Текст книги "За морем"

Автор книги: Беатрис Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Мой голос осекся. Я отвернулась к стене, на которой, на фоне выцветших обоев, на нас с таинственно счастливой полуулыбкой взирала с маленькой дешевой картинки Мадонна.

– Я понимаю, что сейчас я для тебя всего лишь незнакомка. Однако ты для меня – всё. Ты – моя жизнь. Уже одно то, что ты сейчас рядом – даже при том, что ты меня совсем не знаешь, – для меня высшее счастье.

Я с ужасом слушала повисшее между нами молчание, не в силах посмотреть на Джулиана. Чьи-то быстрые тяжелые шаги ворвались в эту напряженную тишину: кто-то торопливо прошел по коридору прямо за дверью и стал подниматься по лестнице.

– Ты все еще мне веришь? – оглянулась я наконец.

– Я… Я не знаю. Но, наверное, должен. Ведь поверил же я во все прочее? – Джулиан изумленно покачал головой и опустил глаза, задумчиво уставившись на свои руки. – А я все боролся со страшной безрассудной ревностью к этому мужчине – к этому неизвестному твоему мужу. К этому проклятому везунчику, счастливейшему в мире парню. Выходит… это я? – поднял он взгляд. – Я?

Его глаза расширились и потеплели, брови умоляюще взлетели ко лбу. На долгое мгновение наши взгляды встретились, наконец я поднялась, метнувшись через комнату к двери, возле которой на крючке висел мой плащ. Я вытащила из внутреннего кармана «Блэкберри», где старательно берегла его всю неделю: и пока пробиралась через Англию, и пока пересекала пролив, направляясь во Францию, и пока ехала поездом до Амьена.

Я включила телефон. Мелодия приветствия прорезала озаренное свечою пространство нелепым до абсурдности анахронизмом.

– Могу я тебе кое-что показать? – вручила я Джулиану мобильник. – Вот, это мой телефон.

Он воззрился на предмет в своих руках, ошарашенно переспросил:

– Телефон?

– Да. Я же тебе вчера рассказывала, помнишь? Его можно везде носить с собой, снимать им фотографии. – Протянув руку, я перед изумленным взглядом Джулиана полистала меню. – Смотри. Вот мы минувшим летом путешествовали на катере. Это матрос нас щелкнул.

В тускло освещенную, допотопную комнату наши загорелые тела на снимке ворвались резкой и пронзительно яркой вспышкой. Мы с Джулианом стояли на палубе его катера, мои руки обвивали его талию, а он обнимал меня за плечо. Его радостно смеющееся лицо было слегка обращено ко мне, как будто он только что меня поцеловал – и впрямь, Джулиан редко упускал такую возможность. На мне был коротенький пляжный сарафан без лямок, и кожа сияла в солнечных лучах, и улыбка на лице была такой широкой и безоблачной, что я едва не разревелась. Счастливая Кейт! Ничего еще не ведающая, счастливая Кейт!

Тут «Блэкберри» затрясся в руках у Джулиана.

– Прости, – попыталась я забрать у него мобильник. – Все это слишком уж неожиданно. Я вовсе не хотела…

– Нет, – крепче зажал он телефон в ладонях. – Ты очень красивая.

– Там я была счастлива. Так счастлива… – Мой голос дрогнул.

– А есть еще?

– М-м, да. – Вновь протянув руку к телефону, я стала листать фотки. – Вот ты лежишь на траве перед своим загородным домом. Похоже, я застала тебя врасплох… Ой, черт, это на пляже. Тебе не надо это видеть! Дурацкий бикини… Прости, но в мое время все девушки такие носят.

– Боже правый!

– Я была бы рада показать тебе твои… послания ко мне. Ты всегда любил пошутить и был таким нежным, таким…

Джулиан поднял глаза:

– Ты говоришь в прошедшем времени.

– Я же сказала, что я вдова.

– То есть… я мертв?

– Да. – Я снова села на кровать. – Вот почему я здесь – чтобы спасти тебя. Чтобы удержать тебя от этого рокового завтрашнего рейда, от перемещения в мою эпоху. Потому что там ты погибнешь.

– Погибну? Но я думал… А как это случится?

– Мы только что поженились. Ты отправился… на мои поиски, чтобы спасти меня. И тогда они забрали тебя с собой и… – Я судорожно сглотнула. – И убили тебя.

