Текст книги "За морем"

Автор книги: Беатрис Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Мелочи?! То, что я родился столетие назад? Что я всегда буду скрывать кое-какие вещи и хранить секреты даже от самых близких наших друзей? А что, если это случится снова, причем без всякого предупреждения? Ты только подумай, Кейт, как все это осложнит твою жизнь!

Я отклонилась назад, серьезно посмотрев ему в лицо.

– Это в любом варианте усложнило бы мне жизнь, Джулиан.

– Ох, не напоминай, – с горечью ответил он. – Мне следовало все рассказать тебе, пока не было поздно. И держаться от тебя подальше, чтобы не причинить страданий.

– Ничего бы не вышло. Потому что поздно было с того самого дня, как мы впервые встретились.

– А что будет через десять, двадцать лет, когда ты устанешь хранить мои секреты?

Я даже не стала на это отвечать.

– Твое прошлое, Джулиан, я не расцениваю иначе как дар судьбы, потому что как раз оно и привело тебя ко мне. Это то, что делает тебя именно тобой, непохожим ни на одного человека в мире.

– Кто-то ведь может все выяснить.

– Мы с этим справимся.

– Кейт, это невыносимый груз…

– Что ж, я не позволю тебе нести его в одиночку. Джулиан, я здесь, с тобой! Ты уже это сделал – ты привязал меня к себе, и то, что я сегодня узнала, ничего ровным счетом не меняет. Так что пересиль это в себе, ладно? Уведи меня в свою спальню. Мне необходимо… – Непрошеные, беспричинные слезы снова навернулись на глаза. – Мне необходимо, чтобы это произошло. Мне нужно… Я не могу это объяснить… Я уже вся измучилась… Я просто жду этого. И мне нужно только, чтобы ты взял меня на руки и всего лишь… Прошу тебя… соедини же нас. – Схватив его за руки, я крепко сцепила наши пальцы, словно пытаясь слиться с ним.

– Кейт, любимая, не надо… Я больше не в силах устоять перед тобой…

– И не надо, не противься. Я бы не стала просить тебя, умолять, если бы дело было просто в сексе. И ты прекрасно это знаешь. Ты знаешь, чего я прошу.

Джулиан крепко зажмурил глаза.

– Я знаю, родная, я тоже этого хочу, со всей страстью хочу. Ты и представить не можешь…

Я потянула его за руки, пытаясь подняться с дивана вместе с ним.

– Нет, погоди, – глубоко вздохнув, остановил он меня. – Даже если все это в порядке вещей, остается еще кое-что…

– Еще кое-что? – Я откинулась обратно на диван и в отчаянии уставилась в потолок. – Что же на сей раз? Кровожадные вампиры?

Джулиан смешливо фыркнул.

– Нет, нечто куда более прозаическое.

– О нет, – простонала я. – Умоляю, не надо угрызений совести. Я и так уже, можно сказать, падшая женщина, Джулиан. Мне нет нужды блюсти целомудрие. Как, собственно, и тебе, формально.

– Ну и это тоже, конечно. Но я уж опустил этот пункт – плоть все-таки слаба. Нет, вопрос куда более практический…

Я ждала продолжения, однако Джулиан смущенно умолк, уставившись на свои руки.

– И что? – не выдержала я.

– Кейт, я, конечно, не знаток, но, по-моему, когда два человека… когда мужчина и женщина… – Тут он сбился и попытался начать снова: – Кейт, ты не думала, что может так получиться…

Я невольно захихикала.

– Джулиан, ты же эдвардианец^[46] – сказала я язвительно, – ты что, пытаешься убедить меня предохраняться?

Его щеки вмиг запунцовели, и я не удержалась от смеха.

– Джулиан, не волнуйся, я принимаю таблетки. Так что веди уж меня в спальню наконец, бога ради!

– Кейт, я…

Не дослушав, я поднялась с дивана и подняла ладонь:

– Джулиан Лоуренс… То есть Джулиан Эшфорд! Кто бы ты ни был, меня, по правде, это больше не беспокоит. Сейчас же пойдем наверх – иначе можешь искать себе другую подружку.

– Подружку? – недоуменно дернулся он, напряженно уставясь на меня.

Наконец Джулиан принял решение. Вскочив с дивана, он подхватил меня и легко перекинул через плечо.

