Текст книги "Суровая Проза, Трилогия(CИ)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

– Получается, что Аль-Кашара не снайпер срезал?

– Получается, что так. Скорее всего, его уже потом пристрелили, когда он пребывал в бессознательном состоянии.... Как же иначе? Ведь, Аль-Кашар сразу догадался, кто перед нами находился. То бишь, подписал – этим самым знанием – собственный смертный приговор.... А чёрная продолговатая коробочка? Куда она подевалась?

– Палыч подобрал, – невозмутимо сплюнув под ноги, сообщил Алекс. – По-тихому. Подобрал и в карман своей генеральской куртки рачительно запихал.... Сглазил-таки Горыныч, похотливый сукин кот, мол: – "Заскучал я что-то. Ничего дельного и интересного не происходит...". Накаркал-таки, морда со шрамом. Начались, всё же, гадкие и кровавые происшествия. Типа – получите, отроки, полноценный задел. Получите и распишитесь в получении. Теперь, ребятки, только держись.... Эй, орлы! – обратился по-английски к широкоплечим "камуфляжникам", мрачно покуривавшим в сторонке. – Хватайте носилки с раненым и загружайте в вертолёт. Шустрее, ещё шустрее. И мёртвого бербера не забудьте.... Пилотам – готовиться к взлёту! Пора, братцы, на базу, пока песчаная буря, мать её песчаную растак, не началась. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Сейчас ещё и по прикладу автомата старательно постучу. Чисто на всякий пожарный случай...

Глава шестая

Ванда

Они прибыли на «корпусную» базу. Вертолётные винты, покрутившись по инерции секунд десять-двенадцать, послушно замерли.

– А нет никакой песчаной бури, – довольно хмыкнул Петров. – Наоборот, лишь бездонное голубое небо над головой. Или подлецы-метеорологи всё наврали в очередной раз. Или же мои смачные плевки через левое плечо и старательное постукиванье по дереву помогли.... Значится так. Слушай, бойцы, мою авторитетную команду. Раненого незамедлительно доставить в госпиталь. Покойного, понятное дело, в морг. После этого отдыхать, но излишне не расслабляться и быть на связи. Если что – вызову.... К тебе, Леон, это не относится. Смело заваливайся на боковую и дрыхни, забот-хлопот не ведая, до упора. Заслужил, бродяга.... Жано!

– Здесь я, – из кабины пилота показалась лохматая голова.

– Экипажу находиться в непосредственной близости от вертолёта. И усиленно бдеть.... Не слышу ответа!

– Есть – находиться! Есть – бдеть!

– То-то же...

– А ты, Алекс, куда намылился?

– В столовую, понятное дело. Надо перекусить на совесть, раз всё спокойно. А то объявят, понимаешь, тревогу, и крутись после этого над раскалённой пустыней совместно с пустым желудком. Или же по пустыне. Не велика разница, если честно. Терпеть ненавижу. Если появятся свежие новости, то срочно дай знать...

До начала первой «ужинной» смены оставалось ещё порядка часа с маленьким хвостиком, поэтому горячих блюд в «корпусной» столовой пока не предлагали. Зато «шведский холодный стол» был богат и разнообразен, как и всегда. Он являлся – по строгому приказу мудрого генерала Фрэнка Смита – круглосуточным.

Лёха набрал всего подряд – четыре полные тарелки получилось, причём, все "с горками". В завершении процесса он загрузил на прямоугольный пластиковый поднос литровую бутылку "Кока-Колы", высокий стеклянный бокал, ложку-вилку-нож и переместился за дальний пустующий столик. Переместился и приготовился от Души (чисто на всякий случай), пополнить запас калорий.

Одно только слегка портило настроение – такие отличные мясные и рыбные закуски, а пива, как назло, не было. Нет, алкоголь в "ооновском" корпусе официально не запрещался, просто он отсутствовал, как класс. Да и достать было практически негде...

Раздался тихий стук – это на столешницу опустился ещё один пластиковый поднос, заполненный тарелками со снедью.

– Расширенный продуктовый набор назывался – "Брутальный джентльмен на отдыхе". Что же, заслуживает определённого уважения.... Не против, если я составлю тебе компанию? – поинтересовался на сносном английском языке приятный девичий голосок.