– Что?! Кто это сделал? И зачем?

– Это не имеет значения. Слишком сложно все объяснить. Но теперь-то ты понимаешь? Теперь ты видишь, почему так важно, чтобы ты избежал этой назначенной на завтра вылазки? Чтобы не подвергался никакому риску?

Джулиан ничего не ответил. В комнате воцарилась глубокая тишина. Мне было даже не представить, что происходит в его голове, – несомненно, все кружилось жутким вихрем, как когда-то у меня. Но он безмолвно сидел рядом со мной, по-прежнему обхватив непривычными пальцами смартфон, и я не торопила его. Мне хватало самого этого краткого мига, проведенного рядом с ним. Того, что он существует, что я вижу его живым, всего в паре шагов от себя – с бьющимся сердцем, с мерцающим мыслями сознанием, с длинными и пока еще целыми и невредимыми руками под его нынешней одеждой.

Наконец он кашлянул, прочистив горло.

– Это твое обручальное кольцо?

Я посмотрела на свою руку:

– Да.

– Могу я взглянуть?

Этого я не ожидала. Я попыталась стянуть кольцо с пальца, однако припухшая плоть намертво удерживала полоску металла.

– Прости, – глянула я на Джулиана, – я еще ни разу не пыталась его снять.

Кинув взгляд по сторонам, я потянулась к свече на ночном столике, чтобы снять с оловянного подсвечника немного еще не застывшего воска. Хорошенько, до скользкости, натерев им палец, я наконец сумела стянуть с него тонкий ободок и положила в ладонь Джулиану.

Он поднес колечко к глазам, изучил внимательно:

– Мне не разобрать гравировку.

– На нем есть гравировка? – удивилась я.

Джулиан поднялся, отошел к окну и покрутил кольцо в пальцах, чтобы на внутреннюю поверхность попал льющийся из окна, омытый дождем дневной свет. От волнения вдоль скул у юноши выступил пунцовый румянец. Обернувшись ко мне, Джулиан резко спросил:

– И откуда оно у тебя?

– Ты дал мне его, когда мы сочетались браком. Сам надел мне его на палец.

Ничего не ответив, он замер, задержавшись на мне долгим взглядом. Наконец вернулся к своему стулу, сел и взял меня за левую руку:

– Позволь, я? – и, надев кольцо обратно мне на палец, поцеловал его и опустил мою кисть обратно на колено.

– Теперь ты мне веришь?

– Да, – глухо произнес он.

– И что там написано?

– Сама можешь посмотреть, если хочешь.

Я опустила взгляд на кольцо:

– Нет. Я не могу…

– Почему?

– Не знаю. Наверное, потому, что, даже сидя тут с тобой, вроде бы с тем же человеком, я все равно ужасно скорблю и тоскую. По тому Джулиану Эшфорду, что остался там, позади. По тому, кто так глубоко знает меня, кто любит меня. По тому, кто… – Тут я осеклась.

– По тому, кто – «что»?

Не удержавшись на месте, я метнулась к окну, выглянув на темнеющую понемногу улицу, скользящие по ней незнакомые фигуры, на слабые отблески булыжников еще влажной мостовой, отражающей свет от ближних домов.

«По тому, кто сейчас немедленно бы сжал меня в объятиях», – добавила я про себя.

Я не слышала, как он приблизился ко мне, и, когда Джулиан коснулся рукой моего локтя, я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.

– Прости, – сказал он, не сводя с меня серьезных глаз. Его лицо отчасти скрывалось в тени надвигающихся сумерек. – Я не хотел тебя напугать.

Он был таким близким, таким настоящим. И живым! Безусловно живым.

– Ничего, – отозвалась я.

– Кейт! Прекрасная и бесстрашная Кейт. Неужели ты одолела такой немыслимый путь ради меня?

– Да, – опустила я взгляд под ноги. Мне невыносимо было видеть его лицо: Джулиан и в то же время не Джулиан – такой мучительный, разрывающий душу диссонанс.

– Чтобы лишить меня и малейшей надежды однажды тебя повстречать?

– Я должна была это сделать. Я не могла просто дать тебе умереть. Умереть – и навсегда меня покинуть? – Я горестно покачала головой. – Так, по крайней мере, у тебя был бы какой-то шанс. По крайней мере здесь ты остался бы жить.

