Текст книги "Пылающая комната"
Автор книги: Артем Литвинов
Соавторы: Борис Андреев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)
– Да ты не смущайся, – успокоил он меня, – у многих такое бывает, вот Грэмм вообще даже пить не мог поначалу, он из семьи такой, знаешь, туда нельзя, то не делай, с этими не ходи, в консерватории учился, а потом все пошло, как надо. А ты, кстати, откуда?
«Разговор по душам», – отметил я про себя не без сарказма.
– Я из Манчестера. Там мои родители остались.
– А кто они? – он явно искренне интересовался моим происхождением.
– Какая разница. Все равно я здесь.
– Это верно, – согласился Харди, – ну, по тебе видно, что ты не из простых.
– Да, пожалуй, по тебе тоже, – сказал без всякой задней мысли.
– Правда? – изумился он, – ты так думаешь?
Я кивнул.
В туалет вошел мужчина лет тридцати пяти в приличном костюме и посмотрел на нас с любопытством. «Адвокат, – подумал я, – как пить дать, адвокат». Он зашел за выступ стены, вероятно, отгораживающий второй блок раковин, и вышел через минуту, запрокинув голову.
– Вообще-то я не жалую наркотики, кроме травы, конечно, – пояснил мне Харди, не понижая голоса.
– Мне пора, – сказал я, поднимаясь.
– Ладно, – согласился он.
Мы вышли из туалета, прошли танцзал и поднялись по лестнице. За нами с грохотом опустилась решетка. На свежем воздухе я почувствовал себя нормально. Мы сели в машину.
– Может, покатаемся, – спросил Харди, по его виду было ясно, что он не хочет расставаться немедленно.
– Да, – ответил я и началась бесконечная езда по городу. Мне смертельно хотелось спать. Я боролся с собой, пока это было возможно, но затем все же уснул. Я проснулся от внезапной остановки, обнаружив, что Крис тоже спит, привалившись ко мне и положив мне голову на плечо. Бобби пристально смотрел на меня в зеркало. Было уже семь утра.
Я аккуратно потряс Харди за руку.
Он открыл глаза и улыбнулся.
– Приехали? – произнес он с детским восторгом. Я посмотрел в окно, мы подъехали к остановке такси. Я вспомнил, что попросил высадить меня в городе, я хотел взять машину и доехать до дома без провожатых.
Харди глубоко вздохнул и спросил:
– Когда мы увидимся?
– Как мне позвонить, чтобы попасть прямо на тебя без посредников? – спросил я.
– Есть один телефон, он только мой, запомнишь? – он назвал мне номер, по которому мне следовало звонить.
Я медленно побрел к остановке такси. Лимузин Харди продолжал стоять на месте. Прошло около пятнадцати минут, и наконец машина появилась. Я сел, оглянувшись назад. Харди до сих пор не уехал.
3 мая 2001
Я получил ответ от моего хакера, он меня не на шутку встревожил. Я даже переписал его на всякий случай в этот дневник. «До Торна пока не добрался. Есть адрес корпорации, принимавшей участие в создании Пылающей комнаты. Их офис находится в Америке. Я скоро взломаю код и стану их сотрудником». Энтузиазм этого фанатика производил плачевное впечатление. Я ему отдал триста долларов, а пользы никакой не было. Впрочем, я готов был отдать и еще тысячу, лишь бы он нашел, то, что искал.
15 мая 2001
Мы встретились с Виолой. Я повел ее в кафе, о котором она мне говорила, что мечтает там поесть пиццу. Пицца, как выяснилось, была очень вкусной. Я радовался, видя, как она с аппетитом поглощает кусок за куском. И, наконец, я достал перстень и положил его перед ней на стол.
– Это мне – воскликнула она в полном восторге, – какой красивый. Это, правда, перстень Криса. Это он его тебе дал?
– Да, собственноручно, – подтвердил я.
– А можно мне с ним тоже познакомиться?
– Когда-нибудь, я думаю, это станет возможным.
Виола немедленно надела перстень на указательный палец левой руки.
