Текст книги "Война меча и сковородки"

Автор книги: Артур Сунгуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

– Куда ты тащишь маму, сумасшедшая! – из соседнего покоя выскочила Острюд, но Эмер схватила ее за шиворот и потащила за собой.

– И сестру Острюдочку возьмем, ей будет полезно послушать – пусть набирается опыта, потом будет помогать мужу советом, правда, матушка?

Расчет ее был прост. Если Годрик не постесняется вышвырнуть жену, то против матери и сестры не пойдет. Женщины почти бегом миновали коридор (причем, две из них – против своей воли), Эмер распахнула пинком двери первыми втолкнула в зал свекровь и золовку, а потом чинно вошла сама.

Несмотря на день, окна в зале были прикрыты. В подсвечниках горели несколько свечей, а у камина сидели и стояли Годрик, Тилвин и несколько рыцарей из старших. Появление дам было принято с удивлением, но рыцари не замедлили встать и поклониться, и даже Годрик подошел поприветствовать мачеху.

– Зачем вы здесь? – спросил он с недовольством, поглядывая на жену и прекрасно понимая, кто виновник.

– Матушка, сестрица и я будем присутствовать, – заявила Эмер, подталкивая леди Фледу к креслу, – хозяйка Дарема должна знать обо всем, правда, матушка? Мы не помешаем. Продолжайте допрос. Где этот свидетель, о котором говорилось?

– И об этом уже успели насплетничать? – процедил Годрик ледяным тоном. – Что ж, присутствуйте, но чтобы вас не было слышно ни полсловом.

Эмер немедленно вскинула ладонь, давая клятву молчать.

– Вот он, свидетель, – продолжал Годрик, указывая на мужчину в запыленном плаще. – Мой оруженосец, Сибба.

– Приветствую вас, миледи, – поклонился оруженосец.

Теперь Эмер не нужно было клясться, что она будет хранить молчание, потому что язык у нее так и приморозило к нёбу. Сибба. Оруженосец. Нижний город, раздавленный таракан, и этот самый Сибба, который видел ее в лицо. С синяком на полфизиономии.

Но яркое пламя в очередной раз проявило милосердие. Было непохоже, что оруженосец узнал ее, и Эмер перевела дух. Она и в самом деле забилась в уголок, стараясь не попадать в круг света, и обратилась в слух.

– Продолжай, – велел Годрик Сиббе.

– ...они как будто знали, что голова обоза охраняется слабее, милорд. Повалили дерево как раз на середину, и пока мы отстреливались, перебили возниц и угнали две повозки.

– Что там?

– Наконечники для пик и ножи. Мечи, длинные кинжалы и наконечники для стрел мы везли в хвосте.

– Впредь надо будет усилить охрану, – сказал Годрик. – Увеличьте число рыцарей до двадцати.

– Неразумно, – сказал Тилвин, – тогда придется уменьшить охрану гарнизонов.

– Значит, уменьшим, – отрезал Годрик. – Королева ждет. Мы не можем обмануть ожидания Её Величества. Итак, решено. Завтра отправляется новый обоз, проследите, чтобы рыцари прибыли в Дарем вовремя. Прямо сейчас отправьте голубей в крепости.

– Хорошо, милорд.

– Предупредите егерей и вилланов, что в лесу разбойники. И отправьте письмо в Тансталлу.

– Конечно, милорд.

– Тогда выполняйте...

– И это всё?!

Мужчины оглянулись, когда так некстати заговорила одна из женщин.

– Я велел сидеть тихо, – напомнил Годрик.

Но Эмер уже позабыла про клятвы и страхи.

– Это всё, что ты сделаешь, Годрик Фламбар?! – спросила она звенящим голосом. – Усилишь охрану и предупредишь вилланов не ходить через лес? Разве так должен поступать хороший господин?

Острюд возмущенно ахнула, а леди Фледа посмотрела сначала на невестку, потом на пасынка, но промолчала.

– Думаю, миледи не надо вмешиваться, – опередил Годрика Тилвин, явно опасавшийся, что сейчас Эмер услышит совсем не то, что хотела. – Не волнуйтесь, о вилланах мы позаботимся должным образом...

