Текст книги "Суровая Проза, Трилогия(CИ)"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

Они, сменяя друг друга, усердно копали. Яма постепенно углублялась и расширялась.

– Тяжёлая землица попалась, ничего не скажешь, – тихонько ворчала под нос Нинель Алексеевна. – Сплошные камни, осколки бетона и корни деревьев. Я уже вся насквозь пропотела.... Эй, Петруша.

– Чего тебе? – поинтересовался – сквозь глухие хрипы – бесконечно-усталый мужской голос.

– Вылезай, милый, отдохни. Чай, не юноша уже. Ну, пожалуйста. Не упрямься.... Давай руку. Давай. Помогу выбраться.... Вот, молодец. Послушный мальчик. За такого – грех замуж не выйти.... Отряхивайся. Держи "Спрайт", попей.... А теперь помоги мне в яму спуститься. Покопаю немного.

– Надо ли, Нинок? – засомневался Пётр Петрович. – Нет тут ничего. Пустышку, наверняка, тянем. Сплошные булыжники и корни. А сейчас, вообще, глина пошла: очень вязкая и плотная.

– Глина? – заинтересовалась Чернова. – Это очень хорошо. В том плане, что весьма перспективно.... Помоги-ка спуститься. И не спорь. Так надо. Прорвёмся...

Глина, действительно, оказалась на редкость плотной и твёрдой: лезвие лопаты – под воздействием каблука ботинка – никак не хотело вдавливаться в неё.

– Ладно, попробую использовать лопату в качестве кирки, – решила Нинель Алексеевна.

Взмах, удар, глухой "чмок".

Взмах, удар, глухой "чмок".

Взмах, удар, звонкий "бряк"...

– Что это такое, Нинок? – заволновался наверху Кравченко.

– Похоже, что какая-то твёрдая горизонтальная поверхность.

– Может, фонариком посветить?

– Подожди, пока не надо. Я постараюсь небольшую площадку расчистить.... Ага, готово. Свети, мой лысый Прометей...

– Ух, ты!

– Не шуми, Петюня. Что ещё за оглушительные вопли?

– Извини, Нинок, больше не буду.... Но это же она? Та самая заветная плита?

– Вполне вероятно, – в голосе Черновой послышались радостно-восторженные нотки. – В воспоминаниях дворянина Федосея Иноземцева неоднократно упоминается "прямоугольная плита молочно-белого кварца, покрытая странными руническими значками...", которая размещалась практически посередине алхимической лаборатории князя Василия Чернова.... Вот, пожалуйста, кварц. А вот – древние руны, вырезанные в этом самом кварце. Шик, блеск и красота, короче говоря. Нашли-таки. Полная и однозначная победа. Поздравляю, полковник.

– Взаимно, княгиня.... Наши дальнейшие действия?

– Закапываем плиту.

– Э-э-э.... Нашли и тут же закопали?

– А что, Петя, у тебя имеются другие предложения, подкупающие своей оригинальностью? Неужели, прямо сейчас готов войти в Портал? В замызганных дворницких одеждах и без фамильного княжеского перстня, который хранится у Северины?

– Нет, не готов, – засмущался Пётр Петрович. – Я, конечно, человек достаточно легкомысленный и авантюрный, но не настолько же.... Значит, закапываем?

– Ага. Причём, старательно и аккуратно. Так, чтобы никаких следов от наших раскопок не осталось. Ни малейших. Даже куст чертополоха посадим на прежнее место...

Вернувшись в парковый офис, они тщательно умылись и по-быстрому переоделись.

– Позвони Северине, – предложил Пётр Петрович. – Обрадуй нашу упёртую мечтательницу.

– Позвоню, конечно. Расскажу и обрадую...

Но разговор получился очень коротким: начался, а уже через семь-восемь секунд завершился.

– Осторожная очень, – пояснила Нинель Алексеевна. – Сразу же шипеть в трубку начала, мол: – "Нельзя о таком – рассказывать по телефону. Тем более, открытым текстом...". Может, племяшка и права. Бережёного, как известно, Бог бережёт. Ладно, подъеду к ней и всё лично обрисую. Не переломлюсь.... Кстати, она, как мне показалось, слегка выпивши. Впрочем, ничего странного: все нервы "менты" бедной девочке истрепали. Морды назойливые и приставучие. Им бы, сволочам ленивым, "дело" побыстрей закрыть. А до того, кто на самом деле Миню Михельсона убил – и дела нет.... Куда девать грязную рабочую одежду?

