Текст книги "За морем"

Автор книги: Беатрис Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

В телефоне раздался один гудок, после чего трубку сняли.

– Уорвик, – послышался хриплый голос.

Я сбросила вызов.

Чуть позднее, вечером, пристроившись в объятиях Джулиана, я тихо спросила:

– Почему ты не сказал мне, что это Джефф Уорвик отправил мне книгу?

Джулиан не ответил сразу, лишь погладил меня по руке, пробежав кончиками пальцев до плеча и обратно, как часто это делал. Наконец, после долгого молчания, он поцеловал меня в висок и сказал:

– Потому что он мой самый близкий друг, и мне бы хотелось, чтобы вы с ним поладили.

– Тебе следовало бы больше мне доверять.

Джулиан тихонько фыркнул.

– Если совсем честно, то едва я узнал, что это сделал не кто-то для нас опасный, это сразу потеряло для меня значение. Я, можно сказать, и забыть успел обо всем этом. – Он прильнул губами к моему обнаженному плечу. – Ты сердишься?

– Немного. Хотя теперь это, пожалуй, надо считать забытой историей. – Я развернулась в его руках, оказавшись к Джулиану лицом. – Только в следующий раз все говори мне, ладно?

Он нежно чмокнул меня в кончик носа:

– Ладно.

Вскоре мы уснули, а наутро отплыли обратно в Лайм. Тогда-то я как раз и забыла начать новый месячный курс противозачаточных.

И вот теперь я опустилась на кровать, обескураженно глядя на пустую коробочку из-под таблеток в моей руке.

Паниковать не стоит. Вспомним обычную статистику: вроде один шанс из десяти на месяц, даже без контрацептивов. Или один на три?.. Блин горелый! Я положила ладонь на живот. Да нет, не может быть… Бог ты мой! Джулиан бы меня убил. Хотя нет, конечно же, нет. Он, наверно, только рад был бы такому предлогу поскорее подвести меня к алтарю. Вот только я сама себе не прощу, если таким образом, получается, женю его на себе.

Ну как же меня угораздило об этом забыть? Просто взять и забыть! Вылетело, видите ли, из головы, причем на целый месяц! У меня – всегда такой пунктуальной и организованной. Где только были мои хваленые мозги? Хоть бы раз мне пришла в голову мысль: «Черт возьми, Кейт, ты вообще когда в последний раз таблетки принимала?» Ведь не вспомнила ни разу! Как будто специально хотела залететь. Как будто меня охватило какое-то подсознательное низостное побуждение…

Да нет. Не может быть.

У меня затряслись пальцы. Какое сегодня число? Двадцать девятое августа, верно? И сколько это дней получается? Я попыталась подсчитать, но быстро бросила это занятие. Вполне достаточно – если все же это случилось, значит, уже случилось. Оставалось просто ждать. Забыть об этом на недельку, пока не смогу убедиться уже точно. Кроме этого, хватает и других беспокойств.

Я встала и принялась спешно складывать в чемодан вещи: туфли, которых мне порой так не хватало, любимый платок на голову, когда волосы совершенно не лежат, несколько футболок, джинсы. Наконец застегнула молнию, запихнула боксы с документами обратно под кровать и вышла в гостиную.

– Мать, тут вообще атас, – прокомментировал Чарли, все так же глядя в экран телевизора. – Там уже на выходе Бартиромо,^[54] пытается брать интервью. И без конца гоняют кадры, где Лоуренс заходит в здание. Глянь, опять.

Скосив глаза на телевизор, я увидела Джулиана с золотисто поблескивающими в свете телевизионных прожекторов темно-пшеничными волосами. В темно-синем костюме и красном галстуке от «Эрмес» он уверенно шагнул к вращающейся двери, напоследок коротко махнул рукой целой фаланге репортеров, выкрикивавших разные вопросы. Он потрясающе фотогеничен! Неудивительно, что раз за разом крутят этот ролик.

– И что говорят? – через силу спросила я, скорее чтобы пригасить все сильнее нарастающее волнение.

– Главный вопрос: допустят банкротство или нет, – ответил Чарли, скрестив руки на груди.

– Банкротство? – Эта новость мигом пронзила туман в голове. – Правда, что ли? Банкротство?

