Текст книги "Война меча и сковородки"

Автор книги: Артур Сунгуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)

Веки Сесилии отяжелели, и тело словно опутали тысячи шелковых веревок – таких приятных на ощупь, но держащих крепко. Девушка закрыла глаза, и Айфа еле успел подхватить ее под спину, чтобы не дать свалиться с кресла. Устроив Сесилию поудобнее и подсунув ей под голову подушку, Айфа взяла девушку за запястье и прослушала биение крови в жилке. Кровь пульсировала слабо, как у крепко спящего человека.

Неслышно открылась дверь, и вошел лорд Вольверт.

Айфа посмотрела на него, так и светясь от гордости:

– У меня получилось. Она уснула почти сразу же.

Лорд Вольверт внимательно осмотрел умиротворенное лицо Сесилии, и погладил жену по голове:

– Твое мастерство растет. Ты прекрасно справилась. Сделаешь остальное?

Айфа заметно заколебалась.

– Боишься? – мягко спросил ее муж.

– Не повредит ли это ей?

– Ничуть. Просто будет испытывать некоторую слабость. Но сон поможет восстановить силы.

– Хорошо, – решилась Айфа. – Я попробую.

Она убрала в поясную сумочку белый камень, сцепила руки и несколько раз глубоко вздохнула, после чего снова взяла Сесилию за запястье.

– Сосредоточься, – заговорил лорд Вольверт приглушенно. – Почувствуй ее дыхание и представь, что оно перетекает в тебя.

Несколько долгих минут Айфа сидела, сосредоточенно уставившись на спящую, а потом сказала, будто извиняясь:

– Я не чувствую ее дыхания...

– Закрой глаза, – велел лорд Вольверт. – Это поможет.

Айфа подчинилась, и вдруг лицо ее порозовело:

– Я не чувствую ее дыхания, но чувствую... кровь! Она струится по жилам – горячая, юная. Ее что-то будоражит. Кровь прямо бурлит! И такая сладкая...

Внезапный удар в плечо отбросил ее от девушки. Айфа зашипела  от боли, схватившись за ушибленное место, а лорд Вольверт тем временем схватил первую попавшуюся тряпку и прижал ее к лицу Сесилии, потому что у той хлынула кровь носом.

– Скорее дай холодной воды, – коротко приказал он, и Айфа метнулась к рукомойнику за кувшином.

– Что произошло? – спросила она, вся дрожа, пока муж останавливал бесчувственной девушке кровь.

– Пока не знаю. Возможно, ты немного перестаралась, моя леди.

– С ней ничего не случится?

– Ничего, – успокоил ее Вольверт, и ласковая улыбка странно смотрелась на его бледном и плоском лице. – Я всегда говорил, что ты гораздо сильнее, чем сама о себе думаешь. Нужны только тренировки, и все получится.

– Сегодня я не осмелюсь повторить подобное! – Айфа отступила на шаг и выставила руки ладонями вперед, словно защищаясь.

– Конечно, нет. Тебе надо отдохнуть. И этой девочке – тоже, – лорд Вольверт заботливо стер с лица Сесилии последние следы крови.

Только к вечеру Сесилия проснулась. Протирая глаза, она выпрямилась и охнула – как же затекло тело! И почему ее угораздило уснуть в кресле?

Леди Демелза сидела рядом, за столом, вышивая золотого льва на бархатной подушке. Когда Сесилия зашевелилась, Айфа тепло приветствовала ее:

– Вставай, засоня. Мы не должны опаздывать на королевский праздник, а из-за тебя были близки к этому.

– Как же я так?.. – пробормотала Сесилия, разминая затекшую шею. – Простите, леди Демелза!

– Мы не опоздаем, если отправимся, как только ты умоешься.

Айфа помогла Сесилии подняться, полила ей из кувшина и подала полотенце.

– Право, мне неловко, что вы за мной ухаживаете...

– Все хорошо, крошка, – Айфа потрепала Сесилию по бархатистой щечке. – Идем. Нас ожидает удивительная новость.

Сесилия гадала, какая-такая новость ожидает их, когда шла за леди Демелзой туда, откуда все громче и громче раздавались звуки вьели. Еще она пыталась вспомнить, почему так внезапно уснула посреди белого дня, но память впервые подвела ее. Вот был лорд Ранулф, вот они с леди Демелза переодевались, а потом... просто чернота.

