Текст книги "Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 49 страниц)

347.     Е.Н.Трубецкой – М.К.Морозовой[357] <21.12.1911. Москва – Москва>

<…> Работа о Бердяеве, разрослась в очень важное, большое и боевое произведение[358]. Это – не рецензия для газеты, а большая и боевая статья для журнала, в которой я крайне решительно нападаю на «национальный мессианизм», то есть вскрываю разногласия левого и правого крыла «Пути» по всей линии. Это очень ответственная и необходимая вещь: ликвидировать все наши разногласия необходимо в целях самого сотрудничества в истине, в котором существеные расхождения не должны утаиваться. Но сделать это надо в такой форме, чтобы не дать личным отношениям нятянуться.

Если Рачинский тут, – пришли его дня через два ко мне. Я ему дам рукопись, чтобы он прочел и сообщил ее тебе. Если он будет кипеть, <нрзб> то пришлиБулгакова. От него я тоже не желаю таить, а прямо скажу «иду на вас», и если он найдет нужным смягчения (не по существу, а по форме), я их сделаю <…>

348.     С.Н.Булгаков – А.С.Глинке[359]<24.12.1911. Москва – Симб.ирск>

24 декабря 1911 г., Москва

Милый Александр Сергеевич!

Поздравляю Вас с наступающим праздником Рождества Христова, да родится и в душе Вашей Божественный Младенец и да осияет ее светом Своего Рождества.

Как здоровье Ваше, кончилась ли корь? Мы пока благополучны. Съездить в Пустынь пред праздником не удалось, из-за суеты, так и встречаю праздник, не очистившись от пыли и грязи мирской.

Вели со мной переговоры о газете в Петербурге, повидимому, типа Федоровского «Слова», но не знаю выйдет ли что-либо. Если Да, то постараюсь там уготовать место для Ваших писаний.

Недавно имел письмо от Эрна, он сравнительно благополучен и энергичен, много работает. В издательстве сейчас затишье. Вл<адимир> Ал<ександровичi>>[360] живет по-прежнему, без перемен. У о. Павла жена хворает камнями в почках, и он сам скучает без своей церкви (служить негде). Оказывается все и здесь не так легко и гладко. Давно его не видал. Поздравляю Ольгу Федоровну. Да хранит Вас Матерь Божия!

Целую Вас и люблю. Ваш С.Б.

У нас канарейки почти все перевелись, но и рыбок нет, живет синица и чиж.

349.     Е.Н.Трубецкой – М.К.Морозовой[361] <25.12.1911. Москва – Москва>

Гармосечка, моя милая, Вчера мое письмо было прервано приходом Гриши, и я не успел тебе сказать самого главного, потому чувствую нерпеодолимую потребность попробовать сказать это тебе сегодня.

Главное это то, что я тебя люблю, обожаю без конца, мой светик, моя красота, мой милый, дорогой, незаменимый, очаровательный друг. Ах, дорогая, ты жалуешься на тяжесть твоего положения. Но вникни в мое и скажи легко ли оно? Из того, что я не говорю и не расписываю ведь не следует того, что я не страдаю. Ну да что об этом, лучше при свидании. В письме все равно не так скажешь. Ах, как мне хочется, родная, скорее крепко, крепко прижать тебя к своему сердцу, устроить это взаимное переливание тоски из сердца в сердце[362], от чего так часто тоска превращается в радостный подъем.

Много и озабочено думаю о "Пути". Хочется ему хорошенько послужить; но чувствую, что на меня, между прочим, ложится самая неприятная обязанность выметающего сор из комнаты. Я должен тщательно смотреть, чтобы руководящая мысль его не засорялась, не смешивалась с безвкусием и непониманием. А это может совершиться на каждом шагу. Например, хотя бы "национальный мессианизм", – это уродливая смесь религии и патриотического кваса, руссификация Христа и Евангелия. С этим, впрочем, еще мы справимся (пришли как-нибудь Никиту, и я с ним отошлю тебе мою рукопись, которую затем отдай в переписку). Но вот где самая большая опасность – философский сборник.

Читая статью Булгакова, "О природе науки", я убедился, что свои опаснее чужих. Ни Гессен, ни Яковенко, ни Фохт никогда мистики не скомпрометируют и не смешают ее со всяким сором, потому что вовсе ею не интересуются. Булгаков, наоборот, в этой статье этим занимается специально, смешивает в одну кучу хозяйство, науку и Софию, и превращает все это в ужасного вкуса окрошку. Они с Бердяевым еще могут быть полезны в темах религиозных и культурных; но в философии такая статья или бердяевская "Свобода от философии" – вредны. Я буду решительно настаивать на том, чтобы философский сборник еще расширить: с ними одними прямо неловко выступать, да и для дела вредно. Такой мистицизм опаснее всякого рационализма и против него нужно бороться. Ну прощай, душа моя, радость миленькая, хорошенькая, улыбка моя, сокровище, солнышко мое[363]. Целую крепко тебя и много раз. Из этих поцелуев несколько передай другу моему Марусе.

А статья Эрна в сборнике Лопатина – хороша. Несказанно рад! Сегодня вдруг усилился насморк. В остальном – без перемен.

