Текст книги "Пылающая комната"

Автор книги: Артем Литвинов

Соавторы: Борис Андреев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

Айрон сосредоточенно молчал. Казалось, он хорошо знал, зачем, но говорить не собирался. И у меня промелькнула страшная мысль, что если Крис действительно убил Генри, он мог это сделать, я вспомнил набережную в Неаполе, его настойчивое стремление заставить меня признать его превосходство над Генри.

– Хорошо, допустим версию полиции, Крис его убил за эти грязные статейки, за болтовню и клевету, но уже поздно, какой смысл убивать, когда все произошло?

– А как убили? – спросил он с живым профессиональным интересом.

– Застрелили, три пули, одна в голову, – повторил я сведения, услышанные от Хайнца.

– Нет, это явно по найму, вы уж мне поверьте.

– Ну, допустим, Крис заплатил и его убили, зачем?

Айрон закурил и посмотрел на меня очень внимательно.

– Вы что-то хотите сказать? Говорите?

– Мотив может быть личный – ревность.

Я уставился на него с изумлением.

– Я говорю, как в полиции принято думать, особенно, если принять во внимание всю эту мышиную возню в прессе.

– Нет, это бред. – возразил я.

– Вы меня, извините, – заметил он, – мне необходимо быть на месте.

Он поднялся с кресла, поблагодарил меня за кофе и оставил мне пачку сигарет. Когда он ушел, я допил коньяк, его, по счастью, оставалось немного, и лег в постель. Я не заметил, как заснул, беседа с бывшим полицейским подействовала на меня благотворно. Я проснулся от невыносимого жара, исходившего от тела прижавшегося ко мне Криса. Я попытался осторожно отодвинуться от него, но он тут же глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Стэн, – тихо позвал он меня.

– Чего? – ответил я шепотом.

Он приподнялся на локте и посмотрел на меня, меня охватило жуткое беспричинное чувство страха, словно со мной рядом находилось существо иного происхождения, приобретшее надо мной безграничную власть и полностью подчинившую меня своей нечеловеческой природе.

– Завтра придут из полиции, – сказал он, положив руку мне на грудь, – чего ты психуешь?

– Я в порядке – возразил я, чувствуя как виски и лоб у меня становятся влажными от пота.

– Я слышу, – настаивал он, – ты их боишься?

– Кого?

– Этого Хайнца и напарника его?

– Нет, веселые ребята, вполне корректные, – вымучено сострил я.

– Врешь, ты их боишься, боишься, что они нас сломают, да?

– Они не смогут, у них доказательств нет, если, конечно… – я остановился не решаясь продолжить.

– Если что? – спросил он, – что если?

– Так, ничего.

– Говори, что если, – его рука передвинулась и сжала мое горло.

– Если ты его не убил.

Крис горько усмехнулся.

– Ты думаешь, я это сделал? – спросил он, – я убил Шеффилда, потому что он тебя трахал?

– Не поэтому, потому что ты сумасшедший.

Он отпустил мою шею и откинулся на подушку.

– Ты тоже, – ответил он и рассмеялся. – Он тебя трахал?

– Нет, – искренне сознался я, – это я его трахал.

Крис снова резко поднялся и склонился надо мной.

– Я не убивал его, – сказал совершенно серьезно, кажется даже с явным сожалением.

– Я знаю, я просто так сказал, чтобы позлить тебя.

– Тебе это нравиться?

– Иногда.

Он снова улыбнулся. Я собрался встать с постели, но он схватил меня за плечо.

– Мне надо отлить, – пояснил я – я вернусь через минуту.

Я вошел в ванную и прижался спиной к прохладной плитке, мне стало немного легче. Хотелось еще принять ледяной душ, но делать этого я не стал. Когда я вернулся, то застал Криса курящим, лежа на спине. Он протянул мне сигарету:

– Пришло горячее время, – сказал он совсем тихо.

– Да, – согласился я, – все превращается в пепел.

– Я не хотел быть твоим мальчиком, Крис, – произнес я, с трудом узнавая свой собственный голос, – но я твой мальчик, – я положил ему голову на грудь и затаив дыхание прислушивался к стуку его сердца, – и все знают об этом, даже Айрон.

