Текст книги "Грешники (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава 68

Не думала, что после того, как практически мечтала провести с Гариком каждую свободную минуту, буду рада его внезапному уезду. Говорит, что адвокаты Бакаева приехали раньше и он не хочет давать им время приготовить оборону. И еще что-то, что я, к стыду своему, слушаю в пол уха.

Мы договариваемся встретиться в больнице через пару часов – я буду с Марусей, а он приедет, чтобы меня сменить. Это уже совсем необязательно, но она очень радуется, что мы рядом почти «двадцать четыре на семь».

Когда машина Гарика исчезает за поворотом, я возвращаюсь в кардиоцентр.

Слава богу, на его территории есть пара аптек, хоть фармацевт смотрит на меня немного удивленно, когда покупаю не дорогостоящие капельницы, а несколько экспресс-тестов на беременность.

Возвращаюсь в здание, делаю кофе в автомате.

Иду с ним в туалет, чувствуя себя так, словно у меня на лбу написано: «Она залетеле от любовника!»

В туалете запираюсь, выливаю кофе в раковину.

Нервы натянуты до предела, когда вскрываю сразу все проклятые тесты и пытаюсь разобраться в инструкциях по использованию. Голова отказывается работать. Даже простые предложения кажутся запутанной мудреной азбукой.

Руки дрожат еще больше, когда справляюсь с проклятыми палочками и чем-то, похожим на маленький термометр.

Раскладываю все тесты на коробки от них.

Ровно четыре штуки.

Отворачиваюсь к двери, прикусываю губу и с ужасом смотрю, как стремительно уменьшается время на секундомере в телефоне.

Для верности жду еще одну минуту больше положенного, и за эти шестьдесят секунд успеваю убедить себя, что все хорошо, нервничать не о чем и все это должно стать мне хорошим уроком на будущее. В особенности о том, что нужно вовремя избавляться от всех бывших.

Поворачиваюсь.

Тест, который лежит ближе остальных на самом краю раковины, чуть не прибивает меня отчетливыми темно-красными двумя полосками.

Даже если бы я вдруг потеряла восемьдесят процентов зрения, их невозможно не увидеть, настолько очевиден этот положительный ответ.

Хватаюсь за следующий, и он вываливается из моих рук, падая маленьким окошком вверх, на котором горит не менее очевидный жирный плюс.

И на двух других – положительно.

Я перечитываю инструкции, комкаю проклятые хрустящие бумажки и нервно смеюсь, потому что ловлю себя на том, как гуглю в мобильном браузере поисковый запрос: «положительный тест на беременность без беременности».

Первые варианты ответа дают ясную картину, хоть их и тяжело читать из-за летающих перед глазами мошек. Такое может быть, но наблюдается у девушек с сильными гормональными нарушениями или при определенных онкозаболеваниях женской репродуктивной системы.

Не знаю, что меня расстроит больше – беременность от Призрака или рак матки.

Сгребаю тесты в пакет, выбрасываю его в урну.

Потом зачем-то забираю их оттуда, сую в сумку, держа в уме, что надо избавиться от них где-то подальше от медицинского центра.

Снова гуглю: анализы на беременность.

Нужно просто подъехать в любую женскую консультацию или центр планирования семьи. Для этого даже не обязательно регистрироваться на постоянной основа – можно завести разовую инкогнито-карту.

Я в жизни не пройду через это одна.

Я просто умру где-то на ступеньках, не дойдя до порога.

Но если не разберусь с этим сегодня – тоже умру, потому что сожру сама себя, как уроборос.

С кем пойти? С мамой? От нелепости этой мысли нервно смеюсь.

Грозная? Я уже почти набираю ее номер, но в последний момент останавливаюсь.

Если окажется, что я действительно беременна, она не даст мне…

Эти мысли мне противны. Они грязные и их невозможно стряхнуть, потому что торчат глубоко у меня в мозгу.

Остается только один номер, но звонит по нему – чистое безумие.

Даже для отчаявшейся меня.

И все-таки, я звоню.

Этот человек выслушал мою скорбную исповедь, ему не придется ничего объяснять.

– Я каким-то образом все же притянулся на твою орбиту? – насмешливо и без приветствия, спрашивает Стас.

