Текст книги "365 (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 77 страниц)
– Ты вредишь своим же коллегам, ты в курсе?
– Я врежу лентяям, – возразил Ольшанский. – А мои нормальные коллеги не торчат на кухне по четыре часа подряд.
168 – 167
168
16 ноября 2017 года
Четверг
Нововведения Эндрю пока что запаздывали. Зато работа отказывалась выполнять функции волка и убегать в лес. Напротив, она прочно поселилась в их жизни и не желала покидать её даже в девять часов вечера. Игорь и Саша разбрелись по углам – Ольшанский освободил рабочий стол и переселился на кухню, – и продолжали монотонно щёлкать по клавиатуре пальцами, внося очередные изменения и в который раз переделывая код. Магнус, увлечённый процессом, бегал из одной комнаты во вторую, проверял успешность работы, иногда возмущённо мяукал, недоумевая, почему ему уделяют так мало внимания, и в результате просто устроился рядом и внимательно наблюдал за тем, как бежали вперёд строки.
– Мау? – спросил он, тыча внушительной пушистой лапой в монитор. – Мр-р-ру?
– Это система контроля версий, гит, – объяснил Игорь, не отводя взгляда от монитора. – Делаю очередной коммит. Ты что-то хотел?
– Ням-ням, – кивнул Магнус и потёрся головой о его плечо. – Мр-р-ру?
– Ням-ням у Саши, – ответил Ольшанский, понимая, что если сейчас остановится и отвлечётся на кота, то об успехах работы ему можно будет забыть раз и навсегда.
Магнус нахохлился, потом, кажется, мотнул головой, вильнул хвостом и с громким стуком спрыгнул на пол. Топот лап свидетельствовал о том, что кот отправился к своей хозяйке, требовать еду с неё. Игорь краем уха слышал повторение одного и того же стандартного разговора и с трудом сдержал улыбку, что так и рвалась на свободу. Их Магнус был неисправим.
– Что, не дала? – спросил Ольшанский, отводя взгляд от монитора.
– Не, – ответил с грустным вздохом Магнус. – Ням-ням. М-мр-р-ру?
– Я занят, – Игорь не испытывал ни малейшего желания заниматься котом. – Посмотри что-нибудь в холодильнике.
Спустя минуту, когда из-за спины повеяло холодом, Игорь вдруг подумал, что это был не самый логичный совет для кота. Он обернулся и с ужасом понял, что дверца холодильника была открыта, Магнус стоял на задних лапах и крутил головой в поисках съестного. Его выбор остановился на палке колбасы; сгруппировавшись, кот подпрыгнул, оказался на нужной полке и уцепился в неё зубами, а дверца беззвучно закрылась за ним. Изнутри донеслось приглушённое, но безмерно довольное урчание.
Игорь встал, медленно, словно к его голове приставили оружие – наверное, неожиданные звуки выбили его из колеи.
– Сашенька, – позвал он. – Ты не могла бы прийти?
– Сейчас! – отозвалась она из гостиной, и голос звучал как-то расстроенно. Раздался шум, и через минуту девушка уже заглянула на кухню. – Что такое? Ох! Магнус! – она наконец-то заметила кота, развалившегося в холодильнике и догрызающего колбасу. – Игорь, отбери у него это, пожалуйста. Он же скоро так сожрёт всё, что может!
Ольшанский только устало покачал головой и наклонился, пытаясь выдернуть испорченный продукт из кошачьих зубов. Не удавалось. Магнус упирался, рычал, отбивался лапой, причём довольно успешно, и колбаса оставалась в его владении.
– Наглая скотина! – Игорь наконец-то победил в бою, схватил зверя за шкирку и выволок на свободу. – Ты что себе позволяешь? Ну иди уже со своей колбасой, иди!
Он оглянулся на Сашу и с удивлением понял, что девушка грустна.
– Что-то случилось? – спросил Ольшанский, закидывая Магнуса на плечо. – Блин, худеть тебе надо, парень. Я скоро тебя и не подниму! – он хлопнул кота по одному месту и вновь посмотрел на Александру. – Вроде же всё было нормально.