– Ну и пусть, – он обнял меня и молча продолжал курить. – Я тебе расскажу, никому никогда не рассказывал, не мог, Тэн, но ты послушай. Мне тринадцать было, когда меня отчим трахнул. У него браунинг был, кажется, он кого-то замочил, но доказать не смогли, моя мать этому не верила, она, по-моему, вообще его плохо знала на самом деле. Он его хранил в трубе вентиляционной, он думал, никто не видел его, когда он его доставал, а я за ним следил. Потом, когда его дома не было, залез в его комнату и спер этот чертов браунинг. Так мне хотелось его иметь. Я думал он не скоро хватиться, а он на следующий же день ко мне подошел и говорит: «Ты, щенок, пушку взял?». Я покраснел тогда, он сразу понял. «Пойдем разберемся» и потащил меня в свою комнату. Двинул мне так, что вся морда в крови была, а я молчу, он говорит: «Я тебя здесь же прикончу, если сейчас мне его на стол не положишь». Он и вправду мог это сделать. «Иди» и вытолкнул меня вон. Я тогда подумал из дома сбежать, но я не знал еще, что делать, и потом он бы меня нашел все равно. Ну, я достал тогда пистолет и принес ему. Положил на стол, а он усмехнулся так странно, даже не знаю, злобно или, наоборот, как перед кайфом, и дверь запер. Я ждал, что он меня опять бить начнет, а он подошел, расстегнул штаны и говорит мне: «Давай, Крис, поработай…» У меня ноги подкосились, зря я тогда этого ублюдка не пристрелил, надо было только до стола дотянуться.

Крис замолчал, а я чувствовал, как кровь бешено пульсирует во всем его теле, и это дикое волнение предавалось мне и до боли сжимало каждый нерв.

– Ты это сделал, – глухо шепотом переспросил я.

– Сделал, – ответил он прижимая меня к себе так крепко, что мне стало трудно дышать, – но ему мало было, он мне сказал, чтобы я разделся. Я даже не понял, что он делать собирается, когда мне дуло к затылку приставил, на меня какое-то оцепенение нашло, но когда он мне его всадил, я заорал от боли, до сих пор не могу забыть его голос, когда он сказал: «Только заскули, щенок, я в тебя весь свинец спущу». Я молчал, пока он меня трахал, теперь я помню, что он все на Лори смотрел, на сестру мою, но трогать ее боялся, а про меня знал, что я ничего не скажу, некому просто мне жаловаться было.

– Почему ты потом его не убил? – спросил я, – ты ведь мог и это того стоило.

– Не знаю, я хотел это все забыть, как будто не было, как будто не со мной, я даже себе потом повторял «Это все не с тобой», и мне легче становилось. Когда я с Дениз переспал, мы пожениться хотели, я думал все прошло, я такой же как все, люблю женщину, все ОК. А потом все вернулось, я понял, что хочу, но себя не дам.

– Зачем же ты тогда согласился со мной?

– Я хотел, чтобы ты меня трахнул, именно ты, Тэн, больше никто.

– Почему?

– Я сам себя считал полным дерьмом, даже когда кучу денег получил, у меня его член в горле стоял, а в тебе что-то было, чего у меня не было никогда, Тэн, никогда. Я знал, что ты мне нужен, даже если я для тебя ничто.

Казалось все, что он рассказал происходило со мной, и его унижение было моим, его муки моими. Я лежал, снедаемый желанием хоть как-то заглушить его страдания, заставить его забыть обо всем, что с ним было до нашей встречи, вырезать из его памяти этот кусок, как вырезают кусок пленки, случайно запечатлевшей нечто чудовищно-отвратительное. И должна же была существовать для нас та Пылающая комната, тот конклав, где всей этой грязи суждено наконец превратиться в золото.