 Но все оказалось забытым, стоило Сесилии переступить порог королевской залы.

Во главе праздничного стола сидела Эмер.

Сидела в голубом платье невесты, надменная, как сотня королевских постельничих. Это голубое платье подкосило Сесилию, как полк восточных врагов. Она пошатнулась, но леди Демелза услужливо подставила ей локоть, чтобы оперлась. С чего вдруг такая забота?

Эмер заметила их, и лениво подняла руку, подзывая. На губах ее играла легкая полуулыбка, но Сесилия сразу определила, что подруга недовольна. Эмер метала такие злобные взгляды на жующих придворных, что обладай она огненной магией, испепелила бы взором половину королевских челядинцев.

– Подойди к ней, крошка, – сказала Айфа. – А я засвидетельствую восторги Её Величеству...

Сесилия протиснулась сквозь толпу, извиняясь перед каждым, кто наступал ей на ноги или толкал, не заметив в суете, и наконец добралась до подруги.

– Уйди! – бросила Эмер какой-то девице, что сидела рядом с ней, и девица беспрекословно уступила место Сесилии.

– Ты умеешь убеждать, – сказала Сесилия, с удовольствием усаживаясь в кресло, на мягкую подушку. – Это королевские милости снискали тебе такую любовь среди придворных?

– Ага, они, – буркнула Эмер и отпила из бокала.

В бокале была вода, а на столе перед графиней Поэль стояла оловянная тарелочка с десятком лесных орешков и кусочком черного хлеба.

– Что это ты ешь?! – изумилась Сесилия, знавшая, как любит вкусную и обильную еду подруга. – Ты заболела?

– Это не болезнь. Это пост, – ответила Эмер, с отвращением бросая в рот пару орешков.

– Ах, предсвадебный пост, я понимаю, – сказала Сесилия, и сразу вся вселенская грусть обрушилась в её душу.

– Это не предсвадебный пост, а послесвадебный.

– Послесвадебный? Ты... уже вышла замуж за Ран... лорда Ишема? – голос Сесилии больше походил на мышиный писк.

– Я вышла за лорда Фламбара.

Сесилия молчала сколько-то, потом осторожно спросила:

– Прости, я верно ослышалась?..

– Ты не ослышалась. Вон мой муж, – Эмер указала взглядом в сторону, и Сесилия, ещё не оправившись от изумления, проследила её взгляд.

За столом ниже сидел рослый рыцарь. Он выделялся среди остальных мужчин не только высоким ростом и могучим телосложением, но и королевской осанкой – такой же гордой и надменной, как у Эмер. Всё в нем было красиво, ухожено, но не вычурно: богатая одежда темных тонов, украшенная изящной золотой вышивкой, маленькая бородка на южный манер, и волосы, забранные в хвост пониже затылка. Только на лице лежала печать недовольства. Такая же, как и на лице Эмер.

Словно услышав разговор, рыцарь посмотрел в сторону девушек. Выражение его лица не изменилось, но в глазах промелькнуло что-то... отчего Сесилия поёжилась. А Эмер, напротив, улыбнулась нарочито сладко, отчего рыцаря передёрнуло.

– Он красавчик, не находишь? – спросил она. – Мечта сбылась. Я получила отменного мужа. Этого медведя зовут Годрик. А та дохлятина, что заставила тебя нести вальдшнепов – его сестра. Она даже не пришла меня поздравить – сказалась больной. Вот ведь врунья.

– Прости, я не совсем тебя поняла... Ты не вышла замуж за лорда Ишема? Но как же королева...

 – Так она нас и приказала вчера повенчать.

– Вчера?

– Яркое пламя! – не выдержала Эмер. – Ты поглупела, что ли, Сесилия? Или я говорю невнятно? – и она преломила хлеб, оказавшийся сухариком.

– Но ты его совсем не знаешь...

– Велика беда. Позже узнаю. Не находишь, что в этом будут и приятные моменты?

– Приятные?

– Мы уже целовались с ним, – призналась Эмер, и Сесилия издала возглас ужаса и удивления.

– Ц-целовались?

– И мне ужасно понравилось.

– П-понравилось?

Эмер посмотрела на подругу с беспокойством:

– Мы играем в эхо? Чего это ты взялась повторять каждое мое слово?

