Текст книги "Пылающая комната"

Автор книги: Артем Литвинов

Соавторы: Борис Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

На сцену Марлоу шел, сжимая одной мокрой и ледяной рукой руку Криса, второй – руку Крошки Пэтти. Сзади его конвоировали Джимми и Арчи, очевидно, на тот случай, если он решит все-таки вырваться и убежать. Перед самым выходом Крис поручил его заботам Тима, и сказал:

– Мы споем «Войди в Пылающую комнату», после этого твой выход. Понял?

– Понял, – лязгнув зубами ответил Стэн. Арчи грубовато приобнял его за плечи.

– Не трусь. Мы с тобой.

– Ага. – ответил Стэн, вид у него был такой, как будто он уже ничего не соображал.

Он стоял за кулисами и слушал отчаянный рев толпы, и считал про себя, до десяти, до тридцати, до ста. Только бы не думать, о том, что ему сейчас придется выйти туда, под устремленные на него тысячи глаз. Наконец он услышал голос Криса.

– Ну что ребята, вам нравится наш новый диск?

– У-а-а-а-ар! – ответила толпа.

– Сейчас я вам представлю автора! – заорал Крис, и Стэн услышал в его голосе нотки экстатического возбуждения. – Орите громче, ребята, Стэн Марлоу!!!

Вопль толпы стал почти не выносимым, и Стэн в ужасе понял, что они скандируют его имя. Он попятился, но Тим не дал ему думать и выпихнул на сцену.

Ослепленный прожекторами, оглушенный воем, Стэн побрел вперед, он почувствовал, как Крис схватил его под локоть и потащил за собой, и только оказавшись у края сцены, Стэн позволил себе взглянуть. Перед ним колыхалось огромная людская масса, по которой шарили сияющие молнии прожекторов, выхватывая то чьи-то безумные глаза, то раскрытый в крике рот, то искаженные восторгом и вожделением лица. Они орали его имя, от него трясся стадион, а Крис, сплетя его пальцы со своими, поднял его руку, как рефери на ринге поднимает руку боксера-победителя. С другой стороны оказался Джимми, и Стэн ощутил его ладонь на своем плече.

– Это Стэн! – гаркнул Крис, перекрывая шум толпы. – Вы должны его любить, как нас!

О да, толпа уже любила его, Стэн, несмотря на весь свой страх, ощутил чудовищный поток энергии, он понял, что испытывает Крис, у него закружилась голова. «Добро пожаловать в ад. – подумал он, – а это грешники, которые приветствуют меня». Крис пихнул ему микрофон.

– Скажи что-нибудь нам, Стэн.

Сглотнув и избавившись от мучительного горлового спазма, Стэн поднес к губам холодную головку микрофона.

– Привет, ребята, – сказал он неуверенно, ему ответили восторженным ревом.

– Я рад, что вам понравилось, – сказал Марлоу еще и тут же отдал микрофон Крису. Тот, продолжая сжимать его руку, пошел к самому краю сцены.

– Ребята, – сказал он тише, чем обычно и таким голосом что в зале тут же тут же воцарилась такая тишина, что Стэну стало страшно. – Мы ужасно рады, что вы пришли сюда. Вы все знаете, все читали, что про нас пишут. – в последующем крике было ужасное негодование, казалось, пошевели сейчас Харди бровью и они разнесут все редакции в городе. – Вы знаете, что меня обвиняют в убийстве. – продолжал Крис, когда крики стихли. – Все это брехня. Не слушайте никого. Я скажу вам правду. Я никого не убивал. Я совсем не такой, как про меня врут. Правда только одна. Я люблю Стэна, а он любит меня. – толпа замерла, застыла, очарованная этой жестокой откровенностью, этой смелой прямотой, этим страшным вызовом, который бросил Харди, испытывая на прочность их чувства. – И я считаю, – возвысил голос Крис, так что он прокатился над толпой, как удар набата, – Что вы можете только порадоваться за нас!

На этот раз толпа бушевала дольше, кто-то рванул на сцену, кого-то удержали, но один, огромный светловолосый парень в залатанной коже и с серьгой в носу, все-таки прорвался, Крис жестом отстранил охрану. Парень подошел к ним. Встал почти вплотную, его серые глаза горели фанатизмом.