350.     Н.А.Бердяев – В.Ф.Эрну[364]<26.12.1911. Флоренция – Рим>

26 декабря 1911 / 8 января 1912 г., Флоренция

Дорогой Владимир Францевич!

Мы, – люди бестолковые и необстоятельные, поражены Вашей толковостью и обстоятельностью и решили следовать Вашим указаниям. Выезжаем из Флоренции в четверг (29/12)[365] в 7 ч. утра и будем в Риме около часу дня. Если увидим Вас на вокзале, то будем счастливы. Сердечно благодарим за Вашу готовность взять нас под Ваше покровительство. Если бы день нашего отъезда изменится, то мы известим Вас. Радуюсь скорому свиданию.

      Любящий Вас Николай Бердяев

1912 год

351.     Е.Н.Трубецкой – М.К.Морозовой[1098]1098
  ОР РГБ ф.171.7.1в. лл. 44об.—45.


[Закрыть] <5.01.1912. Москва ?]

<…> Что касается статьи, то она готова, и я ее тебе на днях пришлю[1099]1099
  См. выше:Трубецкой Е.Старый и новый национальный мессианизм...


[Закрыть]. Могу до этого отложить всякие разговоры, но не могу изменить своего убеждения, что национальный мессианизм есть глубоко антихристианская идея, вдобавок теперь ставшая квасной и просто – пошлою (успокойся, последнего я не говорю в статье). Не высказать этого в печати я не могу и не имею права. С этой ерундой надо покончить. Пусть они это исповедуют; но условием сотрудничества должна быть и моя и их свобода слова. Удивляюсь одному, – что ты заподозриваешь в моем выпаде точку зрения Струве. Мотивы у меня – в самом существе религиозные: я считаю боготворение нации и возведение ее в Мессии просто кощунством.

Крайне удручен статьей Булгакова в сборнике Лопатина[1100]1100
  С.Булгаков.


[Закрыть]. Это нечто ужасное, но об этом – при свидании.

Крепко целую тебя, прервали, кончаю, обожаю.

352.     М.К.Морозова – Е.Н.Трубецкому[1101]1101
  ОР РГБ ф. 171. 3.6а, л.л. 118—119об.


[Закрыть] <начало 1912>

<…> Дорогой! Теперь о деле. Ответь на то письмо, на эти два деловые можешь ответить потом! Прости, что посылаю эти все сегодня! Теперь буду писать реже – это только сегодня себе позволяю. Будь покоен!

Дело в том, что я задумала организовать переводы русских философов на немецкий язык. Впереди у меня мысль перевести твои работы и распространить заграницей! Но надо начать исподволь. Теперь я сговорилась с Огневым перевести "Положительные задачи" Лопатина. На будущий год можно приняться за Соловьева. Одобряешь ли ты этот план? Потом можно взять некоторые вещи Сергея Николаевича Трубецкого, потом твою работу! Правда? Наконец узнают нашу философию и, кто знает, может быть она окажет влияние и там. А тогда это – великое дело! Переводчика мы ищем в Москве, немца, редактировать будет Огнев и сам Левон. Но нужно заручиться сочувствием какого-нибудь философа Германии. Хорошо, если он примет участие в этом деле. Мы остановились на Кюльпе в Бонне, который знает русский язык. Написали ему письмо, которое тебе посылаю[1102]1102
  Кюльпе Освальд (1862-1915) немецкий философ и психолог, представитель критическоо реализма, один из руководителей Кантовского общества в Бонне. Письма к Кюльпе в архивном фонде Морозовой не найдено.


[Закрыть]. Важно было бы, чтобы подписали профессора – ты, Новгородцев, Челпанов. Корелина переговорит с обоими. От Психологического Общества это делать трудно – будут тормозить дело. Может быть, это будет от «Пути». Я думаю это лучше. Просмотри письмо, исправь, что хочешь. Это Огнев писал, а мы с Корелиной одобрили. Напиши, согласен ли и подпишешь ли! Может быть, ты знаешь Кюльпе? Что он, Черр Профессор или Черр Гечеимратт[1103]1103
  Господин профессор или господин тайный советник.


[Закрыть]? Или ты думаешь, что есть путь лучше для этого дела? Но для распространения там и для немецкой фирмы издательской лучше, если заручиться содействием немецкого профессора. Письмо будет переведено по исправлении. Ответь на это, очень важно не задерживать дела! <…>

353.     М.К.Морозова – Е.Н.Трубецкому[1104]1104
  ОР РГБ. Ф. 171. 3.6а, л.л. 120-122.


[Закрыть] <начало 1912>

письмо № 3

Дорогой ангел!

Мне необходимо поделиться с тобой моими мыслями о твоей статье[1105]1105
  «Старый и новый национальный мессианизм».


[Закрыть]. Она меня поразила, взволновала новой для меня мыслью и была в этом смысле откровением. Ты говоришь, что «важнейшаая задача современности найти специфическую особенность во всем» (в православии) и что мессианство мешает определить наш национальный облик. «Мы должны знать, что мы такое». Это замечательно верно и глубоко и страшно плодотворная мысль. Именно это так и в этом отношении твое положение может служить основой для дальнейшей работы – этой оценки, и ты сам должен ее дать. По-моему твоя критика мессианства будет тогда только хороша для реферата, если ты дашь кроме критики и положительную часть, чего не сделал Бердяев.