– Прости, – Сесилия приложила руку к пылающему лбу. – Я никак не могу придти в себя от такой новости. Ты меня не разыгрываешь? Может, это одна из твоих шуток?

– Какие там шутки! – Эмер почти обиделась. – Говорю же, вчера королева осознала, насколько нелепым будет мой брак с книжным червяком, призвала своего племянника – сэра Годрика Фламбара...

– Племянника?!

– Его самого. А чего ты так вытаращила глаза? Он пришел, и Её Величество сразу же нас обвенчала. И мне не оставалось ничего другого, как уступить. Я ведь очень предана королеве, ты знаешь. И очень послушна.

– Да уж! – не удержалась Сесилия. – Но зачем ты согласилась? Ведь лорд Ишем...

– Лорд Ишем может отправляться в Клайффорд, на край света или в преисподнюю, чтобы разглагольствовать там о музыке, риторике и арифметике. Он не понравился мне с первого взгляда. А Годрик... – она задумалась.

– ...понравился сразу? – подхватила Сесилия. – Ты хоть хорошо его разглядела? Вдруг окажется, что он хромой?

– Пусть так, – Эмер встряхнула рыжими кудрями и украдкой погляделась в зеркало, проверяя, насколько ярок ещё синяк. – Дело сделано, и я очень этому рада. Такой муж мне больше по сердцу. Брачный пир устроят у него в замке, в Дареме.

– В Дареме?!

– Ты была там?

– Небеса святые! Кто же может похвастаться, что был в Дареме? Только самые богатые и знатные могут попасть туда! Там хранятся мощи святой Меданы! Это самый большой замок в Эстландии, после королевского!..

– Всё-то ты знаешь, – сказала Эмер. – Почему я этого не знаю?

– Потому что ты пропускала уроки своей благородной матушки, – жёстко ответила Сесилия, – когда околачивалась возле казарм.

– Что за тон, леди Леоффа? – Эмер воззрилась на неё с изумлением. – Смотрю, придворная жизнь пошла тебе на пользу – ты уже заговорила, как простая смертная. Если так пойдёт дальше, ещё и ругаться научишься.

– Ах, не изображай шута! – воскликнула Сесилия в сердцах.

– Ну, не злись, не злись, – примирительно похлопав её по руке, Эмер сгрызла ещё пару орешков.

– А что лорд Ишем?.. – Сесилия ощутила, как сердце сжалось в ледяной комочек. – Он... уже знает?

– Знает, – беззаботно ответила Эмер. – Её Величество сообщила ему этим утром. Ты же видишь – его нет на пиру. Наверное, поспешил утешиться, читая любимые книжки и оплакивать горькую судьбу монаха.

– Он не монах!

– Не монах, – тут же согласилась Эмер. – Но похож... О, Сесилия! Матушка идёт сюда! Не уходи, пожалуйста, иначе я сойду с ума через четверть часа – она меня заговорит.

К девушкам и в самом деле приблизилась леди Дерборгиль, вдовствующая графиня Роренброк, приехавшая, чтобы присутствовать на свадьбе дочери. Лицо её, всё ещё яркое и красивое, сейчас выражало некоторое замешательство. Сесилия проворно вскочила, кланяясь патронессе, которая была ответственна за её воспитание и даже в порыве благородной доброты пообещала небольшое приданое, если воспитаннице приведётся найти жениха.

– Сесилия, ты тоже здесь, – мимолётно заметила леди Дерборгиль и уселась на освободившееся кресло. Сесилии пришлось встать рядом, потому что она ещё не считала разговор оконченным, да и Эмер цепко ухватила её за руку, изображая доверительную дружбу.

– Эмер, верно ли я поняла, что венчание уже состоялось? – спросила графиня, чуть хмурясь. – Я только что услышала от леди Сюсты...

– Да, матушка, вчера королева нас обвенчала, – ответила Эмер. – Разве это не чудесно?

– Но... не с Ишемом?

– Нет.

– Нет?! – взвизгнула леди Дерборгиль и тут же оглянулась – не услышал ли кто-нибудь. – Как – не с Ишемом?!

– Её Величество посчитали, что мне больше подойдёт её племянник... – невинно заметила Эмер.