Прежде, конечно, я не раз предполагала такой вариант развития событий, однако все же не особо в это верила. Трудно было представить, чтобы «Стерлинг Бейтс» – всеми уважаемый, величественный «Стерлинг Бейтс» – вдруг на самом деле, по-настоящему обанкротился. Это было просто немыслимо! Неужели это и впрямь проделала Алисия? Чтобы одна мелкая бестолковая и мстительная сучка взяла и так опустила сам «Стерлинг Бейтс»?!

– Ага, так, во всяком случае, говорят, – кивнул Чарли. – Секунду назад показывали Гаспарино.^[55] Вещал насчет «Саутфилда» – не называя его, разумеется, просто упоминая «определенные хеджевые фонды» – и насчет слухов, которые, как тебе известно, спихнули «Стерлинг Бейтс» в глубокую задницу с их безнадежными активами. И их еще майская кляуза в Комиссию по ценным бумагам – разве что подтереться. А твой-то каков! «Вот в здание входит глава фонда „Саутфилд ассошиейтс“ Джулиан Лоуренс, явно удивленный происходящим…» – Чарли восхищенно покачал головой. – Не дай ему сорваться с крючка, детка. Задействуй все свое обаяние и получи с него полную версию. Это просто исторический момент!

Воистину, исторический! По спине у меня пробежал холодок.

– Ладно, – хрипло бросила я и прочистила горло. – Я, что надо, собрала. Может, уже рванем дальше?

Чарли внимательно посмотрел на меня.

– Чего это ты? А ну да, точно. – Взяв пульт, он выключил телевизор. – Куда двинем?

– Думаю, отправимся к Джулиану домой, если не возражаешь.

– Да мне чего. Конечно. Я всего лишь телохранитель. Позволишь взять твой чемодан?

Мы пошли по Лексингтон, лавируя сквозь текущую по тротуару толпу, пока не добрались до Семьдесят четвертой улицы и, наконец, до дома Джулиана. Я потянулась к чемодану за ключом и с ходу не смогла его найти.

– Дай-ка, – забрала я у Чарли ношу и поставила на крыльцо. – Он где-то здесь. Наверное, на дне.

И я принялась рыться в чемодане в поисках конверта, что вручил мне Джулиан столько месяцев назад.

– Слышь, подруга, – вдруг тихо сказал Чарли, – я вообще-то не склонен к паранойе, но там правда на углу ошивается какой-то чувак. Только что внимательно сюда глядел.

– Что? – резко выпрямилась я.

– Видишь? На углу с Парк.

Глянув в указанном направлении, я успела увидеть мужскую фигуру, тут же скрывшуюся за углом многоквартирного дома в конце квартала.

– Чарли, ты уверен? Может, он просто свернул за угол.

– Клянусь, он долго стоял там, наблюдая за нами.

– Во всяком случае, теперь-то он ушел.

– Хочешь, сгоняю проверю?

– Ты слишком уж серьезно относишься к роли телохранителя.

– Ну да, мне совсем не улыбается, чтобы, если не дай бог тебя украдут, за мной явился твой серьезный дяденька. Он тогда меня точно убьет, как пить дать.

– Ну, преследователь-то наш ушел, так что можешь уже не беспокоиться. Ага, вот и ключ. Код сигнализации у меня.

Мы вошли внутрь, в пахнущее деревом и штукатуркой тепло старого дома, все лето простоявшего необитаемым. Я скользнула взглядом по холлу: именно таким я его и запомнила. На этом самом месте стояла я в преддверии рождественских праздников, и Джулиан спросил, когда мы с ним еще увидимся, и ласково провел пальцем мне вдоль подбородка. Сейчас я непроизвольно накрыла ладонью то место.

– Чудный уголок, – огляделся Чарли. – Отлично, Уилсон.

– Ага, благодарю, – хмыкнула я и прошла в гостиную, чтобы выглянуть в окно, выходящее в сторону перекрестка.

Там, на углу, прислонясь спиной к жилому дому, стоял мужчина, что-то яростно говоривший в свой мобильник и поглядывавший на парадную дверь Джулиана.

ГЛАВА 20

Весь оставшийся день я послушно отсиживалась дома вместе с Чарли – не считая быстрой вылазки в магазин за самыми необходимыми продуктами, – просматривая в компьютере новости все той же CNBC и пытаясь уразуметь, что происходит. Никакой новой информации с заседания пока не поступало, а потому на экране бесконечно крутили ролик, как Джулиан входит в здание «Стерлинг Бейтс», и интервью с различными инсайдерами, строящими предположения насчет событий внутри.