2

Парк в центре города был ярко освещен, хотя и почти безлюден. Кто-то сидел в кафе, окна которого мерцали приятным желтоватым светом живого пламени свечей, несколько парочек сидели на скамейках. Крис со Стэном медленно шли по дорожкам, стараясь выбирать не слишком освещенные. На Крисе была черная широкополая шляпа и длинный черный плащ. Когда он вырядился во все это, Марлоу осмотрел его скептически и сказал, что Харди похож на шпиона из дешевого старого боевика. Крис только расхохотался в ответ. Сам Стэн в белой болоньевой куртке и клешеных джинсах выглядел совсем юным, он шел, сунув руки в карманы, глядя под ноги, на то, как рассыпается листва под их ногами.

– Мы должны что-то делать, – настойчиво повторил Крис в который раз, – Тэн, этого нельзя так оставить. Они ведь нас достанут. Потом опять началась эта свара, теперь я не только фашист, садист, импотент, гомосексуалист, но еще и убийца. Это уже перебор, как сказал бы Арчи. Из дома выйти невозможно, сегодня прицепилась какая-то девица из «Overkill» вот вынь ей да положь, что я думаю о правах гомосексуалистов на брак, а заодно не могу ли я сообщить ей некоторые пикантные подробности моей интимной жизни. Не морду же бить, я, конечно, на нее гаркнул, а толку, она до вечера около студии ошивалась.

– Что ты предлагаешь? – спокойно спросил Стэн.

– Я не знаю. – нахмурился Крис. – единственное, что я могу сказать, что у нас две проблемы. Что делать с полицией и что делать с этой оголтелой помойкой вокруг нас. Мне, знаешь, кто звонил вечером?

– Ну? – полюбопытствовал Стэн.

– Председатель Лиги сексуальных меньшинств, – с непередаваемой серьезностью сообщил Крис. Стэн посмотрел на него с недоверчивой улыбкой. – Именно. Приглашал выступить в телешоу. Охренеть. Полчаса уговаривал. Солидный такой дядька по голосу, даже как-то послать неудобно. Я уже сам не могу понять, на каком я свете.

– Да, – Стэн покачал головой и пнул пустую банку из под сока. Харди поглядел на него и мрачно предупредил – Ты поосторожней, а то еще Гринпис привяжется.

Тут Стэн уже не выдержал и начал смеяться, он хохотал до слез, сгибаясь пополам, потом закашлялся, и Крис, сохранявший мрачную мину на лице, похлопал его по спине.

– Успокойся. Лучше подумай, что делать.

– Надо с кем-то посоветоваться. – предложил Стэн, утирая слезы с глаз.

– Правильно мыслишь. – внезапно оживился Харди, – я даже знаю, с кем.

– С кем?

– С Джимми.

– А почему с Джимми? – Стэн ничего не имел против, ему просто было интересно, как Крис мотивирует свой выбор.

– Знаешь какая у него голова? Компьютер, он как-никак математический заканчивал. Он здорово соображает, сейчас к нему и поедем.

– Ты хоть позвони, – скептически порекомендовал Марлоу, – вдруг, он не один.

– Позвоню из машины, – невозмутимо ответил Харди и зашагал к выходу из парка.

Джимми им искренне обрадовался. Он был совершенно один в огромной квартире, в которой Стэну еще не удалось побывать. В отличие от Харди, предпочитавшего пошлую роскошь, Джимми руководствовался скорее собственным удобством, хотя обстановка была отнюдь не дешевой. В огромной комнате, служившей гостиной, весь пол покрывал ручной работы ковер с индейским орнаментом, а на стенах Стэн обнаружил коллекцию различных предметов того же происхождения. Еще в комнате находился низкий прозрачный стол, пара вполне подходящих к нему кресел и диван, в углу был маленький бар, к которому Джимми тут же подошел, чтобы налить гостям выпить.

– Может, вы есть хотите? – осведомился он.

– Тэн? – вопросительно посмотрел на приятеля Крис, Стэн помотал головой, разглядывая индейский томагавк на стене. Он был явно настоящий, с какими-то хвостами на ручке и выглядел настоящим орудием для убийства.

– Может потом, – решил Крис. А Джимми, заметив интерес гостя к его коллекции, подошел ближе и, отдав Марлоу его бокал, сказал. – Это все настоящее. Я из-за него поехал на этих делах, – он мотнул головой в сторону Харди, который развалился в кресле, вытянув длинные ноги. – Я уже года четыре их собираю, хочешь расскажу что-нибудь?

