Текст книги "365 (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 77 страниц)
220 – 219
220
25 сентября 2017 года
Понедельник
Следующим вечером Игорь заехал к бабушке – обещал вчера, что привезёт ей лекарства и заберёт с почты какие-то очередные научные книги. Ева Анатольевна была на кухне. Оттуда, как всегда у бабушки, пахло чем-то вкусным и не содержащим аллергены, в отличие от маминой пищи. Он постучал в дверной косяк и зашёл на кухню.
– Привет, ба. Я тут привёз, – Игорь приподнял чёрный пакет, в котором покоилась посылка. – Ты что, заказывала кирпичи?
– Если бы! – отмахнулась Ева Анатольевна. – Это материалы диссертации.
– Ты же уже не оппонируешь.
– Нет, – согласилась женщина, – но мои бывшие ученики всё равно обращаются для консультации. Присаживайся. Ужинать буду?
– Буду, – согласился Игорь. Он предупредил Сашу, что может задержаться у бабушки, и не сомневался, что девушка не станет злиться. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – Ева Анатольевна повернулась к сковородке. – Даже замечательно!
Она добыла тарелки с самой верхней полки, даже не подумав о том, чтобы попросить внука о помощи в этом трудном для пожилой женщины деле, отобрала у него посылку, коротким жестом велев сидеть на месте, а не бегать туда-сюда, и достала из духовки своё фирменное мясо. Игорь почти блаженно втянул носом аромат. Саша тоже хорошо готовила, но у них на это не хватало времени, легче было заглянуть куда-то по дороге из дома. Лера же, когда приходила на кухню, только сжигала или ещё как-то портила дорогие продукты и кухонную утварь.
Уселась бабушка только после того, как вытащила из холодильника почти всё, что у неё было. Себе насыпала тоже – Ева Анатольевна никогда не страдала излишней жертвенностью вроде добровольной голодовки, – но за еду принялась весьма медленно.
– У тебя болит что-то? – забеспокоился Игорь.
Женщина отрицательно покачала головой и поправила свои седые волосы, хотя те и так были в полном порядке.
– Ты хотела о чём-то поговорить, – истолковал этот жест уже более правильно Ольшанский. – Потому и попросила приехать, я правильно понимаю? – бабушка нахмурилась, ничего не ответив. – Что-то случилось? Это… Хм, из-за Саши?
– Из-за Ольги, – поправила Игоря Ева Анатольевна. – Хотя, из-за Александры тоже. Ты не мог бы сказать мне, сколько ей лет?
– Какая разница? – удивился Игорь. – Ба? Ну, хоть ты не начинай! Я и так от мамы наслушаюсь на тему того, что не женился на её прекрасной Верочке!
– Она младше тебя? – требовательно спросила женщина.
Игорь только вскинул брови и отложил в сторону вилку и нож. Бабушка скрестила руки на груди и строго взглянула на него, всем своим видом показывая, что отойти от вопроса не получится.
– Это не имеет никакого значения, – буркнул Игорь. – Но, если ты так уж хочешь, то на два года младше. Но мне казалось, что тебя-то это не должно волновать!
Но, вместо того, чтобы прочитать лекцию о выборе женщины, бабушка только облегчённо улыбнулась.
– Вот и замечательно, – промолвила она. – Значит, всё хорошо. Очень славная девушка. Умная, образованная, я так понимаю, не собирается садиться дома, как твоя нелепая и ленивая мать! – Ева Анатольевна никогда не подбирала выражений относительно своей невестки, но Игорь не обижался. Он понимал, что мама действительно была со странностями, а бабушка так и не простила сыну, что он, с такими родителями, выбрал простую девушку из деревни.
Да, между ними было мало общего, и отец из-за этого промучился полжизни, жалея, что женился, но Игорь не собирался повторять ошибку своих родителей.
Вот только в словах Евы Анатольевны было что-то очень подозрительное. Игорь ещё раз внимательно посмотрел на бабушку, вернулся к мясу, но не позволил забить себе голову пустой болтовнёй, всё ещё опасливо поглядывая на женщину.