– Действительно, куда? – задумался Кравченко. – Сложи вон в тот полиэтиленовый пакет, потом отнесу в прачечную.

– А ботинки?

– Во второй пакет запихай.

– Тоже в прачечную отнесёшь?

– Сам помою, юмористка доморощенная. Может, сегодня. Может, на днях.... Как по поводу бокала красного испанского вина? С далеко идущими последствиями, понятное дело?

– Отстань, маньяк сексуальный, – засмущалась Чернова. – Извини, Петюня, но притомилась я что-то сегодня. Так в сон и клонит. Да и к Северине надо бы заскочить-пообщаться, чтобы девочка не кисла.... Что у нас со временем?

– Час пятьдесят пять. Ночи, понятное дело.

– Вызови мне такси к северному боковому входу.

– Хорошо, сейчас...

– А я пока дневник Михельсона пополню результатами наших сегодняшних изысканий. Чисто для порядка и цельности общей картинки ради...

Через двадцать пять минут тёмно-коричневый телефон известил, что такси подъезжает.

– Проводишь?

– Конечно.... Может, парковые фонари включить? – предложил Пётр Петрович. – Сейчас-то опасаться и скрывать нечего.

– Не надо, пожалуй. Зачем господам полицейским наблюдать – посредством записей видеокамер – за этой нашей ночной прогулкой? Пусть и насквозь романтической? Мол, престарелый влюблённый кавалер провожает "до кареты" такую же престарелую и влюблённую даму.... Правильно, незачем. Ну, их, эти дополнительные и въедливые вопросы...

Потушив в кабинете свет и заперев дверь, они вышли из офиса.

Вокруг безраздельно властвовала безветренная августовская ночь. Всё небо было усеяно яркими звёздами. На юго-востоке горделиво сияла янтарно-жёлтая круглая Луна. В подстриженной траве задумчиво стрекотали мечтательные сверчки.

– Почему, Душа моя хрустальная, ты такая тихая и печальная? – спросил Кравченко. – Ведь мы нашли то, что искали. Радоваться, вроде бы, надо. А? Как считаешь?

– Надо бы, – поправляя на плече ремешок пухлой кожаной сумки, согласилась Нинель Алексеевна. – Радоваться и веселиться. Но только, увы, не получается.

– Почему?

– Предчувствия всякие нехорошие одолевают. И ощущение такое, что Госпожа смертушка ходит где-то рядом.

–Э-э, заслуженная диверсантка, прекращай такие разговоры. Сглаз, как известно, дело неблагодарное...

В ближайших кустах коротко хрустнула сухая ветка.

– Это ещё что такое? – Пётр Петрович резко развернулся на девяносто градусов и сразу же мысленно затосковал: – "Невысокая фигура в длинном чёрном плаще просматривается в отблесках Луны.... Мужчина? Женщина? Не понять из-за капюшона, наброшенного на голову.... Откуда взялся этот человек? Перелез через парковый забор? Или же открыл одну из боковых калиток с помощью отмычки? Не важно.... Вытягивает руку, в ладони которой зажат какой-то маленький предмет...".

Раздалась серия глухих хлопков.

– Пистолет оснащён глушителем, – плавно опускаясь на землю, машинально прокомментировала Чернова. – Всё, Петюня, убили нас.... Эх, жаль, что не успели сочетаться законным браком. Жаль.... И в Портал мы так и не попали. Не повезло...

Глава восьмая

Следственная рутина

В десять ноль-ноль, после проведения утренней планёрки и решения ряда текущих производственных вопросов, Федосеев вышел в заводской двор на первый перекур. Вышел и тут же – буквально-таки нос к носу – столкнулся с Ингой.

– Привет, Инги.

– Здравствуй, Ваня.

– Не ожидал, честно говоря, встретиться здесь с тобой.

– Почему? Иду в заводскую бухгалтерию – забрать июльские счета по аренде.

– Я думал, что въедливый и дотошный майор Яковлев взял всех сотрудниц вашего филиала в плотный-плотный оборот, – признался Иван. – Взял и уже до самого вечера не отпустит. Мол, рассадил по разным кабинетам и велел усердно сочинять подробные объяснительные записки на предмет алиби.

