрела вслед Гисхильде. В отличие от королевы она совершенно отчетливо видела, что происходит. Она видела убитых. Страх детей. И видела подкрепление, движущееся по льду перед городом. Гавань станет для них смертоносной ловушкой. Эльфийке захотелось, чтобы ночь скрыла от нее истину. Ей захотелось обратно в Искендрию. Бежать в то время, когда она еще не повстречалась с Фародином и Нурамоном. Когда в мире, полном книг, ее оберегал джинн.

Вспомнился ей и отец Гисхильды. Юливее была рядом с ним в его последний час. Она знала, что все его мысли тогда были о Гисхильде. Он заключил бы мир с рыцарями Церкви даже в обмен на позволение провести час у ее постели. Он хотел спеть ей песню об их предке Мандреде. Веселую песню, где рассказывалось о том, как он напоил могучий дуб. Гисхильда очень любила эту песню, когда была маленькой девочкой. Пару мгновений спустя он был мертв. Обезглавлен пушечным ядром.

С тех пор прошло почти десять лет. И теперь она наблюдала за тем, как Гисхильда неслась навстречу смерти. Она смотрела, как пули аркебуз убивают детей. Она смотрела, как Церковь Тьюреда посылает целое войско, чтобы поглотить один город. Юливее была честна перед собой. Рыцари ордена уничтожат все живое еще до наступления утра. И лишь она могла предотвратить это.

Она поклялась сама себе не убивать больше. Если она не нарушит клятву, то допустит, чтобы убил кто-то другой. Она была уверена в том, что ей удастся убежать. Там, на льду, останутся те, кто верил Гисхильде. И маленькая девочка, к которой были обращены последние мысли короля Гуннара, погибнет тоже. Девочка, которая верила ей. Которая выбрала ее, Юливее, чтобы сопровождать фьордландцев в этом отчаянном предприятии.

Юливее опустилась на колени. Не важно, какое решение примет она сейчас, в любом случае она сыграет на руку смерти.

Она ощупала шершавый лед. Полозья оставили глубокие следы на гладкой поверхности. Ее чары соединили ее с огромной льдиной. Она стала частью замерзшей воды. Она чувствовала сотни ног, теплую кровь, быстро становившуюся частью льда. Застывавшие тела.

Не важно, что она сделает, – случится непоправимое. Решить нужно было только, коснется ли беда тех, с кем она смеялась и страдала на протяжении последних недель, или воинов, которые пришли во Фьордландию, чтобы отнять у людей их богов. Тех, кто уничтожил Вахан Калид и наверняка снова попытается ворваться в Альвенмарк, чтобы поднять и там знамя мертвого дерева и чтобы проповедовать о боге, который душит магию, который отнимает у мира волшебство.

Она нащупала длинный узкий деревянный футляр, торчавший за поясом. Там, надежно спрятанная, покоилась флейта, которой она не касалась со времен смерти Гуннара. С тихим щелчком открылся замок. Она лежала словно в ложе из запекшейся крови, флейта, вырезанная из черного обсидиана Филангана.

Юливее знала, что флейта еще сильнее распалит терзавшие ее мрачные чувства. Инструмент был словно кузнечные мехи у горна. Когда она коснулась его, камень оказался теплым на ощупь. Не колеблясь ни минуты, она поднесла флейту к губам. И отдала песне всю свою ярость и отчаяние.

Лед под эльфийкой затрещал, когда холод стал двигаться все дальше и дальше в море. Она слышала, как испуганно вскрикивают некоторые бойцы. Более чуткие поняли, что что-то меняется. Чувствовали, что холод, охватывающий их, не естественного происхождения.

Она сплела чары, которыми только что творила огненную птицу. Отнимая тепло у моря, она собирала его в крошечную раскаленную точку. И эта точка плясала во тьме, оставляя за собой шлейфом тонкие линии из света. Юливее чувствовала жар на своих щеках. И продолжала играть свою песнь. Линии обретали формы. Возникла птица из огня и жара, не больше кулака. Она выписывала в воздухе пируэты, а затем принялась разделяться… Снова и снова. Эльфийка наполнила ее силой, той смертоносной силой, от соприкосновения с которой плавились бронзовые пушки.