– Скажи-ка, – наконец-то протянул он, – откуда ты знаешь маму Саши? И почему тебя так волнует её возраст?
Бабушка отвернулась и сделала вид, что пытается распробовать своё же мясо. Игорь, упрямством отнюдь не уступавший Еве Анатольевне в определённые моменты своей жизни, строго посмотрел на неё и был поражён, когда женщина смутилась. Она никогда не выражала ни единой ноты смятения, тем более, под взглядом какого-то мальчишки! Его бабушка воспитала не одно поколение студентов – и даже не десять, – и она-то знала, как правильно себя вести и как игнорировать чужие укоры! Сколько на неё смотрело студентов, проклинало за двойку и пыталось подстеречь у кафедры, дабы вымолить балл повыше?
– Ба, – вкрадчиво начал Игорь, – ты ничего не хочешь не рассказать? Например, о Саше и о её матери? Ба?
– Такой же, как и твой дед! – обвинила его Ева Анатольевна. – Такой же внимательный! Вы, Ольшанские, сколько крови выпили за мои почти восемь десятков! Я просто не хотела бы, чтобы мой внук женился на неподходящей девушке. На какой-нибудь гулящей вроде твоей Веры. Или на женщине, что старше него. В конце концов, нынешняя косметология легко скрасит не год, а и все десять, и…
– Вот только не надо вешать мне на уши макаронные изделия, – скривился Игорь. – Насчёт Веры – охотно верю. Но насчёт разницы в возрасте, так тебя это никогда не смущало. Ты ж сама мне говорила, что лет пять – не приговор, и надо придерживаться современных взглядов, не так ли?
Ева Анатольевна смутилась и завозилась на своём месте.
– Говори правду, – с нажимом потребовал Игорь. – Я и так знаю, что ты знакома с Сашиной мамой!
– Конечно, знакома! – фыркнула Ева Анатольевна. – Она ж собиралась замуж за твоего отца!
Игорь уронил вилку под стол и даже этого не заметил. Он так и сидел, с открытым ртом глядя на бабушку.
– Замуж? – переспросил наконец-то он. – За моего отца? И ты спрашивала, потому что…
– Потому что, – Ева Анатольевна встала, – вы с Сашей очень напомнили мне мою с твоим дедом фотографию из далёкой молодости. И мне очень хотелось бы быть уверенной в том, что моему внуку не разобьют сердце так, как сделали это сыну. Но, исходя из возраста, я могу быть спокойна. Оленька всегда была на меня похожа, даже в молодости. Андрей ещё смеялся, что наш сын выбрал такую же, как и его мать. Потом сто раз забрал свои слова назад: в отличие от этой вертихвостки, я не сбегала из-под венца!
– Винница – большое село, – пробормотал Игорь. – Знакомые, родственники, бывшие невесты… Такое впечатление, что мы живём не в реальной жизни, а в мыльной опере…
Ответом было только короткое пожатие плечами.
– Вам с Сашей ничего не грозит, – ответила Ева Анатольевна. – Я просто уточнила на всякий случай.
О, бабушка всегда была человеком с холодным умом. Именно поэтому Игорь и не ждал с её стороны какого-нибудь подвоха.
– Наверное, потому я ей так и не понравился, что напомнил папу. Или деда, – протянул он. – И как всё это случилось?
– Ольга была моей студенткой, – ответила Ева Анатольевна, даже не думая отмахиваться от вопроса внука. – Довольно неплохо училась, должна я тебе сказать. С Колей они познакомились на каких-то очередных общественных работах, в восьмидесятых туда часто гоняли. Их группа из меда, наши, политеховские – сошлись в одной точке. Он ей помог что-то там сделать, они разговорились. Ольга мне нравилась, и деду твоему нравилась. И Коле, само собой. Дело уже к свадьбе шло, они заявление подали, а потом она польстилась на этого проклятого торгаша, Владимира, и сбежала! Коле сказала, что её не интересует учёный или медик-фанатик, она хочет реальной жизни. Завалила сессию – каюсь, я попросила кафедральных быть с ней строже. Из университета её выгнали. Может, потом куда-то в другое место поступила. А твой отец всё лето просидел у нас на даче, познакомился с твоей матерью и не особо осторожничал в отношениях с нею.