– Потом расскажешь. – не терпящим возражений голосом сказал Харди. – Нам с тобой поговорить надо.

Когда все сели у стола, Джимми включил напольный светильник, сиявший ровным, матовым, желтым светом, и Стэну показалось, что они собрались у костра. Харди, не торопясь, объяснял ситуацию, а Стэн смотрел на его резкое лицо с залегшими под глазами тенями, на узкое лицо Джимми, который слушал со всем доступным ему напряжением внимания, и думал, что здорово иметь друзей, которые просто принимают тебя таким, какой ты есть, и что у него никогда ничего подобного не было. Ему было приятно чувствовать, что он не безразличен тем, кого Крис называл «мои ребята», он может и не отважился назвать их друзьями, но отлично понимал, что они-то как раз считают его другом, и не ради Криса, а ради него самого.

– Понял, – сказал Джимми, когда Крис закончил. – Надо подумать.

Он откинулся на спинку дивана и зажег очередную сигарету. Красный огонек, на мгновение вспыхнув, осветил его сосредоточенное лицо.

Думал Джимми недолго.

– В общем так. Слушайте. Я начну со второй проблемы, первая сложней. – Стэн, не удержавшись, улыбнулся – с Джимми мгновенно слетели все богемные привычки и тот жаргон, на котором он общался с Крисом, перед Марлоу сидел человек его круга. – Я считаю, что пересиживать это все бесполезно. Нам нужно объявить войну.

Крис встрепенулся.

– Какую войну?

Джимми взглянул на него ярко блеснувшими глазами.

– Обычную, скандал против скандала. То, что ты уже начал, надо продолжать. Мы будем демонстрировать вашу связь при каждом удобном и неудобном случае. И то, что группа полностью тебя поддерживает. Стэн даст интервью какому-нибудь фэн-журналу, я договорюсь с Лиззи, она сама его возьмет как нужно. Достаточно лирическое интервью, чтобы всем стало стыдно, что они губят такое прекрасное чувство. Вытащим его на сцену, он же автор текстов, а от них даже ребята из Университета балдеют, как от героина. Появишься с ним в паре клубов. Они хотел узнать все о вас? Пусть узнают. Они блевать будут от этой информации. Самое главное убедить поклонников, что это не прихоть, не извращение, а настоящая любовь, которую пытаются уничтожить. На это все купятся.

Крис ухмыльнулся, похоже, идея ему понравилась. Стэн аж похолодел при мысли о том, что ему теперь придется стать центральной фигурой в скандале, который он про себя уже называл с большой буквы – Скандал.

– Хорошо, – сказал Крис. – а что будет с моим имиджем? – Он произнес это слова так, как будто говорил о старой куртке, которую и носить уже невозможно, и выбросить жалко.

– Ничего. – успокоил его Джимми. – Все останется, как было. Мы сделаем из этого романтическую легенду. Да, Крис Харди всегда искал свою настоящую любовь, но так получилось, что ей оказался парень. Ты не то, что там, педераст паршивый, просто так получилось, даже необычно, согласись. Ну а дальше там всякая фигня насчет того, что ты делаешь то, что хочешь, что для тебя нет запретов и свою мужественность ты собираешься доказывать не в постели, а другими способами. А кто не понимает, пусть ему будет стыдно.

Крис ударил себя по бедру.

– Отлично, Джимми, ты молодец. Стой, а ты, а Арчи, Пэт, с вами-то что?

– А с нами все в порядке. У Арчи двое детей и скоро будет третий, даже если он будет заниматься с тобой сексом прилюдно, никто не поверит. Пэтти пройдется с новой девицей, я тоже продемонстрирую что-нибудь, а потом мы все хором скажем, что вот вам мы, стопроцентные гетеросексуалы, а очень за, и Стэна просто обожаем. Что, кстати, правда. – повернулся он в сторону Стэна. Стэн покраснел от удовольствия.

– Отлично. Принято. А первая проблема? – глаза Криса снова стали настороженными.