– Мне нужна твоя… моральная поддержка, – говорю насквозь убитым голосом.

– Ух ты, – он перестает смеяться. – Что стряслось, Отвертка?

– Давай встретимся около ЦУМа? Часа в два. Ты свободен?

– Вообще-то нет, но у тебя такой убитый голос, что разгребусь и подъеду. Может, опоздаю. Где-то до получаса. Годится?

– Да, конечно. – Не знаю почему, но испытываю настоящее облегчение. – Спасибо. Ты меня очень выручишь.

– Не ссы в капучино, Отвертка. На связи.

Хотела бы я сказать, что его слова прибавляют мне уверенности, но тогда это было бы такое же вранье, как и то, что я совсем не собиралась звонить Призраку в тот проклятый день.

Господи боже.

Я еле выхожу на улицу и пока снова бреду по длинному коридору, чувствую себя под прицельным обстрелом взгляда каждой встреченной фигуры в белом халате. Это просто паника – умом я понимаю. Но ужас ситуации настойчиво вкручивает в голову мысль о том, что где-то на мне точно есть опознавательные «знаки отличия» падшей женщины. Может, я пахну как-то иначе? У меня потемнели веснушки? Или я просто выгляжу как подружка девочки с Кольцевой?

К моему огромному облегчению, на крыльце никого нет.

Я ухожу подальше, до самого заборчика.

Нужно взять себя в руки.

Это все еще может быть не беременность.

Так отчаянно хватаюсь за веру в гормональный сбой, словно от силы этой веры может рассосаться не то, что нежелательная беременность, но и все мои остальные проблемы заодно.

Нежелательная беременность.

Ладонь инстинктивно тянется к животу, но я успеваю себя одернуть.

Просто глупые сантименты. У меня нет материнского инстинкта. Это… совсем ни о чем, дурацкая встрявшая в мозг картинка, которую транслирую чуть ли не в каждом сопливом кино, обсасывающем тему материнства. Ну смешно же – разгульная девица узнает, что станет матерью, и сразу бежит к первому попавшемуся зеркалу, чтобы покрутиться перед ним с задранной майкой, обязательно поглаживая живот.

Я жду, когда первые эмоции улягутся.

Это тяжело, но все же эти два года постоянных нервотрепок в офисе не прошли даром – по крайней мере, я научилась справляться с эмоциями и делать «морду кирпичом» даже когда дела откровенно катились на дно.

Нужно вернуться в больницу, зайти в палату к Марусе, провести обычный ритуал болтовни и почитать ей книгу. Она обычно засыпает во время чтения, а потом всегда ругается, что мы с Гариком нарочно читаем ей скучные труды старых классиков. Не помнит, что это – одна и та же книга, и что она сама ее выбрала. После инфаркта совсем сдала, как будто все эти годы успешно бегала от старости, но та все-так догнала ее и накинула весь груз прожитых лет.

Делаю глубокий вдох, мысленно, как мантру, повторяю «я не беременна, я не беременна…» перебегаю улицу до соседнего магазинчика, где хватаю с полки первую подвернувшуюся бутылку минералки.

В сумочке у меня пара сильных успокоительных, какой-то антибиотик и обычная валерьянка. Закидываю в рот сначала одну таблетку, а потом еще парочку. Чтобы быстрее подействовало, иначе Маруся точно меня раскусит.

Наяриваю круги вокруг кардиоцентра, и захожу внутрь только когда пальцы перестают трястись как у припадочной. Напяливаю на лицо улыбку и бодро – наверное, как старый ржавый робот – шагаю до Марусиной палаты.

Все будет хорошо, потому что в умении держать лицо мне практически нет равных.

Хочется в это верить.

Глава 69

Видимо кто-то там наверху решил, что на сегодня я и так достаточно страдала, потому что Маруся почти все время спала и все, что мне нужно было делать – читать, минимально вникая в текст «Джен Эйн», чтобы вовремя переключаться на нужные интонации.

И потом, когда до приезда Гарика оставалось буквально десять минут, мне перезвонили из офиса и сказали, что нужно срочно подписать целый ворох документов. Так у меня появилась официальная причина разминуться с мужем.