Игорь вздохнул. Дальнейшую историю, содержавшую свадьбу и долгую несчастливую семейную жизнь, он прекрасно знал. Папа никогда не смотрел на свою жену с особым восторгом, большую часть времени проводил на работе, и теперь причина такого поведения была более ясна.
– Да уж, – Игорь закрыл глаза, пытаясь переварить услышанное. – Слушай, ба… И что теперь делать? Я даже не знаю, как об этом рассказать Саше.
– Не рассказывай, – посоветовала Ева Анатольевна. – Оно ей ни к чему. Мать её – стерва, но дети не отвечают за своих родителей. А Коля… Вы ведь живёте отдельно. Только, ты уверен, Игорь, что она не такая, как её мать? Та тоже была со стороны такая хорошая…
– Уверен, – ответил он. – И уверен, что другая мне не нужна.
Ева Анатольевна поцокала языком, но ничего больше не сказала. Очевидно, на что-то такое она и рассчитывала.
219
26 сентября 2017 года
Вторник
Эндрю, ввалившийся в кабинет, разумеется, без стука, обыскал помещение внимательным взглядом и плюхнулся прямо в Регинино кресло. То, что Игорь стоял в метре, его отнюдь не смутило. Правда, офисная мебель, удивившаяся такой наглости, прокрутилась вокруг своей оси и едва не сбросила Эндрю на пол, но он удержался, ногтями вцепившись в подлокотник.
– Доброе утро, – холодно поздоровался с ним Игорь. – Мне казалось, что мониторинг закончился неделю назад. И вы с мистером ван Дейком собирались покинуть Винницу в прошлый понедельник.
– Мистер ван Дейк покинул Винницу в прошлый понедельник, – ответил на английском Эндрю, а потом капризно заявил: – А я остался! Потому что мне в тех Нидерландах чертовски скучно, и женщины мне их не нравятся!
Игорь закатил глаза.
– Мне как-то всё равно, – сообщил он. – У меня нет времени тебя выгуливать по барам, а потом таскать по гостиницам.
– Кстати, – Эндрю хитро улыбнулся. – Ты понравился той администраторше. Она у меня трижды уже спросила, свободен ли тот симпатичный друг, который приволок меня в прошлый раз. Я обещал уточнить. Ты свободен?
– Я воспользовался твоим способом примирения, – сообщил Игорь, подавляя желание стянуть Эндрю с кресла. – Потому нет, я несвободен.
Деланно распахнув глаза, Эндрю схватился за сердце, изо всех сил демонстрируя, что он поражён подобной смелостью, а потом улыбнулся и устроился уже ровнее.
– Поскольку я решил остаться и дождаться миссис Разумовскую, – протянул Эндрю, – я несколько раз наведался на вашу кухню. Узрел там достаточно грустную Александру. Она так не хочет замуж?
– Нет, у неё другой повод, – ответил Игорь.
Саша ждала результаты анализов и, если честно, дрожала от страха по вечерам, хотя искренне пыталась не показывать это. Они должны были прийти в четверг, уже окончательные, и девушку колотило от дурного предчувствия. Игорь верил, что всё там будет хорошо, но и сам не ощущал былой уверенности.
Но такой ответ отнюдь не устроил Эндрю. Он соизволил всё-таки освободить кресло, прошёлся по всему кабинету, заглядывая в каждый угол, и, понизив голос до заговорщицкого шепота, сообщил:
– В последнее время о тебе и о ваших отношениях ходят дурные слухи. Один замечательный человек поведал коллегам, что, возможно, ты незаконно занимаешь место миссис Разумовской на этом месте. А ещё он рассказывает о том, что дурное настроение драгоценной Александры связано с тем, что её пообещали уволить, если она не согласится на интимные отношения с начальством. А ещё я слышал… Ой! Ты чего?
Эндрю опасливо посмотрел на с громким стуком упавшую на стол папку с документами, а потом перевёл взгляд на Игоря. В его взгляде забрезжило подозрение, но, вместо того, чтобы высказать его, мужчина почему-то сглотнул и совершил попытку ретироваться к двери.
