Текст книги "365 (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 77 страниц)

26 – 25

26

7 апреля 2018 года

Суббота

Эндрю, несколько опьяневший и, кажется, всецело довольный жизнью, радостно отсалютовал своим бокалом. Этот жест он повторял по отношению к каждому, кого встречал среди празднующих и более-менее хорошо знал, ну, по крайней мере, мог назвать имя – то есть, практически ко всем.

Игорь ответил ему тем же, как зеркальное отражение, разве что в бокале было не шампанское, а вино, и Эндрю, наконец-то увидев кого-то, с кем мог бы ещё и поговорить, принялся пробираться сквозь толпу.

– Поздравляю, – он пожал руку Ольшанского, поймал Сашу за запястье и, игнорируя раздражённые взгляды со стороны, мазнул губами по её пальцем.

Александра на это не отреагировала ровным счётом никак, только вежливо поблагодарила за поздравление и отошла к соседнему столу.

Эндрю ей не нравился. Игорь знал, что его жена не сможет назвать конкретные причины своей подсознательной неприязни к этому человеку, потому и не допытывался. Сначала он и сам реагировал на голландца не самым лучшим образом, а потом вроде бы привык и даже понял причины некоторых его поступков. Александра же, всегда дружелюбная со всеми, просто не хотела идти на сближение.

Её можно было понять: Эндрю своим обаянием пытался покорить весь мир, и это раздражало не только Сашу.

– Поздравлять нас надо было раньше, – отметил Ольшанский. – Сейчас это праздник скорее для других, чем для нас.

– Ну, можно сказать и так. Но надо же когда-то расслабляться.

– Предпочитаю делать это не на корпоративах.

Эндрю пожал плечами. Эта атмосфера была ему близкой и понятной, среди всеобщего веселья он чувствовал себя, как рыба в воде, не чета хмурому и откровенно злившемуся из-за потраченного вечера Игорю.

– Повеселее! – легонько пнул его голландец. – Выше нос! А то главные звёзды сегодняшнего вечера ведут себя, как будто третий лишний… О, кстати, Регина идёт провозглашать тост.

Игорь нехотя повернулся к маленькой сцене, с которой обычно пели гости заведения или приглашённые звёзды местного масштаба. Регина схватилась за руку стоявшего рядом тестировщика, имя которого Ольшанский, если честно, не помнил, поднялась по узким ступенькам, взяла микрофон, откашлялась, пытаясь настроиться, и заговорила:

– Сегодняшний вечер – большой праздник для нашей фирмы. Я хочу поздравить всех с тем, что такой важный и сложный проект не только был завершён в срок, а и получил прекрасные отзывы от наших заказчиков!

Игорь поддержал её слова вялыми аплодисментами, как и все остальные.

– Но в первую очередь это торжество предназначается для команды, работавшей над проектом. Как я уже говорила, заказчики остались безумно довольны полученным результатом, и хотят не только продолжить с нами сотрудничество, а и иметь возможность напрямую контактировать с лучшими разработчиками. Игорь Ольшанский, – казалось, в один миг к нему повернулась как минимум половина присутствующих, – глава этого проекта, принял предложение иностранных коллег и переезжает на постоянное место жительства в Америку. Так давайте же его поздравим!

На сей раз реакция была более бурной. Кто-то хлопал Игоря по плечу, кто-то поздравлял с новым местом работы.

Ольшанский ошеломлённо моргал. Он не давал согласия на переезд, он не подтвердил, что желает работать в Америке.

Регина решила всё сама.

Игорь потрясённо оглянулся, пытаясь отыскать Александру, ещё минуту назад стоявшую рядом, но девушки не было, только её бокал одиноко стоял на соседнем столике.

25

8 апреля 2018 года

Воскресенье

Игорь оббегал все здание, прежде чем наконец-то сумел найти жену. Кто б мог предположить, что она, никогда не испытывающая особого восторга от высоты, выйдет на площадку обозрения на крыше здания?

– Саш! – позвал он, останавливаясь в двух метрах от девушки.

Она стояла у самого края, один шаг – и могла легко спрыгнуть вниз. Набросила на плечи весеннее пальто – было всё ещё прохладно, но весна постепенно отвоёвывала свои права.