– Тут хуже. Честно говоря, я думаю, что если мы устроим компанию в твою пользу, это тоже поспособствует. Но, я думаю, что вам самим придется разбираться. Надо просто сесть и подумать, что произошло. Все в подробностях. Но для этого надо подготовиться и все вспомнить, может, даже записать. Ну, к завтрашнему вечеру, к примеру. Соберемся здесь, я чего вспомню, только все, ребята, все странности, хорошо?

– Мы сделаем, – кивнул Марлоу, – завтра с утра сядем.

Разговор на этом закончился и плавно перешел в треп. Крис и Джимми ужасно развеселились и, стараясь развлечь Стэна, принялись рассказывать ему про свою бурно проведенную юность. Стэн искренне веселился, слушая, как Джимми передразнивает Криса, его манеру говорить и вести себя.

– Ты не представляешь, – говорил он, – Я когда с ним познакомился, понимал два слова из пяти. А у него была только одна цель в жизни – влить в меня столько, чтобы я не мог двигаться. А я после трех рюмок все отдавал обратно, так что можно было начинать сначала.

Крис хохотал. Потом он вдруг сказал:

– Джим, неси гитару. Давай ему споем? Ну, не эту всю лабуду, а то, что мы пели, помнишь?

– Про птичку? – прищурился Джимми.

– Ну да. И про «волны черного океана». Давай. Тащи.

Джимми принес акустическую гитару и приготовился играть. Стэн не знал, что ему предстоит услышать, и Крис с Джимми спели ему все старые уличные песни, которыми, очевидно, юный Крис Харди доводил до исступления местных девчонок. Пел он очень старательно, сверкая глазами и с нарочитой аффектацией. Стэн хохотал, как сумасшедший, глядя на то, как Крис, глядя на него с мрачной, даже роковой страстью, повествует о трагической истории любви негра к белой леди. Когда негра в конце концов прикончили, Стэн уже не знал, плакать ему или смеяться. После пятой песни Крис посмотрел на Джимми весело и сказал:

– Давай про машину, Джимми.

Гитарист почему-то покраснел, как маков цвет, и спросил:

– Может, не надо?

– Надо! – заорал Крис, – надо, Джимми, ты будешь водить машину! – и пояснил – Это песня так называется. Мы ее сами написали. И даже пели, раньше, когда в клубах выступали. Давай, Джим, не тяни.

Гитарист вздохнул и заиграл. Песня действительно была смешная, речь шла о Джимми, который никак не может управиться с машиной, вечно ему все мешает. Крис старался вовсю, Джимми тоже смирился с позором и подпевал.

– Джимми – это я – пояснил он зачем-то в конце.

– Ладно, – Крис усмехнулся, и в его взгляде устремленном на них, Марлоу увидел глубочайшую нежность. – Давай споем что-нибудь приличное. У нас же есть новая песня, Джимми, давай ему споем, он все равно ее услышит.

– Давай, – и глаза у Джимми хитро блеснули.

– Это любовная песня, – предупредил Крис, – ну, про любовь, то есть. Мы их вообще принципиально не пишем, ни одной не было, кроме твоих, конечно, Крошка все нам пытался впарить, но мы ему не дали. Но тут уже делать нечего. У нее нет названия.

Это была совсем простая песня, и Харди пел ее так, как когда-то пел Стэну «Шелк», без малейшего аффекта, просто и серьезно. Это было признание в любви, которое могло быть обращено к кому угодно, к девушке или к мужчине, но Стэн знал, что Крис поет ему. Но больше его поразила странная фраза, в которой говорилось, как герой песни идет к черной реке, туда, откуда нет возврата, и единственное, что останавливает его, это голос его любви.

Дневник Стэнфорда Марлоу

29 октября 2001

Джимми уговорил нас приехать в гости. Крис с неохотой согласился. Он был настроен провести в постели весь день. Я и сам не возражал против такого положения дел. За последнее время мы оба были настолько измотаны и настолько отупели от нескончаемой войны с неприятностями, обступавшими нас со всех сторон, что день в полной изоляции и отключении ото всего и вся нам был очень кстати. Звонок Грэмма отнял у нас эту возможность, но зато помог нам подвести итоги и кое в чем разобраться.

