Текст книги "365 (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 77 страниц)

14 – 13

14

19 апреля 2018 года

Четверг

– Нашла кого услышать! – возмутился Игорь. – Сколько можно, Саша! Ты – взрослая разумная женщина, и поверила воплям какой-то девчонки-пустышки?

Александра повторяла, что Лера права, ещё со вчерашнего утра. Сегодня вечером ситуация достигла своего апогея; Саша не желала слушать никакие разумные доводы и только отмахивалась, когда Игорь в очередной раз просил её выбросить дурную девицу из головы.

– Послушай, – он встал со своего места и отобрал у Саши тарелку. – Если кто-то что-то ляпнул, не обязательно этому верить. Иначе так всю жизнь можно прожить чужим разумом!

– Да, – согласилась девушка. – Но она права. Я не могу родить тебе ребёнка. Я не могу сделать тебя счастливым.

– Я уже счастлив.

– Это ты пока что счастлив, – сухо возразила Саша, отворачиваясь от мужа. – Сейчас ты так уверен в том, что вместе мы сумеем преодолеть все преграды. Но когда пройдёт год, пять, десять лет, что ты тогда скажешь? Ты будешь всё так же меня любить? Так не бывает. Чувства выветриваются. Ты возненавидишь меня за то, что я тебя держу.

Игорь сумел в ответ только выдохнуть воздух, пытаясь успокоиться. Саша была неумолима, и никакие доводы рассудка – не её собственного, а посторонних, даже мужа, – не могли изменить её решение.

Ольшанский устал что-то доказывать. Все его слова пролетали мимо её ушей. Складывалось такое впечатление, что Саша просто сдалась и больше не желала бороться. Могла бы – нашла б Лерочку и силком притащила её домой, чтобы ещё и та убедила Игоря в том, что он заблуждается.

– Саша, – ещё раз промолвил он, – услышь меня, пожалуйста. Медицина идёт вперёд. У нас есть деньги. Всё лечится. А если не лечится, всегда есть возможность взять ребёнка из детского дома. Ну, или…

Упоминать суррогатное материнство было уже совсем дико – Игорь не осуждал, не был против, просто никогда не ожидал, что придётся упоминать это в своём контексте.

– Просто надо не сдаваться, – выдохнул он. – Почему ты не хочешь ничего менять?

– Потому что это бесполезно, – Саша повернулась к нему и тоскливо заглянула в глаза. – Ты не слышишь меня, Игорь? Это не Лера пустышка. Это я пустышка. И твои слова ничего не изменят.

Она отложила мокрые тарелки в сторону, оттолкнула его руку и вышла из комнаты, обрывая разговор.

13

20 апреля 2018 года

Пятница

Игорь опасался даже заговаривать с женой. После вчерашнего она пресекала всяческие попытки хоть как-нибудь донести до неё мысль о шансах всё исправить. Можно было подумать, что Александра умудрилась закрыть чем-то себе уши, завязала глаза, и только упорно повторяла о том, что ничего нельзя исправить.

Ольшанский видел, как она была растеряна, не знала, куда себя девать. Пожалуй, девушка с удовольствием сбежала бы из дома на несколько дней. Это было видно и по тому, как она спешно умчалась на работу, ещё и придумала по пути себе дела, чтобы не ехать с мужем в одной машине.

– Ты мрачнее тучи, – отметил Дмитрий, проходя мимо Игоря. – Что-то случилось? Это из-за того, что она едет?

– М? – удивился Ольшанский. – Кто едет? Куда?

– Саша твоя, – пожал плечами Дима. – Она согласилась на предложение Регины. Ещё утром сегодня. А ты что, не в курсе? – он присвистнул. – Ничего себе…

– А, Саша, – Игорь попытался ответить равнодушно. – В курсе, конечно же. С чего ты взял, что нет? Мы всё обсудили. Она хочет этим заниматься. Меня больше прельщает наука, вот и всё.

Он не знал. Понимал, что рано или поздно Саша согласится. И не потому, что ей так хотелось получить эту должность.

Александра руководствовалась другими причинами. Она – и в этом Игорь не сомневался, – была уверена в том, что таким образом защитит его от своего присутствия. Сумеет заставить разлюбить, забыть. Мол, пройдёт время, и он даже не подумает о ней больше. Не попытается связаться, а уж тем более вернуть.

– И ты её спокойно отпускаешь? – поразился Дима.

– А должен отпускать неспокойно?