– Так всё и было, – призналась девушка. – В плане "взял в оборот".... Сергей Сергеевич заявился к нам – в сопровождении двух подчинённых – без пяти минут девять. Строгий и серьёзный весь такой из себя: сразу же собрал всех в кабинете для совещаний и объявил, что обстоятельства кардинально поменялись, и теперь он должен знать, где сотрудники филиала ОАО "ДорНии" находились – в день убийства директора "Бабушкиного" парка – в обеденный перерыв. Типа – поминутно. Все-все-все сотрудники, независимо от пола и возраста. И, мол, каждый должен всё вспомнить не только про себя, но и про своих коллег.... Ещё Яковлев предупредил об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Очень убедительно, надо признать, предупредил. И не только голосом давил, но и характерным "сталинским" взглядом – всех по очереди – прожигал. Тёртый и грамотный профессионал, не отнять и не прибавить.... А, вот, до "объяснительных" майор так и не добрался. Кто-то позвонил ему на мобильный телефон и выдал некую важную информацию: Сергей тут же ужасно расстроился, посерел физиономией и даже чуть слышно ругнулся – сквозь сжатые зубы. А потом, отключив мобильник, объявил, мол: – "Вынуждены срочно и незамедлительно отбыть по экстренной служебной необходимости. Но к прерванному разговору мы с вами ещё обязательно вернёмся. Только чуть позже. Так что, уважаемые, не расслабляйтесь.... Настоятельно попрошу всех сотрудников и сотрудниц ОАО "ДорНии" не покидать – до окончания рабочего дня – заводской территории. Это, граждане, касается и обеденного перерыва". Объявил, значит, и, прихватив с собой обоих старших лейтенантов, покинул наш офис.... Я, естественно, не поленилась и подошла к окну, из которого просматривается (пусть, только частично), "третья" проходная. Смотрю, майор с подчинёнными вышли, пересекли по диагонали Железнодорожный проезд и – через боковой вход – проследовали в "Бабушкин" парк.... Вот, такая история. А потом Северина Яновна меня в заводоуправление направила – за июльскими арендными счетами...

– И что ты обо всём этом думаешь?

– Вполне может быть, что в парке совершено ещё одно убийство.

– Хм, – прикурив сигарету, задумался Федосеев. – И кого, по твоему мнению, могли там убить?

– Или господина заместителя директора парка. Или Нинель Алексеевну Чернову.

– Однако. Неожиданное, честно говоря, предположение...

– Я же очень много детективных романов прочла, – напомнила Инга. – Вот и делаю такие выводы – на основании прочитанного. Законы жанра, так сказать. Плюсом – элементарная дедукция.

– А можно – чуть поподробнее? Мол, как, кто, зачем и почему?

– Пожалуйста.... Очевидно, существуют две (как минимум), конкурирующие группы людей, которые заинтересованы в дальнейшей судьбе "Бабушкиного" парка. Вполне возможно, что и те, и другие ищут легендарный клад князей Черновых. В составе одной группы числятся Северина Таболина, Нинель Чернова и Пётр Кравченко. Не исключено, что и некоторые близкие родственники означенных особ. Во вторую группу кладоискателей входил Михаил Абрамович Михельсон. Он был убит. Логично предположить, что его сообщники должны (обязаны, чего уж там), нанести ответный удар.... Сообщники? А как же иначе? Времена одиночек давным-давно прошли. Сейчас над серьёзными проблемами принято работать сугубо командными усилиями. Мол, так гораздо продуктивней и эффективней получается.... Хотя, возможны и другие рабочие варианты-версии. Не менее логичные, я имею в виду.

– Какие? – заинтересовался Иван.

– Например, Пётр Петрович является (являлся?), "засланным казачком". То есть, его специально – через постель Нинели Алексеевны – внедрили к доверчивым потомкам князей Черновых.... Что в этом такого? В современных детективных романах аналогичные моменты встречаются сплошь и рядом...

– А любого внедрённого, как известно, всегда и разоблачить можно? Тем более что после убийства директора "Бабушкиного" парка Кравченко мог занервничать, выдав – тем самым – себя с потрохами?

– Запросто мог, – браво тряхнув рыжей чёлкой, согласилась Инга.

