Текст книги "Пылающая комната"
Автор книги: Артем Литвинов
Соавторы: Борис Андреев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)
– Ты есть хочешь?
– Хочу.
– С собакой нас не пустят.
– Я не пойду, – ребенок был на редкость упрям. Я не знал, как ее уговорить.
– Хорошо, давай сделаем так, ты подождешь две минуты, я все куплю, и оставлю на столе, а потом вернусь и побуду с ним, пока ты поешь? Согласна?
– Да, – ответила Джози.
Я все сделал как договорились и отправил ее есть, а сам взял Чани за ошейник и стал курить. Без куртки в одном свитере было прохладно. Вдруг Джози опять появилась в дверях с моей курткой.
– Ты нашла стол, там должен был быть зеленый ослик, как ты просила? – спросил я.
– Нашла, – сказала она, улыбаясь и протягивая мне куртку. – там жарко, а тебе холодно.
– Спасибо, – я был потрясен до глубины души.
Джози ушла есть, а я продолжал курить. Через пятнадцать минут она выбежала на улицу с гамбургером в одной руке и осликом в другой. Гамбургер она скормила Чани.
– Ну что, – спросил я, – как ты думаешь, ушел Обри или нет?
Она пожала плечами. Я снова завернул ее в свою куртку.
– Пойдем, я с твоей тетей поговорю, – я взял ее за руку. Мы побрели назад.
– А где твоя мама? – спросил я.
– Не знаю, у меня ее нет.
– Ты ее совсем не помнишь?
– Совсем.
– Я вот здесь живу, – она указала на плохо освещенную дверь.
– Ну пошли.
Она провела меня по темным лестницам, еще более темным и грязным, чем те, по которым я шел вслед за Бони и остановилась перед дверью.
– Звонок-то есть, – поинтересовался я, опираясь одной рукой на голову Чани, а другой, шаря вокруг двери.
– Он не звонит, – пояснила девочка и стала стучать в дверь.
Открыли не сразу. На пороге предстала женщина лет тридцати восьми в халате с размазанной по лицу косметикой. Она была недурна собой, но вульгарна неописуемо.
– Пришла? – сказала она хрипло, – а это еще кто? – она окинула меня презрительным взглядом, – опять притащила пса, веди его обратно.
Она уже собралась захлопнуть дверь, но я удержал ее ногой.
– Может быть, разрешите войти? – спросил я.
– Вы кто такой? – она попыталась вытолкнуть меня, но безуспешно. Я распахнул дверь и пропустив Джози с собакой вошел сам.
– Джози прижимала к себе ньюфаундленда и смотрела на нас обоих с испугом.
– Ну-ка иди отсюда, – крикнула она девочке. Джози послушно забилась в комнату.
– Вы что себе позволяете? – набросилась она на меня, – я сейчас в полицию позвоню, катитесь отсюда!
Я ждал, пока буря уляжется. А она продолжала угрожать мне полицией, осыпая меня ругательствами. Наконец она замолчала на минуту и, прищурившись, посмотрела на меня, а затем добавила:
– А, ты на девчонку запал, грязная скотина, я ее не продам, даже не заикайся.
Я дал ей выговориться и на эту тему.
– Ну, что встал, ты что не понял, давай вали отсюда.
Джози, которая, вероятно, слушала, затаившись в комнате, вдруг выбежала и кинувшись ко мне закричала:
– Не уходи, не уходи!
– Вот стерва сопливая, – воскликнула ее тетка и схватила девочку за руку, пытаясь оттащить ее от меня.
– Отпустите ее, – сказал я наконец, – мне нужно с вами поговорить.
Женщина выпустила ребенка и посмотрела на меня в ярости.
– Я хочу с вами поговорить, – повторил я, вероятно, выражение моего лица оставляло желать лучшего, поскольку даже эта особа перестала бесноваться и притихла. Я прошел в комнату. Не в ту, куда убежала Джози, а в соседнюю. Это оказалась спальня, постель была разбросана, на столе рядом были навалены остатки интимного ужина и недопитые бутылки.
Хозяйка прошла за мной и закрыла дверь.
– Что смотришь? Давно не трахался? – она снова посмотрела на меня с презрением. – Плати, я лягу.
– Сколько вы хотите? – спросил я ее, с трудом сдерживаясь, чтобы не дать ей пощечину.