– Всё и сейчас нормально, – ответила она, хотя голос едва слышно вздрогнул. – Правда-правда. Я хотела только спросить, может быть, мы всё-таки попробуем помириться с твоей матерью?
Игорь прищурился. Почему-то такие предложения, ещё и внесённые подобным тоном, вызывали у него лёгкое смущение.
– Ты из-за этого такая расстроенная? – с некоторым удивлением уточнил он.
– Да, – кивнула Саша. – Потому что нельзя так легко разрывать отношения со своей семьей. Твоя мать, наверное, переживает. У нас свободные выходные. Почему бы не встретиться? Позвони ей.
– Хорошо, – согласился Игорь, – если ты сознаешься в том, что случилось на самом деле.
Саша едва заметно покраснела.
– Ничего, – ответила она. – Давай потом об этом поговорим, ладно?
И убежала из комнаты, так быстро, что Игорь даже не успел её одёрнуть. Он так и остался стоять в полнейшем недоумении, лишь беспомощно гадая, что именно стало причиной для такой реакции.
– Саша! – окликнул он. – Точно всё в порядке?
– Точно-точно! – отозвалась девушка из гостиной. – Прости, идея пришла!
– Ага. Идея, – буркнул Игорь. – Слушай, Магнус, когда твои кошки так себя ведут, что ты думаешь?
– Ми-ау, – вздохнул кот, уткнувшись влажным носом Игорю в щёку. – Ням-ням?
– Ням-ням, – покорно согласился Ольшанский. – Но если не будешь двигаться, переведу на брокколи.
– Мур-р-ру-у-у!
– Ничего, – по-своему истолковал возмущение Игорь. – У меня зарплата высокая, на эту гадость хватит. Ты будешь сыт, обещаю.
167
17 ноября 2017 года
Пятница
– Он спросил меня о том, как часто и правдиво заполняется таблица с задачами, – полным ужаса голосом провозгласил Лёшка. – И стал интересоваться, сколько времени мы проводим на кухне. Я попытался пояснить, что кухня – это такое особенное место, на котором рождаются все лучшие идеи, а он мне ответил, что нифига, и работать надо у компьютера, а не блуждая по офису. Игорь! Попроси Регину вернуться!
Ольшанский поперхнулся кофе.
– Что? Да вы ж её все ненавидели! – возмутился он. – Скрипели зубами, когда на неё смотрели, и проклинали раз за разом! А теперь "Игорь, попроси Регину вернуться".
– Ну, – Лёшка кашлянул. – Ей было плевать, сколько мы тут сидели. И сколько времени за рабочим местом проводили. И провалы по дедлайнам она прощала. А что кричала, так кто в этом мире не кричит? Ну, немного резковата была. С кем не бывает? Нормальная женщине, а в последнее время стала – хоть к ране прикладывай!
Ольшанский закатил глаза.
– Лень – бич человеческого общества. Вам на всё плевать, лишь бы только ничегошеньки не делать.
– Да ну тебя, – надулся Лёшка. – Я, между прочим, пытаюсь быть хорошим сотрудником. Просто это немного трудновато.
– Ты не пытаешься. Ты увиливаешь от работы, где только можешь, и стараешься ничего не делать.
– Зато остальные работают справно. Представляешь, он детально проверяет спринты! Вчера полдня проторчал с тестировщиками, смотрел, как там у них что работает, сам спрашивал, даже какой-то тест-кейс кому-то писал. Это разве нормальный человек? Нормальные люди не…
Игорь встал. Сидеть за кофе по три часа он никогда не любил, а теперь всеобщая лень злила ещё больше.
– Нормальные люди не зарабатывают нормальные деньги, – отрезал он. – А Эндрю не хочет попасть впросак. Потому он и гоняет вас, как сидоровых коз. И правильно делает! Будь моя воля, я б вас уволил к чертям собачьим или ввёл бы систему штрафов. Знали бы, как заваливать проекты.