– Что ж, хорошо, – проворчал он. – Да будет так, на твою голову.

И понес меня через полутемный холл к лестнице, где решительно устремился вверх, перешагивая через ступени.

Амьен

– Итак, – заговорил Джулиан по пути к дому, – я угостил вас недурным ужином и весь вечер старательно развлекал, внимая вашим дразнящим откровениям. Так что теперь, полагаю, я вполне заслужил в награду ваше доверие. Кто же вы все-таки на самом деле, Кейт из Америки? Могу я хотя бы узнать ваше полное имя?

– Как раз это уж точно можно оставить на потом, – ответила я и предусмотрительно обогнула серебрящуюся в лунном свете лужу, оставленную сегодняшним дождем. – Вы пока явно не готовы мне поверить. А даже если и поверите, это вмиг сотрет с вашего лица эту чарующую улыбку. В припадке гнева вы начнете буйствовать или, чего доброго, помчитесь в ближайший полицейский участок.

– Послушайте, Кейт, тут в любом случае чересчур много секретов для такого открытого и прямолинейного человека, как я. Еще немного, и я могу рассвирепеть. Можете вы просто сказать мне как есть?.. Осторожно, – добавил он, предлагая свою руку, чтобы помочь мне преодолеть наполненную водой вымоину. – Общественные работы в совершенно запущенном состоянии! Что ж поделать, c’est la guerre.^[47]

Я подхватила Джулиана под локоть, ощутив под ладонью шершавую шерстяную ткань его мундира, и перескочила препятствие. После чего, однако, я не высвободила его руки – да и он не пытался ее отнять.

– Расскажите мне о своем муже.

– О своем муже? – эхом отозвалась я.

– Помнится, вы говорили, что вы вдова.

– Да… – В горле тут же застыл саднящий комок. – Знаете, сейчас я, пожалуй, не стану говорить об этом… Если вы не возражаете. Я все еще не свыклась с этим.

– Мне ужасно жаль, – тут же послышалось раскаяние в его голосе. – С моей стороны это непростительная глупость. Простите меня. От этой армейской жизни душа поистине огрубевает.

– Прощаю. Это был вполне естественный вопрос. И я непременно расскажу вам о нем, только позднее. – Я помолчала мгновение. – Я очень сильно его любила.

– Несомненно, этому счастливчику крайне повезло.

Наши шаги синхронно отстукивали по влажным булыжникам мостовой. Опустив голову, я наблюдала, как рядом с его большими ботинками то появляются, то снова исчезают носки моих добротных закрытых туфель. Из-за дома впереди во влажном вечернем воздухе до нас донесся чей-то беспокойный смех, разорвавший неестественную для военной поры тишину. А ведь к тому времени, как я появлюсь на свет, все эти люди, их судьбы, события жизни – все обратится в прах…

– Хорошо, Эшфорд, – внезапно заговорила я. – Раз уж вы просите, слушайте. Я скажу вам. Вы ведь покидаете Амьен в четверг, верно?

– Да, так я и говорил.

– Вы отправитесь на линию фронта, в Альбер, и там будете в окопах ждать, когда придет ваш черед идти в рейд. На совещании с майором Хаггардом вы, рассчитывая добыть важную информацию, спланируете на субботу ночную вылазку на германскую линию за «языками». Выход будет назначен на два часа ночи. Так вот, теперь я вам скажу: если вы, как условитесь, пойдете в этот разведрейд, то уже не вернетесь к своему окопу.

– Ну да, я понимаю, вы, Кейт, обладаете некой сверхъестественной способностью предсказывать будущее, – сказал он с раздражением. – И мне было бы любопытно узнать, будет ли все так, как вы сказали. Но как? Откуда вам это знать или хотя бы предполагать такое?

– Нет, погодите, это еще не все. И я должна вам сказать, чтобы вы поверили: я правда знаю то, что будет дальше. Джулиан, я знаю, когда и чем закончится эта война. И знаю, когда и как начнется следующая. Я знаю… что Флоренс Гамильтон в 1921 году выйдет замуж за человека по имени Ричард Кроуфорд и родит ему троих детей: Робина, Артура и Софию. И Робин в пятидесятых годах сделается членом парламента от Хатерли, однако через пять лет после избрания окажется вовлеченным в шпионский коммунистический скандал.