– Крис, сказал он, он был в двух сантиметрах от микрофона, который держал Харди и его голос раскатился по залу. – Крис, ты только скажи. Мы вломим этим говнюкам так, что им мало не покажется. Крис, мы все за тебя. Правда, ребята?

– А-А-А!! – взвыл стадион. А парень обернулся к Марлоу.

– Ты отличный парень – проговорил он. – Мы тебя любим.

И на глазах у всей толпы, он стиснул Стэнфорда Марлоу, студента Манчестерского колледжа искусств, любовника Криса Харди и автора текстов к альбому «Ацтеков» «Пылающая Комната» в своих медвежьих объятиях.

Дневник Стэнфорда Марлоу

10 октября 2001

Зачем, зачем это нужно было. Я хотел задать ему этот бессмысленный вопрос. Впрочем, может и нужно. Теперь уже без разницы. Никогда впредь не выйду на сцену, не мое это место. Жаль, что ни Крис, ни ребята этого не понимают, ощущение, что оказался на шабаше ведьм, и тебя вот вот разоблачат, что у тебя крест на шее. Конечно, они не виноваты, они любят, что любят, и понимают, что понимают, большего им и не следует открывать, тем более демонстрировать нашу связь с таким вызовом. Ну, что сделано, то сделано. Я не хочу себе признаваться в том, что я был рад всему случившемуся, рад признанию, славе, даже не этому, а тому, что делю ее с Крисом, что сопричастен его пути, так же как и он моему. И все же нужно было быть Харди, чтобы чувствовать себя как рыба в воде в подобной ситуации.

Если бы не наша поездка в JT, я бы мог еще убедить себя в том, что на свете бывают случайные совпадения и нелепые ошибки. Но поверить в это после разговора с господином Крэгом, я уже не могу.

Мы приехали все вместе, Флан все время нервически повторял Крису: «Все выясним, сейчас все уладим, это просто недоразумение». Крис усмехался с таким видом, что было ясно, Микки он не доверяет. Герберт, промоушн-менеджер группы сидел в каменным лицом, я только потом узнал, что он постоянно высказывал свое недовольство в адрес Флана и теперь, вероятно, торжествовал по поводу его провала.

Гай Крэг собственной персоной пригласил нас пройти в большой зал с голубыми диванами и темно-красными жалюзи на окнах. Подали кофе, чай, виски, сок – каждому кто, что потребовал. Хозяин высокий, статный, с темными усами, спокойный и самоуверенный, оглядел всех присутствующих оценивающим взглядом. Флан сжал пальцы рук и несколько раз глубоко вздохнул. Крис полусидел, полулежал, пренебрежительно развалясь, и потягивая сигарету.

– Я вас всех рад видеть, тебя, Крис, и тебя, Джимми, Патрик, – начал Крэг, – надеюсь вы не считаете, что наша компания вас намеренно обманывала?

– Считаем, – довольно агрессивно сказал Харди.

– И напрасно, – спокойно возразил Крэг, – контракт заключен по всем правилам, я правильно говорю господин Флан?

Микки собрался с духом и выпалил речь, которую, он вероятно готовил добрую половину ночи, все слушали его молча:

– Господин Крэг, с одной стороны, как адвокат, я не имею никаких претензий к предмету и условиям сделки, все совершалось по закону, но есть отдельные нюансы, относительно которых я вынужден настаивать на том, чтобы они были пересмотрены в пользу моих клиентов, я со своей стороны уверен в абсолютной законности требований корпорации «Виста», но я нахожу невозможным внесение корректив в уже подписанный документ.

– О чем вы говорите, любезный господин Флан, – довольно фамильярно оборвал его Крэг, – все было подписано и утверждено, как полагается. Вы же сами читали контракт, или вы готовы отрицать очевидное?

– Простите…? – Флан сделал вид, что не совсем понимает о чем идет речь, пытаясь выиграть таким образом время на принятие решения.

– Вы знали обо всех условиях контракта, группа использовала торговую марку корпорации, обязуясь заплатить за это, – он встал и подойдя к столу взял с него диск «Ацтеков» и коробку, которую я уже однажды видел. – Два продукта с одинаковым названием, вы прекрасно знаете, что это нарушение коммерческих прав.