– Пожалуйста, – обернувшись, небрежно передёрнул плечами Петров. – Данный столик не является моей приватной собственностью. Так что, смело присаживайся. И не стесняйся.

Про себя же он подумал: – "Это та самая зеленоглазая и медноволосая девица, что пыталась играть со мной "в гляделки" в день нашего прибытия в "ооновский" лагерь. А потом она куда-то пропала на целых три месяца. Значит, в состав обслуживающего "корпусного" персонала не входит.... Кто же она тогда? Интересное кино.... Замечательно выглядит, надо признать. Облегающий ярко-голубой топик и потрясающие светло-бежевые шортики, из которых "высовываются" прямо-таки офигительные ножки. Упасть и не встать...".

– Рассмотрел? – чуть смущённо улыбнувшись, спросила медноволосая барышня.

– Ага.

– И как?

– Высший уровень. Слов не хватает.

– Польщена.... Кстати, я, кажется, знаю, почему ты такой смурной и задумчивый.

– Серьёзно? И почему же?

– Пивка, наверное, хочешь выпить. А его здесь не подают.

– Ты очень проницательная и сообразительная, – уважительно протянул Лёха. – Только это, к сожалению, ничего – ровным счётом – не меняет. В плане наличия пива, я имею в виду.

– Уверен?

– М-м-м...

– Мычащий прожжённый вояка – это очень даже оригинально.... Только не надо, пожалуйста, обижаться, – девушка расстегнула молнию на достаточно объёмной дамской сумочке, выставила на стол две пол-литровых пивных банки и, лукаво улыбнувшись, предложила: – Одна из них – твоя. Пей на здоровье.

– Спасибо, конечно, – окончательно размяк Петров. – Ух, ты! Австралийское "крепкое". Уважаю...

Подавая пример, девица умело дёрнула за баночный "язычок".

– Пшик-к! – радостно пропела вскрытая пивная банка.

– Буль-буль-буль...

"Ничего же себе!", – мысленно одобрил Лёха. – "Ну, и сильна, бикса рыженькая! Как бойко булькает-то. Причём, с ярко-выраженным и неподдельным удовольствием.... Занятная такая барышня. Отвязанная, дерзкая и лихая. Своя в доску, короче говоря...".

И они приступили к трапезе. А также и к процедуре знакомства.

– Меня зовут – "Ванда", – с аппетитом уплетая бутерброд с подкопчённой ветчиной, сообщила девушка. – Являюсь штатной корреспонденткой крупного медиа-холдинга – "На Краю Земли", который специализируется на подготовке различных материалов (письменных, видео и аудио), о...м-м-м, о глухих, необычных и экзотических местах нашей прекрасной и древней планеты.

– То есть, о так называемых "медвежьих углах"?

– Ну, да. Меня и откомандировали сюда именно для этих целей. Есть в здешней пустыне несколько весьма достойных и загадочных объектов. То ли миражи. То ли нечто реальное...

– Что значит – "реальное"? – заинтересовался Петров.

– То и значит. Допустим, существует некий средневековый замок. Но его владельцы хотят, чтобы об этом никто не знал. Вот и "маскируют" его под обыкновенный пустынный мираж. Такие "спрятанные" объекты меня, в первую очередь, и интересуют.... А ты, Алекс, за прошедшие годы практически не изменился. Всё такой же любитель задавать дополнительные уточняющие вопросы.

– Э-э-э.... Выходит, мы уже были раньше знакомы?

– Ну, ты и тормознутый.... Ладно, представлюсь ещё раз. Ванда Паулс. Она же – "Ванда из клана рыжих прибалтийских волков", как ты сам меня и называл когда-то. Вспоминай, давай, деятель склеротический...

И Лёха вспомнил.

В конце прошлого века его семья регулярно, на полтора-два летних месяца, выезжала в Латвию, в симпатичный приморский городок Юрмалу. Тёмно-жёлтые песчаные дюны, приземистые и кривобокие сосны, голубовато-серая морская гладь, разноцветная каменная галька, шустрые чёрные стрижи – на фоне белоснежных кучевых облаков...

