Текст книги "Война меча и сковородки"
Автор книги: Артур Сунгуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)
Однажды леди Кас явилась не одна, а в сопровождении еще двух молодых женщин, которых представила Эмер, как леди Изабеллу и леди Мериод.
– Простите мою несдержанность, но я рассказала сестрам о вашем увлечении, и они пожелали увидеть все сами, – сказала леди Кас, краснея.
– Вы поступили очень правильно, моя дорогая, – поддержала ее Эмер и увлекла новообращенных в свою святая святых.
Женщины оказались гораздо смелее леди Кас и тут же вытащили из прихваченных сумок мужские штаны и котты, переоделись и потребовали, чтобы Эмер научила их владеть мечом и длинными ножами.
А Годрик ни о чем не догадывался, и Эмер только посмеивалась, не забывая приглядывать за мужем. Она не сомневалась, что он планирует облаву на разбойников и не собиралась лишать себя удовольствия поучаствовать в ней.
Оставалось два дня до окончания двухнедельного срока заточения, когда Эмер в компании подруг прогуливалась по саду. Поуже заведенному порядку, Эмер рассказывала рыцарские баллады, с воодушевлением расписывая рыцарские подвиги и великолепие турниров, а леди Кас и ее сестры слушали, как завороженные. Они прошли памятный арочный мостик и добрались до беседки, возле которой Годрик показался в ненадлежащем виде всей женской половине Дарема. Эмер, расписывавшая схватку сэра Матволха с Черным рыцарем, замолчала на полуслове и остановилась, глядя поверх кустов. Остальные женщины тоже замерли, потому что их взорам открылась поляна возле старого узловатого граба, чьи искривленные ветки ползли по земле, как огромные змеи, и на этой поляне начальник стражи Тилвин разминался, фехтуя мечом. Эмер сразу поняла, почему он выбрал для тренировки самый дальний и уединенный угол сада – мечи в руках Тилвина были настоящие, и он осторожно вращал их, приноравливаясь к тяжести и привыкая к рукоятям. Такими мечами не машут на общем ристалище, единение воина и оружия – это почти магия, ее надо творить втайне от чужих глаз.
Тилвин снял котту и бросил ее у корней дерева, и леди Мериод восхищенно всхлипнула:
– Какой мужчина, да простит меня яркое пламя!
– Какое мастерство, – выдохнула Эмер, которая, единственная, смогла оценить не только великолепный торс рыцаря, но и его силу, и умение.
Граб стойко принял на себя череду ударов мечами – и вместе, и попеременно, и в повороте, и в прыжке, и в перекате через голову, и после всех финтов Тилвин едва ли стал дышать чаще. Он отложил один из мечей, и тут душа Эмер не выдержала. Нападение на королевский обоз, разбойники, тайные тренировки и столь искусный мечник – это было слишком, чтобы скрепить сердце, и она выскочила на лужайку, подхватив оставленный меч.
– Эмер? Зачем ты здесь? – Тилвин заговорил тепло, но увидел трех женщин, выглядывавших из-за ветвей, торопливо подобрал и натянул котту.
– Я-то гуляю, – ответила Эмер и добавила важно: – с подругами.
Последовал обмен любезностями и приветствиями. Тилвин и леди Кас были знакомы, а вот ее сестры приехали в Дарем впервые. Леди Мериод покраснела до слез, а леди Изабелла не сводила с начальника стражи глаз.
– А ты почему в Дареме, Тиль? – Эмер поигрывала мечом, примеряя его к руке. – Говорили, что уехал.
– Вернулся ненадолго, – Тилвин хотел взять у Эмер меч, но она проворно отпрыгнула и вскинула крестовину к лицу.
– «Сразись со мной, свой меч бери!
Рука тверда, тверда и сталь,
И сердце смелое в груди...», -
с выражением процитировала она балладу.
Тилвин рассмеялся и немедленно принял ее игру, направив клинок острием вперед:
– «Тебя убью, смельчак, а жаль!»
– Они будут сражаться! – сказала леди Кас и захлопала в ладоши.
– Только не порань его, Эмерочка, – попросила леди Мериод, уже свято уверовавшая в мастерство подруги.
– Что вы, – церемонно ответил Тилвин, – это всего лишь шутка, никакого сражения...