Определение православия необходимо, у тебя оно есть – в моей любимой главе твоего Соловьева. Задача определения нашего национального облика есть задача «Пути» и потому твое указание на опасность, «чтобы индивидуальное, особенное, не потонуло в абсолютном, универсальном».

Это указание и предостережение для нас важно и на нем можно настаивать и глубоко его продумать. Это все то, что ужасно важно и очень живое, по-моему. С одной стороны мессианство может мешать, если оно ослепляет, но с другой стороны оно должно зажигать душу и вдохновлять, и здесь я с тобой несогласна. Во-первых, не понимаю почему ты говоришь о преодолении славянофильства и целиком не обосновываешь этой мысли. Это не по-соловьевски. Он все включал в своем относительном значении. Потом ты указываешь на пересказ беседы Христа с Самарянкой и на слова "врешь, я чистый русский". Ты называешь это "руссификацией Евангелия", ты сравниваешь это с "петушиными ногами". Это несправедливо и мне даже больно! Я много думала об этом чувстве, что русские чувствуют близость Евангелия, интимность к Христу «Он наш». Я слышала, что наши паломники в Иерусалиме этим отличаются от других народов, это по-моему важно, что народ чувствует себя в этом как дома, душой близким, домашним – это не исключает чувства страха Божия и смирения. Потом не понимаю, почему мессианизм должен быть основан на особом завете, и почему он не может быть христианским? Христианство, утверждая универсальное, вовсе не исключает индивидуального – а, наоборот. Пусть каждый народ сознает себя народом-Мессией. Важно в ком сильнее и ярче это проявится и тот во всяком случае двинет мiр к цели. Евреи силой этой веры дали пророков и Христа. Это важно не ради мiрской власти или награды в Царствии Божием (сидеть ближе к Богу, как ты говоришь), а ради того, чтобы загореться огнем и других зажечь, и всем соединиться во взаимной любви к Богу и друг к другу. В этом отличие христианского мессианизма от ветхозаветного.

Ты не прав, отрицая мессианизм окончательно. Остается пустое место – "дыра". Твое подозрение и недоверие напоминает неверующих, которые даже мучеников подозревали. Можно быть смиренным и гордым – это правда. Смиренным в смысле житейской власти, гордым – в сознани своей великой задачи; и воинственным не во имя свое, а во имя Его! И Соловьев так думал. «Не мир, но меч». Это все мне осталось непонятным, и я не согласилась. Может быть я не поняла?

Насчет антиномизма я совсем с тобой не согласна. Я только вполне понимаю, что нельзя предполагать неразрешимость антиномий. Мне ужасно нравится то, что ты говоришь «что здесь разум должен ожить в истине, нет окончательной разлуки между ним и божественными тайнами». Это ужасно хорошо! Но ведь это совершится в конце. А сам же ты утверждаешь антиномию безусловного и относительного, что лишь по ту сторону она будет преодолена. Как же не предположить, что этот антиномизм проявляется в жизни и психологии. Борьба и стремление победить эту антиномию и придти к гармонии – в этом и есть жизнь.

Например, я только что прочла Эйкена он всю историю Средних веков понимает как антиномию: стремление уйти от мира и победить мир[1106]1106
  Эйкен Рудольф (1846-1926) – немецкий философ, лауреат Нобелевской премии по литературе 1908 г. М.К., вероятнее всего, читала русский перевод его книги «Дер Синн унд Щерт дес Лебенс», Леипзиг, 1904; («Смысл и ценность жизни». Харьков. 1911); или одну из следующих работ: «Дие Еинчеит дер Геистеслебен ин Бещустсечен унд Тат дер Менсцччеит. Леипзиг, 1888; Дер Кампф ум еинен Геиситиген Лебенсинчалт. Леипзиг, 1896.


[Закрыть],. Я понимаю, что ты боишься не признали бы этого долженствующим, не утвердили! Это твое всегдашнее и мне особенно знакомо! Но ты всегда, желая ограничить, что правильно, начинаешь уничтожать, что страшно!

Не знаю, ты, вероятно, все мои мысли разгромишь, обрушишься на меня! Не брани так нового религиозного сознания и в частности антиномизма. Это очень плодотворная мысль, она многое уяснила и ее не выбросишь, получится и в явлениях жизни и в психологии. Так же и мессианство! Не знаю, что ты подразумеваешь под тем, что у каждого народа "своя миссия". Тогда нужно скорее и конкретнее ее определить. Это самое важное. Нужна не только критика, а положительная оценка. Это верно, что Соловьев ее сделал, а славянофилы ее не сделали – им мешали увлечения. Ну, а теперь ты должен сделать ее, правда?

Письмо к Кюльпе запоздало, после пришлю! Посылаю для вида книжку Штейнера. По ней не суди вполне. Еще достану тебе главную, если хочешь! Мы говорили с Григорием Николаевичем, что нужно обратить внимание на теософию. А я слышала, что в Москве уже образуется "Бунд" теософский.

      Жду ответ.

354.     С.Н.Булгаков – В.Ф.Эрну[1107]1107
  Архив Эрна, частное собрание, ф. Булгакова, л. 6-8об.


[Закрыть] <11.01.1912. Москва – Рим>

11 января 1912 г.

Дорогой Владимир Францевич!