– А если никакого "засланного казачка" нет, да и не было?

– Существует ещё и такое понятие, как "внутренние разборки".

– Намекаешь, что не все члены "первой" группы одобрили убийство Михаила Абрамовича?

– Вполне логичный вариант. Из серии: – "От недовольства до похода в полицию – всего-то один шаг. А нет слабого звена – нет и проблем...". Но речь может идти и о разборках другого рода.... Что, если княжеский клад уже практически найден?

– И кого-то из успешных кладоискателей начала "душить жаба"? – понимающе прищурился Федосеев. – Причём, очень активно и настойчиво душить? Мол, зачем делиться, когда можно и не делиться? Согласен, и такое иногда случается-встречается.

– А в этом случае, как я понимаю, труп может быть и не один.... Ой, Вань, заболтались мы с тобой. А Северина велела – одна нога там, а другая уже здесь. Теперь, наверняка, сердиться будет. А ещё и ругаться.... Всё, я побежала. Созвонимся...

Инга прошла в здание заводоуправления, а в брючном кармане Ивана меленько-меленько завибрировал мобильный телефон.

Это звонил Яковлев. То бишь, позвонил и пригласил подойти в "Бабушкин" парк, мол: – "Одна голова – хорошо, а две – лучше. Глядишь, и посоветуешь чего-либо полезного – с точки зрения бывшего инспектора уголовного розыска города Калининграда...".

– Сейчас подойду, – пообещал Федосеев.

Про себя же он подумал: – "А если бы я не ухаживал за Ингой, то позвал бы Серёга – типа посовещаться? Вряд ли. А так и дополнительную информацию – через меня – можно получить. Да и "дезу" (в случае возникновения такой необходимости), слить в коллектив филиала...".

Знакомый сержант, пропуская в парк, порекомендовал сразу идти к парковому офису:

– Там они все. И оперативники во главе с нашим бравым майором, и эксперты-зануды, и прокурорские, и ещё какие-то важные в солидных костюмах и галстуках – один даже с депутатским значком на лацкане модного пиджака. А всех сотрудников парка, наоборот, отправили по домам, чтобы под ногами не мешались...

Рядом с симпатичным двухэтажным зданием, действительно, было достаточно многолюдно, шумно и бестолково. А недалеко от входа в офис, на аккуратно-подстриженной травке, лежали два продолговатых предмета, небрежно прикрытые тёмной тканью.

"Два мёртвых человеческих тела", – мысленно уточнил Иван. – "Из-под одной накидки торчит мужской чёрный ботинок, а из-под другой высовывается узкая морщинистая кисть руки, пальцы которой украшены двумя золотыми кольцами "с камушками". Ну-ну, дела-делишки парковые...".

Сергей, заметив подошедшего Федосеева, тут же махнул рукой в сторону, мол: – "Отходим, дружище, вон в том направлении. Здесь толком не поговорить: сплошной бардак и бедлам...".

Они обосновались на тёмно-синей парковой скамье, расположенной недалеко от "Колеса обозрения".

– Ну, угадаешь, Ваня, с одного раза – кого убили этой ночью? – криво усмехнувшись, спросил Яковлев.

– Петра Петровича Кравченко и Нинель Алексеевну Чернову.

– Верно.... Как догадался?

– Ну, это и не я вовсе...

Иван перерассказал версии, выдвинутые Ингой.

– Да, варит у твоей Мышки голова, – одобрил Сергей. – Ничего не скажешь, с логикой у барышни всё в полном порядке. Если, конечно, кха-кха...

– Намекаешь, что Инга по-прежнему числится в перечне подозреваемых? Причём, как по убийству Михельсона, так и по двум нынешним? А эти стройные версии она коварно выдвинула сугубо для дополнительной запутки?

