Текст книги "Пылающая комната"
Автор книги: Артем Литвинов
Соавторы: Борис Андреев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)
6
Джимми обожал гоночные машины и, когда сел за руль, то по лицу его разлилось настоящее блаженство. Крис упал на пассажирское сидение и тут же стал искать музыку. Нажимал на кнопку настройки радио, пока не услышал надорванный голос Роберта Планта. Автомобиль сорвался с места и бесшумно вылетел со стоянки перед гостиницей.
– Поехали за город. – сказал Крис, – хочется проветриться.
– Мы и так почти загородом, – ответил Джимми, гостиница стояла у океана. – Чего Стэн не поехал?
– А черт его разберет, – угрюмо ответил Харди. – Знаешь, я уже давно не пытаюсь выяснить, зачем он делает то или иное. Бесполезно. Если он хочет что-то скрывать, то его можно пытать, все равно не расскажет.
Джимми хмыкнул, Крис помолчал несколько минут, куря и стряхивая пепел на пол, потом сказал:
– Он рассказывает то, что считает нужным. Но мне все-таки кажется, что он от меня что-то прячет. Что-то важное.
– Что? – полюбопытствовал гитарист.
– Не знаю. По-моему, он просто не хочет меня беспокоить. Как будто боится до смерти и не хочет пугать меня. А я не могу ему объяснить, что это все бред – меня не испугаешь я сам кого хочешь испугаю.
– Слушай, – вдруг спросил Грэмм, – а откуда эта сказка про бабочек? Ну про Ариэля и Пернатого Змея? Откуда он ее взял?
– Из головы – веско ответил Харди. – это про нас с ним, ты что, не понимаешь?
– Ну-ну, а что все это значит?
– Не знаю. Знал бы, все бы было по-другому. Я раньше думал, что Стэн знает, только не говорит ничего, а теперь понял, что и он не знает. Ну, может побольше, чем я, но главного – нет, не фига. Ладно. Жалко, что он не поехал.
Мимо проносились чудные пригороды Города Ангелов, похожие на яркие картинки, нарисованные талантливым, но бесконечно наивным художником.
– Крис, не дергайся. Чего ты страдаешь. – успокаивающе проговорил Джимми не отрывая взгляда от шоссе. – ты ведь его получил, так? Он твой. История, конечно, странноватая, но знаешь, мне кажется, что инверсия сексуальной ориентации – небольшая плата за такую редкую удачу, за такую любовь.
На «инверсию» Крис скептически поджал губы.
– Это да. Но я не то хотел сказать. Понимаешь есть еще что-то, поверх всего. Слушай, он тут дал мне прочитать рассказ одного парня, Эдгара По, классный рассказ, называется «Низвержение в Мальстрем». Там про рыбака, который попал в такую воронку в море, в водоворот. Ну и он там спускается все ниже и ниже, представляешь, такая огромная хреновина, черные отвесные стены из воды и все в полном молчании. И медленно.
– Я читал. – отозвался Джимми.
– Ну тогда ты понимаешь. Вот и я так себя чувствую. Как будто низвергаюсь в Мальстрем.
– Я когда на вас смотрю, мне иногда кажется тоже самое. – ответил Джимми и взглянул на Криса.
Дальше они ехали в полном молчании, Джимми смотрел на дорогу, Крис в окно.
Неизвестный ди-джей поставил уже основательно забытую, гремевшую два года назад песню с саунд-трека к фильму «Титаник». Крис терпеть не мог этой попсы, но тут он слушал, и его мучило страшное чувство, как будто эта незатейливая песенка и красивый женский голос выговаривавший простые слова, причиняли ему физическую боль. Он вспомнил одну девушку, которая была в него ужасно влюблена, как теперь понимал Крис, влюблена по-настоящему не в его голос и славу, а в него самого. У них был короткий роман, ему наскучило быстро, но пока еще все продолжалось, то она как-то сказала Харди, когда они сидели в какой-то забегаловке и слушали такую же дурацкую песню, а Крис морщился от отвращения, «Знаешь, – сказала она, – когда влюблен, то кажется, что все любовные песни, даже самые идиотские, написаны про тебя». Но Крис тогда не был влюблен. Не то, что сейчас.