– А что это за камень? – спросила она, восхищенно наблюдая, как переливаются кроваво красные отсветы.
– Это гранат. Камень человечества и камень посвященных. Надевая его, следует сказать «Я есть».
– А что значит «я есть»?
– Это значит, что нет небытия, ты есть и ты – это ты.
Я видел, что такое объяснение смутило Виолу.
– Я хотела рассказать тебе, что у нас в школе случилось.
– Что-нибудь серьезное, – я приготовился выслушать какую-нибудь обыденную подростковую историю.
– У нас один парень на прошлой неделе умер. От внутреннего кровоизлияния. Я его знала, его Кен звали, он даже за мной ухаживал, но он был такой странный, даже сумасшедший, его ничего, кроме компьютера, не интересовало. Он из старших классов. Говорят, когда его в больницу привезли, он все о каком-то коде в игре говорил. «Я вошел, я вошел» повторял, как ненормальный. Ему операцию хотели делать, но не успели, он очень быстро умер.
У меня дыхание перехватило. Я взмолился к Виоле вспомнить еще что-нибудь из этой истории.
– Ну, хотя бы что за игра, он ее не называл?
– Да я-то откуда знаю, я же там не была. Какая-то комната, я еще подумала, что это на что-то похоже, погоди.
Он задумалась, прижав кулачок ко лбу.
– Ну да точно, это я про альбом «Ацтеков» слышала, и игра тоже так называлась – Chambre Ardente.
Я зашел в Интернет-кафе, простившись с Виолой. В своем ящике я обнаружил предсмертную записку несчастного хакера. «Нашел телефон Торна 237–908. Взломал код CA, жду от них ответа».
Я вернулся домой совершенно разбитый, Генри лежал на диване и читал газету.
– Тебе не нужны деньги? – спросил он меня.
– Нет, – ответил я и сел на пол, привалившись к стене.
– Мы совсем стали чужими друг другу, – с некоторой горечью заметил он. – Я раньше неправильно себя вел, Тэн, ты меня извини.
– Это неважно, – возразил я, – что было, то было.
– Я думаю, что скоро мы отсюда уедем, и наша дружба восстановится. Я жду хорошего гонорара, мы сможем купить дом не в этом захолустье, а где-нибудь на море. Ты будешь рисовать, ты ведь всегда хотел рисовать.
– Ты сказал скоро, когда? – попытался я уточнить дату.
– Я думаю до конца этого года, я знаю, ты взял у меня из стола свои документы, еще давно, я и сам считаю, что ты правильно сделал. Только будь осторожен, они ведь поддельные.
3
Стэн увидел его как только вышел из магазина – подмышкой зажат альбом Дюрера, в руках две книги. Крис сидел на мотоцикле, припаркованном у тротуара и мечтательно смотрел в небо, на нем была неброская черная кожаная куртка, вытертая на сгибах, линялые джинсы и тяжелые армейские ботинки, волосы зачесаны в хвост, никто из прохожих не обращал на него внимания. «Наверное, его узнают только по красному костюму или еще каким-нибудь сценическим прикидам», – подумал Стэн. Он не секунды не сомневался, что Крис ждет именно его, и не знал, хочет он уклониться от этой встречи или нет. Музыкант пробуждал в нем какое-то весьма странное чувство. Это ощущение было почти мучительным – острое притяжение рядом с безумным желанием бежать хоть на край света, только бы больше никогда не видеть этого человека. Стэн остановился на секунду в замешательстве, граничившим почти со слабоумием, его просто раздирало напополам. Крис увидел его и помахал рукой.
– Привет! – воскликнул он радостно. – Иди сюда!
Стэн пошел. После позавчерашней пьянки в беседке и последовавшей за ней дискотеки, он плохо понимал, как нужно относиться к Крису и как Крис относиться к нему. Похоже то, что казалось самому Стэну унизительным проявлением слабости, для Криса было просто досадным недоразумением, которому он не собирался придавать большого значения.
