Текст книги "Наследница трона"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)

Верность королев

Олловейн терпеть не мог просить ее. Он готовился к этому разговору, как к битве, строил планы и снова отбрасывал их. Да, он даже перестал подавлять Фальраха. Тот лучше знал Эмерелль. Он знал, как к ней подступиться. И хотя он не обладал безупречно рыцарским характером, зато был превосходным тактиком.

Личность Фальраха обрела силу, а Олловейн стал всего лишь свидетелем его поступков. Полководец поставил стол Фальраха и провел над ним много часов, пытаясь воссоздать на доске ситуацию, подобную той, что сложилась во Фьордландии.

То, что рыцари отважились совершить нападение в начале зимы, оказалось неприятным сюрпризом. Гонтабу пал, не произведя ни единого выстрела, и это было катастрофой. Второй по величине город страны потерян! Оттуда можно блокировать Фирнстайн. Ни один корабль не может попасть в столицу, не заходя в Гонтабу.

Олловейн вздохнул и поднял взгляд. Эмерелль приказала ему ждать в зале с источником Фальраха. Она снова находилась в замке Эльфийский Свет. Выбрать именно это место для встречи было открытым оскорблением! Скульптуры в бассейне изображали смерть Фальраха. Он погиб, спасая Эмерелль от дракона.

– Ты помнишь? – Эмерелль подошла к нему совсем бесшумно.

– Это не моя жизнь, – холодно ответил Олловейн.

– Иногда он мог вести себя очень по-рыцарски. Вы не так уж не похожи, как ты думаешь.

На это мастер меча ничего не ответил. Он не любил, когда его сравнивали с Фальрахом.

– Я хотел попросить тебя послать часть нашего флота в Альдарвик, – без околичностей сказал он, отметая тем самым все свои планы сегодняшнего разговора. С Фальрахом такого, вероятно, не случилось бы.

– Ты знаешь, почему я не сделаю этого!

В этот вечер королева выглядела блистательно. На ней было длинное белое платье и рубиновое ожерелье. На вкус Олловейна, выбор украшения был не очень удачен; на белой ткани платья камни казались свежепролитой кровью.

– Я получил от шпионов известие о том, что флот противника находится в Альдарвике. Штормит. Эти корабли не смогут быстро покинуть гавань.

– Думаешь, я приму решение, от которого зависит безопасность Альвенмарка, основываясь на оценке погоды цветочной феей, которая не пробыла во Фьордландии и двух дней? Наш флот останется в открытом море, неподалеку от крупных звезд альвов, чтобы мы в течение нескольких часов могли собрать их и отбить новую атаку рыцарей ордена. Думаю, Фальрах понял бы логику этого решения.

– Госпожа, если я правильно оцениваю ситуацию, то им нужен был мальчик, чтобы открыть ворота между нашими мирами. Но мальчик потерял свой дар. Мы не подвергаемся опасности.

– Думаю, я могу лучше оценить ситуацию, чем ты, Олловейн. У тебя есть еще вопросы?

– Госпожа, если это растопит твое сердце, я буду умолять на коленях. Пошли несколько кораблей в Альдарвик, Гисхильда в отчаянном положении. Если она погибнет или попадет в плен, мы потеряем Фьордландию. Они проливали свою кровь за нас на протяжении нескольких столетий. Мы ведь не можем бросить ее в беде!

На лице Эмерелль не отразилось ни следа сочувствия.

– Мы все равно потеряем ее. Ее судьба предрешена. Вопрос в том, продлится ли это пару дней или пару месяцев.

Олловейн потерял дар речи от такой бессердечности.

– Тем более мы должны действовать быстро. Мы ведь не можем просто отдать их на милость рыцарей.

– Думаешь, мне легко принимать такие решения? Если это все, то наш разговор окончен.

Олловейн поклонился.

– Госпожа, – он не был согласен с этим решением! Он опасался, что так все закончится. То, что он должен сделать теперь, Эмерелль не понравится. Но после такого разговора он больше не станет спрашивать у нее позволения.

Рыцарь

Сигурд бранился словно сапожник. Люк схватил старика и бросился вместе с ним в подвал, когда появились пикинеры. Они скатились по каменным ступенькам и набили немало синяков на плечах и головах.