Не помню, чтобы чему-то так же сильно радовалась в последнее время.

А ведь еще пару дней назад хваталась за любую возможность провести с ним хотя бы минуту.

Но сегодня мне необходим этот побег, потому что если весь мир словно точно знает о моей «маленькой беременной проблеме», то собственный муж раскусит на раз-два. Или я просто сама все ему выложу. Что более вероятно.

К ЦУМу я подъезжаю с небольшим опозданием, потому что сначала задерживаюсь в офисе, а потом приходится добираться на такси и в пробках – выпитая валерьянка все же дает о себе знать.

Я осматриваюсь в поисках машины Стаса.

Кажется, у него было что-то не очень новое и почти_дешевое, но на парковке таких машин нет.

Он предупреждал, что опоздает, Маша, так что спокойно, не паникуй.

Лучшее место для обзора (а заодно место, откуда меня тоже будет хорошо видно) – на площадке перед входом. Там можно спрятаться под навесом от палящего солнца, и благополучно выпить еще одну пол-литровую бутылку минералки.

Наверное, третья таблетка валерьянки была лишней, потому что сейчас, спустя два часа, я чувствую себя брошенным в подогретое молоко имбирным пряником в форме человечка – еще немного и конечности начнут раскисать.

Понятия не имею, сколько проходит времени, но как будто целая вечность, потому что я, плюнув вообще на все, присаживаюсь на выступающий край витрины, и с облегчением упираюсь лбом в еще прохладный от тени бетон.

Пытаюсь найти ближайшую женскую консультацию.

Буквы на экране устраивают настоящую беготню.

Если Стас не появится в самое ближайшее время, скорее всего, ему придется отскребать с асфальта имбирно-пряничный контур в форме моего тела.

Не знаю, что заставляет меня подняться голову по направлению противоположной стороны улицы – то ли характерный внушительный рев мотора, то ли пара девушек «модной внешности», которые наперебой придумывают способы подкатить к «папику».

Странно, с чего такой ажиотаж – не в глубинке живем, спортивный и тюнингованный «Порше Турбо» – не болид с «Формулы-1». Хотя, конечно, выглядит эффектно.

Я прикладываю ладонь козырьком ко лбу, щурюсь на ярком солнце, пытаясь рассмотреть фигуру водителя. Он явно крупный – не какой-нибудь обрюзгший папик.

Темные волосы, футболка в облипку, потертые модные джинсы.

Татуированные руки.

Пока я пытаюсь понять, что происходит, водитель «Порше» успевает подойти и загородить своими громадными плечами бьющее мне в глаза солнце.

Несмотря на заторможенность, я все равно удивлена.

– Апгрейт, – словно читая мои мысли, говорит Великан, уверенно берет меня за руку и тащит к машине, не очень беспокоясь, что один его шаг – это два моих, и мне приходиться семенить за ним, словно коротколапому корги.

– А в свободное от будней мажора время ты развлекаешься тем, что играешь в простого русского Ваню? – не могу не задать логичный в этой ситуации вопрос.

– Только в фею-крестную для папиных принцессок.

Стас усаживает меня в машину, сам садится рядом и, вглядываясь в мое лицо, мрачно констатирует:

– Твоей улыбкой можно вскрыть запястья.

Я моргаю, наверное, с самым идиотским выражением лица.

– Ты… типа… последний романтик? – В моей системе координат романтики выглядят как субтильные прокуренные юноши, не отбрасывающие тени, а не как охотники на мамонтов, но кто его знает.

– Это не я. – Стас заводит мотор и резко стартует с места. – Это Брэдбери.

Он выруливает на дорогу, и мы успеваем проехать пару кварталов, прежде чем до меня доходит, что я в общем не говорила, куда меня отвезти и вообще даже не успела обозначить причину для встречи. Украдкой смотрю на Стаса – он уверенно ведет машину одной рукой, вторая расслабленно лежит на колене. Руки у него, конечно… Почти как произведение искусства. Страшно представить, сколько времени он проводит в спортзале, потому что я сама не брезгую спортом и имею представление о том, что такое мышечная масса и как тяжело ее набрать. Особенно при росте а ля «Дядя, достань воробушка».