– Садись, – скомандовал Крис. Он, видимо, имел ввиду свой мотоцикл. Стэн подошел, как загипнотизированный.
– Привет, – выдавил он и остался стоять. Рок-музыкант в недоумении нахмурил темные брови, потом еще раз повторил приглашение. Стэн двинулся с места, как будто его привязывала к тротуару многократно усилившаяся сила земного притяжения, и сел на мотоцикл сзади Харди, продолжая прижимать к себе книги.
– Да что за черт, – выругался Крис, – ты что такой отмороженный? Давай сюда.
Он забрал из рук Марлоу альбом и два увесистых тома и сунул их в большой карман на боку мотоцикла. – Обними меня за талию, – приказал он, очевидно решив, что если уж Стэн превратился в марионетку, то теперь надо им командовать. Стэн послушно выполнил распоряжение. Мотоцикл взвыл и рванул с места, и с этого момента Марлоу вдруг овладело како-то безмятежное спокойствие. Все было решено за него. Он ни в чем не виноват, механизм часов, по которым шла вселенная, стронулся, и стрелки соединились, все равно ничего перерешить было нельзя. Он прижался щекой к кожаной спине Криса, укрывая лицо от рвущегося на них ветра, и отключился от окружающей действительности. Ему казалось, что он может так ехать вечно, как и Крису, который гнал мотоцикл вперед и думал, что ведь именно это тот сон, который ему снился ночью, что он летит вперед, разрывая упругое сопротивление воздуха, а этот мальчишка, этот ассистент астролога, показавшийся ему куда большим колдуном, чем его дурацкий хозяин, летит с ним и он чувствует тепло его руки. «Я с ним пересплю, – яростно подумал Крис, стиснув зубы, – даже если об этом узнает вся Европа, весь мир, он достанется мне, что бы это мне не стоило».
Стэн очнулся от своего блаженного полуобморока, когда мотоцикл затормозил. Они стояли посередине идеально круглой бетонной площадки а по левую руку от них высилось странное сооружение, напоминающее огромный средневековый замок, только сделанный из стекла и бетона и уже изрядно разрушившийся. Крис слез с мотоцикла и помог сойти Стэну, у которого с непривычки затекли ноги.
– Ого, – сказал Стэн, потирая щеку, на которой рубцом отпечатался шов от куртки Харди. – Что это такое, Крис?
Крис, казалось, обрадовался от того, что его приятель очнулся и представившейся возможности дать разъяснения.
– Это Замок Ангелов. – сказал он, прислоняясь к зафиксированному в наклонном положении мотоциклу и закуривая. – ты что, никогда не слышал о нем?
– Нет, – ответил Стэн, продолжая разглядывать неуклюжее, громоздкое, но все же упрямо возносящееся в небо тело Замка. – я не из этого города, ты забыл.
– Да нет, я не забыл, просто это одна из достопримечательностей туристского набора.
– Меня не возили на экскурсии, – отрезал Стэн. Крис кивнул, как будто ничего удивительного в этом резком тоне не было. Он протянул Марлоу пачку сигарет, и Стэн с неожиданной жалостью и стыдом подумал, что не один он страдал так сильно, Крису тоже досталось и, скорее всего, подобный тон для него совершенно привычен, несмотря на повадку человека, уверенного в своем праве распоряжаться всеми и вся.
– Так вот, – продолжал Крис, давая Стэну прикурить и прикуривая сам. – Его построил лет пятнадцать назад один придурок, миллиардер. Его звали Мел Конрад. – Крис глубоко затянулся и его зеленоватые глаза прищурились то ли насмешливо, то ли блаженно. – о нем много чего говорили. Я специально читал, ну, статьи старые, журналы, понимаешь, да? – Стэн удивленно приподнял одну бровь, он и представить себе не мог, что Крис мог что-нибудь специально читать. – Болтали, что он колдун, что он играет на бирже при помощи колдовства, что он убил свою сестру, что он гомосексуалист и все такое. У него был помощник, Гордон Хауэр, так вот, говорили, что они вместе приносят человеческие жертвы. Не знаю, правда или нет. И вот он стал строить этот Замок. – Крис кивнул на величественное сооружение, которое все осыпалось и поросло травой, кое-где на уступах даже приютились маленькие кудрявые деревца. – Ты не поверишь, он его за год отгрохал. А вот достроить не успел. Исчез вместе с помощником. Ну, и все осталось как было. Наследников нет. Никому эта громада не нужна, да и сам знаешь, если человек пропал, а тела нет, надо еще ждать три года, прежде чем все пустить с молотка. Да и кто купит эту махину. – Крис помолчал, потом аккуратно затоптал сигарету и сказал, – Я хотел купить. Сам не знаю почему. Но у меня бабок не хватит его доделать.