– Шутка?! – Эмер бросилась в наступление столь стремительно, что Тилвин еле успел заслониться мечом от удара.
Зрительницы ахнули от страха и восторга.
– Не зевай, Тиль! – задорно крикнула Эмер. – Будет постыдно, если тебя победит женщина на виду у женщин!
Наконец-то она смогла дать волю руке, не боясь ударить слишком сильно и нечаянно задеть нежную леди, потому что нежная леди – она всегда такой и останется, хоть обряди ее в кольчугу и вооружи до зубов. Тилвин был силен и гибок, словно дракон в человеческом обличье. Как ни пыталась Эмер пробить брешь в его обороне – ей это не удалось. Он с легкостью отражал ее удары, и избегал наступать, опасаясь ей навредить. Осторожничал точно так же, как она при потешных боях с леди Кас и ее сестрами. Но постепенно осторожность его сходила на нет.
– Невестка умеет многое, – сказал Тилвин после особо ловкого удара, поймав меч Эмер крестовиной своего меча.
Лица противников оказались совсем рядом, и Эмер только сейчас заметила, что глаза у Тилвина карие, с янтарными крапинами вокруг зрачка.
– Ты удивлен? – спросила она, отбрасывая его и нападая снова.
– Было бы удивительно, если бы я не удивился, – сказал он, круговым движением отправляя ее меч в сторону.
– Тогда – трепещи! – сказала Эмер наигранно грозно, снова бросаясь в атаку.
И хотя она была далеко не столь умела, как начальник стражи, со стороны их схватка выглядела впечатляюще, и леди Кас вместе с сестрами испуганно ахали и взвизгивали всякий раз, когда клинки со свистом рассекали воздух, проносясь в дюйме от живой плоти, или со злобным клацаньем встречались после молниеносных замахов.
Тилвин первым прервал бой, спустя четверть часа.
– Хватит, невестка, – сказал он, поднимая руки. – Ты победила.
– Я еще не устала! Продолжим!
– Зато я устал...
– Не смей поддаваться! – велела Эмер, пугая его очередным замахом.
Но начальник стражи не двинулся с места, а руку Эмер перехватила чья-то более крепкая рука.
– Вижу, тебе неймется, – раздался голос Годрика, и Эмер чуть не сплюнула от досады.
– Мы просто забавлялись, – попробовала она объясниться, но муж не стал ее слушать.
– Попрощайся с дамами, – велел он.
– Я никуда не ухожу!
– Уходишь.
– Годрик! – Эмер топнула, пытаясь освободиться. – Почему ты постоянно всё портишь?
Но он выкрутил ей запястье, отбирал меч и швырнул его в траву, после чего взвалил Эмер на плечо, как куль с мукой и понес в сторону замка. Она немедленно вцепилась ему в волосы, но короткий шлепок пониже спины заставил притихнуть. Но признать себя побежденной до конца она не смогла, поэтому замахала рукой подругам и Тилвину:
– Жду вас завтра, миледи Кас! Миледи Изабелла!.. Мое почтение, миледи Мериод! Спасибо за поединок, Тиль! Тот выпад с вывертом был чудесен! Непременно хочу ему научиться!
Она храбрилась больше для вида, хотя сердце провалилось в пятки. Опять Годрик оказался совсем некстати. Следит он за ней, что ли? И что теперь предпримет? Продлит заключение еще на неделю, а то и две, или запретит общаться с благородными дамами, разгадав хитрость?
А благородные дамы смотрели вслед удаляющейся паре, завидуя и вздыхая.
– Вот это называется – жить, как поют в балладах... – сказала леди Кас.
– Она такая счастливица, – поддакнула ей леди Изабелла.
А леди Мериод промолчала, украдкой бросив взгляд в сторону Тилвина.
– Пойдемте, я провожу вас, – сказал он, забирая брошенное оружие. – Миледи Фламбар едва ли сможет уделить вам сегодня внимание.
Тем временем Годрик дотащил Эмер до моста, и она забеспокоилась: не бросил бы в воду, с него станется.
– Может, позволишь мне идти своим ходом? – любезно поинтересовалась она. – Я вполне могу передвигать ноги, это не сложно.
– Может, мне посадить тебя на цепь, чтобы ты не делала глупостей? – спросил Годрик в ответ, но на ноги ее поставил.