– Всякое бывает на этом призрачном и неверном Свете, старина. Всякое и разное.... Ладно, не бери в голову. Рассказываю подробности сегодняшнего происшествия. Сотрудники "Бабушкиного" парка пришли на работу к девяти ноль-ноль и обнаружили рядом с офисным зданием два неподвижных и окровавленных тела. Тут же, не подходя к покойникам, принялись звонить в полицию и в "Скорую помощь". Хорошо ещё, что я в это время находился совсем рядом, то бишь, на заводе "Пролетарий". Так что, в девять двенадцать уже был здесь.... Нинель Алексеевна была мертва. А, вот, у Кравченко прощупывался слабенький-слабенький пульс. Привели его – с помощью элементарного нашатырного спирта – в чувство. И даже немного пообщались, благо "Скорая помощь" задерживалась.... Достойно себя вёл Пётр Петрович. Достойно. Сразу же поинтересовался – что с Черновой. Узнав про её смерть, выдохнул: – "Жаль. Как жаль, что мы с ней не успели пожениться в официальном порядке. Нинок так мечтала об этом...". Потом, помолчав, уточнил: – "Что с кожаной чёрной сумкой, которая висела на плече у Нины? Не нашли? Я почему-то так и думал...". А после этого заявил: – "Хочу помочь следствию в поисках подлого убийцы...". Рассказал же он следующее. Мол, после окончания рабочего дня они с Нинелью Алексеевной задержались в парковом офисе: обсуждали детали предстоящей свадьбы (две недели тому назад подали соответствующее заявление в районный ЗАГС), строили планы на будущее, ну, и так далее. Засиделись, понятное дело.... Примерно без десяти два ночи Чернова позвонила Северине Яновне и, коротко переговорив с ней, объявила, мол: – "Поеду, пожалуй, к племяннице. Надо потолковать с ней немного. О чём? О своём, о девичьем. Вызови, Петя, такси...". Через двадцать пять минут диспетчер предупредил по телефону, что машина уже подъезжает. Чернова и Кравченко, выключив свет и закрыв двери, покинули офис. И почти сразу после того, как они оказались на свежем воздухе, зазвучали выстрелы. Пётр Петрович утверждал, что убийца был один: невысокая фигура в длинном и широком чёрном плаще, с накинутым на голову капюшоном. Мужчина? Женщина? Он так и не понял.... Кравченко закончил свой рассказ и, так и не дождавшись "Скорой", умер. Бывает.... Ещё один важный момент. Все камеры видеонаблюдений, установленные в "Бабушкином" парке, прошлой ночью не работали. Похоже, что произошёл какой-то досадный технический сбой. Какой? Эксперты работают. Но важной информации мы, тем не менее, лишились. Впрочем, убийца же был в широком плаще. И с капюшоном на голове.... Что скажешь, Ваня?

– А по какому адресу проживает Северина Таболина?

– Где-то на Народной улице. На противоположном берегу Невы.

– Это же совсем недалеко, – заметил Иван. – Она успевала – за двадцать пять минут – доехать до "Бабушкиного" парка. Да и ключ, отпирающий северную (или же восточную), парковую калитку, у неё мог быть: заранее незаметно сняла, например, дубликат с тёткиного ключика. Или же выкрала у покойного Михельсона. Чисто для пользы дела....

– Так называемые внутренние разборки? В преддверии скорого извлечения из земли найденного клада? – понимающе покивал головой Яковлев.

– Они самые.... А чем, собственно, тебе не нравится эта версия? Мол, совсем простенькая?

– Наоборот, нравится. Не вопрос. И факты имеются...э-э-э, говорящие в её пользу.

– Какие – факты?

– В кабинете Кравченко нами были обнаружены два пухлых полиэтиленовых пакета. В одном наспех сложены два комплекта рабочей одежды. В другом – две пары грубых ботинок. Заметь, и одежда, и ботинки испачканы в свежей земле-глине. В наисвежайшей.

– А лопата?

– И лопата, к кромке штыка которой прилипли свежие комочки глинистой земли, нашлась. Правда, не в кабинете покойного Петра Петровича, а рядом с ним – в кладовке.

– Нормальный вариант, – одобрил Федосеев. – Может, стоит поискать по парку следы недавних раскопок?

– Умный какой обозначился. Упасть и не встать.... Уже ищем. Мне тут двух курсантов из Университета МВД прислали на практику. Вот, я их на поиски и отрядил.

– Понятное дело.... Значит, будешь задерживать Таболину? И просить у районного Прокурора ордер на обыск в её квартире?