Стэн усмехнулся. Крис сказал это с таким явным сожалением, что стало ясно – Замок Ангелов давно ему покоя не дает.
– Ладно, – Крис снял с мотоцикла небольшую сумку через плечо и, прищурившись, воззрился на замок, словно собирался его штурмовать. – Пошли.
Стэн плохо понимал, куда его тащат, но и его заворожила идея взобраться на это чудовищное сооружение. Это было похоже на мечту его детства – прыгнуть на баржу с песком, пока она плывет под мост, он свято верил, что сможет это сделать, хотя и понимал разумом, что сломает себе все, что можно.
Они поднялись по огромной лестнице и оказались в холле, превышавшем размером Большой Концертной Зал Городской Оперы. Посреди холла находился бассейн, к удивлению Стэна, не пустой, а заполненный черной неподвижной водой. Ему захотелось подойти и посмотреть в эту воду, он сделал шаг по направлению к черной матовой глади, но Крис неожиданно обнял его за плечи и резко притянул к себе.
– Не надо, – прошептал он то ли в шутку, то ли всерьез, – мало ли кто там завелся, дом колдуна все-таки.
Стэна пробрал озноб от этих слов. Они пошли дальше по расходящимся коридорам и наконец увидели полуразвалившуюся лестницу. Лезть пришлось довольно долго, в одном месте ступенек не было вовсе, но Крис подтянулся, влез, потом протянул Стэну руку.
– Нет, – запротестовал было тот, – не надо, Крис, слезай, мы дальше не пройдем. Я не могу.
Но музыкант, не взирая на все его протесты, схватил Стэна за предплечья и неожиданно сильным и быстрым движением втащил его наверх. Секунду они стояли друг напротив друга, Стэну показалось, что он разглядел в зеленовато-коричневых глазах своего провожатого странное отчаяние, но тут же отвел взгляд, а Крис думал: «Вот тупица, неужели он не понимает, как я сильно хочу этого? Неужели он не хочет меня? Не может быть, этого просто не должно быть».
Они прошли еще несколько пролетов, и Крис вывел Стэна на площадку, окруженную низким бордюром. С нее отлично просматривался и город, и предместья, а небо было совсем не городским, оно было везде, куда не бросишь взгляд, и пухлые белые облака были так близко, что можно было дотронуться пальцами.
Крис бросил куртку на камни.
– Садись, – предложил он и принялся потрошить сумку. Стэн уселся и с тоской ждал появления очередной бутылки. Но к его удивлению, Крис просто достал из сумки пару сандвичей и две банки с соком. Развернул один бутерброд и тут же впился в него острыми белыми зубами, второй перекинул Стэну.
– Извини, – сказал он с набитым ртом, – Я все время хочу есть.
«Не удивительно, – подумал Стэн, откусывая от своего, он почувствовал, что тоже проголодался, – Так носиться по сцене, странно, что он вообще не жрет двадцать четыре часа в сутки, чтобы восполнить нервную энергию».