– Сколько дашь, а больше, так еще лучше.
– Триста вас устроит?
Она посмотрела на меня в недоумении и взяв сигарету закурила.
– Что издеваешься?
– Нет, – ответил и положил деньги на стол. – Я хочу с вами поговорить.
– Ну, говори, – отозвалась она уже менее злобно.
– Я хочу поговорить о Джози, о вашей племяннице.
– Да никакая она мне не племянница, это брат мой, подох, на мою шею ее повесил.
– А где ее мать?
– Нет у нее никого, мать ее, шлюха, братца моего окрутила, а потом сбежала, а он с девчонкой и рад возиться, надо было в приют отдать.
– Что случилось с вашим братом?
– Башку ему прострелили, вот что, я две недели с ним мучилась, а теперь еще эта дрянь мне всю жизнь испоганила.
– Чем она виновата, тем, что она ребенок? Вы выгоняете из дома в одной куртке, чтобы порезвиться с каким-то ублюдком.
– А тебе что, ты что лезешь, это она тебе нажаловалась, стерва, – она повернулась к двери, но я оттащил ее и заставил силой сесть на постель.
– Вы понимаете, что я могу сообщить о том, что вы проделываете с ней, и у вас будут неприятности?
– Да, не будет, здесь никому дела нет, – сказала она, выдыхая дым с безразличным видом.
– Вы ошибаетесь, кое-кому до этого есть дело.
– Чего ты привязался, чего хочешь? Девчонку забрать? Бери – спокойствие с которым она говорила все это представлялось мне ужаснее, чем все кошмары, которые я мог себе вообразить. Я вспомнил Криса, его рассказ, никогда еще мне не было так жутко.
– Я не могу ее забрать, хотя и сделал бы это с удовольствием.
– А нет, так иди отсюда, достал меня уже, – она взяла со стола бутылку и допила ее.
– Что вы собираетесь делать дальше?
– Что делала, то и буду, а ее в приют отдам, хватит мне с ней возиться.
– Когда вы намерены это сделать?
– Когда захочу, тебя это не касается.
– Я оставлю вам свой телефон, вам нужны будут деньги, позвоните, я вам их дам, но при условии, что вы предупредите меня, когда решите отдать Джози, и еще одно, если с ней что-нибудь случиться, а я это узнаю, я вам обещаю, что я отрежу Обри член и засуну вам в глотку. Я думаю, вы меня поняли.
Я взял на столе оторванную этикетку от вина и карандаш и написал телефон Харди и свое имя. Вышел из комнаты и столкнулся Джози, тихонько сидевшей в обнимку с Чани.
– Не уходи, – попросила она потянув меня за руку.
– Она больше не тронет тебя, – пообещал я ей, – все будет хорошо, ты мне веришь?
– Нет, – решительно ответила девочка.
– Верь мне, – попросил я и опустился рядом с ней на колени, – мы с тобой еще увидимся, обязательно.
– Не уходи, – она тихонько заплакала.
– Ну, перестань, Джози, я же пообещал, у тебя теперь есть ослик, это значит я вернусь к тебе, – я прижал ее к себе стараясь успокоить.
– Ты не придешь, – всхлипнула она, – ты больше не придешь.
– Приду и очень скоро. Надо только потерпеть чуть-чуть.
– Возьми меня с собой, – попросила она обнимая меня за шею, – я хочу с тобой.
– Я сейчас не могу тебя взять, но я это сделаю, хорошо?
– Нет, – она упрямо держала меня не давая мне подняться.
– Хочешь я возьму с собой Чани? Ему будет хорошо у меня, а потом я приведу его обратно и он будет с тобой?
– А ты не бросишь его? – она посмотрела на меня заплаканными карими глазами.
– Конечно, нет.
– И ты придешь?
– Приду.
Я встал и поднял ее на ноги.
– Проводи меня, пожалуйста, – попросил я.
Она довела меня до двери и открыла ее, я взял Чани за ошейник и вышел вместе с ним на лестницу.
– Ты придешь? – еще раз спросила Джози.
– Обязательно. До встречи.
Я начал спускаться в темноте по ступеням. Джози прикрыла дверь и следила за мной сквозь узкую щелку, из который пробивался тусклый свет.