– Я есть хочу, – вдруг сказал Джимми, когда песня закончилась. – Давай пожрем чего-нибудь.
– Давай, – откликнулся Крис, продолжая думать о песне и о той девушке с тусовочной кличкой Бонни, он так и не знал ее настоящего имени. Через пять минут по левой стороне дороги показался выезд к заправке, на которой была какая-то закусочная.
– Будем есть гамбургеры, – подмигнул Джимми, – может, ты вспомнишь молодость и успокоишься.
Крис рассмеялся. Джимми всегда действовал на него успокаивающе. Наверное, потому что они знали друг друга так давно, что всякое непонимание уже ликвидировалось этим привычным и покрывающим все знанием.
Они зашли в закусочную. Заказали по двойному гамбургеру. Крис попросил еще кусок пирога с абрикосами. Ели молча, жадно и не глядя по сторонам. Потом заказали еще. В этот момент в дверь ввалилась компания каких-то байкеров, человек пять, уже принявших на грудь и очень шумных. Крис увидел, как обслуживающая их девушка, хорошенькая шатенка с синими глазами поморщилась, на ее кукольном личике появилась гримаса страха и отвращения, и Харди подумал, что эти друзья здесь частые гости. Компания приземлилась за соседний столик, продолжая что-то выкрикивать. Крис точно был уверен, что их не узнают, хотя «Ацтеки», как и в свое время «Цеппелины» были очень популярны и в Америке. Но никто не знал, что они здесь, на Крисе были темные очки, так что вероятность, что эти козлы его идентифицируют была равна нулю. А Джимми всегда мог отговориться случайным внешним сходством.
Компания тут же принялась цеплять официантку, кто-то схватил ее за руки и попытался посадить к себе на колени, она вырвалась, и Крис перехватил ее умоляющий и совершенно безнадежный взгляд. Из-за прилавка появился хозяин, но двое тут же встали и оттерли его в угол. Крис и Джимми уже не ели, они смотрели на это безобразие, Крис видел, как у его друга проступает румянец на щеках.
– Я сейчас вызову полицию, – сказал хозяин неуверенно, – ребята, перестаньте.
Кто-то передразнил его, все расхохотались. Один, рослый и бритый наголо, прижимал к себе девушку, она отбивалась. Но при этом незнакомый байкер смотрел на Криса, в упор, словно ждал, когда он вмешается. Крис снял свои очки и встал. За ним поднялся Джимми. На него Крис не очень рассчитывал, несмотря на все тренажерные залы, Грэмм не умел драться и ужасно боялся повредить руки. У него это было на уровне рефлекса, с которым справиться он не мог. В любом случае у Харди был нож, но он был уверен, что у этих ребят может быть кое-что и похуже.
– А ну отпустите ее, козлы, – сказал он негромко, но звучно. В закусочной тут же воцарилась тишина, все смотрели на него, в синих глаза девушки стояли слезы. Бритоголовый тут же отшвырнул свою жертву, словно это был кусок пенопласта, девушка отлетела в угол и охнула от боли.
– Ты кто такой? – спросил бритый Криса лениво, – смотрите ребята, какой-то пидор из Европы будет нам указывать. Я тебя не знаю, говнюк и делать буду, что хочу.
Он неторопливо направился к Крису, в руке его сверкнул нож.
– Держите девку, ребята, – предупредил он. Один с огромным брюхом и соломенной бородкой, схватил официантку за руку и дернул ее вверх. Она застонала. Над ухом Криса тяжело задышал Джимми.
– Уйди – сказал Харди сквозь зубы. – отойди в сторону.
Как всегда перед дракой его сознание обострялось, как от понюшки кокаина, все краски становились ярче в несколько раз, звуки делались просто оглушительными, он чувствовал множество запахов, слабый аромат кофе и булочек, запах пота и страха, исходивший от хозяина, запах бензина и кожи от курток байкеров, пивной дух, которым несло от всей компании, только не от главаря, от него пахло чем-то чистым и холодным, Крис подумал, что так может пахнуть глыба льда.
Он достал нож, лезвие выскользнуло из чехла с той завораживающей масляной легкостью, которую он так любил. Бритый усмехнулся.
– Смотри, какая у нас игрушка. Видели, парни? Только не лезьте, один на один.