– Организуете им охрану из двадцати рыцарей? – насмешливо спросила Эмер, выходя из темноты и становясь против Годрика. – Если ты мужчина, то должен избавиться от разбойников и обеспечить безопасность на дороге в столицу для всех своих людей, а не только для королевских повозок.

– Ты, видно, считаешь, что это очень легко выполнить? – поинтересовался Годрик. – Наверное, почти так же, как сковородку почистить?

– Милорд... – сказал Тилвин, но на него даже не посмотрели.

– Ты и с этим не справишься, муженек, – ответила Эмер медоточиво. – А вот я, дайте мне десяток рыцарей, разобралась бы с разбойниками в два счета.

– Какие смелые речи ты ведешь, сидя за вышиванием.

– Да уж приходится и женщине быть смелой, если мужчины трусливы, как зайцы.

– Что ты сказала? – спросил Годрик очень спокойно в наступившей тишине.

– Что ты должен позаботиться о своих людях в первую очередь, и не оголять гарнизоны, ставя под угрозу королевство.

– А с чего ты взяла, что твое мнение здесь кого-то интересует?

Леди Фледа осторожно потянула невестку за рукав, но Эмер досадливо вырвалась:

– Все думают так же. Но что поделать, если только у женщины достало смелости сказать вслух то, о чем думают мужчины!

– Пойдем-ка со мной, – Годрик без обиняков взял Эмер за плечо и выволок из зала.

Глава 14 (окончание)

Наедине с мужем храбрости у Эмер поубавилось, она вспомнила про поросячьи пирожки, и ее бросило сначала в жар, а потом в холод.

– Давай спокойно поговорим, Годрик, – начала она миролюбиво, пока благоверный тащил ее по направлению... к спальне. – Просто поговорим, мы же взрослые люди, супруги, наконец. Яркое пламя советует мужу и жене разговаривать на равных, чтобы не было размолвок...

Но Годрик не был расположен вести разговор на равных и даже не замедлил шага.

Эмер уперлась каблуками и схватилась за дверной косяк, пытаясь остановить мужа. Ему понадобилось пару раз дернуть ее, чтобы оторвать от косяка.

– Поговорим, всего лишь поговорим... Признаю, я была несколько... м-м... резка, но и ты повел себя не самым правильным образом...

– Вот какие речи повела, – хмыкнул Годрик. – Шевели-ка ногами, если не хочешь, чтобы я тащил тебя за волосы.

– Не верю, что ты так сделаешь, – быстро ответила Эмер.

– А зря, – ответил он, чем напомнил епископа Ларгеля.

– Я хотела помочь!

– Помоги себе.

– Что ты хочешь сделать?

– Испугалась? – Годрик открыл спальню, закинул жену внутрь и зашел сам. – Болтала глупости, а теперь боишься держать ответ?

– Подожди-подожди-подожди! – Эмер быстренько обежала стол и встала по ту сторону. – Прежде, чем обвинять меня в глупостях, вспомни, как король Осгар поймал разбойников, которые засели в священном лесу.

Годрик невольно остановился, припоминая.

– Осгар превратился в оленя и подманил их поближе, – сказал он, – а когда они подошли, перебил их. И в чем твоя прекрасная задумка? Предлагаешь моим рыцарям превратиться оленей? Ты еще больше глупа, чем я думал, – он двинулся вокруг стола, но Эмер выставила вперед ладони, требуя последней отсрочки.

– Стой! Оленями мы не станем, но скоро в Тансталле будет праздник Первой клубники. Соберется много народу и много... шлюх.

– Кого?! – Годрик позабыл о наказании, услышав подобное слово из уст жены.

– Можно подумать, ты никогда не имел с ними дела, – сказала Эмер, отчаянно краснея. – Даже я про них слышала. Мы переоденемся шл... женщинами, распустим по тавернам слух, что все гулящие едут с купеческим обозом в столицу, и нам останется только въехать в Зеленый лес и пошуметь – ручаюсь, разбойники нас не пропустят.

Несколько секунд Годрик смотрел на нее в упор, а потом сказал:

– Ты в своем уме? Отродясь не слышал большей нелепости.