– У меня есть несколько вопросов.
– Да? – Эндрю изогнул бровь. – Какие? Я понятия не имею, как зовут этого сотрудника. Как-то на "С". Или на "В". Ты хочешь его уволить?
– Нет, – ответил Игорь. – Я хочу узнать, какого чёрта ты здесь, хотя мистер ван Дейк покинул Украину и отправился домой. Я не сомневаюсь, что ты должен был последовать вместе с ним. Промышленный шпионаж?
Выражение лица Эндрю свидетельствовало о том, что Игорь был совершенно прав.
– Мне следует отобрать выписанный пропуск у нашего коллеги из Нидерландов? – раздражённо спросил он. – И выставить его к чёртовой матери? Потому что он, кажется, потерял свою работу?
– И с чего ты взял?
– Ну, как, – Игорь усмехнулся. – Например, с того, что ван Дейк до сих пор не перезвонил мне с просьбой убраться с места Регины. Странно, разве нет, учитывая тот факт, что нет ни единого документа, подтверждающего легальность моего пребывания здесь?
– Ты ему нравишься, – ответил расслабленно Эндрю. – А Разумовская – не очень. Он просто не стал копать.
– И ты даже не доложил.
Тот только тряхнул светлой головой.
– Слушай, – голос его стал неожиданно серьёзным. – Я советую всё-таки найти эту вашу Регину. Ван Дейк, конечно, заносчивый идиот, а я вроде как ничего ему не сказал, но рано или поздно он догадается.
– И почему не сказал? И почему остался?
– Я немного понижен в должности. Но, несомненно, раскрытие большого заговора позволит мне вернуться на любимое рабочее место, – сообщил он. – А пока что меня оставили тут. Для того, чтобы наладить работу в филиалах. Но я скорее позволю этой фирме загнуться, чем помогу ван Дейку! – он вновь плюхнулся на стул, правда, уже посетительский. – У меня теперь зарплата меньше, чем у тебя, представляешь?
– Вполне. Если ты больше болтаешь, чем работаешь…
– Этот дурак, – проигнорировал слова Игоря Эндрю, – очень хочет тебя подсидеть. Не ван Дейк, этот ваш… Сева. Сначала он будет трепать языком и сеять смуту в коллективе, а потом, рано или поздно, добудет связь с ван Дейком, напишет ему какую-то гадость на почту, а тот подаст соответствующий сигнал. И, между прочим, он липнет к твоей Саше, если тебе это тоже интересно.
Что ж, Игорь даже не сомневался в способностях Севы.
– Спасибо за совет, конечно, – кивнул он, – но я не понимаю, зачем тебе это надо?
Эндрю оглянулся на дверь и заговорщицки поманил Игоря к себе, чтобы совсем тихо пояснить:
– Там, в Нидерландах, меня ждёт прелестная мисс ван Дейк, обладающая мозгами, как у курицы, её дурень-папаша, у которого в голове одни только деньги, и скучная жизнь с перерывами на голландские пресловутые вольности. А на родине можно начать всё сначала. Я, может, и бешусь с жиру, но всё равно больше там не выдержу.
218 – 217
218
27 сентября 2017 года
Среда
Когда Игорь вышел на утренний митинг, не удивилась только Саша, что естественно: её-то он предупредил, что сегодня придёт собственнолично. Дима обрадовался, Егор закатил глаза, Виктор и Пётр переглянулись и решили, что им скорее нравится эта новость, чем не нравится.
Сева демонстративно отвернулся и сделал вид, будто бы не заметил его и совершенно точно не собирается здороваться. Игорь ответил ему радужной улыбкой, дождался, пока Всеволод закашляется от возмущения и вынул бумаги из папки с распределёнными задачами.