– Да, да – поспешно согласился Флан, – но ведь вы должны были предупредить…

– Это отнюдь не входит в наши обязанности, господин Флан, – цинично возразил Крэг.

Флан замолчал.

– Знаете, что я скажу, – громко заговорил Харди, – я голову даю на отсечение, что ваша фирма на нас руки нагрела. И, если мы это дело до суда доведем, вы это не скроете.

Крэг снисходительно улыбнулся на этот выпад и посмотрел на Криса почти с сочувствием.

– Ну, не стоит так утрировать, Крис, это, конечно, прецедент в нашем сотрудничестве, но в мире шоу-бизнеса бывают всякие сложности.

– Это не прецедент, – вмешался Джимми, – это явное мошенничество, не знаю, что вы с контрактом делали, но его подменили, там не было и речи не о какой корпорации.

– Значит вы отказываетесь мирно решать нашу проблему? – сделал вывод Крэг.

– Нашу? – возмутился Герберт, – это не наша проблема, а непрофессионала-адвоката, вот с него и взимайте в пользу корпорации.

– Я против, господин Герберт, – воскликнул Микки, – я полностью на стороне группы, я сам считаю все это досадным инцидентом, но господин Крэг абсолютно прав, не стоит раздувать из этого целый скандал.

– Что значит скандал? – с непередаваем изумлением на лице отозвался Пэт, – это же деньги, ведь я правильно понимаю вас, Герберт.

– Абсолютно, – решительно отозвался менеджер, который, видимо, задался целью добить своего давнего противника, – все действия господина Флана были направлены против интересов группы.

– Какая чушь, – продолжал защищаться Микки, – никогда это не было, Крис, в конце концов, я столько раз…

– Я всегда предупреждал, чем кончится, ваша деятельность, господин Флан, – не давал ему договорить Герберт.

Крэг с явным удовольствием наблюдал за этой стычкой внутри лагеря противника, на лице Джимми выражалась досада, Крис сидел с отсутствующим видом, а я понимал, что мне вообще не следовал приезжать сюда.

– Итак, мы должны прийти к какому-нибудь компромисс, – суммировал итог всего происходящего Крэг, – корпорация требует отчисления и немедленно, в случае отказа они взыскивают с нас, а мы как полагается компенсируем сумму через суд, но я бы предпочел уладить все по-хорошему.

– Много они хотят, – мрачно спросил Харди.

– Да, сколько там всего получится, – добавил Пэт с тревогой в глазах, ему явно не хотелось расставаться с деньгами.

– Миллион долларов, – пояснил Крэг, – если учесть успех проекта, то сумма невелика.

– Ничего себе не велика, – возмутился Джимми, – за какую-то торговую марку, да мы о ней понятия не имели, ведь правда же, Крис.

– Не имели, – подтвердил Харди без энтузиазма, его должно быть жестоко угнетало все происходящее.

– А ты что молчишь, Стэн, – продолжал Джимми, – ты же это название предложил, твоя идея, скажи, что это не плагиат.

Я почувствовал внутренне сопротивление, мешавшее мне открыть рот, меня совершенно не радовало, что наконец очередь дошла и до меня.

– Да, это не был плагиат, – ответил я, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно, Крэг смотрел на меня с интересом, – это название случайно совпало с названием игры. – я сделал паузу, не зная, что еще добавить, и вдруг ощутил непреодолимое желание высказать все, что на самом деле думал по поводу этих событий – Я не верю, что это все это не связано между собой, возможно все это было подстроено изначально, и мы даже не знаем, кто истинные виновники.

– Вы правы, господин Марлоу, – прервал меня Крэг, – виновников в этом деле нет, есть коммерческое затруднение, давайте же придем компромиссу.

– Я против, – возмущался ударник, – я не соглашусь.

– Помолчи, Пэт, – рявкнул Харди, – только о себе думаешь, все к черту развалиться, если мы в этом завязнем.

– Крис, – продолжал возмущаться ударник, – что ты несешь, это же солидная сумма, с нас со всех сдерут, Микки, учтите, что я против.

– Что скажешь, Джим, – обратился Крис к другу.

– Я против, – нехотя сказал он, – не вижу смысла уступать.