– Опять ты за свое, – Эмер обиженно покривила губы. – А ведь это очень хороший план. Мы заранее отправим Тилвина и половину рыцарей в пограничные гарнизоны, объявив, что на границах неспокойно. Уверена, у разбойников есть шпионы среди вилланов, и им сразу об этом сообщат. Да и в Дареме у них наверняка есть осведомитель.

– В Дареме?! – если предыдущие идеи Эмер казались Годрику странными, то эта – совершенно невозможной. – В Дареме нет разбойников!

– А я и не говорю про разбойников, – успокоила его Эмер, чувствуя, что ветер переменился и казнить ее никто не собирается, по крайней мере – пока. – Осведомителем может быть кто угодно. Птичница, у которой сын пошел по плохой дорожке, мальчишка-поваренок, который наслушался баллад про благородных разбойников...

– Откуда ты все знаешь? – спросил Годрик. – Этому учат в Вудшире благородных девиц?

– Для этого надо только помнить старинные легенды и иметь немного вот тут, – Эмер указала пальцем себе на лоб. Она уселась в кресло, вольготно развалившись, и продолжила, пока Годрик не опомнился и не назвал все бабским бредом. – Мы возьмем десятерых самых верных рыцарей, отбери их сам. Шестеро переоденутся в женские платья, четверо будут изображать купца и охрану. Пусть наденут крепкие кольчуги – разбойники будут стрелять сначала в них, они примут первый удар. Поедем с песнями, будем бренчать на лютнях – так нас даже глухой не пропустит.

– Их тоже человек десять, – сказал Годрик, – может, больше. Сибба говорил, были очень хорошо вооружены, но не рыцари – ругались, как вилланы, – и добавил задумчиво: – Откуда у вилланов хорошее оружие?

Эмер пожала плечами:

– Возьмешь кого-нибудь из них живым и допросишь. Предлагаю не тянуть с западней. Сегодня же отправь рыцарей из Дарема, отправь болтунов по тавернам и дней через десять мы будем готовы.

Годрик подозрительно посмотрел, и этот взгляд Эмер совсем не понравился.

– Что не так? – спросила она.

– А почему ты всегда говоришь «мы»?

– Так как же...

– Может, ты еще возьмешься воевать вместо мужчин? Нет. Две недели сидишь здесь и носа не высовываешь.

– Годрик! – завопила Эмер, вскакивая. – Но ведь я это все придумала! Ты оставишь меня в стороне?

– Я еще не решил, следовать ли твоему плану, – ответил он уклончиво.

– Ты уже все решил, по глазам вижу! Это не честно! Я тоже буду в этом участвовать!

– Вышивание и молитва – вот твои занятия на ближайшее время, – подтвердил Годрик. – Я попрошу леди Фледу, чтобы она проследила за всем.

– Не посмеешь запереть меня здесь!

– Хочешь проверить?

Он вынул из замочной скважины ключ и покрутил им перед Эмер.

– Отдай! – она бросилась вперед, намереваясь завладеть ключом, но Годрик оказался проворнее и выскочил вон быстрее, чем Эмер успела его настичь.

Снаружи раздался стук металла о металл и прощальное постукивание.

– Скажу, чтобы не забыли покормить тебя вечером, – сказал Годрик через дверь. – А то умрешь, и твое привидение навсегда поселится в моей спальне.

– Когда я доберусь до тебя, это твое приведение поселится в Дареме! – крикнула Эмер, приникнув к замочной скважине.

– Помечтай, – ответил он.

Первым делом Эмер измолотила его подушку. Кулаками она работала так усердно, что перья полетели по всей комнате. Когда снова заскрипел ключ, и в комнату вошла леди Фледа, в воздухе еще кружились белые пушинки.

– И чего вы добились, невестка? – спросила свекровь с укоризной.

За ней шли дамы из свиты, держа серебряные подносы с чашками и кубками.

– Поужинаю вместе с тобой, чтобы ты не чувствовала себя пленницей, – пояснила леди Фледа, устраиваясь за столом. – Сегодня похлебка с солониной и...

– Но вы же не будете держать меня здесь две недели?! – Эмер в сердцах топнула ногой, но свекровь осталась невозмутимо спокойной.

– Сожалею, но Годрик велел не выпускать вас. Я не нарушу его приказа.

– Но за что?! За что?!