Вскоре во тьме уже плясало больше сотни птиц. Они следовали движениям флейты. Но чем чаще разделялась птица, тем дальше уходил лед. Юливее чувствовала, как он коснулся дна гавани и сковал рыб, искавших убежища от мороза на самом дне. Холод заползал в мокрый песок пляжей и тину плотин. Земля стала твердой как камень. Погасли лагерные костры вокруг города. И в сердцах людей расцвел страх.

Эльфийка не могла удержать эту силу. Флейта несла смерть. В отчаянии Юливее опустила ее. И с последним взмахом каменного инструмента эльфийка послала светящуюся стаю навстречу пикинерам.

Горящее сердце

– Сомкнуть строй! Быстро! – большие сани пробили ряды пикинеров подобно мощному пушечному ядру.

– Ну же! Сомкнуть строй!

Он не видел, что происходит на льду, но слышал топот подков. Сохрани их бог, если появятся еще сани. Но если это всадники, то сомкнутые ряды пик защитят их от смертельной рубки.

Рыцарь тоже схватил пику и протолкался в первый ряд. Ото льда доносились шипение и потрескивание.

Раффаэль согнул колено. Опер пику о левую ногу. Острие выставил на уровень груди. Его андаланцы – хорошее войско! Брешь в стене из человеческих тел закрылась.

Немного позади он услышал барабанный бой и свист. Андаланцы были острием атаки. Но еще три полка тоже получили приказ атаковать через гавань. Им недолго придется удерживать эту позицию.

Разрядились выстрелами две аркебузы. Во вспышках Раффаэль увидел эльфов, бегущих по льду с головокружительной скоростью. Они не подходили близко. Не решались броситься на согнутый строй пик. Они тоже остановились.

Раффаэль с облегчением вздохнул. Услышал, как сзади грохнул выстрел. Затем раздался крик. Его ребята расправятся с экипажем саней.

Надо льдом потянуло холодом. Живот свело. Вдалеке показались огни. Он не видел, что происходит. С его места казалось, что там собирается рой светлячков. С каждым ударом сердца рой становился больше. Они исполняли странный танец. Иногда каялось, что они летят в одну точку в центре роя, потом снова разлетаются. То было пульсирующее движение, похожее на огромное горящее сердце.

Он рассмеялся глупости, которую сам придумал.

– Что это такое, капитан? – спросил человек, стоявший слева.

– Эльфийская магия. Но она ничего нам не сделает. Ты же видишь, они боятся андаланской стали.

В свете магических светляков он видел немного больше. В гавани стояло несколько дюжин саней. Вокруг них сгрудились фигурки. Группа человекоконей, не более пятидесяти воинов. Некоторые возле саней. Может быть, резервы?

Перед ними на льду выписывали круги не более сотни фигур. Они ждали, не отваживаясь напасть. Раффаэль понял, что происходит.

– Они хотели бежать, – тихо произнес он. Еще полчаса – и город Альдарвик был бы пуст.

Лед под его ногами затрещал. Может быть, магия может сломать его? Но это было бы глупо. Таким образом они отрежут себе путь к отступлению. Этого они делать не станут!

Танец светлячков закончился. Они разлетелись в разные стороны. Стали больше!

– Они летят к нам! – крикнул один из пикинеров.

– Держать строй! – приказал Раффаэль. – Это не страшнее саней!

Он услышал, как люди негромко проклинают его. Ничего. Зато не дрогнули!

С быстротой стрелы неслись к ним искорки света. Они напоминали птиц. Маленьких, размером с синицу.

Одна из волшебных птиц пронеслась совсем рядом с его головой. Горячий порыв ветра опалил щеку. Часть его пикинеров попадала на лед.

– Держать строй! – в отчаянии крикнул Раффаэль. – Подумайте об эльфах и человекоконях! Вы должны держать строй, или нам конец!

Теперь сотканные из света птицы обрушились на них сверху, словно соколы. Там, где их крылья касались промасленных древков пик, дерево загоралось или распадалось на две части, словно его разрубил топор.

Вот уже первые солдаты побросали бесполезное оружие.

– Держите линию! Бросайте пики и обнажайте мечи!

Повиновались ветераны. Со звоном они извлекли из ножен рапиры и ножи. Ослепленный ярким светом Раффаэль не видел, что происходит впереди. Но почувствовал, как задрожал лед под копытами кентавров. И услышал шипение, с которым скользили по льду эльфы.

– Держать линию! – в отчаянии закричал он.

Зачарованное море

Холодный ветер подул над спокойным морем. Он прилетел с юга. Что-то было не так. Олловейн почувствовал покалывания по коже. Внезапный удар сбил его с ног. Все, кто был на палубе, словно споткнулись.