Эмер немного застыдилась, что заподозрила мужа в коварстве. Но спустить ему самовольства не смогла:
– Какую же глупость я совершила сейчас, позволь спросить?
Она ждала обвинений, что осмелилась взять в руки оружие, что нарушила церковную заповедь или оскорбила память достопочтенного дедушки Фламбара, но Годрик сказал нечто иное:
– Не желаю видеть тебя рядом с Тилвином. Никогда больше не подходи к нему и не заговаривай.
– Но почему? – Эмер сердито нахмурилась и скрестила руки на груди. – Он твой брат и не чужой в этом замке...
– Ты слышала, – повысил голос Годрик. – Повторять не буду. Иди в спальню, я провожу наших гостей.
– Хорошо. Только я еще спрошу... Что насчет плана по поимке разбойников?
– Тебя это не касается, твое дело...
– Знаю, – перебила Эмер, – кухня и сковородки.
– Еще вышивание.
– Вот уж благодарю! Вышивай сам, если тебе по душе это скучное занятие, – фыркнула она. – И все же, ты решил ловить их на живца?
– Марш в спальню! – потерял терпение Годрик.
– Но...
– Будешь надоедать дальше, скажу, что ты больна и не можешь принимать посетителей, – пригрозил он. – Будешь сидеть взаперти еще два месяца.
Рот Эмер захлопнулся сам собой.
Она взглядом выразила все, что думала о муже, и пошла к замку, гордо вскинув голову. Сейчас лучше не спорить, а то с него станется объявить ее заразной и отвернуть всех соседей на четыре мили вокруг.
Вечер прошел скучно, потому что ни Острюд, ни леди Фледа не пришли к затворнице до ужина. Явились они только вечером, чтобы пожелать спокойной ночи, и леди Фледа объяснила, что была занята.
– Годрик попросил перетрясти летнюю одежду прислуги, – сказала она, – обычно мы делаем это позже, после Иоаннова дня, но он настоял. Говорят, королева хочет приехать с визитом, а значит надо позаботиться о чистоте и опрятном виде слуг заранее.
– Летнюю одежду? – Эмер мигом насторожилась. – Мужскую или женскую?
– Женскую, – ответила леди Фледа, озадаченная, что невестку больше заинтересовало тряпье прислуги, нежели возможный приезд Её Величества. – Годрик сказал, что мужская одежда и так хороша, а женщинам надо будет выглядеть как можно лучше.
– Какой беспокойный хозяин, – сказала Эмер, кусая губы. Не было сомнений, что придуманный ею план муж благополучно осуществляет.
Порасспросив леди Фледу, она узнала, что Годрик вечером отбыл в кузнечную деревню, сказав, что не придет ночевать, а с ним девять рыцарей, и что Тилвин тоже уехал вместе с отрядом из пятнадцати человек, чтобы проехать с ними по границе Дарема.
– Ведь потом им придется сопровождать обоз в столицу, а это не один день пути, – объяснила леди Фледа, – Годрик велел убедиться, что в приграничных землях все спокойно. Что с вами, дорогая? Вы так побледнели...
– Ничего, дорогая матушка, – ответила Эмер с непередаваемой гримасой, – просто рыбная косточка попала в десну.
Глава 16
Утром Эмер отказалась вставать с постели, пояснив, что отвратительно себя чувствует – во всем теле слабость, головокружение и сердце так скачет, что вот-вот вырвется из груди. Испуганная леди Фледа вызвала лекаря, и тот после продолжительного осмотра объявил, что с госпожой новобрачной все в порядке, ее недуги, скорее всего, вызваны известным женским состоянием, и теперь ей полагается только покой и минимум волнений.
– Нет, матушка, я не беременна, уверяю вас, – говорила Эмер умирающим голосом. – Просто немного устала... Попросите, чтобы меня не беспокоили и позовите леди Сару, пусть почитает мне. У нее такой приятный голос, а это успокаивает и отвлекает от головной боли.
– Леди Сару? – изумилась свекровь. Раньше она не замечала, чтобы невестка восхищалась голосом ее помощницы. Но спорить не стала, и вскоре долговязая леди Сара, старая дева, которую от монастыря спасли только дальние родственные узы с хозяйкой замка, сидела у постели больной и читала нараспев Писание.