Когда подошло время ужина, я отправила Джулиану сообщение:

«Ты сегодня вернешься? Что вообще происходит? Тебя весь день показывают по CNBC».

Ответил он сразу:

«К ужину не буду. Разумеется, вернусь, чтобы несколько часов поспать. Не жди».

Я подняла глаза на Чарли:

– Похоже, он устал. Или, может, разозлен.

– Ну, это уже твоя проблема, не моя, – зевнул Чарли. – Так что, мать, сгожусь я для «Пер Се»?

Я окинула его взглядом. На Чарли была вполне приличная рубашка с пуговицами на воротничке и брюки-хаки. Не хватало разве что галстука.

– Не знаю. Никогда там не была. Может, позаимствуешь галстук Джулиана? Можно поискать наверху.

– А это будет нормально? – нахмурился Чарли.

– Ну, если он и рассердится, то только на меня, верно?

Я поднялась по ступеням на второй этаж, прихватив заодно свой чемоданчик. Я догадывалась, что спальня Джулиана должна быть где-то в глубине, поскольку в ближайшей к лестнице комнате с роялем я уже побывала. При воспоминании об этом у меня даже порозовели щеки.

Гулко прокатив чемодан по коридору, я открыла дверь. И оказалась права: это явно была его комната. Темная непритязательная мебель, белое ложе. Я поставила чемодан в угол и поискала глазами гардеробную. Кроме входной в комнате имелась еще одна дверь. Отворив ее, я обнаружила небольшой коридор, ведущий в ванную, с филеночными дверцами шкафов по обеим стенам.

Он же не стал бы возражать, верно? Я вовсе не собиралась везде совать свой нос – просто хотела найти галстук.

Конечно, Джулиан бы не был против, наоборот, он бы этого даже хотел. У меня в голове аж зазвучал его нетерпеливый голос: «Бога ради, Кейт, теперь это твой дом».

Открыв одну дверцу, я, к немалому удивлению, увидела, что шкаф абсолютно пуст. Нахмурившись, сунулась в соседний – так же пусто. Открыла еще один – на этот раз с рядом ящиков. Опять пусто. По всей стене были лишь абсолютно пустые ящики, голые перекладины для вешалок и свободное пространство, явно никогда не бывшие в употреблении, испускавшие слабый запах свежего дерева и лака.

Развернувшись, я открыла дверцы по другую сторону коридора и обнаружила ряд аккуратно развешанных темных костюмов. Я тронула один, провела ладонью вдоль наискось свисающего рукава, ощутив кончиками пальцев его гладкую плотную ткань. Ноздрей коснулся еле слышимый запах кедра. На мгновение я прижалась губами к темно-синей материи и закрыла дверцу.

Следующий отсек состоял весь из ящиков, никаких галстуков там не наблюдалось. И только в третьем шкафчике я наконец обнаружила висящие на двух блестящих перекладинах белые рубашки Джулиана и органайзер для галстуков. Ну, слава богу! Вытащила один галстук наобум, быстро закрыла дверцу и, развернувшись, некоторое время смотрела на пустующие шкафы вдоль противоположной стенки. Словно ждущие, когда же их займут.

Машину подали в семь сорок пять – неброский черный седан, в точности такой, на котором мы уезжали после благотворительного банкета в музее. Один в один, как все те черные машины, на которых мне за последние три года доводилось добираться до дома в три часа ночи от «Стерлинг Бейтс».

– По приглашению мистера Лоуренса, – сказала я метрдотелю, приехав в ресторан.

– Да, конечно, мисс Уилсон, – поспешно ответил тот. – Не угодно вам проследовать за мной?

Минуя столики, мы прошли за ним к двери, ведущей в приватную комнату, ступили внутрь. Там, собравшись вокруг стола, сидели мои мама, папа, братец и Мишель.

Я остолбенела у входа.

– Боже мой! Что вы тут делаете?!

Через мгновение все они уже окружили меня, обнимая, смеясь и наперебой пытаясь мне все объяснить.

– Твой молодой человек настолько мил! – шепнула мне на ухо мама, окутав меня таким знакомым и родным ароматом духов Joy. – Доставил нас сегодня своим частным самолетом.