Белое лезвие сверкнуло у Криса перед глазами, он отскочил. Ему не было страшно, только весело. Ему казалось, что кровь пузыриться в его теле, как шампанское. Он сделал ответный выпад, его противник увернулся.
Грэмм смотрел, как Харди двигается, легко и гибко, и от страха и возбуждения у него стучало в висках.
– Ну давай, давай, – подбодрил Крис своего соперника, – что-то ты какой-то вялый, я начинаю скучать.
Бритый ощерился, словно это незначительное замечание действительно привело его в настоящую ярость, он с пугающей скоростью кинулся к Харди, но тот снова ушел от удара, с легкостью свивающейся в кольца змеи. И тут же оказался сбоку, его нож легко распорол кожаную жилетку противника и полоснул его по ребрам. Бритый взвыл от ярости и боли. Кровь капала на пол.
– Я тебя, убью, сука. – что он сделал, Джимми не понял, но в ту же секунду они оба оказались на полу. Главарь прижимал Харди к каменным плиткам, силясь дотянуться ножом до горла, Крис удерживал его руку. Наконец он резким рывком, Джимми видел, как выступили жилы у него под кожей, скинул с себя противника, и тот оказался на лопатках, нож отлетел в сторону. Крис сидел на бритоголовом верхом, держа свой нож у его горла.
– Я могу прирезать тебя, как свинью. – сказал он. – Я, пожалуй, это и сделаю.
Лежащий молчал, сверля взглядом Харди. Судя по всему, этими угрозами его было не сломать. И Крис это понял. Он видел, что друзья проигравшего уже тихо приближаются к нему, у кого-то был кастет, у кого-то нож, кто-то достал велосипедную цепь. Харди усмехнулся внезапно, от этой усмешки, безумной и жестокой, у Джимми сердце остановилось, и внезапно коротким движением распахнул на бритоголовом жилетку, надетую прямо на голое тело.
– Я тебе оставлю свой знак. – сказал он, – Знак Пернатого Змея.
Джимми хотел заорать «Крис, не надо!» ему чертовски не хотелось видеть, как Харди полосует тут этого парня, но не успел. Крис положил нож рядом и просто прижал ладонь к груди поверженного противника, чуть пониже левого соска. Все стояли, замерев и глядя во все глаза. От ладони Криса потянулся серый дымок, ужасно запахло паленым мясом. Бритый заорал от боли, пытаясь скинуть с себя Харди. Джимми смотрел, его мозг отказывался смириться с увиденным, на него напал какой-то ступор. Крис подержал ладонь еще несколько секунд, пока его жертва внезапно не замолчала. Глаза у бритого закатились, изо рта потянулась нитка слюны, голова стукнулась об пол с омерзительным звуком, напомнившим Джимми треск раскалываемого ореха. Крис отнял руку и встал. Подобрал нож. Посмотрел на остальных.
– Пошли вон, – негромко произнес он, – пока живы.
Через секунду в баре остались Джимми, Крис, девушка, хозяин и неподвижное тело. Харди подошел к официантке, которая сидела на полу, куда ее уронил исчезнувший брюхач, и протянул ей руку.
– Ты в порядке? – Спросил он. – Вставай.
Девушка, не отрывавшая от него расширенных глаза взялась за его руку так, как будто это была раскаленная ручка сковородки, но она должна была прикоснуться к ней. Харди легко поднял ее на ноги.
– Сколько мы вам должны? – спросил он негромко. Джимми понял, что он хочет своими простыми обыденными вопросами привести ее в чувство.
– Сейчас посчитаю, – механически ответила девушка.
– А с ним чего делать? – спросил хозяин так же механически.
– Полейте его водичкой, – посоветовал Джимми, у которого вдруг развязался язык, – очухается – уйдет.
Крис подошел к лежащему на полу бритому. Внезапно он произнес хрипло, вглядываясь во что-то с неподдельным ужасом:
– Джимми, пойди-ка сюда.
Грэмм подошел на левой стороне груди лежащего был ужасный багровый ожог – отпечаток ладони. Гитариста аж замутило от вида изуродованной плоти. А на левой какой-то неизвестный искусник во всех подробностях вытатуировал распятие. Тот самый крест, который Крис подарил Стэну. Крест Диего Эрерры. Крис смотрел именно на него.