Я вышел на улицу. И пошел той дорогой, какой мы шли с Джози к Макдоналдсу. Через полчаса я добрался наконец со своим четвероногим спутником до автомата. Я набрал телефон Бобби. Крису я звонить не решился. Бобби откликнулся немедленно.
– Это Стэн, Бобби, я тут где-то районе F***, я назвал улицу, посмотрев на табличку на стене магазина напротив. Я вас жду.
– Сейчас буду, – заверил меня безотказный шофер, – что-то передать Крису?
– Ничего не надо, – ответил я и затем добавил, – скажите, что я звонил и скоро вернусь.
– Хорошо.
Я повесил трубку и стал ждать. Бобби приехал через сорок минут. Меня поразило то, с какой легкостью он ориентировался в лабиринте этих кошмарных кварталов. Выйдя из машины и увидев меня с собакой, он улыбнулся.
– Это Чани, – представил я ему ньюфаундленда, – мы с ним поместимся?
– Без вопросов, – ответил он и открыл мне заднюю дверь. Я пропустил вперед Чани и сам сел в хорошо натопленный салон кадилакка.
Бобби занял свое место, и мы покатили по ночному городу. При мысли о том, что сейчас Крис стоит в холле, выкуривая сигарету за сигаретой, я почувствовал себя негодяем. Однако в холле его не было. Я поднялся наверх, прошел в гостиную в сопровождении собаки. Крис вскочил мне навстречу, и я бросился в его объятия.
– Какая же ты свинья, Тэн, – сказал он, запрокидывая мне голову и целуя меня с ненасытной жадностью задыхающегося, глотающего последние остатки воздуха.
– Я знаю, – прошептал я, – я привел собаку, ты не против?
– Да хоть крокодила, Тэн, – ответил он, – мне все равно, я думал, что ты опять с этой девчонкой со своей.
Я подвел к нему ньюфаундленда, который тут же добродушно развалился у его ног.
– Его зовут Чани.
Крис нагнулся и потрепал его за ухом.
– Ты псих, – сказал он, разогнувшись, – всегда мечтал завести собаку.
– Видно, я тебе послан, чтобы исполнять все твои желания.
Он посмотрел на меня очень внимательно.
– А где ты был?
– Везде и нигде, – ответил я, не имея сил вспомнить все, что со мной случилось за день. – вообще-то я за книжкой ездил, – я протянул ему «Кама-Сутру».
Он пролистал ее и покачал головой.
– Черт с тобой, у меня есть отличный ужин, заказал в «Кордельере».
Ужин действительно был весьма нетрадиционный. Я подыскал так же кое-что для Чани, который не набросился, однако, на мясо, а с достоинством исследовал все, что ему дали, и только после этого начал есть.
Крис подливал мне шампанское, а сам пил исключительно бренди, открытое мною еще утром.
– Что с тобой такое, Тэн? – спросил он, придирчиво изучая мое лицо, – ты чем-то расстроен?
– Нет, – возразил я. – я могу кое о чем тебя попросить.
Харди склонил голову набок и улыбнулся.
– Доставь удовольствие, малыш.
– Если мне нужны будут деньги, я могу их попросить у тебя?
– Все, что у меня есть – твое, ты же знаешь. – ответил он немного разочарованно.
– Речь может идти о довольно крупной сумме, которую придется выплачивать в течении нескольких лет.
– Да, что случилось, объясни, – не выдержал он, бросив нож и вилку.
– Ничего, я только хочу знать, ты согласишься или нет.
– Конечно, – воскликнул он, – что угодно, а теперь рассказывай.
– Нет, как-нибудь потом.
– Ладно, – покорно согласился он, – любишь ты тайны и секреты.
13 декабря 2001
Встал около двенадцати. Крис уже уехал. «Напиток Господина Говарда» не выходит у меня из головы. Может быть, Харди был прав, и он действительно подсыпал нам что-нибудь? Что-то изменилось в нас обоих, Крис, обычно развязный и открытый, стал временами замыкаться в себе. Я вижу, что он чем-то тяготиться. Поначалу я решил, что произошло то, что возможно и должно произойти рано или поздно, что он постепенно начал остывать и терять ко мне всякий интерес. Я даже не могу представить, чем это может кончиться, но в таких вещах всегда есть доля неотвратимости, бороться с которой нет никаких средств, да и не стоит. Я тем более стал относиться к этому предположению серьезно после разговора с Элис позавчера.