Мастер меча оперся плечом о поручни. Первым на ноги поднялся Даломан. Одна из рей рухнула на главную палубу.

– Риф! – закричал кто-то с кормы.

Олловейн потер ноющее плечо. Как это могло произойти? Он принес Даломану хорошие карты этого моря. Эльфийские карты… Точные! Они находились в более чем миле от побережья. И в этой части моря не было ни рифов, ни мелей. К югу простирались подлые прибрежные воды Альдарвика. Риф здесь? Этого не может быть!

Даломан вскарабкался на ящик и перегнулся через поручни. Некоторое время он стоял молча. Затем обернулся к Олловейну.

– Будь ты проклят, эльф! И зачем я пошел с тобой?! Ты сказал, что здесь нет никаких опасностей, кроме ватта [2]2
  В а тты (нем. Watten, нидерл. wadden, дат. vade– прибрежные отмел), ос у шка – низменная прибрежная полоса морского дна, в соответствий с приливно-отливным циклом затопляемая во время приливов и осушающаяся во время отливов. (Примеч. ред.)


[Закрыть]и кораблей священнослужителей Тьюреда! И зачем я только поверил тебе?!

– Мне очень жаль, если карты оказались неточными, – натянуто возразил мастер меча.

Он выпрямился.

– Насрать мне на твои карты! Ты на море посмотри. Проклятье. Посмотри на море!

Мастер меча подошел к поручням. Посмотрел на… лед. Насколько хватало глаз, вода была замерзшей.

– Ты посмотри на это! Волны замерли в движении. Такого не бывает! Здесь кто-то колдует! Ты же говорил, что священнослужители не умеют колдовать! Они поймали мой флот.

Олловейн потерял дар речи.

– Это не люди сделали.

– Нет? А кто же тогда? Мне еще никогда не доводилось слышать, чтобы море замерзло вмиг. И это не единственная плохая новость. Ты заметил, что ветер поменял направление? Теперь он дует с гор на побережье. И клянусь деревянной ногой моей бабушки, что скоро у нас будет ужасный шторм.

– Вряд ли это будет хуже, чем было в прошлый раз.

– Не говори так, как будто ты понятия не имеешь о мореплавании! Шторм взломает лед. И если лед толще, чем в пару дюймов, то осколки пробьют корпуса наших кораблей.

Кобольд поднялся на главную палубу и призвал нескольких моряков. Отобранные, вооружившись молотами и ледорубами, спустились на замерзшее море.

Последняя кровь

Алексей умел очень хорошо бегать на коньках, но он не торопился. Зачарованные птицы освещали поле боя. Было просто невероятно, как эльфы бросились на пикинеров. Они безжалостно сметали бегущих. Даже те, кто оставался на месте, чтобы встретить врага лицом к лицу, были намного слабее маураван. Они были просто невероятно быстры. Казалось даже, что бой для них – просто танец.

Кентавры подошли к делу с меньшей элегантностью. Они размахивали большими двуручными мечами. Словно мясники, обрушивали они металл на врагов; против их сильных ударов не спасали ни шлемы, ни кирасы.

То и дело раздавались одинокие выстрелы, но из боязни попасть в своих товарищей аркебузиры из подоспевшего подкрепления не отваживались стрелять.

Алексей не собирался ставить свою жизнь на кон в последней битве. После недель осады он вообще потерял желание подставлять шею. То, что он выжил в Альдарвике, можно было считать чистым везением. Две трети его ребят погибли или искалечены. И ради чего? Только для того, чтобы еще раз убежать от рыцарского ордена! Довольно. Хватит с него этой войны. Он цинично улыбнулся. Да, он даже поможет ей закончиться.

Он добрался до саней, пробивших ряды пикинеров. Здесь трупы лежали на льду настолько плотно, что ему приходилось переступать через еще теплые тела. Выругавшись, он потерял равновесие и ухватился руками за борт саней. Пальцы его окропила холодная кровь.

Раны мертвецов и умирающих дымились… Будто их души покидают тела, чтобы подняться в темное зимнее небо. Ему, человеку, который полагал, что видел все, стало жутко.

Он взобрался на козлы. Пикинер с пробитым черепом висел, перегнувшись через облучок. На санях вповалку лежали мертвецы. Один из мужчин захрипел. Его зять… его послали боги леса!