– Боже, – прошептал он, – какая ты удивительная, невероятная! Какой же счастливец я был! Или, надеюсь, буду?

– Не говори так. Ты не должен на это идти. Тебя ведь убьют.

– Но что будет с тобой, если я никогда не попаду в твое время?

Я снова отвернулась к окну.

– Не знаю. Я… Об этом я на самом деле не задумывалась. Мне просто нужно было что-то сделать. Ты погиб, и я не могла с этим смириться. Мне необходимо было хоть что-то предпринять.

Я нахмурилась, пытаясь все обдумать. Прежде это казалось мне таким простым и очевидным: всего лишь уберечь Джулиана от его губительного будущего. Но так ли это? Что могла я изменить в частности, не изменив всего в целом? Свою жизнь? Жизнь Джулиана? Жизни совершенно чужих мне людей, которые не имеют к этому вообще никакого отношения? Имею ли я такое право?

Я почувствовала, как он взял меня за левую руку. Нащупав большим и указательным пальцами мое кольцо, мягко потеребил его:

– И ты все так же согласна быть моей женой?

– Да, конечно, – не задумываясь ответила я. – Это навеки неизменно.

Его ладонь медленно двинулась к моему плечу.

– И это, надо полагать, делает меня твоим мужем?

Я резко развернулась.

– Что? Нет! Я не это имела в виду… Я вовсе не просила…

– Ты – нет. Я об этом прошу! – Его лицо приблизилось к моему. – Все это, наверное, довольно неуклюже с моей стороны, без тех красивых речей, которых ты достойна…

Кровь жарким и безжалостным потоком быстрее хлынула по телу.

– Джулиан, это лишь… – забормотала я. – Я здесь вовсе не за этим. Я не предполагала, что ты… Что пожертвуешь себя…

– Пожертвую? – изумился он. – Кейт, как можно глядеть на тебя, такую красивую, смелую, такую потрясающе пленительную, – и не желать быть твоим избранником, твоим мужем.

– Джулиан, ты же встретил меня всего два дня назад.

– Но разве я не тот же мужчина, что однажды влюбится в тебя?

– В сущности, так. Но это ничего не значит… Это не… – Его ладонь легко скользнула по моей щеке, я тут же потеряла ход мысли. – О не надо, – прошептала я, – не надо так со мной…

– Что именно?

– Не соблазняй меня. Это нечестно. Я не в силах отказать тебе.

– Разве я это делаю? – тихо усмехнулся он.

– Уже тем, что ты находишься со мной в одной комнате. Ты всегда так на меня действовал.

– Правда? – искренне удивился Джулиан, будто не верил своим ушам – будто никак не мог поверить в собственную власть надо мной.

Его пальцы тронулись дальше по моей руке. Словно испытывали меня…

– Перестань. Перестань, прошу тебя. Это нечестно. Я ведь… его.

– Разве мы с ним не один и тот же человек?

– Но ведь ты пока что не полюбил меня. Ты еще не женился на мне.

– Ну, судя по этому кольцу, – вновь коснулся его Джулиан, – уже женился.

Я вся замерла от его руки.

– Что ты хочешь этим сказать? – еле выдавила я.

– Что, если ты желаешь меня, Кейт, я весь твой.

– Не говори так. Не надо…

Джулиан взял мои руки в свои.

– Кейт, последние тридцать шесть часов были для меня как сладкий сон – чудесный, яркий и несбыточный. Прекраснейшая женщина вдруг настигает меня под дождем – и падает без чувств в мои объятия. И с каждым мгновением, что я провожу с ней, я все больше заинтригован, все больше очарован ею. Она совершенно незаурядна и нисколько не похожа ни на одну женщину, что встречал я в своей жизни. Такая изумительная, такая преданная и искренняя. Пленяющая столь естественным изяществом. Просто невообразимый, полнейший контраст… – Тут он деликатно умолчал. – И вдруг, каким-то невероятным, просто немыслимым чудом она сообщает, что любит меня, что принадлежит мне, что всем пожертвовала ради спасения моей жизни. И притом она носит кольцо, которое говорит мне, как я должен ее любить.

– А что конкретно на нем выгравировано?

– О, ты увидишь сама… – привлек он меня к себе. Его голос жарким дыханием овеял мне висок. – Неужели тебя удивляет, Кейт, что я просто умру, если потеряю тебя, если причиню тебе боль?