Я был один, пытался писать, ничего не выходило, когда позвонил Айрон и сказал, что прибыла мисс Андерсон. Я спросил, что ей нужно, он пояснил, что она собирается оставить кое-какие вещи, по договоренности с Крисом. Я дал согласие впустить ее, хоть мне и было это более, чем неприятно.
Элис вошла молча кивнув мне, за ней вошел молодой человек с башней коробок и свертков, которые он свалил по ее распоряжению на диван в гостиной, и тут же удалился. Я рассчитывал на то, что она последует за ним, но вместо этого она села в кресло и взглянув на меня уверенно и враждебно, заявила:
– Может, угостишь меня кофе?
Я пожал плечами и криво усмехнулся. Мне хотелось ее выставить, но сделать это открыто было как-то неудобно. Я прошел на кухню и принес оттуда чашку кофе.
Она взяла ее и сделав один глоток, поставила ее на стол. Я сел напротив и закурил.
– Можно сигарету, – спросила она с той самоуверенностью, которая была гораздо хуже всякой наглости.
– Пожалуйста, – ответил я и протянул ей пачку. Казалось, она обосновалась тут надолго. Закурив и положив ногу на ногу, она изучающе смотрела на меня. В черном костюме, почти мужского покроя, она выглядела еще более мрачно, чем обычно.
– Нравится тут? – спросила она окинув взглядом потолок и стены.
– Не жалуюсь, – ответил я.
– Еще не хватало тебе жаловаться, сорвал банк, получил все о чем мечтал, – откомментировала она ситуацию, так как она ее понимала.
– Это случайность, – возразил я, – дар Божий.
– И ты им пользуешься очень успешно. А Даншен был прав, что тебе только это и нужно было. Если с Крисом что случиться, тебе уж кое-что перепадет точно.
Ее тон постепенно начинал меня раздражать. За время моей жизни с Харди я привык ко многому, но некоторые вещи продолжали меня угнетать по-прежнему.
– Ни одной его жене это не удалось, а ты преуспел, – продолжала она, – хотя и ничего собой не представляешь.
– Даже если это так, это не дает вам право на подобные высказывания, – отозвался с той предельной холодностью, которая в любую минуту готова перейти в ярость.
– А что? Ты и пальца его не стоишь, тебе и не снилось сколько он заплатил за все это.
– Надо полагать, вы это себе представляете, – заметил я, сдерживая неодолимое желание вышвырнуть ее вон.
– Я видела столько, что тебе и не снилось. Я с ним пять лет и знаю его отлично. И уж я-то его понимаю лучше, чем кто-либо. Если бы он женился на мне, а не этой шлюхе Мерелин, тебя бы здесь точно не было.
– Чем же я вам так ненавистен, Элис? – спросил я, не имея возможности отказать себе в удовольствии узнать причину ее злобы.
– Из-за тебя он скатился туда, откуда я его пыталась вытащить и вытащила бы, если бы не его упрямство, – она потушила сигарету и выпила кофе. – Ему сейчас кажется главное, что его член подходит к твоей заднице, у него всегда были проблемы. Но рано или поздно это кончится. Он сорвется, он уже сорвался.
– Поэтому вы решили помочь ему отправиться за решетку?
– Я сказала, что слышала, и потом пари держу, что это он убил. Если бы не ты ничего бы не было, – в ее голосе прозвучала искренняя досада.
– Почему бы вам не поговорить с ним лично?
– Он меня слушать не станет, у него два занятия – работа и постель, больше его ничего не интересует.
– И что вы хотите от меня в связи с этим?
– Чтобы ты убирался отсюда подальше, оставил его в покое.
– Вы прекрасно знаете, что я этого делать не собираюсь.
Она встала и посмотрела на меня с вызовом.
– Ты слишком хорошо о нем думаешь.
– Возможно.
Элис направилась к двери. Я смотрел ей в спину. Она почувствовала это и оглянулась.
– Счастливо оставаться, – сказала она с удовлетворением.
Я дождался пока она удалиться, а затем позвонил Харди в студию.
– Малыш, я еду с Пэтом, – сказал он, – он привязался, чтобы я послушал его ребят, это не долго, я вернусь к восьми.
Я взглянул на часы, время было без двадцати четыре.