Бобби отвез нас, Грэмм радовался нашему появлению так искренне и с таким удовольствием потчевал нас коктейлями и салатами всех видов, как потом выяснилось, приготовленными его знакомой из ресторана «DF», что Крис вскоре перестал зевать и отвечать на все вопросы коротким репликами.

– Есть еще фруктовый пирог с ананасами, рецепт негритянской кухни, – сказал Джимми.

При упоминании о пироге Харди оживился и немедленно потребовал его принести.

Пирог оказался необыкновенным. Крис не мог от не мог оторваться, а Джимми наблюдал за ним с гордым удовлетворением на лице, так что можно было подумать, что он сам его приготовил.

– Чума, охренеть можно, – комментировал Крис, поглощая часть за частью, – надо этой твоей Минне предложить ко мне перейти.

– Ничего не выйдет, – возразил Грэмм, – она надеется рано или поздно получить все заведение.

– Мы ей откроем наш персональный ресторан, – сказал Харди, – назовем его «HM» или «KS».

– И все сразу станет ясно, – рассмеялся Джимми, – хотя куда уж яснее.

– А мне вот ничего не ясно, – отозвался Харди, запивая половину пирога коктейлем. – что от нас эти ребята из полиции хотят. Засадить меня им все равно хрен удастся.

– Это еще как посмотреть, – сказал Джимми серьезно.

– Да, нет у них ничего, правда, Тэн, – он повернулся ко мне и еле заметно улыбнулся.

– Я так думаю, но может, они чего-то скрывают, – ответил я.

– Можно пораскинуть мозгами, – предложил Джимми, – глядишь, чего-нибудь выцепим и все проясниться.

– Хорошая идея, – согласился я. – Кто начнет?

– Я, – ответил Крис, – вот что, – он закурил и развалился на диване, – я – Крис Харди, клянусь говорить правду и только правду и ничего кроме правды. Призываю в свидетели моего друга Стэнфорда Марлоу.

– Задавать вопросы буду я, – прервал его Джимми, – а ты будешь отвечать.

– Согласен, – ответил Харди.

– Кто такой этот Шеффилд, в убийстве которого тебя пытаются обвинить?

– Астролог, врун и скотина. Он мне предсказал успех, а вместо этого я втрескался по уши и чуть не тронулся.

– А ты у Даншена выяснял, как он на него вышел?

– А он как всегда извернулся, случайно нашел, по рекламному объявлению.

– А теперь вопрос к тебе, Стэн, – продолжал Джимми свой допрос с профессионализмом настоящего детектива, – что ты думаешь обо всем этом?

– Я уже сто раз повторял, – ответил я, не испытывая особого желания вспоминать этот период своей жизни, – я от Генри слышал только то, что он собирался хорошо заработать на этом деле, я имею ввиду предсказание.

– Еще бы, – отозвался Харди, – я ему пять тысяч за этот сеанс отвалил.

– А еще что-нибудь подозрительное ты замечал, Стэн?

– Да, пожалуй кое-что было, через некоторое время после приезда Криса, он меня послал к адвокату, и дал свою карточку, у него на счету были довольно большие деньги, триста тысяч, я еще очень удивился.

– И как ты думаешь откуда?

– Не знаю, – ответил я.

– Ну, сколько ему обычно за сеанс платили?

– От двухсот до шестисот, но бывали и дорогие заказы на тысячу, но не больше.

– Он мог эту сумму накопить?

– Не думаю, у него была сумма, но он купил дом, по дешевке, правда, срочно продавали, ну и место не очень удачное, пригород.

– А может, он чем-то еще занимался?

– Не похоже, а чем он мог заниматься? Наркотиками или секретной информацией торговать?

– Рассказывай дальше, Крис, что было.

– Сам знаешь, после этой поездки JT нам контракт предложили, мы еще два дня думали, Даншена подключили, он так и уверял нас в успехе.

– Да, точно. – согласился Грэмм, – он очень усердствовал. А ты говорил потом в Неаполе его встретил.

– Да, пусть Тэн расскажет, – Харди положил мне руку на колено. Я в общих чертах передал краткий разговор с Генри в Неаполе.