– Этого не может быть.

– Я в жизни не был столь искренен. – Джулиан склонил голову и, подняв мои руки, поцеловал их одну за другой. – Прелестнейшая моя Кейт! Что же будет с тобой завтра, когда мой отпуск закончится и я отправлюсь обратно на фронт?

– Я… Не знаю. Наверно, попытаюсь попасть обратно в свое время, если такое возможно. Или подамся куда-нибудь в этом мире.

– Останься со мной здесь. Будь моей женой.

Произнес он это тихо, почти шепотом, и сперва мне показалось, я ослышалась, что это мой мозг преобразовал его слова в те, что так страстно хотелось мне услышать. Губы у меня дрогнули, пытаясь изречь то ли вопрос, то ли отказ, сказать в ответ что-то благоразумное.

Он поднес руку к моему лицу, нежно провел большим пальцем вдоль подбородка:

– Кейт, прошу тебя. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, чтобы позволила мне оберегать тебя. Жениться на тебе, или, точнее, чтить уже состоявшийся между нами брак.

– Ты не можешь этого желать.

– Я страстно этого желаю.

– Но ведь ты почти меня не знаешь!

– О как раз это и не имеет значения, верно? Я ведь узнаю тебя. И я полюблю тебя. У меня полнейшая уверенность в том, что это – несомненный факт. – Он вновь заключил меня в объятия, прижал к груди. – Останься со мной, Кейт. Останься здесь. Будь моей женой. После войны…

– Джулиан, эта война будет идти не один год. А этим летом грядет битва, которая закончится кровавым разгромом. Даже если ты избежишь этого завтра, тебя убьют в другой момент. Выходит, я спасаю тебя от одной смерти, только чтобы предать еще более худшей.

– Но здесь, по крайней мере, у нас будет какой-то шанс.

Он был прав. Я бы предпочла остаться здесь, уповая на то, что Джулиан все-таки уцелеет, нежели каким-то образом попытаться попасть обратно в свой век и предстать перед перспективой долгого безрадостного будущего, вообще не имея ни малейшей надежды. Не в этом ли и состоял истинный мотив того, что я здесь оказалась? Чтобы вновь привлечь к себе Джулиана, ибо мне невыносимо было жить в этом мире без него. Я взглянула на его лицо, пытаясь понять все это логически, игнорируя уже зарождающееся осознание своего низменного эгоизма, однако Джулиан стоял ко мне так близко, что от его запаха, от его прикосновения я уже не могла ни на чем сосредоточиться.

Его губы осторожно, словно вопрошающе, тронули мои.

И тогда я сдалась. У меня больше не было сил сопротивляться. Со мной всегда такое случалось, когда Джулиан был рядом. Единым взором он мог сжечь меня дотла. Я обхватила его за шею и поцеловала, наслаждаясь прикосновением его губ, удивительно знакомым их вкусом, именно таким, как он запомнился мне, совершенно точно подтверждающим, что это мой Джулиан. Непрошеные слезы, мгновенно наполнившие глаза, безудержно заструились по щекам. Почувствовав их, Джулиан чуть отстранился.

– Прости, – произнесла я. – Никак не думала, что когда-то сделаю это снова.

Его глаза несколько мгновений изумленно, словно не веря, блуждали по моему лицу. Потом он обхватил его ладонями, утер большими пальцами слезы – и припал поцелуем уже по-настоящему, глубоко и основательно, с искренней горячей страстью. И хотя не с той искусностью, что мне помнилась, но с тем же пылким желанием, от которого у меня буквально взвихривалось сознание.

– Стой, погоди, – выдохнула я. – Подожди, я сперва…

– Извини, – задыхаясь сказал он. – Если ты не желаешь… Если хочешь, я перестану…

– О боже, нет! Не переставай…

Опустив руки, я распустила на нем ремень, расстегнула пуговицы его шерстяного кителя, потом рубашки, пока он не остался наконец стоять передо мной, весь дрожа, с блестящей в сиянии свечи бледно-персиковой кожей.

– Все хорошо? – прошептала я.

– Да, хорошо, – отозвался он и, взяв меня за левую руку, прижал ее к губам. – Миссис Эшфорд, – добавил он в точности тем же тоном, как когда-то прежде… или когда-то в будущем, отчего у меня по всему телу пробежал ледяной трепет.