– Злой ты, Игорь, даром, что мой друг, – покачал головой Алексей. – Совершенно не ценишь человеческие страдания! Будь твоя воля, мы бы только работали, как у Регины! Ты лучше скажи, когда пойдёшь в отпуск? Опять "когда проект закончится"?
Игорь задумался над этим вопросом. Проект закончится к маю, и тогда ему найдут на голову новый.
– Надеюсь, что к новому году, – ответил он, опять садясь. – Может быть, отвезу куда-то Сашу, если она захочет.
– Ты б предупредил наше горе-начальство, – протянул Лёша. – А то не отпустит, и будешь ты со своим невыгулянным двухмесячным отпуском сидеть и кодить, кодить и сидеть…
Игорь скептически скривился.
– Ты не заметил, – вдруг спросил он, – что у нас на кухне что-то поменялось?
– А? Да это новый шеф модернизацию кухни проводил, – махнул головой Лёшка. – Какие-то шкафчики дополнительные повесил, что-то попередвигал. Ну его.
Игорь покачал головой. Он представлял себе примерно, какие именно изменения были внесены в структуру кухни, но делиться мыслями об этом с Лёшкой не спешил.
– Я поговорю относительно отпуска на следующей неделе, – отмахнулся он. – А ты шёл бы работать. А то введут санкции, и будет проблема.
– Да какие санкции? – махнул рукой Лёша, совершенно беспорядочно относившийся к графику своей жизни. – Ничего мне не будет!
Игорь прищёлкнул языком, но делиться своими сомнениями не стал. Он всё-таки вышел из кухни, в последний раз подозрительно покосившись на утолстившийся и изменивший цвет дверной косяк.
Эндрю работал куда оперативнее Регины.
166 – 165
166
18 ноября 2017 года
Суббота
День за днём, Саша всё больше мрачнела. Сегодня утром она искала миллион причин для того, чтобы поскорее покинуть дом и не сидеть в четырёх стенах, и Игорь уже откровенно заподозрил что-то неладное.
– Что случилось? – спросил он напрямик, наконец-то поймав носившуюся по дому девушку. – Что-нибудь со здоровьем?
– Со здоровьем всё в порядке, – ответила она, не гарантируя при этом положительный отклик во всех остальных аспектах. – Ты уже договорился с родителями, чтобы мы встретились?
– Договорился, – скривился Игорь. – Но ещё не поздно всё отменить, если ты хочешь!
– Не хочу, – с нажимом ответила Саша. – И ты не хочешь. Потому что мы должны помириться с твоей матерью и не имеем никакого права транслировать ссоры и дрязги в наше будущее.
– Саша…
– И если не согласишься с этим тезисом, будешь читать научную литературу, в которой она выведена. Психология, социология…
Игорь вскинул руки, признавая своё поражение. Его максимум в психологии был прочитанный сто лет назад Дейл Карнеги, и то только потому, что преподаватель в университете заставил. Прописные истины, выведенные в миллионе вариаций с приписками "но это неточно" и "делайте, как я, но не делайте, как я", Ольшанскому с его техническим мышлением не понравились совершенно. Чёткого алгоритма "как действовать" он не нашёл, так и остался у разбитого корыта, без подчинённых друзей и неприятностей, штабелями падающих у него с плеч к ногам, покорённых и вызывающих только победную улыбку.
– Завтра встречаемся, – пообещал Александре он и, сжав её плечи, заглянул в глаза. – Но потом ты расскажешь мне, что случилось. Мы ж вроде бы договаривались: никаких секретов…
– И только доверительные отношения, – закончила за него девушка. – Хорошо. Я помню. Ты не переживай за меня, всё будет хорошо.
Она, пытаясь его успокоить, поцеловала Игоря в щёку и, вывернувшись из объятий, вновь схватилась за какое-то очередное мелочное, на самом деле совершенно не требующее её внимания дело. У Игоря вновь появились смутные сомнения относительно того, что возлюбленная ему нагло лжёт, но предъявлять претензии он всё равно не спешил. Мало ли. Только обидит хорошего человека.