Алексей сбросил мертвых с саней. Под ними, на дне, лежала девочка, которой вонзили в грудь рапиру. Он осторожно поднял ребенка и устроил на руках у Сигурда. Последним он сбросил на лед рыцаря, который присоединился к Гисхильде.

Воистину этой ночью боги на его стороне! Все снова становилось на свои места. Жеребец королевы издох. Его зять тяжело ранен, этот кичливый капитан мандридов, которого не оказалось на месте в одну-единственную ночь, когда он по-настоящему был нужен. Когда брали штурмом Вилуссу, Сигурд был где-то в лесах, сражаясь бок о бок со своим королем. Ничего не сделал для того, чтобы его жену и ребенка не похитили. «То, что его семья выжила в плену, было исключительно моей заслугой», – с горечью подумал Алексей. Его зятю королевский дом был важнее, чем собственная дочь.

А теперь из бока старого капитана торчало разбитое древко пики.

– Смотри не сдохни мне, дорогой зятек. У тебя ведь всегда было сил, как у медведя. Так что потерпи еще немного.

Сигурд посмотрел на него. Его веки трепетали.

– Я найду нового тяжеловоза. Не переживай. Мы уберемся отсюда. А потом я отвезу тебя к королеве.

Алексей вынул из-за пояса пистолет и тщательно зарядил его. Натянул ключом поворотный затвор. Затем положил оружие под одеяло, лежавшее на козлах.

Он подвинул Сигурда на другой конец козел. Кровь мандрида пропитала его брюки. Старик жалко хрипел.

– Соберись немного. Худшее еще впереди. – Он достал кинжал, прорезал толстую кожу сапога фьордландца и перерезал ему сухожилия над пяткой. – Это для того, чтобы ты не сбежал.

Затем снова уложил девочку на руки Сигурду.

Теперь нужна лошадь. Когда начался обстрел, некоторые фьордландцы бежали от своих саней назад в город. Алексей был совершенно уверен, что найдет то, что ищет.

В плену

Люк очнулся оттого, что замерз. Никогда в жизни ему еще не было настолько холодно. Он хотел подняться. Но лед крепко удерживал.

Было по-прежнему темно. Он услышал голоса. По льду с фонарями и факелами ходили люди. Рыцарь понял, что произошло. Его бросили. Сочли мертвым и бросили.

Он снова попытался подняться. Его волосы пропитались кровью и примерзли ко льду. Он застонал, напрягся. Освободиться было невозможно. Юноша попытался вспомнить, что произошло. В нагрудник попала пуля. Он упал и не мог дышать. Враги набросились на сани со всех сторон. Сигурд размахивал секирой и сражался как берсеркер. А Тиндра… она хотела помочь мандриду.

На глаза Люка навернулись слезы. Какой-то аркебузир вонзил девочке в грудь рапиру. Дыхание вернулось в его легкие; он закричал, хотел помочь, но знал, что уже слишком поздно. Пикинер ударил его по лицу гардой, а вражеский кинжал отскочил от его нагрудника. Он упал навзничь и ударился о борт саней. А потом уже ничего не помнил.

Он должен найти ребенка!

Ногой он подцепил кинжал, лежавший немного впереди на льду среди трупов. Фонари были теперь совсем близко. Нужно быть осторожным. Он слишком хорошо знал, что делают мародеры с вражескими ранеными. Одно быстрое движение кинжала по горлу… Больше ничего от них ждать не приходится. У него были хорошие сапоги и подбитое мехом пальто. Они придут к нему…

Люк потянулся. Ему показалось, что кожа сдирается с головы вместе с волосами. Наконец кончик его сапога дотянулся до кинжала. Он поджал ногу и притянул оружие к себе.

Его пальцы совершенно одеревенели от холода. Он с трудом мог держать рукоять. Неловкими движениями он обрезал волосы. По лицу потекла теплая кровь. Еще один надрез. Свободен!

Он осторожно поднял голову, не решаясь сесть. Ощупал лицо. Нос был разбит, вероятно даже сломан. По шее текла кровь. Ухо! Он порезал ухо и даже не заметил этого! Боли он не ощущал. Бесчувственными пальцами он не мог оценить, насколько сильно поранился. Ухо!

Он склонился над отрезанными волосами. В слабом свете он не мог понять, что находится в кровавом клубке. И расплакался, тут же возненавидев себя за это. Вокруг дюжины трупов, а он плачет из-за уха.

