Текст книги "365 (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 77 страниц)
106 – 105
106
17 января 2018 года
Среда
В среду утром, когда все остальные оставляли только короткие уведомления о том, что и в каком виде планируют реализовать сегодня, Сева опустил Игорю на стол лист бумаги и отступил на шаг с опаской, будто подозревал, что на него сейчас набросятся с кулаками.
– Что это? – спросил Ольшанский, не открывая взгляда от кода, в котором сейчас разбирался.
– Это заявление об уходе.
Где-то сзади тихо охнула Саша. Кто-то неодобрительно что-то произнёс, по помещению пронеслось недовольное бормотание, общим смыслом которого являлось сплошное недоумение – но зачем Севе было это делать?
Игорь только взглянул на неё, словно пытался взглядом передать всё своё недоумение, и произнёс:
– Ты уверен в своём решении?
– Да, – кивнул Всеволод. – Я просто хотел, чтобы ты вышел из отпуска, чтобы тебе отдать это заявление.
Игорь застыл, осознавая, каков на самом деле был смысл произнесённой фразы.
– Пойдём-ка, поговорим, – Ольшанский поднялся с места и поманил Севу за собой. – Потом будешь принимать такие радикальные решения. Не переживай, я не кусаюсь.
Парень нехотя поплёлся за ним. Плечи его подрагивали, как и прежде, когда он только устроился сюда на работу, а взгляд метался из угла в угол, словно Сева надеялся найти хорошее укрытие и забиться в него, залезть куда подальше, чтобы никто не смел к нему подходить и никто не задавал лишних вопросов.
В коридоре было тихо. Дверь в кабинет Регины, впрочем, оставалась приоткрытой – очередное средство контроля. Игорь молча махнул рукой, уводя Севу в комнату отдыха, и заговорил только тогда, когда парень плотно прикрыл за собой дверь.
– Это из-за неё и твоего отца?
– Это неважно, – Сева присел на самый краешек дивана и обхватил себя руками, как маленький ребёнок. – Моя семья – это моя семья.
– Она требует, чтобы ты здесь не работал?
– Она? Нет, – Всеволод шмыгнул носом. – Мама…
– Ах, мама, – кивнул Игорь, опускаясь в мягкое кресло. – Но ведь тебе нравится этот проект. Ты можешь получить шанс уехать из страны и построить умопомрачительную картеру. Это твоя мама понимает?
– Да, – кивнул Всеволод. – Но ей больно. И я должен поддерживать её, а не следовать своим желаниям. Она сказала, что нормальный сын…
– А она не сказала тебе, что должна делать нормальная мать?
– Хорошо говорить, когда в семье всё хорошо.
– О, да, – кивнул Игорь. – Скажи это моей жене. Видишь ли, её мать и мой отец умудрились закрутить роман. Случайно. Вспомнили о прошлом. Как ты думаешь, у нас очень приятные семейные ужины? А как легко смотреть ей в глаза!
Всеволод покраснел пуще прежнего.
– Я не знал, прости, – дрожащим голосом прошептал он. – Я просто подумал, что если я уйду отсюда, то маме станет легче. Она перестанет на меня обижаться. Перестанет так нервничать и так громко кричать дома. А если она успокоится, то всем нам станет легче.
– И только ты останешься без работы.
– Временная жертва. Если, конечно, у меня будут нормальные рекомендации.
– Никто не даст тебе шанс уехать. Никто не предложит тебе такой проект, – возразил Ольшанский. – У тебя мало опыта, хотя есть талант. И бросать всё на полпути – последнее дело. Помни об этом. Мы не можем всю жизнь руководствоваться интересами наших родителей. Иногда об этом приходится забывать и действовать так, как считаешь нужным. Если от этого зависит твоя жизнь, твоя судьба, ты должен сделать всё, что в твоих силах, Сева. А чужие отношения – они на то и чужие, чтобы никак на тебя не влиять.
Игорь разорвал лист бумаги, на котором было написано заявление об уходе, на мелкие кусочки, и швырнул его в стоящее рядом мусорное ведро, поднялся и шагнул к двери.
– На сегодня свободен. Можешь идти. А завтра, если захочешь уйти, напишешь заявление об уходе ещё раз. И тогда будет уже всё. Но не спеши рубить сплеча.
Всеволод кивнул. И, хотя Ольшанский был отнюдь не хорошим психологом, ему казалось, что в глазах Севы светилась искренняя благодарность.
105
18 января 2018 года
Четверг
Во второй раз Сева так и не решился попросить об увольнении, и заявление тоже не принёс. Вся его смелость растерялась ещё вчера, да и Регина не попадалась на глаза. Может быть, Всеволод даже нашёл в себе смелость поговорить с матерью относительно собственной карьеры и пояснил женщине, что он не может так легко идти на поводу чужих желаний, отрекаясь от всего, что дорого ему самому.