– Кстати, – отметила она, словно невзначай. – А как ты обычно расставался со своими девушками?
– А тебе зачем? – удивился Игорь.
– Просто так, – пожала плечами Саша. – Интересно. Ты хоть с одной сейчас поддерживаешь отношения?
– Я похож на человека, у которого есть на это время? – он от неожиданности плюхнулся на диван и взглянул на Александру совсем иными глазами. – Ты меня в чём-то подозреваешь? Саша?
– Нет-нет, – отмахнулась от него девушка. – Я тебя ни в чём не подозреваю. Просто недавно Веру твою видела. Ей, наверное, рожать уже скоро. Она так на меня смотрела, словно убить хотела.
– Да ну, – отмахнулся Игорь. – С Верой я бы с удовольствием никогда больше не встречался. Это ты потому такая сердитая?
Но Саша коротко отрицательно качнула головой и опять отвернулась от него, не в меру сосредоточенная.
Ольшанский переглянулся с Магнусом, но кот оставил его вопросительный взгляд без ответа. Кажется, единственная тема, которую он был готов обсуждать – это новая порция еды.
Игорю пришлось смириться с тем, что он имел на данный момент: горой нерешённых вопросов и стойким желанием ни куда не идти.
А идти было надо…
165
19 ноября 2017 года
Воскресенье
Мама надела своё лучшее платье. Оно было чёрным и удивило бы своей сдержанностью, если б не рисунок в виде розы, изображённый прямо на животе. Ярко-красная, она притягивала взгляд своим призывом к безвкусице и совершенно странным размером. Стройной женщине это платье показалось бы мешковатым, на маме сидело странно – вроде бы и висело, а вроде бы и натягивалось в совершенно неподходящих местах.
Игорь знал, что на мать никак не повлияют уговоры и требования переодеться. Папа тоже был в курсе. На жену он сейчас старался не смотреть, и Ольшанский понимал, что родители скорее всего в ссоре. Он даже не мог осуждать отца за то, что тот так реагировал на всё происходящее и был совершенно недоволен поведением Надежды Петровны.
Яна и её вечно встревоженный жених тоже с трудом усиживали на месте. Евгений старательно смотрел куда угодно, но только не на будущую тёщу, очевидно, для него эти смотрины оказались неприятной неожиданностью, но сбегать было уже поздно.
Подрагивающая Саша выглядела всё же лучше, чем перепуганный Женя. По крайней мере, она улыбалась и старалась поддерживать непринуждённый разговор, а не молчала и пилила вилкой несчастную тарелку. Игорь был горд за неё; его невеста и выглядела, и держалась прекрасно.
Впрочем, по его мнению, она вообще была самой лучшей на свете.
Единственным человеком, которого ничто не беспокоило, оказалась бабушка. Восседающая во главе стола, не изменяющая идеальной осанке, женщина уверенно смотрела вперёд и обращалась поочерёдно почти к каждому из присутствующих. Ева Алексеевна вообще славилась своим умением вести беседу даже в самых страшных условиях, а сейчас этот свой талант подтверждала.
От того, с какой подачей она смотрела на каждого из присутствующих, становилось неловко. Игорь, привычный к испытаниям со стороны своей семьи, мог только улыбаться ей в ответ. Любимый внук, в конце концов, он всегда выигрывал в глазах бабушки благодаря схожести с её покойным мужем.
Мама, когда слышала похвалы со стороны Евы Алексеевны, только сквозь зубы бормотала, что ему "очень сильно повезло", что "эта старая грымза ещё не ослепла и видит портретное сходство". Иначе, опять-таки, по мнению Надежды Петровны, он "был бы изгнан ещё в самом детстве", а так – "просто испорчен".
Самым абсурдным членом их компании была Лера. Заботливо усаженная возле Игоря, она то и дело заглядывала в его тарелку и явно порывалась подсыпать что-нибудь с приворотным эвкалиптом. Ольшанский старался быть внимательным, потому ничего не ел, но зато внимательно относился к подбору пищи, подсунутой ему под нос.
