Текст книги "Наследница трона"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)

Костоломы

– Ты подумала еще раз по поводу земли? – Эреку приходилось почти кричать, чтобы перекрыть лязг доспехов и грохот подков.

Гисхильда повернулась к нему.

– Земли?

– Я же говорил, что валы слишком высоки. Выше, чем это возможно, учитывая рвы позади них.

Она посмотрела на него, словно на упрямого ребенка, который задает слишком много вопросов. Потом снова отвернулась и взглянула на ворота лагеря. Один из стражников махал рукой в знак приветствия.

Гисхильда подняла руку и лениво ответила. «Она слишком хладнокровна, – с горечью подумал Эрек. – В женщине должен быть огонь! Она – умный полководец, сражается, словно эльфийский рыцарь, и тем не менее она не смогла помешать тому, чтобы нас шаг за шагом вытеснили из Друсны. Самое позднее следующей весной проклятые рыцари нападут на Фьордландию. Ее мужества и воинского искусства оказалось недостаточно, чтобы помешать этому. Слишком велико превосходство врага. Никто не сумел бы остановить его».

Теперь они находились на расстоянии двухсот шагов от ворот. Эрек покачал головой. Почти рядом с воротами земляной вал не закончен. В защите широкая брешь. Даже с учетом того, что там стоят бронзовые серпентины и габионы образуют нижнюю линию защиты, для всадника это не препятствие. Если, конечно, за орудиями никто не сидит.

Эрек обернулся. Мужчин, похожих на черных всадников, было мало, они закрывали центр колонны, где находились те, кто не захотел сбривать бороды. У седел этих воинов, несмотря на дневной час, висели фонари. Далеко позади в лесу ждали кентавры и Жнецы Тирану. «Может быть, все будет хорошо, – пытался успокоить себя Эрек. – Однако откуда же, черт побери, взялась земля?»

Еще сотня шагов до ворот. Стражник, еще совсем недавно махавший им рукой, теперь смотрел удивленно. Парень в камзоле без рукавов. На боку у него висят рапира и воловик, широкий тяжелый кинжал. Сущий нож мясника, которым пользуются в рукопашной, когда длинный клинок рапиры только мешает.

Неужели заподозрил?

Эрек посмотрел на Гисхильду. Сквозь широкую прорезь шлема было видно, что ее лицо почти все в тени. Она не казалась напряженной. Эрек заметил, что она покусывает нижнюю губу. Он не был трусом, но последние мгновения перед битвой всегда проклинал. То было время, когда в голову лезли мысли о смерти. Когда уже начиналась драка, подобные мысли странным образом улетучивались. Тогда нужно было думать только о том, чтобы выжить.

– Я вас не знаю! – крикнул им стражник. – Кто вы, капитан?

– Жаннетта де Брие, капитан второго полка эквитанских пистольеров. Мы здесь, в Друсне, новенькие. Однако будь уверен, что когда мы наконец ввяжемся в эту проклятую битву, то познакомимся очень скоро. Мои ребята горят желанием надрать задницы парочке троллей. А поскольку я дама, то не скажу, из чего они собираются сшить себе кисеты для табака.

Эрек плоховато понимал язык проклятых рыцарей. Но Гисхильда говорила так хорошо, что умела имитировать самые различные диалекты. Ей ведь довелось немало пожить среди этих ублюдков.

Стражник рассмеялся.

– Вы действительно новенькие. Лучше молитесь, чтобы вам не повстречался тролль. Готов спорить, что твои ребята наделают в свои новенькие сапожки, когда увидят тролля издалека. Поверь мне, уж я-то знаю, о чем говорю.

Эрек вытер пот с лица кожаной перчаткой. Теперь Гисхильда была на одном уровне со стражником. Эрек держался вплотную позади нее. Ветер трепал знамя, которое он держал в руках. Порывы ветра заставляли шелк трепетать.

– Где мне найти командира лагеря? – спросила Гисхильда.

– Там, где фургоны, в центре лагеря. Там и лошадей сможете напоить. – Стражник указал на широкую тропу между палаток.

Гисхильда коротко поблагодарила его. Затем подняла руку и протяжно выкрикнула:

– За мной!

Колонна всадников пришла в движение.

