Текст книги "Наследница трона"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)

Туннель

В свете фонаря Брандакс посмотрел на гору бочонков. По ним бежала паутина из запальных шнуров. Об этом он мечтал, всегда хотел попробовать! И знал, что сделать это можно только в мире людей. Кобольд задержал дыхание. Теперь он снова отчетливо слышал их над собой. Звуки разрываемой земли. Они здесь. Совсем близко. И он точно знал, чего они хотят.

Кобольд выдохнул. Затем поджег запальный шнур и побежал. Туннель был такой низкий, что пригибаться приходилось даже ему. Между зубами застряла грязь. В ушах тоже… повсюду! В сапог попал мелкий камешек. Последние дни он провел почти исключительно под землей. Здесь и в другом туннеле.

Наконец он добрался до подвала. Его ждал Смирт.

– Ну что, получилось?

– Побереги дыхание и беги!

Брандакс заторопился вверх по лестнице, затем пролез под прилавком. Выбежал из двери кабака и понесся к старой стене. Он непременно хотел посмотреть на это!

Оглушительный грохот заставил его вздрогнуть. Кобольд выругался. Слишком поздно!

Огорченный, он преодолел последние ступеньки. Он даже специально подставил к брустверу деревянный ящик, чтобы лучше видно было.

Эрек стоял, прижавшись спиной к зубцам. Немного поодаль замерла Гисхильда. На ней была тяжелая защитная кираса с мощной кольчугой. Толстый шлем почти полностью закрывал лицо, оставив только маленькие прорези для глаз. Такой доспех давал защиту от аркебузных пуль. Но от пуль проклятых фальконетов он защитить не мог. Маленькие пушки собирали свой урожай. Они стреляли удивительно точно. Брандакс был не прочь посмотреть на них поближе.

Кобольд увидел в снегу бурый кратер. В него еще сыпалась земля и маленькие камешки.

Теперь на валу появился и Смирт.

– Ну, как оно было? – ворчливо поинтересовался мастер осады.

– Впечатляюще, – ответил король с воодушевлением, от которого кобольду стало еще больнее, потому что он пропустил решающий момент.

– Смотри-ка. Там, сзади, из-за габионов поднимается дым!

Брандаксу не нужно было смотреть туда, чтобы понять, о чем он говорит. Он обнаружил осадного мастера рыцарей ордена две недели назад на укреплении примерно шагах в пятистах. Он наблюдал за тем, как тот определял расстояние до стены.

Неделю спустя Брандакс по ночам прокрадывался на нейтральную территорию между защитными сооружениями крепости и осадными укреплениями, чтобы прослушивать землю при помощи трубки. Сначала над ним смеялись, поскольку во время своей первой вылазки он не нашел того, что искал. Но два дня спустя он подслушал строителей туннеля. Он знал, что они попытаются сделать. Способ был настолько же стар, как и искусство осады. Прорывали туннель аж до самых стен вражеской крепости. Затем подкапывались под фундамент и обрушивали немалый кусок стены. Сквозь брешь посылали лучшие войска, и при некотором везении можно было захватить город.

Благодаря изобретению пороха все это можно было сделать еще более зрелищным. Вместо того чтобы подрывать стены, в туннель заносили большую порцию пороха, и взрыв проделывал брешь.

Единственно действенным способом борьбы с этим было рытье туннелей со своей стороны. Иногда удавалось подвести воду в туннели осаждающих и таким образом утопить всех. Но рыцари ордена были умны и осторожны. Они делали подкоп вдали от фьорда.

Кобольд смотрел на кратер в земле. Он был глубоким. Над ним все еще вился черный дым. Интересно, скольких он лишил жизни?

Убийственный грохот заставил всех вздрогнуть. По крепостной стене застучали осколки камня. Брандакс бросился на пол. Пушечное ядро попало в один из зубцов. Гисхильда оглушенно пятилась назад. Кобольд увидел глубокий серебристый шрам у нее на забрале. Королева ощупывала его. Ядро пролетело на расстоянии менее шага от женщины. Не будь шлема, она, вероятно, осталась бы без лица.

– Нужно убираться отсюда! – произнес Эрек тоном, не терпящим возражений.

Он взял королеву под руку и повел ее вниз по крутой лестнице.