Крис проглотил еду в мгновение ока, запил соком и сказал:
– Я сюда никого не водил. Только Джимми. – и посмотрел на Стэна, словно ожидая, какая последует реакция. Стэн невозмутимо кивнул, слизнул с губ майонез и принялся ждать продолжения. – Он был ужасно смешной, когда мы познакомились. Он в музыкальной школе играл на скрипке, а на гитаре научился сам. Тайком от родителей. Ему мамаша все запрещала. А когда меня увидела, так чуть коньки не отбросила, – Крис негромко рассмеялся хрипловатым смешком. – Знаешь, такая тетка, размером с подсвечник и всех в кулаке держала. И Джимми, и мужика своего. – Крис опять усмехнулся, весело глядя на Стэна, – только куда ей со мной тягаться.
– Отбил? – весело спросил Стэн, ему отчего-то стало смешно глядеть на блестящие глаза Харди и его наморщенный нос.
– А то, я вообще сперва думал, что он гомик и в меня втрескался. Так он за мной таскался.
Стэн рассмеялся и подумал «Интересно, зачем он мне это говорит, он что, думает, что я тоже в него влюблен?» От этой мысли ему почему-то стало неприятно, как будто он лгал себе, но разбираться не стал, просто поднялся с места и подошел к парапету. Ветер свистел у уха, и Стэн моментально продрог, хотя вокруг был жаркий день, но он продолжал упорно стоять, положив кончики пальцев на выветрившийся камень. Он смотрел на город, ставший для него сейчас местом непреходящего страха, и думал, что сегодня, пожалуй, первый день после ареста Томаса, когда он чувствует себя почти спокойным. Почти счастливым. И что как странно, но Крис сейчас совершенно не раздражает его, напротив, их связывает странная близость, как будто этот пижон – единственный в городе человек, на которого он может положиться. Словно только когда они оставались наедине, проявлялась истинная суть их отношений, и тот, кто так страшно раздражал Стэна на людях, здесь становился просто другим человеком. Словно выходила наружу какая-то иная природа, заложенная в них изначально, природа, благодаря которой они были братьями, союзниками против всего мира, несмотря на их вопиющее несходство.
Крис встал рядом, и Стэн почувствовал, что на него накидывают куртку. Крис неожиданно крепко обнял его за плечи и прижал к себе. Они молчали, только слышно было легкое и неровное дыхание музыканта.
«Он сейчас поцелует меня», – почему-то подумал Стэн и прикрыл глаза, о мысли об этом предполагаемом поцелуе у него голова пошла кругом. Но Крис только тихо сказал:
– Странное место, правда?
– Почему странное? – машинально спросил Стэн.
– Здесь все становиться таким, какое оно есть, – резко ответил Крис и отстранился от него.
Он отошел на полшага и вдруг позвал:
– Тэн, пойди сюда.
Стэнфорд подошел и увидел, что Крис, присев на корточки, чертит что-то в пыли.
– Слушай, – сказал он, подняв голову, – может ты знаешь, что это?
Стэн посмотрел. На земле был нарисован равнобедренный треугольник, перечеркнутый у вершины прямой.
– Это?
– Ага, что это?
Стэн порылся в памяти.
– Да, я знаю. – он сел на корточки рядом с Харди. – Это символ средневековых алхимиков, знак огня. Стихия огня.
– Ясно. – печально ответил Крис, судя по всему, кто такие алхимики, он все же знал.
– А что?
– Не знаю. Какой-то гад нарисовал это на моей машине.
– Ну мало ли… – пожал плечами Стэн.
– Ты не понял. – Крис посмотрел на него потемневшими то ли от страха, то ли от ярости глазами, – На лимузине, он стоял в гараже, туда мышь не проберется. Фигня какая.
Стэн не знал, что на это сказать.
– Ладно, – Крис обречено махнул узкой ладонью, словно прощая коварному Мирозданию все свои неприятности, включая изуродованную машину. – Пошли.
Они спустились вниз и сели на мотоцикл. Сидя сзади рок-певца, Стэн подумал, что он не станет писать об этой поездке в дневнике. Ни за что. Просто потому, что он боится, что кто-то сможет это прочитать.
Крис загнал мотоцикл в гараж, находившийся на той улице, где он когда-то жил, вышел, тщательно запер за собой дверь и вытащил из кармана мобильник. Набрал номер и сказал:
– Бобби, я вернулся. Приезжай.