Джулиан развернул меня и принялся расстегивать длинный ряд пуговок на моем платье. От его горячего дыхания мне в шею, от ощущения его дрожащих пальцев, медленно пробирающихся вдоль моей спины, у меня едва не подкосились ноги. Когда все расстегнутое платье соскользнуло на пол, собравшись у моих ног, я одну за другой стянула с плеч бретельки бюстгальтера – оказавшимся здесь таким вдруг странным и суперсовременным предметом, – потянулась назад расстегнуть застежку. И наконец повернулась к Джулиану…

На лице его застыла бесподобно смешная мина: в точности мальчишка в леденцовой лавке! Я даже рассмеялась:

– Ты все это говорил мне, чтобы завлечь в постель, верно?

– Я должен тебе кое-что сказать, – пробормотал он, смущенно подняв глаза к потолку. – Или, может, ты и так уже это поняла. Видишь ли… я пока что и малейшего представления не имею, что делать дальше.

– Ничего страшного, – взяла я его за руки. – Я тебе все покажу.

ГЛАВА 23

Его рука все еще машинально скользила к моему плечу.

– Джулиан? – окликнула я.

– Что ты сказала? – выдавил он словно в астматическом удушье.

– Мм… что я беременна.

– Ты…

– Беременна. Да.

– Но это невозможно! – подскочил он.

– Увы, оказалось, возможно. Я типа… В общем, я прокололась, Джулиан. Не знаю, что со мной случилось, но я… Я забыла начать новый цикл противозачаточных, и…

– Да ради всего святого, Кейт! – взорвался он. – Как ты…

– Я забыла, понимаешь? Прости. Это было сразу после Ньюпорта. Я и опомнилась-то лишь пару недель назад. Знаю, я должна была тебе как-то это сказать, но на тебя свалилось столько дел, что мне не хотелось тебя раньше времени тревожить. – Сев на постели, я встретилась с ним глазами. – Я лишь молилась…

Не знаю, какой реакции я от него ожидала. Конечно, некоторого шока. Может, неверия. И наконец, удрученного приятия как данности. Может быть, подробного разбирательства, как такое случилось, совместного обсуждения этого факта. Какая-то часть меня даже подумывала, что Джулиан будет этому только рад, что он втайне надеется, что я тем самым соглашусь ускорить день нашей свадьбы…

Но я абсолютно не готова была увидеть на его лице столь откровенного ужаса.

– Боже, – прошептала я.

С совершенно обезумевшим видом он запустил в волосы обе руки.

– Ты никак не можешь быть беременной! Какого дьявола ты вдруг забеременела?! Ты же говорила мне, Кейт, ты обещала!..

– Ну уж прости! Я облажалась, ясно?

– Ты облажалась?! И это все объяснение?

– Не будь дураком, Джулиан! Я уже сказала: извини. Ты не думаешь, что я все же немного больше при этом пострадала, нежели ты? В смысле, это же мое тело. И именно моя жизнь сейчас переворачивается вверх тормашками!

Но он как будто меня вовсе не слышал. Вскочив с кровати, он нервно заходил по комнате, дернулся к окну.

– Бог ты мой, Кейт! Я надеялся, мы не рискуем…

– Знаешь, если уж ты так чертовски из-за этого трясешься, то лучше бы купил себе коробку презервативов, понял?! – Я в бешенстве схватила халат, валявшийся на полу у кровати, быстро обернулась им.

– Если б я знал, что ты можешь просто взять и забыть о чем-то крайне важном, я бы так и сделал! Господи! Я бы к тебе даже не прикоснулся! – вскричал он, уткнувшись в оконное стекло.

– Да как ты смеешь! Как ты смеешь так говорить! – попыталась заорать я, но гортань словно парализовало от ярости, так что наружу вырывалось лишь злобное шипение.

Джулиан крутанулся ко мне лицом.

– Не думаешь ли ты, что я сама этого хотела?! – продолжала я, с трудом выдавливая слова из разом пересохшего горла. – Боже мой! Я беременна твоим ребенком, а ты только и способен думать, как о проклятом собственном удовольствии? Да катись ты ко всем чертям, Джулиан Эшфорд!

В следующий миг он оказался возле меня, что есть силы притиснув меня к своей груди. Сперва я пыталась сопротивляться, но это было все равно что колотиться в каменную стену. Вернее сказать, в каменную стену при землетрясении, поскольку Джулиан отчаянно дрожал всем телом.