Гисхильда была слишком оглушена, чтобы возражать. Она ощупывала забрало. Вероятно, у нее еще гудело в ушах.

– У нас рост в самый раз для войны такого рода, – заметил Смирт.

Без ящика он даже на носках не мог выглянуть из-за края стены.

– Ты возьмешь порох с собой в Альвенмарк? – без обиняков спросил паучок.

– Нет.

Брандакс с удовольствием сделал бы это, но опасался гнева Эмерелль. Она проклинала порох как дар Девантара. Оружие, в котором он использовался, было громким и распространяло противный серный запах. Это претило эльфам. Но Брандакс был убежден в том, что порох – оружие будущего. По крайней мере здесь, в мире людей. Он давал великолепные возможности… Брандакс подумал, какие пушки могли бы отлить кобольды, если бы им это разрешили. Не такие неуклюжиее стволы, как делают люди. Мысленно он сконструировал огромное орудие. Брандакс вздохнул. Оно никогда не будет отлито.

– А ты? Ты возьмешь с собой порох?

– Конечно же нет! – Смирт притворился огорченным. – Я верноподданный королевы – с недавних времен. Она хорошо заплатит мне и моим ребятам. Мы совершенно лояльны.

Брандакс не поверил ни единому слову предводителя мужчин-пауков. Он посмотрел на окопы, которые тянулись к городу зигзагами. Так в них было труднее попасть из пушки. Еще два-три дня, и окопы подберутся к земляным валам. И тогда начнется штурм. А его туннель был еще не совсем готов. Нужно было расширить кое-где, иначе тролли не пролезут в него даже на четвереньках.

– Думаешь, они рыли не в одном месте?

Этого Брандакс не знал. Он бы, например, рыл.

– Понятия не имею.

– А они сложат, как ты, бочонки и устроят большой фейерверк? Или вылезут в подвал одного из городских домов, чтобы там втайне собирать отряды для штурма ближайших ворот?

– У нас недостаточно людей, чтобы охранять все подвалы!

Повисло напряженное молчание. Они не смогут удержать Фирнстайн и неделю. Все знали это. Все было кончено.

– А твой туннель? Они могли его обнаружить? – через некоторое время спросил Смирт.

Несколько пушек дали залп. Выстрелы были достаточно точны и метили в отрезок стены, к которому подводились окопы. Земляную насыпь перед стеной снесло. Теперь железные ядра могли бить в полную силу. Уничтожены были и расположенные перед стеной защитные укрепления. Осаждающие действовали с выдержкой и целеустремленностью. Скоро они пожнут плоды своих трудов. В двух местах они уже пробили бреши в стене даже сквозь земляные насыпи. Они знали, что если атаковать в нескольких местах сразу, то у защитников города не хватит войск для того, чтобы отбросить их. Брандаксу потребовались годы на то, чтобы укрепить Фирнстайн. Но у них было слишком мало пушек, воинов и вообще не было надежды. Численное превосходство врага было слишком большим. Фирнстайн был все равно не подготовлен к штурму.

– Они не могли услышать, как роют твои люди, если ночью приставляли ко льду рога коров?

Брандакс пожал плечами.

– Я не знаю. Может быть, вода и лед поглотили звуки. Может быть, они даже не догадываются, что мы тоже вырыли туннель. Да еще и прямо под фьордом! Люди никогда не сделали бы такого. Может быть, они на это не рассчитывают.

– А если они все-таки заметили и тоже вырыли контртуннель, как ты?

У мастера осады лопнуло терпение.

– Если они сделали это, то они – законченные идиоты. Я нагрузил бы сани порохом и отвез к своему туннелю. Будет более чем достаточно взорвать его на льду. Ударная волна разрушит потолок туннеля, и тот, кто будет находиться далее чем в двадцати шагах от выхода, самым жалким образом утонет. Им ничего не нужно, кроме как нагрузить сани порохом и подождать, пока мы войдем в туннель. Совершенно невозможно понять, готовы ли они к этому. Если они знают о существовании этого туннеля, то мы у них в руках.

Смирт заметно побледнел.

– Еще будут каверзные вопросы?

Паучок покачал головой.