Обернулась Александра не сразу. Игорь смотрел, как завороженный, на скользкую поверхность площадки у неё под ногами, и вспоминал почему-то школу, где на уроках рассказывалось, как правильно вести себя в подобных ситуациях. Не испугать человека, чтобы он не сделал неосторожный шаг…

Но Саша разрушила все его сомнения. Она ещё раз посмотрела вниз, на сияющий ночной город, и спустилась с площадки на несколько ступенек ниже, поёжилась от холода и выдавила из себя улыбку.

– Хорошо, что ты согласился, – произнесла Александра. – Я боялась, что придётся в самом деле тебя уговаривать… И почему ты без куртки? – она коснулась его плеча. – Замёрзнешь, простынешь, заболеешь. Кстати, когда отлёт?

– Я не соглашался, – Игорь проигнорировал остальные слова жены. – Она солгала. Я не давал ей своего согласия. Я не собираюсь никуда ехать.

– Не говори глупостей, – Саша устало вздохнула. – Это перспективы, будущее. Даже если Регина приняла решение за тебя, оно верное. Ты не должен привязываться к этой стране, и уж тем более ко мне.

– Я никуда не поеду.

– Ты же взрослый человек, – возразила Александра. – Я уже говорила: это эмоции. Рано или поздно ты станешь обвинять меня в том, что остался. Я не хочу этого. Не хочу обрубать тебе крылья, когда ты можешь так высоко подняться. Желание что-то доказать – это одно, а взвешенное решение… Надень куртку, правда, замёрзнешь.

Она прошла мимо него, пригнула голову, чтобы пройти в дверь и не удариться головой – проём тут был узким и низким, – и Игорь как-то отстранённо прислушивался к её шагам вниз по лестнице.

Броситься следом и запальчиво доказывать ей, что он никуда не хочет? Да, Игорь уже много раз пытался это сделать, но всё равно сталкивался с одинаковым ответом. Саша не была готова жертвовать кем-то ради собственного счастья. Она не умела.

Ольшанский заставил себя спуститься следом за женой спокойно. Он догнал Александру уже на лестничной клетке; та остановилась и ждала, словно надеясь услышать от него хоть какой-то разумный ответ.

– Сейчас ты вновь скажешь о перспективах, – Игорь пытался говорить сдержанно, – и о будущем. Но я не хочу превращаться в робота, который только и будет сидеть в офисе и выполнять приказы начальства. А это случится. Я никогда раньше не спешил домой. Единственным смыслом моей жизни была карьера, даже не так – проекты. Я не тратил свои деньги, у меня не было на это времени. Негде было похвастаться собственным статусом. Да и зачем? Не хочу повторять это ещё раз. И сгорать на работе тоже. Потому я никуда не поеду. И своё нынешнее место тоже сменю. Уехать туда – умереть, добившись только успехов в карьере. И даже не почувствовать радости от этого.

Он ждал, что Саша вновь станет возражать, приведёт какие-то доводы, но вместо этого она вдруг порывисто обняла Игоря, прижалась к нему всем телом.

– Мне жаль, что так всё вышло, – прошептала она ему на ухо. – Что мы не можем стать нормальной, полноценной семьей.

– Не опускай руки, – Игорь крепко обнял её в ответ. – И не забивай глупостями голову. Всё наладится, вот увидишь.

Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы эти слова оказались правдой.

24 – 23

24

9 апреля 2018 года

Понедельник

Игорь уверенно постучал в дверь. Менять решение он не собирался. Регина переступила все границы разумного.

– Открыто!

Голос этот принадлежал не Разумовской. Игорь едва сдержал разочарованный стон, но всё-таки зашёл в кабинет.

– И что ты здесь делаешь? – спросил он, позволяя раздражению выплеснуться в слова.

Эндрю, сидевший в кресле начальницы с таким видом, словно ему здесь всё принадлежало, победно улыбнулся.

– О, наш лучший сотрудник! – воскликнул он. – Проходи, садись! Стажёрский стул я выбросил, пароли сменил… Регина собирается уйти в конце месяца и оставить все менеджерские функции мне.

– Поздравляю, – сухо произнёс Игорь. – А я пришёл сказать, что никуда не еду, и пусть делает что хочет. Жаль, что пока что не вышло сделать это лично.