Больная лежала в постели не двигаясь, укрывшись одеялом с головой. Чтица и не подозревала, что ее подопечная заткнула уши, да еще и залезла под подушку, чтобы наверняка ничего не слышать.
К обеду леди Сара начала покашливать, а к вечеру охрипла. Когда зазвонил колокол, созывая обитателей Дарема на вечернюю молитву, Эмер вынырнула из подушек.
– Бедная, бедная леди Сара, – сказала она с сожалением. – Как мне жаль, что вам пришлось пострадать из-за меня...
Благородная дама жестом ответила, что не стоит переживать по этому поводу.
– Это мой долг, миледи, – ответила она шепотом.
– Ах, как хорошо, что вы так верны. Сейчас мало верных... – Эмер села, спустив ноги на пол. На ней были ночная рубашка вся в кружевах и рюшах, и чепчик с оборками, придававшие ей беззащитный и невинный вид. – Не поднесете мне воды? Подливка к рыбе была слишком солоновата, не находите?
Леди Сара с готовностью отложила книгу и повернулась к столу, чтобы налить воды, как вдруг сильная рука зажала ей рот, и через минуту верная дама уже лежала в постели, придавленная коленом в спину.
– Сожалею, леди Сара, – приговаривала Эмер, запихивая ей в рот кляп и скручивая руки полосками льняной простыни, заготовленными загодя. – Но вам придется немного отдохнуть в этой мягкой и уютной постельке. Вам понравится, не волнуйтесь. Просто мне очень надо кое-что сделать... Не спрашивайте – что, я все равно не смогу объяснить. Но вы же верны, не так ли? Поэтому – тс-с-с! – она перевернула даму поудобнее, проверила, как держится кляп и подергала узлы. – Никому не слова. Это наш секрет. Наш с вами. Думайте о чем-нибудь приятном и постарайтесь уснуть.
Она ободряюще улыбнулась, прикрыла связанную леди Сару одеялом до подбородка и задернула полог над кроватью.
Сбросив ночную рубашку и чепец, Эмер мигом надела платье попроще и накинула плащ леди Сары. Он пришелся как раз впору – Эмер повертелась перед зеркалом и осталась довольна. Она тщательно спрятала под капюшон кудри, достала припасенный нож, позаимствованный на время из королевской кузни, и взяла книгу.
– Спокойной ночи, приятных снов, – пожелала она и выскользнула за дверь, задув свечу.
Леди Фледа оказалась верна себе, и почти сразу же навстречу Эмер выступили две девицы, приставленные служить.
– Как она, леди Сара? – спросила одна из девиц.
– Уснула, – сказала Эмер шепотом, грозя им книгой, – не побеспокойте миледи, вертихвостки!
Девицы закивали и устроились на скамейке у дверей.
Эмер миновала коридор и лестницу без приключений, вышла во внутренний двор и направилась к конюшне.
Лошади тихонько заржали, когда девушка прокралась мимо, стараясь ступать неслышно. Четыре груженые повозки привлекли ее внимание, и в свете масляного светильника она разглядела туго набитые мешки.
– Славно запасся, – прошептала Эмер, нащупав в них сено и камни.
Оглянувшись, она забралась в повозку и притаилась между мешками. Пусть камни больно впивались в бок, ради грядущей славы можно было и потерпеть.
Вылазка в Зеленый лес готовилась в строжайшей тайне. Раздобыли несколько повозок – видавших виды, крытых кожаными навесами, нагрузили до верха мешками. В мешки насовали сена, вложив камни, для придания веса. Благодаря стараниям леди Фледы Годрик утащил шесть платьев, чтобы пришлись более-менее впору рыцарям. Никто из стражей Даремане не пребывал в восторге, узнав, что им предстоит нарядиться женщинами, но Годрик мигом втолковал им хитроумность плана и подбодрил тем, что пообещал быть в этой затее первым.
По тавернам и питейным забегаловкам тем временем шныряли его подручные, за кружкой пива "случайно" выбалтывающие, что вскорости через Зеленый лес в столицу двинется богатый караван. И двинется тайно, по старой лесной тропе, чтобы обмануть разбойников. С купцами поедут шлюшки, которые мечтают подзаработать в столице на празднике Первой клубники. Они дорого платят, эти гулящие, ведь плата за дорогу окупится в стократ. Тансталла – не Дарем, где лютует епископ Ларгель. К тому же, всегда есть шанс подцепить богатого покровителя.