Эрек недоверчиво смотрел вслед стражнику. Гисхильде действительно удалось пробраться в лагерь без единого взмаха мечом. Король глубоко вздохнул. Брак не принес ему много радости, но в холодном сердце все же есть свои плюсы. Теперь он отчетливо видел перед собой фургоны. Осталось всего две сотни шагов! Всадники, которые едут в центре, бросят в них фонари и подожгут фургоны. Возможно, что всего лишь через какую-то тысячу ударов сердца все будет позади.

Они проехали мимо двух телег, доверху нагруженных хворостом. Странно, как стоят фургоны между палаток. Не вписывается в строгую организацию лагеря.

Он снова оглянулся.

Стражник, с которым говорила Гисхильда, отходил вместе с горсткой людей, ждавших за воротами. Почему этот парень покинул пост? Эрек снова подумал о валах. Что-то здесь не так! Он огляделся. Все воины, которые им встречались, держались на некотором расстоянии от колонны всадников. Пара мужчин сидела возле барабана и играла в кости. Мясник разделывал оленя на залитом кровью деревянном столе. Некоторые воины дремали перед палатками.

Взгляд Эрека задержался на неприметных кожаных ведрах. Они были заполнены землей. И они стояли посреди лагеря, а не возле рвов на валу.

– Нужно возвращаться, – зашипел он, обращаясь к Гисхильде. – Здесь что-то не так.

Она кивнула.

– Я знаю. – Голос ее звучал несколько глухо. – Они играют в жизнь в лагере, это действительно не то. Но среди палаток мы не можем развернуть колонну. Нужно ехать к площадке.

Эрек знал, что безобидные растяжки палаток могут стать ловушкой для всадников, если сейчас они развернут колонну и попытаются пробиться к воротам или к лазейке на валу.

Во рту у короля пересохло. Может быть, в палатках сидит, затаившись, сотня аркебузиров? Что за ловушка их ожидает? Чьи нити судьбы оборвет сегодня Лут?

Отряд всадников достиг середины лагеря. Более сотни отборных бойцов. Лучшее, что родила Фьордландия за более чем тысячелетнюю историю войн! А теперь они в руках врага и даже не знают, что их ждет.

– Поджигайте фургоны! – Голос Гисхильды перекрыл гулкий топот подков.

Колонна моментально рассыпалась.

Эрек попытался удержаться рядом с Гисхильдой. Она вынула пистолет из ранца у седла и нервно огляделась.

Прозвучал один-единственный звук трубы. Серебряные языки прорезали брезент фургонов! И всего лишь мгновение спустя из прорезей в ткани на них смотрели темные стволы аркебуз.

Эрек схватил за повод кобылу Гисхильды, пытаясь протиснуться между ней и ближайшим фургоном, когда мир погряз в шуме и дыму. Сотни аркебузиров выстрелили одновременно. В грудь Эреку дважды тяжело ударило. Король покачнулся в седле и выронил знамя. Пуля аркебузы снесла челюсть роскошной кобыле Гисхильды. Сбруя отлетела в сторону, а из ужасной раны фонтаном брызнула кровь.

Повсюду падали в пыль кони и люди. Фургоны исчезли за завесой из густого серого дыма.

Несмотря на неожиданную атаку, некоторые воины пытались придерживаться первоначального плана. На фургоны полетели фонари. За завесой дыма Эрек увидел одну вспыхнувшую колонну огня.

Первый залп врага был хорошо скоординирован. Теперь каждый перезаряжался настолько быстро, насколько мог. В дыму вспыхивали одинокие язычки пламени.

Эрек достал седельный пистолет и выстрелил. За проклятыми фургонами спрятаться врагу больше негде. Они наверняка стоят вплотную к козлам. Промахнуться просто невозможно!

У кобылы Гисхильды было сломано колено. Королева выпрыгнула из седла и с трудом увернулась от лягяющейся, потерявшей седока лошади. Она что-то крикнула, но шум пальбы аркебузиров, крики умирающих поглотили голос королевы.

Во всей этой неразберихе Эрек услышал звук, лишивший его какой бы то ни было надежды: глухой треск, не похожий на щелчки аркебуз. За ним последовал еще один, потом еще. Быстро, словно в ритме испуганно бьющегося сердца. Костоломы! Они, должно быть, стоят позади них, в палатках по другую сторону площадки. То были орудия, которые орден Древа Праха использовал с лета прошлого года. Шесть или семь пушечных стволов, укрепленных на лафете, над ними еще три ряда, в каждом по столько же стволов. Пули, которыми они стреляли, были величиной с человеческий глаз и сделаны из кованого железа. Они пробивали любой нагрудник, словно тонкий пергамент. Их огневая мощь могла остановить атаку даже стаи разъяренных троллей.