– Буду, – подтвердил Сергей. – Но только в том случае, если у Северины Яновны не отыщется железобетонного алиби.... Кстати, чуть не забыл. Есть ещё один момент. Может, дельный. Может, насквозь туфтовый. Но отработать – в любом случае – надо.... Короче говоря, Нинель Алексеевна – по словам Кравченко – где-то в семнадцать пятьдесят звонила какой-то своей приятельнице: отменяла дружеские посиделки, мол, личная жизнь бьёт ключом. А ещё передавала привет некой Мусе. Вот, я и подумал.... "Муся" – это же уменьшительное от "Марии"? А также и от "Марины"?

– Вроде бы.... Бухгалтершу Марину Залескую – из филиала – имеешь в виду?

– Её самую.... Допустим, что эта неизвестная подружка Черновой – мать Марины. То бишь, бухгалтерша теоретически могла знать, что Нинель Алексеевна ночью будет в парковом офисе. Со всеми вытекающими.... А? Как бы проверить?

– Сейчас сделаем...

Иван связался с Ингой и, коротко переговорив, сообщил:

– Не клеится. Марина, она детдомовская. Нет у Залеской никаких родственников. Ни близких, ни дальних. И мать её покойного мужа умерла пару месяцев назад.

– Да и ладно, – не стал расстраиваться Яковлев. – На одну дурацкую версию меньше – уже хорошо...

К скамейке подошёл, отчаянно шаркая подошвами ботинок по красно-бурому гравию парковой дорожки, лысоватый очкастый тип в потрёпанном джинсовом костюмчике.

– Есть новости, Константиныч? – поинтересовался Сергей и пояснил для Федосеева: – Это наш самый главный и опытный эксперт. Признанный авторитет, гуру, дока и всё такое прочее.

– Э-э-э..., – замялся очкарик.

– Ничего, говори-говори. Это – свой. Считай, что наш новый внештатный сотрудник.... Итак?

– Одна из пуль, пройдя через правый бок гражданки Черновой, попала в кирпичную стену офисного здания. А после этого упала на землю. Сплющилась, конечно, немного. Но, на наше счастье, не сильно. Сфотографировали, измерили, засканировали. Ввели данные в компьютер. Задействовали нужную программу. Ну, и.... Обнаружился в нашей базе данных этот пистолетик, короче говоря.

– Отлично. Ну, Константиныч, ты и кудесник.... И кому принадлежит "пушка"?

– Ей и принадлежит. Вернее, принадлежала. Покойнице нашей.

– Не понял...

– Ничего, собственно, сложного, – высокомерно ухмыльнулся эксперт. – Нинель Алексеевна Чернова являлась майором ГРУ в отставке. Была многократно награждена медалями и орденами. В том числе, и иностранными. Да и пистолет этот – наградной. Чуть ли не сам Леонид Ильич Брежнев вручал.... Как пистолет оказался в нашей базе? Элементарно. Лет десять-одиннадцать тому назад на дачу Черновой проникли двое грабителей, вооружённых холодным оружием. Но хозяйка не испугалась и не растерялась, а наоборот, открыла огонь на поражение. Как результат – два "жмурика". Сперва на неё даже уголовное дело завели, мол, за превышение пределов самообороны. Но потом (наверное, после серии звонков от "больших" людей), закрыли. Закрыть-то закрыли, а пистолетик, тем не менее, засветился.... Так я пойду, господин майор?

– Иди, Константиныч, иди. Работай, – разрешил Яковлев. – И я, Ваня, ненадолго отойду. Отзвонюсь армейским друзьям-товарищам, справки наведу. Подожди меня здесь...

Майор дошагал до "Колеса обозрения", достал из кармана куртки мобильник и принялся кому-то названивать.

"Странная история, однако", – закурив, рассуждал про себя Иван. – "Старинные княжеские клады, понимаешь. Тайные Порталы, ведущие в далёкие и неизведанные Миры. Всё это не терпит суеты, суматохи и шума. Совсем не терпит.... Может, эти убийства никак не связаны с кладами-порталами? А с чем же тогда они связаны? Пока не знаю. Будем, что называется, разбираться...".

Вернулся Сергей, уселся на скамью, задумчиво взъерошил ладонью волосы на затылке, а после этого глубокомысленно заявил:

– Как же тесен наш странный и многогрешный Мир. Как же, ёлы-палы развесистые, тесен. Офигеть можно запросто...

– Не тяни кота за пушистый хвост, – посоветовал Федосеев. – По делу говори.