– У тебя вид убитой унылой рыбы, – говорит Великан на первом «красном» светофоре. – Решил, что нужно тебя покатать, проветрить башку.

– Я в порядке, – говорю машинально, и тут же прикусываю язык, потому что я ни черта и близко не в порядке. – Извини, вырвалось. Привычка.

– Без проблем. Есть хочешь?

От мыслей о еде меня тут же начинает мутить. Затыкаю рот ладонью и выразительно качаю головой. Он пожимает плечами и сворачивает в сторону набережной. Сейчас будний день, шансов, что кто-то из знакомых или коллег увидит меня с незнакомым мужчиной внешности альфа-самца – минимален, но я все равно на всякий случай говорю, что будет достаточно, если мы еще немного покатаемся.

– Боишься, что муж спалит? – как бы угадывает он. – Или любовник?

– Откуда ты только взялся такой проницательный, – не могу сдержать ядовитый ответ. Хотя по сути-то Стас полностью прав – ко всем моим проблемам еще не хватало, чтобы Гарик каким-то образом узнал о том, что я проводила время с неизвестным мужчиной.

Хотя, так ли актуальна будет эта новость, если окажется, что я все-таки в положении?

В положении, господи. Звучит как приговор, после которого можно ставить крест на жизни.

Мы катаемся еще примерно полчаса. Еще столько времени нужно, чтобы прояснилось в голове и я, наконец, созрела сказать Великану маршрут.

– Вот, – показываю ему экран своего телефона, на котором есть метка на карте и указание на центр планирования семьи. В перечне их услуг есть анализ крови на беременность с возможность получения результата уже через час.

Жду, что Стас снова выскажет какую-то едкую шутку, и даже готовлюсь смиренно ее принять. Он же мужчина, а у мужчин любая «запутавшаяся женщина» – априори дама низкой социальной ответственности, которой нет и не может быть оправдания.

Но он снова меня удивляет.

– Ок, Отвертка, – говорит, сворачивая на следующем перекрестке в нужную сторону.

И больше ничего.

Это очень странно, но в эту минуту, рядом с почти незнакомым человеком, о котором я могу сказать только то, что он удачно «переобувается» из простака в мажора, меня посещает мысль, что он не случайно появился в моей жизни.

Глава 70

Инстинктивно я боюсь, что в больнице будут задавать много ненужных вопросов, но все проходит на удивление спокойно и дружелюбно.

Вернее, не совсем «на удивление», потому что стоит нам переступить порог центра, Стас на всю катушку врубает обаяние и весь персонал женского пола вне зависимости от возраста, буквально прыгает перед ним на задних лапках, пытаясь угодить.

Пока оформляю временную карту, Стас развлекает медсестру из регистратуры каким-то «ниочемным» разговором. Он ведет себя так, словно абсолютно уверен, что может получить любую девушку в этом здании, буквально не прикладывая усилий.

– Я бы хотела сделать анализ сейчас, – говорю максимально твердо, когда девушка собирается выписать направление на утро.

– Есть ограничения, чтобы анализ был максимально точным… – начинает она, но я ее перебивают

– Жирного и тяжелого я не ела, тяжелых физических нагрузок не было уже несколько дней, я не принимаю никакие лекарства, кроме пары таблеток обычно валерьянки, которые выпила по пути сюда, чтобы не грохнуться в обморок от этой счастливой новости.

Я говорю немного раздражительно, но им здесь, видимо, не привыкать к взвинченным женщинам, так что девушка и бровью не ведет – сразу выписывает направление в кабинет.

– Спасибо, – лыбится Стас, успевая забрать его до того, как я протягиваю руку.

Обнимает меня за плечи и, неся какую-то чушь о том, что беременные женщины – это почти как девять месяцев непрекращающегося ПМС, ведет меня по коридору до двери с нужным номером. Я нервно скидываю его руку.

– Это было лишнее.

– Да ладно, – посмеивается он, – зато никто не видел, как ты дергаешься.

Я захожу в кабинет.