– А вы и не догадываетесь? – леди Фледа расстелила на коленях полотенце и взяла ложку.

– За то, что сказала правду? Вы ведь сами понимаете, что неразумно...

– Садитесь, покушайте. И хоть немного успокойтесь.

Эмер тупо села на подставленный стул и уставилась в тарелку, не имея ни малейшего желания есть.

– Ах да, сэр Тюдда просил передать вам вот это, – леди Фледа сделала знак ближней даме, и та поднесла свиток. – Он сказал, вы хотели прочитать.

– О! Да, конечно, – Эмер схватила свиток и завертела в руках, не зная, куда его девать.

– Это похвально, что вы взялись изучать житие наших славных священнослужителей, – продолжала леди Фледа, – посвятите этому последующие дни, и заточение не покажется вам слишком тягостным.

– Разумеется, оно покажется мне раем земным, – пробурчала Эмер, уже остывая. – Почему сэр Тюдда не пришел сам?

– Годрик отправил его проверять гарнизоны.

– Проверять гарнизоны? – мигом насторожилась Эмер.

– Да, он сказал, что перед тем, как будет собран особый отряд рыцарей для охраны королевского обоза с оружием, начальнику стражи надо лично проверить сторожевые башни и назначить старших. Ведь большая часть рыцарей будет отправлена в столицу...

«Проклятый Годрик! – Эмер чуть не смяла свиток в порыве ненависти. – Использует чужой план, а славу присвоит себе!»

– Кушайте, все очень вкусно, – радушно предложила свекровь, – и благодарите яркое пламя, что отделались столь легко.

Свекровь находилась рядом с наказанной невесткой до самого вечернего колокола, стараясь беседой смягчить тягость заточения. Эмер еле дождалась наступления ночи, чтобы уединиться в спальне и развернуть присланный Тилем свиток при запертых ставнях, опущенных шторах и единственной свече, которую она поставила рядом с собой, погасив остальные.

«Ларгель Азо родился в Тансталле, столице Эстландии, – прочитала она, – и его восприемником от купели был преподобный Отан, а родителями – лорд и леди Азо. Ларгель родился девятым ребенком в семье, и должен был поступить на военную службу, но вместо этого преподобный Отан уговорил родителей отдать ребенка в монастырь, чтобы посвятить его служению небесам. Благочестивые лорд и леди Азо передали сына преподобному Отану, и тот воспитал ребенка, нареченного Ларгелем – «Вестником веры», по законам яркого пламени, в послушании, смирении и бедности. В пятнадцать лет Ларгель Азо был посвящен в послушники и принял обет целибата, отказавшись от плотских радостей. В восемнадцать лет он был рукоположен в священники и сопровождал преподобного Отана во время выездных королевских судов, до двадцати пяти лет он обучался книжной мудрости в монастыре святого Винса, был рукоположен в пресвитеры, а затем в епископы.

Его дар – распознавать нечистоту в людских душах – проявился в двадцать пять лет. Узнав об этом, преподобный Отан, назначенный тогда на должность Его Святейшества, передал ему во власть приход в Умбрии, где всегда плодилось много ведьм, от которых сильно терпел простой народ.

Благодаря стараниям и дару, епископ Ларгель за два года уничтожил 560 умбрийских ведьм и колдунов, за что получил благословение преподобного Отана и золотой медальон, подаренный ему королем. В медальоне находится частичка мощей святой Меданы, что является покровительницей рода Азо. С тех пор Епископ всегда носит медальон на груди. Однажды, во время путешествия, на караван, вместе с которым следовал епископ, напали разбойники. Один их них, прельщенный золотом, попытался сорвать медальон с шеи епископа, но был умерщвлен на месте небесным пламенем.

Чудеса и небесные знамения всегда сопровождали появление епископа Ларгеля.

Так, когда он прибыл в Лемурийскую церковь, над ней два дня сияла двойная радуга, а четыре колдуна добровольно пришли в церковь и припали к стопам епископа, признаваясь в грехах и моля об очищении души, в чем им не было отказано.

В Вестготской церкви вода превратилась в мёд, и дожди, грозившие погубить урожай, прекратились по молитве епископа.

В Одльбруке знатная дама Готт при виде епископа упала на пол в припадке падучей, и из нее бежали четыре демона, терзавшие ее на протяжении десяти лет.