– Ну, у вас же семья… Я б свою жену ни за что не отпустил, – он потупил взгляд. – Это, наверное, эгоистично очень, но представить, что она там, одна, а я тут, сижу, дожидаюсь, как девица под окном какого-то принца на белом коне… Правда, вам проще, у вас детей нет. Были бы – она б не уехала.

– Да, – эхом ответил Игорь. – Были бы – не уехала б… Но ничего. Саша планирует вернуться через несколько лет.

– Ты уверен?

Он кивнул, хотя ни о какой уверенности не шло и речи. Саша сбегала, причём с надеждой, что через какое-то время он сам не станет мечтать о её возвращении. А потом кто-то из них первым выйдет на связь и предложит остаться друзьями, без конфликтов, скандалов и возмущений, просто потому, что на тот момент так будет легче. И умом Игорь понимал, что однажды это случится. Даже если они продержатся год, два… Не пять, не десять. Это невозможно. Либо кто-то сорвётся и поедет к другому, либо всё развалится, как карточный домик, и на старости лет они будут по отдельности друг от друга вспоминать: вот, были когда-то женаты, любили друг друга…

Да к чёрту такие мысли!

– Возможно, – преувеличенно бодро произнёс Игорь, – я когда-то тоже перееду. Но пока не имею никакого желания. Да и должен же кто-то оставаться с котами.

– С её котами, – отметил Дима.

– С нашими, – уверенно возразил Игорь. – Семья на расстоянии – всё равно семья. У неё будет отпуск, у меня будет отпуск. Как-нибудь разберёмся.

Дима, кажется, не особо поверил в его отговорки, но больше ничего спрашивать не стал. Было видно, что осуждает, хотя и не до конца, не понимает причин поступков – но ведь он-то многого не знал. И, пожалуй, понимал это.

– Ну, удачи вам, – попытался искренне пожелать он. – Надеюсь, всё будет так, как вы мечтаете.

– Я тоже надеюсь, – усмехнулся Игорь. – И постараюсь сделать для этого всё возможное.

12 – 11

12

21 апреля 2018 года

Суббота

Игорю впервые стало тесно в их квартире. С одной стороны, трёх комнат прежде с головой хватало для того, чтобы разойтись по разным углам и одновременно видеть друг друга, а это подталкивало к примирению. Но сейчас они не ссорились, и вроде бы должны были наслаждаться последними днями вместе, но нет. И Игорь, и сама Саша с трудом подавляли желание выбежать на улицу, лишь бы только не сталкиваться взглядами, не объяснять друг другу ничего.

Саша заговорила первой. Она нарушила молчание не во время завтрака, обеда или ужина, как делала это обычно, не между глажкой, стиркой и уборкой, а когда они неподвижно сидели по две стороны дивана и пытались смотреть в противоположные стороны.

– Если ты хочешь, я готова развестись, – предложила она. – И мы точно не будем друг друга держать.

– Не хочу, – ответил Игорь.

Голос его прозвучал безэмоционально. Ольшанский мысленно готовился к вопросам, которые будут задавать коллеги, к назойливым взглядам и к попыткам посторонних пробраться в душу. Он специально выбрал этот тон. Других вариантов не расставалось. Кричать, напиваться – не в его правилах.

Игорь никому не говорил о том, что Саша едет. На работе и так знали, а семья принялась бы бурно обсуждать её решение. Насколько ему было известно, Александра тоже ни слова не сказала своей матери.

Она как будто стеснялась своего решения. Возможно, так оно и было. Может быть, девушка даже хотела бы откатить время назад и изменить его, но не решалась признаться в этом мужу.

А может, сама не желала никуда ехать, но сделала это, чтобы порвать отношения, которые считала тупиком.

– Пообещай мне, что будешь жить нормально, – попросила Саша. – Не превратишься в робота, который просто ходит на работу. У тебя будет Магнус, Малыш… Тут полно родни. Ты вот сменишь место, пока привыкнешь к новому коллективу, пока одно, пока другое… Потом, возможно, даже кого-то встретишь.

– Я – женатый мужчина.

Она взяла его за правую руку и осторожно потянула кольцо.

– Не носи его, – попросила Саша. – Не надо. Понятно ведь, что я навсегда уезжаю.

– И ты не будешь?

– И я не буду, – подтвердила Александра.

И не сняла.

– Я тебе не верю, – усмехнулся Игорь. – Верни кольцо. Я имею полное право сам принимать за себя решения. И мне не нужна другая. Рано или поздно или я к тебе приеду, или ты вернёшься.