Услышав все это, Джулиан застыл посреди мостовой, точно монумент полководцу на городской площади.

– Боже правый! – изумленно пробормотал он.

– Через год, – продолжала я, – большевики затеют в России революцию, установив коммунистическую диктатуру. В 1929 году обрушатся мировые фондовые рынки, и это явится первым финансовым бедствием в десятилетней Великой депрессии. В 1969 году человек высадится на Луну и даже пройдет по ее поверхности.

– Боже правый, – тихо повторил Джулиан.

– Что еще вам сказать? А вот хорошая новость: в 1979 году в Великобритании впервые выберут премьер-министром женщину. А ваш принц Уэльский унаследует трон – уж не помню, в каком точно году, где-то в тридцатых, – и через год от него отречется, чтобы жениться на разведенной американке. Уж извините, я затрудняюсь проследить верную хронологию тех событий. Суть в том, Джулиан, что я хочу донести до вас нечто совершенно неординарное. Нечто, во что попросту невозможно поверить. Хотя я могу это подтвердить, у меня есть при себе доказательства. Послушайте, Джулиан: я родилась в 1983 году.

Он развернулся, уставившись на меня как на призрак.

– Да, я родилась в 1983 году, – повторила я, – и могу поведать вам едва ли не о чем угодно вплоть до 2008 года, когда я и унеслась сюда, в прошлое. Произошло это всего неделю назад по моему времени. Всего неделю назад я рыскала по просторам Интернета, попивая кофе… Чудесно бодрящий, свежезаваренный… кофе… – Голос у меня словно надломился.

– Вы появились на свет в 1983 году, – не сводя с меня пристального взгляда, медленно произнес Джулиан.

– Я знаю, знаю… Я чувствовала примерно то же самое, когда я… Когда со мной случилось подобное. Когда кое-кто однажды мне такое сообщил. – Я обхватила его кисти и подступила на шаг, ощутив теплый и приятный винный дух его дыхания и прижав Джулиана к себе, пока он не отшатнулся. – Ну пожалуйста, Джулиан, – прошептала я, – постарайтесь мысленно отстраниться от того, как это могло быть. От невероятности этого. Просто преодолейте это препятствие, попытайтесь понять…

– Но это же чудесно, изумительно! – горячо воскликнул он, сам хватая меня за руки. – Чертовски изумительно! Бог ты мой! Прямо как в книжке! Так вы, значит, из будущего? Неужто такое стало возможно?

Я открыла рот, но замешкалась с ответом, почувствовав, как в этот момент мне прямо на пробор, словно настойчиво о чем-то напоминая, тяжело упала и соскользнула по волосам одиночная дождевая капля.

– Вы верите мне? Так вот просто – верите?

– Все сразу обретает смысл! Вы же совершенно не такая, как все, вы исключительно своеобразны. Ну конечно! Как я сразу не сообразил! И впрямь – второе зрение! – восторженно рассмеялся Джулиан. – Расскажите же мне все! Расскажите… о Марсе. Вы уже успели побывать на Марсе?

Я с подозрением оглядела своего спутника: дикая безумная улыбка, расширившиеся глаза, лихорадочно блестящие в слабом свете от ближайшего окна.

– Вы точно сумасшедший! Вы часом не свихнулись?

– Ну, это, конечно же, необычайно, сверхъестественно, хотя я всегда считал, что где-то через сотни лет люди найдут способ проделывать такое… – Джулиан изумленно покачал головой. – Вы никому больше об этом не говорили? Скажите, а где вы еще успели побывать? Или, лучше спросить, в какой эпохе? – Он снова восторженно рассмеялся. – Это просто потрясающе!

Не удержавшись, я расхохоталась вместе с ним.

– Джулиан Эшфорд, – выдохнула я сквозь смех. – Вы никогда не перестанете меня удивлять! Я-то ожидала жуткую волнующую сцену, представляя, как вы с воплями побежите прочь, а я буду умолять вас вслед, увещевать… Как часами буду втолковывать вам, что к чему, пытаясь что-то доказать…

Тут он вдруг прижал меня к груди, потом в избытке чувств крепко обхватил и принялся кружить вокруг себя в неистовом веселье.