Весь коротенький митинг на него смотрели, как на свалившегося с небес. Всеволод тренировал свой особенно пылкий взгляд, призванный, вероятно, прожигать насквозь, а когда с убиением жертвы на месте ничего не удалось, сделал вид, что ничего не слышит. Не расслышал он в первую очередь несколько серьёзных, весьма существенных замечаний относительно его провалов в работе, потом долго-долго смотрел туда, где должно быть окно – окна в этом зале не было, между прочим, – и, стоило только Игорю договорить, с мечтательным взглядом поплёлся прочь.
– Стоять! – окликнул его Ольшанский. – Иди-ка сюда, горе-работник.
Весьма демонстративно вздрогнув, Сева оглянулся и постарался посмотреть на Игоря, аки невинное дитя. Разумеется, Ольшанский был отнюдь не настолько глуп и доверчив, чтобы принять выражение, отпечатавшееся на чужом круглом лице, за искреннее недоумение.
– Что-то не так? – натянуто спросил Всеволод, одёргивая свою вечную рубашку, на которую уже никто в офисе не мог смотреть, застёгнутую наглухо, с тремя пуговицами на воротнике. – Мне надо начинать работать…
– В кабинет, – рыкнул Игорь, не давая времени одуматься, и, повернувшись спиной к сотруднику, уверенно последовал к себе.
Потрясённо оглянувшись и убедившись в том, что никто не спешил его спасать, Всеволод поплёлся следом за начальством.
В кабинете, в котором ему прежде никогда не приходилось бывать в качестве провинившегося, Сева поспешил занять стул, но под тяжёлым взглядом Игоря понял, что что-то не так.
– Встань, – приказал Ольшанский. – Немедленно. Тебе никто садиться не предлагал.
– Но я…
– Значит, слушай сюда, – промолвил он. – Ты знаешь, что это такое?
Сева проводил взглядом тоненькую папку, в которой содержались неизвестные ему бумаги, и отрицательно покачал головой.
– Это твоё личное дело. Со всеми твоими повинностями на работе, с контрактом, на котором стоит твоя подпись. А знаешь, какие там перечислены правила и обязательства? А я вот знаю, хотя, по твоему убеждению, занимаю место Регины не по праву. Пускай, – Игорь коварно улыбнулся, – но даже если это и так, я всё ещё имею право тебя уволить. За невыполненные задачи, три подряд. За распространение слухов – между прочим, тут есть раздел, касающийся корпоративной этики.
Всеволод помрачнел и опустил голову, с трудом сдерживаясь, чтобы не снизойти до оскорблений.
– Парламент по тебе плачет, – пробормотал он. – А не работа в айти-сфере.
– Ты хочешь потерять своё место? – прямо спросил Игорь, игнорируя очередной злой выпад. – Вижу, что нет. Так вот, задействуй свои необыкновенные связи, отца, да хоть самого Господа, но Регина должна выйти на связь.
– Что?! – вспыхнул Всеволод. – А разве до этого она не…
– Ты плохо меня слышишь? Вряд ли. Так вот, давай не тратить мои нервы и твои драгоценные минуты, – Игорь опустил руку на плечо Севе. – Вперёд. Справишься – я закрою глаза на то, что творится в итогах, и переведу тебя на другой проект, не будем дразнить друг друга. А если нет, то вылетишь отсюда, и твой отец будет искать тебе другое место. Всё понятно?
– Это низко!
Игорь смерил взглядом Всеволода, вспомнил слова Эндрю и подумал, что обращать внимания на его крики всё равно не станет.
– Я отлично знаю о том, какого ты обо мне высокого мнения, – ответил он вместо того, чтобы вспылить, – а ты должен понять, что меня это нисколечко не волнует. Либо мы работаем на моих условиях, либо не работаем вообще. На каком варианте остановишься?
– Хорошо, – буркнул Всеволод. – Я найду Регину. Но на кой чёрт тебе это вообще сдалось?
– Ну как же? Жду прекрасной возможности получить волчий билет за самовольные действия.
– Так это правда? – ужаснулся Сева.
– Что я тут противозаконно? Разумеется! Я ж мечтаю о том, чтобы попасть за решётку, – кивнул Игорь. – Спешу прямо! Но ты, может, не знаешь, что в конце месяца принято платить по счетам, а временно исполняющий обязанности, опять-таки, по незнакомым тебе договорам, не имеет права ставить за Регину подпись в финансовых документах, тем более без генеральной доверенности? Я руковожу фирмой, а не владею ею, если кто-то забыл. А теперь марш отсюда. И советую поторопиться с поисками начальства.