Саша сделала вид, что не услышала. Она всё ещё прокручивала кольцо на его пальце, а Игорь жалел, что оно так легко соскальзывало, так поддавалось.

Она наконец-то отобрала у него символ брака, поставила на стол и долго смотрела на золотой ободок, а потом принялась стягивать своё.

Но всё словно сопротивлялось; пальцы девушки немного опухли, и сколько б Саша ни пыталась, кольцо оставалось на месте.

– Ты ещё не уехала, – отметил Игорь. – Потому оно не хочет. Потом снимешь.

– Я пойду, возьму мыло…

– У нас закончилось.

Она застыла и раздражённо ударила кулаком по дивану, вымещая злость на ни в чём не виноватой мебели, а потом истерично рассмеялась.

– Да не хочу я его снимать! – всхлипнула она.

По щекам катились слёзы; девушка хохотала, с трудом сдерживая вырывающиеся изнутри рыдания.

Игорь схватил её за запястья, пытаясь заставить замереть, застыть, собирался сказать, что ему тоже паршиво, а она сама виновата, потому что не борется, но не смог выдавить ни слова, только прижал жену к себе и отстранённо, будто бы покойницу, лежавшую в его объятиях, гладил по голове, успокаивая.

Саша едва не разодрала его домашнюю рубашку, с такой силой уцепилась пальцами в воротник, но не произнесла ни слова. Её душили рыдания, но девушка молча утирала слёзы и терпела, пока не уснула, окончательно лишившись сил, рядом с ним, опустив голову на плечо.

Игорь осторожно придвинулся ближе, нежно обнял её за плечи, откинулся на спинку дивана, не решаясь встать – ему не хотелось будить Сашу, – а потом осторожно потянулся к кольцу и вернул его на палец.

11

22 апреля 2018 года

Воскресенье

Эти десять дней были проклятием. Во сне Саша, такая неожиданно близкая, нежная и хрупкая, бормотала что-то, и Игорь с трудом разбирал слова – и принимал желаемое за действительное. Но ведь она не могла этого сказать. Она сама приняла решение уехать и теперь должна была нести за него ответственность.

Да что там – Ольшанский знал, что Саше было плохо. Что она не хотела ни на какую работу, не нуждалась в сверхвысокой должности, а мечтала о семейном уюте.

И о детях.

Рука затекла, и Игорь не с первого раза почувствовал тепло устроившегося рядом Магнуса. Тот тихо урчал, уверенный в том, что может принести нотку спокойствия, как делал это всегда, но Ольшанскому хватило сил только рассеянно почесать его голову.

– Не плачь, прорвёмся, – шепотом обратился он к коту. – И твоя хозяйка обязательно с нами останется. Или к нам вернётся.

Кот жалобно мяукнул и взглянул на Сашу так, как обычно маленькие дети глядят на оставивших их родителей, не до конца понимая, что происходит, но предчувствуя дурное.

Игорь покрепче обнял жену и отрицательно покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос, который почему-то чудился ему в глазах Магнуса. Нет, Саша не остаётся и не останется, что бы тот не натворил. Нет, в этом никто не виноват – ни Игорь, ни даже безмерно вредный кот.

– Мау, – Магнус запрыгнул к Ольшанскому на колени, потом перебрался на Сашу, принялся тереться пушистой головой ей о подбородок. – Ма-а-ау.

– Не буди её, – Игорь попытался отогнать кота, но тот оставался непреклонен. – Слушай, дружок, это правда не поможет. Ты только расстроишь её ещё больше.

– Не?

– Не, – кивнул Ольшанский. – Спи. Если хочешь, у меня на коленях спи.

Магнус повиновался, скрутился клубком у него на ногах и задремал вроде бы, но и он во сне подрагивал, ворочался, умудрился даже укусить Игоря за колено, а потом повернулся и ткнулся носом в Сашину руку.

Малыш тоже забрался на Игоря, воспринимая его, вероятно, как общую кровать, задремал на плече, и Ольшанский, грустно улыбнувшись, потёрся щекой о мягкую белую шерсть.

Что ж, Саша оставляла его не одного. И что бы кто ни думал, она приносила себя в жертву.

А Игорь не знал, как это предотвратить.

10 – 9

10

23 апреля 2018 года

Понедельник

Период между сдачей предыдущего проекта и получением нового всегда был самым спокойным и самым ленивым для программистов. Можно расслабиться, блуждать по фирме эту неделю или несколько дней, пока не появится новый заказчик. В прошлый раз их лишили этого удовольствия, ведь сразу же после дедлайна начался новый проект, а вот сейчас каждый из команды наслаждался неожиданными днями покоя.