– Пошли отсюда, – сказал Джимми, он вынул из бумажника первую попавшуюся купюру, вроде это было пятьдесят долларов и положил на стойку. Потом потянул Криса за собой.
Когда они уже отъехали в полном молчании миль на десять, Крис внезапно сказал.
– Только не говори Стэну. Ничего ему не говори, понял. Мы просто катались.
Джимми кивнул.
Дневник Стэнфорда Марлоу
4 декабря 2001
Напрасно я думал, что все закончилось. Вчера позвонил Хайнц и попросил меня явиться и расписаться о своем прибытии. Дело будет продолжаться, пока не найдут убийцу. Продолжаться будут и допросы. Завтра я опять должен буду с ним беседовать. Когда я сказал об этом Крису, он помрачнел. Он, видимо, тоже рассчитывал легко отделаться. Кажется, его уже даже не радует счастливый конец истории с «Вистой». Но он задумал бороться с неприятностями своим обычным способом. Уйти в работу с головой, готовить новый проект. Требует, чтобы я писал тексты, оставшись один, я налил себе бренди, взял пачку сигарет, ручку, лист бумаги и сел за стол – не понимаю, как ему удается переложить на музыку и спеть то, что я сочиняю. Обычно работа строиться в группах по-другому. Пишется музыка, и под нее затем подгоняются слова. Вот уж действительно нетривиальный творческий союз. Я просидел часа полтора. Без толку. В голову не шло ничего, кроме воспоминаний о кофе с суайтэ у господина Говарда. Вроде бы он был солидный серьезный человек, что это за смехотворное увлечение африканскими панацеями. Я закрыл глаза и представил себе его лицо, с синими, пристально смотревшими на меня глазами, то, как он осторожно откупоривал бальзам и отмерял порцию для каждой чашки. Дьявольское зелье. Помогает перенести любые страдания. Мне показалось, что я чувствую сладковатый запах бальзама. Мне стало жарко. Словно кровь нагревалась внутри тела. Я отхлебнул бренди. В голове был туман. Я наклонился над столом и размашисто написал на листе заглавие «Напиток Господина Говарда». На том дело и кончилось. Ничего более вразумительного я сотворить не мог. Мне пришла в голову идея пойти купить книжку о культуре центральной Африки. Идея была заманчива, если не считать того, что нужно было вызвать Бобби, иначе Крис снова будет в ярости. Звонить Бобби и просить отвезти меня в книжный магазин мне не хотелось. Можно было правда совместить полезное с ненужным и заехать по дороге в какой-нибудь магазин под предлогом, что мне необходимо приобрести кое-какие личные вещи, потом отправиться с ним пообедать куда-нибудь. Мне было искренне жаль шофера. Не знаю, было ли ему комфортно сидеть со мной за одним столом. Несмотря на то, что Харди за последние три месяца накупил мне такое количество барахла при посредничестве Марты, что я и половины из него припомнить не мог, мой гардероб был в плачевном состоянии. Черное пальто и джинсы, водолазка и три рубашки, это все, чем я преспокойно обходился. Харди постоянно подвергал критике мои эстетические пристрастия, напоминал мне о золотых пряжках и кольце, которое я надевал исключительно по его требованию, поскольку всегда глядя на него вспоминал нелепый перстень одного из знакомых отца, который он любил демонстрировать окружающим, картинно размахивая у себя перед носом рукой. Он уверял, что это подарок представителя старинного французского рода, к которому якобы принадлежал легендарный Жиль де Рец. Отец иронически щурился и добавлял к этому:
– А так же его незаконнорожденная сестра Жанна д'Арк. – Откуда он взял, что последняя была сестрой средневекового злодея, я так и не узнал. Мне трудно было представить себе отца читающим «Геенну Огненную».
Я посидел еще полчаса, допил бренди и сказал сам себе с укором: «Стэн, ты скоро сопьешься».
Бобби я звонить не стал, и на свой страх и риск решил отправиться в магазин в одиночестве. Погода была сырая, Айрон вышел со мной покурить. Шел мокрый снег.
– Передайте Крису, что все в порядке, если он вернется раньше меня, я за книгами, – сказал я ему.
– Конечно, – заверил меня телохранитель и я со спокойной душой пошел в город.