Петровы тогда снимали две большие комнаты с кухней-верандой в старинном деревянном доме с резными ставнями, который был построен ещё в девятнадцатом веке. Алексу – в то последнее лето – было четырнадцать лет, хозяйской дочке Ванде – почти тринадцать.

Взаимная симпатия, дружба, постепенно перерастающая в нечто большее. Первый робкий поцелуй. Обещанье, данное при расставании: – "Я обязательно вернусь к тебе. Жди...".

А потом они потеряли друг друга.

Бывает...

Латвийская жизнь, она полна неожиданностей: случайных, фатальных, глобальных, предсказуемых и внезапных.

В том плане, что жизни латвийская тиха, скучна, монотонна, однообразна и одинакова. Скажу больше, она таковой может быть десятилетиями и даже целыми веками: патриархальной, тягучей, сонной и – на веки вечные – привязанной к Родине, национальным традициям, устоям, привычкам и родимым могилам.

Может. И, как правило, таковой и является.

Но иногда в голову того или иного латыша входит (прилетает, приползает, внедряется и укореняется), судьбоносная и навязчивая мысль. Вернее, мысли, мол: – "А не послать ли эту долбанную мирную патриархальность (совместно с устоявшейся провинциальностью и крестьянской непосредственностью), к чёртовой матери? Ну, на хрена они мне – всем скопом – сдались? Все люди, если верить телевизору и всезнающему Интернету, постоянно куда-то едут, летят, плывут и переселяются, бесстрашно меняя города, веси, страны и континенты. Смело изменяют национальные менталитеты и, если верить говорливым телевизионным дикторам, становятся толерантными, гибкими, просветлёнными и многообразными.... А, любимая супруга? Как думаешь? Мы-то чего застыли на одном месте – словно ржавыми якорными цепями прикованные? Непорядок, однако. Надо и нам съездить куда-нибудь. Чтобы внукам и правнукам, по крайней мере, было бы потом – чего рассказать.... Да и однозначно тоскливо стало в нашей благословенной и милой Латвии. В том плане, что скучно, серо и полностью бесперспективно. Вышли из СССР, обрели вожделенную независимость, о которой так мечтали. И что, спрашивается, дальше? А, ровным счётом, ничего хорошего. Лишились надёжного и стабильного рынка сбыта. Национальная экономика пришла в полный упадок. В полный, гиблый и окончательно-тоскливый. Никто на земле работать не хочет. Сплошная торговля и посредничество у всех на уме. Надо сваливать. Надо.... В том глубинном смысле, что рыба ищет – где глубже, а человек – где лучше. Диалектика, о которой нам так долго и нудно рассказывали марксисты-коммунисты. Не отнять и не прибавить...".

Так Азуолас Паулс и решил. Решил и объявил:

– Всё, семья. Пора немного встряхнуться. Переезжаем в развитую и прогрессивную Польшу. Двоюродная тётушка давно уже зовёт. Мол, надо приобщаться к жизни европейской, продвинутой. Уважим, что называется, заслуженную старушку. Да и нашу Ванду-красавицу давно уже ждут в Варшаве. Более того, возлагают на неё чёткие олимпийские надежды и даже щедрую стипендию обещают.... Родовой дом? Покупатель уже имеется – один известный композитор из России. Солидный такой дядечка, крутой и доверие внушающий. Обещает ничего здесь не ломать, не рушить и кардинально не перестраивать. Мол, только немного отремонтирует, вселится, а после этого будет всякие модные песенки-шлягеры сочинять – под задумчивый шелест балтийских светло-серых волн...

С момента отъезда Петровых прошло всего-то полтора месяца. Ванда только одно письмо получила от Алекса, отправленное из Санкт-Петербурга. Ответ, конечно же, написала, вложила в конверт и, аккуратно заклеив его, отправила. Мол, так и так, в срочном порядке переезжаем в Польшу, но куда конкретно – пока не знаю, про адрес проживания сообщу позже.... Отправить-то отправила, но в глубине Души осознала, что их сердечные отношения сходят на нет, ибо потеряться в этом беспокойном и изменчивом Мире – раз плюнуть. А Интернет в 1998-ом году находился ещё только в стадии начального роста. По крайней мере, ни у Лёхи, ни у Ванды электронных почт не было. И они – в конечном итоге – переезжая с места на место, действительно, потерялись...