Дартшире епископ одним лишь взглядом распознал семью упырей, которые держали в страхе жителей деревни три года, нападая на них по ночам и выпивая кровь. Упыри были сожжены, и в тот же день две радуги сияли над Дартширом, и пролился дождь из мёда.

Много раз стойкость и верность епископа Ларгеля проверялись небесами.

Блудницы осаждали его обитель, прикрываясь необходимостью исповедаться. Прелюбодейки из знатных семей искали соблазнить его, но он остался глух и слеп к их чарам, и всех предал суду, свидетельствуя против них, и затем самолично свершив казнь над грешницами.

Жизнь его служит образцом для подражания всех, кто чтит яркое пламя. Да будет милость небес со всеми нами».

Эмер с досадой отбросила свиток. Вот так житие! Милосердный служитель яркого пламени, погубивший половину Эстландии! И ничего интересного или полезного. Пустая болтовня, прикрывающая сомнительные подвиги. Единственное, что заслуживало размышлений – покровительница рода Азо. Святая Медана. Но можно ли быть настолько верным, чтобы лобызать мощи со страстью, достойной юнца?

Ночь она провела отвратительно, мучимая короткими неясными снами, в которых мелькали епископ Ларгель, черные вороны и Годрик на пару с Тилвином, а утром, едва забрезжил рассвет, явилась леди Фледа в сопровождении дочери и прислужниц.

К вечеру второго дня своего плена Эмер готова была вылезти в каминную трубу, чтобы избавиться от общества благородных дам. Она сильно подозревала, что хитрец Годрик специально попросил мачеху находиться все время подле нее, что и было подлинным наказанием.

– Вы уже прочитали житие, что я вам принесла? – прервала ее невеселые думы леди Фледа. Она сматывала клубок, а перед ней сидела Острюд, держа на растопыренных пальцах моток шерсти. – Если прочли, то завтра я принесу вам другое. Когда я была молоденькой, то зачитывалась этими историями.

– Матушка знает Писание наизусть, – похвасталась Острюд.

– Наизусть? – Эмер стряхнула мрачное оцепенение и посмотрела на свекровь другими глазами. – Ох, леди Фледа, это достойно восхищения! А не расскажите нам что-нибудь? – она бросила на пол подушку и уселась возле ног свекрови, льстиво заглядывая ей в лицо.

– Что же вы хотите услышать? – спросила леди Фледа, крайне довольная, что невестка проявляет такую похвальную почтительность и любознательность.

– Что-нибудь о святых прошлого, – невинно попросила Эмер. – У нас в Вудшире свои святые, о многих вы, верно, и не слыхали. А я вот не слыхала про святую Медану... Расскажите, чем она прославилась и каковы были ее подвиги?

– Не знаешь о Медане? – фыркнула Острюд. – В каком же диком крае ты проживала.

– Не дерзи, дочь, – велела леди Фледа, и клубок в ее руках засновал размеренно и торжественно. – Стыдно не знать великих людей веры, Эмер. Тем более, святая Медана была родом из ваших краев.

– Вот как? – воскликнула Эмер, кладя клубок на колени и усаживаясь на подушку поудобнее. – Кем же она была? Монахиней? Или чудотворицей?

– Она была принцессой. Дочерью короля. Тогда в Эстландии было много королей, гораздо больше, чем сохранили летописи и людская память. Там, где сейчас Вудшир, сто лет назад жил король Тавтолх, у него было много детей, а младшую дочь звали Меданой. Она была красива и непорочна, как небесный вестник. И с ранних лет она узнала о вере яркому пламени и решила посвятить свою жизнь служению ему.

– Решила уйти в монастырь? – спросила Эмер. – Сюда, в Дарем?

– Не перебивай матушку! – воскликнула Острюд.

Но леди Фледа сделала ей знак успокоиться и погладила Эмер по голове:

– Нет, невестка. Тогда еще не было монастырей, и Дарем был всего лишь замком-крепостью. Святая Медана не могла уйти в монастырь, но дала обет безбрачия, а отец принуждал выйти замуж, потому что ее руки искали многие знатные рыцари. Тогда святая Медана взяла в спутницы двух служанок и под покровом ночи скрылась из отцовского дома, найдя пристанище у своей тётки, на севере, в местечке, которое сейчас зовётся Медовым.