– Если хочешь убить меня, просто возьми нож, – рычал капитан.

Оглушенный Люк коснулся затылка. На пальцах осталась теплая липкая кровь.

– Нужно избавиться от шарфов! У нас получилось. Мы за линией Гисхильды.

– Да, если нам удастся убедить их оставить нас в живых. – Сигурд сорвал шарф. Хотел было выпрямиться и снова выругался. – Я растянул лодыжку.

Люк подхватил старика под руку и помог подняться.

– Сидеть бы мне в своем доме у камина, на каждом колене по внуку. Стар я слишком для лавин, бега наперегонки в полном обмундировании, битв и прыжков вниз по лестнице.

На улице раздались команды. Слышался женский голос. Люк осторожно выглянул из подвального люка. Отряд, отступивший на бастионе, теперь находился не далее чем в пятнадцати шагах от них.

Юноша выпрямился. Среди воинов стояла стройная женщина в полулатах. Длинные золотистые волосы спадали на отполированную сталь. Она жива!

Гисхильда указывала мужчинам, как организовать оборонительную позицию против солдат, появившихся из-за угла. Никто из ее свиты не замечал его.

Словно сомнамбула Люк поднялся по лестнице. Не проходило и часа за последние десять дней, чтобы он не молился за нее. Все его мысли были о ней. И Тьюред внял его просьбам, хотя она и была королевой язычников.

Он поднял взгляд к небу и хотел вознести благодарственную молитву, когда увидел, как из фронтонного окна появился ствол ружья. Нацеленный в группу, в центре которой стояла королева.

Люк одним прыжком преодолел последние ступеньки. Он побежал.

– Шарф! – крикнул вдогонку ему Сигурд.

Его окрик заставил двух мужчин из свиты Гисхильды обернуться. Один из них поднял пистолет.

Люк смотрел только на ствол аркебузы во фронтонном окне. Оружие было нацелено на Гисхильду.

Прогремел выстрел. Удар, словно подковой коня, пришелся Люку туда, где левый наплечник закрывал его нагрудник. Он едва не упал и закачался.

К нему бросился мужчина с четырехгранным эстоком в руке.

Люк продолжал пятиться. Нанеся неловкий удар кулаком, он предпринял попытку отбросить оружие в сторону. Оно со скрежетом оцарапало наручи.

– Гисхильда! – из ствола аркебузы в окне фронтона вылетело пламя.

Люк бросился вперед. Его руки обхватили бедра Гисхильды. Внезапный натиск заставил его потерять равновесие.

Удар пришелся в шлем Люка. Что-то тяжелое опустилось на его спинную пластину. Во рту он почувствовал привкус крови.

– Гисхильда, я…

Люк

– Нет! – Гисхильда подняла руку, защищая его.

Клинок Ингвара застыл прямо над ее рукой.

– Он один из нас!

Ярл убрал меч и указал острием на белый шарф, наброшенный на кирасу Люка.

– Не похоже. Я его не знаю.

– Мальчик! – По улице ковылял старый воин. – Мальчик!

С первого взгляда Гисхильда не узнала Сигурда – настолько исхудавшим и изможденным он выглядел.

Перед королевой в грязь вонзилась пуля.

– Нужно отходить. – Ингвар подозвал одного из своих воинов и указал на Люка. – Возьмите его с собой.

Пикинер с сомнением поглядел на Гисхильду.

Изо рта Люка тонкой струйкой сочилась кровь. Глаза его были широко раскрыты. В них отражались дым и огонь. Он лежал неподвижно. Вид его разрывал ей сердце. Его доспехи были разбиты. Из-под кирасы текла кровь.

– Вперед! – грубо приказала она. Голос ее звучал хрипло. – Алексей! Твою накидку. Возьмите две пики и плащ. Сделайте носилки и отнесите его на Серебряный берег. Быстро!

Сигурд опустился на колени рядом с Люком. Взял за руку ее любимого. Потом указал на окно фронтона.

– Там, наверху. Стрелок. Люк хотел спасти тебя. А тут…

Гисхильда бросила взгляд на угловой дом. В окне мелькнула тень.