– Прости меня, Кейт, – хрипло проговорил он. – Господи, меня надо крепко выпороть кнутом. Прости меня! Все хорошо, это просто шок. Прости меня, родная, молю.

– Джулиан, не надо. – Мой голос сильно приглушался его телом. – Я же видела твое лицо! Ты был страшно перепуган!

– Просто… – Он судорожно вдохнул. – Я злился на себя, Кейт.

– Это не меняет дела.

Я снова дернулась из его объятий. На сей раз Джулиан меня выпустил, и я свернулась в кресле в углу. Всякий боевой дух во мне успел иссякнуть – я за нынешнюю ночь уже изрядно наспорилась и наругалась. Я была порядком вымотана, нервы притупились.

– Послушай, – вновь заговорила я, подтянув повыше ступни. – Я вовсе не хотела так сильно тебя перепугать. Я всегда предполагала, что как раз ты будешь стремиться завести детей, а я стану отговаривать и просить подождать и что ты будешь… ну, даже очень рад, что ли, подобной вести.

– Кейт! – прорезал разделявшее нас пространство отчаянный шепот Джулиана. Тут же я услышала его приближающиеся шаги, и в поле зрения забелела его бледная в ночи кожа. Он опустился передо мной на колени. – Любимая, даже не представляю, как я смог наговорить таких вещей, обвиняя тебя в том, в чем сам же виноват. – Он взял мои руки в свои и приник к ним лицом. – Ты должна простить меня, Кейт, ибо я сам не в силах себя простить.

– Пожалуйста, перестань трястись. Ты меня пугаешь.

– Прости. Я виноват… – Наконец Джулиан поднял голову, устремив на меня взгляд. Стоявший в углу ночник светил ему в спину, и я не могла разобрать выражение его лица. – Ты уверена, милая? Ты точно в этом уверена? Ты уже показывалась доктору?

– Джулиан, – терпеливо ответила я, – для этого больше уже не требуется никакой доктор.

Выскользнув с кресла, я отправилась в ванную и достала из своего ящика припрятанную палочку теста.

Вторая полоска на ней все так же ярко голубела.

Я вернулась в спальню. Джулиан уже сидел на краю кровати, задумчиво уставившись на свои сложенные ладони. Нагнувшись к тумбочке, я зажгла лампу и протянула ему доказательство.

– Видишь вот эту голубую линию? – указала я на индикатор, дрожавший в его руках, и вздохнула: – Наше дитя.

– Наше дитя, – повторил Джулиан, вперившись в полоску долгим немигающим взглядом.

Я опустилась рядом с ним на кровать. Нас словно обволокло угнетенным молчанием. Реальность этого факта постепенно впитывалась в наше сознание, сменяя острое первоначальное потрясение разумным, спокойным приятием.

– Наверно, поэтому я сегодня весь день как психованная, – нарушила я тишину. – Гормоны разгулялись. Подумать только – всего семь-восемь месяцев, и…

Джулиан наконец глубоко вздохнул и повернулся ко мне.

– Я виноват, Кейт. Я страшно подвел тебя, правда? Мне ужасно жаль.

– Ты подвел меня? Джулиан, ведь как раз я забыла про эти дурацкие таблетки! Это моя оплошность. – Я немного помолчала. – Разве что, помимо всего прочего, твоя сперма исчисляется просто в многомиллионных объемах. С этой точки зрения ты, конечно, виноват.

Густо покраснев, он поднял глаза к потолку.

– Но все дело в том, – продолжала я, – что я приняла ее в себя. Ты мне доверился, а я так облажалась. Вот почему я так взбесилась, когда ты начал меня обвинять. Потому что ты был абсолютно прав.

Он порывисто обхватил меня руками.

– Не говори чепухи. Я был не прав, жутко не прав. Ты ни в чем не повинна, милая. Я все это взвалил на твои плечи и лишь получал удовольствие, ни разу даже толком об этом не задумавшись, никогда даже не вспоминая об этом, в отличие от тебя. Это было ужасно непростительно.

Я прижалась к нему, стосковавшись по уютному теплу его тела.

– Мы же справимся с этим, верно? Вместе со всем разберемся. Потому что – честно скажу сразу, – я не намерена от него избавляться.