Игорь, впрочем, мог даже не переживать о том, будет ли следующий проект. Его работа в эти две недели заключалась только в том, чтобы приходить и проводить картой по сканеру, а потом отвечать на редкие вопросы заказчиков, возникающие в тот или иной период. Да, конечно, полученный код ещё надо было интегрировать в общую систему, возникала масса вопросов относительно того, как это правильно сделать, но всё равно ощущение свободы никуда не пропадало.

Вот только Ольшанскому от этого было паршиво. Он сейчас с большим удовольствием бы работал, постоянно думал о чём-то. Только б не возвращаться мыслями к Саше, к её отъезду.

Если б кто-то год назад сказал ему, что он уйдёт с любимой работы, чтобы найти себе какое-нибудь другое место, что будет тосковать от того, что останется один – Игорь не поверил бы. Ему нравилось одиночество – никто не трогал, никто не морочил голову. В тот период он мечтал избавиться от назойливой Веры, от матери, мечтающей увидеть сына женатым человеком… Теперь это казалось смешным.

Он взял стаканчик с кофе, сделал глоток и поймал себя на мысли, что с удовольствием выпил бы что-нибудь покрепче. На кухне было пусто; все остальные остались в кабинете, но сил находиться там Игорь в себе не чувствовал.

– Нам надо поговорить.

Если б это сказала Саша – она могла бы, если честно, – наверное, Игорь содрогнулся бы. Но голос Регины не вызывал никаких эмоций. Ольшанский обернулся на неё, посмотрел так, словно задавался вопросом, что ещё она может от него хотеть, и пожал плечами.

– Говорите, кто вам мешает.

Ещё один глоток кофе напомнил о том, что надо бы подождать, пока остынет, но Игорь не собирался этого делать. Что-то было приятное в том, как горький напиток обжигал горло, вместе с тем вытесняя все мысли. Мозг, на короткие мгновения концентрируясь на болевых ощущений, не думал больше о Саше.

– Теперь, когда твоя супруга уезжает, ты мог бы остаться.

Игорь удивлённо изогнул бровь.

– Остаться? – спросил он, словно говорил с больным или полоумным человеком. – Вы серьёзно предлагаете мне остаться? Кажется, мы уже всё решили: я увольняюсь.

Регина подошла ближе и села за столик. На памяти Игоря это было впервые, когда она снизошла до сидения на кухне. Обычно женщина фыркала и проходила мимо максимально быстро, делая вид, что люди, находившиеся здесь, ниже её во всём. Да, она пыталась демонстрировать себя как хорошего начальника, пусть не всегда хорошо получалось, но с каждым проколом эта строгость становилась всё более напыщенной.

– Теперь твоя жена тебя не держит, – протянула Разумовская. – Ведь это из-за неё всё началось? Ты решил остаться в Украине, отказался от своего шанса потому, что она здесь и не могла за тобой поехать. А теперь она согласилась, ты – один, по крайней мере, на некоторое время. Хорошее место и хорошая зарплата на дороге не валяются. Почему нет?

– Я решил остаться в Украине, потому что не видел смысла в переезде. У моей жены он есть, – ответил Игорь, стараясь не думать о причинах, которые подтолкнули Сашу к такому решению. – Она едет, и я не скажу, что меня это особенно радует, но её решение не отменяет большинства моих планов на жизнь.

Регина прищурилась.

– Это смешно, – отрезала она. – Ты поступаешь, как ребёнок.

– Я поступаю так, как считаю нужным, – возразил Ольшанский. – А взрослость моих поступков, Регина Михайловна – это не ваше дело.

– Что ж, значит, это не подействовало… – Разумовская поднялась со своего места и брезгливо отряхнула юбку, словно могла измазаться о пластиковый стул. – Замечательно. Делай всё, что хочешь.

Она уже почти покинула кухню, когда Игорь наконец-то заговорил:

– Что именно не подействовало?