– Расскажите же мне все, все! – приговаривал он. – У меня столько вопросов, я даже не знаю, с чего начать! У вас где-то оставлена, наверно, ваша машина времени? Могу я ее увидеть?

– Должна сказать, – заметила я, пытаясь, пока не задохнулась, как-то высвободиться из его медвежьих объятий, – вы восприняли это куда лучше, нежели когда-то я сама. Лично меня в тот момент ужасно вывернуло.

Чуть отстранившись, Джулиан удивленно уставился на меня:

– Надо же, у вас на редкость слабый желудок. Это что, для людей будущего в порядке вещей?

– Скажем, это, скорее, вы так на меня подействовали, – сухо ответила я. – Послушайте, может, мы куда-нибудь пойдем и побеседуем? Мне кажется, опять начинается дождь.

– Милая, милая Кейт! – Джулиан снова схватил меня за руки и поцеловал каждую. – Восхитительная, загадочная Кейт! Я хочу этого больше всего на свете.

И, взявшись за руки, мы побежали сквозь нарастающий дождь к высокому и узкому зданию на рю де Огюстен. Пока Джулиан у двери нащупывал в кармане ключ, мне показалось, будто невдалеке под фонарем замаячила какая-то фигура в темном. Но вот дверь открылась, Джулиан быстро пропустил меня вперед, и смутное видение исчезло.

ГЛАВА 14

Едва проснувшись – еще даже не сообразив, где я и кто я, – я уже поняла, что осталась в постели одна.

– Джулиан, – беззвучно выдохнула я, однако ответа не последовало.

Я попыталась встать. Шторы все еще были опущены, но, судя по пробивавшемуся по краям яркому солнечному свету, было уже позднее утро. Значит, он оставил меня высыпаться. Я повернула голову к часам на тумбочке у кровати. Голова соображала тяжело и медленно: мне понадобилась не одна секунда, чтобы уяснить взаиморасположение стрелок и цифр. Десять сорок пять? Уже так поздно? Где же Джулиан?

Джулиан… Я откинулась обратно на подушки и закрыла глаза. Минувшая ночь сладостным вихрем закружилась у меня в мозгу, забурлила целым водопадом впечатлений, освежая в памяти каждую мельчайшую подробность. Его руки и губы, нетерпеливо ласкающие мое тело в радостном, боготворящем восхищении. И моя ответная нежность. И легкое золотистое сияние его кожи в свете единственной приглушенной лампы. И страстный шепот, и счастливый смех, и возгласы восторга. И мое имя, выдыхаемое с блаженством и благословением. И невыразимое ощущение воссоединения – как будто после долгих лет душевной расколотости и пустоты я обрела наконец цельность.

Итак, Джулиан отныне мой любовник – ласковый, пылкий, неистовый любовник.

Где же он, кстати?

Не без усилия я сдвинулась на край постели и спустила ноги на пол. Тело еле слушалось, мышцы были словно размяты и раздроблены. Я с удивлением оглядела собственное голое тело. Неужели это и в самом деле случилось? С этим ничем не примечательным, щупловатым телом? Я поднялась с кровати и неверной поступью прошла в ванную комнату, где после нашего ночного буйства в ванне валялись несколько огарков свечей. Остальные, должно быть, убрал Джулиан.

Вернувшись в спальню, я обнаружила на его подушке записку. «Твой», – было выведено на листке красивым почерком Джулиана и подчеркнуто для усиления. Одно-единственное слово, выражающее все!

Оглядевшись, я поискала глазами какой-нибудь халат, но ничего похожего не заметила. Моя вчерашняя одежда непрезентабельно валялась на полу, а потому я стянула с растерзанной постели одну из простыней и обвернулась ею под мышками.

Догадываясь, где можно найти Джулиана, я спустилась по лестнице в библиотеку. И оказалась права: там он и сидел перед раскрытым ноутбуком, с блютуз-гарнитурой в ухе, и разговаривал с кем-то низким убедительным тоном. Заслышав шорох шагов у входа, он поднял на меня взгляд.

В ответ я лукаво улыбнулась.

Джулиан протянул ко мне ладонь, и я подошла к нему ближе, придерживая одной рукой простыню.

– Джефф, мне надо идти, – сказал он в микрофон гарнитуры. – Перезвоню попозже.