Зачем и почему Ванду ждали в Варшаве? А она была талантливой и многообещающей дзюдоисткой, то есть, регулярно занимала призовые места на всевозможных соревнованиях – среди "младших девушек", в весовой категории до сорока двух килограмм.

Но и в "цивилизованной" Польше у семейства Паулс откровенно не задалось. Отец с матерью так и не смогли найти постоянной работы, а стипендия, выделяемая Ванде польским Олимпийским комитетом, оказалась копеечной.

Деньги, вырученные от продажи родового латышского гнезда, начали постепенно таять. Что делать дальше? Возвращаться назад, в Латвию? Но и там найти приличную работу было безумно трудно. А где, спрашивается, жить? Скитаться по родственникам, друзьям и знакомым? Ситуация...

И здесь семейству незадачливых переселенцев откровенно и своевременно повезло – стабильные спортивные успехи Ванды заметила австрийская Федерация по дзюдо. Заметила и сделала предложение, от которого было практически невозможно отказаться. Денежное такое предложение, щедрое, солидное и спасительное.

Так латыши Паулсы, в конечном итоге, стали австрияками.

Потом много чего ещё было – победы, поражения, взлёты, падения, бронзовая олимпийская медаль, травма, заставившая поставить крест на полноценной спортивной карьере, Университет в городе Клагенфурте, диплом журналистки широкого профиля и парочка вялых любовных романов, завершившихся полным "пшиком"...

После окончания Университета Ванда почти полтора года не могла найти приличной работы по специальности. Так, сплошная ерунда – провинциальные журналы-газетёнки, затрапезные информационные агентства и мало-популярные сайтики. Копирайтер-трудяга без особых перспектив, короче говоря. Она даже стала всерьёз задумываться об отъезде. Об отъезде – куда? А, собственно, всё равно. Туда, где "растущие" рынки, реальные перспективы и много-много интересной работы. Бразилия, Аргентина, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Китай, Индия. Россия, в конце-то концов...

И тут ей неожиданно позвонили из компании – "На Краю Земли", расположенной в Фельдене.

Полное наименование – "Фельден-ам-Вёртер-Зее". Это такой симпатичный австрийский курортный городок, предназначенный для богатых и очень богатых туристов. Ну, для очень-очень-очень богатых и очень-очень-очень привередливых...

Согласитесь, что это было достаточно странным и плохо сочетающимся: мол, "Край Земли" и упитанные миллионеры, вальяжно фланирующие между пляжами, казино, модными бутиками и дорогущими ресторанами.

Значит, позвонили и вежливо пригласили на собеседование. Она и поехала. Благо от Клагенфурта до Фельдена было совсем недалеко, километров сорок-пятьдесят.

Офис компании размещался на втором этаже солидного старинного особняка, расположенного на берегу величественного Вёртер-Зее, рядом со знаменитым казино.

– Представляю, сколько здесь стоит месячная аренда, – неторопливо поднимаясь по широкой лестнице морёного дуба, бормотала Ванда. – Мне столько, скорее всего, и за всю жизнь не заработать...

А непосредственно в офисе её поджидал очередной сюрприз – в виде (в лице?), четырёх щуплых азиатов, упакованных в чёрные и дорогущие офисные костюмы: двух вьетнамцев, одного тайца и одного китайца.