Пишу Вам по поручению издательства и совершенно конфиденциально.

Создалось очень трудное положение относительно Николая Александровича, отчасти связанное с этой злосчастной поездкой "в Италию". Уже не говоря о том, что он решил писать монографию о Федорове, захватив с собой в качестве орудия производства лишь первый том "Философии общего дела"[1108]1108
  Федоров Н.Ф. Философия общего дела. т. 1, Верный, 1906; т. 2. М. 1913.


[Закрыть], причем, когда я написал ему, что по отзыву Кожевникова, до выхода второго тома, время которого совершенно неизвестно, монографии писать нельзя, он написал мне полное упреков, даже угроз, до крайности огорчившее меня письмо, (я предлагаю ему теперь вместо монографии написать статью о Федорове для сборника о русской философии). Не говоря об этом, дело в следующем.

Если Вы помните, Николай Александрович рекомендовал французскую книгу Гелло как монографию о католических святых, и мы имели легкомыслие принять ее. Теперь оказывается, что эту книгу перевела уже Евгения Ю<дифовна> и даже сделала заем под гонорар за перевод, который во всяком случае конечно должен быть оплачен. Но самая книга "Лес пчисиогномиес (сиц!) дес саинтес" оказалась лишь наполовину о католических святых, а другая половина занята житиями: роис, магес, ст.Йосеф, с.Йудас, с.Челене и проч. А литературный жанр книги по докладу Григория Алексеевича о ней, обладающему – увы! – для всех непререкаемой убедительностю, есть безвкусная поповски-ханжеская писанина, в которой, собственно говоря, отсутствует настоящий осведомительный материал (между прочим, нет даже Франциска Ассизского) и Григорий Алексеевич, склонность к католичеству коего Вы знаете, чует в книге дух иезуитский. Посмотрите сами. Здесь ни у кого нет сомнения, что печатать книгунельзя. Это первое.

Второе, – перевод книги Леруа[1109]1109
  Леруа Эдуард. Догмат и критика. М. 1916. с. ХIХ+331. Вступительная статья Н.А.Бердяева «Догмат и современное сознание» – датирована: 15 сентября 1911. На обложке и титульном листе издательство не обозначено. На обороте титульного листа: Склад издания в книгоиздательстве «Путь». Москва, Мертвый пер., 19.


[Закрыть], который по сделанным также Григорием Алексеевичем пробам, кишит вольностями и ошибками! (Вот пример: цонциле де Тренте переведено и не исправлено редактором: собор тридцати!). Он сделан двумя лицами (одно из них Лидия Ю<дифовна>), в богословской терминологии неизощренных и, быть может, литературно недостаточно опытных, и в таком виде перевод в печать идти не может. Он должен быть или возвращен для до-редактирования, или совсем заново сделан. Пока еще трудно решить, как тут поступить. Но главная трудность не в этом, а в Николае Александровиче, который нервничает, требует ускорения и т. д., а написать ему о положении дел уже в самой мягкой форме, значит вызвать его на резкости, на необдуманные и горячие, вредные для издательства, а еще более для него, поступки. В виду такого положения вещей остается надеяться на одно: на личные переговоры, на бесспорность наших утверждений, против очевидности которых не пойдет Николай Александрович. Да и вообще не было бы и полбеды, будь он в Москве у своего дела!

Вчера я провел в "Пути" самый тяжелый день за все время его существования, и в первый раз у меня было такое чувство, что попахивает трупом, и – самое горькое – это по вине участников. Итак, наша просьба к Вам вот в чем. Я, в ответ на последнее письмо ко мне Н.А., умолчал о новых фактах и, ссылаясь лишь на общую затруднительность положения дел, убеждаю его хоть на месяц заехать в Москву, сократив время пребывания в "Италии". И Вас мы просим о том же. Вы понимаете, до чего серьезно и трудно положение, оно может быть улажено только при личном свидании. Поэтому не задерживайте, но по разным мотивам содействуйте скорейшему его приезду в Москву.

Мне горько видеть, во всей этой итальянской истории, те самые черты Н.А., которые проходят чрез всю его жизнь, искажают и калечат ее. Очень горько!

Я писал уже Вам, что кн. Евгений Николаевич выступает против Н.А. и Вас (частью и меня) по национальному вопросу. Это имеет и хорошую сторону, но может быть чревато и – ой-ой! – какими осложнениями. Будем надеяться на лучшее. Изорвите это письмо по прочтении и помогите нам, как сумеете. Григорий Алексеевич пока ничего, но боюсь, непрочен, ибо старое налицо. Князь болен. Религиозно-философское ощество в обмороке. Да хранит Вас и семью Вашу Господь.

Любящий Вас С.Б.

Вопрос о Бруно в прежнем положении. Жду с нетерпением ответа. Волжскому очень понравилась Ваша статья о Толстом (и мне она тоже очень нравится).

355.     Е.Н.Трубецкой – М.К.Морозовой[1110]1110
  ОР РГБ ф.171.7.2а, л. 20,об. Пчт.шт.отпр.: 11.01.1912.


[Закрыть] <11.01.1912. Москва – Москва>

Милая и дорогая Гармося,

придется еще потерпеть. Вчера два доктора были, выпустили в другую комнату, но выходить разрешают, смотря по наружной температуре, но не раньше десяти дней, та как есть еще ничтожные хрипы в нижней части легкого, где был фокус.