– Сильно попозже, – шепнула я ему в другое ухо.

Джулиан отодвинул кресло от стола, кинул гарнитуру на стол и усадил меня к себе на колени.

– Наконец-то, любовь моя. Я боялся, ты целый день проспишь. – Он поцеловал меня в шею. – Как себя чувствуешь?

– М-м, как тебе сказать. Как будто меня пропустили через отжимные валки, – усмехнулась я. – А во всем прочем – божественно.

– Через отжимные валки, говоришь? – усмехнулся он. – По-моему, ты их немного не застала – тебя еще и на свете-то не было.

– Для человека, который не спал почти всю ночь, голос у тебя очень даже бодрый.

– Так это вполне объяснимо, дорогая, почему я кажусь таким молодцом. Ведь я держу в объятиях прекраснейшую в мире женщину, причем завернутую в простыню. – И, склонив ко мне голову, Джулиан осторожно поцеловал мои распухшие губы. – Хотя, если не ошибаюсь, мне была обещана целая ночь любви, а ты уже к трем часам почти выдохлась. По-моему, это нечестно.

– Следующей ночью можем попытаться еще раз.

– Но по крайней мере ты с успехом исполнила «умопомрачительную» часть обещания, – продолжал он, медленно скользя губами от моих губ к горлу. – До сих пор не могу собраться с мыслями.

– Значит, не сожалеешь?

Смешком щекотнув мне кожу, Джулиан поднял голову:

– Ты еще спрашиваешь! – Большим пальцем он мягко коснулся уголка моих губ и нежно добавил: – Моя пылкая, огненная Кейт…

– Я затосковала по тебе, когда проснулась. – Я накрыла его палец ладонью и поцеловала. – Тебе так надо было уйти?

Он пожал плечами, кивнув на ноутбук:

– Дела не терпят. Надо было покрыть кое-какие позиции.

– А Джефф сам не справится?

– Это же мой фонд. Я не могу просто взять и все бросить.

– А что ты станешь делать, когда с ним будет полностью покончено?

– Раз уж ты затронула этот вопрос – я подумывал предпринять долгое свадебное путешествие.

– Ух ты! – ткнулась я лбом ему в шею.

Его рука принялась выводить на моей голой спине завитки и спирали.

– Куда бы ты хотела отправиться, любовь моя? Выбирай любую точку мира. Тебя ждет дорогой до неприличия люкс и обожание мужа. Предложение, от которого невозможно отказаться. При условии, конечно, если ты не вынашиваешь амбиций сделаться виконтессой. Боюсь, там все теперь принадлежит наследникам моего кузена Хэмфри. – Он легонько потрепал меня другой рукой за кончик носа. – Леди Честертон.

– Джулиан, ты что, делаешь мне предложение?

– Я все же человек чести, Кейт. Полностью овладев тобой минувшей ночью – от кончиков ресниц до ноготков твоих прелестных ножек, – я решил, что как минимум обязан это сделать. Как говорят у вас: лучше поздно, чем никогда.

– И это все? Без положенного ритуала? Я даже немного разочарована. – Чувствуя на щеках горящий румянец, я не решалась взглянуть ему в лицо, а потому сосредоточенно рисовала пальцем во впадинке на его шее крохотные сердечки.

– Ну, если откровенно, моя радость, я просто еще не успел купить кольцо. К тому же я думал, что, подступись я к тебе с этим как полагается, ты бы мне отказала. С тобой, похоже, наиболее эффективна стратегия внезапного нападения.

В ответ я шутливо скривилась.

– Родители мои просто обалдеют.

– Знаешь, я льщу себя тщеславной надеждой, что тут-то как раз меня воспринимают как достаточно приемлемую партию.

– Не совсем так. Хотя мама-то уже от тебя без ума. – Скользнув рукой вниз, я задумчиво провела пальцами по краю простыни. – Просто мне кажется, они рассчитывали, что для начала я сделаю какую-то карьеру. Получается, я обманула их ожидания, – горестно вздохнула я.

Джулиан медленно провел большим пальцем мне по руке до плеча и вновь спустился к локтю.

– А ты им уже сообщила? – спросил он уже серьезнее. – Насчет работы?