– Что? Каким частным самолетом? Воспользовавшись своим пакетом в NetJets? О нет! Только не это!

– Боже мой, Кейт, это было так классно! – вскричала обыкновенно хладнокровная Мишель, схватив меня за руку. – Шампанское и все такое. Что-то потрясающее!

– Но когда он… Когда он успел все это затеять? – пробормотала я, совершенно сбитая с толку, когда мы принялись наконец рассаживаться за столом.

– Он утром нам позвонил, – объяснила мама, – и спросил, не можем ли мы прибыть сегодня в Нью-Йорк, чтобы побыть с тобой, поскольку сам он будет сильно занят разными совещаниями и не хочет, чтобы ты здесь скучала. – Глаза у нее радостно сияли.

– Он мне нравится. Здорово, Кейт! – выдохнула мне в ухо Мишель. – Что ты сделала с этим парнем? И вообще, где ты его нашла?

– А Саманту он тоже пригласил?

– Ага, только она не смогла приехать. Работает. Вроде как Джулиан даже хотел поговорить с ее шефом, но Саманте это показалось слишком уж неловко.

Я подперла голову руками.

– Так, мои хорошие, можно я ненадолго вас оставлю?

Я поднялась, вышла за дверь и минуту постояла, чтобы взять себя в руки, прежде чем достать телефон и позвонить Джулиану.

В трубке раздалось несколько гудков, прежде чем он наконец ответил:

– Дорогая? Извини, я не смог быстро выскользнуть, чтоб тебе ответить.

– Джулиан, ты… ты просто… У меня даже нет слов. Это уже настолько чересчур! Боже мой!

– Да брось. Разве не всякий так бы поступил?

– Не было надобности это делать.

– Была. У меня в доме наверху несколько гостевых спален, и мне хотелось, чтобы их благополучно заняли до той поры, как мы с тобой сможем вернуться в Коннектикут.

Я шмыгнула носом.

– Такого чуда для меня еще никто и никогда не сотворял.

– Милая, я пока что даже не начинал. – Я различила в трубке тихий смешок.

– И как у тебя дела?

– Ты не поверишь своим ушам. Больше пока ничего не могу сказать. Родная, мне надо идти. Наслаждайся приятным вечером. Постараюсь, когда вернусь, тебя не разбудить.

– Если ты меня не разбудишь, я тебе этого не прощу.

Джулиан тихо рассмеялся и повесил трубку.

– Отлично, юная леди, – сказала Мишель пару дней спустя, затворяя за нами дверь. – Самое время обо всем поболтать.

– О чем поболтать? – Я сбежала по ступеням на тротуар и повернула в сторону Парк-авеню.

– Сама знаешь. Наконец-то я тебя полностью заполучила. Никаких подслушивающих родителей. Поговорим хоть наконец.

Я с сомнением фыркнула. Было уже одиннадцать вечера, мои родители улеглись спать в одной из гостевых спален наверху, брат отправился куда-то в центр повидаться с приятелем по колледжу. Джулиан все так же день-деньской проводил на разных совещаниях. И вместо того, чтобы торчать в гостиной, с беспокойством ожидая его возвращения, мы с Мишель решили улизнуть из дома, чтобы где-нибудь по-быстрому выпить кофейку.

– Я и не знаю, что тебе сказать. Непонятно даже, с чего начать, – пожала я плечами.

Мы двинулись через Парк-авеню, направляясь к ближайшему «Старбаксу» на углу Лексингтон-авеню и Семьдесят восьмой.

– Видишь ли, для всех нас, на родине, это казалось чем-то ну совершенно нереальным. С ума сойти! Кейт встречается с этим крутым хеджевиком, о Кейт говорят в «Гоукер медиа», Кейт отправилась с ним в Коннектикут и типа помолвлена… Я хочу сказать, ты же знаешь его всего-то несколько месяцев!

– Если точнее, с декабря.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Не пойми меня неправильно, он и впрямь безмерно крут. Один наш волшебный перелет сюда чего стоит! Но, детка…

Мишель всегда была до мозга костей практичной девчонкой. Этакий голос здравого смысла в нашей развеселой троице. Именно она вела все переговоры по аренде, когда мы на старшем курсе снимали жилье вне кампуса. Именно она никогда не забывала прихватить с собой карту, когда, путешествуя летом по Европе, мы выбирались вечерком побродить по какому-нибудь незнакомому городу. И именно Мишель во время учебы в колледже неизменно собирала осколки моего в очередной раз разбитого сердца и заставляла меня расправиться и жить дальше.