Улыбку Эндрю как рукой сняло. Он спешно сел и удивлённо уставился на Ольшанского.

– Только не говори мне, – сглотнув, произнёс он, – что ты не давал своего согласия, а она публично сама за тебя расписалась.

– Хорошо, говорить не буду, – кивнул Игорь. – Ты не дурак, думаю, способен догадаться обо всём сам.

Эндрю схватился за голову руками. Реакция его, если честно, была излишне яркой, и Игорь недоумевающе уставился на менеджера, сдерживая недоумевающее хмыканье.

– Это дно, – прокомментировал голландец, поняв наконец-то, что его поведение вызывает удивление. – Это самое настоящее дно. Я-то думал, что ты согласился, а она решила, что таким образом заставит тебя что-то сделать.

Игорь только пожал плечами. Что ж, это было в духе Регины, по крайней мере, той, с которой он сталкивался в последние дни сотрудничества. Она вполне могла и обмануть, и заставить человека плясать под свою дудку – всё делала для того, чтобы обладать полным спектром власти.

– Я не удивлён, – вздохнул Игорь. – Она часто вела себя, скажем так, непозволительно… Правда, не знаю, зачем сейчас ей было нужно всех обманывать. Неужели и вправду верила, что я соглашусь, побоюсь переубеждать людей? Но всё равно, какой смысл? Из вредности?

Вот только, казалось, голландец был совершенно не удивлён подобным поведением Разумовской.

– Она должна была получить отступные, – сообщил Эндрю. – Ты знал об этом?

– Нет.

Эндрю подтянул к себе лист бумаги, взял ручку, спешно написал что-то и пододвинул его к Игорю.

Достаточно было пробежаться взглядом по чёрным цифрам, чтобы понять причины поведения Регины.

– Это очень большая сумма, – сглотнув, ответил Игорь. – И всё получает она? Только потому, что отдаёт своего сотрудника? Обыкновенного лида или проджект менеджера?

Голландец усмехнулся.

– Ты можешь считать себя обыкновенным, – согласился Эндрю, – вот только Джеймс прожужжал нам все уши, восторгаясь тем, что увидел. И теперь они хотят получить человека, сгенерировавшего эту идею или хотя бы стоявшего у её истоков. Ты зря думаешь, что за это мало платят. А Регина просто так не поставит свою карлючку под договором перехода. Ей нужны деньги. Америка готова их платить.

– Чувствую себя товаром.

– Куском мяса?

– Куском серого вещества, – возразил Игорь. – Или какой-то продающейся извилиной. Её даже не волнует моё мнение, она просто решила, что заработает на этом, и кошка не ходи.

– Разве это нетипично для Разумовской?

Ольшанский не знал, что ответить. Разочаровываться в Регине дальше было некуда, кричать, обвинять её в чём-то – бессмысленно. Всё, что мог сделать Игорь – это просто разводить руками и недоумевать. Почему она решилась на это, почему так себя вела, было известно только самой Разумовской. Все без исключения давно уже понимали, что с такими людьми лучше не иметь никаких дел.

– Решай, что делать, – вздохнул Эндрю. – В конце концов, то, что она сказала, ни к чему тебя не обязывает.

– Я не поеду, – без сомнений ответил Игорь. – Но, к сожалению, это далеко не единственное решение, которое мне предстоит принять.

Тот только понимающе кивнул.

– Знаю. Оставаться тут, когда тебя ставят в такие условия, наверное, невыносимо.

– Именно, – подтвердил Игорь. – Но я пока что думаю. Может быть, посоветуюсь с родными. Хотя, что они мне подскажут… – Ольшанский только махнул рукой. – Спасибо за информацию. Ну, и успешной работы на новой должности. Надеюсь, ты сможешь поднять фирму с того состояния, в котором она сейчас.

Эндрю хохотнул.

– Ольшанский, ты хоть и гений, но дурак, честное слово. Ты знаешь, сколько за ваш проект заплатили американцы?

Игорь не знал, но, судя по виду Эндрю, сумма была баснословная.

23

10 апреля 2018 года

Вторник

– Игорёк, можешь разговаривать?