– Я послала им электронное письмо. – Взглянув на его домашний компьютер на столе, видневшийся из-за ноутбука, я насупилась. Мне так хотелось еще хоть ненадолго забыть о своих насущных бедах. – Интересно, они уже прочитали? – Я вновь посмотрела на Джулиана. – И не думай, что можешь просто взять и спасти меня от краха, мой Прекрасный принц, и умчаться со мной в свой сказочный замок.

– Почему бы и нет? Чего, в самом деле, носиться с этой проклятой фирмой? И вообще с этими биржами и рынками? Мы найдем себе какое-нибудь иное занятие. Весь мир у наших ног! Абсолютная свобода!

– Помнится, ты клялся отомстить.

– Я и по сей день жажду мести, – угрюмо сказал он. – Не далее как вчера, – кивнул он на компьютер, – я распорядился, чтобы Джефф оборвал всяческие отношения со «Стерлинг Бейтс»: никаких сделок, операций, никакого клиринга. А еще я связался со своим адвокатом и вкратце изложил ему суть дела. На час дня мы с ним условились о конференц-связи. С моим и твоим участием.

– Что? – напряглась я. – Я же велела тебе этого не делать!

– Я ничего не собираюсь предпринимать без твоего согласия. Просто считаю нужным проанализировать ситуацию. Изложишь ему свое дело в деталях. Дорогая, – голос его смягчился, – ты же сама знаешь, что не сможешь чувствовать себя счастливой, пока все это не распутается. А для меня сейчас единственная в жизни цель – это твое счастье, Кейт.

– Адвокаты дорого обходятся, – пробурчала я, стараясь не поддаваться волне радостного ликования, прокатившейся по всему моему существу при последних словах.

– Кейт, милая Кейт! У тебя чудные принципы, моя радость, и я бесконечно ими восхищаюсь. Но, согласись, это же абсурд. Какие вообще могут быть между нами денежные счеты, тем более после минувшей ночи!

– Особенно после минувшей ночи! Как будто я приму твои деньги в обмен на… это. Как будто это дает мне право на какие-то притязания к тебе!

– Притязания? – удивленно переспросил Джулиан. – Бог ты мой, Кейт, ну, разумеется, ты вправе притязать на меня и вообще на все, что у меня есть. Похоже, у тебя какое-то… – помотал он головой, – ненормальное представление, будто любовь существует где-то в высших сферах, совершенно отстраненно от будничной рутины человеческих обязательств.

– Да. Именно так, – уперлась я.

– Чепуха какая! Это просто слова, и любой мужчина, который так считает, который говорит тебе о любви, имея на уме подобное, – не более чем низкий соблазнитель. – Голос его стал проникновеннее. – Милая, взгляни на меня. Когда я говорю, что люблю тебя, это означает, что отныне я твой слуга. Что эти вот руки, – Джулиан воздел передо мной ладони, потом обхватил ими мое лицо, – будут трудиться только для тебя. Что у тебя есть право на меня, вечное и непреложное право, обретенное той неизмеримой благосклонностью, той великой честью, которой ты наградила меня прошлой ночью, допустив меня к своему сердцу и своему ложу.

Долгие мгновения я не в силах была что-либо сказать, лишь глядела в его широко раскрытые зелено-голубые глаза, ярко сверкавшие в лившемся от окна солнечном свете, и от этого пламенного взгляда ощущала себя парящей в воздухе, готовой разлететься на миллиарды частиц.

– Ну, формально, – наконец смогла вымолвить я, – это, знаешь ли, было твое ложе.

– Наше с тобой ложе, – покачал он головой. – Пойми же это, Кейт. Все, что у меня есть, все, что я собою представляю, – все это твое… Господи, не плачь, единственная моя.

– Я постараюсь, – шепнула я, но из глаз все равно выкатилось по слезинке, и Джулиан любовно отер их большими пальцами.

– Надеюсь, они от счастья, – улыбнулся он.

Я кивнула.

– Все же это меня пугает, – проговорила я. – Как ты можешь быть так уверен?

– А ты разве не уверена?

– Да, конечно, уверена! Если б я только могла найти нужные слова, чтобы выразить все это! – Я провела указательным пальцем по бархатистому изгибу его нижней губы. – Я абсолютно уверена в своих чувствах.

– Тогда почему же ты отказываешь в этом мне?