Воля короля

Люк стоял у входа в шахту, которая отвесно спускалась вглубь. Он чувствовал себя неуютно. Гисхильда спустилась первой вместе с кобольдом Брандаксом. Она хотела показать всем, что никакой опасности нет. И ему хотелось быть таким же мужественным, как она.

Последние жители города исчезали в туннеле. Все, кто не успел уйти по легкому пути под радужными вратами, и те, кто не захотел уйти тогда. Останутся только три-четыре сотни, готовые положиться на милость осаждающих. Но большинство не желало рассчитывать на нее. Вниз спустилась почти тысяча, и столько же бойцов: пестрая толпа, состоящая из вооруженных крестьян, мандридов, наемников, лейб-гвардии различных ярлов и большой отряд детей альвов. Там было три сотни одних только эльфов, более сотни троллей, несколько кентавров и кобольдов. Кроме того, такие странные существа, как минотавры и фавны, а также цветочные феи. Все они сидели здесь, у Гисхильды и надеялись на чудо.

Именно фьордландцы до последнего верили, что вернется легендарный Мандред и все будет хорошо. Но тот не пришел. Так бывает с легендами. Хорошие сказки для чтения на ночь, не более.

Где-то плакал малыш. Для детей и стариков марш станет особенно тяжелым. Погода была довольно мягкой для этого времени года. Но лед на фьорде по-прежнему был достаточно толстым для того, чтобы выдержать тяжелые сани. А что дальше, на севере, в горах, сказать не мог никто.

– Люк?

К нему подошел Эрек. Рыцарь посмотрел на короля. Что ему нужно?

– Идем со мной, пожалуйста.

Рыцарь тяжело вздохнул. Это еще зачем?

– Пожалуйста.

У Эрека был открытый, честный взгляд. Люк слышал о парне только хорошее.

Третий раз король просить не стал. Он развернулся и пошел. Люк колебался некоторое время, затем последовал за ним. Может быть, он и дурак, но уж ни в коем случае не трус.

Эрек вывел его за деревянную перегородку. На бочонке сидела молодая женщина и качала на руках маленького ребенка.

– Ты можешь идти, Сара. Я возьму его. Я сейчас догоню.

Нянька повиновалась, но одарила Люка недоверчивым взглядом.

– Это Снорри Эрексон. – Король нежно держал ребенка. – Посмотри на него. Я хочу, чтобы ты познакомился с сыном Гисхильды.

Почему он не сказал «моим сыном»? Люк посмотрел на ребенка. Малыш не спал. В уголке рта засохло молоко. Когда он протянул ему палец, тот крепко ухватился за него. Люк смутился. Он понятия не имел, как обходиться с детьми.

– Он похож на тебя, – наконец вымолвил он.

Хотя рыцарь не видел сходства, но все говорили, что так оно и есть.

– Я знаю, – печально улыбнулся Эрек. – Возьми-ка его на руки.

Люк совершенно растерялся. Это было последнее, чего он ожидал.

– Я не могу.

– Чепуха, все могут. Нужно только придерживать головку.

Наконец Люк отважился. Такой легкий. Люк боялся слишком сильно сжать малыша. И в то же время опасался, что упустит Снорри, если не будет держать его достаточно крепко. Рыцарь присел на бочонок. Малыш смотрел на него. У него были глаза Гисхильды. Люк судорожно сглотнул.

– Я хочу, чтобы ты поклялся мне сейчас, что всегда будешь хорошо присматривать за ним. – Когда король заговорил, его голос слегка дрожал.

– Что ты задумал?

– Гисхильда любит тебя. Я чувствую это каждый раз, когда она смотрит на меня. Я удерживал тебя подальше от нее, с тех пор как вы вернулись из Альдарвика. Прошло больше года. Все это время она не позволяла мне прикасаться к ней. Ты понимаешь так же хорошо, как и я, что мы не пройдем без боя. Нам нужно добраться почти до Нахтцинны, если мы хотим уйти через звезду альвов. Все это время я буду в арьергарде. Я отдаю свою жизнь в руки богов. Если со мной что-то случится, то я хочу, чтобы ты всегда обращался со Снорри, как со своим собственным сыном.