Когда Ольшанский брал трубку, он даже не посмотрел на экран, потому удивился, что звонила мать. Это было действительно неожиданно – Надежда Петровна неделями не выходила на связь, и то, что у неё вдруг проснулся интерес к общению с сыном, не свидетельствовало ни о чём хорошем. Скорее всего, надо было что-то сделать, вот и позвонила человеку, который точно не откажет.

– Могу, – кивнул он.

Игорь и вправду не делал ничего важного. Их команда пока что отдыхала, новый проект ещё никто не дал, да и Ольшанский сомневался, что хочет в этом участвовать. Заказчики с ним, к счастью, не связывались, Эндрю пока что ничего не сообщал.

Возможность сделать паузу вообще была уникальной. Так и хотелось воспользоваться создавшимся окном и улизнуть куда-нибудь с работы, пока не поймали, спрятаться, чтобы не нашли, и сменить все контакты.

– Что ты хотела, мама? – спросил он, поняв, что Надежда Петровна сама так и не заговорит.

Обычно женщина не ограничивала себя в запросах, и долгая пауза смутила Игоря. Как оказалось, не зря – когда она заговорила, ему захотелось провалиться под землю.

– Я общалась с Яночкой, – вкрадчиво начала Надежда Петровна. – Она такая счастливая… Так хочет этого ребёнка! Всё-таки, горе той женщине, что никогда не сможет испытать этого счастья. И, Игорь, у Яночки есть подозрения, что твоя жена больна.

– У нас всё в порядке, – Ольшанский хотел сразу же повесить трубку, не раздумывая, но у матери были другие планы.

– Дорогой! – воскликнула она с таким энтузиазмом, что Игоря аж перекосило. – Ну как ты не понимаешь? Если сейчас ты закроешь себя в рамках этого брака, что будет потом? Ты хотя бы понимаешь, чем всё это может закончиться? Ты будешь глубоко несчастен. Игорь, я…

– Мама, твоя информация ложная.

Надежда Петровна презрительно хмыкнула, демонстрируя, что не верит ни единому слову своего сына.

– Да, конечно же! – воскликнула она. – Ложная! Тогда почему вы всё ещё не завели ребёнка? Ты женат на этой девушке не первый день и не первую неделю! Нет, я, конечно, рада, что ты не стал отцом чужого ребёнка, но…

– Мама, – не удержавшись, оборвал её Игорь, – я знаю, что ты даже не понимаешь, что именно говоришь, у тебя не хватило бы ума придумать такие гадости. И мне всё равно, кто поселил эти абсурдные мысли в твою голову. Но я не хочу слышать о Саше ни единого дурного слова. У нас нет детей, потому что мы пока их не планировали. Это всё, что я хотел тебе сказать. И, надеюсь, ты больше не будешь мне звонить по такому поводу. Что-нибудь ещё?

– Но я только помочь…

– Пока, мама, – холодно попрощался он. – Постарайся больше не беспокоить нас с Сашей по таким пустякам.

Надежда Петровна наверняка крикнула что-то ещё в трубку, но Игорь уже этого не услышал. Он вообще жалел, что принял вызов.

Но больше эту ошибку повторять не планировал.

22 – 21

22

11 апреля 2018 года

Среда

– Мой внук стал напоминать мне зыбкую тень, – Ева Алексеевна скептически взглянула на полную тарелку, к которой Игорь до сих пор даже не прикоснулся. – И не собирается ужинать. Его супруга съела три зёрнышка, как та птичка, и ушла, ссылаясь на срочные дела, а этот даже не догадался придумать отговорку, чтобы его не заставили кушать! Что за ребячество, Игорь?

– Я не голоден, спасибо, ба.

Игорь знал, что то, что приготовила бабушка, однозначно будет вкусно, но почему-то даже пробовать не хотелось. После вчерашнего разговора с матерью, подробности которого он никому раскрыть, разумеется, не мог, стало совсем паршиво.

Саша всё ещё надеялась, что он одумается и поедет за границу. Не потому, что верила в перспективы, хотя и это тоже. Игорь чувствовал сквозивший в её словах посыл: встретишь там какую-то здоровую девушку и будешь с нею счастлив.