Разумовская взглянула на неё с знакомой надменной улыбкой на губах и произнесла со всем возможным презрением, на которое только была способна:

– Я специально назвала заказчикам кандидатуру твоей жены. Не подумай, что это потому, что она какая-то исключительная, особенная или что таких у нас на фирме больше нет. Есть люди, которые сгенерируют намного больше идей и намного быстрее. Ты – да, это было честно. Но она… Я хотела, чтобы ты увидел, насколько твоя жёнушка гнилая. Чтобы одумался и вернулся в свою нормальную прежнюю жизнь. Но если ты хочешь и дальше грузнуть в болоте, которое она для тебя создала, то…

– Регина Михайловна, – прервал её Ольшанский, – не утруждайтесь, пожалуйста. Я прекрасно знаю, как вы относитесь к моей жене, даже не так – к нашему браку. Вы не имели никакого права влезать в нашу личную жизнь, но влезли. Я могу закончить этот разговор только одной фразой: разберитесь в себе для начала. А потом учите других.

Она покраснела, отвернулась и ушла так быстро, как только могла. Игорь рассмеялся.

Она уже сломала всё, что смогла, но теперь хотя бы услышала и о себе правду…

9

24 апреля 2018 года

Вторник

Дурная привычка пить много кофе появлялась от лени. Игорь сделал это открытие, когда понял, что без работы постоянно торчит на кухне фирмы, постоянно готовит себе один и тот же напиток и пьёт его декалитрами, и рука его, словно у наркомана, тянется к заветной кнопке. Когда он так успел пристраститься к кофе? Никогда ведь не испытывал особенного трепета перед всеми этими эспрессо, американо…

– Можно поговорить?

– Сева? – Ольшанский, если честно, даже не удивился, когда понял, кто к нему подошёл. – Да, конечно. Кофе? Это у меня уже пятый стакан.

Всеволод послушно взял стаканчик из рук Игоря, первым занял один из свободных столиков и грустно сообщил:

– Я тоже уволюсь.

– Зачем? Нашёл предложение получше?

– Нет, – ответил Всеволод. – Меня просто тут хвалят, говорят, что я большой молодец, участвовал в такой серьёзной и успешной разработке, на которую редко берут новичков, а я ведь понимаю, что едва не завалил проект. Потому я не могу поддерживать этот миф. Я увольняюсь.

– Идиот, – без церемоний ответил Игорь.

Ему б Севины проблемы! Сидеть сейчас перед начальством и жалобным голосом рассказывать о том, что его незаслуженно похвалили… Но чтобы Саша была дома, и здоровая, и без глупых мыслей в голове.

– Я не имею права на чужие лавры! – возразил Сева. – Потому должен уйти отсюда. Немедленно.

– Мне повторить, если ты не услышал с первого раза? – раздражённо спросил Игорь. – Идиот. И я не меняю своё мнение. А знаешь, почему я так говорю? Я меняю фирму, Саша уезжает в Америку, перед тобой вся фирма – только дерзай! И что ты мне заявляешь? Уволишься? Ну, уволься.

Сева вздрогнул. Нижняя губа у него задрожала, как у маленького мальчика, собирающегося вот-вот заплакать, но Игорь не проникся и особенного восторга от его переживательности не проявил.

Признаться, сейчас Сева раздражал его особенно сильно. Какие мелкие, ничтожные проблемы он преподносил до уровня государственных неприятностей! Да, конечно, когда Игорь был молод, он чувствовал себя точно так же. То боялся принимать похвалу, то опасался, что получит по голове за глупую и самонадеянную ошибку.

Сейчас он понимал, что много раз просто дурно тратил нервы, время, причём и своё, и чужое, но так ничего и не достиг. Эффект от подобных жалоб был нулевой.

– Если ты способен воспринимать советы, то послушай: не вздумай уходить. Оставайся здесь, попытайся добиться большего и не оглядывайся на прошлое. Просто заруби себе на носу, что надо уточнять, какое именно решение по упрощению ты принимаешь, вот и всё. И работай. Иначе ты никогда ничего не добьёшься. А ещё… приведи себя в порядок, Сева.

Тот удивлённо осмотрелся – несвежая футболка, мытые, наверное, ещё до выходных волосы.

– Я думал, что…

– Что это не имеет значения? – предвосхитил его ответ Игорь. – Да-да, конечно. Только с тобой работать будет противно, вот и всё. Каким бы ты ни был гением – а тебе пока рано себя таковым считать, – люди обращают внимание в первую очередь на внешний вид. И ни один серьёзный заказчик не захочет с тобой говорить напрямую. А если будешь менять работу без отцовского протектората, просто выгонят. Так что сначала минимизируй влияние своего дурного характера на внешний вид, а потом спеши сменить работу.

Игорь поднялся и ушёл, обрывая этот бессмысленный разговор.