Такси подъехало, я сел назвал улицу, и вдруг, решив действовать наверняка, спросил нет ли где-нибудь магазина, специализирующегося на литературе о странах Африканского континента или, по крайней мере, литературе восточного профиля. Мне нужен был широкий выбор. Водитель задумался и наконец ответил:
– Есть кое-что, я там живу недалеко, поэтому обратил внимание, это на S***.
– Давайте туда.
Мы поехали.
Я никогда не был в той части города. Там не было ни дорогих магазинов, ни высотных зданий, ничего, из того, что привыкаешь видеть в центре и элитных районах. Дома были невысокие, кое-где полуразвалившиеся, с мусором, вываленным прямо на тротуары, где-то что-то перестраивалось, мы миновали убогого вида стадион и какой-то оздоровительный комплекс и выехали на рыночную площадь.
– Мне тут не проехать, вы уж извините, – пояснил шофер, – а вам недалеко, как перейдете улицу, завернете вот за тот дом, ну, где Макдоналдс, там дальше увидите ваш магазин. Добра там этого папуасского хоть отбавляй, вуду всякие, перья, кольца, ну и книжки там на втором этаже. Эх, жаль денег не хватает отсюда уехать, в таком дерьме завяз. Вы только поглядите, – он с досадой указал вперед через стекло на расстилавшуюся перед нами печальную картину.
– Спасибо, – ответил я и заплатив вышел.
Но он приоткрыл дверь и крикнул мне в след:
– Вы поосторожнее, здесь небезопасно.
«Спасибо за заботу» – подумал я и махнул ему рукой.
Перешел улицу и пошел по направлению к забегаловке. Магазин был двухэтажный у входа стояла компания непотребного вида. Я прошел мимо и вошел внутрь, зазвенел колокольчик. Я оказался в полутемном помещении, битком забитым предметами неизвестного назначения, амулетами, посудой, шкурами, перьями, все было похоже на подделку, но при желании возможно было отыскать здесь и что-нибудь подлинное. Ко мне подошла девушка с волосами, заплетенными в тонкие бесчисленные косички и огромной серьгой в правом ухе.
– Что вас интересует? – спросила она, извиваясь всем телом и поджимая ярко накрашенные губы, на ней было короткое, слишком короткое кожаное платье с вырезом, выставлявшим на обозрение ее великолепный бюст. Я напряженно задумался. Она терпеливо ожидала ответа, выставляя вперед то правую то левую ногу в ажурных черных чулках.
– Мне нужны книги по истории или культуре центральной Африки.
– А это на втором этаже, там их полно, вас проводить?
– Не надо, я найду.
Я прошел наверх, там ко мне привязалась следующая «принцесса». Блондинка с серьгой в левом ухе и в шортах. Я вежливо попросил оставить меня в покое и дать мне возможность сориентироваться самостоятельно. Она обиженно удалилась. Я подошел к полкам у окна и стал разглядывать корешки книг. Окно выходило как раз на улицу, где у входа продолжала тусоваться компания мелких нарко-диллеров. Теперь их было уже пятеро. Я присмотрелся повнимательнее, и мне показалось, что вновь пришедший парень в синем плаще кого-то мне напоминал. Да, я не ошибался, я убедился в этом, когда он повернулся, так что я смог увидеть его лицо. Это был тот самый советчик, который подвозил меня после того, как я сбежал от спящего Криса, тот, что рекомендовал мне коньяк с чесноком. Похоже, он был у них главным. Я отошел от окна и продолжил изучение содержимого полок. Порывшись еще немного, я обнаружил брошюрку под названием «Кама-сутра Центральной Африки». Я позвал девицу, заплатил и спустился на первый этаж. Ее компаньонка уже поджидала меня у лестницы.
– Успешно? – поинтересовалась она.
– Вполне, – ответил я – хорошее у вас заведение, тихое.
– Только скучновато здесь, – протянула, она начав извиваться, – А вы студент?
– Бывший, я уже закончил. – ответил я, уставившись на ее неотразимый бюст. Она смотрела на меня с интересом, и вдруг ее глаза расширились и она, сцепив руки, воскликнула на весь магазин:
– Нет, я вас узнала, вы тот парень, о котором во всех журналах писали, я вашу фотографию видела, какая прелесть!