– Едем с нами, я пришлю Бобби, – предложил он.
– Нет, поезжай один, – ответил я.
– Что-то случилось, я слышу, Ариэль, – настаивал Харди, – выкладывай
– Ничего, все в порядке, – возразил я.
– Ты уверен? – переспросил он с еще большим недоверием в голосе.
– Конечно, поезжай.
Я отключил разговор и тут же набрал номер Джимми. Он ехал домой, как я и рассчитывал.
– Стэн, это ты? – он сильно удивился моему звонку, хотя и сам дал мне свой номер сразу после нашего знакомства.
– Да, мне нужно с тобой поговорить
– То-то срочное?
– Да, очень и конфиденциальное.
– Ну давай, заеду сейчас
– Нет, не надо, поезжай домой, я к тебе приеду сам.
– Что так серьезно?
– Вполне.
– Нет вопросов.
Я быстро собрался, спустился вниз, сообщил Айрону, что вернусь часа через четыре и взял с него клятвенное обещание, что он ни слова не скажет Харди о моем отсутствии. Айрон задумался на минуту, но потом пообещал. Я сел в машину и поехал к Джимми. Через полчаса мы с ним уже сидели в его квартире, набитой всякой экзотикой и курили трубку, точнее курил я, а он только время от времени подсыпал мне табак, превращавшийся слишком быстро в густой горьковато-пряный дым.
– Не тяни так сильно, от перебора бывает плохо, – посоветовал он мне.
– Зачем тебе все это, – я имел в виду трубку, – если ты не куришь?
– Иногда, так для разнообразия, – пояснил он.
– Что же стряслось, рассказывай, – потребовал он.
– Во-первых, ни слова о том, что я приезжал, Джим, – начал я. – Крису ни слова.
Грэмм понимающе кивнул, и у меня появилось подозрение, что возможно от Харди в мой адрес ему тоже приходилось слышать подобные замечания. Угораздило же его стать нашим исповедником.
– Я все понимаю. Ты не думай, – подтвердил он.
– Во-вторых, я хочу, чтобы ты все мне рассказал о Даншене, все, что знаешь, что видел, что слышал, и об Элис.
– Он журналист бывший, редактор какого-то раздела в «Колизее». Тебе Крис говорил наверно, как они познакомились. Он к нему пришел интервью брать. Ты знаешь, Харди интервью терпеть не может, обычно Арчи за всех отдувается, вот он недавно на сайте в пресс-конфернции выговорился, ему только дай про творческие планы и концепцию группы потрепаться, не остановишь. Раньше его еще как-то уломать можно было сняться вместе, а теперь даже это не удается. Энн приезжала как-то специально снимать нас, так он себе места не находил, еле заставили. Так Даншен к нему пришел, не знаю, как он согласился. Поговорили они, видимо, удачно, потому что потом Крис все радовался, что теперь хоть кто-нибудь его досугом займется, Даншен его сводил туда, сюда, познакомил кое с кем, но Харди это все ни к черту не нужно было. Тогда он ему предложил к астрологу съездить. Ну, эту историю ты лучше меня знаешь.
– А что он за человек?
– Да, кто его разберет, вроде нормальный тип, без вытрахов, интеллигент, или прикидывается, без семьи, живет в Y***. Это сейчас, а где раньше жил, не знаю, Крис ему хорошо платить стал сразу, я с ним мало сталкивался. Он как-то попытался нас покритиковать за поведение на сцене, но ребята его быстро заткнули. Не его это собачье дело. Ну а потом он стал за нас с прессой договариваться, у него связи, разбирается в этом.
– Это я все знаю, – ответил я, – может, еще что вспомнишь?
Джимми задумался.
– Да вроде ничего, с JT он прямо рвал и метал, все говорил, что это супервыгодный контракт, а в результате, чуть не влипли. Но это больше Микки вина, а не Даншена. Хочешь выпить, Стэн?
– Нет, у меня мало времени, я должен вернуться раньше Криса.
– Это он так тебя держит, во дает! – воскликнул Грэмм, – просто не вериться.
– Да не в этом дело, я не хочу, чтобы он знал, что я к тебе ездил, ты мне про Элис расскажи.