– Ты уже третий час нюхаешь эту несчастную отбивную, – зло отметила мать, глядя на него. – Ты что, ждёшь, что я подсыплю тебе туда яд?
– Нет, я просто пытаюсь определить, есть ли там чеснок, – невозмутимо ответил Игорь. – И делаю вывод, что есть.
– Никто не обязан отказываться от собственных вкусовых предпочтений только из-за того, что ты не любишь чеснок.
Игорь едва не поперхнулся от такого наглого заявления. Отбивная ему и так не нравилась, уже по запаху, и есть её он не собирался, но мамино отношение к делу раздражало невообразимо.
– Действительно, – протянула Ева Алексеевна. – Ведь все остальные тут просто обожают чеснок. Правда, Коленька?
Отец сглотнул. Он никогда не мог выбрать между тем, с какой из женщин соглашаться, потому что ни с одной не желал ссориться.
– Действительно, Надя, – решился он. – За этим столом только ты его и ешь. Пора бы менять своё направление в готовке…
– Ну, действительно! Потому что кроме меня и Лерочки здесь собрались сплошные белоручки, – она бросила взгляд на Сашу, – которые ничего не понимают в нормальной украинской пище.
Александра сглотнула. Это был не первый выпад в её сторону, но какой же наглый и откровенный! Щёки её мигом порозовели, и сама девушка, кажется, пожалела о собственном приходе.
– Мама, прекрати, – Игорь посмотрел на неё с искренней надеждой на то, что женщина всё-таки успокоится. – Не развивай конфликт, пожалуйста.
Она только отвернулась, но больше ничего не сказала.
– Может быть, салатик? – прервала тишину Лера, одёргивая собственное платье.
Игорь закатил глаза.
– Там чесночная заправка, – сообщила невозмутимо Ева Алексеевна. – Игорь, возьми лучше мясо. Его готовила я, там точно нет ничего такого.
– Спасибо, ба, – поблагодарил он.
– Вы уже решили, – Ева Алексеевна нежно улыбнулась Саше, – как будете отмечать свадьбу?
– Просто распишемся. Может быть, потом где-нибудь посидим, – смущённо ответила девушка, отводя глаза. Почему-то эти вопросы вводили её в ступор.
Надежда Петровна вскинула голову.
– Вообще, я не понимаю, почему вы так спешите со свадьбой, – протянула она. – Или есть причины поспешить? А, Игорь? Я ведь говорила, что мужчина всегда должен думать о безопасности и…
– Прекрати, – почти прорычал Ольшанский. – Мы спешим со свадьбой, потому что любим друг друга.
– И, разумеется, у этой любви есть причина в виде ребёнка. Иначе ни один нормальный мужчина не стал бы жениться, зная девушку без году неделю.
Саша сглотнула. Её лицо уже пошло алыми пятнами, и она беспомощно оглянулась в поисках поддержки.
– Саша не беременна, – ответил Игорь сквозь зубы. – Прекрати превращать свои догадки в прописные истины.
– Тогда зачем спешить? – обрадовалась мать. – Вокруг тебя столько красивых девушек! Лерочка, подай мне салатик, пожалуйста… И совсем необязательно сковывать себя узами брака…
– Хватит! – Игорь вскочил на ноги. – Саша, пойдём отсюда. С бабушкой и с Яной мы отужинаем после.
– Немедленно извинись! – взвилась мать. – Как ты себя ведёшь!
Александра с мольбой взглянула на Еву Алексеевну. Но та только строго поджала губы, показывая, что не готова вмешиваться и одобряет поведение своего внука. Надежда Петровна же нахохлилась, торжествуя и заранее отмечая собственную победу, и окинула всех полным надменности взглядом.
– Если кто-то и должен извиниться, то это ты, Надежда.
Выпад отца прозвучал, словно гром среди ясного неба. Игорь даже застыл от неожиданности.
– Что? – взвилась женщина. – Ты ещё смеешь указывать мне, что делать? Коля!