Меня охватила досада. А девица продолжала, экстатически ломая руки:
– Как вас зовут, сейчас сама вспомню, Стэн. фо… Стэнфорд, мы еще с Нэсс так смеялись, странное имя, а правда, вы с Крисом Харди живете, это так здорово, я знаю, это неприлично так вот спрашивать, ну, скажите мне, как он, он, наверное, такой страстный, я так по нему с ума сходила, когда его увидела в первый раз, а Нэсс вообще на нем помешана, ой, надо ее позвать… – она уже открыла рот собираясь оповестить о своем открытии подругу, но я схватил ее за руку и, наклонившись к ней совсем близко, сказал:
– Не надо, не надо, пусть это будет нашей тайной, как тебя зовут?
– Стэлла, – закатывая глаза, шепотом ответила девушка.
– Ты меня поняла, Стэлла, – продолжал я обхватив ее за талию, – это тайна.
– Ах, конечно, – она прижалась ко мне, расстегивая рубашку и запуская руку внутрь. – ты такой симпатичный, ты мне сразу понравился, пойдешь со мной? – она поцеловала меня в шею.
Я осторожно оторвал ее от себя.
– Не сейчас, я спешу, мы как-нибудь договоримся.
– Ну, ты мне обещаешь, – продолжала она, – ты меня трахнешь, пообещай.
– Обязательно, у тебя роскошная грудь, – от комплемента она глубоко вздохнула, и собралась расстегнуть платье.
Ситуация затягивалась и я начал опасаться, что Нэсс не услышав до сих пор звона колокольчика, выйдет посмотреть что происходит.
– Я тебе обещаю, – сказал я наконец, удивляясь насколько правдоподобно и беззастенчиво я научился врать за последнее время. – как тебя найти?
– Я всегда здесь, до самой ночи, приходи, когда захочешь, – она опять повисла у меня на шее. – я всегда для тебя…
– Договорились, я приду, – я отстранил ее и направился к выходу.
– Хочешь я тебя с Бони познакомлю, это наш хозяин, он сейчас приехал, тут стоит, он очень ничего, – предложила она, провожая меня до двери.
– Лучше потом, я сейчас не могу, – я распахнул дверь и намеренно громко захлопнул ее за собой. Компания оглянулась на меня как по команде. С минуту я и Бони смотрели друг на друга, а затем он щелкнув пальцами закричал:
– Эй, добро пожаловать, как дела!
– Нормально, – отозвался я.
– Ищешь что-нибудь? – он быстро отделился от своих приятелей и подошел ко мне.
– Я уже все нашел, – сказал я показывая на «Кама-сутру».
– Прикол, – проконстатировал, – у тебя что, не в порядке?
– Да нет, мне для дела нужно, – возразил я.
Мне было до неприличия любопытно, как скоро он совершит тоже открытие, что и Стэлла.
– Ты куда собираешься, свободен? А то я подвезу.
Не знаю, что на меня нашло, но вместо того, чтобы отделаться от него как можно скорее, я пожал плечами и сказал:
– Поедем куда-нибудь.
– Молодец, – сказал он одобрительно, похлопав меня по плечу. – сейчас соображу, так в «Moonhaunt», классное место.
– Может, куда попроще, – предложил я.
– Как скажешь, едем ко мне.
Я кивнул и мы провожаемые несколько подозрительными взглядами приятелей Бони сели в его Volvo. Рекламные наклейки он уже ободрал и машину перекрасил, так что вид у нее был весьма приличный.
Бони рулил одной рукой, другой постоянно то прикуривая сигарету за сигаретой, то роясь кармане в поисках ключей, то переключая кнопки магнитолы.
– Слушай, ну ты супер, – сказал он, чуть не долбанув кого-то, – вот я прифигел, сам Змей на тебя подсел, далеко пойдешь. И музычка у вас классная получилась, я прям каждый день слушал, сейчас найду что-нибудь. – Он стал искать, не передают ли где-нибудь хиты «Ацтеков».
– Откуда ты про Змея знаешь? – спросил я, пораженный его высказыванием.