– Потому что… Я не знаю… Потому что я никогда не встречала мужчин с подобными воззрениями. Потому что я представить себе не могу, что заслуживаю тебя, что достойна твоей прекрасной души.

– Хм-м… – промычал он, задумчиво обводя большими пальцами мои скулы.

– Что?

– Мне просто напомнили, что в былые годы моя возлюбленная, возможно, встречалась с каким-то сомнительным ветреным типом, и не с одним. С некими балбесами, – едва не прошипел он, – которые не способны были ею дорожить. Которые, возможно, разбили это нежное чудесное сердце, что столь бесконечно мне дорого.

– Нет, – возразила я, упершись взглядом в его подбородок. – Не совсем так. Они никогда… В смысле, тут даже вопрос не стоял о любви… Просто я… Я просто не стала вникать в правила, прежде чем включиться в игру. Сама виновата.

– Я понял. – Джулиан убрал мне за ухо прядь, расправил волосы вдоль спины. – Кейт… Умоляю, посмотри же на меня, любимая. Не прячь от меня взор. Я хочу видеть твои глаза.

Я с трудом подняла на него взгляд.

– Чудесно, – тихим бархатным голосом произнес он. – А теперь, раз уж именно мне выпала честь восстановить в глазах прекрасной Кейт веру в мужскую преданность, скажи мне: как мне с этим быть? Каким способом старомодный парень вроде меня может убедить современную, скептически настроенную девчонку, что она может доверить ему свою любовь?

– Джулиан, – вздохнула я, сцепив руки у него за шеей, – я не способна здраво соображать, когда ты так на меня смотришь. Когда так со мною говоришь…

– Проклятые мерзавцы, – процедил Джулиан, – они обращались с моей Кейт, как…

– Тш-ш… – приложила я палец к его губам. – Хорошо, я попытаюсь выразить свои чувства. Хотя мне не удастся это так легко, как тебе, Джулиан… – Я озадаченно умолкла.

Поцеловав мой палец, он взял его в ладонь.

– Не торопись, – с шутливой заинтригованностью молвил он.

Я уставилась в верхнюю пуговицу его сорочки.

– Ладно. Прежде всего я скажу, что прошлая ночь была самой восхитительной в моей жизни. – Я почувствовала, как лицо предательски наливается краской, но все равно храбро продолжила речь, потому что Джулиан заслуживал, на мой взгляд, самого пламенного красноречия, на какое я только была способна. – Этой ночью я испытала величайшее наслаждение, просто сногсшибательный восторг, необычайный экстаз, как ты мог заметить. Поэтому, думаю, можно с уверенностью сказать, что любые нехорошие и мучительные воспоминания из моего прошлого стерлись начисто. Осталась поистине «чистая доска». И наконец, – сказала я, подняв наконец на него глаза, ибо этого он тоже заслуживал, – я никогда и ни к кому не чувствовала ничего подобного, Джулиан. Никогда не было ничего и отдаленно похожего. Ты так… Ты стоишь настолько выше любого мужчины, что я когда-либо встречала в своей жизни! Ты такой великодушный, замечательный, такой очаровательный и… и чувственный… Нет, прошу тебя, выслушай! И веселый, и сексуальный. Бог мой, ты самый потрясающий любовник на свете! Столько удовольствия… Как ты всему этому научился?!. Мне не найти больше слов, хотя в тебе столько еще всего, что я обожаю, перед чем преклоняюсь… Я не в силах… Я пыталась ночью… Надеюсь, я дала тебе понять, как сильно… Как… – При виде его восторженного, влюбленного лица проклятые слезы накатили снова. – Прости… Я не сильна в словах… Но я все равно должна это сказать… – Голос мой сделался еле слышным, не громче бумажного шелеста. Положив ладони ему на грудь, словно ища опоры, я буквально вытолкнула из себя: – Когда мы… Тот момент, когда мы впервые стали близки, когда стало ясно, что мы просто исключительно подходим друг другу… это было… («Скажи же ему это! Доверься ему!» – пульсировало у меня в мозгу.) Этот момент стал для меня поистине священным. Я хочу, чтобы ты это знал. И я надеюсь… может быть… для тебя это означает то же самое.

Некоторое время его взволнованно блестящие глаза изучающе глядели на меня. Потом с мучительной неторопливостью он привлек мое лицо ближе и припал долгим поцелуем, и каждое движение его губ отдельным ярким фрагментом отпечатывалось в моей памяти.