Эльфы

Серен не верил своему счастью! После того как этот рыцарь сбил королеву с ног, он подумал, что все пропало. Вместо Гисхильды его пуля, очевидно, попала в рыцаря. Он отступил и снова зарядил свое нарезное ружье. Осторожно, тысячекратно выверенными движениями. Но он даже надеяться не смел, что получится еще третий выстрел.

Проклятые рыцари Тьюреда в конце улицы медлили с атакой. Они делали одиночные выстрелы, не шли вперед. Они пришли грабить. Никто не хотел умирать в этот день. Тех, кто сгрудился на углу улицы, было, пожалуй, около тридцати человек. И к ним постоянно подходили другие. Их офицер отдавал приказы. Но никто не двигался. Серен посмотрел на королеву. У рыцаря, спасшего ее, был белый шарф, равно как и у большинства рыцарей Тьюреда. Что могло заставить его спасти королеву?

Перед Гисхильдой опустился на колени старик. Он указывал на окно. На него!

Серен выругался. Теперь королева смотрела вверх. Он поднял ружье. Можно выстрелить прямо ей в лицо!

Щекой он почувствовал дуновение ветра. Кончик фитиля упал на пол. Он обернулся. Перед ним стоял эльф в потрепанном кожаном камзоле. Его длинные волосы были светло-русыми, почти белыми. Их удерживал тонкий кожаный ремень.

Эльф указал рапирой на окно.

– Прыгай. Тогда я не убью тебя. Может быть, ты всего лишь сломаешь себе ноги. Ты охотник, как и я. Отдадим твою жизнь в руки твоих богов.

Серен посмотрел на улицу, потом снова на эльфа. Он знал, что пощады ждать не стоит.

Эльф поднял клинок.

– Значит, ты смелый человек и сам принимаешь решения. Мне подходит.

Серен опустил оружие и поставил его к стене. Затем осторожно встал на подоконник. За спиной проклятого эльфа в комнату ворвался дым. Серен посмотрел на улицу. Гисхильда со своими отступала. И с ней его чертов дядя!

Из окон большинства домов вырывались длинные языки пламени. Почти все его имущество было в этой части города. Теперь у него остались только лодки.

Эльф постучал клинком ему по плечу.

– Давай.

– Да сжалится надо мной Лут… – Он наклонился вперед, словно собираясь прыгнуть. Затем обернулся. Бросился на клинок эльфа.

Металл пронзил ему плечо. Негодяй выпустил оружие. Серен надеялся сбить его с ног, вынуть из-за пояса нож и зарезать Другого.

Что-то холодное коснулось его горла.

В руке у эльфа был кинжал. Они действительно настолько быстры, как о них рассказывают.

Серен почувствовал, как что-то теплое потекло ему за воротник.

– Надо было прыгать, – сказал эльф, вынимая рапиру из его плеча. – Тогда у тебя был шанс выжить.

О потерянных пальцах ног и утраченных надеждах

Гисхильда провела рукой по повреждениям на доспехах Люка. Пуля, пробившая наплечник, задержалась в кирасе, оставив в ней глубокую ямку. Глубокий шрам оставил эсток. Шлем сорвала пуля, предназначавшаяся ей. А на спинной пластине были видны следы мощного удара мечом, нанесенного Ингваром, потому что тот принял Люка за воина из рядов рыцарей ордена. Последний удар пробил доспех в одном месте. К счастью, не очень глубоко.

Она негромко прошептала благодарственную молитву Луту. Ткач Судеб прислал ей ее рыцаря. Он появился как раз в тот миг, когда она могла погибнуть, если бы он не сбил ее с ног. Вспомнилось, как когда-то на утесе у моря он клялся ей в верности. Как обещал всегда быть рядом. Быть ее рыцарем на веки вечные. На глазах у нее выступили слезы. Сегодня он сдержал детские обещания. И она с ним! Навсегда! И не важно, что при этом будут о ней говорить.

Люк все еще был без сознания. Голову ему обмотали толстой повязкой. Рану в спине зашили, наложив семь швов. Он быстро поправится, пообещала Юливее. На лице у него была парочка легких обморожений, которые обработали густой мазью из утиного жира. Следов не останется. А вот Сигурду повезло меньше.