– Племянник! Фламбар?! – леди Дерборгиль схватилась за сердце, и Сесилия бросилась поддержать её, но графиня только досадливо отмахнулась. – Не могу поверить! Он же наследник всех оружейных мастерских!

– Возможно, – кивнула дочь равнодушно. – Но разве это главное? Браки должны заключаться не по расчёту.

– Да, конечно, – машинально отозвалась леди Дерборгиль, – но это приятное маленькое дополнение... И он женился на тебе?

– Что за сомнения, матушка! – возмутилась Эмер. – Да он был счастлив получить такую супругу, как я!

– Но он был сговорен с леди... как её там... Яркое пламя! Это имя всё время выпадает из памяти.

– Дезире, – подсказала Эмер.

– Да! – мать уставилась на неё. – Она внучатая племянница лорда Сабе, – тут она понизила голос.

– Вот как... – на секунду Эмер утратила невозмутимое спокойствие и облизнула губы, но тут же приняла скучающий вид. – Что ж, Её Величество решила по-своему, и никто, даже милорд Сабе не вправе протестовать.

– Если бы он протестовал, тебя бы уже в живых не было, – леди Дерборгиль теребила платочек, но потом утешила саму себя: – Он – доверенное лицо королевы, если бы захотел, этой свадьбы не было бы. Значит, его племяннице не так уж и нужен этот Фламбар. О, Эмер! Он всего лишь сэр, и даже не лорд. Оружейными мастерскими заправляет его мать...

– И что с того?

– А Ишем – уже лорд...

– Матушка, Ишем свободен – можете выйти за него, – пошутила Эмер, чем привела леди Дерборгиль в ужас.

Сесилия слушала их разговор, бледная, как снег. Эмер держала её крепко, но она и так не ушла бы, не дослушав до конца.

Однако разговор перешел в иное русло. Избавившись от волнений по поводу того, что дочь обошла саму племянницу тайного лорда, леди Дерборгиль предалась другим, не менее волнительным размышлениям.

– Сейчас произошло нечто удивительное, – сказала она, так и стреляя глазами по залу. – Видишь вон того лорда со светлыми волосами? Он южанин, из Аллемады, кузен самого короля!..

– Да что вы! – пропела Эмер ей в тон, и Сесилия ущипнула её за запястье, чтобы не переигрывала. Эмер только подмигнула ей. – И что этот благородный господин?..

– Он сейчас разговаривал со мной... Хочет прибыть с визитом в Роренброк...

– Ах, решил жениться на вас? – воскликнула Эмер. – Значит, и вы откажетесь от бедного Ишема?!

Сесилия ущипнула её два раза.

– Небеса святые, что ты говоришь, бестолковая? – удивилась леди Дерборгиль. – Милорд заинтересовался нашей Бранвен.

Эмер и Сесилия переглянулись.

В это время барды грянули новую песню. Вернее, не грянули, а проникновенно заиграли, но петь старались изо всех сил. Зазвучала песня про белую голубку из Вудшира. Эмер громко фыркнула, за что получила от матери хороший тычок в бок, а от Сесилии – новые щипки. Эту песню сложили про Бранвен – третью дочь из семейства Роренброков. Она была младше Эмер на несколько лет, и была настолько же нежна и послушна, насколько Эмер – буйна и язвительна. Надо ли говорить, что леди Дерборгиль постоянно повторяла, что Бранвен – ее любимая доченька, и сетовала, что для такой умницы и красавицы будет очень непросто найти достойного жениха. Эмер считала, что не ум и не красота являлись причиной материнской любви, а раболепие, с которым младшая сестра взирала на матушку, не смея ни в чем ей перечить. Но так или иначе,  а сейчас, слушая песню, вдовствующая графиня даже прослезилась.

– Почему вы не взяли Бранвен ко двору? – спросила Эмер, наблюдая за гостями на пиру – они слушали песню, затаив дыхание, как куры в курятнике, когда горланит петух.

– Разве здесь место для юной девушки?! – шёпотом возмутилась мать.

– Меня-то вы быстро сюда спровадили, дорогая матушка.

– Тише! Из-за тебя я не могу расслышать припев.

– Было бы что слушать, – буркнула Эмер, но замолчала.

Певцы старались вовсю, расписывая прелести Голубки из Вудшира – и нежность, и белоснежность, и кротость, которая может усмирить самого лютого зверя.