– Никогда бы так не поступила, – пробормотала Эмер, чтобы не услышали ни свекровь, ни Острюд. – Я бы выбрала самого достойного.

– Вы что-то сказали? – спросила леди Фледа.

– Я говорю: какая невероятная духовная стойкость, – сказала Эмер громко. – Но продолжайте, продолжайте, дорогая свекровь.

– Продолжаю. Святая Медана укрылась у тетки и вела благочестивую жизнь, живя в хижине у скал, проводя дни в посте и молитве. Она питалась тем, что собирала ракушки на скалах. Отец долго искал её, и рыцари, влюбленные в прекрасную принцессу, тоже искали. Но постепенно пыл их был растрачен, и о Медане забыли. И лишь один рыцарь не мог смириться с потерей и продолжал искать принцессу. Он был достойнейшим рыцарем своего времени, язычником, и страстно желал назвать Медану своей женой. Много лет он обыскивал Эстландию, и, наконец, встретил Медану на скалистом берегу, где она собирала ракушки к трапезе. Рыцарь пожелал сделать её своей женой прямо там, на берегу, но святая Медана взбежала на утёс, и утёс вдруг оторвался от суши и поплыл через залив, унося святую от нечестивца. Рыцарь не оставил поиски, и через некоторое время снова настиг принцессу. Чтобы спастись от его страсти, она залезла на дерево и крикнула: «Зачем ты преследуешь меня?» «Меня влечет к тебе» – ответил рыцарь. «Что же влечёт сильнее всего?» – спросила Медана. «Твои глаза, твои дивные очи», – ответил рыцарь. «Так забери их!» – сказала Медана, вырвала себе оба глаза и бросила их к подножью дерева.

Эмер не могла произнести ни слова, пораженная рассказом.

– Яркое пламя! – вымолвила она, когда обрела дар речи. – Поистине, мы, вудширцы, все дикие нравом.

– Это не дикость нрава, а благочестие, – назидательно сказала леди Фледа. – Принцесса Медана умерла, но рыцарь раскаялся в своей преступной страсти, принес ее мощи сюда, в Дарем, и основал здесь часовню, названную в честь Меданы. Позже здесь построили церковь, а потом и собор. И теперь Дарем – это церковь-крепость, где чтут благочестивую Медану. И я вижу добрый знак, что теперь хозяйкой Дарема будете вы, приехавшая с родины нашей почитаемой святой.

– А я вижу, что добрый знак и в том, что епископом у нас теперь Ларгель Азо, – важно сказала Острюд. – Этим явлено благословение небес. Правда, матушка?

– Ты совершенно права. Я тоже вознесла молитву святой Медане, когда узнала, что епископ Ларгель прибудет к нам.

– Кажется, святая Медана – покровительница его рода? – сказала Эмер, с умным видом приставляя указательный палец к носу.

– Верно, – подтвердила леди Фледа. – Тот рыцарь, что преследовал Медану – основатель рода Азо. И каждый десятый сын у них становится священнослужителем, в память о давних событиях.

– Рыцарь, домогавшийся Меданы – предок епископа? – живо переспросила Эмер.

– Не домогавшийся! – ахнула леди Фледа. – Разве можно говорить на святые темы с такой непочтительностью?! Обращенный на путь истинный жертвой Меданы – вот кто его предок.

– Святые темы, как же, – прошептала Эмер, и громко добавила: – Сожалею, что расстроила вас, дорогая матушка. Это я сказала не подумав. А теперь ясно вижу, что благочестие в роду Азо, благодаря милости святой Меданы, не иссякло. Каков предок, таков и потомок, верно?

Глава 15

Затворничество закончилось раньше, чем ожидалось. Через три дня в Дарем прибыл лорд Бернар Кас с женой, и Годрик разрешил выйти из спальни, чтобы приветствовать гостей. Эмер появилась перед гостями присмиревшая, в новом темно-зеленом платье, скромно опустив глаза долу.

– Жена, – сказал Годрик церемонно, – пока мы беседуем, развлеки гостью.