– То есть он вас видел обоих и небось все понял, – сделал безупречно логический вывод Грэмм.

– Я еще кое-что могу добавить, – заметил я, вспомнив о том странном рисунке, который Генри заставил меня скопировать и затем повесил в спальне над своей кроватью. Я подробно попытался описать все, что мне пришло в голову по этому поводу.

– Это как-то совсем уже непонятно, ну, ладно, запомним, – сказал гитарист. – припомни-ка, Крис, что необычного было, ну, как вы познакомились. Кроме крыши съехавшей.

– Было, – воскликнул Харди, – Даншен приутих, замолк и перестал лезть не в свое дело. Я его даже иногда доискаться не мог.

– Да, учтем, – сказал Джимми, – А у тебя Стэн?

– Я ничего особенного не видел, – ответил я, совершенно искренне, поскольку не мог припомнить ни одного факта стоящего внимания прагматически настроенного собеседника. – У Криса браслет сломался. Он заказал новый, «Сердце девственницы не знает пощады». А копия потом опять исчезла.

– Так, так, – Джимми уцепился за эту информацию, – помню, ты на презентации еще все не в себе был, так это из-за него тебе обвинение предъявили?

– Может быть, – отозвался Харди, – Может они его нашли, этот браслет?.

– Еще есть что-нибудь?

– Да ничего нет, – раздраженно ответил Харди, – дрянь в голову лезет, сон один я видел, какой-то…

– Какой? – поинтересовался Джимми.

– Что рассказывать, что ли? – спросил Харди нерешительно.

– Конечно.

– Мне замок снился, Замок Ангелов, ну, мы туда со Стэном приезжаем, я срываю цветок и ему даю, всегда хотел ему цветы подарить, но не выходило как-то, – Он усмехнулся, – красный цветок, а у меня с собой нож был, которым я потом… ну, не важно, Стэн знает, а там нас встречает тип такой в черном, вроде я его раньше знал, мне так показалось, я почему-то решил, что это тот самый Хауэр, о котором болтают, что он дружком был хозяина замка, и он нас ведет, открывает дверь а там…

– Там сидит Торн и спорит с Даншеном, – невольно продолжил я.

Крис вскочил с дивана и посмотрел на меня с любопытством. Джимми ждал объяснений от нас обоих.

– Ты откуда знаешь? – спросил Харди, – точно Даншен там был, а этот второй, как ты его назвал?

– Джеймс Торн, – пояснил я, описав примерно, как выглядел второй участник сцены, – это начальник тюрьмы F***. Я был у него пару раз, по делу не относящемуся к нашей истории. – я сказал это, сам сильно сомневаясь в собственной правоте.

– Но откуда ты знаешь? – повторил Харди свой вопрос.

– Я знаю, что дальше было, – ответил я. – он открыл другую дверь, а там офис и за столом сидел Конрад, да?

– Да, – тихо ответил Крис, – ты, что, читаешь мысли, Тэн, или ты меня разыгрываешь? Я же тебе не рассказывал об этом?

– Нет, не рассказывал, – подтвердил я, – но я этот видел, я даже их рисовал, но потом, когда за твоим барахлом приезжал, взял рисунок и выбросил.

– Этого не может быть, – возмутился Харди, – ты видел этот сон? Бред какой-то.

– Почему нет, – вмешался Джимми, который внимательно следил за нами во время этого диалога, – такое бывает, я даже слышал о таких вещах.

– Все равно бред, – настаивал Крис, – и потом это не имеет отношения к делу, как бабы, сны обсуждаем, вы мне Эмбер напоминаете, она мне все говорила: «Скажи что тебе снилось?» достала меня этим вопросом.

– Хорошо, – согласился Грэмм, – оставим сны, что еще было-то? Стэн?

– Я не могу сказать толком, было много странного, но это опять-таки из области совпадений.

– Говори, – велел Джимми.

– Когда Крис…был в ванне… кто-то позвонил, ты же меня сам позвал и сказал, где он находится, я даже не знаю, кто это был, но мне показалось, что я голос этот где-то слышал.