Разговоры о караване выслушивались с жадностью, вопросы так и сыпались на болтливых пьянчужек. И Годрик был уверен, что зерно упало в благодатную почву, а значит, разбойники не замедлят явиться.
День выезда выдался хмурым. Туман так и стелился над землей. Четыре тяжело груженых повозки выехали их ворот столицы. Сопровождали их три всадника, вооруженные пиками. Передней повозкой правил мужчина в купеческой одежде, еще один вел в поводу лошадей. А в середине кортежа в повозке расположились дамы – они выглядывали из-под вышитых занавесей, блестя ожерельями и красуясь вышивкой на геннинах, с которых на лица дам спускались легкие вуали.
Надо ли говорить, что и караван, и купцы, и дамы были ненастоящими.
Годрик, как и обещал своим людям, сам нарядился дамой.сидел на облучке «дамской» повозки, пощипывая струны лютни, и зорко посматривал по сторонам из-под вуалетки, позволявшей видеть всех и вся, не привлекая внимания.
На первый взгляд, ничего подозрительного вокруг не было – двое нищих толклись возле сточной канавы, деля объедки и награждая друг друга тумаками. При появлении каравана, они забыли драться и проводили повозки взглядами.
Дорога старой тропой была не из лучших – ямы и валежник. Сидевшие в повозке позади Годрика рыцари сдержанно ругались, когда их метало от одного борта к другому, и недоумевали – как можно нежным женщинам предпочитать этот способ передвижения? В седле и удобнее, и проще.
Прислушиваясь краем уха к ворчанию за спиной, Годрик не забывал прислушиваться и к лесным шорохам и шумам, и оглядывать местность – благо, дамская вуаль облегчала дело. И хотя он ожидал всего, чего угодно – от падающего поперек дороги дерева до разбойников в кожаных масках, выскочивших из ближайших кустов, невольно вздрогнул, когда рядом с ним плюхнулся один из рыцарей, выбравшийся из глубины повозки. Женское платье и плащ с капюшоном изменили его необыкновенно, и Годрик не смог узнать, кто это вылез на облучок, нарушив его приказ – не высовываться из повозки до появления разбойников. Маскировка – маскировкой, но если бандиты не совсем дураки, при ближайшем рассмотрении поймут, что таких рослых и неуклюжих женщин просто не бывает.
– Что хотел?
Рыцарь помотал головой.
– А каких болотных жаб ты вылез? Скройся, если не хочешь, чтобы нас раскусили раньше времени!
– Почему – раскусили? – спросил рыцарь, выглядывая из-под капюшона.
Годрик дернулся так, что лютня свалилась и ударилась о подножку, издав жалобный звон.
– А ты здесь откуда?! – бешеным шепотом спросил он, хватая за плечо Эмер, потому что на облучке рядом с ним восседала именно она.
– Из повозки, – она удивленно указала большим пальцем за спину.
– А в повозке ты как оказалась, дочь горгульи?!
– Не ори, Годрик, – посоветовала жена, оглядываясь. – Хороша дама с таким басом. Эй! А что ты делаешь?
Годрик натянул поводья, заставляя лошадей остановиться, но Эмер вырвала у него вожжи и подхлестнула животных.
– Мы возвращаемся немедленно! – все же Годрик внял предупреждению и опять перешел на шепот, но менее спокойным не стал.
– Мы не возвращаемся! – ответила она ему в тон. – Мы сделаем то, что собрались.
– Я сделаю! Я! – Годрик попытался отобрать у нее вожжи, но Эмер вцепилась в них мертвой хваткой и пихала мужа коленом в бедро, заставляя отодвинуться.
Возня на облучке была замечена рыцарями. Спрашивать, что случилось, они не осмелились, но услышав позади осторожное покашливание, Годрик оставил жену и вцепился в колени, ругаясь сквозь зубы.
Вдруг на него снизошло озарение, и он уставился на жену, которая с невозмутимым видом правила лошадьми:
– Кто посмел тебя выпустить? Я же велел, чтобы караулили день и ночь. Неужели, леди Фледа...