За эти дни я совершенно раскассировал прежнюю статью, сделал одну, очень большую – "Старый и новый мессианизм". Это уже не критика Бердяева, а рассуждения о мессианстве вообще. Антиномизм я там совершенно уничтожил, так как об нем нужно говорить или много, или ничего. Будет это большой реферат.

Ждать дальше окончательно невыносимо; но приходится слушаться, так как проделывать болезнь опять сначала нет ни малейшей охоты и надобности. Скоро – дня чрез три, разрешат выходить в нижние комнаты. Если это случится, (что наверное), то явится возможность в момент всеобщего отсутствия поговорить по телефону. Не могу сказать, как я об этом мечтаю, красота моя, радость, прелесть, милая, дорогая, сокровище. Ах, как хочется поцеловать тебя много, много раз, задушить тебя, мой светик дорогой.

Целую без счета.

А ведь и когда выпустят, то нельзя будет сначала видеться два раза в день. А зависимость от мороза прямо невыносима. Не могу об этом вздумать. Ну, да так или иначе увидимся и увидимся хорошо. Только надо вооружиться терпением.

Целую еще 20 раз.

356.     Е.Н.Трубецкой – М.К.Морозовой[1111]1111
  ОР РГБ ф.171.7.1в. л. 48—49об.


[Закрыть] <13.01.1912. Москва>

<…> Все время и долго думаю о "Пути". Сборник о Толстом – удачен. Статья Булгакова – прямо из души, а так как душа у него светлая, то и статья – тоже (первая). Всегда у него чувство хорошо; никуда не годится только рефлексия, что и видно в статье в Лопатинском сборнике. Статья Эрна прямо талантлива. Из этого я вижу, что лучше с ними – сборники редигиозные нежели философские. Философский сборник приходится очень расширять. Иначе мы жестоко сядем в лужу. <…>

357.     С.Н.Булгаков – В.Ф.Эрну[1112]1112
  Архив Эрна, частное собрание, ф. Булгакова, л. 34.


[Закрыть] <14.01.1912. Москва – Рим>

Дорогой Владимир Францевич!

Пишу Вам спешно и коротко и потому откладываю отчет о Ваших личных предложениях, тем более, что относительно них все более менее благоприятно. Пишу опять о Николае Александровиче. Выясняется, что замалчивать положение с Леруа и Гелло невозможно, ибо он все распрашивает о них, и потому Григорий Алексеевич пишет ему глухо об осложнениях с ними и еще раз зовет его в Москву для выяснения их. Вас же прошу это иметь в виду, и, если Николай Александрович заговорит, успокаивайте его всячески: пусть он знает, что здесь ведь не враги его и какие-то хулиганы, а любящие его и страдающие за все происходящее люди. Он уже угрожает мне "демонстративным выходом", и сгоряча способен сделать необдуманные поступки, о которых и сам будет жалеть и которые, главное, абсолютно необоснованы. Еще прошу Вас об одном: если можно, прочтите сами книгу Гелло и выскажите свое независимое мнение, может ли быть она – целиком или частью – напечатана в "Пути", ибо это вопрос общередакционный и жгучий.

Постановлено обратить внимание и возможно двинуть "Философскую библиотеку" переводную, классиков (туда может войти и Бруно) и положить конец случайным переводам. Очень был утешен Вашим последним письмом. Христос с Вами и Вашими.

358.     М.К.Морозова – Е.Н.Трбецкому[1113]1113
  ОР РГБ, ф.171.3.6б, л.5, б.д., датируется по содержанию.


[Закрыть] [? 02.1912. Москва – Бегичево]

Дорогое мое сокровище!

Дорогое мое сокровище! Заседание с твоим рефератом о "Русском мессианизме" назначено на воскресенье 19-го февраля. Повестки уже печатаются – все устрою я сама, т<ак> ч<то> ты готовься, пожалуйста. Имей в виду, мое сокровище, что т<ак> к<ак> реферат в воскресенье, то я не отпущу тебя в деревню раньше понедельника вечером. Помни это!

Экономический реферат менее интересен, да и был уже поднят только что этот вопрос, повторять его так близко будет, пожалуй, скучно. Реферат о мессианизме очень интересный и боевой! Так решено! <…>

359.     С.Н.Булгаков – А.С.Глинке[1114]1114
  РГАЛИ, ф.142, ед.хр.198, оп.1, лл. 155—156об. В Симбирск.


[Закрыть] <15.02.1912.Москва – Симбирск>

15. 02. 1912., Москва

Дорогой Александр Сергеевич!

От Венгерова я письма не имел, но, снесшись с Гершензоном, который снесся с "Миром"[1115]1115
  Журнал «Современный мир» издавался в Петербурге с 1892 по январь 1918 (до октября 1906 под названием «Мир Божий»), придерживался умеренно оппозиционного направления. Руководили журналом А.И.Богданович и Ф.Д.Батюшков.


[Закрыть], узнал, что Венгеров в бытность в Москве говорил о Вашей книге, и, хотя там смущаются ее размерами, но не отказываются познакомиться и вступить по этому поводу в переговоры. При этом Г<ершензон>, конечно, согласен передать рукопись и быть посредником. Рукопись (половину, как Вы предполагали) можете послать прямо ему: Москва, Никольский пер., д. Орловой, или, если предпочитаете, мне для передачи ему.