Он присел на корточки возле стены гаража, достал из кармана пачку «Бонда», закурил и закрыл глаза. Здесь он чувствовал себя, как дома. Здесь, если бы его узнали, несмотря на то, что он выглядел, как обычный парень из тех, кто в потрепанных кожаных куртках и армейских башмаках сидят по вечерам в местном баре, а в кармане у них нож или кастет, если бы и его узнали, то не стали бы подходить. Здесь уважали чужую личную жизнь и право на тайну. А все его старые друзья либо умерли, либо по тюрьмам, все изменилось так, как он и не ожидал. Но сейчас Крис Харди понимал, что бывают изменения и пострашнее. Он сполз по стене гаража и сел на землю, почти подтянув длинные ноги к подбородку. Его била дрожь, он весь горел, как при высокой температуре. Его лицо, обычно почти непроницаемое, с жесткой складкой у губ, сейчас выглядело измученным лицом больного ребенка. Он жадно затянулся, выпустил дым из ноздрей, и снова перед ним как на четкой кодаковской фотографии, хранившейся в глубине его сознания, встало лицо Стэна Марлоу, его серые неподвижные глаза с диким огнем, прячущимся в них, и маленький сжатый рот. Крис не знал, что делать. Он никогда не попадал в такую ситуацию, он готов был целовать Стэну ноги, только бы добиться хоть одного ласкового слова. Он чувствовал себя отчаянно униженным, хотя бы одним наличием этого ужасного невзаимного чувства, от которого вся его жизнь превратилась в ад. Каждый вздох давался с трудом. Он даже не мог понять, что его так влечет к Стэну, но справиться с этим влечением он не мог.
Крис сидел так, пока не приехал Бобби. Он выкурил за это время четыре сигареты, прикуривая их одну от одной, и пытался понять, что же он должен сделать, чтобы добиться хоть какой-то взаимности от Марлоу или забыть его, как страшный сон. Он перебрал в памяти всех женщин, которые окружали его на данный момент, прикидывая, какая из них поможет выплеснуть наконец это жуткое напряжение, от которого, казалось, все внутренности скручиваются в узел. Но сейчас при мысли о том, что он, который, не задумываясь, ложился в постель с любой, хоть чуть-чуть приглянувшейся ему девицей, должен будет прикасаться к кому-то еще, кроме Стэна, Крису стало дурно. Похоже, из этого кошмара не было никакого, даже временного выхода. «Напьюсь, – подумал он отчаянно, – поеду к Джимми и напьюсь. Я больше не могу». Но он отлично знал, что и это безотказное средство бесполезно. Он плохо пьянел, мог влить в себя очень много, а напиться до такого состояния, чтобы забыть о Стэнфорде Марлоу, означало допиться до смерти. Мальчишка вошел в сердце Криса Харди, как гвоздь, и эта рана кровоточила все сильнее. Вдобавок, спиртное только усиливало то непрерывное сексуальное возбуждение, в котором он находился.
Подъехал Бобби. Крис поднялся с земли и сел в машину на переднее сидение, где он ездил всегда, когда можно было не выпендриваться. Достал из бардачка фляжку с джином и приложился к ней.
– По-моему, не стоит. – тихо сказал Бобби, посмотрев на него искоса.
– Пошел ты, – ответил Крис, но фляжку убрал. Он сам себе в этом не признавался, но к своему шоферу он испытывал почти суеверное уважение.
– Куда едем? – осведомился Бобби, выезжая на проспект.
– Вперед. – ответил Крис. – выезжай на шоссе и дуй за город.
– На какое шоссе?
– На любое.
Некоторое время они ехали молча. Наконец Бобби спросил своего пассажира, который молча с бездумным отчаяньем смотрел в окно:
– Что случилось, Крис?
Крис прерывисто вздохнул. Он не собирался исповедываться перед кем бы то ни было, но ему так страстно хотелось говорить о Стэне, что он не мог молчать.
– Тебе понравился этот парень, Марлоу?