– Я понимаю, как это выглядит со стороны, – сказала я, сворачивая на Лексингтон. – И это истинная правда: я влюбилась в него до умопомрачения. У меня до сих пор внутри все замирает, когда он входит в комнату.

– И в постели он хорош? – Да, Мишель не из тех, кто говорит обиняками.

– О, это просто что-то!

– Потрясающе. Итак, он само совершенство, как ни посмотри. Он сражает наповал своими романтичными жестами. Он чертовски богат. И ты в него без памяти влюбилась. – Мишель скептически покачала головой. – Кейт, я тебя умоляю, может, ты наконец-то включишь мозги?

– А что? Разве все не замечательно сложилось?

– Ага, говори! Кейт, я-то тебя знаю. Ты недостаточно стервозна для такого мужика, как он.

– Джулиан абсолютно не похож ни на кого, с кем я когда-либо встречалась, – резко возразила я. – Ты даже не представляешь, Мишель.

– Ой, ради бога! Это ж такой мужчина! Ты всю оставшуюся жизнь будешь оставаться в его тени. Женщины будут к нему липнуть, а он – всего лишь человек. Прикинь сама.

– То есть ты не думаешь, что я смогу его удержать? Не думаешь, что он сможет устоять?

Мишель заколебалась.

– Я лишь хотела сказать…

– Послушай, сделай мне одолжение: познакомься с ним сперва. Я могла бы тебе сказать… – Я глубоко вздохнула. – Просто поверь мне на слово, ладно? Вот мы и пришли.

Мы вошли в кофейню. Несмотря на поздний час, в «Старбаксе» было полно народу. На наше счастье, очередь скорее шла на спад, нежели прибывала.

– А как у вас денежный вопрос? – поинтересовалась Мишель уже приглушенным голосом.

– А что такое? – пробормотала я.

Оказавшийся за нами в очереди мужчина стоял как-то уж слишком близко, как будто пытался подслушать наш разговор. Или это мне передалась паранойя Джулиана?

Не успела она ответить, мы подошли к стойке.

– Ты что будешь? – спросила я.

– Даже не знаю. Наверно, ванильный латте. Большой стакан.

– И мне того же, – сказала я бармену. Тут что-то стукнуло у меня в голове, и неожиданно для себя я добавила: – Без кофеина.

– И давно ты себе заказываешь без кофеина? – покосилась на меня подруга.

– Поздно уже, Мишель. Потом ведь всю ночь не засну.

– Ну, я так и подумала.

– И так, боюсь, он опять не вернется домой до трех.

Я сунула кассиру десятидолларовую купюру и положила сдачу в коробочку для чаевых. Развернувшись к столику выдачи, я чуть не натолкнулась на стоявшего за мной мужчину, который оказался ко мне гораздо ближе, чем я ожидала. У меня кровь прилила к лицу. Сколько он сумел подслушать?

Я потянула Мишель за собой, косясь на заказывавшего себе кофе незнакомца. В нем безошибочно угадывалась некая аура необычности, хотя в таком городе, как Нью-Йорк, это не было такой уж невидалью. Одет он был более-менее нормально для Верхнего Ист-Сайда – в темно-синюю футболку-поло и темные штаны, с низко надвинутой на лоб бейсболкой. Однако было что-то выделяющее его из прочих в его манере стоять, в наклоне головы. В осторожных, какие-то вороватых движениях человека, склонного к уединению. Было в нем что-то от тайного любителя детского порно. Лица его я разглядеть не могла, видела лишь торчавшие из-под кепки темные вьющиеся волосы.

Наконец нам приготовили латте. Взяв свои стаканы, мы тут же нашли очень кстати освободившийся столик. Я вытащила мобильник и на всякий случай положила рядом с кофе, после чего стрельнула глазами на странного типа – тот как раз забирал свой стакан с раздачи. В нашу сторону он даже не взглянул. Все у меня внутри как будто разжалось – я даже не отдавала себе отчета, что настолько напряжена.

– Уж извини, что начинаю на тебя так давить… – заговорила Мишель, глядя на меня с тем забавно-сосредоточенным выражением, что обычно появлялось у нее на лице, когда в голове дозревала целая куча здравых доводов и замечаний.