– Ты меня совсем за дуру считаешь? – ответила Эмер беззаботно. – И не обвиняй дорогую матушку, она ничего не знает. Я разговорила ее, узнала про платья, про то, что ты, якобы, поехал в сопровождении рыцарей в кузню, а потом увидела повозки, и как твои болваны тайком лазали в сарай, таская сено. Поэтому сбежала и спряталась между мешками. Я придумала этот план, Годрик, и только мы должны осуществить его.
– Никаких «мы», – он улучил момент и выхватил у нее вожжи.
– Годрик, разлукин сын!.. – закричала Эмер шепотом.
– Возвращаемся, – сказал он, не обращая внимания на оскорбление.
Эмер немного застыдилась своей невыдержанности и поспешила оправдаться:
– Видишь, как ты меня разозлил? Так-то я никогда не ругаюсь...
– Надо думать, – поддакнул Годрик и свистнул, давая знак вернуться.
Возница с первой повозки оглянулся, думая, что ослышался, но Годрик махнул рукой, приказывая поворачивать.
– Дурак, безнадежный дурак, – сказала Эмер со вздохом. – Все шло так хорошо, пока ты не испортил дело.
– Это ты его испортила. Сидела бы дома... Кстати, а как ты сбежала? Ты ведь сбежала?
– Конечно. Не сказала же леди Фледе, что собираюсь прогуляться по лесу, кишащему разбойниками. Связала леди Сару, накинула ее плащ и...
– Связала – кого?!
– Тише, тише, – Эмер успокаивающе погладила Годрика, пользуясь тем, что он разворачивал повозку и не мог оттолкнуть ее руку. – Я связала ее очень нежно и уложила в кровать со всеми удобствами. Если не станет дергаться, то увидит прекрасные сны.
– Даже не знаю, что сделать с тобой, – признался Годрик тоскливо. – Огромная благодарность Её Величеству – она подсунула мне в жены ведьму!
– Вот уж неправда, – обиделась Эмер. – Да я ничегошеньки не смыслю в колдовстве. А вот в поимке разбойников...
– Тоже не смыслишь!
Эмер хотела заспорить, но тут прямо под копыта лошадям бросилась полуголая, встрепанная девица. Измызганная рубашка едва прикрывала ее святая святых, а рукава отсутствовали напрочь, являя во всей красе молодое женское тело. Спутанная грива темно-русых волос достигала пояса, а измазанное личико – даже искаженное страхом – было миловидным.
– Помогите! Спасите! Там разбойники! – возопила она, хватая под уздцы передового. Обозы остановились, "дамы" выглянули из-за занавесок, едва не вываливаясь через борта.
Колени девицы подломились, и она весьма живописно распласталась на земле. Верховые заоглядывались на Годрика, не зная, как поступить, а Годрик, от души прокляв сегодняшний день, прокашлялся в кулак, стараясь говорить тоньше:
– Разве мы можем отказать в помощи тому, кто попал в беду? Возьмите ее в седло и дайте плащ, чтобы прикрыть наготу.
Судя по недовольному сопенью позади, "дамы" были не прочь потесниться, давая место жертве разбойников. Но едва один из всадников наклонился, протягивая девице плащ, она забилась в рыданиях, прикрывая голову руками и вопя, что ни за что не поедет вместе с мужчиной.
– Она соберет здесь полкоролевства, если будет так вопить, – подлила Эмер масла в огонь. – Что будешь делать? Продолжишь драпать или поможешь девчонке?
– Сиди здесь и если что – прячься, – пробормотал он, отпинывая лютню, которая мешала ему спуститься с облучка, и перекидывая жене вожжи.
– Нет уж, сама пойду, – Эмер вернула вожжи ему и спрыгнула на землю, даже не озаботившись воспользоваться ступеньками, как это приличествует даме.
– Стой! – зашипел Годрик ей вслед, но Эмер уже приблизилась к жертве, на ходу снимая плащ. Рыжие кудри заструились до самой талии. В свете восходящего солнца, прорвавшегося вдруг сквозь тучи, они казались объятыми огнем, и «дамы» в повозке застыли с таким идиотским выражением лиц, что в любое другое время Годрик знатно похохотал бы над этим. Но сейчас было не до этого. Путаясь в платье, он полез с облучка, молясь, чтобы на них напали не раньше, чем он доберется до Эмер. «Если выживет – убью своими руками», – подумалось ему. Не совсем правильно подумалось, но других мыслей попросту не было.