– С тобой ничего не случится. Ты должен позаботиться о себе…

– Я не позволю эльфийскому рыцарю давать мне указания, Люк. Я король. Хоть это и заслуга старых отчаявшихся мужчин, посадивших меня на трон рядом с Гисхильдой. Я хотел жену, которая бы любила меня… Я любил ее, вот что ты должен знать!

Люк пристально посмотрел на Эрека. Король не был бесчувственным мужланом, каким рыцарь всегда считал его. Создавая такой портрет короля, он облегчал жизнь себе. Он хотел, чтобы все скорее закончилось. Он чувствовал себя захваченным врасплох. И не знал, что делать.

– Иди со Снорри впереди меня. Я хочу видеть, как ты несешь его.

Люк не хотел подчиняться.

– В туннеле опасно!

– Ну, ты ведь рыцарь. Вы защищаете слабых и беспомощных. Я хочу посмотреть, насколько хорошо ты это делаешь.

Эрек говорил настолько серьезно, что о возражении и речи быть не могло. Люк посмотрел на ребенка. Малыш по-прежнему держал его за палец, но глазки его слипались. Вдруг он уснул. И Люка охватило глубокое спокойствие. Он справится!

На Ястребином перевале

«Я южанин, и я поклялся себе, что никогда больше не пойду в горы. То, что я видел там, и то, что мне пришлось делать, заморозило мое сердце. И тот, кто знает меня, тот знает, что до сих пор я не могу справиться с ледяным холодом, охватившим меня тогда. Некоторые называют меня свирепым и жестокосердым. Узнайте же теперь, почему я стал таким. Я не хочу, чтобы мое сердце когда-либо для кого-либо растаяло. Потому что я не хочу снова пережить боль. Однако я плохой рассказчик и забегаю вперед.

Мой туннель был укреплен хорошо, через потолок сочилось очень мало воды. Глупы были те, кто боялся. В ту ночь боги Фьордландии были милосердны по отношению к нам. Западню Лут припас на следующий день.

Едва мы выбрались из туннеля, король Эрек собрал вокруг себя всех самых храбрых воинов и напал на лагерь рыцарей ордена, охранявших дорогу наверх, к северным перевалам. Поднялась буря. Сражающиеся ничего не видели из-за снега. И хотя рыцари и их солдаты превосходили нас числом, мы загнали их в ущелье, поскольку из-за снега они не видели, как нас мало. Вместе с троллями и мандридами Эрек образовал арьергард. И послал маураван в бурю, чтобы они принесли бесшумную смерть врагам.

Они устраивали засады и с мужеством отчаявшихся сражались с войском рыцарей, чтобы дать время остальным забраться повыше в горы. Четыре дня понадобилось Гисхильде для того, чтобы увести беженцев до замерзшего озера Отраженных Облаков. Там тролли разбили лед за собой. Теперь вперед стали продвигаться быстрее. Нам больше не нужно было сражаться, потому что рыцарям приходилось ждать, пока лед снова замерзнет настолько, чтобы выдержать тяжеловозов. Стариков и детей тролли несли на плечах. Было холодно, но не слишком для этого времени года. Боги были благосклонны к нам, пока мы не добрались до Ястребиного перевала. Когда мы пришли туда, вспыхнул свет, какой бывает только в горах в ясный зимний полдень. Поэтому мы увидели его издалека, большого орла, следовавшего за нами в горы.

Я все еще помню, что держал на руках маленького Снорри, когда орел приземлился неподалеку. Мальчик замерз, но пребывал в хорошем настроении.

Черноспинный орел привез нам в качестве посланника Йорновелля, сына Альвиаса. И он сообщил о большой битве, которая случилась. Рыцари под знаменем Древа Праха одержали победу. Войска Альвенмарка бежали не останавливаясь. Был тяжело ранен Тирану. Рыцари обнаружили путь в обход Шалин Фалаха и устремились прямо в сердце страны. На замок Эльфийский Свет. Эмерелль поручила Йорновеллю найти мастера меча и привезти на орле обратно в Альвенмарк. И все находившиеся рядом с ним дети альвов должны были также как можно скорее следовать за ним, поскольку каждые руки, способные держать меч, были на счету. Привез он и еще одно недоброе известие. Нас снова почти нагнали рыцари. Йорновелль видел это со спины орла. Они находились на расстоянии всего лишь нескольких часов пути.