– Слушай, хватит обо мне беспокоиться, ладно? Я знаю, что делаю.

– Кейт, у него же это в генах сидит. Он победитель по жизни. Вожак стаи. Мужчины вроде него не остаются подолгу с одной женщиной, если только сама она не более крепкого десятка. Это единственный язык, что они понимают, – язык абсолютной власти.

– Ну, тебе-то ради успеха, слава богу, не приходится превращаться в самовлюбленную эгоистку.

– Да, но он-то – сильный мужчина. Привыкший, что все делается так, как он считает нужным.

– Сильный и эгоистичный – совсем не одно и то же.

– Но ведь одного без другого не бывает, как считаешь? – язвительно глянула на меня Мишель.

Не выдержав, я со стуком опустила стакан на стол:

– Просто поверить мне ты не можешь, да? Только потому, что я не умею давать под зад налево и направо, как будто эта способность – какая-то добродетель. Как будто все в жизни сводится к силовым играм. Как будто мы тут все не взрослые люди, а…

– Послушай, я вовсе не имела в виду…

– Ты вообще хоть немного представляешь, через сколько дверей мне пришлось пробиться, чтобы дойти от государственной школы до «Стерлинг Бейтс»? Через что мне пришлось пройти? Так что не надо тут сидеть и говорить мне, что я не могу за себя постоять.

– Охолони, детка! Давай-ка потише. Я вовсе не говорю, что ты излишне робкая и ничего не можешь. Просто советую держаться подальше от альфа-самцов. Найди себе какого-нибудь милого романтичного поэта. Попробуй… Что? Тебя уже смех пробирает?

– Ничего. Так… из-за поэта.

– Ладно, неважно. Я понимаю, что в твоих глазах он – мистер Совершенство. Я лишь высказываю свое мнение, только и всего.

Тут задребезжал смартфон.

– Он неидеален, – ответила я, беря в руки телефон.

«Наконец освободился. Через десять минут буду в твоих объятиях. XX».

Прочитав, я сунула мобильник в клатч.

– Они наконец-то закончили. Может, допьем по дороге?

– Конечно, – поднялась из-за стола Мишель.

Подхватив стаканы, мы двинулись к двери и вышли в мягкую сентябрьскую ночь. Светофор как раз переключился, и поток такси устремился по Лексингтон-авеню, ища желающих добраться до центра. Обернувшись через плечо, я заметила, что странный тип только вышел из «Старбакса» и повернул по проспекту за нами.

– Так расскажи мне побольше о его недостатках, – тем временем заговорила Мишель. – Он что, страдает метеоризмом? Или ковыряет в носу? Или, может, любит почесать яйца, когда смотрит телевизор?

Я бы от души над этим посмеялась, но сейчас мне было вовсе не до веселья.

– Перестань, Мишель! Начнем с того, что он вообще не смотрит телевизор.

– Совсем без телевизора? Без воскресного «НВО»? Ты что, серьезно?!

– Да мы находим, чем заняться.

Мы чуть подождали, убеждаясь, что транспорт остановился. Использовав эту заминку, я попыталась как бы невзначай оглянуться опять, однако на тротуаре возле нас было еще несколько человек, и незнакомца я не высмотрела.

– Ну а еще что расскажешь? – не унималась Мишель. – Ведь это совершенно иной для тебя мир. И какие на тебя легли обязанности? Какой-нибудь благотворительный фонд? Ланчи с важными дамами? Твидовые костюмы от Шанель? Сама знаешь, это совсем не для тебя.

– Да нет, он никогда не станет меня этим грузить.

– А ведь серьезно. Вот ты выйдешь замуж, родишь ребенка, а то и двоих. Что произойдет, когда в один прекрасный день ты вдруг поймешь, что ты всего лишь миссис Лоуренс, супруга миллиардера? Куда тогда денется Кейт? Скажи мне честно: этого ты ждешь от жизни?

Я открыла рот, чтобы ответить, однако не нашла, что возразить.