Глухой треск не умолкал. Сколько же орудий спрятано в палатках? Эрек посмотрел вниз, на Гисхильду. Она стояла за своей лошадью, посреди дымовой завесы. Держа в каждой руке по пистолету с поворотным затвором, она стреляла в направлении фургонов. Это безнадежно. Нужно выбираться как можно скорее!

Эрек остановил свою лошадь и попытался пробраться к Гисхильде.

Конская кровь в жилах

Тирану щелчком сложил подзорную трубу и засунул ее в седельную сумку.

– Эта ловушка продумана хорошо. Мне кажется, что лагерь был заложен исключительно для того, чтобы спровоцировать нас на атаку. Должно быть, маршал их ордена понял, что мы больше не будем связываться с его войском в открытом бою, поэтому устроил ловушку, чтобы уничтожить как можно больше наших войск. Может быть, он даже рассчитывал на то, что атаку возглавит лично Гисхильда. Сколько там награды назначила за ее голову Церковь? Семь тысяч золотых дублонов? Думаю, солдаты Церкви там, внизу, сделают все возможное, чтобы получить ее.

– Так чего же мы ждем? – нетерпеливо спросил Аппанасиос.

Он невзлюбил Тирану задолго до того, как впервые повстречался с ним. Судя по разговорам, князь Ланголлиона был эльфом самого дурного толка. Ходили слухи о том, что во время войны Теней он играл в такие игрушки, за которые могла быть только одна награда – казнь.

Тирану посмотрел на него.

– Мне кажется, что я не понимаю твоею вопроса.

Аппанасиос представил себе, как выстрелом из пистолета навечно смывает с лица эльфийского князя надменную улыбку. Однако он понимал, что Тирану отрубит ему руку скорее, чем он успеет нажать на курок. Этот мерзавец был фехтовальщиком почти настолько же искусным, как Олловейн.

– Мы должны атаковать! – нетерпеливо ответил Аппанасиос. – Немедленно! Гисхильде нужна наша помощь. Их с фьордландцами расстреляют! На куски! Если мы ничего не предпримем…

Эльф посмотрел на него так, словно он был мухой на навозной куче.

– Королева ехала во главе своих людей. Вероятно, она уже мертва. Единственное, что изменится, если мы спустимся в долину, – это то, что мы тоже попадем в смертоносную ловушку. Я не стану приносить своих воинов в жертву бессмысленной попытке спасти труп человеческой женщины. Может быть, когда в жилах течет конская кровь, на мир смотрят иначе. Однако хороший полководец подчиняет свои поступки разуму, а не тому, что приказывает ему сердце!

Аппанасиос презрительно засопел.

– Можешь говорить все, что угодно, но я вижу то, что ты скрываешь за своими умными речами, – трусость! – Кентавр в ярости умчался прочь.

Он привел в Друсну три сотни воинов и знал, что его ребята мыслят точно так же, как и он. Да им насрать на эльфийские бредни! Большинство презирали даже приказы Эмерелль и выбрали в качестве оружия чудесные пистолеты с поворотным затвором.

Кентаврийский князь проскакал вдоль ряда ожидавших его воинов.

– Эльфы боятся какого-то порохового дыма и хотят бросить Гисхильду на произвол судьбы! – громко воскликнул он. – Сейчас я поскачу туда, вниз, потому что кентавры знают, что значит честь! Что будете делать вы – это ваше дело.

Аппанасиос направился к опушке леса и услышал, как за спиной земля задрожала под копытами его ребят.

Тайна земли

От едкого серного запаха порохового дыма у Эрека перехватило дух. Из глаз текли слезы, во рту появился неприятный привкус. Король прижался к седлу и застонал от боли. Хотя нагрудник спас ему жизнь, в тех местах, куда попали пули аркебуз, образовались две вмятины. Ребра болели, возможно даже были сломаны.

– Давай, Гисхильда! Нужно выбираться отсюда!

Выругавшись, королева швырнула тяжелыми пистолетами в направлении фургонов. Затем ухватилась за его руку и попыталась взобраться в седло позади него.

Густой пороховой дым мешал оценить, что происходит вокруг. Некоторые фургоны горели, это было ясно, однако сколько мандридов осталось в живых – непонятно. Мало – это точно. Там, где пороховой дым слегка рассеивался, виднелись убитые воины и лошади.