– А ты, Тэн, – Крис посмотрел на меня и я понял, что в этот момент по неведомой мне закономерности существования его личности, этот человек, проводивший со мной ночи в постели, и выказывавший мне всю глубину своего доверия и привязанности, словно отключил на данный момент эту сторону своей жизни, он решал деловую проблему и ждал от меня ответа, как от партнера по интересам, такого же как и все прочие.

– Сейчас не самое удачное время, для разбирательства, – ответил я.

Наступила гнетущая тишина.

Арчи, за все время беседы не сказавший ни слова, вдруг счел своим долгом произнести речь.

– Двое против одного, я присоединяюсь к Стэну, сейчас не время устраивать дрязги. Но с вашей компанией, господин Крэг, никаких дел группа иметь не будет больше никогда. А ты, Микки, – он угрожающе посмотрел на адвоката, уныло озиравшего все собрание, – будешь иметь дело со мной лично, я уверен, что это ты нас уделал.

Крис слушал этот выпад молча. На его лице было никогда не виданное мною прежде выражение брезгливого презрения, я мог только догадываться, что причиной его был вдруг обнаружившийся надлом в самой основе сотрудничества всех участников группы, внезапно проявившееся отсутствие истинного единства. Все присутствующие были одержимы сохранением собственного безопасного пространства ценою общего дела. Пэт не желал расставаться с деньгами, Джимми шел на принцип, Арчи не хотел обременять себя очередными неприятностями. Я выглядел обычным трусом, слабым и плывущим по течению.

– Мы отказываемся платить, – решительно ответил Харди и посмотрел на Крэга.

– Крис, это не благоразумно, – возмутился Флан.

– Правильно, все правильно, – тут же заткнул его Герберт, – ты совершенно прав, ни цента уступать нельзя, с этого все всегда начинается.

– Это ваше последнее слово? – с легким разочарованием поинтересовался Крэг.

– Да, – ответил Крис.

– В таком случае, я сожалею, – Крэг поднялся, учтиво давая всем нам понять, что больше ему с нами говорить не о чем.

– Я хотел бы, чтобы вы предоставили моему адвокату полную информацию о корпорации, мы будем решать этот вопрос напрямую.

– Это невозможно, Крис, – возразил Крэг, – вы не получите такой возможности.

– Я это сделаю, – упрямо заявил Харди.

– Дело ваше, – равнодушно ответил Крэг.

Все поднялись и направились к выходу, я шел последним и тогда я был уверен, что я просто неправильно истолковал случившееся. Крэг, провожавший нас, вдруг тронул меня за плечо и тихо сказал:

– Благоразумие – великое достоинство, но наступают тяжелые времена.

Я посмотрел на него в полном недоумении, его тон был скорее дружеским, чем наставительным.

– Что вы имеете ввиду? – так же тихо механически переспросил я.

– Многое и многих, я искренне желаю вам успеха.

Все уже вышли за дверь, и я должен был последовать за ними, поскольку я знал, что Крис тут же обратит внимание на мою задержку.

Но в этот момент Крэг остановил меня и добавил:

– Испытания велики, но они только доказывают вашу значимость.

Не понимая смысла его слов и того, к чему все это говорится, я не знал, что ответить. Крис появился у двери и недовольно спросил:

– Ты идешь?

– До свидания, – ответил я Крэгу.

– О чем вы там с ним шептались, Стэн? – спросил меня Харди уже в машине.

– Ни о чем, – сказал я, и вправду не имея никакой возможности передать наш разговор.

– Он же тебе что-то говорил?

– Не знаю, я ничего так и не понял.

Крис закинул руки за голову, и стал смотреть в потолок машины.

12 ноября 2001

Приходил детектив Хайнц. За последнюю неделю у меня сложилось стойкое впечатление, что какая-то особо неблагоприятная звезда жалует нас своим постоянным вниманием. Крис одержим идеей выйти на корпорацию, Джимми его поддерживает. Арчи от этого предприятия отстранился. Накануне Харди сказал мне:

– Когда я тебя встретил, моя жена собиралась получить половину денег, сейчас вместо нее эта темная корпорация.

– Ты хочешь сказать, что я навлекаю на тебя неприятности?

– Нет, – ответил он, – но странно все это, я тупой, я не понимаю. Мне на деньги плевать, пропади они пропадом, я хочу этих мерзавцев достать, хочу узнать, кто они, ты же мне сам про них говорил.