– Да его так все называют, не знаю, кто придумал – Змей и Змей. Во! чумовая песенка, – он включил радио погромче, это была композиция «Я узнаю твое лицо» безмерно почему-то нравившаяся самому Крису. Бони покачивал головой, время от времени подпевая. Он производил впечатление буйно помешанного. Впрочем, я сознался себе, что его восторг мне скорее приятен, чем наоборот.
Простота, с которой он отозвался о нашей истории меня немного успокоила. Видимо, он не усматривал ничего особенно в том, что узнал из газет, но для того, чтобы понять причину этой псевдодемократичности нужно было хорошо представлять себе что такое Бони, приторговывавший снадобьями для импотентов, сдающий внаем Нэсс и Стэллу, рекламировавший любое дерьмо, какое попадется под руку и вряд ли могущий протянуть без дозы три-четыре дня.
– А ты сразу мне понравился, – бросил он, взглянув на меня искоса, – есть что-то в тебе, так вообще не зашибенное, но цепляющее. Ты его или он тебя трахает?
– Может, оставим эту тему, – холодно ответил я.
– Да как скажешь, но все равно, классно, – он взвыл под последние аккорды песни и резко крутанул руль. Мы въехали во двор, точнее, в тесное пространство между тремя домами.
Бони вышел и пошел к двери, обычный жилой дом, впрочем, как потом выяснилось квартира здесь была только фиктивным местом его пребывания. Он вернулся через пять минут и сказал мне:
– Никого, вылезай.
Я поднялся за ним на третий этаж, на лестнице было довольно темно, он поковырял ключом в двери. Мы вошли в темную полупустую квартиру с тремя комнатами и разрушенной ванной, казалось ее собирались ремонтировать, но так и оставили до лучших времен.
– Да, хреновая дыра, – произнес Бони, присоединяясь ко мне и в полной прострации созерцая осыпающиеся стены, – это тебе не у миллионера на постели с чистым бельем.
– Заткнись, – ответил я, и прошел дальше. Там, где полагалось быть кухне, творилось тоже самое, чтобы не сказать хуже. В квартире было холодно, сырой промозглый воздух от которого бросало в дрожь. Я прошел в комнату. Там оказался диван и пара стульев, на полу стоял MAC и валялись коробки от игр. Я искал среди них знакомую упаковку, но ее не было. Бони стоял в дверях и следил за мной.
– Что, интересуешься? – спросил он, подходя ближе, – я тоже люблю это дело.
– У тебя есть «Пылающая комната»?
– Да, только джавелл, на целую бабок не хватило, – он выкопал откуда-то диск без упаковки. – Хочешь поставлю, покажу, куда я вломился?
– Нет, – ответил я.
Он разочаровано бросил диск в общую кучу.
Я сел на диван и закурил. Бони поставил стул и сел напротив меня.
– Дай покурить, – я протянул ему пачку и зажигалку, но он уточнил, – нет, от твоей.
Для меня была невыносима мысль делить сигарету с кем-либо, кроме Харди.
– Я этого не люблю, – пояснил я.
– А, – протянул он с неудовольствием, – брезгуем?
– Нет, просто не люблю и все.
Он натянуто улыбнулся.
– Ты извини, тут жрать нечего, даже выпивки нет, – виновато объяснил Бони.
– Не важно, я не хочу ничего.
– Знаешь, что – вдруг сказал он, – я вот думал всегда, что я крутой, ну я и правда многих имею, а девчонки у меня что надо, Ты Стэллу видал?
Я кивнул.
– Ну она в постели просто отпад. А когда я на тебя посмотрел, то понял, что я так, дерьмо недоделанное. Вот тебе повезло. Что ты со Змеем спишь, это само собой, но у тебя, понимаешь, что-то такое… не знаю как назвать-то…
– А ты никак не называй, – предложил я. – Скажи просто, что хочешь, чтобы я тебя трахнул. – я посмотрел на него пристально, не стыдясь и не сомневаясь в своих словах. Какая-то одержимость разрядиться наконец взяла во мне верх. Бони смутился, если это можно было назвать смущением, и отвернулся.
– Так выходит, я тебе заплатить должен? – спросил он все еще неуверенно.
– Нет, я сам тебе заплачу, считай, что я тебя снял.
Я оттрахал его так, словно это было моей служебной обязанностью. Ни на минуту не переставая думать о Харди, ничего не видя и не соображая.