– Смею, – он поднялся на ноги. – В первую очередь потому, что ты ведёшь себя, как маленький ребёнок. Наш сын привёл свою невесту – ты пригласила за стол посторонних людей. Они пытаются пойти на примирение – ты распускаешь глупые сплетни и ведёшь себя… Как базарная баба. Александра, – он повернулся к Саше, – я вынужден просить прощения за свою жену. Обретя с годами семейной жизни тщеславие, она так и не нашла в себе силы вместе с ним научиться и элементарным манерам поведения.
Надежда Петровна напоминала свеклу. Разумеется, ей не было стыдно, но она полыхала от скопившейся в сердце злобы и сейчас искренне ненавидела собственного мужа за каждое произнесённое им слово.
– Мы всё-таки уйдём, – принял решение Игорь, уже по своему опыту зная, чем закончится мамино настроение. – Полагаю, вам в первую очередь придётся разбираться друг с другом… Бабушка, ты остаёшься? Яна?
Ева Алексеевна только гордо кивнула, а вот Яна вскочила на ноги и потянула за руку своего оставшегося за весь вечер незамеченным жениха.
– Подвези нас, пожалуйста, – попросила она, устремившись к выходу и подталкивая Евгения. – Мне завтра рано вставать и много работать.
Девушка прекрасно понимала, что, стоит Игорю с Сашей уйти, главной целью разгневанной матери станет именно она и её жених.
– Приятного вечера, мама, – сухо проронил Ольшанский и шагнул к выходу прежде, чем мать успела возразить хотя бы жестом.
164 – 163
164
20 ноября 2017 года
Понедельник
Саша так искренне делала вид, что всё в порядке и она совсем не расстроилась, что Игорь даже поверил. До дома они добрались в абсолютной тишине, вместе с Яной машину покинули и последние весёлые слова. Саша ничего больше не ела, спать легла рано, и Магнус, почувствовав настроение своей хозяйки, устроился рядом с ней.
Игорь ушёл на кухню. В полуночном мраке, разбавляемом только светом окон из дома напротив и лёгким свечением монитора, у него всегда удавалось хорошо работать, и это выгоняло все дурные мысли из головы. Ольшанский знал, что никакие разговоры, равно как и алкоголь, ему в делах моральных не помощник, а вот работа всегда действовала лучше всякого лекарства. Потому, всматриваясь в чёрный интерфейс среды разработки, он почти с удовольствием корректировал чужие ошибки, дописывал какие-то строки и, сверяясь с диаграммой классов, прорабатывал новые элементы.
Кота выдал скрип половиц. Дом был не первой свежести, и под большим весом Магнуса пол всё же не придерживался режима тишины. К тому же, цели подкрасться не было; кажется, Магнус пришёл только для того, чтобы выдернуть Игоря из его кода.
– Мама… – грустно вздохнул кот. – Миу.
Ноутбук захлопнулся с тихим щелчком; Игорь только мельком заметил, что уже за полночь.
– Как она? – спросил Ольшанский у кота, отлично зная, что животное вряд ли способно ответить на его вопрос. – Расстроилась, наверное.
Вытянув руку, он провёл ладонью по мягкой Магнусовой шерсти и с удивлением заметил, что та влажная. Кот вылизываться не любил, обычно все его процедуры по очищению проходили в ванной и были исключительно принудительного характера, и дурная догадка напомнила Игорю, что не ему одному после встречи с Надеждой Петровной было паршиво.
– Спасибо, что напомнил, – шепнул он коту, поднимаясь со своего места. – Я – слепой невнимательный дурак.
…В спальне было всё так же темно и почти тихо, хотя Саша, уверившись в том, что её никто не слышит, позволяла себе изредка шмыгать носом. Игорь присел на край кровати и осторожно коснулся её плеча, не зная толком, что должен сказать, чтобы утешить девушку. Она даже не шевельнулась, но и отталкивать его не стала.