Эмер же набросила на девицу плащ и подтолкнул к повозке, чтобы быстрее усаживалась. Она всего лишь на мгновенье отвел глаза, как вдруг жертва прыгнула, словно кошка, и оказалась за ее спиной, а горло захолодила сталь ножа.
– А теперь, моя леди, вели своим псам бросить оружие, оставить коней и пойти вон отсюда, – заговорила девица, цепко ухватив его за ворот. – Если хочешь жить – подчиняйся!
Совсем близко было лицо Годрика – перекошенное, бледное. Эмер смотрела на него не отрываясь. Надо будет не забыть сказать ему, что с открытым ртом он выглядит, как вилланский дурачок. Только бы не бросился на помощь и не испортил все окончательно. Она покосилась на девицу-разбойника, которая была гораздо ниже ростом, чем Эмер, и теперь, командуя, старательно выглядывать из-за её плеча.
– Оружие на землю! – кричала она. – Спешиться!
– Делайте, как она говорит! – сказал Годрик. В этот раз ему не понадобилось менять голос – горло перехватило, и вместо слов получилось сплошное блеяние.
Из леса выскочили человек десять в масках из черной ткани. Вооруженные луками, они взяли на прицел охранников караван, не слишком интересуясь женщинами, и раскрыли кошели, висевшие у каждого на шее.
– Хотите остаться в живых – отдавайте деньги и драгоценности! – заявила девица из-за плеча Эмер.
– Мы все отдадим, – сказал Годрик хрипло, делая шаг вперед, – только отпусти девушку...
Рыцари сдержанно зашумели, но команды оказывать сопротивление не было, да и появление леди Фламбар меняло планы. Они сгрудились возле борта повозки, не зная, что предпринять.
– Стой, где стоишь! – приказала Годрику.
Стрела свистнула возле самой щеки, разбойница дрогнула, и Эмер от души выломала ей руку, выбивая нож.
– Вперед! За Красного короля! – закричала она, позабыв, что уже давно не Роренброк, и боевой клич ее рода незнаком рыцарям из Дарема.
Она не видела, что стрелы, полетевшие из-за дубов, смели разбойников в масках и только чудом миновали ее рыжую голову. Не поздоровилось бы и «дамам», но их защитил кожаный полог, а паче того – кольчуги, надетые под платья.
Годрик настиг наконец неугомонную жену и прикрыв ее, свистнул в два пальца, давая команду к атаке.
"Дамы" взревели, как быки на бойне, обрушили полог повозки и вскинули припасенные арбалеты, выстрелив почти в упор в тех, кто прятался в чаще.
Потом благородные леди вытащили припрятанные мечи, перепрыгнули через бортики повозок и бросились на разбойников, на ходу заправляя подолы платьев за пояса. Этот трюк Годрик отработал с ними до идеальной точности. Нет ничего хуже, как сдохнуть в стычке из-за того, что запутался в тряпках.
Эмер уже скрутила бандитскую девицу и готовилась связать своим пояском, но тут разбойница извернулась и укусила ее в предплечье. Взбешенная таким низким приемом, Эмер совсем не по-женски двинула ей в челюсть. Разбойница выплюнула зуб и кровь, и в этот самый миг Годрик налетел на Эмер и повалил, прижимая к земле. Теперь стреляли низом, и кто-то из рыцарей вскрикнул, раненый в ногу, выше колена. Разбойничья девица не стала мешкать – метнулась, как тень, и скрылась в кустах. Эмер хотела броситься в погоню, но Годрик снова повалил ее. Платье мешало, но жену удержать он смог.
– Лежи... Стреляют, – выдохнул он, вжимая ее головой в прелую прошлогоднюю листву.
Две или три стрелы на излете ткнулись ему в плечо, но кольчуга сослужила хорошую службу.
– Обхвати меня за шею, – велел он Эмер, а сам обнял ее за пояс, ложась на бок, спиной к стрелявшим. – Ползем к повозкам, там безопаснее.
Жена поняла и распласталась за ним, схватив за ворот платья. Самое противное, что глаза у нее так и блестели, и страха в них не было ни на крупинку.
– Почему они только стреляют? Почему не нападают открытым боем? – спросила она, как будто выдалось удачное время для расспросов.