Королевский кузен стоял рядом с бардами и слушал их пение очень внимательно. У него был тонкий благородный профиль и задумчивый взгляд. «Как раз то, что нужно для Бранвен, – подумала Эмер. – Будут бродить рука об руку по фамильному замку, словно два привидения, млеть, слушая лады-баллады, и обмениваться влюблёнными взглядами». А в том, что кузен короля влюбится в Бранвен с первого взгляда, она не сомневалась. Бранвен обладала удивительной способностью внушать любовь и симпатию сразу же и любому, с кем ей приходилось встречаться – будь то женщина, мужчина, ребёнок или зверь. Счастливый дар, которым сестричка никогда не пользовалась и вряд ли его в себе замечала. Эмер посожалела втайне. Будь она вполовину так нежна и мила, как Бранвен, Годрик не упирался бы и охотнее пошёл под венец. И не выпрашивал бы недельный пост перед первой брачной ночью! Она наградила жениха тяжёлым взглядом, которого он, по счастью, не заметил.

– Вовсе не нежными взглядами вы обмениваетесь с молодым мужем, – раздалось вдруг над самым её ухом.

За креслом стоял брат короля, герцог-калека. Эмер вскочила, торопливо кланяясь, Сесилия последовала ее примеру, а леди Дерборгиль ничего не заметила, наслаждаясь балладой в честь любимой дочери.

– Не надо такого подобострастия, – шутливо сказал герцог. – Присядьте, рыжая графиня, и вы, леди, – он милостиво кивнул Сесилии, у которой дух захватило от столь близкого и великолепного соседства. Присесть ей было некуда, поэтому она только отступила на шаг, чтобы не толкать локтем королевского брата.

– Ваша почтенная матушка увлечена песней? – спросил герцог, облокачиваясь о кресло.

– Поют про мою младшую сестру, – пояснила Эмер, снова усаживаясь и не испытывая ни капли смущения. Почему-то в обществе этого человека она чувствовала себя очень свободно.

– Белая голубка из Вудшира – ваша сестра?

– Скажете, мы не похожи?

– Как же могут быть похожи голубка и горихвостка? – тихо рассмеялся брат короля.

– Вы правы, – Эмер скорчила скорбную гримасу. – Будь я вполовину так красива, как она...

–...получили бы жениха получше Фламбара? Куда уж лучше, леди Эмер?

– Не называйте меня так, – попросила Эмер. – Так ко мне обращаются, когда ходят за что-нибудь отругать или сделать внушение.

– Тогда как мне к вам обращаться? Графиня Поэль?

– О! Ещё хуже!

– Госпожа Фламбар?

– Называйте просто по имени, – предложила Эмер, глядя открыто и прямо. – Именно это хотелось бы слышать из уст людей, которые приятны.

– Я приятен? – спросил он, бросив на Эмер быстрый взгляд.

– Было бы иначе, вы бы сразу почувствовали, – она широко улыбнулась. – Ведь мне кажется, вы очень хорошо разбираетесь в людях.

– Почему же вам так кажется?

– Потому что я и сама неплохо в них разбираюсь.

– Вот так-так! – ответ посмешил королевского брата, и он нарочито недоверчиво потер подбородок. – Вы в этом уверены?

– Как в том, что яркое пламя обжигает.

Эмер нравился их веселый и легкий разговор. Если бы Фламбар поговорил с ней так, чтобы она могла показать, что владеет светской болтовней столь же умело, как сковородкой... Но их препирательства с Годриком носили вовсе не изысканный характер. Что сказал бы он, узнай в жене того самого оборванца, таракана которого он раздавил возле сточных канав Нижнего города? Пришел бы в ужас.

Глава 6 (окончание)

Новобрачная посмотрела на точеный профиль мужа и замечталась. Ей следует приложить все усилия, чтобы поскорее выполнить поручение королевы и убедиться, что племянник не устраивает мятеж против тёти. Едва закончится предсвадебный пост, она получит его. От подобных мыслей Эмер задрожала и спрятала руки под столешницу, чтобы никто не заметил волнения. Она совсем позабыла о брате короля, стоявшем рядом, и почти испуганно повернулась к нему, когда он заговорил.

– Если вы так хорошо разбираетесь в людях, – сказал герцог, – то посмотрите на нашего кузена и скажите, каков он?

– Аллемада?