В давке Эрек заметил Сигурда, капитана мандридов. Под ним убили лошадь. Он казался оглушенным, из-под кирасы сочилась кровь. Беорн, знаменосец королевы, спешился и подталкивал Сигурда к своей лошади.

– Нужно отступать! – крикнула Гисхильда.

Ее голос был бессильным, ломким. В шуме битвы его почти не было слышно. Эрек почувствовал, как одной рукой она обняла его за бедра. Никогда еще они не были настолько близки, с горечью подумал он. Он вытащит ее отсюда! Даже если это будет последним, что он сделает! Она нужна Фьордландии, не он.

Ударив своего жеребца пятками по бокам, он крикнул:

– Вперед! Спаси свою королеву!

По-прежнему раздавался сухой треск костолома. Немного впереди Эрек увидел, как язычки пламени разрезают завесу порохового дыма. Земля стала топкой от крови. Его жеребец перескочил через упавшую кобылу: пуля снесла ей половину головы.

Наконец они достигли тропы, которая вела назад, к воротам. Повозки с хворостом выдвинули из-за палаток, перекрыв путь к отступлению. Эрек затравленно огляделся. Немного левее начал собираться отряд пикинеров. Они упокоят выживших, как только костолом расстреляет все пули.

– Назад! Следуйте за королевой! – из последних сил закричал Эрек. Горло горело из-за дыма. Язык покрылся пленкой. – Назад!

О том, чтобы скакать меж стоявших вплотную друг к другу палаток, не могло быть и речи. Животные споткнутся о растяжки и попадают. Существовал только один путь! Эрек наклонился вперед и, успокаивая, погладил жеребца по шее.

– Ты вынесешь нас, мой великан. Я знаю.

– Мы не можем бросить ребят, – сказала Гисхильда, и он почувствовал, что она отпускает руки.

Эрек направил коня вперед.

– Кто сможет, последует за нами. Нет никакого смысла умирать всем. Ты не имеешь права пренебрегать своей жизнью.

Король направился прямо между двух костоломов. Достал из ножен тяжелый меч и угрожающе взмахнул им над головой. Канониры не побежали прочь, но и не стали предпринимать попыток удержать их.

Скакун пронесся немного по широкой главной дороге к воротам. Затем Эрек придержал поводья и погнал жеребца прямо на палатку. Сильными ударами король обрушился на полотно и растяжки. Какой-то миг казалось, что они, словно рыбы, попали в сеть. Затем палатка рухнула. Деревянные колышки вырвались из сухой почвы.

Его каурый поднял голову и радостно заржал.

Эрек направил жеребца к следующей палатке. За ней открывался узкий проулочек, который вел к другой дороге к воротам.

– У нас все получится!

Через отверстие в валу он видел понесшихся в атаку кентавров. Если они займут ворота, все будет в порядке.

– Вместе с Аппанасиосом мы атакуем еще раз! – крикнула Гисхильда, и в ее голосе появились новые силы. – Мы вернем удачу в битве!

Эрек ничего не ответил. Что до него, то он был бы рад, если бы они выбрались из лагеря целыми и невредимыми. Он направил скакуна к следующей палатке. Полотно поддалось сразу же. Лошадь рухнула вперед. Длинные заостренные колья вонзились в коричневую шерсть. Эрек полетел вперед через голову жеребца. Острие кола пробило ему левую ключицу и выбило руку из сустава. Причудливо изогнувшись, король соскользнул по древку кола. Пока что боли он не чувствовал.

«Так вот откуда взялась земля», – подумал Эрек, когда рот наполнился кровью.

Книппели

– Вперед, вы, неловкие клячи! Поторопитесь, не то нам останется только собрать парочку костей! – Аппанасиос галопом несся по одному из пересохших русел прямо к лагерю.

Прибрежные откосы заслоняли ему вид на лагерь, однако глухой треск костоломов не оставлял никаких сомнений в том, что там происходит.

Из-под копыт во все стороны летела галька. Тяжелые пистолеты на кожаной перевязи бились о грудь. Перед ним странным замысловатым образом плясали стрекозы. Любовный танец. Кентавр рассмеялся. Смех помогал всегда, когда сердца касался страх.

Русло реки повернуло. Впереди виднелся низкий, обрушившийся прибрежный склон. Оттуда всего полсотни шагов до отверстия в валу.

Аппанасиос преодолел склон в два длинных прыжка. Земля сыпалась. Склон обрушился совсем недавно. Бог судьбы, в которого верили фьордландцы, к ним благосклонен.