– Потому что у них есть мозги... в отличие от тебя... – Годрик полз в сторону повозок, рывком подтягивая за собой Эмер. Его люди, не сумевшие отбить нападение, опрокинули одну повозку и укрылись между колес, срывая женское тряпье и ругаясь уже в голос.
Их заметили как разбойники, так и рыцари. Первые начали стрелять чаще, целясь именно в ползущих, а вторые постарались отвлечь внимание нападавших, отстреливаясь из укрытия. Но яркое пламя благоволило юной паре, и они добрались до перевернутой повозки целые и невредимые. Эмер тут же усадили в середину, а Годрик с отвращением стянул платье.
– Какой замечательный план, – сказал он насмешливо, – и как он замечательно провалился!
Эмер мигом позабыла о нависшей над ними опасности и полезла с кулаками:
– Ты обвиняешь меня во всех неудачах?!
– Миледи, спрячьтесь, – сказали ей сразу несколько голосов.
Нехотя усевшись обратно на землю, девушка отвернулась, всем видом показывая, что оскорблена.
– Вы взяли с собой госпожу? – осмелился спросить кто-то из рыцарей.
– Я похож на умалишенного? – ответил Годрик вопросом на вопрос, принимая протянутый меч. – Сколько их там?
– Не больше, чем нас, милорд. Шестерых своих они застрелили без жалости.
– Наши все целы?
– Стефан ранен.
– Подумаешь, простреленная ляжка! – возмутился Стефан – совсем еще молодой рыцарь с побитым оспой лицом. – Дойдет до прямой схватки, я получше вас окажусь!
– Все дело в том, сколько у них стрел, – криво усмехнулся Годрик. – Ловко они нас провели с подставной бабой.
Эмер тем временем проползла на четвереньках и высунулась из-за повозки, чтобы осмотреться. Ее сразу затащили обратно, потянув за ноги, а верхом просвистело несколько стрел – разбойники не дремали.
– Ты прижмешь свою... – начал Годрик, но осекся и закончил: – Просто сиди смирно, хорошо?
– Они идут в обход, между прочим, – с ехидцей сказала Эмер. – Сейчас засядут в кустах с той стороны и расстреляют нас, как курят.
– Мы не курята, – сказал Годрик и оглядел рыцарей. – Лоркан! Мы прикроем, а ты возьми коня и увези миледи...
– Никуда не поеду! – возмутилась Эмер, вцепившись для верности в лопасти колеса. – Он не сможет быстро распрячь лошадей! Его десять раз пристрелят
– Ты – молчишь, – Годрик ткнул ей в грудь пальцем с такой силой, что Эмер сойкала.
– У миледи нет кольчуги...
– Будет.
Годрик распустил пояс и принялся стаскивать кольчугу.
– Это ты безмозглый, Годрик Фламбар! – крикнула Эмер. – Не делай глупостей!
– Не надо, милорд! – сэр Лоркан тоже распустил пояс, а за ним – остальные рыцари. – Миледи возьмет мою кольчугу...
– Лучше мою, ей она будет впору...
– Мою...
– Вы все спятили! – Эмер ударила пяткой по земле, но в глазах защипало от сдерживаемых слез. Только теперь она поняла, что поставила под удар всех этих мужчин, которые прошли не одну заварушку, и для которых она была лишь обузой.
– Молчат все, – скомандовал Годрик, пресекая ненужные споры. – Некогда играть в благородство. Жена – моя, за нее отвечаю я.
Он снял кольчугу и растянул, чтобы жене легче было надеть.
Но Эмер медлила.
– Знаешь, Годрик, – залепетала она, подозрительно шмыгая носом, – знаешь, я ведь...
– Быстро, – приказал он.
Девушка медленно, как в дурном сне, протянула руки, чувствуя, что тело не желает слушаться.
Человек в черном возник возле повозки быстрее, чем Эмер успела вздохнуть. Но стрела, нацеленная прямо в беззащитного Годрика сразу прогнала дурное оцепенение. Все произошло так же быстро, как тогда, на королевском пикнике.
– Берегись! – Эмер словно лесная кошка бросилась на мужа, разворачивая его и закрывая собой.
Тетива разбойника зазвенела раньше, чем заскрипели рыцарские арбалеты.