– Их офис находится в Америке, для очной встречи мы будем вынуждены нарушить обязательство, взятое с нас полицией, я тебе не советую.

– А что ты советуешь?

– Заплатить и подождать, пока не решиться вопрос с обвинением против нас. Это лучшее, что можно сделать.

– Джимми и Пэт не согласятся, – возразил он, – но даже черт с ними, я должен узнать кто они.

– Я бы и сам хотел это знать.

– О чем тебя спрашивал этот Хайнц?

– Так, обо всем понемногу, – у меня не было никакого желания пересказывать мой разговор с полицейским.

– И про нас?

– Не без этого.

– А ты что ему говоришь, может, нам лучше договориться, что мы им врать будем, так не проколемся по крайней мере?

– Это еще больше все запутает, и потом это не наше дело, мы можем врать до тех пор пока они не найдут улики, а они их не найдут.

– Как бы ни так, знаешь, а если мне Клеменс заявит, что браслет мой был найден на месте преступления и кладет передо мной браслет, что я ему скажу?

Я замолчал, по спине прошел мороз, если я все правильно понял, они решили использовать подложные улики, но один браслет ничего не доказывает, пугает их упорное стремление доказать, что один из нас убил Шеффилда, и, скорее всего, настаивают они на кандидатуре Криса.

– И что ты сказал? – спросил я после минуты размышлений.

– Сказал, что меня там не было и точка. Пусть докажет обратное.

– Они с нами играют в подкидного, кто кого, Крис.

– Ну, только не меня, – он затянулся с удовольствием и выдохнул голубоватый дым.

– А помнишь, Тэн, эта девчонка, которая мне записку сунула, ты с ней знаком был давно?

– Не очень, но самое удивительное это то, что девчонка – дочь Томаса, только я ей этого не сказал.

Глаза Криса, обращенные на меня, были полны растерянности.

– То есть, что ты в ее отца, что ли был…

– В ее отца, – подтвердил я, – и она понятия не имеет, что он задохнулся в камере, она знает его другое имя и мать ее тоже, надо полагать.

– Вот это да! – воскликнул Харди, – повезло тебе!

– Да, уж, дальше больше. Я сначала только и думал, что о пылающей комнате, а теперь вокруг нас одна сплошная пылающая комната.

– А что если ее нет, Тэн? – спросил Крис, подойдя ко мне и наклонившись совсем близко.

– Это означает только одно, что тебя и меня тоже нет, – ответил я, пытаясь растолковать смысл этого замечания самому себе.

16 ноября 2001

Полночь. Крис спит как убитый. Хайнц задался целью добиться от меня признания. Признания, что я его любовник, его вопросы, это не вопросы полицейского. Теперь я понимаю, почему он повесил в кабинете портрет Фрейда. Он принадлежит к тому типу хорошо скомпенсированных извращенцев, которые смогли заработать себе такое социальное положение, которое бы позволило им беспрепятственно удовлетворять свои тайные потребности, используя для этого тех, над, кем они получают власть, прикрываясь законом.

18 ноября 2001

Кабинет Хайнца. Портрет. Кофе. Вопросы, вопросы, вопросы. Неужели его напарник также издевается над моим другом.

Я сидел перед ним после двух бессонных ночей, с головой не способной производить даже минимальные мыслительные операции.

– Господину Харди грозит серьезное наказание, – сказал он, – давайте еще раз вместе, господин Марлоу восстановим все события, еще раз воспользуйтесь шансом говорить правду и только правду.

– Я уже все сказал вам, мне нечего добавить.

– Все по порядку, господин Марлоу, – продолжал он с таким видом, словно собирался сыграть со мной очередную партию в шахматы.

– Вы мечтали об этой связи?

– Я об этом не думал, – собрался я с силами, чтобы произнести эту последнюю относительно разумную фразу.

– Когда вы смотрели на него, какого рода желание возникало у вас? Вы испытывали сексуальное возбуждение? – его глаза, устремленные на меня, пристально следили за каждым моим движением.

– Я на него не смотрел, – ответил я.

– Вы боялись это сделать, господин Марлоу, вы боялись своих собственных желаний? – его голос настойчивый и неотвязный был мне знаком, я слышал его, я хотел сказать ему об этом.

– Мои желания, они были чисты, как сердце девственницы, – я отвечал ему, не зная, как остановить этот невыносимый бесцеремонный поток любопытства.