Кентавр вынул из ножен за спиной широкий меч и выругался. За орудиями в бреши на валу стояли солдаты. И все орудия были направлены на тот откос, по которому он вел своих ребят.

Бронзовые серпентины окутал дым. А потом Аппанасиос увидел смерть. Тяжело поворачиваясь, в них летели книппели. Эти снаряды предназначались в общем-то для того, чтобы разбивать такелажи кораблей. Однако коннице они тоже нанесут смертельный удар. Два ядра, соединенные цепью длиной чуть больше шага, пять пар ядер сразу. И все они летели им навстречу на высоте груди. Казалось, они были не очень быстры и их даже можно было сбить с траектории удачным выстрелом.

Презрев смерть, Аппанасиос устремился вперед. И только в последний миг зажмурился.

В яме

Гисхильда повернула голову. Над ее щекой возвышалось острие кола. Королева больно стукнулась о дно. Несколько ударов сердца она лежала неподвижно, оглушенная. Лошадь ржала в предсмертных муках. Она висела над Гисхильдой, насаженная на полудюжину колов. Из-за веса скакуна деревянные копья все глубже вонзались в его плоть. Из ужасных ран фонтаном била кровь.

Она подняла взгляд. Эрек безжизненно застыл на своем колу.

Королева вынула из ножен рапиру, чтобы положить конец мучениям животного. Но ее оружие было сломано посредине. Должно быть, падая, она приземлилась на него.

Подрагивание ног жеребца становилось слабее. Мочевой пузырь зверя опорожнился. Конь вздохнул, словно человек. А потом стало тихо.

Гисхильде было дурно. Она зажмурилась и заставила себя дышать ровно. Что она натворила? Ее поступки стали такими предсказуемыми для рыцарей ордена! Она повела своих лучших фьордландцев на смерть.

Эрек закашлялся. Скользнул еще немного вниз по колу. Затем открыл глаза. У него красивые глаза. Раньше она никогда не обращала на это внимания.

Его тело защитило ее, поэтому она приземлилась так благополучно. Если бы только она его послушалась! Он был прав, когда бормотал что-то по поводу земли. Вероятно, все возможные пути отступления из лагеря были блокированы так же, как и этот.

– Мне очень жаль, – тихо произнесла она.

Он застонал.

– Не важно… Если бы ты только спустила меня. – Он попытался улыбнуться, но вышла только жалкая гримаса. – По крайней мере вам не нужно копать мне могилу. Эта вполне хороша… – Он рассмеялся. От этого движения он опустился еще ниже по колу, и смех перешел в пронзительный крик боли.

– Спусти меня! – Он выплюнул кровь. – Я прокусил себе язык.

Гисхильда смотрела на его уродливо вывернутую руку. Как с такой раной можно думать о том, что прокусил себе язык?

– Не говори больше ничего, – строго приказала она. – Старайся как можно меньше двигаться. Дыши ровно…

– Скоро я совсем перестану дышать, – хрипло произнес он.

Гисхильда подняла вверх сломанную рапиру.

– Не знаю, как снять тебя с этого чертового кола. Нужно привести помощь.

Яма была выкопана шага на четыре в глинистую, перемешанную с галькой почву. Палатка, висевшая клочьями, великолепно скрывала ловушку. Три дюжины кольев высотой в добрых два шага торчали со дна. Каждый отстоял от другого не больше, чем на локоть. Гисхильда с трудом двигалась между ними. Чем внимательнее она рассматривала колья, тем яснее понимала, как ей повезло, что она уцелела. Провалиться между ними было практически невозможно.

На дне ямы было кровавое месиво. Гисхильда ухватилась за разорванную ткань палатки, однако ткань порвалась, когда она попыталась подтянуться на ней. Выругавшись, королева упала на дно.

– Я действительно люблю тебя. Ты знаешь это? – Слова давались Эреку с трудом.

У Гисхильды сердце разрывалось оттого, что она видела его висящим над собой.

– Не говори так, словно собираешься вот-вот умереть, – грубо сказала она. – Сожми зубы и не притворяйся, что собираешься покинуть этот мир! – Несправедливо, зато сработало. Последнее, что она хотела сейчас услышать, – это признание в любви.

Она вонзила сломанную рапиру в стену ямы, чтобы сделать себе опору. Она выберется отсюда!

– Эй, шлюшка языческая! А ты почему не на колу?