– По делу, так по делу.... Нинель Алексеевна Чернова, действительно, долгие годы отслужила в доблестном российском ГРУ. Майор запаса. Армейское прозвище – "Нинок". Специализация – активная диверсионная деятельность на территории противника. Или же просто – на территории, на которую указало Командование. Целая куча боевых орденов. Вот тебе и старушка-билетёрша.... Помимо всего прочего, и Пётр Петрович Кравченко отдал ГРУ долгие годы и вышел в отставку в высоком звании полковника. Специализация – создание сетей "двойных" агентов. Армейское прозвище – "Чапай"...

– И какая же, если не секрет, взаимосвязь между "Кравченко" и "Чапаевым"?

– Армейский юмор, он насквозь специфичен и далеко не всегда доступен скучным гражданским лицам, – с нотками законной гордости в голосе пояснил Яковлев. – А по мне, так и в данном конкретном случае всё насквозь логично. Как звали верного денщика Чапая? Петькой? Вот, то-то же.... Ещё мне рассказали, что между Кравченко и Черновой имела место быть давняя-давняя Любовь, которая вспыхнула чуть ли не сорок пять лет тому назад, в учебке ГРУ. Вспыхнула и, понятное дело, начала планомерно разгораться. Но.... Служба – дело такое. Развела влюблённых голубков в разные стороны. Пётр Петрович, он всё больше по европейским странам специализировался. По тем, которые тогда граничили с блоком "Варшавского договора". А Нинель Алексеевна, наоборот, работала, в основном, на территории стран Латинской и Южной Америк. Иногда – в Северной Африке.... Встретились же они только года полтора тому назад, здесь, в Питере. Чернова – в суматохе деятельности диверсионной – так семьёй и не обзавелась. Кравченко же – на тот момент – был уже горьким вдовцом. Ну, оно всё и завертелось по новой. В плане трепетных сердечных отношений, я имею в виду. Первая юношеская любовь-морковь, как известно, она не ржавеет. Никогда. Лично проверил данный постулат на практике.... Через две недели наши ветераны "невидимого фронта" планировали даже оформить свои сердечно-интимные отношения в официальном порядке, через ЗАГС. Не получилось, блин горелый. Не успели. Бывает.... Чего это ты, дружище, так понимающе скалишься и головой мотаешь?

– История – прямо как в одном давнем стихотворении, – признался Иван. – Наш капитан, как выпьет, его частенько цитировал. По поводу и без оного. Мол, дедушка и бабушка разведчиками работали.

– Может, зачтёшь?

– Без вопросов. Слушай...

И иногда – на много лет

Судьба стремится нас в одно соединить.

На много – стран. На много – бед.

На много женщин. Что так хочется – любить.

На много – женщин. Столько лет – напрасно.

Застыл наш чёлн на жизненной реке.

Ты выжила тогда – на Аляске?

Ты не погиб в той сваре – на Москве?

Как странно. Генералы мне сказали,

Что ты – погибла. Пятьдесят с гаком лет прошло...

И ты – погиб. Какие – всё-таки – твари...

Давай всё сделаем – им назло?

Они всё так и сделали. Поженились.

Обоим было – далеко за восемьдесят.

А позавчера они умерли. Оба. В один день.

Осень.

– Конечно, я понимаю, что сейчас только август месяц на дворе. Да и Кравченко с Черновой даже до собственных семидесятилетних юбилеев не дожили. Но общая канва, так сказать, совпадает.... Не так ли?

– Совпадает, – немного помолчав, согласился Сергей. – И даже очень. Осень. В том плане, что на пороге...

Раздался бодрый перестук каблуков, беспрепятственно разносимый по парку чутким эхом, и через пять-семь секунд на аллее появился бегущий юнец, облачённый в тёмно-изумрудную курсантскую форму.

Не добежав до скамьи, на которой сидели Иван и Сергей, юноша резко притормозил, перешёл на строевой шаг и, подойдя вплотную, спросил – сквозь слегка сбившееся дыхание:

– Р-разрешите обратиться, г-господин майор?

– Обращайтесь, курсант Сидоров, – кивнул головой Яковлев. – Есть реальные успехи?

– Так точно!

– Заканчивай орать, орёл ты наш – изумрудно-зелёный. Чай, не на строевом плацу.