– Какое интересное сравнение! Но ведь у вас уже был опыт, не правда ли?

– Нет, нет, нет, – воскликнул я, – зачем вы это спрашиваете, это не ваше дело, господин Хайнц, или вам это доставляет удовольствие? Я найду возможность прекратить все это, ваши действия противоправны.

– Вы заблуждаетесь, – спокойно возразил он, – я имею право задавать любые вопросы, какие сочту необходимыми.

Я встал, собираясь избавиться от него единственным доступным мне способом.

– Сядьте, – приказал он мне, – немедленно сядьте, господин Марлоу.

Я сел.

– Так лучше, – произнес он с удовлетворением, – лучше. – Он поднялся и отошел к столу, через минуту он вернулся обратно со свернутым в трубку листом бумаги.

– Посмотрите, господин Марлоу, – значительно более мягко обратился он ко мне, разворачивая его, – это ваш рисунок. Я взглянул на то, что он мне показывал и увидел копию, которую когда-то сделал по требованию Генри, и в этот раз как и прежде я испытал что-то похожее на безотчетную неприязнь перед этим изображением, выведенным моей собственной рукой.

– Да, мой, – сказал я.

– Этот рисунок был обнаружен в руках убитого, вы понимаете, что это значит?

– Нет.

– Я бы хотел получить от вас некоторые разъяснения. Кто принес вам оригинал?

– Шеффилд.

– Вы знаете, что здесь изображено?

– Нет, я не интересовался тем, что делал для него, это была механическая работа.

– Очень напрасно, – он покачал головой, – это было вашей ошибкой. Это схема Висты.

Я замер, глядя на рисунок.

– Как Висты? – Переспросил я.

– В коридоре много комнат, но вход только один, господин Марлоу, вы сомневаетесь?

– В чем, простите? – произнес я, подумав, не сон ли это. Но все вокруг было до ужаса реальным, чашки с недопитым кофе, смятые окурки в черной пепельнице, и Хайнц не был фантомом.

– В ее полномочиях? – он сделал отчетливое ударение на слове ее.

– Я не понимаю, – мне становилось все труднее ориентироваться в происходящем.

– Все вы прекрасно понимаете, я говорю о корпорации «Виста», которая требует выплаты за использование своей торговой марки.

Я откинулся на спинку кресла и вздохнул с облегчением. Конечно, это была моя ошибка, я придавал совершенно не то значение словам, которое вкладывал в них этот любитель психоанализа в форме.

– Каким образом это связано с убийством?

– А это я вас должен спросить, господин Марлоу, – ответил он с усмешкой.

– Это была афера JT music, это не доказывает нашу вину и потом это не имеет отношения к смерти Генри Шеффилда.

– Конечно, нет, – согласился он, – но вам наверняка понадобиться разрешение на выезд, чтобы уладить этот вопрос. – Странно было то, что в этот момент у меня даже не возник вопрос, откуда он знал все эти подробности.

– Это было бы для нас выходом, встретиться с ними необходимо для урегулирования вопроса.

– Вы получите разрешение чуть позже, а теперь можете быть свободны.

Когда я вернулся и застал Криса за бутылкой с Джимми, оба они посмотрели на меня в недоумении.

– Что случилось Стэн, – спросил Крис вскакивая мне навстречу, – не жрал целый день? Тебя Бобби отвез пообедать?

– Отвез, – я переглянулся с Джимми, – кажется, с нас собираются снять обвинение.

– Как это? – спросил Харди.

– Не знаю, но мне Хайнц пообещал разрешение на выезд.

– Ну, как рассказывай, – потребовали они оба.

– Я уже сказал, мы сможем поехать, все выяснить.

– Отлично! – воскликнул Джимми, – а ты все думал, что это ловушка, да, все скоро кончится. Крису тоже обещали дать разрешение, понимаешь, Стэн – пояснил Джимми.

– Флан все узнал, корпорация в Лос-Анджелесе.

– Вечером поедем в «Бостон», это надо отметить, – не терпящим возражений тоном заявил Крис. – и ты поедешь, Джим, никуда не денешься.

Джимми вздохнул и налил себе виски.

– Не люблю я эту компанию, ну, да черт с вами, за вас ребята.