Текст книги "Башня Близнецов 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

Он убрал кляп, и девчонку первым делом стошнило.

– Вижу, что не очень… Теперь окончательная доводка. Встать!.. – рявкнул он, присовокупив последнее заклинание, и скрытое в железе существо подскочило и скатилось со стола.

– Отправляйся к печам, – бросил Хаар ему. – Скажи – по основному варианту.

Солдат встал, потоптался на месте, неуклюже поклонился и ушёл. Девушка глядела ему вслед – гладкий металл спереди и шипы сзади, клинки выходят из предплечий, голова – шар, утопленный в широкие плечи, с продольной щелью, за которой темнота. Сейчас новый солдат войдёт в печь, где волшебное пламя выжжет всю слабую плоть изнутри доспехов. Останется лишь железо, верное железо, и в щели забрала вспыхнет алый отсвет этого огня.

– Осквернители!.. – простонала девчонка. – Пленяющие души!..

– О нет, – усмехнулся магнус. – Ты могла понять, если бы смотрела внимательней – ритуал убил Орту, и дух его упорхнул прочь. Я не стал его ловить, хотя мог бы. То, что осталось – просто тело. Да и от него скоро останется лишь пепел. Случается, что Солдату оставляется биологическая часть. Но ты видела, какое у раба неказистое тело. Большой пользы от него не дождёшься. Лучше выжечь. Можно было оставить и душу…

Девушка вздрогнула.

– Но Орта, как ты, сама, должно быть, заметила, слабоват для такого вместилища. Я говорю, конечно, о силе души. Твоя бы, пожалуй, сгодилась не только для Солдата, но и для какого-нибудь десятника или даже сотника. Это комплимент, если ты не поняла.

– Спасибо!.. – пытается хохориться, молодец. – Я ужасно польщена… х-х-ха!.. Но, право, не стоит…

– Я и не собираюсь. Для тебя у меня есть другое предназначение, – магнус посмотрел, как она снова закашлялась, задумчиво затёр кровавый плевок подошвой.

– Что, так плохо? – сочувственно спросил. – Потерпи, скоро будет… ещё хуже. Но если выживешь, твоя болезнь к тебе не вернётся.

Девчонка снова сплюнула, на этот раз прицельно. Магнус задумчиво стёр с лица кровавый плевок. Понюхал ладонь. Стоит поторопиться.

– Сапфир, принеси те самые материалы. И записи, ты знаешь – алая тетрадь.

Кукла поклонилась и вышла вон. По знаку Хаара стол переместился в рабочее положение. Искусник сорвал живую ткань, оставив девушку обнажённой. Она вздрогнула и сжалась, но даже зажмуриться не могла. Глаза её закатились, были видны белки с сетками лопнувших сосудиков.

– Нет уж. Ты останешься в сознании и будешь всё видеть, – пройдясь по лаборатории, он взял набор красок. Махнул рукой, и над столом возникла структура человеческого тела и духа. – Смотри, это ты. Чистый человек, пожалуй, чересчур чистый… – Хаар пригляделся. – Даже девственница, надо же!..

Несмотря на всё, девчонка покраснела. Хаар вытер ей лицо, потом задумчиво провёл рукой по телу. Девчонка затрепыхалась, беспомощно ругаясь. Искусник воровато огляделся на дверь, словно боялся, что кто-то невовремя войдёт в лабораторию главы Башни невовремя.

– Знаешь, пока Сапфир ходит, можно заняться окончательной доводкой твоей ненависти.

Тело вздрагивало под касаниями. В лаборатории было холодно, и на белой коже высыпали пупырышки. Девчонка была некрасива – угловата, с едва обозначенной грудью и узкими бёдрами. Цыплёнок.

Миа, вспомнил Хаар и со вздохом убрал руку. По лицу узницы бежали слёзы злого бессилия. Цепи гремели. Приказав им затянуться, искусник взялся за кисточки.

– Мы помечаем это… и вот это… – на коже возникали руны, синяя, алая, чёрная краска. – Сконцентрируйся на своей ненависти. Ну же, ненавидь меня!.. Или ещё кого-нибудь, Башню, всех искусников, весь мир… Ещё, давай больше ненависти.