– О, мисс Паулс! – обрадовался – на безупречном английском языке – пожилой узкоглазый господин. – Рад вас видеть и всё такое прочее. Искренне рад.... Слегка удивлены? Ну, да. Компания "На Краю Земли" является международной. То есть, создана-образована группой уважаемых инвесторов из стран Юго-Восточной Азии.... Сфера нашей деятельности? Речь, в первую очередь, идёт об узконаправленном медиа-холдинге. Мы рассказываем нашим клиентам (в основном, китайцам, вьетнамцам, японцам, малайцам, тайцам, австралийцам и индусам), о различных экзотических и диких уголках нашей прекрасной планеты. Далёкие заполярные острова. Заснеженные высокие горы. Знойные и засушливые пустыни. Вечнозелёные и никогда неумолкающие джунгли. Дрейфующие бело-синие льдины.... Должен вас заверить, что само понятие – "Край Земли" – является очень расплывчатым, широким и многогранным. Философским, я бы сказал. Из серии: – "Тонкая и призрачная материя, данная нам в объективных и субъективных ощущениях...". Которая либо ощущается, либо же – нет. Завлекательная и непредсказуемая игра света и теней.... Видите ли, все азиатские народы, они очень любопытные, доверчивые и непосредственные. В нас очень много детского. По-настоящему – детского. Как говорится, маленькая собачка, она и до старости – щенок.... Почему головной офис нашей международной компании расположен в фешенебельном австрийском Фельдене? И это просто. Просто и логично. Здесь очень много богатых-богатых туристов из стран Юго-Восточной Азии. Мы же не только рассказываем (два печатных периодических издания, пять раскрученных сайтов и несколько регулярных телевизионных передач на кабельных каналах), но и организовываем реальные путешествия по всяким и всяческим "медвежьим уголкам".... Нам, мисс Паулс, очень понравился ваш дипломный видеорепортаж про Прибалтику. Море, дюны, сосны, пустынные пляжи, старые ржавые корабли. Очень грамотно решён вопрос с цветовой гаммой. Серый и светло-голубой – как приоритетные цвета. Немного тёмно-зелёного и жёлто-рыжего. Грамотная и профессиональная работа, ничего не скажешь. Наши искренние поздравления.... А я – Ли Хо, Генеральный директор компании. Предлагаю вам должность выездного репортёра. Условия – для начала – скромные. Пять с половиной тысяч евро в месяц. Плюсом командировочные. Плюсом полугодовые и годовые бонусы. Плюсом отдельные премии от Учредителей за особо понравившиеся им репортажи. Плюсом отдельное вознаграждение за креативность.... Вас устраивают такие финансовые выкладки?

– Вполне, – старательно скрывая охвативший её восторг, коротко кивнула головой Ванда. – Скромность, как известно, лучшее украшение девушки. И латышской. И австрийской. И – вообще...

– Просто замечательно! – продолжил излучать неземной восторг узкоглазый Ли Хо. – У вас, оказывается, и чувство юмора отменное. Я покорён и сражён, что называется, наповал.... Итак, сразу же перехожу к делу, как у нас, китайцев, и принято. Ваше первое задание – суровый заполярный архипелаг Шпицберген. Необходимо сделать сразу несколько (но в разные времена года), полноценных репортажей, наполненных дикой северной экзотикой, приключениями, героизмом и навороченными интригами. Таких репортажей, просмотрев которые, наши клиенты тут же захотели бы незамедлительно посетить эти чудесные заполярные острова.... Задача понятна?

– Так точно. Железобетонно.

– Молодец, сотрудница Паулс! Правильной дорогой идёте, товарищ репортёр, как любил говаривать один известный русский философ.... Второй объект – пустыня Сахара. Нас очень интересуют тамошние миражи. Не все, конечно, а только некоторые из них. Держите видеокассету. Ознакомитесь на досуге. И эту толстую книжку изучите досконально. В ней – всё-всё-всё о миражах. То бишь, об их видах, природе и особенностях...

– Вот, такая она, моя скромная жизненная история, – подытожила на английском языке Ванда. – Извини, Алекс, но русский я за эти годы крепко подзабыла. Говорить даже и пытаться не буду, чтобы ты не засмеял за ужасающий акцент и неправильные падежи. Хотя по-прежнему практически всё понимаю.... Теперь про эту «сахарскую» командировку. Уважаемый генерал Фрэнк Смит изначально был против моего присутствия в «корпусном» лагере, мол: – «Нечего гражданским вертихвосткам делать на серьёзном армейском объекте. Маята от них сплошная. А также прочие разнообразные неприятности...». Но на генерала надавили: у господина Ли Хо в центральном аппарате ООН трудится целая куча серьёзных знакомых. Только и мистер Смит оказался редкостным хитрецом и упрямцем. В том смысле, что тщательно ограждает меня от дальних поездок по пустыне, мол, опасное это дело. Поэтому приходится ограничиваться лишь отрывочными репортажами со скромными фотографиями. Ну, и рабочий график по этому поводу соответствующий: неделя-полторы здесь, два-три месяца на Шпицбергене.... А почему ты так смотришь?