– Я говорил, не стоило с ней связываться, – с нотками извинения в голос прошептал Ольшанский. – Но ты не слушай. Моя мама всегда была той ещё идиоткой. Вот и теперь вбила себе в голову, что Лерочка ей будет лучшей невесткой. Ей никогда не нравились нормальные, умные девушки.
– Всё в порядке, – хрипловато ответила Саша. – Я понимаю. Но в чём-то твоя мама права. В конце концов, мы действительно очень спешим…
– Нашла кого слушать! – возмутился Игорь. – И ничего мы не спешим. Мы знакомы уже полгода. В чём проблема? Мои родители поженились по куда более прозаичным причинам, чем любовь, вот она теперь и злится.
Саша села. Даже в полумраке было видно, как припухли от слёз её глаза, и Игорь, не зная, что ещё он может сделать и как будет правильно, просто привлёк девушку к себе, заключая её в тёплые объятия. Она прижалась к нему в ответ и опустила голову на плечо, с трудом сдерживая желание всё-таки разрыдаться вновь.
– Мой отец тоже не даёт мне покоя, – призналась она. – Всё время пишет. И звонил бы, если б я не бросила его в чёрный список. Третий почтовый ящик завёл, всё пытается выйти на связь, рассказывает, что он хочет помириться. А потом уточняет, не продала ли я ещё свою квартиру, мол, пустишь ты меня по миру и бросишь.
Игорь вздохнул.
– Два сапога пара. Что твой отец, что моя мать.
Саша рассмеялась, правда, с ощутимыми нотками грусти.
– Я устала, – призналась она. – Я думала, мы сможем помириться, как нормальные люди, не хотела портить ваши семейные отношения, а оно вот как плохо получается.
– Не забивай себе голову ерундой, – строго возразил Игорь. – Всё нормально. Ты совсем не портишь наши семейные отношения, их разрушили уже до этого, причём сама же мама. И твой отец тоже сам виноват в том, как всё сложилось.
– Если мне в жизни так не везёт, – прошептала Саша, – то почему у на с тобой должно всё получится?
– Потому что, – совершенно серьёзно ответил Ольшанский, – человеку в жизни всегда даётся единица. У кого-то это здоровье и сила, у кого-то ум, у кого-то семейное счастье. Нельзя получить всё и сразу. Не повезло с родителями – повезёт с детьми. Или с женой, мужем. Выше нос. Ты ведь у меня оптимистка?
Хотя Саше явно было очень грустно, она всё же выдавила из себя тихий смешок и устроилась поудобнее в его руках.
– Спасибо, – глухо проговорила она. – Если б не ты, я не знаю, что бы со мной было.
– Зато я знаю, что было бы со мной, – грустно ответил Игорь. – Сидел бы сейчас на работе и лишал людей шанса отоспаться.
Саша рассмеялась, правда, через силу, а вот Ольшанскому было совсем не весело. К сожалению, он говорил чистую правду. Если б не она, то в его жизни ничего бы не было, кроме работы. А может, до сих пор бы осталась Вера, чужой ребёнок и чужие неприятности? Вряд ли. Ему хватило бы сил разрубить тот Гордиев узел и без Александры. А вот быть заинтересованным в чём-то, что не связано с постоянным трудом – вряд ли.
Так что, что б Саша себе не думала, она была его счастливой путеводной звездой.
163
21 ноября 2017 года
Вторник
– Заходи, заходи, – махнул рукой Эндрю. – Во! Полюбуйся!
Он повернул к Игорю ноутбук, и тот, остановившись в метре от экрана, раздражённо прищурился и сложил руки на груди. Камера слежения, даже не скрытая, просто о её существовании никто не распространялся, демонстрировала кухню, лучшее место для распространения множества сплетен и прочей ерунды.
– Аншлаг, – Ольшанский спокойно устроился на стуле. – Нашёл чем удивить. Они каждый день там по несколько часов сидят.
– Вот бездельники! – искренне возмутился Эндрю. – В Голландии так не работают!
– Так чего ж ты не там?