Не писал я Вам исключительно из-за недосуга. Я благополучен, на днях выпускаю "Философию хозяйства" – докторскую диссертацию. В издательстве сравнительно благополучно, Григорий Алексеевич, слава Богу, сейчас хорош, но с Бердяевым очень плохо, потому что одновременно сошлись у него кризис семейный (в связи с его братом[1116]1116
  Бердяев Сергей Александрович (1860—1914) – старший брат Н.А.Бердяева, литератор, поэт, страдал нервно-психической болезнью. Н.А.Бердяев оплачивал его содержание в частной клинике.


[Закрыть], —я не знаю рассказывал ли я Вам), болезнь матери, вырвавшая его из Рима в Киев[1117]1117
  Вскоре после приезда супругов Бердяевых и Е.Ю.Рапп в Рим они получили известие из Киева о болезни матери Н.А.. Приехавшая к ним в феврале 1911 г. Е.К.Герцык пишет: «Я застала их в Риме—перед этим они долго прожили во Флоренции, объехали маленькие городки <...> Но все бывает не так, как ждешь. Праздника наслаждения Италией с другом—нет. Я опоздала. Два-три месяца он переживал, впитывал ее с ему одному свойственной стремительностью, потом щелкнул внутренний затвор, отбрасывая впечатления извне, рука потянулась к перу—писать, писать... А из Киева тревожные письма о болезни матери, о запутанности денежных дел этой обнищавшей и избалованной семьи. которая привыкла к тому, что „Коля“ выручит из всех бед, телеграммы, требующие его возвращения, а здесь—слезы жены, возмущенной эгоизмом стариков: нарушить так трудно давшуюся ему передышку... Мы зажили не по-туристски тревожно. Просыпаюсь утром не отдохнувшая после позднего сидения вечером и спешу опять к нервно озабоченному Николаю Александровичу, разговорить его тревогу, вдвоем пьем кофейную бурду с темными хлебцами (живем в бедном пансионе). Потом идем—не ждем медленных сестер—идем разыскивать мозаики по старым базиликам...»Е.К.Герцык.Николай Бердяев //Бердяев Н.А. Самопознание. М.,1991, С.360—362.


[Закрыть], денежные затруднения и ряд литературных неудач в «Пути», о которых он еще и не знает и о которых мы не знаем, как собщить. (Негодный перевод, негодная книга для перевода и неисполнимая тема для монографии). Очень за него тревожно, но хорошо, что он в России, можно лично переговорить, я много переволновался из-за неприятной с ним переписки. Эрн, повидимому, благополучен, но слишком спешит со своей философской книгой.

Авва замаялся с Распутиным и, кроме того, серьезно рискует, его брошюра конфискована, и м<ожет> б<ыть> обыск, если не хуже[1118]1118
  Новоселов М.А. Григорий Распутин и мистическое распутство. М. 1912. «Брошюра печаталась в начале 1912 г. в Москве, распоряжением властей набор был рассыпан и тираж конфискован – тем не менее и печатные, и машинописные копии ходили по рукам.. Брошюра имела те же источники, что и синодальное дело, в частности, доносы священников из Покровского, возможно, что Новоселов как миссионер имел доступ и к самому „делу“». Цит. по: А.Амальрик. Распутин. М., 1992. В этой брошюре Новоселов, в частности, рассказывает, как Распутин в принесенные ему книги Соловьева «посмотрел да и сказал: „Да, человек он хороший… Он свое, а я свое… Но… профессор профессора судить не может“». Цит. по: Эткинд А. Содом и психея. Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М. 1996. С. 379.


[Закрыть], а Вы сами знаете состояние его мамаши. Его здоровье скверно. Поистине, он стяжает себе венец у Господа этим своим рачением на пользу Церкви![1119]1119
  Пророчество Булгакова сбылось: М.А.Новоселов примет в конце 30-х годов мученическую смерть в сане епископа Катакомбной Православной Церкви.


[Закрыть]

На эмпирических горизонтах темно, как в ночи, в Петербурге никто ничего не знает, все боятся, один Распутин распутничает.

Был я на первой неделе[1120]1120
  На первой неделе Великого поста.


[Закрыть] в пустыни, в первый раз без аввы, который должен был вместо пустыни уехать в Петербург по распутинству, – говел, там хорошо и благодатно, как и прежде. Нельзя ли будет Вам приехать в Москву на Пасхе? Мечтаю весной с детьми прокатиться по Волге, и тогда б.м. увидимся, но это вилами на воде писано.

Из Вашего умолчания заключаю, что у Вас корь окончилась благополучно. Спрашиваю же я потому, что болезнью, надорвавшей нашего Ивашечку, был нефрит, как осложнение кори.

Да хранит Вас Христос! Любящий Вас С.Б.

360.     С.Н.Булгаков – В.Ф.Эрну[1121]1121
  Архив Эрна, частное собрание, ф. Булгакова, л. 35.