– Как – так? – смущённо потупился Лёха.

– Как тогда, в Юрмале, в далёком 1998-ом году.... Признавайся, снова влюбился в меня?

– Очень похоже на то. Причём, как сопливый четырнадцатилетний мальчишка...

Глава седьмая

Упавший вертолёт и миражи

За окнами неожиданно потемнело, стены столовой содрогнулись от серии мощных ударов, а по плоской крыше строения что-то настойчиво зашуршало-заскреблось.

– Что происходит? – встревожилась Ванда. – Началась обещанная песчаная буря?

– Она самая, – расстроенно поморщился Петров. – Это я, не иначе, виноват. И через левое плечо сплёвывал с ленцой. И по прикладу автомата, надо понимать, стучал костяшками пальцев без должного прилежания...

Через десять-двенадцать минут противно и настойчиво заверещал чёрный продолговатый брусок, лежавший на краю стола.

Лёха взял брусок в руки, выдвинул короткую телескопическую антенну, поднёс аппарат к уху, выслушал доклад, а после этого, отключив коротковолновую рацию, сообщил:

– Плохи наши дела, госпожа талантливый репортёр. С пункта управлением полётами сообщили, что попал в песчаную бурю и потерпел аварию "ооновский" вертолётный борт за номером – "ноль-три". Пилот успел сообщить, что они падают на землю. Очевидно, внезапно вышел из строя хвостовой винт. На борту находится, считая экипаж, десять человек списочного состава.

– Место падения?

– Точно, увы, не известно. Не успели запеленговать. А вертолёт, как назло, находился в режиме "свободного поиска". Придётся вычислять, прикидывать различные варианты, а также гадать на кофейной гуще.... Извини, Ванда, но мне надо идти. Господа генералы экстренно отбыли на столичную базу, поэтому придётся брать-замыкать руководство спасательной операцией на себя.

– Возьми меня с собой, Алекс. Ну, пожалуйста, – зачастила девушка. – Я, честное слово, пригожусь.... В качестве кого? Ну, например, в качестве опытного и знающего эксперта. Понимаешь, в Сахаре – после завершения очередной песчаной бури – резко повышается, как правило, активность миражей. То есть, упавший вертолёт издали может смотреться как..., э-э-э, как, например, стадо одичавших двугорбых верблюдов. А я, между прочим, разбираюсь в миражах. Подскажу – как и что.... Так как? Возьмёшь?

– Пошли, подруга юности. Поработаем совместно. А за реальную помощь буду, конечно, благодарен.... Подожди, надо в "предбаннике" прихватить по надёжной плащ-палатке, чтобы песком с ног до головы не засыпало...

Брезентовые плащ-палатки были надеты и тщательно застёгнуты.

– Набрасываем на головы капюшоны, – велел Петров. – Шнурки затягиваем. Плотнее. Ещё плотнее. Пояса завязываем.... Ага, нормальный вариант, сгодится. Значится так. Я иду первым. А ты, держась ладошкой за хлястик на моей плащ-палатке, шагаешь следом.... Ну, готова? Тогда, благословясь, трогаемся. Только глаза, пожалуйста, береги...

Всё вокруг выло, скрежетало, ухало и визжало. Ветер, постоянно меняя силу своих порывов, пытался коварно свалить с ног. Целые тучи мельчайших колючих песчинок так и норовили проникнуть под плащ-палатки.

Шаг, шаг, ещё шаг...

"Лишь бы не сбиться с пути", – бились в голове тревожные мысли. – "Лишь бы не потерять направления...".

Затратив порядка пятнадцати минут, они добрели-таки до сборно-щитового одноэтажного параллелепипеда, где располагался дежурный пункт управления полётами. Добрели, тщательно прикрыли за собой дверь, отдышались, наспех отряхнулись, сбросили в прихожей плащ-палатки и прошли внутрь.