Гисхильда присутствовала при том, как час назад ему отрезали левую ступню почти до половины. Пальцы на ней уже почернели, началась гангрена. Если бы их не ампутировали, то гниющая черная плоть отравила бы старика. И оставалось бы жить ему не более десяти дней. Несмотря на это, Сигурд изо всех сил сопротивлялся. Он не хотел получить от ножа шарлатана рану серьезнее, чем во всех боях, в которых он сражался за всю свою долгую воинскую карьеру. Наконец Юливее погрузила его в сон при помощи магии. И Гисхильда решила, что нужно отнять половину ступни даже вопреки его желанию.

Теперь ее терзали сомнения. Может быть, нужно было исполнить его волю? Десять дней Альдарвик не выстоит против врага.

А что будет с ними потом, известно лишь богам. Гисхильда готова была к тому, что дело дойдет до кровавой бойни.

Все мосты к Серебряному берегу были взорваны. В той части города, которая досталась рыцарям Тьюреда, сгорели почти все дома. Им придется и дальше стоять лагерем в снегу и холоде. Их злость возрастет многократно. Еще немного – и начнется новый штурм. И на этот раз у них не будет достаточно широкого канала, для того чтобы организовать новую линию обороны.

Она присела на постель рядом с Люком. Конец совсем близок. Должно быть, он знал это. И тем не менее пришел.

Он застонал, а затем открыл глаза… Вот снова они, эти мелкие серебристые точки в его глазах. Их можно было заметить только при определенном освещении и под правильным углом.

– Я чувствую себя так, словно на меня упал корабль, – бесцветным голосом произнес он.

– Свинцовая пуля расплющилась о твою упрямую голову.

Он поднял руку и ощупал повязку.

– Я помню. – На его губах появилась хитрая ухмылка. – Я уже получил свою плату за то, что спас прекрасную даму от злых преследователей?

– Твоя награда – постель со свежей простыней. Лучше в этом городе ты не найдешь ничего.

Он казался расстроенным, но был слишком рыцарственен для того, чтобы сказать, чего он хочет на самом деле. В этом он нисколечко не поменялся. Она наклонилась к нему и нежно поцеловала.

– Ты ранен, Люк. Тебе нужно беречь силы.

– Мне уже гораздо лучше…

Она коснулась пальцами его губ.

– Не говори глупостей! Было бы неразумно…

– Что может быть неразумным? Уже завтра мы можем быть мертвы… Я в порядке. Ты знаешь, чего мне хочется…

Она улыбнулась.

– Полагаю, того, чего по-настоящему хочется и мне. – Она расстегнула камзол. – Я лягу рядом и погрею тебя, как тогда, на эшафоте. И ничего более!

Он ухмыльнулся.

– Конечно.

Право наследования

После бесплодного разговора с Эмерелль Олловейн немедля отправился в Валемер. И сейчас он стоял в большом салоне корабельной конторы Даломана и ждал. На стенах висели драматичные картины, изображавшие корабли, на полных парусах несущиеся по бушующему морю.

То, что Даломан заставляет его ждать, было плохим предзнаменованием. Раньше кобольд никогда не отваживался на это. Но со времен Элийи Глопса многое поменялось. Именно здесь, на севере, где владычество эльфов пошатнулось во время последней тролльей войны, маленький народец позволял себе многое.

Олловейн был достаточно терпелив, чтобы скрыть свое дурное настроение. Но сопровождавший его Фенрил беспокойно мерил шагами большую комнату. Его голова дергалась, как у хищной птицы, которая сидит на верхушке сосны и высматривает добычу.

Наконец дверь в большую комнату распахнулась. Показавшийся в проеме кобольд едва достигал колена Олловейна. Одет вошедший был во все красное, голова острижена наголо, уши украшали золотые серьги, на которых висели жемчужные амулеты. В руке у Даломана была трубка из морской пенки, источавшая такую вонь, которая была способна обратить в бегство целый рой москитов.

Фенрил глянул на кобольда, слегка склонив голову.

– Даломан Красный?

– Собственной персоной, – ответил хозяин, не обращая ни малейшего внимания на неприветливый тон князя Карандамона. – Вы хотите заключить со мной сделку?

– Нам нужны твои корабли, Даломан. – Олловейн подошел к вопросу без лишних слов.

– А сколько?