Он же всё ещё верил в то, что современная медицина при наличии средств может излечить почти всё, что угодно. Но жена не желала и слышать о лечении. Устала, измоталась, может быть, потеряла остатки надежды…

Да ещё и мама! Вот уж кому точно не следовало лезть в и без того запутанные отношения. Надежда Петровна никогда не обладала умением дать мудрый совет, но промолчать тоже не захотела. А могла бы, ей точно не помешало бы…

– Ты не только не голоден, а ещё и ужасно расстроен, – как всегда внимательная, отметила бабушка. – Скажи, что случилось? Это из-за Саши?

– И из-за Саши тоже, – сдался Игорь. – Разумовская прилюдно сообщила, что я еду в Америку – но я туда не еду. Не хочу. Саша убеждает, что мне там самое место. Перспективы, карьера. Да какая карьера? Чтобы я днями и ночами работал, а потом обнаружил, что не могу встать с кресла? Выжмут все соки и вышвырнут на помойку. В лучшем случае, отправят домой, где я уже тоже никому не буду нужен.

Бабушка кивнула. Очевидно, она придерживалась такого же мнения.

– Ну так откажись, – предложила она. – Разве тебе нельзя это сделать?

– Я уже отказался, – пожал плечами Ольшанский. – Только легче не стало. Саша очень переживает из-за своих проблем со здоровьем, постоянно твердит мне, что эти отношения не имеют права на жизнь. Начальница скоро загрызёт. И, если честно, мне даже не хочется выходить на работу. Впервые за всё время.

Ева Алексеевна вздохнула.

– Дети у вас будут, я уверена, – промолвила она. – Наступит переломный момент, и всё будет хорошо. Я чувствую. А твою бабушку предчувствие ещё никогда не подводило! Между прочим, именно оно вывело меня на научную новизну в докторской!

Игорь рассмеялся. Только его бабушка могла говорить о таких серьёзных вещах с улыбкой.

– Хочется верить, что ты права.

– А работу брось, – посоветовала она. – Займись чем-нибудь другим. У тебя же мои мозги, Игорь! – женщина шутливо постучала пальцем по лбу. – Ты мог бы заниматься наукой! Это не обязательно забирает всё время, параллельно можно работать…

– Это у Регины-то?

– Ну, я так понимаю, ваша фирма – далеко не единственная и не самая лучшая в городе.

Игорь удивлённо кивнул. Он почему-то даже не рассматривал такой вариант, постоянно привязывался к чему-то и отбрасывал возможность сменить рабочее место.

Теперь же слова бабушки открыли ему глаза. Ведь это действительно развитие, только не в другой стране, а здесь, на месте. Не придётся ничего бросать, не придётся избавляться от того, что дорого ему.

– Ты подумай, – Ева Алексеевна придвинула к нему тарелку. – Хорошо подумай. А потом примешь решение. Но это надо делать сытым, Игорь. Сытым!

– Хорошо, ба, – подчинился Ольшанский. – Слушаюсь и повинуюсь!

За такой совет можно было съесть не только бабушкину вкусную еду, а и мамин чесночный торт, право слово!

21

12 апреля 2018 года

Четверг

Стук в дверь, вероятно, отвлёк Регину от чего-то важного; она долго шелестела внутри, что-то прятала, наверное, прежде чем громко произнесла:

– Открыто!

Игорь не стал мяться на пороге. Обычно Разумовская с удовольствием наблюдала за тем, как одолеваемые сомнениями сотрудники сдавались под её напором. Чужая уверенность её почему-то веселила, хотя Ольшанский не понимал причин.

– Здравствуй, – протянула Регина, делая шаг навстречу. – Однако, я думала, ты ещё будешь довольно долго решаться. Надеюсь, ты согласен? Наши заказчики…

– Нет.

Она удивлённо вскинула бровь. Ольшанский и прежде не горел желанием никуда ехать, но его упорство удивило начальницу. Она, выдавая собственные сомнения, вздрогнула, хотя человеку, плохо знающему Регину, этот жест показался бы вызывающим, даже попыткой ещё выше вскинуть голову.

– Нет? – переспросила она. – Ты отказываешься от возможности поехать в Америку, получить работу своей мечты в стране, куда мечтает уехать каждый, ещё и на легальных основаниях, на всё готовенькое?!

– Работа моей мечты доступна и в моём родном городе, – ответил Игорь. – Легальные основания и всё готовое – тоже. Менталитет американцев, их жизнь и их страна не кажется мне чем-то сверхъестественным, чтобы ради этого бросать всё здесь.