– Марлоу? – в голосе Бобби Крису померещилась странная нотка удовольствия. – Да, он ничего. Не похож на твоих обычных пижонов. И на Мерелин.
Крис принужденно усмехнулся.
– Ну знаешь, сравнивать его с моей женой. Он же не девка.
Бобби на секунду оторвал взгляд от дороги, и в его взгляде обалдевший Крис увидел полное, очень доброжелательное и спокойное понимание ситуации. Он не мог вымолвить ни слова, ему почему-то стало страшно. Он смотрел на строгий профиль Бобби и ждал продолжения, от этого взгляда он чувствовал себя совершенно обнаженным, как будто все его желания, мотивы и побуждения были выставлены напоказ при дневном свете.
– Ты сильно его хочешь? – спокойно, даже буднично спросил Бобби.
Тут Криса прорвало:
– Да! – выкрикнул он, ударив себя с размаху кулаком по колену, и тут же по дверце машины. Охнул от боли и поднес кулак ко рту. Он сильно ссадил руку, но почувствовал при этом какое-то облегчение, как будто физическая боль умерила душевную.
– Да, провались он к чертовой матери, я скоро свихнусь, так хочу его. Дьявол, Бобби, что мне делать, может, сходить к психиатру?
Бобби неслышно посмеялся, показывая, что оценил шутку. А Крис продолжал, его уже несло.
– Понимаешь, Бобби, пока этот чертов мальчишка не встретился мне на пути, все было очень просто. Я брал, что хотел, ты же знаешь. А здесь я ничего не могу. Ничего. Я даже заговорить с ним об этом не могу. Я когда его вижу, я только могу нести какую-нибудь полную дрянь. Я все время думаю, что ему скучно со мной, а отпустить его не могу. Понимаешь, когда мы встречаемся, я целый день готовлюсь к тому, как его увижу, думаю, что скажу ему что-то такое, что он сразу меня увидит, что он все поймет, а когда встречаюсь, получается какой-то полный бред. – Крис махнул рукой. – Я просто схожу от этого с ума. Он же презирает меня. Знаешь, мне как-то Джимми сказал про одного мужика, который нас раскручивал, что он нас презирает, но слишком интеллигентный, чтобы это показать. Вот он тоже. Ну что он дерет нос, скажи мне?
Бобби улыбнулся недоверчиво, но промолчал.
– Вот черт, – беспомощно выругался Крис. – Вот скажи, чем я ему плох? Что со мной не так? Книжек я его не читал? И хрен с ними. Чем этот астролог лучше меня? Он же сволочь. Я не понимаю. Если бы он еще был ну… нормальный. Ну, девушка, там, или жена, я бы все понял. Без вопросов. Но он же педик, это видно, он явно предпочитает мужиков. Скажи, Бобби, или я не прав?
– Ты прав. – коротко ответил Бобби.
– Вот то-то. Он любит его, что ли? Нет, этого быть не может. – ответил сам себе Крис. – Я бы сказал, что он его терпеть не может. Что тогда? Кто ему нужен? Профессор? Что мне делать, Бобби? Я не знаю, как ему понравится. Я просто хочу, чтобы он увидел, что я совсем не такой. Что я не козел. Черт, я не понимаю, почему этому астрологу можно его трахать, а мне нельзя?
На этот уже совсем мальчишеский выпад Бобби только поднял одну бровь.
– Бобби, скажи, вот ты ведь все видел, как он ко мне относится, а?
– Я не думаю, что он считает тебя козлом. – секунду помолчав, ответил Бобби. – Просто он из другого мира, что ли.
– Вот-вот. – Крис потер лоб – И мне в этот мир не попасть, рожей не вышел. Я ведь и вправду просто кретин. И все думаю, что если у меня деньги и все девки в этом городе мечтают под меня лечь, то я, типа, круче всех.
Бобби как-то подозрительно хрюкнул, Крис тут же воззрился на него с негодованием, он не хотел, чтобы его самоуничижительный спич подвергался осмеянию.