– Да, его зовут Освальд. Мне хотелось бы узнать ваше мнение.

– Что ж, извольте, – такая игра пришлась Эмер по душе, и она несколько минут пристально разглядывала кузена короля. – Он не особенно горяч, ведь у него светлые волосы, а это говорит о примеси северной крови, которая всегда более холодна, чем южная. Он мечтателен и любит все изящное и прекрасное. Он настоящий рыцарь – верный, благовоспитанный, набожный. Любит изящные искусства. Возможно, играет сам. Скорее всего, на арфе, потому что у него слишком нежные и изящные пальцы для лютни. Готова поклясться, даже мозолей нет. Пожалуй, всё.

– Так, а что вы скажете о своей младшей сестре – Бранвен?

Эмер резко обернулась:

– Значит, это правда?

– Вы ловите на лету, – ответил с полупоклоном герцог. – Кузену понравилась ваша сестра.

– Он же ее еще ни разу не видел.

– Зато много слышал.

– Может, ещё и умышленно расспрашивал?

– Не без этого. Так что скажете о леди Бранвен? Подойдет ли кузен для нее?

– Несомненно, – ответила Эмер, помедлив. – Не подумайте только, что я набиваюсь вам в родственники...

– Ни в коем случае, – заверил ее лорд Бритмар, – обстоятельства вашего замужества с племянником королевы мне отлично известны.

Эмер не сдержалась и фыркнула.

– Так вот, – она воскресила в памяти образ Бранвен – девицы нежной и милой, похожей больше на мать, чем на отца, светловолосой и сероглазой, и с нравом спокойным, как лесное озеро. – Они подойдут друг другу, словно две руки. Бранвен тоже спокойная и мечтательная. Играет на арфе, благовоспитанная и нежная – идеальная жена для идеального рыцаря. Если Их Величества разрешат брак, то они будут самой счастливой и подходящей парой. Ну как вам мое умение читать чужие души?

– Умение ваше – сродни умению ребенка пяти лет в верховой езде, – сказал лорд Бритмар.

– Я не угадала?

– Не угадали.

– Про милорда Освальда?

– И про леди Бранвен.

– Ну, тут вы преувеличиваете! Я знаю Бранвен, как яйцо, очищенное от скорлупы!

– Но облупив яйцо, вы не заметили в нем цыпленка.

– Вы хотите сказать...

– Одно время я был увлечен чтением трудов философа Хорсофота. Он написал много интересных трудов, в том числе и по медицине. Одной из его работ было учение о четырех стихиях и четырех человеческих сущностях.

– Четырех стихиях? Никогда не слышала ни о чём подобном, – Эмер сделала знак Сесилии, чтобы поскорее вступила в разговор и избавила её от бесед в стиле лорда Ранулфа, но подруга стояла отрешенно, вроде бы и слушая песню, а вроде бы и думая о своём. Пришлось разбираться с братом короля самой.

– Речь о том, что каждый человек натурой соответствует одной из стихий, которая определяет его нрав, мысли и поведение. Например, вы описали моего кузена и свою сестру, как людей воздуха – нежных, милых и томных.

– И разве не угадала?

– Нисколько. Освальд – он земля. Тверд, упрям, привязан к родным местам и ничуть не мечтателен. Он крепко стоит на ногах, чтит традиции, но разрази меня небесный огонь, если ходит в церковь чаще, чем раз в год. Он настойчив и упорен, как бык. И если чего-то захочет, то непременно получит. Если он захотел вашу сестру, будьте уверены – и года не пройдет, как он женится. А намерения его, насколько я могу судить, весьма серьезные. В своем доме он станет верховодить, и жена обязана будет во всем подчиняться. Но насчет арфы вы поняли правильно.

– О! Хоть что-то мне удалось. Вы как будто говорили совсем о другом человеке, – изумилась Эмер, которую, неожиданно, заинтересовал философ, которых делил людей по стихиям. – Но дело в том, что вы знаете своего кузена больше, чем я. А я знаю Бранвен больше, чем вы. Сомневаюсь, что преуспеете в отношении моей сестры. Да видели ли вы её когда-нибудь?

– Видел. На последнем турнире.

– Один раз?

– Этого более чем достаточно.

– Что ж, послушаем, – рассмеялась Эмер, подпирая подбородок ладонью.