– Элис, это еще та штучка, кто бы не знал, как она к Крису в постель лезла, пока он ее не послал, она когда пришла пять лет назад, так от него не отходила, что только в сортир за ним не таскалась. А он ни в какую, не понравилась она ему или вообще не хотел, работа так работа, и никаких других отношений. Ну, у нас так не всегда получается, такой мир, Стэн, потом он женился, она чуть с ума не сошла, я думал она Мерелин убьет, ничего пережила, себя она все-таки больше любит.
– Как ты думаешь, не деньги были причиной?
– Может и деньги, она на деньги падка, даже слишком. Мне так сложно говорить, я бы ее выставил, не стал бы с ней дела иметь, но Криса она устраивает, если честно, то имиджмейкер она что надо, никогда никаких проколов. Она же с тобой работала для клипа-то, неплохо получилось.
– Да, неплохо. А не может, она быть с Даншеном связана?
Джимми уставился на меня растерянно, мой вопрос был для него явно полной неожиданностью.
– Погоди-ка, с Даншеном говоришь? Да ведь, точно, это же она Криса уговорила с ним встретиться, он мне как-то сказал, а и забыл об этом.
– А они поддерживают контакт, не заметил?
– Разговаривают иногда, а так больше не знаю, если они и встречаются, то где-то на стороне, по ним не скажешь, что они спят. Конечно, это и скрыть не трудно, если очень хочешь.
Я отдал ему трубку. Больше курить я не мог. Табак был довольно крепкий, а я, по выражению, Джимми уже «перебрал».
– Я сейчас кофе тебе принесу, получше будет, – заверил он меня.
– Вот, – он подал мне чашку, – это не суай…, как это там, он называется?
– Суайтэ, – подсказал я.
– Вот-вот, это не то, конечно, но тоже пить можно.
В связи с суайтэ мне вспомнилось приключение с наручниками. Я до сих пор чувствовал себя скотиной перед Джимми, и решил, что пора принести свои извинения.
– Я хотел извиниться, Джим, – начал я, – за наручники, нехорошо получилось, я понимаю, ты меня прости.
– Да за что? – удивился он просто и без смущения, – всякое случается, не портье же звать.
Я улыбнулся. А он внимательно посмотрел мне в лицо и спросил:
– Скажи, ты Криса любишь?
Я не знал, что ответить в первую минуту, и еще меньше соображал, зачем он вдруг задал мне этот вопрос. Для него больше, чем для кого бы то ни было, это было очевидно.
– Люблю, – произнес я.
Джимми кивнул и добавил:
– Да, не сомневался, рядом с вами сидишь как в микроволновке. А про меня он не говорил ничего?
– Что именно, он много говорил, Джим, – ответил я.
– Ну, так, я просто спросил. Мы же друзьями были, очень близкими еще вначале, как играть вместе стали, еще Арчи не было.
– Он мне рассказывал, – коротко ответил я.
Джимми понимающе кивнул.
– Я понимаешь, хотел тебе кое-что сказать, но я слово ему дал, а теперь жалею, ты-то это должен знать, дело серьезное.
Я ожидал, что сейчас он начнет рассказывать мне подробности их дружбы, мне не только это было не интересно, я знал, что это следует предотвратить и как можно скорее.
– Джим, – я подошел и положил ему руку на плечо, он смотрел на меня в недоумении, в котором сквозило настоящее волнение, – ты ничего мне не обязан говорить, и давай об этом не будем больше. Это не мое дело, и меня это не касается.
– Нет, Стэн, – он схватил мою руку и крепко ее сжал, – тебя это касается, ты даже не знаешь, что это было, а знать надо.