В какой-то миг, не выдержав, я подскочила на кресле, упершись в него коленями и «оседлав» таким образом Джулиана, обхватила его руками за голову и сделала наш поцелуй еще яростней и глубже, безумно желая Джулиана, жаждая буквально втиснуться в него всей своей плотью. Простыня соскользнула на пол, и вмиг его желание сделалось не менее страстным, чем мое. Забыв обо всем на свете, мы повалились на пол.

– Скажи-ка, Кейт, – произнес Джулиан несколько позднее, перебирая пальцами мои волосы, – а что за таблетки ты там принимаешь?

От неожиданности я кашлянула.

– Ну, их принимают внутрь, орально, каждый день по одной, в течение четырех недель женского репродуктивного цикла.

– Дорогая, я не такой безнадежный дикарь и имею некоторое представление, как это действует. Но все же это не будет слишком неделикатно с моей стороны, если я спрошу тебя, зачем ты их постоянно принимаешь? В то время как… – Он неловко запнулся.

– В то время как у меня нет ни с кем никакого секса? – закончила я за него.

Извернувшись в его объятиях, я положила руки ему на грудь и уперлась в свои ладони подбородком. Мы лежали в библиотеке, на роскошном, толстом восточном ковре, несомненно безумно дорогом. Белая простыня скрутилась вокруг нас в замысловатый узел. Джулиан задумчиво глядел в потолок. Щеки его окрасились пунцовым румянцем – то ли после нашей недавней любовной схватки, то ли от вообще свойственного мужчинам смущения при обсуждении этого вопроса.

– Ну, если опустить отдельные малоприятные детали, – попыталась я объяснить, – то это, скажем так, как-то сглаживает некие неприятные грани моего существования. Особенно с тех пор, как я вынуждена долго добираться до работы. Точнее, была вынуждена.

– Понятно. – Он сомкнул веки. Похоже, тема менструаций была для него далеко не излюбленным предметом беседы. – И что, эффективное средство? Это надежно?

– Не волнуйся. Свыше девяноста девяти процентов, если, конечно, принимать, как предписано.

– Что означает…

– Каждое утро, примерно в одно и то же время, не пропуская ни дня. Вот черт! – вскрикнула я, подскакивая с пола. – Сейчас…

Запутавшись ногами в простыне, я заскакала, от нее высвобождаясь, и, выбежав наконец из библиотеки, понеслась по лестнице к спальне, где в ванной лежала моя дорожная косметичка.

Когда я вышла, Джулиан был уже в спальне.

– Все в порядке? – обеспокоенно спросил он.

– Отлично. Всего на час отклонилась от вчерашнего. – Я склонила голову набок, оглядев его. Джулиан был уже снова в домашних брюках, но без рубашки – явно примчался впопыхах. – Хм, расслабься, все нормально. Я не забеременею.

– Ты уверена?

– Немного нервничаем, да? – Я сложила руки на груди. – Не то чтобы я хотела ребенка прямо сейчас, но, в сущности, мир от этого не рухнет. Разве ты только что не клялся мне в вечной любви?

Джулиан послал мне виноватую улыбку:

– Прости… – Он сел на постель и, протянув руку, привлек меня к себе, удержав между коленями. – Знаешь, у меня нет опыта в этих делах. Я понимаю лишь то, что вы, современные женщины, не очень-то стремитесь поскорее обзавестись детьми. И я бы очень не хотел причинять тебе какое бы то ни было огорчение.

– Я бы хотела детей, – улыбнулась я. – Когда-нибудь.

– Надеюсь, от меня? – выгнул он бровь дугой.

– Джулиан, ну конечно же, от тебя! Бог ты мой! Ведь ты – самый прекрасный мужчина, когда-либо существовавший на земле! – ни секунды не раздумывая, воскликнула я и восхищенно провела пальцами по его красивым мускулистым плечам.

Джулиан с шутливой польщенностью закатил глаза.

– У тебя определенно ограниченный опыт, любовь моя, чему я безмерно рад. А теперь, думаю, мне лучше вернуться вниз, пока вот эти прелести, – с благоговением поцеловал он каждую грудь, – меня снова не соблазнили.