В просторном прямоугольном помещении, склонившись над стандартным письменным столом, заваленным разнообразными картами и планами, находились четверо: командир вертолётной эскадрильи Жано Матисс, Егор Леонов, Пашка Сомов и Горыныч.

– О, "старшой" прибыл, – обрадовался никогда не унывающий француз Жано. – Здравия желаю, господин временный командир! Да не один прибыл-то.... Какая потрясающе-симпатичная барышня! Вы – само совершенство! Разрешите, мадам, поцеловать вашу трепетную ручку....

– Во-первых, отставить кривляться, – рассердилась Ванда. – Во-вторых, я не "мадам", а "мадмуазель". В-третьих, попрошу обращаться ко мне – "мисс Паулс", но только на "ты". Не люблю пафосного официоза. В-четвёртых, являюсь опытным экспертом в области оптических миражей. Что, на мой взгляд, немаловажно и актуально. Особенно в сложившейся ситуации...

Она коротко и доходчиво изложила свою версию о возможном усилении "миражной" активности – после завершения песчаной бури.

– Неплохо, мисс Паулс, – одобрил Горыныч. – Сразу видно, что мы имеем дело с весьма правильной и достойной девушкой. Ну, а также и с опытным специалистом по пустынным миражам.... А ты, Алекс, почему такой непривычно смирный и тихий? Ага. Ну, да. Всё понятно. Спёкся, бродяга белобрысый.... Вы, мисс Паулс, судя по некоторым характерным признакам, имеете все шансы превратиться – в самое ближайшее время – в "миссис Петрову". Искренне одобряю и поздравляю...

– Хватит трепаться, – нахмурился Лёха. – Что тут у нас происходит? Покажите-ка на карте район предполагаемого падения вертолёта.... Ничего же себе, блин горелый. Это же порядка трёхсот-четырёхсот квадратных километров. Если, конечно, не больше.... И дорог здесь нет. Придётся передвигаться на вездеходах. То бишь, на армейских джипах, оснащённых здоровенными и широченными колёсами. Вертолёты в воздух сейчас не поднять.

– Это точно, – согласился Матисс. – Не поднять.... А сколько продлится эта песчаная буря? Неизвестно. Прошлая бушевала почти полторы недели. Согласен, что без вездеходов здесь не обойтись. А ребятам, наверняка, требуется экстренная помощь. Тем более что и жара усиливается прямо на глазах.

– Усиливается, – подойдя к окну, подтвердил Сом. – На уличном термометре ртутный столбик поднялся уже за сорок третью градусную отметку. Да и ветер неуклонно и целенаправленно звереет. Вон, даже палатку сорвало.

– Сильный ветер – это очень плохо. Как бы упавший вертолёт песком не занесло.... А кто на "ноль-третьем" возглавляет штурмовую группу?

– Санька Романов. А помощником у него – Алексей Никоненко.

– Ну, Роман-то мужик тёртый, опытный и серьёзный, – облегчённо выдохнул Петров. – Такого голыми руками не взять. Выдюжит.... Никон? Ну, не знаю. Легкомысленный он какой-то слегка. Без крепкого природного корня-стержня, горазд ввязываться во всякие и разные сомнительные авантюры. Ладно, будем, как и всегда, надеяться на лучшее.... Сделаем, пожалуй, так. Матис и Леон прокладывают на топографической карте предстоящий маршрут. Потом вобьём его в компьютер передового джипа, лишним не будет. Типа – для гарантии, чтобы не заблудиться в барханах.... Ты же, Ван..., то есть, мисс Паулс, прочти-ка нам доходчивую научно-популярную лекцию о миражах. Ну, а мы с капитаном Горюновым внимательно послушаем и, понятное дело, попытаемся отделить практические зёрна от научных плевел.... Приступаем, ребятки. Время поджимает...

– Пожалуй, начну лекцию с вопроса, – напустила на себя классический "профессорский" вид Ванда. – Что вам, господа военные, известно про миражи?

– Разрешите? – "по школьному" вскинул вверх правую руку Горыныч, а после этого зачем-то представился: – Капитан Горюнов.

– Очень приятно. Излагайте, господин капитан.