– Хватит, – меня уже довольно сильно угнетала вся эта сцена откровений, мне было смешно, я вспомнил школьный эпизод с моим приятелем Полом. Я был влюблен в подругу его сестры из старшего класса. Ее звали Мэрион. Он была великолепна, по крайней мере, нам тогда так казалось, она носила вызывающе короткие платья, курила и писала статьи о сексе в какой-то андеграундный журнал, она была умна и вполне свободна, демонстрируя это всем и каждому. Как-то раз после моих многочисленных просьб Пол пригласил меня на вечеринку, которую устроила его сестра. Мне было шестнадцать, Марион девятнадцать. Я танцевал с ней, на это она согласилась. Но когда мы перешли в темную комнату, недвусмысленно дала мне понять, что рассчитывать мне не на что. Я был слишком сильно влюблен, чтобы просто посмеяться над этой неудачей. Побыв еще немного, я собрался уходить, Пол увязался за мной и предложил немного погулять, мы забрели в парк, и сели под деревом, огромным ирландских древом легенд, простиравшим свои бесчисленные ветви во все стороны, Мэрион не выходила у меня из головы, а Пол, не закрывая рта, рассказывал мне про то, как еще в школе она была любовницей Саутвелла, преподавателя биологии, спокойного рассудительного бюргера-скептика. Я слушал молча, подавляя желание заткнуть ему рот, Пол сидел рядом со мной плечом к плечу и вдруг дотронулся рукой до моей щеки и спросил «Ты ее очень хочешь?». Я не ответил, я хотел так сильно, что подумывал о том, чтобы отвязаться от него под неоспоримым предлогом, зайти в кусты и воспользоваться единственной возможностью успокоиться. «Трахни меня, Тэн», – предложил он так легко и открыто, что я оглянулся на него совершенно не понимая, что он болтает. «Тебя?» – я переспросил, не веря своим ушам. Эта идея не приходила мне в голову. «Меня, – подтвердил он, – я, конечно, не Мэрион, но ты можешь о ней думать, когда будешь кончать, это почти так же, как если б ты ее имел». Он положил руку мне на спину, что-то произошло со мной, я понял, что он был прав, что лучше сделать то, о чем он говорит, чем истязать себя бессмысленным сожаление о рухнувших надеждах. Я был не первый, кто его трахал, но после этого мне стало легче. «Ну, как?», – спросил он, застегивая штаны, я пожал плечами: «Нормально». «Ты думал о ней?». «Нет» – признался я.
– Ты не понял, ты должен меня послушать, – прозвучал у меня над ухом голос Джимми, – это важно, Тэн.
– Я тебя слушаю, – отозвался я.
– Мы тогда ездили кататься, в Лос-Анджелесе, помнишь, ты не поехал, – сказал он, – мы с Крисом покатались вдвоем, и в одно кафе завалились, паскудное такое местечко, там компания, начали над девушкой издеваться, официанткой, Крис вмешался, я сразу понял хорошо это не кончится, он же везде с ножом ходит, он сцепился с уродом каким-то, надо было его оттащить, конечно, но он озверел окончательно, и уже когда завалил его, ужасно разозлился, я думал он его искромсает, а он взял приложил ладонь и он загорелся, понимаешь?
– Кто? – спросил я, не понимая, что он несет.
– Парень этот, у него горела кожа. – пояснил Грзмм.
– Что, у Харди зажигалка была, что ли?
– Не было у него никакой зажигалки, – Джимми говорил все громче, словно тщетно хотел достучаться до моего сознания, – Стэн, у него было ничего, пустая рука, а сгорело так, как будто железом каленым припечатали.
– Да, тебе показалось, – ответил я, уже полностью будучи уверен, что Грэмма заглючило после гонок.
– Нет, – настаивал он, – не показалось, а когда мы на подошли, у него слева крест был, татуировка, знаешь какой?
– Какой? – спросил я, подозревая, что он меня решил разыграть и посмотреть на мою первую реакцию.
– Такой в узорах ацтекских, как настоящий, такой же, как тебе Крис подарил, просто произведение искусства.
– Что ты сказал – переспросил я, пытаясь понять насколько то, что я слышу соответствовало тому, что я себе мгновенно представил.
– Я говорю, он был как будто положен на пластину, всю в орнаменте, ну в точности как у тебя с Кецалькоатлем.
– Пернатый Змей, – сказал я сам себе, – знаю его как самого себя.
– Ну, что скажешь? – он потряс меня за плечи.
– Не скажу, Джим, я не могу ничего сказать.
– Да объясни ты толком что же между вами происходит, Харди всегда был сумасшедшим, он меня один раз так двинул, что чуть нос не сломал, это я его оттаскивал в драке, но ты – то, Тэн, ты же еще не совсем спятил.
Он продолжал держать меня за плечи, на лице у него было написано, что он не оставит меня в покое, пока я не дам ему хоть каких-нибудь разъяснений.
– Я не могу объяснить, Джим, – я взял себя в руки и заговорил уже более спокойно, – я не хочу пересказывать всякие странности, ты тогда подумаешь, что я вру или цену себе набиваю, но Крис не совсем то, что ты о нем думаешь. То есть он не тот, за кого его принимают.