– Все!

Кобольд облизал пухлые губы. Он указал на группу кресел различного размера.

– Это нужно обсудить не спеша. Поскольку вы оба являетесь князьями, то, вероятно, располагаете достаточными средствами, чтобы нанять небольшой флот. Я располагаю ни много ни мало семнадцатью кораблями, которые из-за зимних штормов все стоят в гавани. Несколько штук еще будет весной…

– Нам нужны все, и нужны сейчас! – произнес Фенрил.

Даломан умолк. Затем поднял руки.

– Совершенно исключено! Я ведь не отпущу их в море в самое неблагоприятное время года!

– Весь королевский флот Альвенмарка находится в открытом море, малыш! – возразил Фенрил.

– Эти корабли построены иначе. И они до отказа набиты магами и певцами ветра. Я не король и не князь. Я не могу позволить себе играть своими судами. Я живу благодаря им.

– Ты уверен, что можешь позволить себе накликать гнев Эмерелль? Мы оба пришли по ее поручению. – Олловейн надеялся, что кобольд не сможет заметить, что эльф лжет. У него ведь не было опыта в таких вещах. Но выбора не оставалось.

Даломан посмотрел на него с прищуром. Может быть, купец что-то заметил?

– Наверняка у вас есть для меня письмо королевы с необходимыми указаниями.

– С ума сошел, малыш? – взорвался Фенрил. – Я тебе печень вырву. Какая непочтительность! Как тебе в голову пришло считать себя настолько значимым, чтобы королева Альвенмарка писала тебе письма? Более того, собственноручно и с ароматом ее духов? Я тебя проучу…

Даломан вжался в кожаное кресло, в то время как Олловейн пытался успокоить Фенрила.

– Прошу тебя, друг мой…

– Нет! Этого негодяя нужно скормить чайкам! Я…

– Куда же должны отправиться мои корабли?

– В Альдарвик. Он находится на побережье Фьордландии.

– Послать мои корабли в другой мир? По тропам альвов? – Кобольд решительно покачал головой. – Тогда уж лучше сразу пойти и сжечь их!

– Сыны человеческие пришли сюда из своего мира с целым флотом, – разъяренно вскричал Фенрил. – Мы что же, хуже, чем они?

– Прошу тебя, друг мой. – Олловейн по-прежнему держал Фенрила за руку.

Хотя они договорились, что князь должен вспылить, если Даломан окажется несговорчивым, мастер меча уже не был уверен в том, что его спутник притворяется, и опасался, что в его жилах вскипела кровь хищной птицы.

– Даломан, ты понимаешь, что военный флот находится в открытом море, чтобы защитить гавани Альвенмарка? Ни один из этих кораблей нельзя использовать, ведь существует опасность, что сыны человеческие отважатся совершить вторую атаку. Как ты думаешь, где нужнее твои корабли? Здесь, в гавани или же в водах Фьордландии, исполняющие волю короны Альвенмарка?

– Исполняющие волю? Это значит, что вы хотите забрать мои корабли и даже не собираетесь платить за них?

Олловейн глубоко вздохнул.

– Ты знаешь, что последний князь Альвемера три года назад ушел в лунный свет в лесах Друсны. И угас его род. Княжество теперь принадлежит короне Альвенмарка. Королева предлагает за каждый потенциально утраченный корабль одну деревню в Альвемере в качестве залога.

Кобольд задумчиво подергал амулеты в серьгах.

– Деревни стоят по-разному. Нужно бы обсудить поточнее. Я имею в виду…

Олловейн достал из-за пояса свиток.

– Вот список из двадцати деревень. Я не стану торговаться. Ты берешь первые семнадцать, или мы поищем другого судовладельца.

– В Райлимее есть много капитанов, обладающих опытом плаванья в мир людей, – вставил Фенрил.

– В какое море я должен отправиться?

– Неглубокое. Может быть, там будет парочка айсбергов… Но штормов можешь не опасаться. Мы возьмем певца ветра. И эльфийских рыцарей.

– Зачем нужны воины? – поинтересовался Даломан.

Олловейн поднял свиток.

– Не задавай слишком много вопросов. Думаю, каждая потеря в конечном итоге окажется для тебя выгодной.