Сажусь на кушетку, отвечаю на вопросы лаборантки, пока медсестра готовится брать кровь из вены. Я всегда боялась уколов, тем более – туда, потому что вены у меня тонкие и хрупкие, и обычно после любого укола я хожу с такими синяками, что посочувствует даже опытный наркоман. Но сегодня вообще все равно – почти не чувствую укол, и мне все равно, когда смотрю, как шприц наполняется темной кровью.

– Подъезжайте через час, – говорит лаборант, приклеивая на пробирку стикер с номером моей временной карты.

Киваю, как зомби выхожу обратно в коридор.

Хорошо, что Стас стоит рядом и успевает поймать меня до того, как подкашиваются ноги.

Я физически чувствую, что вот теперь внутренний источник моих сил иссяк окончательно.

– Так, Отвертка, тебе надо чё-нить пожрать, – тоном, не терпящим возражений, заявляет Великан.

– Меня стошнит, – слабо возражаю я.

– Ну тогда будешь есть и блевать, – гнет свое он.

Ненавижу чувствовать себя такой слабой и беспомощной.

Как будто это не разовый случай, а я настоящая – без намека на стержень внутри.

Наверное, только поэтому я не сопротивляюсь, когда Стас берет меня на руки и, прижимая к себе своими здоровенными ручищами, выносит на улицу. У него даже сердце бьется так же ровно, как будто я для него – сама легкая ноша в жизни.

Усаживает в машину.

Настраивает кондиционер на комфортную прохладу.

– Прости, что я такая размазня, – пытаюсь оправдать свою недееспособность.

Если он и слышит мои слабые попытки извиниться, то не подает виду.

Для меня загадка, куда мы едем – я смотрю строго вниз, на собственные колени.

Самое ужасное, что какая-то часть меня уже смирилась, что беременность существует и именно она громко заявляет о себе вопросом – что делать?! Я намеренно от него бегаю, пусть даже только в своей голове.

Стас привозит меня в какое-то кафе почти на окраине города.

Там аппетитно пахнет шашлыком.

– Ты хочешь накормить меня жаренными бездомными животными? – пробую шутить.

– Заткнись, – не очень ласково отзывается он, но я понимаю, почему.

К нам уже спешит хозяин заведения – мужчина кавказской наружности и преклонных лет. Он дружески обнимает Стаса, похлопывает его по плечам, мне подмигивает и делает явно какой-то комплимент на непонятном мне языке.

– Все организую, дорогой! – со свойственным всем кавказцам радушием, уверяет хозяин, и отводит нас куда-то через весь зал, через заднюю дверь на маленькую площадку, оформленную в стиле «посиделки за городом».

Я сажусь на скамейку, застеленную тканными дорожками и подушками.

Стас – напротив.

Он даже не пытается начать разговор – снова весь в телефоне.

У меня странное ощущение дежавю.

– Если я беременная, то это не ребенок моего мужа, – первой нарушаю молчание. И с вызовом добавляю: – Ты же хотел, чтобы я в этом призналась, да?

Он отрывается от телефона только через минуту.

Смотрит на меня и с безразличием пожимает плечами.

– Отвертка, разбирайся в своих мужиках сама, мне как-то, знаешь, все до прибора с резьбой.

– А как же осуждение падшей женщины? Все бабы – стервы, все бабы – твари?

– Снять штаны и показать, что у меня все причиндалы на месте и я к этим убогим не отношусь? – Он приподнимается над столом, выразительно тянет за край широкого ремня.

– Боже, нет! – Я зажмуриваюсь, машу руками.

– Ну, раз лапками машешь, значит, не сдохнешь, – снова грубо, но честно, говорит он.

Первую порцию мяса нам приносят примерно через полчаса: на большой грубо сбитой доске гора шашлыков, поджаренных до темной корочки ребрышек и просто кусков мяса. Все это щедро посыпано зеленью и пряными травами.

Отдельно подают томатный соус с ревенем. Стас говорит, что хозяин сам его делает и сам маринует мясо по старой семейной традиции, которую тщательно оберегает.

Ну и конечно ко всему этому изобилию – отдельный поднос с овощами с гриля, запечёнными маленькими луковицами и тарелка с лавашом.

Минуту назад я была уверена, что не смогу проглотить даже листок петрушки, не то, чтобы полноценно поесть, но все это так аппетитно пахнет, что я стыдливо сглатываю набежавшую слюну.