Пошел снег. Люк снял полозья с сапог. Они будут только мешать. Осторожно, плотно прижавшись ко льду, он полз меж мертвецов. Пытался сориентироваться. Нужно идти на север! Именно этим путем пошли беженцы.

Когда мародеры скрылись из виду, он решился встать. Сломанное древко пики он использовал в качестве костыля. Он смертельно устал. Но силы вернутся. Он найдет Гисхильду. Он – ее рыцарь. Он не имеет права сдаваться.

Окружены

Когда пошел снег, Гисхильда про себя поблагодарила Фирна, бога зимы. Снег занесет следы на льду. Они не повернут к берегу, как того наверняка ожидают их преследователи. Их целью был небольшой скалистый остров неподалеку от берега. Ингвар рассказал ей об этом месте. Обычно там прятались контрабандисты, и рассказывали, что там когда-то успешно перезимовала целая команда баркаса. Пещеры позволяли укрыться от холода, и, хотя там почти не было дров, множество теплых источников давало тепло, необходимое для жизни. Из одного бежала вода настолько горячая, что там можно было сварить рыбу!

Они спрячутся там. На неделю, может быть даже на две. И когда рыцари прекратят искать их и если позволит погода, пойдут дальше на север. Где-то там есть звезда альвов. И таким образом они попадут обратно в Фирнстайн.

– У нас получится! – негромко сказала она.

Она повторяла эти слова снова и снова. Нужно только верить как следует.

Рядом шла Юливее. Эльфийка опиралась на руку Аппанасиоса. Она почти обессилела. Босые ноги оставляли на льду кровавые следы.

– Спасибо тебе, – сказала Гисхильда.

Слова дались ей нелегко. Она по-прежнему сердилась из-за того, что Юливее так долго колебалась, использовать ли волшебство против пикинеров.

Юливее слабо кивнула.

Она ждет извинений?

– Тебе нужно немного отдохнуть, Юливее. Может, Аппанасиос сможет понести тебя на спине.

– Если мои ноги не будут касаться льда, – волшебство пропадет.

Эльфийка говорила медленно, запинаясь. Каждый слог давался ей с трудом. Ее губы дрожали. Очевидно, что ее сил уже не хватало на то, чтобы защитить от холода саму себя.

Гнев Гисхильды испарился.

– У нас все получится! И если мы ушли, то только благодаря тебе.

Юливее слабо улыбнулась.

Впереди раздался крик. Кто-то дул в горн. Королева замерла. Она посмотрела на Аппанасиоса, рука которого метнулась к перевязи с пистолетами. Они двигались в самом конце колоны. В арьергарде, чтобы задержать рыцарей, если они станут преследовать. Того, что враг может оказаться впереди, Гисхильда не ожидала. Может быть, всадники? Снежный покров облегчал продвижение по льду, но колонна время от времени замедлялась. Лед изменился. Его поверхность стала неровной. Выглядело это так, словно мягкая зыбь застыла в мгновение ока.

На коньках по такому льду не пойдешь. Все уже несколько часов назад сняли полозья.

Снова впереди раздался звук горна. Он прозвенел с противоположной стороны, будто в ответ на первый сигнал.

Гисхильда в испуге посмотрела на Аппанасиоса.

– Они нас окружают. – Кентаврийский князь высказал вслух то, о чем она думала. – Что делать?

Королева подавила в себе приступ паники. В голову ничего не приходило. Она слишком устала, чтобы мыслить ясно. Слишком устала, чтобы сражаться. Если бы рядом с ней был Люк! Но она не видела его с того самого момента, как они тронулись в путь. Наверное, он где-то впереди с санями. Она тосковала по его объятиям. При мысли об этом ее начала мучить совесть. Она скрыла от него, что беременна. И она почти уверена в том, что это ребенок Эрека. Иногда она грезила о том, что носит под сердцем дитя Люка. Он должен был быть его! И сейчас она спала с ним… Может быть, боги хотят наказать ее, потому что любовь сделала ее бесстыдной и слепой?

– Госпожа? Что прикажешь?

Нужно взять себя в руки! Она подняла взгляд на кентавра. На его густых бровях и черной бороде осел иней. Несмотря на холод, на нем был лишь жилет на меху. Может быть, его тоже защищает магия?

– Сколько у тебя воинов?

– Здесь, в арьергарде? Может быть, двадцать.