И правда, что бы я могла ей сказать? Дескать, Джулиан – классный мужик, вот только меня тревожит, что его окопное прошлое оставило в душе неизгладимые шрамы, которые он просто не хочет мне показывать? Естественно, нет! Ничем таким я не могла бы с ней поделиться, как не смела поведать это матери. Я не могла даже посвятить ее в самое замечательное: что эта драгоценнейшая тайна, принадлежащая нам двоим, так крепко связала нас с Джулианом, что временами кажется, будто у нас с ним общее, одно на двоих, сознание, хотя отдельные его части и остаются для меня все так же до обидного недосягаемыми. Что это сплело нас воедино настолько, что само предположение об измене – моей или его – попросту смешно.

И эта мысль как будто разом меня охладила. Прежде я могла рассказывать своим подругам почти что все – гораздо больше, чем когда-либо говорила матери. Но теперь между нами как будто выросла преграда, прочная и непреодолимая. Я уже никому и ничего не могла рассказать. Эта тайна, что так крепко связала меня с Джулианом, одновременно отдалила меня от всех, кто только был в моей жизни.

Поэтому, когда Мишель выдала совершенно обоснованное предположение, что миссис Лоуренс наверняка предаст полному забвению Кейт Уилсон, я не смогла ей ничего сказать. В сущности, в глубине души я опасалась, что она окажется права.

И в равной степени боялась, что абсолютно ничего не смогу с этим поделать.

Нахмурившись, я снова глянула назад.

– Что такое? – насторожилась Мишель.

– Ничего. Просто какой-то парень. Он терся возле нас в очереди в «Старбаксе», и мне кажется, сейчас идет за нами. Не смотри туда!

Голова ее замерла на полуобороте.

– Думаешь, за нами следят?

– Нет-нет. Просто глупость какая-то нашла. Видишь ли, Джулиан все время волнуется, поскольку сам он что-то типа мишени.

– Мишени?! За ним что, охотится мафия? – с жаром спросила Мишель.

– Да нет, – рассмеялась я. – Все дело, знаешь, в деньгах. Ему кажется, что кто-то может меня похитить или что-то в этом духе.

– Господи Иисусе… Такого я и представить не могла.

Между тем мы остановились на углу перекрестка, и Мишель осторожно посмотрела назад, как будто просто оценивающе разглядывала один из больших многоквартирных домов.

– Там и правда какой-то парень, – быстро проговорила она. – Уж не знаю, насколько он нас преследует, но, похоже, все-таки наблюдает.

– Ч-черт! – процедила я, пытаясь сообразить, что делать.

Просто поторопиться домой? Или попробовать от него улизнуть? Вокруг было полно народу, в ближайших зданиях маячили на входе швейцары. Так что никакой опасности нам, по сути, не грозило. Как-никак Парк-авеню.

– Ладно, – решила я наконец, – просто пойдем к дому. Как ни в чем не бывало.

И, сунув руку в карман, я нащупала телефон.

Мы пересекли Парк-авеню и прошли еще пару кварталов до улицы, где жил Джулиан. Даже не оборачиваясь, я все время ощущала позади присутствие незнакомца – или, может, у меня просто разыгралось воображение? Он шел от нас в десяти-пятнадцати шагах, не теряя из виду, подстраиваясь под наш темп, лавируя перед приткнувшимися к тротуару такси.

Свернув с Парковой, мы двинулись по Семьдесят четвертой. Дом Джулиана стоял всего за несколько домов от перекрестка, и, оказавшись на его улице, почти сразу я увидела, как к подъезду подкатил черный седан. Не успела машина остановиться, в ней открылась задняя дверца, и наружу вынырнул знакомый силуэт Джулиана.

– Ну, слава богу, – выдохнула я, ускорив шаг и потянув за собой Мишель. – Как хорошо, что ты вернулся! – крикнула я, когда он заспешил по тротуару к крыльцу.

Джулиан обернулся и увидел нас. В бледном желтоватом сиянии ближнего фонаря его лицо расплылось широкой, хотя и измученной улыбкой. Он поставил на ступеньку кейс с ноутбуком и, едва успев раскинуть руки, подхватил меня на бегу.

– Привет, любимая, – хрипло шепнул он мне в левое ухо.

Наконец разжал объятия и обернулся к Мишель.

– О, а вы, должно быть, знаменитая Мишель, – с теплым радушием, явно улыбаясь, произнес Джулиан. Я чуть отступила, и он смог протянуть ей руку. – Джулиан Лоуренс. Безмерно рад наконец встретиться с вами лично.