Когда же он попытался поцеловать меня в губы, я отстранился с отвращением, меня тошнило от него и ото всего, что я делал, но это был еще не конец, впереди у меня было еще одно приключение.
Бони достал из кармана порошок и протянул мне:
– Нюхни, это без байды, очень круто, – порекомендовал он.
– Как-нибудь в другой раз, – возразил я.
– Тогда я сам, – он насыпал содержимое пакета на коробку от какой-то игры достал трубку и втянул четыре дорожки.
– Подохнуть не боишься? – спросил я его.
– Ни хрена, от этого только не встает иногда, но тебе это не грозит.
– Ладно, – сказал я наконец, – я пойду.
– Тебя подбросить может куда? – спросил он.
Я присмотрелся к нему и счел за благо поискать кого-нибудь другого.
– Сам доберусь – ответил я и собрался уже уходить.
Бони повалился на диван.
– Слушай, – окликнул он меня, – а чего ты себе тачку не купил, бабки-то есть, или тебя Змей возит?
– Не Змей, – отозвался я, – а его ангелы. Бывай.
Пройдя два квартала, я рассчитывал попасть на более или менее людную улицу, но вместо этого я только еще дальше углублялся в тупиковые переходы между старыми развалинами, гаражами и помойками. В конце концов я уперся в стену дома и решил уже повернуть назад, поскольку начинало темнеть. И тут я заметил у самой стены сидевшую на ящике девочку лет восьми. Она была в одной курточке и явно уже страшно замерзшая, чтобы согреться, она крепко прижимала к себе огромного черного ньюфаундленда, собака периодически добродушно облизывала ее щеки. Я подошел ближе и увидел, что она плачет. Она была совсем худенькая с большими карими глазами и светло-рыжими волосами, совсем бледная.
– Ты что здесь сидишь? – спросил я.
Ребенок посмотрел на меня испуганно, но все же ответил:
– Не знаю.
– Что значит не знаешь, ты где живешь? – продолжал я допрос.
– Здесь, – он махнула рукой в сторону соседнего дома.
– А почему сидишь здесь? Это твой зверь?
– Это Чани, он бездомный, я хочу спрятать, чтобы его не увезли.
– Понятно. А домой ты почему не идешь?
– Мне тетя сказала погулять, я всегда гулять выхожу, когда Обри приходит.
– Это кто Обри?
– Не знаю, он мне не нравиться.
– Ну-ка вставай, – сказал я поднимая ее с ящика. Она дрожала от холода. Я снял куртку и завернул в нее девочку.
– Тепло? – спросил я.
– Да, а ты кто?
– Я? Стэн. А тебя как зовут?
Собака дотянулась до меня и лизнула мою руку.
– Джози, – она погладила ньюфаундленда. – а ты мне поможешь его спрятать?
– Постараюсь.
– Проводить тебя домой?
– Мне нельзя, пока Обри не уйдет.
– А когда он уйдет?
Она пожала плечиками, и лицо у нее сделалось до боли печальным.
– Может пойдем со мной погуляем?
– Не могу, я есть хочу, когда Обри уйдет, я пойду ужинать, так тетя сказала.
– У тебя не тетя, а просто чудовище какое-то, – у меня в голове не укладывалось все, что я слышал.
– Хочешь мы прямо сейчас куда-нибудь есть пойдем?
– А куда?
– Куда хочешь.
– В Макдоналдс.
– Ну пошли в Макдоналдс. Тетя-то твоя тебя не хватиться?
– Нет, она никогда меня не ищет. Я без Чани не пойду.
– Тогда бери его с собой.
Я взял ее за руку, собака, радостно виляя хвостом, поплелась вместе с нами, Джози держала ее за ошейник.
– Ты дорогу знаешь? – спросил я у нее.
– Да, вот, здесь и за этот дом, – пояснила она.
– А что кроме тети у тебя есть кто-нибудь, родители?
– У меня папа был, он работал в полиции, но его убили в прошлом году.
– Ты его любила?
– Да, он очень добрый был, когда мы вместе жили, тетя меня не выгоняла.
Мы вышли на улицу, у дверей забегаловки, Джози остановилась.
– Что с тобой? – спросил я девочку.
– Я без Чани не пойду.