[Закрыть] <19.02.1912. Москва – Рим>

19 февраля 1912 г., Москва

Дорогой Владимир Францевич,

то, что Вы сообщаете о семейных делах Николая Александровича[1122]1122
  С лета 1911 года Н.Бердяев пытается спасти от продажи семейное имение Бабаки с торгов за долги. Одновременно ухудшается здоровье отца и брата. В письме матери он сообщает: «Доктор лечебницы написал мне, что Сергею не хорошо, что скоро кончается срок платы и что нигде не соглашаются его держать в кредит. Меня это так взволновало, что я достал в Харькове через Ирину Васильевну 75 р. и завтра отправлю деньги директору лечебницы за месяц Сережиного лечения. Но эти 75 р. нужно будет вернуть, а через месяц опять деньги доставать. Очень меня это беспокоит» Цитируется по: А.Вадимов. Жизнь Бердяева. Беркелеы Славиц Специалниес. 1993. с. 135.


[Закрыть], мне давно известно, и даже со стороны происхождения этих отношений, хотя я и не видел в этом вполне достаточного основания ни для отъезда на целый сезон в Италию (Л<идия> Ю<дифовна> говорила со мной весной только об одном месяце, и так это стояло все время), не для того, чтобы избегать Москвы, – быть может наоборот. Но ведь, как говорится, «чужую беду руками разведу». Сейчас это обостряется для Николая Александровича еще больше, дай Бог ему сил. Он обещает приехать сюда в марте, это во всяком случае хорошо, потому что лицом к лицу все не страшно.

Спешу сообщить Вам о повороте дел относительно Джордано Бруно, которого мы было склонились издать. Оказывается, что его издает "Мусагет" и ужепереводит Яковенко, взявший под перевод даже аванс[1123]1123
  Ранее Б.Яковенко в письме Э.Метнеру от 8.05.1911 просит: «Напишите о том, как решается вопрос о переводе диалога Бруно „Де ла цауса принципиа е уна“. Мне бы очень хотелось перевести его… В этом диалоге … наиболее философским способом и наиболее полно изложено учение Бруно о мире, познании и сущем. Что Бруно – пантеистический мистик, в этом трудно сомневаться. И потому было бы в высшей степени желательно иметь его в серии мистиков <изд. „Мусагет“ – i>В.К.> как представителя особой мистики». Цит по: Булгаков С.Н. Свет невечерний.  Подготовка текста и комментарии В.В.Сапова.М., 1994. С. 382. Впоследствии изданБруно Джордано.Изгнание торжествующего зверя. Перевод с итальянскогоБ.Яковенко.Спб., 1914.


[Закрыть]. Делать два издания Бруно нам кажется чрезмерным, – потому перевод этого, намеченного Вами трактата, становится невозможным. Я не знаю Бруно, может быть, у него найдется и другое кое-что.

На днях посылаю на Ваш суд "Философию хозяйства", – у меня по свойству моей натуры по поводу выхода ее борются самые разные противоположные чувства. Были очень горячие и сравнительно серьезные дебаты в Религиозно-философском обществе по моему докладу из нее (а раньше по докладу Яковенко[1124]1124
  «Об имманентном трансцендентализме, трансцендентном имманентизме и дуализме вообще».


[Закрыть]), а сегодня предстоит неприятный вечер, – князь будет отмежевываться от нас перед почтенной публикой[1125]1125
  19.02.1912. Е.Н.Трубецкой выступил на открытом заседании МРФО с докладом: «Старый и новый национальный мессианизм», где подверг критике своих коллег по издательству за привнесение темы «избранности России» в философию //Русская мысль. 1912, №3, с. 82—102.


[Закрыть], и я чувствую свои руки связанными – «Путем» и Маргаритой Кирилловной. Вообще это полугодие у нас идет живой и интересный <нрзб>.

Любящий Вас С.Б.

361.     С.Н.Булгаков – В.Ф.Эрну[1126]1126
  Архив Эрна, частное собрание, ф. Булгакова, л. 36.


[Закрыть] <25.02.1912. Москва – Рим>

25 февраля 1912 г., Москва

Дорогой Владимир Францевич!

Положение дел ухудшилось. Вчера получено два письма от Николая Александровича, одно к Григорию Алексеевичу с ультимативным требованием печатать и Леруа и Гелло во всей неприкосновенности, другое ко мне, полное упреков в непризнании его индивидуальности и констатирующее личный и религиозный конфликт (сиц!)[1127]1127
  «...Назревает раскол с „Путем“, с московскими православными. Рвутся цепи благочестия, смирения, наложенные им на себя. Боль от еще не пробившейся к свету своей правды – канун ослепительных молний. Глазами вижу эту боль: бледная, с длинными ногтями рука – рука мыслителя, не человека земных дел – чаще обычного судорожно впивается в медный набалдашник трости... Трещина между Н.Бердяевым и московским издательством все шире. обмен враждебными письмами; он спешит закончить монографию о Хомякове, деньги за которую давно прожиты, строит планы отъезда на зиму за границу с женой и ее сестрой на родину творчества, в Италию, добывает деньги, закабаляет себя в другом издательстве, где просто толстая мошна, коммерция, где не станут залезать в его совесть...». Е.К.Герцык. Николай Бердяев. Там же, с. 360.