Тёмная пелена возникла в структуре, клубилась. Девчонка впилась взглядом.

Вот оно. Маловато, да. А вот и сила, и они взаимодействуют – ненависть пробуждает магию. Всё ещё так неразвито, узкие каналы, неотчётливые узлы. Вот её прежние попытки магичить – ничего не получалось, верно, девочка? Верно, у тебя другой профиль. Тёмный дар можно разбудить стрессом… как, собственно, с тобой и произошло. Но не до конца. Можно сказать, твой дар лишь зевнул и пошевелился. А мне надо, чтобы он вскочил с койки…

Но ты того не хочешь. И старательно подавляемый тёмный дар убивает тебя.

Он продолжил своё рисование. Девчонка снова задёргалась, изрыгая проклятия. Искры магии с шелестом поползли по коже.

– Я закончил узоры, – обратился к ней Хаар. – Твоя задача – пустить по ним силу.

Девчонка сжала зубы, всем своим видом показывая, что ни за что и никогда… Хаар вздохнул, отставляя плошки с красками. Его рука легла на грудь девушки, скомкала, перепачканные краской пальцы жестко защемили сосок. Другая оказалась между ног, дёрнула нежные волосы, раздвинула складки.

Девчонка взвыла – утробно, по-звериному. Вспышка тёмного пламени, и Хаар скатился на пол, ошалело мотая головой.

– Замечательно, – с трудом пробормотал он, вытирая кровь с лица. Девушка билась словно в припадке, на губах её показалась кровавая пена. – Всё, можешь уже успокоиться, не трону… то есть трону, но не так.

В этот момент вошёл Сапфир.

Материалы посыпались у него из рук, и аним рванулся вперёд, выпуская когти. Хаар еле успел перехватить, бросив мысленный приказ – не трогать!

Сапфир уже нависал над столом… наступил ногой на живот девушки, и Хаар приготовился увидеть всплеск крови, разлёт внутренностей… но страшные когти не вышли из пазух. Сапфир по инерции перелетел через стол и врезался в стол. Во все стороны разлетелись инструменты и материалы. Что-то хлопнуло, вяло загорелось. Аним ворочался в развалинах. Восстал.

– Точно? – с сомнением поинтересовался. – Её сила скована не полностью, опасно!..

– Ещё бы, – Хаар с удовольствием присмотрелся к изменившийся картинке магической структуры. – Не беспокойся, я сам это сделал.

Он поскрёб окровавленную щеку.

– Опорные якоря реконструкции, – усмехнулся нелепости своих слов.

– Постой, – девчонка говорила, с трудом, но говорила!.. Хаар присвистнул. Кто другой лежал бы без чувств, слишком сильную встряску даёт такое взрывное пробуждение силы. А ведь действительно редкостный талант!..

– Погоди. Немного.

Хаар высморкался кровью в рукав своей мантии, – живая ткань тут же ассимилировала и очистилась, полуразумное создание ответило вспышкой благодарности. Подошёл ближе и коротко бросил "пробуждение" – несильный бодрящий и исцеляющий каст. Вытер ей лицо. Девчонка дёргалась от его прикосновений.

– Ну, чего тебе? – доброжелательно спросил магнус.

– Давай договоримся, – сказала девчонка. Искусник, вскинув брови, оглядел её с головы до ног, потом с ног до головы, задерживая взгляд на привлекательных местах.

– Мне кажется, что ты не в том, гм, положении, чтобы о чём-то договариваться.

– Да, наверно, – она покривила в полубезумной улыбке прыгающие губы. – Я слышала… Когда меня перекупали… Что меня продали свои, из-за этой самой силы, которой я обладаю.

Она остановилась, задохнувшись.

– Это правда?

– Такова обычная практика, – усмехнулся Хаар. – Да, твой Дом предал тебя.

– Орден, – поправила девчонка. Искусник поморщился.

– Когда вы перестанете притворяться? Орден, тоже мне… Дом, такой же, как и все остальные.

На этот раз девчонка не стала спорить.

– Так это правда?..

– Да. Твои наставники, добрые и мудрые, распознали твой тёмный дар – и продали. Ты им не нужна.

Конечно, тебя скорее зарезали бы, или сожгли, как у вас принято, чем продали нам. Ты добиралась сюда через многих посредников и дорого обошлась Башне. Но оно того стоило, твой дар оказался воистину редкостным. Настолько, что он постепенно стал убивать тебя. Истратить его на что-то вроде Солдата – просто расточительство.

– И то, на что ты собираешься истратить мой дар… меня… это что-то совершенно необыкновенное, – сказала девчонка, пытаясь со своего места увидеть то, что разбросал у двери Сапфир.

– Точно так, – Хаар торжественно склонил голову.

Девчонка улыбнулась. Так, что Хаар на всякий случай проверил, на месте ли удерживающие её цепи.

– Соглашение, – сказала девчонка. – Тебе мало моего тела. Тебе нужна моя душа. Зачем-то тебе нужно, чтобы я слушалась и понимала…

– Душа мне твоя без надобности, – Хаар понял, к чему клонит девчонка. Что ж, он рассчитывал всё сделать немного иначе, но и так тоже сойдёт. – А вот немного послушания и понимания действительно пригодились бы.

– Я согласна, – сказала Кальви. – Слышишь, я согласна. Буду делать так, как ты скажешь. Но только на одном условии.

Хаар кивнул – валяй.

– Я хочу помнить себя, – девочка облизала губы. – Чтобы моя память осталась при мне.

Хаар прищурился, размышляя.

– Интересно… – пробормотал он себе под нос. – Память… стереть, создав условия для предельного угнетения личности… и тогда она станет лишь орудием. Но такой она будет не в состоянии как следует управиться с тем шедевром, который я намерен ей вручить. Нужно полное человеческое сознание. Его воля, разум… ненависть. Необходим именно полноценный имеющий память о прошлой жизни лич.

Девушка вздрогнула. Даже содрогнулась, хоть это и было трудно в таких оковах.

– Ты знаешь значение этого слова? – обратился к ней искусник.

– Живой мертвец, – прошептала Кальви. – Создание, оскверняющее мир. Мёртвый, в котором остался дух человека.

Хаар усмехнулся.

– Не совсем так, дитя. Узнаю однобокий подход твоего Дома. Лич – это то, в чём содержится душа.

Он сделал паузу. Пленница смотрела недоверчиво.

– И всё. Это может быть арт, автомат, реконструкт или аним, – магнус дёрнул подбородком в сторону Сапфира, – неважно. Это в Доме Вечной Жизни личи почти всегда являются реконструктами, созданными на биологическом материале носителя души… я понятно объясняю? – спохватился он.

Девушка собрала глаза в кучку, поразмыслила и решительно кивнула.

– Так мы договорились, о будущий лич? – спросил Хаар, дав ей переварить новости. Девушка подумала.

– Ещё одно условие, – произнесла робко.

– Чего?!. – возмутился магнус. Верно говорят, Ордену палец дай, руку по плечо отхватят!..

– Шедевр, – заторопилась девчонка. – Ты собираешься сотворить из меня что-то… уникальное. Боевое?

– О да, – Хаар улыбнулся.

– Значит, буду участвовать в войнах. Как этот парень, – девчонка покосилась на Сапфира.

– Очень даже может быть.

– Я хочу прежде всего биться против Ордена. Обещай, что ты дашь мне возможность отомстить… моему бывшему Дому!..

Последнее слово она как сплюнула. Как интересно, подумал Хаар.

– Без проблем, – сказал. – Мы договорились!..

– Клянись! – потребовала девчонка, искусник удивлённо вскинул брови. Совсем интересно!..

– Не боишься? Если маги дают друг другу клятву, они как бы меняются частичками своей Силы.

– А ты не боишься моей Силы? – нагло спросила Кальви.

– Да сколько там той Силы… единственное преимущество – что тёмная. Хорошо, я клянусь, что… – он замолчал, пошевелил бровями, что-то прикидывая. – Память – раз, два – месть. Надо ещё одно желание.

– Зачем? – удивилась девушка.

– Ну как же!.. во всех сказках – три брата, три пути, три желания. Чтобы для легенд подходило.

Кальви даже засмеялась.

– Думаешь, будут легенды? – поинтересовалась.

– О, я уверен. Ну так что?

Кальви думала недолго и озвучила своё желание.

– Что ж, я клянусь, что оставлю тебе память, дам возможность мстить твоему бывшему Дому и позволю и помогу как следует изучить то, что получится из тебя после обращения, – Хаар прищурился весело. Девушка поёжилась.

– Чем клянёшься? – поинтересовалась, пытаясь скрыть страх за бравадой. – В легендах человек называет три якоря.

Хаар подумал.

– Клянусь в том вершиной Башни, её основанием и нижней камерой подвалов Башни!.. – а так же заключённым там существом, мысленно закончил искусник. – Твоя очередь.

– Я клянусь… всемерно поспособствовать моему обращению в аниму согласно задумке магнуса Дома Искусников… – повторяя за искусником, сказала девушка, – …повиноваться приказам Дома и его магнуса, клянусь не пытаться покончить с собой!.. Клянусь в том своим сердцем, своей кровью, своим духом!..

Хаар невольно поморщился. Как нарочно, на редкость неудачные якоря, но слово сказано.

– А последнее зачем? – поинтересовалась девушка подозрительно.

– Подстраховка. Когда ты превратишься, твоё сознание останется человеческим. А тело будет… совсем другим. Иные слабые люди желают прекратить странную жизнь, едва став личами. Я не хочу, чтобы моя работа пропала даром.

– Самоубийство – грех, – сообщила Кальви, пожимая плечами.

– Рад, что ты так настроена. Потому что тебе придётся не раз напоминать себе об этом. Или не тебе… – Хаар запустил руку под плащ и достал пробирку с алой каплей. – Я не уверен, что ты, даже поддерживаемая ненавистью и своим только что проснувшимся даром, способна выдержать перерождение. Потому мы сделаем вот как…

– Что это? – настороженно спросила Кальви. – Похоже на кровь.

– Это и есть кровь.

– Чья? – голос её сорвался в сип.

– Сего тебе знать не обязательно.

Девчонка даже не ойкнула, когда острейший нож надрезал ей кожу на груди. Хаар перевернул пробирку, алая сияющая капля устремилась вниз и мгновенно растворилась в выступившей крови. Вода жизни убралась в разрез, и рассечённая кожа сошлась, не оставив шрама.

Девчонка моргала.

– Ты не знаешь, на что согласилась, – пробормотал искусник. – Не всякий сможет выдержать превращение… поэтому я подселю в тебя соседа.

– Как это? Какого ещё?.. – от изумления она начала заикаться.

– Душу другого человека. Он поможет.

– Кто он? – поинтересовалась Кальви.

– Представления не имею. Я задал довольно простые условия – это должен быть выходец из совсем неразвитого мира, имеющий очень слабый магический дар, который… ну, разве что позволит кружку воды вскипятить, или глаза отвести. Да, и ещё этот… сосед должен находиться при смерти, как и ты. Смерть притягивает смерть. К тому же он не будет в претензии, что его вытащили из его мира и его умирающего тела. Наоборот, он вцепится в это тело, – твоё тело.

И поможет тебе пройти перерождение.

– А потом? – спросила девчонка, судя по лицу, она пыталась понять, что происходит в её теле. – Как его… выселить?..

– Никак, – пожал плечами Хаар. – Вам придётся как-то уживаться в одном теле…

А мне даст возможность плотнее контролировать аниму, которую я создам. С дикарём из неразвитого мира куда легче сговориться, чем с этой строптивой девчонкой.

Судя по лицу Кальви, она прекрасно поняла несказанное.

– Другое дело, что это будет уже нечеловеческое тело… вот только хорошо это или плохо для тебя… для вас обоих?.. Не знаю, право.

– А если мы не уживёмся? – хрипло выдохнула Кальви.

– Тогда я буду иметь дело с той душой, которая окажется "на поверхности", если ты понимаешь, что я имею в виду. Не люблю неудачников.

Кальви открыла было рот… но вместо очередного вопроса или ругани издала хриплый вопль, полный несказанной муки.

Алая капля добралась до сердца. Знаки, покрывающие тело девушки, вспыхнули нестерпимым алым светом. Рыжий камень под ней источал жар и магию.

И Дверь открылась.

Хаар стоял, терпеливо ожидая, возил мизинцем в ухе, пытаясь выковырять звон. Ему упорно казалось, что за миг до оглушившего вопля откуда-то снизу донёсся бархатистый девичий смешок.

Они остановились, когда солнце засияло вовсе уж нестерпимо. За изгибом снежного гребня нашли себе убежище, сели, выбравшись из лямок рюкзаков. Денис, конечно, немедленно полез проверять медицинские показатели, после водил ладонью у её тела, сердито хмурился.

– Плохо, – сказал.

Сара прислушалась к себе. Это верно, плохо. Но она успеет. Скоро, скоро, почти уже!..

– Кофе, – напомнила она. Денис кивнул, достал две кружки, плотно набил в них снега.

– Может, не стоит? Ты ведь явно тратишь силы, когда…

Девушка только подбородком дёрнула, и Денис протянул посуду ей. Девушка слегка стукнула пальцами по рифлёным алюминиевым бокам.

– Со всем почтением Сара просит Каплю даровать доброе тепло, – пробормотала.

Всё вокруг обрело глубину и рельеф, звуки стали чёткими. Денис едва не уронил вдруг запарившие чашки, поставил на камни.

– Никогда не привыкну, – досыпал снега. Сара ещё раз призвала силу, и вода закипела.

Я и сама не привыкла, подумала девушка. Сколько лет прошло с того дня, как этовпервые ворохнулось во мне. Разницы нет, в первый раз или в сотый, тысячный…

– Ты и сам умеешь что-то, что я даже постигнуть не могу, – усмехнулась девушка, видя, как Денис недоверчиво созерцает чашки.

– Доброе тепло… почему не просто тепло? – спросил Денис.

– Я однажды вызвала "злой жар", – ответила Сара. – Взорвала… машину.

Она понадеялась, что Денис не заметил заминки. Совсем необязательно ему знать, что та машина была не пуста.

Уже скоро, Денис, я чувствую, уже скоро, мой верный рыцарь, – девушка отхлёбывала кофе, кусала пресное холодное печенье. Капля вспыхивает, тревожит всё чаще, настроение меняется от тупого безразличия к чёрной меланхолии, от ярости до истерического веселья, как тогда, когда она в первый и последний раз в жизни закинулась "экстази".

Кстати, про экстаз… не даруемый наркотиками, а настоящий.

– Мой рыцарь, – позвала она.

– Моя принцесса?

– Почему мы перестали заниматься любовью?

Денис фыркнул в чашку и посмотрел на неё почти весело.

– Тебе не кажется, что обстановка не располагает?

– И это говорит мне человек, который затащил меня в пустыню Гоби – напомни, зачем?

Денис неубедительно изобразил стеснение. Потом бросил дурачиться.

– Вот основная причина, – взял её за руку, провёл пальцем по ладони.

– Глазастый, – пробормотала Сара с досадой. – Заметил-таки.

– И сегодня, и вчера вечером тоже. Фиалка, тебе нельзя просто так тратить силы.

– Это не "просто так", – упрямо возразила девушка. Впрочем, Денис раньше не возражал, когда она принималась играть нимфоманку.

– Даже и не "просто так" – всё равно нельзя.

– А не потому, что тебе… противно? – тихо спросила Сара. – Я смертельно больна, я уродина теперь, и…

Денис лишь поглядел укоризненно, и девушка тут же устыдилась.

– Извини, – торопливо сказала. – Прости дуру, я не нарочно, я больше не буду.

Мужчина засмеялся.

– Какая же ты всё-таки смешная… иди сюда.

Сара несмело улыбнулась. Прощена!.. Села ему на колени, Денис сгрёб её в обнимку, прикрывая полой куртки от ветра. Она гладила свитер грубой вязки, слыша, как стучит его сердце, кололась о бороду.

– Ты самый лучший, – сказала тихо. – Мой русский, сумасшедший русский.

– М-м-м, прекрати!.. – взмолился мужчина. – А то я за себя не отвечаю.

– Может быть, кофе? Сладкого и крепкого, со сливками? – тем же манящим голосом произнесла Сара. В их тайном языке это выражение означало быстрый утренний секс. Денис явно боролся с самим собой, девушка с интересом наблюдала. Почти забыла о будущей смерти, убеждаясь, что по-прежнему красива и способна пробуждать самое жизнеутверждающее чувство.

Сейчас, вот сейчас он сдастся!.. Сара улыбнулась…

И её лицо, должно быть, перекосилось совсем жутко, когда девушка попыталась сдержать кашель. Денис зубами содрал перчатку, задрал на ней свитер, второй, добираясь ладонью до кожи. Положил руку ей на грудь, в жесте не было ни капли ласки. От ладони шло тепло – и позывы выхаркать собственные лёгкие обернулись безобидным щекотанием.

Мужчина покачал головой.

– Ты как?

– Уже лучше, но… кажется, я переоценила свои силы.

– Просто кофе, – он с сожалением ссадил девушку с колен.

Сара жалко улыбнулась.

– Денис.

– М-м-м? – кажется, воздействие не прошло для любовника даром. Он скверно выглядел, как будто забрал себе кусочек её хвори. Саре стало жутковато при этой мысли.

– Ты не расскажешь, откуда этов тебе? И что этотакое? И кто ты такой?

Мужчина виновато улыбнулся ей поверх чашки, покачал головой.

– Я твой ангел-хранитель.

Ну, попробовать-то стоило, разочарованно подумала Сара. Три года минуло с тех пор, как выяснилось, что врачи не дают ей и одного. Девушка считала – плюс один дарован Каплей. И ещё один – парнем, неотёсанным упрямым варваром, который отказался уходить от неё. Русские своих не бросают, и всё тут. Однажды они страшно поругались… вернее, поругалась она, зло орала: "воображаешь себя ангелом-хранителем?!.". А он спокойно принял. И с тех пор так и отвечал на этот вопрос.

Ангел мало что умел. Убрать боль. Побыть рядом в чёрной тоске. Заставить улыбнуться. Или это много?..

…Выпив по второй чашке, они двинулись. Сара прислушивалась к Капле, осторожно обходила провалы, присматривалась к скалам. Да, это должны быть скалы. Похожие на камень, из которого сложены стены коридоров в тех её кошмарах…

Серые. Чёрные. А в расположении их прослеживается какая-то логика.

– Где-то здесь, – произнесла девушка, разглядывая группу камней, стоящих наособицу.

– Тебе виднее, – Денису было явно не по себе, он тоже что-то чуял. Сара ощупывала камни. Вполне обычные, в половину человеческого роста. Судя по всему, их обрабатывала лишь матушка-природа. Ни на одном не было ни царапины, ни высеченных заповедей, ни провокационной большой кнопки. Но расстановка!..

И ещё… Солнце, конечно, светит давно, но нагреть их до температуры человеческого тела едва ли успело бы…

– Денис, подойди.

– Зачем? – спросил тот, но подошёл.

– Потрогай.

– Тёплые…

– Угу, – Сара полезла за пазуху и вытянула цепочку, на которой висело кольцо. Простой серебряный ободок. Камень – шлифованный в виде капли небольшой яркий рубин. То есть выглядел он как рубин, ни один ювелир не мог сказать девушке, что это за материал. Денис торопливо отвернулся.

– Что, колет? – сочувственно спросила девушка. Мужчина кивнул, кривясь.

– Прям-таки жжёт. Не понимаю, как ты это носишь.

Сара пожала плечами – сама не понимаю. Надела вещицу на палец и поняла – вот оно. Блеск алой искры усилился. Какая-то сила захватила девушку и повела за собой.

– Денис.

– Любовь моя?.. – нечасто он так обращался к ней. Видимо, понял.

Серые, чёрные камни. А этот – рыжий.

– Вот оно. Я знаю. Верю.

– Если ты в это веришь, – серьёзно сказал мужчина, – значит, это правда.

Сара вздохнула. Раз, другой.

– Давай прощаться.

– Давай, – он обнял её, не обращая внимания на то, что обжигается об кольцо. Когда они встретились впервые, выяснилось, что кольцо и Денис друг друга на дух не переносят, но потом как-то притерпелись – ради Сары.

– Ты мне очень помог, правда. Единственный, кто мне поверил.

– Русские своих не бросают. Я должен был, – он коротко уколол её бородой – поцеловал.

– Что ж, по грехам и расплата, – девушка обняла его изо всех сил, так, что он даже крякнул. – Всё в голубом конверте, ты знаешь банк и пароль, ключ у тебя есть.

Денис издал невнятное ругательство.

– Как будто из-за денег…

– Русские так непрактичны!..

– А янки так меркантильны!..

Они постояли, обнявшись.

– Ты и вправду ангел. Спасибо за всё, Динь, ты самый лучший!.. – Сара осторожно высвободилась из его рук. – На всякий случай встань подальше.

Мужчина повиновался. Сара отвернулась к камням.

– Ну, Капля… кажется, пора? – она поднесла кольцо к рыжему боку. Свечение камня постепенно становилось нестерпимым. – Я готова. Ты, кто бы ты ни был, звал меня через сны, подарил мне Каплю. И теперь говорю – забирай, моё время здесь кончилось, мне здесь нечего делать, здесь меня ничего не держит!..

И поняла, что соврала. Кое-что всё-таки держит. Она беспомощно оглянулась на Дениса. Мужчина поднял руку, загораживаясь от бьющего в лицо солнечного света и ветра.

– Отпускаю!.. – выкрикнул.

И Дверь открылась.

Поднялся ветер, понёс ледяную крупку. Денис попятился, прикрыв глаза тыльной стороной перчаток. Успел увидеть, как из девичьего кулачка плеснуло алым светом. Когда он рассеялся, Сара медленно осела в снег.

Денис бросился к ней, но остановился, когда камни вдруг начали исчезать. Остались только "капюшоны" снега, покрывавшие их. Ветер подломил, и снег с тихим хрустом осел, запорошив лежащую ничком фигуру.

– Фиалка? – позвал Денис. – Сара?..

Подошёл, тронул запястье – ледяное. На белом лице девушки застыла лёгкая улыбка. – Всё-таки ушла. Сбежала. Он осторожно повернул руку Сары – оправа серебряного кольца была пуста. Мужчина вздохнул и запрокинул голову, глядя на белые вершины, взмахом перчатки сокрушил последний из снеговых выступов.

Через несколько секунд донёсся отдалённый грохот. В нескольких сотнях метров выше со скалы сорвался небольшой снеговой карниз. Он вызвал оползень.

– Надеюсь, тебе там понравится, – Денис встал рядом с телом на колени. Оползень перешёл в лавину. Захватывая всё большие массы снега, она неслась вниз, к двум человеческим фигуркам на снегу.

– Я сохраню это для тебя, – подхватил тело девушки. – Может быть, когда-нибудь ты вернёшься.

Вспыхнул свет. Мужчина с телом на руках взмахнул громадными крыльями, белее яростного кипения снега, и пропал за мгновение до того, как набежала лавина.

Хаар внимательно наблюдал за ходом призыва. Тело билось, цепи пружинили, сдерживая. Знаки, выгорая, исчезали с кожи. Кальви кричала уже беззвучно от невыносимой боли, ей казалось, что у неё в сердце открылась Дверь в пустоту, в ничто, в вечную смерть. В эту дверь со свистом уносились чувства, мысли, само сознание…

Но ледяной ветер вдруг переменил направление. Из пустоты чем-то ударило в неё…

Дверь захлопнулась.

Боль исчезла.