Жену гостя Эмер узнала сразу – та самая красавица с золотистыми волосами, которую она видела на свадебном пиру. Ревнивый муж, рассказывал Тилвин, бедная женщина – тоже почти пленница, и не смеет шагу ступить без разрешения строгого супруга.

И хотя Эмер сразу прониклась к гостье приязнью, потому что на собственной персоне поняла, каково это – когда находишься в комнатном заключении, но все равно предпочла бы послушать разговоры мужчин, а не скучать в обществе леди Кас. Ослушаться она не посмела и подошла к златовласой красавице, совершенно не представляя, как ее развлекать, и заранее тоскуя. Но та пришла ей на помощь, сама подсказав тему для общения.

– Я бы хотела купить нож из вашей мастерской, – сказала она. Голос у нее был свирельно-нежный, очень мелодичный, во всем подходящий ее миловидной внешности.

– С радостью подарю его вам, – подхватила Эмер, – какие могут быть покупки между соседями? Пойдемте в оружейную.

В Дареме для лучших образцов, вышедших из королевской кузни, отвели комнату. Здесь на стенах висели мечи, на столах были разложены ножи самых разных форм и размеров, сюда Эмер и повела леди Кас.

Она пошла первой, указывая дорогу, но леди Кас догнала ее и взяла под руку. Эмер оставалось только поморщиться, она терпеть не могла этих излюбленных дамами привычек – целоваться по любому поводу и ходить обнявшись, будто не виделись десять лет. Разумеется, вырываться она не стала, но приуныла окончательно.

В оружейную только что внесли новенькие мечи, и теперь слуги раскладывали их и развешивали, доставая из ящиков, наполненных сеном.

– Ах! – сказала леди Кас, увидев эту сверкающую холодной сталью груду. – Разве они не прекрасны?

– Прекрасны, – осторожно согласилась Эмер. – Вам нравится оружие?

Миледи засмеялась, застенчиво прикрывая рот рукавом.

– Мечи – мужские игрушки, – сказала она совсем тихо. – Женщине надо интересоваться другим.

– Вы не должны стесняться своих предпочтений, – возразила Эмер. – Я тоже люблю оружие. Поглядите, как выглажен этот клинок, – она взяла один из мечей, демонстрируя его гостье. – В нем можно увидеть собственное отражение так же ясно, как в зеркале. А вот этот? Он совсем легкий – и женщина удержит, и только потому, что мастер искусно углубил желоб посредине, оставив толщину в полпальца. Проверьте сами!

– О, мне бы очень хотелось подержать его, – прошептала леди Кас, оглядываясь на дверь, – но мой муж...

– Милорда Бернара здесь нет, – заявила Эмер и протянула женщине меч рукояткой вперед. – Подержите, почувствуйте его силу. Этим вы не совершите преступления.

Леди Кас сомневалась всего пару секунд, а потом пальцы ее оплели рукоять.

– И правда, совсем не тяжелый, – сказала она изумленно-радостно, и вдруг рассмеялась. – А милорд говорит, что женщине меча не поднять.

– Милорд врет, – сказала Эмер безо всякой куртуазности. – Конечно, все женщины разные, но не такие уж мы беспомощные существа.

Слуги к этому времени уже вышли, чтобы принести новую партию, и Эмер, воспользовавшись отсутствием свидетелей, достала из ящика меч длиной в два локтя – для особенно крепкой и сильной мужской руки.

– Взгляните, – обратилась девушка к леди Кас. – Даже с этим мечом я управлюсь не хуже мужчины. Отойдите в сторону, я не хочу вас задеть.

Гостья послушно отступила, все еще держа меч с глубоким долом, а Эмер вышла на середину комнаты, примеряясь к оружию.

– Дома у матушки я не сидела в четырех стенах, – сказала она, – и умею чувствовать оружие.

Она сделала несколько простых замахов, не желая показывать все свои умения, а лишь немного – совсем немного! – похвастаться. Когда меч со свистом рассек воздух, леди Кас снова ахнула, а после простого финта с вывертом и вовсе потеряла дар речи от восхищения.

– Это очень просто, – сказала Эмер пренебрежительно, – даже ребенок научится.

– Как бы я хотела научиться! – пролепетала нежная леди.

– Если хотите, я научу вас тому, что умею, – великодушно предложила Эмер.