Мишель, естественно, оказалась на высоте – уж она-то никогда не растеряется и не ударит в грязь лицом. Перехватив кофейный стакан левой рукой, она уверенно пожала Джулиану руку и, нисколько не задумавшись, проговорила:

– Привет, Джулиан, рада с вами познакомиться. И большое спасибо, что всех нас сюда собрали. Невероятно радостно видеть нашу Кейт такой счастливой.

Он перевел взгляд на меня, и краешек его губ тронула так знакомая мне, нежная полуулыбка.

– Очень на это надеюсь. Для меня это самое главное.

– Да, я очень счастлива, – добавила я.

Я толком не виделась с ним с того вечера, как он три дня назад уехал из Лайма, если не считать почти беспамятного ощущения его тела, обвивавшего меня в те краткие часы, когда Джулиан возвращался домой немного поспать. – Как все прошло? Ты сумел спасти мир?

Улыбка сразу исчезла с его лица.

– Не то чтобы совсем, но кое-чего добиться удалось. Утром все расскажу. – Он снова взглянул на Мишель и весело подмигнул: – Уверен, вы не кинетесь с этим немедленно звонить своему брокеру?

– У меня его и нет. Это Кейт у нас – финансовый гуру. А я спец по антропологии. – Тут подруга кивнула на меня головой. – Так что, твой преследователь еще там?

Глянув на угол, я увидела мелькнувшую там мужскую фигуру.

– Мишель, не надо… – попыталась я предостеречь, но было уже поздно.

– Преследователь? Что случилось? – весь напрягся Джулиан, точно собравшаяся перед броском змея.

– Да какой-то странный тип прется за нами от самого «Старбакса». Он вроде и сейчас еще там – только что нырнул за угол.

– Погоди. Джулиан, я…

Но тот уже сорвался с места, как спринтер со старта, и стремглав ринулся по тротуару.

– Ничего себе, – поглядела ему вслед Мишель. – Побежим за ним?

– Нет, – отрезала я, – здесь подождем.

Хотя, конечно, еле сдерживалась, чтобы не кинуться за Джулианом.

– Вот черт, как бегает! В жизни не видела, чтобы кто-то так носился в деловом костюме. Прям Супермен какой-то!

– Он вообще очень спортивный.

Я напряженно глядела на угол дома, за которым он только что скрылся, невольно припоминая, как мы с ним все лето часами плавали, бегали, катались на весельной лодке, неутомимо бродили по окрестностям.

– Надеюсь, с ним ничего не случится? – насторожилась Мишель.

– На самом деле я больше волнуюсь за того типа.

Я поглядела на его кейс, брошенный возле нас на крыльце, и взяла его в руку.

Мы прождали довольно долго – от Джулиана не было ни слуху ни духу.

– Ну что, если через полминуты не вернется, то, думаю, надо все же сходить посмотреть, – сказала Мишель.

Однако не успела она договорить, как из-за угла появился Джулиан и, на ходу оправляя пиджак, быстрым шагом направился к нам. Причем один.

– Что случилось? – издали спросила я.

– Он убежал. Как испарился.

– Ты серьезно? – не поверила я. – Неужели от тебя кто-то может сбежать?

Джулиан лишь пожал плечами:

– У него была фора на старте. А потом он свернул на Шестьдесят шестую и как сквозь землю провалился. – Он пробежал пальцами по волосам. – Но, думаю, волноваться не стоит. В этом парне как будто нет ничего угрожающего. Вряд ли он когда-либо тебя еще побеспокоит.

Я нахмурилась. Это как-то совсем не вязалось с Джулианом.

– Ну ладно, – медленно проговорила я, – если ты так считаешь.

– Пойдем, – взял он меня за руку. – Пошли наконец домой. Мишель, все в порядке?

Та уверенно качнула головой:

– Вполне. Я просто немного не привыкла к подобным действам, только и всего.

«Я тоже, Мишель, я тоже, – само собой вдруг мелькнуло в голове. И тут же подумалось: – И наверное, лучше к этому привыкнуть».

Мы поднялись по крыльцу, зашли в дом. Заглянув в библиотеку, Джулиан оставил там кейс с ноутбуком, а я, прихватив стаканы из-под кофе, отправилась на кухню кинуть их в мусор. Когда я вернулась, Джулиан с Мишель стояли в гостиной перед книжной полкой, пытаясь подобрать ей какое-нибудь чтение перед сном.