Время поджимало. И Олловейн выбрал Альвенмарк. Возможно, я сижу сейчас в своем дворце в Вахан Калиде и пишу эти строки именно потому, что мастер меча сделал выбор не в пользу людей. Я стоял рядом с ним, когда ему пришлось делать выбор. Я видел, как ему больно. И тем не менее удивления я не испытывал. Несмотря на все ссоры, он всегда приходил, когда его звала Эмерелль. Он ведь был ее мастером меча.

Оргрим, Юливее, Фенрил и другие направились к звезде альвов неподалеку от Нахтцинне. Они знали, что без людей смогут добраться туда менее чем за день. А старики и дети должны были проделать этот путь за три дня. Погода была хорошая. Я помню лица людей. В них отражалась отчаянная надежда.

Король Эрек решил остаться на вершине перевала. Он отобрал сотню своих мандридов, которые должны были сражаться рядом с ним. Перевал наверху был очень узким. Они были уверены в том, что некоторое время смогут противостоять численному превосходству рыцарей. Через два дня они должны были прекратить битву и последовать за остальными. И на третий день они должны были вместе пройти сквозь звезду альвов. Йорновелль вызвался стоять рядом с королем. Он хотел открыть ему и его верным слугам золотую тропу альвов, если они сумеют выстоять. А я решил остаться с королевой, чтобы отвести ее в Альвенмарк, когда будет пройден последний отрезок пути.

Люди часто говорят о том, что на Ястребином перевале их настигла судьба. Но это неправда. На перевале остался король, в то время как остальные стали спускаться в длинную узкую долину. Они уже забрели в земли троллей и имен для мест не знали, поэтому постоянно говорили о событиях на Ястребином перевале.

Мы шли по долине до наступления сумерек. Но мы не стали останавливаться на ночлег, потому что нужно было уйти как можно дальше. Я уже говорил, что поклялся себе никогда больше не ходить в горы. Эту клятву я принес в тот вечер. Сгустились сумерки, когда черная туча с горного хребта обрушила на нас потоки воды. С ними пришел сильный град, а потом наступил холод, от которого ломались деревья. Я мог защититься при помощи магии, но даже я опасался того, что мой жизненный свет замерзнет. Непогода настигла нас у подножия отвесного склона. Укрыться было негде. Фирн, повелитель зимы, не пощадил народ, который хотел бежать из его царства, чтобы оставить его священнослужителям Тьюреда. За градом последовала густая метель. И бог расстелил свой белый саван».

Цитируется по: «Последняя королева», том 3 – «Рожденные во льдах», с. 211 и далее. Написано Брандаксом Тараном, повелителем вод в Вахан Калиде, военачальником хольдов

Человек на троне

– Лейб-медика гептарха Жиля ты найдешь в королевском зале. Там, где размещены раненые. – Молодой офицер широко ухмыльнулся. – Большую часть времени он проводит на троне.

Фингайн почувствовал, что этот человек что-то недоговаривает. Но не отважился задать еще вопрос. Людей, которые что-то спрашивают, запоминают лучше. А он не знал, сколько придется пробыть в Фирнстайне.

Мауравани надел одежду аркебузира.

– Вот. Это королевский зал!

Офицер говорил медленно, указывая рукой на другую сторону двора. Было поразительно, как легко принимали сыны человеческие его акцент, когда он сообщал, что родом из Искендрии. Его даже хвалили за те фразы, которые коверкал его язык.

Фингайн коротко поклонился.

– Да хранит Тьюред пути твои, – пробормотал он и вошел в зал, бывший некогда гордостью королей.

Большие двери были открыты нараспашку. В нос ему ударил смрад. Осаждавшая город армия-победитель, очевидно, посносила сюда всех раненых. Пахло желчью, гниющей плотью и сушеными травами.

В жаровнях горели дрова, прогоняя зимний холод. В большом зале стояла, пожалуй, тысяча узких коек. Шум стоял оглушительный. Некоторые люди кричали. Другие пели. Фингайн увидел молодого рыцаря, который лежал на койке и плакал. Причины он не понял. На вид парень был невредим.