– И ты предполагаешь, – протянула Регина, – что после такого отказа я смогу относиться к тебе так, как прежде? Как к профессионалу, который на всё готов ради своего дела? Этот проект – проект мечты! Я отдала его тебе, надеясь, что смогу хоть кому-то помочь выбраться, попасть туда, куда…

– Мне всё равно, как вы будете ко мне теперь относиться, – безэмоционально ответил Игорь. – Я увольняюсь.

Он опустил на край стола заявление.

Разумовская уставилась на него так, словно не понимала, что происходит.

– Подпишите, – Игорь протянул ей ручку. – Это всё, что от вас требуется. Дальше я сам занесу его куда нужно.

– Я не буду это подписывать, – отрезала Разумовская.

Она развернулась на сто восемьдесят градусов и, чеканя шаг, направилась к своему креслу. Потом опустилась в него преувеличенно плавно, вероятно, пытаясь подчеркнуть собственную грациозность и властность. Игорь не сдвинулся с места, никак не отреагировал на её демонстративные действия.

– Регина Михайловна, – произнёс он с лёгкой улыбкой на губах, – мы с вами работаем уже довольно много времени вместе. Не год и не два. И ваши уловки уже давно на меня не действуют. Одна подпись, две недели отработки, и мы с вами больше видеться не будем.

– Я уже сказала, – произнесла она, отбивая наманикюренными ногтями ритм на подлокотнике кресла, – что не подпишу. В конце концов, зачем мне избавляться от своего самого талантливого проектировщика?

– Хорошо, – пожал плечами Ольшанский. – У меня с прошлого года сохранился подписанный вами бланк. В таком случае, я его заполню – и будем считать, что вы согласились меня уволить.

Регина вспыхнула.

– Я уволю тебя по выговору, – почти прорычала она, подавшись вперёд. – Найду повод, по которому ты вылетишь с нашей фирмы и больше никуда не сможешь устроиться. Будешь блуждать с волчьим билетом, и тебя не то что проектировщиком – тебя уборщиком на фирму не возьмут!

– Для того, чтобы портить кому-то репутацию, надо иметь свою.

Она застыла, в один миг побелев от такого неожиданного заявления, потом быстро заморгала и вновь откинулась на спинку кресла, едва не перевернувшись вместе с ним. Игорь опять не шелохнулся.

Разделяющий их стол, вероятно, раздражал Разумовскую; у неё на лице было написано отчаянное желание уцепиться в лицо Игорю.

– Что вы можете сделать? – тем временем продолжал он. – Работу я не завалил, серьёзных ошибок не было. Наши иностранные коллеги, не страдающие особенной мстительностью из-за отказа дежурного сотрудника, это подтвердят. Остаётся только промышленный шпионаж, я правильно понимаю? Пытался слить кому-то части кода, а вы поймали меня за руку. Для этого, Регина Михайловна, надо найти свидетелей, доказательства. Или просто ваше слово. Слово человека, который не платит арендную плату, без предупреждения оставляет свою фирму без присмотра, не может отделить личные интересы от общественных и угрожает своим подчинённым волчьим билетом в кабинете, где установлены камеры видеонаблюдения.

Разумовская широко распахнула глаза.

– Цветные и с записью звука. Да, конечно, они зафиксировали и мои слова о бланке – не самое легальное предприятие, – но и ваши тоже. И не только за сегодня. А камера стоит тут с того самого момента, как вы впервые оставили фирму на Эндрю и он вознамерился наладить дисциплину на фирме. Да что там, её даже видно, странно, что вы не заметили… Подписывайте заявление, Регина Михайловна. Ваши уловки вам не помогут.

Она передвигалась по кабинету, словно больной человек, с трудом сдерживающий болезненные вскрики. Заняла один из стульев у стола, приняла ручку, поставила короткий росчерк, а потом так крепко сдавила несчастный предмет в руках, что тот даже треснул, и стержень, вылетевший, как пружина, едва не выбил самой Регине глаз.

– Спасибо, – Игорь забрал подписанный лист бумаги.

– Чтобы через две недели духу твоего здесь не было, – прорычала она.

– Полагаю, это желание взаимно, – пожал плечами Ольшанский. – Но большое спасибо за то, что вас так волнует моё присутствие на работе.