– Хватит, – Крис, махнул рукой и снова принялся за пирог, – все к черту, мы только путаемся еще больше, сейчас начнем про предчувствия, откровения, наслушался я этой муры, ну вас на хрен.

– Ты не прав, – спокойно возразил Джимми, – надо все восстановить, как было.

Но беседа больше не клеилась. Крис не хотел принимать в ней участие, а я не мог больше ничего добавить, Джимми разочарованно посмотрел на нас обоих и заметил:

– Я ничего страшного не вижу, еще неизвестно, нашли они браслет или нет. И вообще, это только предположение. Хотя если тебя кто-то подставил, то браслет – идеальная улика.

Мы вернулись к обсуждению дальнейших проектов, перспектив нашей совместной работы с Крисом и больше уже не поднимали вопрос с убийством.

30 ноября 2001

Ночь всех святых. Мы только что вернулись из «Бостона», где по случаю праздника было устроено нелепое, но забавное шоу. Крис хохотал до слез, и я был рад, что он хоть немного отвлекся ото всех наших проблем.

Встретили Золотого Ангела в ослепительно шикарном голубом платье, которое было ей очень к лицу. Она всю ночь танцевала с какой-то молоденькой девушкой, коротко стриженной в черном костюме, не отходившей от нее ни на шаг.

– Ты еще не забыл наш поцелуй, Тэн, – спросила она, когда подошла к нам с Крисом с бокалом коктейля в руке, а другой держа за руку свою подругу, – правда, он был прекрасен?

Крис лукаво улыбнулся и сделал странный жест рукой, вероятно, он что-то означал, но истолковать его мне было не под силу.

– Отличный запах, – сказал Крис, чуть наклонясь к ней и вдыхая запах ее одуряющих сладких духов с легкой примесью мужского аромата, – что это такое?

– Это «Шамбала», правда, хороши? Никогда еще не встречала ничего подобного и как раз для меня, – сказала она, улыбаясь открыто и наивно, как ребенок.

– Да, хороши, – согласился Харди, надышавшись наконец вволю ароматом страны исполняющихся желаний.

– Это Дана, – представила она свою застенчивую спутницу, – мы познакомились неделю назад на фестивале, она журналистка.

При слове журналистка меня невольно передернуло. Крис заметил это и нахмурился.

– Про что пишешь? – спросил он девушку.

– Я сейчас не пишу, – ответила она, удивительно приятным мелодичным голосом. – Я ей помогаю, она взглянула на Джейн с едва заметной улыбкой.

– У тебя готовиться сингл, не ври, я слышал от Джима? – потребовал раскрытия тайны Крис.

– Ну, это пока все только задумки, – туманно, с непередаваемо кокетливым выражением лица ответила певица, – и больше я тебе ничего не скажу. Пошли танцевать.

Она подхватила Дану за талию, и они затерялись в гуще народа.

– Когда ее вижу, – сказал Крис после того как Джейн упорхнула, – понимаю, что она лучше и несчастнее многих.

– По-моему, наоборот, – возразил я.

– Нет, ты не знаешь, она в приюте воспитывалась, ее родители погибли в катастрофе, жизнь там не сахар, я точно знаю.

Я ничего не ответил.

Мы прошли в отдельное помещение, где в начале вечеринки собирались любители кальяна, закрыли дверь и погасили свет. Раздевали друг друга на ощупь. Потом стояли в темноте, обнявшись и прислушиваясь к шуму и музыке, доносившимся откуда издалека, как с другой планеты.

Крис лежал на разбросанных по ковру подушках, глядя сквозь тьму с таким выражением лица, которое бывает у человека, когда он мучительно пытается что-то вспомнить.

– И все же мой браслет, Тэн, – громко произнес он, – мой браслет я не мог его найти, еще когда клип делали.

– Ну и что, – возразил я, – он же все равно сломался.

– Нет, это не важно, я его не выбросил, потому что Марта не успела заказать новый.

– Найдешь ты свой браслет, может он остался на нашей квартире?

– Ты же с Бобби все привозил, то есть то, что я просил.

– Да, все, что ты сказал, а нож я тогда в ванной подобрал, он у меня.

– Черт, – Крис был явно озабочен пропажей. – Черт с ним.