– Очень хочу, но милорд...

– А милорду вовсе необязательно об этом знать.

Лицо леди Кас выразило всю гамму чувств – от ужаса до тающих сомнений.

– Хотите, покажу вам свои покои? – коварно предложила Эмер. – Раньше они принадлежали бабке моего супруга. Во время осады замка она надевала доспехи мужа, садилась на коня и бросалась в атаку, как заправский рыцарь.

– Леди Бельфлёр, – шепотом сказала леди Кас, лихорадочно блестя глазами. – Я слышала, слуги рассказывали легенды о ней. Так это правда?..

– Если верить Годрику – чистейшая. Он сам мне рассказывал.

– Но разве женщина может...

– Но мы же не совершаем ничего предосудительного! – Эмер обхватила леди Кас за талию, поправ свои принципы, и увлекла в сторону башни.

К этому времени её комната с окнами на реку, приняла почти жилой вид. Конечно, здесь не было кровати под бархатным балдахином и лавки, покрытой подушками, чтобы было удобно заниматься рукодельем, зато стоял широкий топчан с матрасом и шерстяным одеялом, а к потолочной балке крепился мешок, набитый соломой, а сундуки в углах хранили мужскую одежду – вовсе не изящную, но такую удобную для тренировок. При помощи Тилвина Эмер смогла раздобыть даже деревянные мечи. Тилвин был удивлен странной просьбой и спросил, зачем ей понадобились мечи, но несмотря на доверие, Эмер и ему не открыла своей тайны, рассудив, что одно дело – быть любезным с женой сюзерена, и совсем другое – потакать ей в забавах, больше смахивающих на оскорбление церковных заповедей. Поэтому она устроила все в покоях собственноручно, справившись даже с вбиванием крюка в балку, и теперь при любой возможности приходила сюда, чтобы вдосталь попрыгать с мечом вокруг соломенного чучела и снова ощутить радость от того, что тело молодо, сильно и подчиняется любой твоей воле.

Обследование комнат в башне привело леди Кас в еще больший восторг.

Она внимательно осмотрела соломенное чучело, и мужскую одежду, и деревянные мечи, и даже пару раз ударила таким мечом – ударила неловко, краснея и извиняясь.

– Это чудесное место, – сказала она с сожалением, когда пришло время уходить.

– Согласна, – Эмер легко сбежала по ступенькам, – здесь я бываю каждый день. Почти каждый день... Если хотите, приезжайте ко мне в полдень. Моя свекровь как раз отдыхает, и мы никого не побеспокоим. Обещаю научить вас чувствовать меч так же хорошо, как я, – она важно похлопала себя ладонью по груди.

– Не знаю, будет ли это уместным... и приличным...

– Но мы же не совершаем ничего плохого, – продолжала искушать Эмер. – Мы тоже люди, и нам надо иногда поразмяться, не только мужчины имеют привилегию махать палками.

– Я подумаю, благодарю...

Уезжала она крайне задумчивая, а с лица Эмер не сходила улыбка. Найти единомышленницу! Это было бы огромной удачей.

– Что это ты так сияешь? – спросил Годрик. – Опять сотворила какую-нибудь подлость?

– Ах, дорогой муженек, – ответила Эмер с нарочитым вздохом, с удовольствием отметив, как Годрика передернуло при таком обращении, – за свою жизнь я не сделала ни одной подлости.

– Ну да?

– Клянусь ярким пламенем, – заверила она его, прежде чем удалиться в спальню и продолжить отбывать наказание. Но через несколько шагов обернулась и добавила: – Подлостей не сделала ни одной, а вот гадостей – предостаточно.

С этих пор визиты леди Кас в Дарем стали происходить с завидным постоянством. Она приезжала каждый день, и Годрику волей-неволей приходилось разрешать Эмер от заточения. Женщины уединялись в комнатах Эмер и проводили там час или два, после чего выходили прогуляться в сад, чинно шествуя между розовых кустов и о чем-то беседуя. Обычно к этому времени обеденный отдых леди Фледы заканчивался, и она тоже уделяла гостье внимание, иногда присоединяясь к прогулке. Втайне леди была довольна, что взбаломошная невестка завела себе такую спокойную и благочестивую подругу.