– Это вкусно, Отвертка, – кивает Стас, потом ловко выуживает из сочного мяса реберную кость, прямо пальцами разрывает его на куски и, макнув один в соус, протягивает мне. – Ешь.

Я потихоньку беру дымящееся мясо у него из пальцев и быстро запихиваю в рот.

Горячо-то как!

Слезы из глаз!

Стас тяжело вздыхает, и когда я, как рыба, широко распахиваю рот, подается вперед, чтобы подуть прямо туда.

Раз и еще раз, пока не пропадает острое чувство жжения.

Жую мясо, словно с голодного края, как сказала бы моя бабушка.

И это действительно очень вкусно. Лучшее, что я вообще ела в своей жизни. Даст фору в сто балов любому рибаю в модном стейк-хаусе.

– Ты должен скинуть мне геометку этого мясного рая, – говорю я, почти не стесняясь текущего по губам и подбородку мясного сока.

– Обойдешься, – ухмыляется Стас. – Захочешь вкусного мяса – придется договариваться со мной.

– Приударить за мной – не самая лучшая идея, – тут же отвечаю я, и от собственной наглости чуть не захлебываюсь глотком гранатового сока, который нам подали к мясу вместо вина. – Прости, я просто… тупо пошутила.

Стас промокает губы лавашом, стаскивает с шампура кусок румяного мяса и снова протягивает мне. И так несколько раз, пока не замечаю, что он выбирает самые не жирные и умеренно поджаренные куски. Даже если это показушная забота, именно сейчас она буквально возрождает меня к жизни, потому что час назад, когда я смотрела на то, как шприц наполняется моей кровью, я была уверена, что заслуживаю только презрения.

– И так, – пытаюсь как-то завести разговор, – куда делась старая машина и следы машинного масла под ногтями?

Великан тщательно вытирает пальцы салфеткой, прежде чем взять в руки телефон. Что-то там ищет, а потом протягивает мне. На экране фото красивого рисунка на боку той самой машины, хоть теперь, с новыми колесами, свежей покраской и фарами, ее почти не узнать. Наверное, так выглядела бы Царевна-лягушка без лягушачьей кожи.

– Ого, – только и могу сказать я.

– У меня свое дело, – поясняет Стас. – Пока что в самом начале, и если ты думаешь, что я какой-то мажор, то ты конкретно ошиблась – я кучу лет копил, чтобы сделать этот старт. Туда ушло все бабло, так что отвезти тебя в Дубай смогу максимум через полгода.

– Я была в Дубае, и мне там не понравилось, – не кривя душой, отвечаю я. – Не любю развлечения, которые можно купить за деньги.

– А как же погонять на спортивном элитном «Ламборджини»? – посмеивается Стас.

– Адреналин в крови вызывает у меня панический атаки, так что сорян.

– Почему у каждой с виду нормальной девушки обязательно должна быть какая-то загадочная болячка в башке? – Он протягивает мне шашлык с ломтиком запечённого болгарского перца.

– Заводской брак, – пожимаю плечами и с наслаждением вгрызаюсь в сочное мясо.

Телефон в сумке напоминает о себе очень не вовремя, и номер мне незнаком.

– Мария Александровна? – раздается в трубке официальный женский голос. – Готовы результаты вашего анализа. Можете подъезжать.

– И он… положительный? – треснувшим от паники голосом, спрашиваю я.

– Да, положительный.

Хорошо, что ей хотя бы хватает профессионализма не добавлять к этой новости поздравления.

Я выключаю телефон и, как в детстве, когда мне становилось очень страшно, забираюсь на скамейку с ногами, поджимая под себя колени. Как сквозь стену слышу противный стук собственных «пляшущих» зубов.

Скорее чувствую, чем понимаю умом, что Стас пересаживается ко мне, обхватывает за плечи и уверенно толкает мое лицо куда-то себе под подмышку.

– Давай, Отвертка, пореви, сколько надо.

– Спасибо, что ты у меня есть, фея-крестная, – безобразно громко шмыгаю носом и, наконец, позволяю накопившимся за день рыданиям прорвать пузырь моего самообладания.