Игорь не стал задавать ему этот вопрос. Он просто позволил событиям идти самим по себе, никак не вмешивался в чужие дела и разговоры.
– Ты волнуешься из-за него, да? – спросила Саша, когда они вернулись домой, и Игорь с облегчением выдохнул, понимая, что сегодня не услышит ничего об увольнении.
– А? – сделал вид, что не понял, о ком идёт речь, Ольшанский. – Из-за кого?
– Из-за Севы, – пожала плечами девушка. – Все ведь прекрасно видят, что ты не горишь желанием выбрасывать его на улицу.
– Что довольно странно, раньше-то он меня раздражал.
– Нет, Игорь, – возразила Саша. – Сначала вы не ладили, конечно, но теперь он перестал так нагло продвигать свои идеи, ты – отрицать, что он достаточно умный парень, и вы неплохо работаете в связке. И тебе не хочется его отпускать.
– А почему, собственно, я должен выгонять хорошо работающего человека, если у него нелады в семье?
Она не ответила, только покачала головой.
– У нас тоже нелады, – произнесла Саша, опережая всё, что мог бы сказать Ольшанский. – И не говори мне, что не проецировал ситуацию, сложившуюся в нашей семье, на то, что происходит с Севой.
– Было бы странно сказать, что нет.
– То-то же.
– И ты считаешь, что это неправильно?
– Наоборот, – возразила Александра. – Я считаю, что ты поступил так, как должен. Главное, чтобы это не закончилось неприятностями для тебя же на работе.
Игорь покачал головой. Неприятности могли появиться и на пустом месте, а не только от желания помочь людям. Ему не хотелось, чтобы талантливый человек отказывался от своей мечты только потому, что его мать этого хочет.
Надежда Петровна тоже много чего хотела. Она заранее прописала жизнь своего сына, заложила в него смешные пункты плана вроде агрономического университета и жены из деревни. А он не захотел их исполнять и моментально превратился в самого главного врага родной матери.
Было ли это обидно? Несомненно. Но Игорь давно уже перестал думать о такой ерунде, как довольство его мамы. В конце концов, осчастливить весь мир невозможно.
– А когда ты заберёшь Магнусова котёнка? – спросил Ольшанский, надеясь отвлечь жену от дурных мыслей. – Мы ведь ещё в октябре собирались…
– На следующей неделе обещали отдать, когда он отойдёт от плановых прививок. И не увиливай от темы, – строго произнесла Саша.
Ольшанский только пожал плечами. Тема была не из приятных, это да, и он не хотел продолжать разговаривать о собственной жизни, о матери, о том, почему сейчас жалеет Всеволода. Просто так получилось, да и только.
– Давай просто не будем, – попросил он. – Что сделано, то сделано. Нельзя рушить свою жизнь в угоду чужой. Я просто сказал ему об этом, и он правильно меня понял.
Александра посмотрела на него с ласковой, нежной, почти материнской улыбкой.
– Я должна тобой гордиться, ты знаешь об этом? – усмехнувшись, спросила она. – Ты ведёшь себя, как взрослый мужчина, а не как мальчишка.
– Стараюсь, – пожал плечами Игорь. – А что? Раньше было наоборот?
Но они с Сашей прекрасно понимали, что именно девушка пыталась сказать.
104 – 103
104
19 января 2018 года
Пятница
С порога стало понятно, что происходит что-то неладное. В глубине офиса раздавался шум, и Игорь, переглянувшись с Сашей, сделал неуверенный шаг, выходя из лифта. Можно было, конечно, поспешно сбежать, пока никто не заметил, но в коридоре было огромное количество людей, дверь кабинета Регины оказалась открытой, и все прибывшие уже на рабочие места сотрудники с огромным удовольствием наблюдали за обнажённым кусочком чужой личной жизни.
Регина, возмущённо-строгая и, как и прежде, уверенная в себе, стояла посреди своего кабинета, скрестив руки на груди. Напротив неё, грозная и всколоченная, застыла незнакомая женщина, издалека напомнившая чем-то Игорю Севу.
Наверное, это была её мать.
…Сзади, за родительской спиной, за столом сидели две девочки – дочери Регины. Они опасливо смотрели на маму, но боялись вмешиваться в чужой разговор, потому упрямо делали вид, что ничего не замечают, и продолжали неизвестную игру.
Разумовскую, наверное, застали врасплох, и она не успела отправить детей куда-нибудь подальше. Почему они были не в школе – неизвестно, но, если Игорь правильно помнил, сейчас объявили карантин.
– Игорь, – прошептала Саша, с трудом выдавливая из себя слова. – Сделай что-нибудь. Они сейчас устроят скандал прямо на глазах у детей.
– Но почему я? – беспомощно спросил Ольшанский, уже заранее зная ответ.
Александра попятилась.
– Потому что, – одними губами произнесла она, – ты единственный, кого она за это не уволит.