От своих собственных слов меня охватил настоящий животный страх. Я словно в конце концов сказал то, о чем лишь подсознательно догадывался уже давно.
– Не понимаю, – требовал объяснений Грэмм, – что значит не тот, а кто он?
Я взял голову Джимми в свои руки и притянул его совсем близко к себе, так словно собирался поцеловать его, и прошептал ему в самое ухо:
– Он демон, демон большого огня, огненный змей.
Джимми отшатнулся от меня и уставился мне в глаза с абсолютно бессмысленным выражением.
– Как это? – почти отсутствующим голосом спросил он.
– Вот так, не знаю, как.
Я рассказал ему случай в японском ресторане. Он выслушал очень внимательно, потом схватил со стола трубку и нервно начал ее раскуривать.
– Мистика, демоны эти, сказки про колдовство, – бормотал он себе под нос, – прав был отец, тысячу раз прав, как обожрешься всего, так к Богу потянет, или этажом ниже.
– Это не мистика, Джим, – возразил я, наблюдая, как он жадно втягивает дым и выдыхает его из ноздрей.
– Конечно, – продолжал он так же тихо, – все правильно, Змеи, Ариэли, Комнаты пылающие, если трахать друг друга до умопомрачения, все это начинает нравится. Сколько это можно выдержать, год, два? Ну от силы лет пять? А потом сразу на героин, и уже без проблем, деньги еще есть, но уже не стоит и вот тут хоть дьявол, хоть Змей уже неважно. Я всегда знал, чем он закончит. Я этого боялся, но, видно, от судьбы не уйдешь.
– Напрасно ты так думаешь, – отозвался я, без раздражения, но немного досадуя на то, что он так же непробиваем, как и все остальные.
– А я еще удивлялся, – говорил он уже погромче, усевшись в кресло, – он меня в Замок все таскал, по ночам, привел как-то и начал мне какую-то муру пересказывать про Хауэра какого-то, Конрада, что они там вытворяли, потом эта Эмбер в него вцепилась мертвой хваткой, вот была настоящая шизофреничка, все про миссию и про карму, он ее не слушал, но, видно, это заразно, как сифилис, через некоторое время проявляется, потом Даншен стал ему мозги крутить, а тут он с тобой познакомился. Я ничего, Стэн, ты пойми, но он же и тебя в свой бред втягивает, у него жизнь не сахар была, имели его все, кто мог, ты бы знал, как с ним разговаривали поначалу, да и со мной тоже.
– Это не имеет сейчас никакого значения, Джим, – заверил я его, – Крис не сумасшедший, он вполне в своем уме.
– Ты думаешь, – спросил он с отчаянной надеждой в голосе.
– Я уверен, я в этом не сомневаюсь.
– Ну, а если они все-таки докажут, что это он убил, что тогда делать-то будем?
– Не докажут, это не он убил, и мы это сами докажем.
– Что ты хочешь сказать?
– То и хочу, мы найдем убийцу, сами найдем. Пора мне, уже семь.
Джимми встал и протянул мне руку:
– Стэн, если что нужно будет, ты не стесняйся, я все сделаю, ради тебя и Криса, на все пойду.
– Спасибо, – я улыбнулся, пожимая его руку. – Об этом никому ни слова.
– Как могила, – подтвердил он.
14 декабря 2001
Харди попросил меня что-нибудь почитать ему, что-то на него нашло. Я никогда не любил читать вслух, но тут мне даже понравилось. Читал «Завещание Оскара Уайльда». Я сидел на полу, Крис лежал, положив голову мне на колени и непрерывно курил. Странная идиллия. Мне вспомнилось замечание Барнса «История повторяется дважды, первый раз как трагедия, второй раз – как фарс». Похоже, что все было наоборот. Харди слушал очень внимательно. Время от времени, требуя разъяснений. Иногда его вопросы ставили меня в тупик.
– Что за ублюдок был его дружок, – спросил он, – свинья свиньей.
– Так получилось, – ответил я, – он соответствовал его идеалу.
– Идеалу? – Крис удивленно поднял брови.
– Он был красив, плюс общие интересы, литература, – пояснил я, сам впервые задумываясь над проблемой этой несчастной привязанности.