– Потому что в этой Голландии сдуреть можно, – буркнул он. – Не женщины, а какие-то тюльпанонарциссы с задранными носами и холодными, как у снежных королев, характерами. Ты думаешь, шибко интересно строить отношения с дамой, которой ты не можешь даже дверь открыть? Вот твоя Саша феминизмом увлекается?
– Вроде бы не очень, – пожал плечами Игорь. – А в каком смысле – феминизмом?
– Ну, – хмыкнул Эндрю. – У меня была барышня, которая обижалась, когда я делал ей комплименты. Единственный вариант уложить её в постель – это вести себя на равных, как с другом. А ещё одна была вроде не против. Но секс… Она называла это "процедурой для улучшения здоровья". Честное слово, я не против регулярно устанавливать должный уровень гормонов в крови, но надо ж иметь меру! Это даже неинтересно, когда к тебе приезжают по графику! А у нас, видите ли, совпадали биоритмы.
– Избавь меня от подробностей.
Эндрю тяжело вздохнул и вновь повернул к себе ноутбук.
– Где ты встретил Сашу? – спросил он, методично переписывая фамилии присутствующих на кухне.
– Как где? На работе, – Игорь встал со своего места и подошёл поближе. Людей становилось всё больше, и они явно не собирались возвращаться на положенные места. – Она пришла к нам устраиваться.
Завистливый взгляд нельзя было истолковать как-нибудь иначе. Эндрю явно хотелось, чтобы и в его жизни была похожая история, но добиться этого, увы, было не так уж и просто.
– Повезло, – сообщил он. – Ко мне на работу никто не собирается устраиваться. В барах всё какие-то дуры липнут. На улицах я с девушками знакомиться не привык. И вообще, взвыть на вашей фирме – проще простого. Не давать же мне объявление – "разыскивается девушка в девелоп-команду"?!
– Нет, но идея хорошая.
– Что? – удивился Эндрю. – Серьёзно?
Игорь усмехнулся.
– Как бы ни прискорбно было это признавать, вполне. Есть масса умных девушек, и среди них точно найдётся какая-нибудь пристойная разработчица. А лучше четыре, по одной на каждую команду. И к нам тоже кого-нибудь можно, к Саше в пару. Вот уж поверь, на месяц о кухне они забудут напрочь.
– Дикие люди.
– Есть немного. Но Регина установила относительно этого очень строгие правила, так что, если ты покажешь, что готов и к положительным переменам, шансов завоевать сердце коллектива станет намного больше.
Эндрю серьёзно кивнул. Казалось, этот совет вызвал у него определённую заинтересованность. Он уже представлял себе, как ленивые подчинённые вернутся на рабочие места и будут делать то, что им положено.
– Всё равно, – покачал головой он спустя минуту размышлений. – Сексизм какой-то. Мне не очень нравится этот вариант. Точно ничего другого нет?
– А я откуда знаю? Когда Саша к нам работать пришла, у нас целая очередь под кабинетом стояла, пройти было невозможно. Потом, разумеется, поутихло, да и до них дошло, что она несвободна. Конечно, в других местах не такие странные люди и неадекватные правила, но, честное слово, с гендерной политикой Регины давно пора что-то делать.
– Согласен, – кивнул Эндрю. – Потому что мне давно хочется почистить ряды этих идиотов. Так где, ты говоришь, давать объявление?
Ольшанский едва не рассмеялся.
– Кто тут начальство?
– Я во внешних делах фирмы понимаю больше, чем во внутренних, – строго возразил он. – И Европа эта со всеми её особенностями никак из головы не идёт. Не уезжал бы – было б легче.
Игорь не спорил. Эндрю вообще был человеком странным – добровольно покинуть Нидерланды, вернуться в Украину, чтобы начать тут всё с нуля…
– Тестовое задание подготовишь? – спросил он, выдёргивая Игоря из размышлений. – Или этим у вас кто-то другой занимается?
– Подготовлю, – охотно согласился Игорь. – И, если надо, готов даже сам принять на работу. Если ты настолько не хочешь вживаться в роль начальства.
Но Эндрю, кажется, было не до смеха.