– Собери их. Нам нужно держаться вместе, если хотим что-либо сделать. – Гисхильда подставила эльфийке плечо.

Юливее колебалась, но недолго. И оперлась на Гисхильду.

– Мне очень жаль, – произнесла повелительница, когда Аппанасиос ушел.

– Никогда не говори, что тебе жаль, – бесцветным голосом произнесла Юливее. – Ты королева. Королевы не извиняются. Они правят. Твои подданные потеряют веру в тебя и твои решения, если ты будешь извиняться.

– А мы не можем поговорить, как раньше? Когда мы прятались в камышах, а Сигурд искал нас с собаками? Иногда мне так хочется вернуться в то время.

Юливее мягко сжала ее руку, но ничего не ответила. Она двигалась с трудом, уронив голову на грудь.

Снова послышался звук горна, пугающе близко. Где же ее маураваны? Почему не приходят? Ей нужен каждый клинок, каждый воин важен. Гисхильда напряженно вглядывалась в бурю, которая с каждым вздохом становилась все сильнее и сильнее. Мир растворился в белой кутерьме. Тысяча тысяч снежинок неслась им навстречу вместе с суровым ветром.

Она чувствовала, как шевелится лед под ее ногами. Он опасно поскрипывал. В глубине под собой она услышала рычание, от которого кровь застыла в жилах.

Внезапно перед ней возникла фигура, белая от снега. Ветер играл в золотисто-русых волосах. Гисхильда словно окаменела, а потом едва не расплакалась. Олловейн!

Мастер меча подошел ближе и обнял Юливее.

– Вы живы! – дрожащим голосом произнес он. – Вы живы!

Королева оттолкнула его. Если бы он не коснулся ее, она приняла бы его за призрак.

– Ты откуда взялся?

– Я знаю, что пришел поздно…

Гисхильда мягко тронула его руку.

– Нет, я не об этом… Я не рассчитывала на подкрепление. Я… Со времен взрыва в Вахан Калиде я думала, что дети альвов сражаются за Фьордландию вполсилы. Я даже не представляла, что ты или кто-то еще может прийти…

Гисхильде показалось, что мастер меча подавлен. Избегает ее взгляда? Но почему?..

– Флот был на пути к Альдарвику… – Эльф махнул рукой на север. – Корабли прочно засели во льду, примерно в часе ходьбы отсюда. Я пришел с эльфийскими рыцарями, чтобы забрать тебя из Альдарвика. Твои послы добрались до Фирнстайна.

Корабли. Больше не нужно идти. Теплая постель! Гисхильда испытывала невообразимое облегчение. Она расстегнула портупею, сбросила в снег кинжал и рапиру. Затем куртку, которая была ей слишком велика, сбросила ее… Под курткой была тяжелая кираса с кольчугой.

– Помоги мне снять это, Олловейн. Доспех словно ледяной панцирь, тяжелый как свинец. Я так рада, что больше не нужно нести этот груз.

Странное, смущенное выражение лица мастера меча исчезло.

– Действительно, уже не нужно. Мои рыцари и твои маураваны защитят тебя и выживших из Альдарвика. Теперь ты в безопасности. – Он помог ей снять доспехи.

Они направились к саням, которые теперь стояли. Гисхильда уложила на облучок кирасу и оружие. Она чувствовала себя легко, как не чувствовала уже давно. Получилось…

Из мерцающей белой пелены показалась массивная фигура Ингвара. Он сиял.

– Они пришли! Дети альвов спасут нас. Как в сказке. Они отвезут нас в свой мир.

Мужчины и женщины шли от саней и поздравляли ее. Радость была сдержанной, все слишком устали. Но она была искренней!

– Гисхильда! Королева! – к ней вплотную подошел Алексей. – Пойдем, скорее! Тут… Сигурд умирает. Он послал меня. Он не обретет покоя, пока не увидит тебя снова.

Вмиг возвышенное настроение пропало.

– Где?

– Пойдем со мной. Он в санях, там сломался полоз, и мы отстали в этой метели. Скорее. Тут недалеко.

Под их ногами прозвучало грозное рычание. Лед задрожал. Лица людей снова сковал страх.

– Торопитесь! Праздновать будем, когда окажемся на кораблях! – крикнула Гисхильда и отделилась от толпы.

– Идем же! – настаивал Алексей.

– Спасибо, что нашел меня.

Боярин поклонился.

– Всегда к твоим услугам, госпожа.