– Слушаюсь.... Разрешите доложить?

– Докладывай, боец. Только коротко и сжато, без заумного штатского словоблудия.

– Есть – без излишнего словоблудия.... В соответствии с вашим приказом, мы произвели визуальный осмотр парковой территории – на предмет выявления мест недавних раскопок. Одно такое место было обнаружено. По ту сторону данного аттракциона, – курсант махнул рукой в сторону "Колеса обозрения".

– Где – конкретно?

– Примерно в трёхстах восьмидесяти метрах восточнее – относительно вашей, господин майор, скамьи.

– Как – обнаружили? По каким признакам?

– По засохшему кусту чертополоха. Его, очевидно, сперва выкопали, а потом, после завершения земельных работ, вкопали обратно. Но растение не прижилось и завяло.... Мы с напарником выдернули засохший куст, а под ним – рассыпчатая мягкая земля вперемешку с булыжниками и обрубками корней. Сразу стало ясно, что копали в этом месте совсем недавно.... Всё. Доклад закончен.

– Молодец, курсант Сидоров, – похвалил Сергей. – Оперативно, бойцы, отработали. Обязательно отмечу – в отчёте по пройденной практике.

– Спасибо, господин майор.

– Не за что.... А где твой напарник?

– Дык, это.... Курсант Куликов – копает...

– Вот же, торопыги хреновы, – язвительно хмыкнул Яковлев. – Что называется, с места и сразу в карьер. Сомнений не ведая и отдельного приказа не дожидаясь.

– Нам на лекции говорили, что при раскрытии преступлений нельзя времени терять, – смущённо шмыгнув носом, пояснил Сидоров. – Мол, куй железо, не отходя от кассы. То есть, раскрывай преступление по горячим следам.

– Ладно, молодой человек, не оправдывайся. Веди к своему завядшему чертополоху.... Ага, и Старшинов нарисовался. Очень даже кстати. Давай, старлей, дуй за нами...

Из глубокой ямы вылетала – небольшими порциями – тёмно-жёлтая глина. Через несколько секунд звонко брякнуло.

– Что там у тебя, курсант Куликов? – подойдя к "раскопу", поинтересовался Сергей.

– Светлая каменная плита, господин майор, – доложил ломкий юношеский голос. – Большая, судя по всему. Прямоугольная и густо испещрённая значками.

– Какими – значками?

– Э-э-э.... Ру, ру...

– Руническими? – подсказал Иван.

– Ага. Именно ими.

– Плита какая-то, блин горелый, – огорчился Яковлев. – Ничего не понимаю в этих старинных штуковинах. Пусть с руническими значками археологи разбираются. Потом, я имею в виду, после того, как мы этот ворох преступлений раскроем.... Старшинов.

– Я.

– Остаёшься здесь за старшего – от российской полиции.

– Есть.

– Всё старательно фиксировать. Экспертов не обижать. С прокурорскими не цапаться.

– Есть, фиксировать, не обижать и не цапаться. А.... А вы сейчас куда, господин майор?

– В здешний филиал славного ОАО "ДорНии". Беседовать с симпатичными барышнями. Душевно, вдумчиво и развёрнуто беседовать, ясен пень. Капитан Кукушкин, как объявится, пусть тоже подтягивается.... Ещё один момент, старший лейтенант.

– Слушаю вас, Сергей Сергеевич.

– Обязательно позвони подполковнику Сомову и доложи о найденной каменной плите с руническими буковками. Наш Павел Андреевич всяческими древностями ужас до чего интересуется. Из знаменитой серии – хлебом не корми и до восторга щенячьего...

Глава девятая

Про комплексы и не только

В шестнадцать тридцать (пятница – короткий день), он ждал Ингу возле «третьей» проходной.

Глухо хлопнула дверь, и из заводского здания вышли бухгалтерша Марина и секретарша Леночка.

– Добрый вечер, девушки, – поприветствовал их Иван.

– Добрый? – возмущённо фыркнула Маринка. – Не сказала бы. Все нервы вымотали, мужланы приставучие и неотёсанные. Полицейские, тоже мне. Как были "ментами", так "ментами" и остались. Этот усатый капитан Кукушкин, вообще, жлоб законченный. А Северину Яновну майор Яковлев, и вовсе, до обморока довёл. Лично, так сказать...