– Избавляться? – напрягся Джулиан.

– На какую-то долю секунды у меня возникла такая мысль, но… Все же это твой ребенок, Джулиан, наш. И я… Ну, как я могу не любить дитя от тебя! Мы же с тобой его сотворили. Он наш!

– Кейт, ты что, я даже не заикался. У меня и в мыслях такого не было! Боже, Кейт… – Его руки принялись быстро, словно успокаивающе, поглаживать меня по спине.

– И раз уж он появился, я… – осипнув от волнения, продолжала я. – Знаешь, когда я думаю об этом… о малыше… о нашем с тобой ребенке, меня наполняет такое… Я очень хочу сохранить его – эту крохотную частицу тебя. Хорошо? Ты сможешь с этим смириться – с тем, что скоро станешь папой?

– Смириться с этим? – Джулиан вновь притянул меня к себе, еще крепче, чем прежде. – Вот с чем я точно никак не смогу смириться, так это с тем, что сделал тебя матерью своего ребенка, не добившись, не настояв-таки на том, чтобы ты сперва стала моей женой. Я жил как во сне, полагая, что одного обещания нашего супружества, одного ощущения его в душе вполне достаточно. Завтра же, – убежденно заявил он, – ни дня не медля, мы поедем в мэрию Нью-Йорка.

– О господи! – даже отпрянула я. – Джулиан, в этом вовсе нет нужды! Ты не должен жениться на мне из чувства долга.

– Долга? – изумленно переспросил он. – Из чувства долга?! Родная, сколько времени я уже умоляю тебя стать моей женой? Долгие месяцы!

– Всего несколько месяцев.

– Несколько долгих месяцев. – Он взял мое лицо в ладони. – Я хочу от тебя детей, Кейт! И этого нашего ребенка очень хочу! Неужели ты могла подумать, что это не так?

– Но когда я тебе сказала, у тебя был такой вид…

Наклонившись, он стал покрывать мое лицо быстрыми нежными поцелуями.

– Любимая, это самый бесценный дар, что ты только могла бы мне поднести! Просто я даже не осмеливался надеяться на это до тех пор, пока не женюсь на тебе как полагается и пока не разберусь со всеми прочими треволнениями, что сидят в голове и не дают покоя.

– Ох, и коварный твой язык! Говорит мне то, что я желаю слышать.

Джулиан смутно улыбнулся.

– Знаешь, я как раз подумывал об этом некоторое время назад. – Он мягко обхватил ладонью мою грудь. – Представлял, как это будет. Может, это было некое озарение?

Я опустила взгляд.

– Бог ты мой! Они, кажется, уже растут!

– Только при ближайшем рассмотрении, – поцеловал он каждую по очереди. – Ты еще не чувствуешь недомогания?

– Ну, меня как будто стало подташнивать в машине, когда мы ехали вечером в оперу, но я решила, это просто нервы.

– Скоро почувствуешь.

Я недоуменно покосилась на него:

– А откуда ты это знаешь?

– Просто поверь. А теперь давай спать, милая. Уже страшно поздно, и ты уже просто без сил. – Он потянул меня назад, на подушки, накрыл нас обоих пухлым одеялом. – Не тревожься ни о чем. Я со всем разберусь. Обещаю, я все сделаю, я как смогу позабочусь о тебе.

Я сонно зевнула.

– Послушать тебя, так ты, если бы смог, и ребенка бы за меня родил. И что мне с тобой делать?

Джулиан обхватил меня куда бережнее обычного, и у меня даже возникло мимолетное желание восстать против такой его оберегающей тактики.

Через минуту я рассмеялась.

– Что с тобой?

– Просто представила тебя в «Ламаз-классе».^[60]

– Господи…

– Бодрей, мужчина! Тебе это пойдет на пользу. Будешь помогать мне дышать, перерезать пуповину… Ставлю пятьдесят баксов, ты из тех папочек, что в родилке грохаются в обморок.

Я ожидала, он на это рассмеется. Однако Джулиан лишь глубоко, всей грудью вздохнул и тихо сказал:

– Ох, Кейт, как раз это меньше всего меня беспокоит.

– Вот черт! – ударила я кулаком в подушку. – Да что ж это такое, Эшфорд?!

Джулиан выскочил из ванной в белой майке и трусах-боксерах, на ходу чистя зубы.