– Я должен взглянуть на список!

Фенрил подмигнул Олловейну.

– Идем в Райлимее. Я ведь сразу сказал тебе, что кобольды слишком жадные. Давай лучше заключим сделку с эльфами.

– Ладно, ладно, ладно! Давайте составим договор… Вам дали плохой совет, предложив обратиться за кораблями в Райлимее. Там только прибрежные парусники. Если вы собираетесь отправиться в море с айсбергами, то вам нужны хорошие суда с двойными бортами. Корабли, вытесанные из тролльского дуба. Такие, как мои катамараны!

Час спустя оба князя покинули контору. Фенрил странно прихрамывал. Женщины, стоявшие за маленькими уличными лотками, смотрели им вслед.

– С тобой все в порядке? – спросил Олловейн.

– Эмерелль прикажет казнить нас, если узнает.

– Нет. В худшем случае она лишит тебя княжеского титула, но ты ведь все равно чувствуешь себя лучше в птичьем гнезде.

Фенрил странно посмотрел на него.

– Это шутка?

Олловейн улыбнулся.

– Оставь! Быть смешным – это не по тебе.

Некоторое время они молча шли рядом.

– Ты уверен, что она не прикажет убить нас? Говорят, у нее на службе состоит убийца.

Мастер меча отмахнулся.

– Ее убийца занят в другом месте. А что касается нашего договора… Не думай об этом. По сравнению с той сделкой, которую мы заключим с королем троллей, это мелочь: подарить пару деревень, которые нам не принадлежат.

Свиная ножка

Люка разбудил детский смех. В узкой комнате было еще темно. Ставни были закрыты, обе свечи догорели. Голова болела. Он заморгал и удивился тому, насколько хорошо видит в темноте.

Он осторожно потянулся. Рядом пошевелилась Гисхильда. Он закрыл глаза и вдохнул ее запах. Он был неповторимым, таким же как и раньше. Легкий запах пота, исходивший от нее, казался ему приятным. В нем было что-то чувственное. Плюс к этому постоянный запах оружейной смазки и аромат ветра. В зависимости от времени года она пахла то сеном, то осенней листвой, то морозом или весенними цветами.

Снова послышался детский смех. Рыцарь осторожно выпрямился. Шов на его спине натянулся и заболел. Люк свесил ноги с кровати. Деревянные половицы были ледяными.

Он пробрался к окну и приоткрыл ставню. Невдалеке слышались одинокие выстрелы аркебуз. Прямо под окном, на льду замерзшего канала играли дети. Казалось, они в буквальном смысле парят, искусно поворачиваясь. Люк удивленно наблюдал за ними. Самой младшей, плотно закутанной в пальто девочке с длинными косами, на его взгляд, было лет пять. Она была необычайно резвой.

Какой-то шорох заставил рыцаря обернуться. Гисхильда поднялась с постели и присоединилась к нему.

– Ты уже катался на коньках?

Люк покачал головой.

– Как они это делают?

– Никогда не видел?

– Нет.

Гисхильда рассмеялась.

– Здесь почти все дети умеют… Вырезают полозья из берцовых костей свиньи. Иногда их делают и из металла. Их можно примотать снизу к ботинкам и потом скользить по льду, как ветер.

Люк завороженно смотрел на детей.

– А научиться трудно?

– С недавно зашитой раной я бы не стала пробовать. Поначалу часто падаешь. Но в принципе любой может научиться.

Вдалеке громыхнула пушка. Дети не обратили на нее внимания. Как они беззаботны! Люк спросил себя, что может случиться с ними, если город возьмут штурмом. Взглянул на Гисхильду. Она не отрываясь смотрела вдаль. Он хотел сказать ей что-то, но мысль о детях по-прежнему занимала его. Их нужно увести отсюда. Как можно скорее!

Гисхильда отошла от окна и поспешно собрала одежду. Подумала о том же, о чем и он?

Прыгая на одной ноге, она втискивалась в узкие брюки.

– С тобой все в порядке?

Она покачала головой. В глазах у нее стояли слезы.

– Альдарвик умирает, а мы думаем только о себе. Мне нужно к Юливее. Срочно. Я как раз вспомнила день, когда умер мой отец. Я должна кое-что узнать у нее.