На краю ямы появился воин с широким загорелым лицом. На нем были кираса пикинера и шлем с вмятинами, из-под которого виднелись светлые локоны.

Появилась вторая фигура, крупный парень с многократно сломанным носом и слишком далеко посаженными глазами. У него были узкие губы.

– Как это ты еще жива?

– Это чтобы мы могли поразвлечься, – сказал кудрявый. – Давай! Пусть она немножко потанцует.

– Не прикасайтесь к ней! – простонал Эрек.

Парень со сломанным носом рассмеялся.

– Почему это? Потому что иначе ты слезешь со своего кола и перережешь нам глотки?

Гисхильда затравленно огляделась по сторонам. Выхода не было. И на помощь лучше не рассчитывать. Невдалеке уже грохотали гораздо более тяжелые орудия, чем костоломы. По-прежнему палили аркебузиры. Ее мандриды, вероятно, все полегли, а доберутся ли сюда Аппанасиос и Тирану – более чем сомнительно. Она предоставлена сама себе.

На краю ямы снова показался блондин, протягивая своему спутнику длинную пику. Себе он тоже принес оружие.

Гисхильда стояла спиной к стене ямы, когда к ней приблизились два стальных наконечника. Колья мешали солдатам. Они стояли настолько плотно, что оба воина могли только чуть-чуть покачивать оружием. Гисхильда вжалась в глиняную стену.

– Осторожно! – крикнул Эрек.

Гисхильда подняла голову. Прямо над ней на краю ямы показался третий воин Церкви. Он опустил пику прямо к ней. Гисхильда хотела броситься в сторону, но наконечник уже скользнул по ее доспеху и запутался в манжете левого сапога.

Удовлетворенно заворчав, новый нападающий изо всех сил надавил на древко. Чашка оружия порезала Гисхильде икру, пронзила сапог и вонзилась глубоко в землю.

– Ну, вот и все, – насмехался парень со сломанным носом. Сверкающее острие его пики плясало перед лицом Гисхильды. – Раздевайся, шлюха языческая! Бабы не должны играть в рыцарей. Они годятся только для одного.

– Не прикасайся к ней! – закричал Эрек.

– Заткнись! – Светловолосый ударил его древком пики, и Эрек скользнул еще немного вниз по колу.

– Давай, шлюшка, снимай кирасу, или я выколю тебе один из твоих красивых глазок.

Гисхильда отвела наконечник пики в сторону при помощи сломанной рапиры.

– Пожалуй, ты мне не веришь.

Светловолосый ударил Гисхильду чашкой пики по нагруднику. Она ударила в ответ, но оружие снова оказалось перед ее лицом.

– Я задушу тебя твоими же собственными внутренностями! – закричал Эрек.

Он выгнулся на колу и оперся на труп своего жеребца.

Гисхильда хотела приказать ему прекратить творить глупости, когда поняла, что он собирается делать. И быстро пригнулась под остриями пик.

Эрек закричал от боли, однако снова наступил на мертвого коня. Труп свисал с кола. Теперь он начал двигаться рывками. И один из седельных пистолетов выпал из кобуры. Гисхильда потянулась, насколько это было возможно с пригвожденной ногой.

Она поймала тяжелый пистолет на лету, провернула его в руке и направила на блондина, который хотел проткнуть ей пикой лицо. Ее пальцы согнулись на курке.

Отдача отбросила ее руку назад. Пуля разнесла лицо светловолосого нахала. Он пошатнулся, упал в яму головой вниз, сам нанизавшись на один из колов.

Несколько мгновений второй солдат смотрел на нее, не мигая.

– Я тебя убью! – раздался чей-то голос прямо за спиной Гисхильды.

– Нет, Пьетро. Больше никаких игр. С этой языческой ведьмой мы сделаем то, что полагается делать с ведьмами. Останься здесь и карауль ее!

Гисхильда попыталась освободиться от пики, державшей ее в плену, однако тот солдат, которого назвали Пьетро, крепко удерживал древко. Наконец Гисхильда сдалась. Посмотрела на Эрека. Ее муж потерял сознание. Что ж, по крайней мере он не увидит того, что сейчас произойдет.

Прошло совсем немного времени, когда вернулся третий. На плече у него была небольшая бутыль.

– Вообще-то мы собирались сжигать в яме ваши трупы, – бесцветным голосом сказал он. – Однако мне кажется, что ведьмы лучше горят живьем. – И с этими словами он вынул из бутылки пробку и принялся выливать в яму желтоватое масло.