Но обсуждение натуры Бранвен пришлось отложить, потому что песня закончилась, и леди Дерборгиль, заметив, кто стоит подле ее дочери, пошла от волнения красными пятнами. Волнение, впрочем, ничуть не умалило её страсти к светской беседе, и четверть часа брат короля вынужден был отвечать на вопросы о здоровье Их Величеств,  торжествах, ожидающихся в честь малолетнего принца и прочая, и прочая. Когда вдовствующая графиня Роренброк соизволила отбыть к королеве, которая призвала её, Эмер еле сдерживала смех.

– Моя матушка заболтает кого угодно, – доверительно сообщила она лорду Бритмару. – Сесилия тоже, но сегодня у нее день молчания.

Сесилия насупилась и села в кресло, уставившись на блюдо с жаренными во фритюре пирожками, стоявшее напротив, и показывая, что ей нет никакого дела до беседы герцога и графини Поэль.

– Итак, Бранвен – не воздух, – направила разговор в прежнее русло Эмер. – Она?..

– Вода. Ваша сестра – вода. На первый взгляд мягкая, не способная идти своим путем и льющаяся по склону. Но на самом деле, в ней скрыта тайная сила, которая может сокрушить всё на своем пути...

– Бранвен совсем не такая!

–...и самое страшное, когда вода встречается с землей. Земля не желает уступать, вода не желает подчиняться. Вечное противостояние, вот что ждет их в семейной жизни. И вы неправы в отношении своей сестры. Я увидел в её глазах свет. Фанатичный свет праведности. Праведники – они самые опасные люди на земле. Потому что убеждены в своей правоте. А когда человек убежден и верит, что поступает правильно, то и горы подвинутся, давая ему путь. Вы еще увидите, как ваша сестра подвинет горы. Только будет ли это хорошо для неё самой?..

– Наш разговор начался, как шутка, а теперь вы посеяли в моей душе тревогу и сомнения, – сказала Эмер. – Какая же я, по-вашему, если в моей нежной сестре вы разглядели силу, готовую подвинуть горы?

– О! Вы – это особый случай.

– Я – земля или вода?

– Вы огонь.

– Огонь? Мне нравится. Это потому что я рыжая?

– Внешность всегда отражение души. И ваши волосы – знак, указывающий на ваш характер. Видите, они  вьются буйно, и завитки крутые, непослушные. Такова и ваша натура – непокорная, дикая. Огонь, спрятанный под чашу. Но однажды он найдет в себе силы вырваться наружу, восстать против условностей и потрясти мир.

– Или подвинуть горы! – засмеялась Эмер. – Мы займемся этим на пару с Бранвен. А что мой муж? Что Годрик? Мне кажется, он тоже огонь. Как уживаются два огня?

Но герцог покачал головой, посмотрев на сэра Фламбара.

– Он не огонь. Он, как и мой кузен – земля. Твердолобый, упрямый, самонадеянный. Медведь-человек. Тот, о котором вы мечтали, но с которым вряд ли будете счастливы.

– Прекрасное напутствие перед началом семейной жизни!

– Вы же не ждете от меня красивой лжи? – спросил лорд Бритмар. – Мне кажется, ложь только унизила бы вас. – Между нами говоря, вы слишком хороши для Фламбара. Ваши рыжие кудри вполне могла бы украсить корона. А он не подарит вам короны, потому что думает о земном, а не о небесном.

– И пусть, – заупрямилась Эмер. – Будем ездить на охоту...

Их разговор не остался незамеченным. За столом новобрачного сэр Ламорак заёрзал на скамейке, и двинул сэра Годрика локтем под ребро:

– Смотри, Годрик! Колченогий герцог беседует с твоей женой. С чего это он ей так заинтересовался?

Но Годрик только мельком бросил взгляд в сторону молодой жены.

– Пусть беседует, с кем хочет, – сказал он с непередаваемой гримасой на красивом лице. – Это последнее, что занимает меня в жизни.

– Но днем раньше девица занимала тебя несколько больше, – хихикнул сэр Шаттле. – Там, под лестницей...

– Просто заткнись, – посоветовал Годрик, и сэр Шаттле благоразумно заткнулся.