[Закрыть]. Письмо это очень характерно для теперешнего настроения Николая Александровича и для меня совершенно неприемлемо, а он как будто требует принятия. Я употребляю все усилия, чтобы погасить конфликт, но, к сожалению, Николай Александрович объят прямо какой-то манией «индивидуальности» и боюсь, что усилия окажутся тщетны, да ведь, в конце концов, не можем измениться ни я, с моим пониманием долга, ни он, со взятым им теперь курсом. Конечно, больше всего жалко его самого и больно за дело, которое разбивается личными капризами. Он пишет Григорию Алексеевичу, что Вы с ним вполне солидарны. Это заставляет меня, ввиду того, что обстоятельства каждый день могут обостриться, поставить Вам лично в упор вопрос о личном ко мне доверии или недоверии, до получения Вашего ответа, которого прошу немедленно, я постараюсь тянуть дело. Определеннее вопрос ставится так: если действительно Николай Александрович демонстративно выйдет из «Пути», последуете ли за ним Вы? Я лично, по крайней мере, пока считаю, что я не имею ни права, ни возможности бросить это дело, – перед Богом и людьми. Жду также Вашего ответа о Гелло. Бедный Григорий Алексеевич, вынесет ли он эту потасовку, а последнее время он был удивительно хорош. Если найдете возможным, даже телеграфируйте.

Обнимаю Вас. Любящий Вас С.Б.

362.     М.К.Морозова – Е.Н.Трубецкому[1128]1128
  ОР РГБ, ф.171.3.6б, лл. 11—13об., б.д., датируется по содержанию.


[Закрыть] [? 02.1912. Москва – Бегичево]

Дорогой мой Женичка! Вчера вечером вернулась из деревни, потому вчера не написала тебе, должна была отложить на сегодня. Это меня очень раздражало и стоило усилия, настолько нужно мне даже писать тебе, не только тебя видеть. Но все это нужно мне, а не тебе, мой равнодушный, мой жестокий тиран. Как-то ты поживаешь, как работаешь, здоров ли? Пиши обо всем подробно. Посылаю тебе сейчас вышедшие только что 2 письма К.Леонтьева о Соловьеве и эстетике жизни[1129]1129
  Леонтьев К.Н. О В.Соловьеве и эстетике жизни… М., 1912 // Творческая мысль, с. 40.


[Закрыть]. Я эти дни читаю о Леонтьеве и захвачена обаянием и силой его личности. Как многое мне близко в его душе. Как он по-настоящему многое понимает. <…> У Леонтьева есть важная, одна из основных его мыслей, как раз та, что составляет мой крик с тобой <…>

Выспрашивала все время о впечатлении, произведенным твоим рефератом. Люди, скорее светские, очень довольны, в восторге эстетическом и другом. Люди религиозные (не свои), как священники и просто мессианисты неудовлетврены. Частью я в их обвинениях нахожу истинное. Они нашли, что недостаточно глубоко была продумана исторически идея мессианства, не показана во всей широте.

Скажу, что я всегда чувствую некторое неудовлетворение, когда вдумываюсь в общем в картину твоего творчества. Основные мысли всегда глубоки, широки, сильны, говорю это с глубокой силой убеждения и энтузиазма. Но развитие этих мыслей, их воплощение всегда мне кажется несколько призрачным, бесплотным. Я с такой же силой убеждена в этом, как и в силе твоих слов. Твой блеск и остроумие, очень красочное, мешает мне часто, и я даже иногда чувствую враждебное чувство к нему. Хотелось бы глубины изучения фактов жизни, воплощения идей через картину и освещения их в истории и в психологии.

Вот то, о чем тревожится моя душа! Уверяю тебя, что я ни с кем не говорила – это мое! Все это бродит во мне и ищет выяснения. Замечания посторонних только подчеркивают. тебе необходимо стать в некотором отношении эмпирическим и глубоко и сильно провести твои основные чудные, сильные и глубокие мысли. Тогда эти мысли воплотятся и окажут влияние. Я понимаю, что не возможно это сделать во всеобемлющей ширине всех мировых проблем, всегда что-нибудь останется схематичным. Но важно хотя в одной сфере или мысли это сделать во всей глубине. Может быть я это не так чувствую и не то надо делать, но мне важно, чтобы ты меня понял, понял, что я хочу сказать. Я убеждена, что это очень важно для твоего влияния на умы идля вечного значения того, что ты пишешь. В некотором смысле ты должен выйти из себя и сердцем и всеми корнями войти в другое и других. Сейчас твое углубление в себя необходимо, а с ним и твое уединение. Но я уже вижу, как утвердив свои основы, которые должны быть найдены в самом себе и с Богом, как эти основы должны погрузиться «в темный корень» земли для того, чтобы, получив плоть и кровь, всем указать путь и действительно двинуть души! Ангел мой, услышь меня, откликнись горячо, сердечно и с пониманием! Оставь логическую правоту и вглядись в корень! Только пойми, что я хочу сказать! Может быть, я не права, какэто нужно, но что нужно – это так!

Целую без конца, жду.

363.     Е.Н.Трубецкой – М.К.Морозовой[1130]1130
  ОР РГБ ф.171.7.2а, лл.27—29. Пчт.шт.отпр.: 26.02.1912., ст. Пятовская. В Москву.


[Закрыть] <26.02.1912. Бегичево – Москва>

Милая Гармосенька,