– Ты не смейся. Все правильно. Просто он брезгует мной, что ли. А я… Бобби, я скоро свихнусь. Я вообще ни о чем, кроме него, думать не могу. Со мной никогда в жизни такого не было. Может, мне ему денег предложить?
– Не стоит. – твердо ответил шофер.
– Нет, ну я понимаю, была бы баба. Заехал бы я на женщине. Знаешь, мне с Мерелин тоже казалось, что я влюбился. И с Эмбер. Все как надо. Но чтобы я так съехал на парне… Я просто поверить в это не могу.
Бобби пожал плечами. Крис тяжело вздохнул и закурил. Ему немного полегчало после этого страстного монолога.
– Ладно, – сказал он – валяй в «Клетку», выпью, потанцую, может, бабу сниму.
Внезапно Бобби посмотрел на него пристально и жестко.
– Нет, – сказал он. – ты это брось. Ты совсем рехнешься. Подожди. Может, все переменится.
– Почему ты так думаешь? – Крис жадно смотрел на Бобби, как будто он мог принести ему Стэна на блюдечке.
– А ты подумай сам. Ты говоришь, что ему скучно с тобой. Но он продолжает приходить. Если ты думаешь, а здесь, я уверен, что ты прав, что ему плевать на твои деньги и славу, то зачем он ходит? Может, он вовсе и не так плохо относится к тебе, как ты думаешь.
– Ты правду говоришь? – пролепетал Крис, у которого даже пот на висках выступил от возбуждения.
– Я говорю, сам подумай. Стал бы он с тобой таскаться, если бы ты ему не нравился.
– А почему он тогда ничего не говорит мне? Он, что, не видит, что я по нему с ума схожу?
– Может и не видит. – пожал плечами Бобби.
Крис отвернулся и, глядя в окно, переваривал информацию.
– Ладно, – сказал он, – давай к Джимми. Может, удастся поработать, а то он меня скоро сожрет. Я ведь вообще ничего делать не могу.
Бобби улыбнулся и начал разворачивать машину.
Ночью Крис Харди встал и, как был голый, подошел к огромному панорамному окну в спальне. Он измучился от невозможности заснуть, простыни казались ему слишком горячими от его пылающего тела, он задыхался. Сегодня он действительно поехал к Джимми, гитарист очень обрадовался и Крис, сделав над собой титаническое усилие, смог выдавить из себя какую-то имитацию деятельности. Впрочем, Джимми было достаточно и этого. Потом они поехали в «Клетку», выпили, потанцевали, Джимми снял прелестную белокурую девушку с карими глазами и черными, как сажа, ресницами. А Крис так и не смог заставить себя последовать его примеру. Теперь он жалел об этом. Он стоял и смотрел на огромный сверкающий город, расстилавшийся у его ног. Он уже покорил его, но теперь это казалось совсем не важным. Где-то в этом городе был Стэнфорд Марлоу. Он спал, читал или занимался любовью, но что бы он не делал, он делал это без Криса. И Крис не знал, на что сейчас смотрят его светлые колдовские глаза, чего касаются тонкие пальцы, он был непричастен к его жизни, он никак не участвовал в ней, и осознание этого резало Криса, как нож.
Крис стоял у окна, бездумно глядя на россыпь красных, золотых огней, его губы шевелились, он твердил про себя имя Стэна, называл его какими-то неловкими ласковыми словами, представлял себе, что он сможет коснуться его, поцеловать, прижать к себе, от этого у него голова начинала идти кругом, ноги слабели, и наконец, уже не выдерживая этого жуткого огня во всем теле, он опустился на колени и мастурбировал, пока оргазм не взорвал его тело изнутри, как бомба. Крис прислонился лбом к стеклу, по его щекам, впервые с пятилетнего возраста, покатились теплые ручейки слез. Он плакал беззвучно, плечи его тряслись, отчаяние было таким глубоким, что он готов был умереть. Но слезы кончились, он оттер рукой лицо и пошел в постель. Измученный до предела, он заснул сразу, но отчаяние преследовало его и во сне.