Оруженосец, прислуживавший за столом, налил рыцарям вина, и Годрик одним махом опорожнил бокал. Только небеса знают, что случилось с ним вчера, и каким колдовством эта рыжая бешеная девка смогла его увлечь. Он вёл себя, как простофиля, за что и поплатился. Но тётя! Где был её разум, когда она устраивала эту свадьбу? Годрик прикидывал и так, и эдак, и не мог понять поступка Её Величества. Не сказать, чтобы он слишком жаждал жениться на леди Дезире, племяннице тайного советника королевской четы, но такому браку отказать невозможно. Королева завела речь о леди Дезире, и он немедленно понял, кто стоит за подобным сватовством – лорд Саби. Оружейные лавки – слишком большое искушение для их владельца. У кого оружие – у того и сила. И Годрик сильно подозревал, что в лице леди Дезире получал не верную жену, а глазастого шпиона. И вдруг... Почему тайный лорд не вмешался, когда королева самовольно решила устроить свадьбу наследника оружейных мастерских и графини Поэль? Годрик усмехнулся, сравнив себя с благородным мечом, а юную жену – с закопченной сковородкой. Вот так вторая половина. Да от этой «сковородки» за милю веяло деревней, дурными манерами и вульгарностью.

Он не удержался и посмотрел на новобрачную. Она увлеченно разговаривала с братом короля, и он выглядел необычайно заинтересованным. Годрик остался этим недоволен. Что интересного она могла найти в благородном уроде? Скорее всего – просто дань вежливости. Ведь вчера она так страстно ответила на поцелуй... Воспоминания о вчерашних поцелуях растревожили его тело мгновенно и однозначно. Такая горячая девка. При дворе грешили, конечно же, но дамы даже грешили с кокетством, изображая скромниц. А эта не изображала. Она и вправду его хотела. И готова была утащить его в спальню сразу после венчания. Вот ведь бесстыдная! Заявила об этом прямо при Её Величестве.

Думая так, Годрик не отрывал взгляда от жены. В свете факелов ее шевелюра пылала, как яркое пламя на алтаре, а длинная шея и гордая посадка головы придавала по-королевски надменный вид. Рядом с ней сидела невзрачная пигалица, ковырявшая ложкой в тарелке, и от этого жена казалась ещё более великолепной. И о чем только брат короля так долго болтает с ней?

– А теперь, приятная новость, которую мы намерены сообщить вам! – объявила Её Величество, делая знак музыкантам прекратить игру. В зале немедленно воцарилась тишина, и Годрик подавил тяжёлый вздох, прекрасно понимая, что за «приятная новость» сейчас будет объявлена. – Хотим объявить, что вчера наш племянник сэр Фламбар и наша спасительница графиня Поэль обвенчались. Пусть молодожёны подойдут, я хочу осыпать их зерном на счастье. Свадьбу решили сыграть в Дареме, через неделю, дабы соблюсти пост, но подарки я подарю сейчас. Подойдите, юная чета.

Годрику пришлось вылезать из-за стола и идти к жене, которая ждала его с милой улыбкой, словно не было зрелища приятнее для её глаз, чем муж, идущий навстречу с кислым выражением лица. А это выражение Годрик даже не потрудился стереть. Он с поклоном подал руку, и Эмер приняла её, держась так прямо, словно вместо позвоночника была вставлена стальная спица.

Раздались приветные крики, не очень уверенные, но дружные. Молодые прошли к королеве, вовсе не похожие на счастливых новобрачных. Но королева с удовольствием осыпала их зерном и мелкими монетами, а потом пришла очередь обещанного подарка.

– Мы недолго раздумывали, что вам подарить, – объявила королева. – Не золото, и не земли. Этого у вас предостаточно. Нет, есть нечто иное...

«Сейчас она подарит нам люльку для будущих наследников», – подумала Эмер.

– ...оружейные мастерские – вот мой подарок!

Годрик встрепенулся, и Эмер посмотрела на него с удивлением. Разве матушка не говорила, что он – наследник? Какой смысл дарить наследнику – его наследство?

– Леди Фледа слишком долго несла на своих плечах этот груз, – говорила меж тем Её Величество. – Пора бы мечу оказаться в крепкой мужской руке. Годрик Фламбар! Мы назначаем тебя хозяином оружейных мастерских и даруем тебе главную печать. Теперь ты не просто рыцарь, а землевладелец. Итак, сэр Годрик исчез, и появился милорд Годрик!