Впрочем, была и другая причина. По бледному лицу Саши можно было понять, что она вновь и вновь переживала какие-то моменты из собственного прошлого, может быть, из дней, когда её родители расстались, или из каких-то моментов их личной жизни. Ольшанский не знал, свидетелем каких сцен в детстве становилась Александра, но уже по её бледности можно было судить, что далеко не самых приятных.
Незнакомка сжала руки в кулаки, сделала шаг к Регине. Женщины говорили на повышенных тонах, девочки – сжались и теперь неотрывно смотрели на мать.
Разумовская произнесла что-то, очевидно, злое, колкое.
Её соперница занесла руку для пощёчины.
Игорь нарочно громко хлопнул дверью.
– Регина Михайловна, – сухо кивнул он, отсекая закрытой дверью все любопытные взгляды, – вы, надеюсь, не забыли, что арендодатель хотел переподписать в новом году договор? О, здравствуйте, – он кивнул незнакомке. – И вы же сами говорили, Регина Михайловна, что детям здесь не место.
Разумовская вздрогнула и оглянулась. Она словно только сейчас поняла, что у неё за спиной сидели девочки и неотрывно следили за каждым движением, каждым действием своей матери.
Регина резко побледнела и застыла, хватая ртом воздух. Её соперница не выглядела пристыженной, а вот сама Разумовская будто бы только что осознала, что именно произошло.
– Девочки, пойдёмте, – Игорь протянул им руки. – Ваша мать присоединится к нам позже. Хотите мороженое? У нас на кухне должно быть.
У них на кухне никогда не было ни грамма мороженного, но он сжал хрупкие детские ладошки, ногой толкнул дверь и покинул кабинет, стараясь игнорировать обжигающий взгляд Регины, который та вперила ему в спину.
– Мороженое купи, – прошипел он на ухо первому подвернувшемуся под руку коллеге. – Побыстрее. И принеси на кухню. Ну что, – последнее звучало преувеличенно бодро. – Пойдёмте, девочки?
Он зашагал к лифту и позволил себе застыть только на секунду – когда смотрел в наполненные слезами глаза Саши.
– Спасибо, – одними губами прошептала она и отступила в сторону, упираясь спиной в стену.
Игорь не имел возможности спросить, что же её так испугало.
Но что-то ему подсказывало, что он не хочет узнать ответ.
103
20 января 2018 года
Суббота
Вчерашний инцидент не мог остаться без внимания. И действительно, Саша ходила сама не своя, металась из угла в угол и, кажется, не могла найти применение собственной энергии, разбушевавшейся ни с того, ни с сего в крови.
– Они стоят у меня перед глазами, – произнесла она, не выдержав и прервав-таки молчание, длившееся целое утро. – Эти бедные маленькие дети.
– Не переживай. Они ничего такого не увидели, – попытался успокоить её Игорь, хотя сам чувствовал себя не лучшим образом. – Да, Регина должна была об этом подумать, в конце концов, девочки ни в чём не виноваты, но…
– Когда-то одна из пассий моего отца пришла к нам домой, – оборвала его Саша. – Я понятия не имею, как давно они были вместе. У этой женщины на мужа действительно намного больше прав, чем у нашей гостьи. Но я тогда была маленькой, мама и папа – это единственная опора для ребёнка. Я смотрела на маму, сидела в углу комнаты, а она даже не удосужилась выставить меня за дверь.
Александра вновь умолкла и принялась драить стол ещё более активно.
– Они сначала ругались, – протянула девушка с лёгким презрением в голосе, – а потом вроде как примирились даже. Я не понимала половины из слов, что использовали мама и та женщина, чувствовала только, что они помечают этим что-то очень плохое. Хорошо, что не понимала, иначе это бы совсем плохо закончилось. Но мне было четыре, и я умолкла на две недели.
Игорь застыл.
– Твои родители…
– Да, стоят друг друга, – отрезала она. – Мама потом таскала меня по всем врачам, по которым только могла, чтобы помогли. Вроде бы прошло. Сказали, что может остаться отпечаток в будущем. Я действительно замолкала в состоянии стресса. У меня словно челюсть сводило. Сейчас уже меньше.
Игорь подошёл к ней и обнял, заставляя остановиться. Тряпка так и упала н стол; Александра застыла в руках мужа, и он чувствовал, как вместе с дрожью на свободу выходят дурные воспоминания.
– Вот почему? – хрипло спросила она. – Почему взрослые делают что-то не то, а страдают всегда из-за этого их дети? Почему?
– Не знаю, – горько усмехнувшись, ответил Игорь. – Понятия не имею.
– Я боюсь, что с нашими детьми будет точно так же.
– Не будет, – твёрдо пообещал он.
На самом деле, Игорь никогда прежде не задумывался всерьёз о детях. О том, что случится, когда Саша забеременеет, а уж тем более родит.
У них была масса проблем. Работа. