Текст книги "Башня Близнецов 1 (СИ)"

Автор книги: Артем Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

– Не понимаю, – ответила, хотя прекрасно поняла – в памяти менталистки этот язык был записан. Но горбун стоял неподалёку и вполне мог удивиться, что девушка без малейшего акцента разговаривает на языке южан. А, удивившись, сообщить старшим – едва ли напрямую магнусу, но всё-таки…

– Он говорит, что ты прекрасная роза среди сорняков и похожа на ламию, – зевая, поведал другой сосед, из клетки напротив. Был он низок, но широкоплеч. Буйная растительность на лице, маленькие глаза под могучими надбровными дугами.

– А, спасибо. Но кто такие ламии? – поинтересовалась Сара. Одновременно она спрашивала у Кальви о здешних расах, интересуясь, нет ли среди них гномов.

– Это прекрасные демоницы огня, соблазняющие праведников, – сообщил мужик. У него был какой-то лязгающий говор.

Здесь нам положено покраснеть, – сказала Сара, внутренне хихикая.

Щас, уже краснею!.. – огрызнулась Кальви.  Это от прилива крови к лицу бывает, а у нас такое может привести к рубиновому свечению!..

Сара засмеялась, представив себе это зрелище.

– Скажи ему, что я и есть та ламия, – сказала она гному. – Ламия!.. – и указала на себя пальцем, обретшим серебристый коготь.

Белозубая улыбка южанина поумерила свой блеск. "Зорро" что-то спросил у гнома, тот ответил.

– Он спал, не видел, как ты пришла и принесла здорового мужика, – усмехнулся гном. – Это ты его так уделала?

– Ну да, – Сара скромно спрятала руку, снабжённую уже пятью когтями, за спину. – Уж слишком мы, ламии, страстные.

– Я так и подумал, – сказал гном. – Он говорит, что негоже мужчине отступать перед трудностями и бояться боли, и лучше умереть от когтей страстной ламии, чем сгнить за решёткой от какого-нибудь заковыристого заклинания.

Храбрец, восхитилась Сара.

– Скажи, что я подумаю над его предложением, – промурлыкала она. Выслушав перевод гнома – коротышка, похоже, искренне наслаждался зрелищем, "Зорро" ещё больше спал с лица, и смуглость его приобрела несколько пепельный оттенок. Но он горделиво вскинул подбородок и одарил "демоницу" горячим взглядом.

Слушай, ещё немного, и я ему в самом деле дам!..

Сара, не веря своим ушам, оглянулась в глубину себя.

Кальви! Эту фразу должна была сказать я!

Соседка по телу хихикала.

С кем поведёшься!..

– К сожалению, сейчас мне надо спешить по своим демонским делам, – сказала "ламия". – Но, очень может быть, что я скоро вернусь, и тогда…

Она сделала паузу, оставляющую простор для воображения, и коротко дважды поклонилась. Коротышка небрежно кивнул в ответ, "Зорро" же исполнил – иначе не скажешь, – глубокий вычурный поклон, к которому не слишком подходило его одеяние, свисающее складками. Видно, что мужчина непривычен к шкурке.

Да, тут гораздо уместнее были бы шляпа и плащ!

– Не скучайте, мальчики, – мурлыкнула Сара на прощание.

Они будут вспоминать нас всю неделю, – сказала Кальви.

– А кого это ты притащила, кстати? – поинтересовался гном.

– А, этот? Да ерунда, обычный оборотень, – отмахнулась Сара.

По дороге назад она несколько раз «заблудилась» и забралась не туда. В сапогах, которые являлись «пропуском», можно было пройти не везде.

Коридор, в который она свернула наугад, заканчивался ничем не примечательной дверью. Возмутившее тишину звонкое щёлканье стальных набоек по плитам пробудило магию, и из последней плиты наверх полезло создание словно бы из жидкого камня.

– Намёк поняла, – пробормотала девушка, останавливаясь и начиная потихоньку пятиться. Из камня слепилась морда гигантской обезьяны, каменный зверь следил недобрыми глазами. Когда Сара отошла достаточно далеко, снова погрузился в пол. – У, образина…

Знакомый огонёк, – сказала позже Кальви.

Да, мне тоже показалось… неужели наш, гм, «сородич», созданный похожей магией? И куда, в таком случае, ведёт эта дверь, если её охраняет такое?

Давай не будем проверять прямо сейчас.

Расстояния не совпадают, – сказала потом Сара, дополняя виртуальную модель Башни, созданную около лабиринта.

А я что тебе говорила? Могучие маги способны играть с пространством. Ты же видела их лифты? Ничего удивительного, что этажи больше и коридоры длиннее, чем это может представляться снаружи.

Сара посмотрела в сторону, где как раз мягко сияла звезда "лифта", как она называла это место, предназначенное для мгновенного перемещения по этажам башен. Ей самой пользоваться "лифтами" было до сих пор запрещено, слишком уж "тяжёлой" получилась анима – в магическом плане, конечно.

В Хогвартсе, помнится, в разное время коридоры, двери и лестницы вели в разные места. Хотя бы здесь до этого не дошли. Вот будет у нас свояБашня – обязательно попытаемся реализовать.

Кальви, сейчас она была снаружи и управляла движениями, аж с шага сбилась:

Ты намереваешься создать собственный Дом?..

Конечно! – удивилась Сара.  Ты же слышала, что говорила Вариша – Домов всегда сорок, это важно для равновесия мира… что бы это ни значило. Значит, уничтожив Белый Орден, нам придётся создавать что-то взамен.

Для начала неплохо бы выбраться из этого Дома!.. А там посмотрим.

Сара не ответила. Она снова мысленно разбирала ритуал – с точностью до закорючки знака, нанесённого на кожу, с точностью до интонации произнесённого слова. Перетряхивала Библиотеку, сравнивала и комбинировала.

Сегодня она многое поняла в себе. Оборотничество, принятие в себя души зверя, контроль за телом и духом… Возможно, сам магнус с пятого на десятое понимал смысл творимого им действа. Сара понимала ещё меньше – но знала, что могла понять всё.

Да, зря он её пригласил на ритуал.

А потом погружалась в глубины Лабиринта. Благо не надо было постоянно "выныривать" для консультаций. К вопросу о смешении душ – они с Кальви теперь настолько сроднились, что уроженка этого мира запросто пользовалась памятью землянки, и наоборот.

Сара ныряла в Лабиринт, отыскивая в безумном хаосе те нити магии, которые обязывали её повиноваться Дому и его магнусу.

Найти.

Понять.

Взломать.

Через три дня Сара помогала убить «Зорро».

Этот ритуал проводил не магнус, а гранд Тьярми, что потрясло и Сару, и Кальви – так трудно было представить себе жизнелюбивого толстячка в роли жреца в человеческом жертвоприношении.

А это поначалу и было похоже именно на жертвоприношение.

Вместо обычной разминки-боя гранд, выглядевший непривычно хмурым, отправил аниму в уже знакомую ей темницу и велел привести южанина. Сара только кивнула озадаченно. Что-то ей подсказало, что на этот раз не стоит "заблуждаться", изучая новые закоулки Башни, и она тут же "вспомнила", как пройти на первый подземный.

Горбун-тюремщик проскрипел, что он в курсе, и вывел "Зорро" из клети. Южанин поприветствовал её ослепительной улыбкой.

– Шаль, ламиа, – сказал он ломано, – острых коктей поснание… нэт, касаниэ…

– Он здесь целую… как у них там?.. – кантату составил в твою честь, – пояснил гном. – И мы даже начали её переводить.

– Прощайтэ, друзиа, – сказал южанин и пошёл вперёд. Сара вдруг поняла, что остальные заключённые встали и подошли к решёткам, глядя на него.

– Ты что же, знаешь, куда тебя ведут? – спросила она, от волнения забыв, что он не понимает. "Зорро" посмотрел вопросительно, она раздражённо дёрнула головой.

Гранда в тренировочном зале не оказалось. Лишь валялась посреди зала его алебарда. Совсем не похоже на Тьярми – не убрать оружие. Южанин с восторгом вертел головой. Мужчины. Всё бы им острые игрушки…

Он застрял у самого входа и пошёл вдоль стены. Сара прошлась к оставленному оружию и наклонилась над ним.

– Следуй за проводником, – велел голос Тьярми, и с лезвия алебарды стекли искры, сложились в тусклый огонёк. Сара оглянулась на "испанца". Тот смотрел почти моляще, ламия убедилась, что проводник не торопится улетать, и сделала жест, позволяя ему пройтись вдоль стен.

– Только ничего не трогай…

Южанин вроде бы понял. Его прогулка затянулась надолго. Саре почему-то казалось, что это важно, что ему нужно полюбоваться смертоносной красотой стали. Кажется, "испанец" даже разговаривал с оружием.

После этих его стихов какая-то лирика в голову лезет, – пожаловалась она соседке.

Мне тоже, – ответила та мрачно.

Сара подобрала алебарду, сделала несколько взмахов и перехватила взгляд "испанца", тот смотрел с восхищением и печалью.

Надо бы сказать какую-нибудь пошлость, – предложила Кальви, да что-то ничего в голову не лезет…

А что, если исполнить ему несколько обычных форм вперемешку с контактным танцем с шестом? Благо древко достаточно длинное…

Всё-таки мне далеко до тебя, – признала Кальви.  Я бы до такого ни за что бы не додумалась. А ты умеешь?..

Нет. Но память у меня теперь хорошая, а восстановить движения нетрудно…

Сара вернула оружие в держаки. Светлячок нетерпеливо затанцевал посредине зала.

– Кажется, нас торопят, – сказала девушка. Южанин кивнул, сказал оружию "до свидания" и зашагал за ней.

Светлячок вёл их туда, где Сара ещё ни разу не была. Всё-таки большая часть Башни ещё была не "картографирована" в их памяти.

Какой-то верхний этаж. Огромная кузница, с горном размером в не самый маленький лифт – не "лифт" – перемещательную звезду, а устройство для подъёма в мире Сары. Окно во всю внешнюю стену забрано стеклом.

У стекла стояла знакомая кругловатая фигура.

Южанин уважительно поклонился Тьярми. Гранд кивнул в ответ, испытующе поглядел на него и сложил пальцы в "сотовый", как назвала Сара эту фигуру – большой и мизинец вытянуты, остальные поджаты:

– Слушаю, – бросил в пространство.

– Советую приказывать Саре точно и чётко, – раздался из его ладони голос магнуса. – Иначе она может саботировать обряд. И вообще – зря ты это затеял.

– Зря затеял – что? Сам обряд?

– Её участие в нём. Не понимаю я тебя, гранд Тьярми.

Гранд пожал плечами, как будто магнус мог его видеть. Кто знает, может быть, и в самом деле мог, или почувствовать жест. Расплёл пальцы – "положил трубку", задумчиво посмотрел на Сару. Решительно кивнул каким-то своим мыслям, девушка уже ожидала, что её выставят вон… или запретят делать что-то сверх того, что было приказано.

Южанин меж тем любовался видом из окна. Лицо его было спокойным и каким-то… просветлённым, если можно так сказать о смуглокожем. Это Саре тоже не понравилось.

Гранд тронул его за плечо и указал глазами в сторону.

– Опять, – пробормотала Сара, с неудовольствием созерцая алтарь. – А из этого что, какого оборотня делать будем?

Гранд Тьярми, бывший довольно хмурым, вдруг рассмеялся. "Испанец" тоже улыбнулся, успокаивающе сказал Саре:

– Лестно, что ламия беспокоится за меня, но поверь, дева из демонов – нить моей судьбы уже отмерена на небесах, и да случится то, что случится!..

Сара тут же подумала, не переименовать ли его из испанца в араба, хоть и не очень похож, но как раз для мусульман характерно такое принятие судьбы – мектуб кимшет. Она «не поняла» и стребовала с Тьярми перевод. Южанин тем временем устроился на алтаре.

Ещё один доброволец?..

– А он кого убил? – спросила Сара.

– Такой мастер меча наверняка убил многих, – Тьярми пожал плечами. Цепи, брякнув, приковали мастера.

– Да нет же!.. – сказала Сара. – Тот, прежний, убил волка и намерен в него превращаться. А этот?..

– Этот тоже намерен превращаться. Но не в волка, вообще – не в животное. Будет время, спроси свою наставницу про особенности древней магии оборотничества.

Сара и без общения с Варишей прекрасно знала все особенности. После того ритуала она подняла архивы и выяснила, что к оборотничеству прежде всего надо быть предрасположенным. Укус лишь запускает инициацию. Раньше, во время существования Дома Матери Зверей, были многочисленные кланы оборотней. Сейчас их вылавливают «светлячки»… или убивают свои же, если молодые щенки не умеют контролировать ипостаси.

Так вот, в "Зорро" она не чувствовала должной крови, какую ощутила, увидев на алтаре Джерфа. Что же из него собираются сотворить?..

– Снимай одежду, – велел Тьярми. – Да не с себя!.. – ткнул пальцем в жертву, которая разочарованно вздохнула.

Сара потянула с него живую ткань. С плеч она сошла легко, а вот дальше… южанин посерел, его пальцы вцепились в плиту. Девушка почувствовала что-то, вопросительно поглядела на гранда.

– Рывком, но аккуратно, – сказал тот. Сара дёрнула. Аккуратно.

"Испанец" едва не взвыл, выгнулся, до хруста стиснув зубы. В лицо человеку и аниме ударил густой запах гнилого мяса. Девушка уставилась на "Зорро" – знаки на теле свидетельствовали, что жизнь его не была лёгкой. Шрамы испещряли грудь, бока и руки. Но хуже всего была открытая рана на животе.

– Что это?.. – прошептала Сара, с трудом веря, что южанин смог прожить с такой раной больше дня. Гниющая плоть воняла омерзительно, – но ещё хуже был запах убивающей магии.

Светлячки, – сказала Кальви.

– Сама не видишь, что ли? – буркнул Тьярми.

– Я уже забыл, до чего это больно, – "испанец" явно стеснялся невольного стона и хлынувших слёз. – Ваше волшебное покрывало…

Ну, да, шкурка. При ранениях утишает боль, может этаким пластырем залепить рану. Даже в случае магических поражений если не спасает, то хотя бы продлевает… умирание. Причём так, что "испанец" даже пытается ухлёстывать за мимохожими демоницами… "Сгнить за решёткой", вспомнила Сара. Оказывается, он говорил не в переносном смысле, а в самом прямом.

– Что с ним? – шёпотом спросила девушка, отшвырнула приставучую одежду. Похоже, магическая ткань до последнего стремилась убрать боль своего человека.

– Он умирает, – буднично ответил Тьярми. Его загрубелые пальцы, привыкшие к оружию, пробежались по смуглой коже. – Его настигло заклятье "светлячков"… Наши чары замедлили распространение смерти, но ненадолго.

– Яд расходится, – сказала Сара.

– Да, вижу… – Тьярми взял нож. Похоже, гранд привык обходиться без долгой росписи и заклинаний. Кисточку ему заменял ритуальный клинок. Несколько несложных порезов на коже, тут же загоревшихся магией. Чуть более сложная "резьба по живому" в области сердца образовывала полукруг.

– Я ценю твоё умение импровизировать, – изрёк гранд, обращаясь к Саре.

– А?

– Выдумывать новое. Новые приёмы, связки, манеры боя. Знать и уметь – мало, нужно обладать ещё и воображением, нужно чувствовать.

– Простите, сэнсей, но магнус только что…

Тьярми хрюкнул, и она торопливо замолчала.

– Магнус, несомненно, мастер своего дела. Но гранд клинка – я, – в доказательство своих слов Тьярми сделал насечки на висках жертвы и отбросил нож, угодив как раз в одеяние, которое спешило на помощь к хозяину. Шкурка оказалась прибита к каменному полу. – И если я говорю тебе – импровизируй, ты будешь это делать.

– А в чём именно от меня ожидается импровизация? – осторожно спросила Сара. Она не могла отделаться от ощущения, что и сейчас происходит какая-то тренировка.

– Будешь подсказывать, как правильно кусать волка за ухо.

– Что?..

– Мальчишка-оборотень не справился бы без тебя. Он должен был умереть… ну, или стать зверем, невелика разница. А ты, дав свой дурацкий совет, вытащила его.

Дух этого человека могуч, но тело подводит его, подлое смертное заклинание выпивает силы. Встань сюда. У головы. И когда тебе покажется, что он не справляется, делай… что-нибудь. Говори с ним, целуй, смейся, бей по самолюбию или по роже, только роспись не повреди.

– Я не знаю его языка, он же меня не понимает…

– Поймёт. Мы уйдём в глубокую магию, языковые барьеры там не способны помешать.

– Ты слышишь меня? – спросил Тьярми. Веки южанина дрогнули. – Посмотри сюда.

"Зорро" перевёл взгляд. Его зрачки были огромными, пульсировали в такт сиянию магических знаков, прорезанных в его плоти.

Да, посмотреть на это стоило. Тьярми голой рукой достал из пылающего горна раскалённый добела клинок. Тяжёлую шпагу – или лёгкий прямой меч.

– Нравится? – спросил Тьярми.

– Да, почтенный гранд, – ответил южанин.

– Хорошо. Потому что это теперь ты.

И Сара поняла, почему алтарь был устроен столь по-дурацки. Толстая плита с глубоким вырезом сбоку, так, что часть спины человека висела над пустотой.

Белое светящееся лезвие зависло над грудью человека.

– Ты помнишь, что надо делать, – сообщил Тьярми. Магия билась в знаках на коже человека, магию вместе с жаром источал клинок, но ярче всего светилась роспись напротив сердца южанина.

И клинок опустился, пронзая эту роспись, грудь человека, уходя глубоко в вырез на алтаре.

– И что было дальше?

– Ничего, – соврала Сара. – Моего вмешательства не потребовалось. Дух мужчины оказался крепок и сразу переселился в клинок. Я отнесла тело, нож и одежду вниз и сожгла в голубом пламени. Гранд Тьярми даже позволил мне взять новорожденный клинок и переброситься с ним парой слов. И действительно, языковой… э-э-э… забор?..

– Барьер, наверное? – хихикнула Вариша, всё это время она, затаив дыхание, слушала повествование Сары.

– Я и говорю – забор, – он куда-то делся. Хотя говорит этот меч всё равно с интересным… акцентом?..

– И что он сказал?

– Спел дифирамбы… – Сара запнулась и с изумлением посмотрела на Варишу. – Это что такое я сказала?

– Дифирамбы? Ну… кажется, это что-то вроде восхваления.

– Ага. Но откуда я это знаю?

– Откуда мне знать, откуда ты это знаешь?

– Наверное, это осталось от… – Сара прервалась. – Да, о чём я?.. Он спел… восхваление моей красоте и сказал, что почтёт за честь учить меня.

– Он будет тебя учить? – удивилась Вариша.

– Он так сказал.

– Забавно… – ученица магнуса нахмурилась.

– Что забавно?

– Нет, ничего.

Сара сдвинула брови, скопировав её гримасу.

– Может быть, ты не можешь сказать, как и я – из-за запрета?

– Запрет здесь не при чём, – буркнула Вариша. – Просто кое-что получается неправильно. Я слышала об этом человеке, он отказал "светлячкам"… не знаю, в чём, и вызвал их гнев. За что и схлопотал заклятье.

Обратился к нам, как к естественным противникам Ордена, и магнус сказал, что исцелить его нельзя – зато возможно поместить его дух в клинок. Он великолепный фехтовальщик, и ему было предложено остаться в Башне, но он решил стать родовым артом. Тогда его закляли на родовую кровь и истребовали с рода плату… не знаю, сколько именно, но явно очень много – арты-личи самые сильные.

В общем, не знаю, почему его оставили тебя учить – вообще-то он должен был отправиться к своему сыну.

– Может быть, род передумал? – спросила Сара. – Или он сам? Или искусники обманули бедного мастера, решив оставить его в вечном заключении в Башне?

Вариша внимательно поглядела на неё.

– Искусники не врут.

– Правда, что ли?

– Со стороны мы можем казаться странными, ненормальными, жестокими. Возможно, так оно и есть. Но искусники всегда держат слово.

Непонятное обстоятельство разъяснилось на следующий же день. Подозрение Сары не оправдалось, искусники действительно не нарушали своего слова.

– Мне неловко в этом признаваться, – сказал меч на первой же тренировке, – но мой род, увы, не слишком богат. Он может выплатить сумму, назначенную магнусом Дома… но на что потом жить?..

Так что у рода с Домом новый договор – я остаюсь здесь на какое-то время, учу тебя, моя ламия, фехтованию на мечах, а взамен род уплатит лишь половину первоначальной суммы. Локоть, локоть доверни.

– Интересно, – сказала "ламия". – Неужели мою подготовку так высоко оценили?

Она расслабила руку, позволяя мечу вести себя. Это было похоже на танец.

– Да, подходящее сравнение. Хорошо, держи равновесие, просто танцуй. Ты очень быстро учишься… кто бы ты ни была. И эти твои трюки с весом – просто потрясающие.

– Вот только я не понимаю, к чему мне всё это? – пробормотала Сара. – Ведь я любого обычного человека способна зарезать просто когтями, или руками отвернуть голову, или задавить этим самым весом. Зачем мне нужно мечное искусство?

– Не скажи, ламия. Ты только что рассказывала, что пришлось зачаровывать алебарду, чтобы она хоть как-то могла причинить тебе вред. Другие Дома тоже обладают оружием, способным пронять даже таких маловосприимчивых существ, как ты. И бывают и другие создания, могущие составить тебе конкуренцию в силе. Хорошо. Теперь я перестаю тебя контролировать, попробуй сама повторить эти приёмы.

– Слушаюсь, учитель, – почтительно ответила Сара. – Что-то много учителей в последнее время у меня появилось…

– Возможно, тебя готовят к чему-то важному, – сообщил меч.

– Может быть, и так… – и Сара начала упражнение.

В другом конце зала занималась Вариша. Сара не произносила реплики вслух, но искусница превосходно чувствовала, что анима беседует с одушевлённым артом. Ученица магнуса бросала любопытные взгляды, что не могло не сказаться на качестве тренировки.

– Может быть, тебе стоит отдохнуть? – поинтересовался меч.

– Я не нуждаюсь в отдыхе, – ответила Сара.

– Правда?

– Не знаю. Давай скажем так – пока не произошло ничего такого, что могло бы меня утомить.

– Эти слова звучат, как вызов, – вкрадчиво сказал меч.

– Возможно… и вы на него ответите?

– Обожаю вызовы.

Гранд Тьярми как раз втолковывал Варише, что во время боя негоже отвлекаться. Отвлёкся, что-то почувствовав, отвёл вторую ученицу в сторонку.

А в середине зала творилось действо. Сара начала двигаться, медленно, фиксируя каждый приём, раскладывая его на составляющие движения. Потом быстрее, уже вдумываясь в общий смысл финта, удара, связки. И ещё быстрее, отрабатывая до автоматизма и двигаясь как единое целое с мечом.

И совсем быстро, включая движение в неповторимый узор боя, комбинируя и импровизируя. Казалось, на аниму не действует инерция. Меч молнией сверкал, разил невидимых врагов, Сара шла в стальном вихре.

И когда замерла, опустив меч, Вариша совершенно по-дурацки уставилась на пол, ожидая увидеть десяток сражённых противников.

– Магнус сотворил совершенство, – зачарованно сказал мастер Тьярми.

Сара вскинула меч и потерлась щекой о его рукоять.

– Жаль, я сейчас несколько не в той форме, чтобы оценить твою ласку, – сказал Зорро. – С другой стороны, без тебя я был бы сейчас лишён всякой формы.

Сара прикоснулась к тускло блестящему лезвию, которое было закалено в крови мужчины и приняло в себя его дух…

…Тогда она, ощутив, что этот процесс идёт как-то неправильно, наклонилась и принялась нашептывать южанину, который всё ещё жил – с раскалённым клинком в груди. Она говорила про Зорро, защитника справедливости, великолепного фехтовальщика, отчего-то припутала ещё и Бетмена, вспомнила рыцарей из «Звёздных войн», Сирано де Бержерака, поэта и воина. Говорила о клинках её мира, японской катане и златоустовской шашке, тяжеленном шотландском клейморе и испанской эспаде.

И в какой-то момент поняла, что обращается не к телу, а к сияющей стали в его груди.

– Готово, – сказал всё это время промолчавший гранд Тьярми. – Не поверил бы, не увидав…

Девушка перевела хмурый взгляд с железяки на учителя.

– Я ничего не понял, но мне понравилось, – сообщил гранд. – Именно так надо творить магию – всем сердцем.

Сара только сейчас поняла, что держала речь на родном английском.

– Каким ещё сердцем? – буркнула анима. – Нет у меня никакого сердца… То есть оно есть, но творить им ничего нельзя.

– Ты же поняла, что я имел в виду.

– Кажется, да. Так я творила магию?..

– Да. Нет… не совсем.

– Час от часу не легче. Не совсем – это как?

– Сказать вовремя нужное слово – тоже магия.

– А он… – Сара покосилась на клинок.

– Да, он в полном порядке. Ну, насколько так можно сказать относительно к его теперешнему состоянию.

– А его сознание – как оно изменилось от превращения?

Тьярми поглядел остро, и Сара прикусила язык, – нашла что и кого спросить!.. дурочка, которую она отыгрывает, вообще не должна была заморачиваться такими вопросами!..

Тьярми сотворил мимоходом ещё один огонёк-проводник.

– Отнеси тело, нож и шкурку вниз и сожги в сиреневом пламени… потом возвращайся сюда, и я позволю тебе пообщаться с ним. Тогда сама попробуешь разобрать, насколько изменилось его сознание.

Сара сочла за благо молча поклониться. Тьярми вынул остывший клинок, помог ей завернуть мёртвое тело в шкурку. Девушка почувствовала острую тоску одеяния – словно пёс скулит рядом с мёртвым хозяином. Кажется, обычную шкурку можно передавать, эти создания могут привыкнуть к новому хозяину. Но это одеяние слишком срослось с ним, с его болью, и пропиталось магическим ядом.

Так что только кремация…

Сара без труда подняла мёртвое тело. В нём ещё таилась враждебная магия, смертный яд. Заклинание, вдруг лишившееся пищи, свернулось и "уснуло".

Светлячок полетел вперёд, указывая дорогу…

Пока она ходила, Тьярми собрал клинок, насадив на него крестовину и рукоять. Несколько раз взмахнул, довольно кивнул. Пробормотал что-то на южном наречии и передал Саре.

Она робко приняла. Не в первый раз держит в руках магическое оружие – но это нечто уникальное даже по меркам Дома Искусников.

– Эй, – осторожно позвала. – Ты тут, южанин? Ой, то есть…

– Я здесь, – ответил меч. – И говорить вслух не обязательно.

– А как мы понимаем друг друга?

– Не знаю.

Возможно, потому, что мы оба – личи, одушевлённые вещи, подумала Сара.

– Послушай, а как тебя зовут? – поинтересовалась девушка. – А то я всё "меч" да "меч". Ну, иногда южанин или "Зорро".

Меч бросил эмоцию удивления, и она пояснила последнее слово.

– Это значит "Лиса".

– Что ж, так и зови, ламия. Моё имя умерло вместе с телом, и твоё назвище мне вполне подходит. И спасибо, что проводила моё тело в последний путь.

– Пожалуй, это единственное, что я могла для тебя сделать…

– Не скажи. Если бы не твои заклинания, я бы не переместился в клинок, пробивший мне грудь, а вылетел из тела, как и положено в таких случаях.

– Всегда готова помочь убить ближнего своего, – грустно усмехнулась Сара, слегка помахивая клинком. Нахмурилась, что-то было не так.

– Да, я умер – но родился иначе.

– Мне это знакомо.

Первое. Клинок мог в какой-то мере сам управлять собой… или её рукой… или…

И второе. Она беседует с ним на привычной мысленной скорости, в несколько раз превышающей скорость человеческой речи.

– Верно, – подтвердил клинок. – Всё-таки я создан как боевой арт, что толку от обычной болтающей вещи? Я могу учить фехтованию, и могу фехтовать сам вместо хозяина. Чем не собираюсь злоупотреблять – что толку в заимствованном умении?

И насчёт мысленной речи ты тоже права. Мы теперь – существа если не одного плана, то в достаточной мере похожие, чтобы понять друг друга, даже если говорим на разных языках, и успеть сказать и услышать всё.

Он замолчал.

– Извини, я устал. Мне очень приятно было с тобой поговорить, но я хотел бы ещё кое-что обсудить с грандом Тьярми. Думаю, мы ещё пообщаемся.

– С удовольствием, Зорро, – ответила Сара, со вздохом сожаления передавая клинок его кузнецу.

…Сара прикоснулась к тускло блестящему лезвию, погладила травление у клинка, и изображение лисы извернулось, нацелилось крохотными зубками в палец.

– Ты отдохнула? Может быть, продолжим? – сказано это было таким тоном, что Саре мгновенно представилась она сама, утомлённо откинувшаяся на простыни, и вкрадчивый голос любовника рядом. Она хихикнула и не устояла перед искушением показать картинку Зорро.

Клинок засмеялся.

– Какая сладостная мечта, – сказал, любуясь. – К сожалению, это теперь не для меня…

– И не для меня.

– Отчего же? – спросил клинок. – Если твой облик…

– Давай не будем об этом, – перебила Сара. – И да, я отдохнула – то есть даже не уставала. Но продолжить не получится, сейчас тебя у меня отберут и отправят прочь.

– Почему? – капризно поинтересовался клинок.

– Нельзя же весь день махать железом… даже одушевлённым.

– Отчего же? если ты не устаёшь…

Тьярми забрал клинок, выслушал его и фыркнул. Вручил обратно и проехался насчёт того, что южане везде одинаковы – даже если их обратили в сталь, эта сталь будет по-прежнему волочиться за девушками.

И Зорро "волочился". Он учил Сару сначала простым вещам, потом всё более сложным, восхищаясь её физическими кондициями, позволяющими не уставать. В перерывах Вариша сама приносила ей еду и замирала у дверей, наблюдая за танцем стали. Иногда приходил Тьярми, тоже любовался, брал оружие и выходил против неё. Что-то советовал, о чём-то спорил с Зорро.

Однажды явился сам магнус, посмотрел, пофыркал и ушёл. Хаар не слишком жаловал боевые искусства, предпочитая им боевую магию и создание кукол.

Так продолжалось целых два дня с перерывами на еду и "сон". Сара была страшно раздражена необходимостью прерываться и притворяться усталой, но не собиралась давать знать магнусу, что ночной отдых ей вовсе не необходим.

В заключение Сара и Зорро разработали особый стиль, рассчитанный на непомерную силу анимы и её возможность варьировать собственный вес.

– Два дня на то, что у людей занимает много лет!.. – восхищался Зорро.

– Так то – у людей, – сказала Сара. Волна воодушевления, подхватившая её и гнавшая всё это время, иссякла.

– Ты – человек, – с уверенностью заявил клинок.

– Я ещё меньше человек, чем ты.

– Что ж… Возможно, ты и права. Я чувствую в тебе неведомые глубины…

Клинок помолчал.

– Скоро меня отправят к своим. Полагаю, там будет много всего, разного, и я ещё не раз пожалею, что принял это подобие жизни, но знай – было истинным наслаждением учить тебя.

– Спасибо, Зорро, – грустно улыбнулась Сара.