Сева, вместо того, чтобы уйти, только сел обратно на стул и вперил глаза в пол. Щёки его ни с того ни с сего покраснели, словно он искренне боялся, что сейчас придётся и вправду искать Регину.
– А если я её не найду?
– Будешь уволен, – равнодушно ответил Игорь.
Он вернулся на место, включил компьютер и, сделав вид, что забыл о присутствии Севы, углубился в изучение очередного куска кода.
Всеволод встал. Переступая с ноги на ногу, он оглядывался, будто искал пути отхода или что-нибудь в этом роде, а потом жалобно вздохнул. Ольшанский даже не отреагировал. На Севу у него не было времени, а фирма и вправду умрёт, если Регина не появится в скором времени. Одно только повышенное внимание ван Дейка чего стоит.
– Хорошо, – вздохнул Сева. – Я её найду. Но я только не понимаю, зачем ты всё это делаешь. Какая тебе разница, что будет с этой фирмой? Ты можешь за такую же зарплату, а то и выше, работать где угодно. Я знаю, Регина говорила: опыт, статус.
Можно было просто послать Всеволода куда подальше, но Игорь сам поразился той серьёзности, с которой произнёс следующую фразу.
– Потому что есть такое понятие, как патриот своего дела, – сухо промолвил он. – Или своей страны. Можно сбежать, конечно, как крыса с тонущего корабля. А можно сделать так, чтобы он остался на плаву. Я предпочитаю второй вариант.
Неизвестно, почему у Севы так заалели щёки, но он буквально вылетел из кабинета и громко хлопнул дверью. Игорь лишь пожал плечами и вернулся к работе. Времени на чужие выходки у него не было.
217
28 сентября 2017 года
Четверг
– Открыто, – отозвался Игорь в ответ на тихий стук в дверь.
По ту сторону преграды, кажется, остановились и засомневались. Потом дверь наконец-то открылась, и в кабинет заглянула Саша, несмело улыбнулась и спросила с преувеличенной осторожностью:
– Можно?
– Да, конечно. Заходи.
Он закрыл вкладку с очередными расчётами, потом систему синхронизации кода, выключил компьютер и повернулся к девушке. Было уже шесть, и задерживаться Игорь сегодня не собирался. Но сейчас следовало спросить у Саши, пришли ли результаты, а у Ольшанского почему-то не поворачивался язык. Этот листок с цифрами, показаниями и заключением врача мог как подтвердить, что всё хорошо, так и в один миг разрушить с трудом воцарившуюся, хрупкую идиллию, заставить Александру поверить, что она обречена на одиночество, и убедить её сбежать к своей ненормальной матери с котом в обнимку.
Потому Игорь только и смог, что неуверенно посмотреть на неё и запнуться, не в силах выдавить всё-таки тот коварный, страшный даже вопрос. Девушка и сама закусила губу и застыла напротив, сжимая спинку одного из стульев.
– Тебе… не интересно? – спросила наконец-то она с каким-то странным выражением лица, словно не могла выбрать между смехом и слезами.
– Скорее страшно, – признался Игорь. – Но если ты не будешь держать интригу, я буду очень благодарен.
– Разве мужчины так боятся интриг? – Саша сделала ещё один шаг к нему навстречу и с трудом сглотнула. Голос её едва слышно подрагивал, и сама она дрожала, то ли от ужаса и сдерживаемых слёз, то ли от возбуждения.
Он тоже не мог определиться, должен ли быть серьёзен или имеет право на слабую, совсем крохотную улыбку.
– Нет, не боятся, – Игорь оттолкнулся от офисного кресла и встал на ноги. – Но у меня дурная наследственность.
Саша смотрела на него так, словно до сих пор не смогла определиться с ответом. Воздух, конечно, не трещал, пронзаемый невидимыми молниями, потому что это было физически невозможно, но ментальное напряжение мог ощутить, наверное, самый бесчувственный человек на свете – Надежда Петровна таковым, между прочим, и считала своих сына и мужа.