Он посмотрел на трон. Его не сдвигали с места. На нем сидел мужчина, поджав под себя ноги. Фингайн осмотрелся в поисках того, кто наблюдал бы за всем этим хаосом. Наконец он сделал выбор в пользу сына человеческого с седой клочковатой бородой, который ходил между рядами коек и разговаривал с ранеными. Иногда кто-то подзывал его, очевидно, прося исполнить небольшое поручение.

Мауравани терпеливо ждал, пока седобородый отойдет от больного. Затем быстро подошел к нему.

– Господин, извини, пожалуйста. Я из Искендрии. Я ищу человека, который спас жизнь моему брату. Он был лейб-медиком благословенного гептарха Жиля. Говорят, я могу найти его здесь.

Человек вздохнул; от него запахло водкой.

– Твоего брата вылечил, говоришь? Наверное, это было довольно давно. Во время похода он служил исключительно гептарху. Должно быть, он был очень хорошим врачом. Гептарха он излечил от всех болезней. – Он указал на возвышение, где стоял трон. – Но оттого, что мир разбился, он тронулся умом. Теперь это всего лишь пускающий слюни сумасшедший, который постоянно твердит о голубых глазах своей матери.

– Какая несправедливая участь для такого великого человека!

Целитель покачал головой.

– Думаешь? – Он обвел рукой зал. – Несправедливость – мой хлеб насущный. Каждый день я вижу, как погибают хорошие люди, в то время как пьяницы и прелюбодеи проходят целыми и невредимыми под самым ужасным обстрелом.

– Я могу повидать лейб-медика?

– Он не заметит, что ты пришел. Ну да что там…

Фингайн снова вежливо поклонился. Затем поднялся на широкое возвышение, на котором стоял трон. Сидевший на нем мужчина обмочился, но, похоже, даже не заметил этого. Он смотрел прямо перед собой. Правой руки у него не было. Очевидно, не так давно он красил волосы. Но они уже отросли и был хорошо виден настоящий цвет. Он соответствовал тому, что эльф знал об Оноре, равно как и отрезанная рука, и рост. Но Фингайн не хотел торопиться с выводами. Он опустился перед троном на корточки. Прошло некоторое время, прежде чем ему удалось поймать взгляд безумца. Сын человеческий его не обманывал. Взгляд смотревших на него глаз был пуст. Разум ушел из них. Оноре ли это?

Фингайн не был готов к тому, чтобы встретить безумца. Он не знал, что делать дальше. Он даже всерьез не считался с тем, что лейб-медик может оказаться Оноре. Он напал на след этого человека потому, что он должен был примкнуть к Жилю во время морского путешествия из Вороньей Башни в Гонтабу. В портовой крепости никто не упоминал лейб-медика. Но когда гептарх покинул свой корабль в Гонтабу, этот загадочный незнакомец уже был в его свите.

Что могло настолько сильно укрепиться в сознании примарха, чтобы пережить безумие? Мауравани подумал обо всем, что читал об Оноре. А потом нашел вопрос, ответить на который во всем зале мог только Оноре.

– Древо Крови и лев. Чего не хватает?

Сидевший на троне мужчина уставился на него.

Фингайн терпеливо повторил вопрос. Снова и снова. Прошел час. Потом еще один. Но терпение охотника было вознаграждено.

Получив ответ, он поднялся и обнял безумца. И задушил его в объятиях. Когда он отпустил лейб-медика, казалось, что мужчина просто мирно спит.

Фингайн спустился с тронного возвышения и направился к большим воротам. Он почти дошел до выхода, когда к нему подошел давешний лекарь с перегаром.

– Ты долго разговаривал с ним. Редко бывает, что кто-то уделяет ему столько времени.

– Я должен был сделать это ради него, – ответил маураван, глядя во двор.

– Большинство посетителей радуются возможности поскорее покинуть это место. Оно напоминает им о том, как близка смерть каждого из нас. – Он некоторое время помолчал. – Он сказал тебе что-нибудь? Или опять бормотал о голубых глазах своей матери?

– Он сказал: единорог.

Целитель задумчиво провел рукой по спутанной бороде.

– Интересно, что он имел в виду?

Эльф выдержал его пристальный взгляд.

– Должно быть, когда-то единорог имел для него большое значение.

Лекарь покачал головой.

– Похоже, я скорее создан для того, чтобы возиться с людьми, потерявшими ногу, чем с теми, кто распрощался с разумом.