– Фто? – спросил он с перекошенным от зубной щетки лицом.

– Я тебе сообщаю, что у нас будет ребенок, а ты все равно никак не можешь лежать в постели, когда я просыпаюсь? Вот что мне с тобой делать?

Он рассмеялся и снова исчез в ванной. Послышалось короткое шипение крана, и наконец Джулиан вернулся, благоухающий зубной пастой и кремом для бритья, и, забравшись поверх одеяла, подхватил меня в объятия:

– Так лучше?

– Лучше, – ответила я, – но не совсем то, что я имела в виду. Который час?

– Девять. Я дожидался, сколько мог. Нам надо ехать в центр, в Бюро регистрации браков.

– Но ведь сегодня воскресенье.

– Я сделал несколько звонков.

– А, ну да, разумеется, – уткнулась я головой ему в плечо.

– Кейт, нам определили срок ожидания двадцать четыре часа. Сегодня мы получим свидетельство о регистрации, а завтра представитель мэрии проведет саму церемонию, если ты не возражаешь. Если хочешь нечто более пышное, я могу позвонить мэру, но лично я бы предпочел сделать это завтра без шума. Если ты, конечно, согласна взять меня в мужья.

– Я тебя умоляю! Если я согласна…

– Ты нынче исключительно уступчивая!

– Джулиан, – усмехнулась я, – я беременна. Я вся в твоей власти. Мои родители будут вообще сражены.

– О небо, Кейт! – простонал он мне в волосы. – Твои родители… Я совсем не подумал. Вот дьявол… Но не волнуйся, счастье мое, я все сделаю как надо. Я не успокоюсь, пока… – Голос у него как будто сбился. Несколько мгновений Джулиан молча гладил мою руку, наконец продолжил: – Я хочу снова извиниться за то, как вел себя ночью. Доставить тебе даже сиюминутные переживания в такой момент… – Он огорченно покачал головой. – Я не могу вспоминать об этом без стыда.

– Ради всего святого, Джулиан, ты слишком много сваливаешь на себя. Если на то пошло, я и сама-то была не на высоте.

– Вздор! Ты была вправе вообще оторвать мне голову, я это заслужил. В любом случае, – с непоколебимой живостью наклонился он поцеловать меня в висок, – первый шок рассеялся, и теперь я доволен как слон. Больше ты не сможешь водить меня за нос! Наконец-то я буду обладать тобою как законной женой, и уже к концу весны, моя дражайшая миссис Эшфорд, у нас с тобой будет свое маленькое семейство. Как думаешь, может, у тебя там двойняшки?

– Типун тебе на язык.

Джулиан поерзал возле меня, пристраиваясь пониже, и с превеликой осторожностью положил мне ладонь на живот.

– Смелее, – улыбнулась я. – Он пока размером где-то с ноготь на твоем большом пальце.

Некоторое время Джулиан молча лежал, разглядывая свою руку.

– Знаешь, из тебя выйдет замечательный отец. Лучший на свете папа. – Я погладила его по темно-пшеничным волосам, рисуя это в воображении. – Уже могу представить.

– Правда? – Склонившись надо мной, он поцеловал во впадинку под ребрами, после чего нежно прижался к животу щекой.

– Но знаешь, – сказала я, закручивая пальцем тончайшие волоски у него на виске, – крайний срок все равно остается прежним, независимо от свадьбы. Неделя.

– Не волнуйся, – прошептал он, – это выяснится раньше.

Все оказалось на удивление просто. Когда я приняла душ и оделась, Джулиан не мешкая отвез нас в бюро бракосочетаний в центре Нью-Йорка. Эрика он брать с собой не стал, чтобы не привлекать излишнего внимания и не оказаться наутро главным персонажем колонок светской хроники, ибо ничто так не выдает знаменитость, как маячащий за ним по пятам телохранитель в темном костюме.

– Хотела бы я знать, что значится в твоих документах, – сказала я, взяв в руки папку манильской бумаги, когда мы уже описывали изгибы ФДР-драйв.

Джулиан улыбнулся:

– Не стесняйся. Ты имеешь право знать, за кого выходишь замуж.

– «Джулиан Лоуренс…» Ты что, все это время обходился без второго имени?

Он пожал плечами.

– «Дата рождения: 30 марта 1973 года». Так тебе и в самом деле тридцать три?