– Всё хорошо, – выпалила Саша. – Если не будет проблем с резус-фактором… Когда-нибудь потом.
Игорь кашлянул.
– У тебя ведь положительный? – опасливо уточнила она.
Он зажмурился, пытаясь добыть информацию, признанную ненужной – то есть, всё то, что касалось здоровья, а потом кивнул. Саша облегчённо выдохнула и совершила совершенно несвойственное для неё действие – буквально бросилась Игорю на шею. Он с трудом успел поймать её, заключая в объятия в ответ.
Что ж, вполне нормальная реакция, по крайней мере, как показалось Ольшанскому.
Следовало спросить у неё, что дальше, или предложить отметить это как-нибудь, но Игорь не успел. Хлопнула дверь, которую Саша забыла закрыть, и раздалось возмущённое покашливание.
– Что тут происходит?! – возмутился знакомый голос.
Игорь выпустил Сашу из объятий и вдруг понял, что ему совершенно плевать на то, что скажет сейчас Регина.
Разумовская была во всём сером и чёрном, словно пришла на похороны, а не на работу, побледнела, насколько помнил Игорь её прошлый вид, и казалась измотанной. В глазах её плескалось что-то вроде осуждения, и женщина явно порывалась высказать своё возмущение. Она осмотрела свой полигон-кабинет, остановилась на Игоре и нахмурилась, подбоченилась и, кажется, собиралась прошипеть очередное гневное заявление.
Чувствовалось, как напрялась и Саша, секунду назад лучившаяся счастьем. Игорь почти слышал, как с грохотом билось в её груди сердце. Но его собственное, не самое здоровое на свете – от деда досталось, – вело себя до радикализма спокойно. И он в ответ на Регинино возмущение раздражённо скрестил руки на груди.
– Здесь? – холодно уточнил он, невольно вспоминая об Эндрю и его умении делать вид, что ничего не случилось. – Здесь всё хорошо. Выполняю, Регина Михайловна, ваши обязанности. К сожалению, мне не сразу сообщили о новом назначении, – Саша за спиной едва не поперхнулась, – потому первые несколько дней вашего отсутствия были не самыми удачными для фирмы, да и потом довольно долго пришлось восстанавливать дисциплину. Но ничего. Мы справились. Даже приняли мистера ван Дейка и провели мониторинг.
– Мониторинг? – обвинение растворилось в воздухе Регины, будто его и не было, и она ошеломлённо подступила ближе. – Мистер ван Дейк? О… – она часто заморгала. – Да, действительно, – она посмотрела на Сашу, словно задавалась вопросом, может ли быть откровенна при посторонних, и решила, что всё-таки нет. – Очень хорошо, Игорь, что ты всё-таки справился с поставленной перед тобой задачей. Но я уже вернулась.
– Я рад, – кивнул он.
– Вот… – она запнулась. – Сейчас расскажешь мне, что случилось за прошедшие недели. Введёшь в курс дела.
– Сейчас, Регина Михайловна, я пойду домой, – ответил сухо Игорь. – Саша, подожди меня в машине, я сейчас буду.
– Хорошо, – кивнула девушка и, вовремя поняв, что здесь ей делать нечего, покинула кабинет, тихо прикрыв за собой дверь.
Ольшанский не сдвинулся с места. Регина потрясённо смотрела на него, в её тёмных глазах плескалось недоумение.
– Что значит домой? – спросила она. – Ольшанский! Ты хоть понимаешь, что…
– Рабочий день закончился, – покачал головой он. – А я не считаю должным задерживаться без должной оплаты. Все подробности мы с вами легко обсудим завтра, не так ли?
– Но…
– К сожалению, вынужден откланяться, – он обошёл Регину кругом, направляясь к выходу. – Приятного вечера, госпожа Разумовская.
Начальница так и осталась стоять на месте, лишь вздрогнула, когда за её спиной громко захлопнулась дверь.
Почему-то Игорь был совершенно уверен в том, что никаких проблем у него после этого не возникнет.