– Слушаюсь! Значится так.... Мираж – это, безусловно, оптическое явление в атмосфере. Основанное...э-э-э, на отражении света от различных – по плотности и температуре – слоёв воздуха. То есть, в этом случае у конкретного предмета (например, у трёхмачтового парусника), имеется как истинное, так и мнимое изображение. Причём, это мнимое изображение может быть удалено от истинного на многие сотни и даже тысячи километров. Так трёхмачтовые морские парусники и "оказываются" в раскалённых песчаных пустынях...

– Неплохо для армейского капитана, – скупо похвалила девушка. – Ей-ей, неплохо.... Да, миражи – это не что иное, как изощрённая игра световых лучей. В некоторых местах нашей прекрасной планеты воздух над землёй (или же над водой), прогревается – на различных от неё расстояниях – неравномерно. Бывает даже так, что температура слоя воздуха в десяти-пятнадцати сантиметрах от земли (от воды), на тридцать-сорок градусов меньше, чем температура самой поверхности. В этом случае лучи света – вопреки строгим классическим законам физики – распространяются уже не прямолинейно, то есть, начинают активно преломляться и даже отражаться. А в некоторых случаях воздух у самой поверхности земли (или же воды), "становится" зеркалом. Так и "рождаются" миражи. Причём, во всех местах, где в воздухе (благодаря самым различным природным явлениям), возникают резкие перепады температур.... Миражи делятся на нижние, видимые под объектом, верхние, видимые над объектом, боковые и объёмные. А ещё существует и так называемая легендарная "Фата-Моргана" – самый сложный и необычный вид миражей. Это уникальное явление представляет собой совокупность сразу нескольких "миражных" форм. При "Фата-Моргане" предметы, которые изображает конкретный мираж, многократно увеличиваются в размерах и довольно сильно искажаются.... Понимаете, о чём я вам толкую?

– О том, что за некоторыми миражами могут "прятаться" различные реальные объекты?

– Это просто версия, и не более того. Но версия, попрошу заметить, выстроенная, отнюдь, не на пустом месте. Привожу конкретные аргументы... Холодный воздух из северо-западной Атлантики – через глубокие ущелья Атласских гор – медленно и плавно перетекает в Алжир. А над ним в обратном направлении следуют – из раскалённой части ливийской Сахары – очень тёплые воздушные потоки. Вот вам и необходимая разница температур. И, попрошу заметить, что солнечных дней в здешних местах – в течение года – очень и очень много. Настоящее раздолье для ярких и хулиганистых солнечных лучей. Преломляйся и отражайся, образно выражаясь, сколько Душе угодно.... Следовательно, благодаря всему этому (по моему скромному мнению), в районе алжиро-ливийской границы формируются как "стационарные", так и "блуждающие" миражи, сбивая с толка любопытных путешественников, туристов, да и – порой – опытных местных жителей. Естественно, что время от времени в Сахаре случается непогода, например, налетают сильнейшие песчаные бури, изменяя, тем самым, привычный температурный режим. Тогда "стационарные" миражи пропадают. Или же начинают активно и отчаянно "блуждать". Но потом обязательно – по мере возвращения привычной климатической ситуации – "восстанавливаются". Но иногда на новом месте, смещаясь от сотни метров до нескольких десятков километров.... А ещё "стационарные" миражи, ко всему прочему, могут – изредка – "меняться местами". Вот, такое моё мнение...

– Логично и авторитетно излагаешь, мисс Паулс, – одобрил Горыныч. – Но это, как я понимаю, лишь сухие теоретические выкладки. А будут ли практические советы?

– Дам один, – усмехнулась Ванда. – Когда окажетесь в районе предполагаемого падения вертолёта, то вспомните, пожалуйста, эту мою лекцию о миражах. То бишь, внимательно присмотритесь к окружающей вас местности. Внимательно, с недоверием и долей здоровой подозрительности.... Вот ещё, Алекс, возьми, – протянула тонкий серебристый цилиндрик. – Это – "усиленная лазерная указка", изготовленная полторы недели назад по моему личному заказу. Правда, испытать её в действии пока не успела. Но теоретически данный прибор может "разрушать" миражи. Глядишь, и пригодится.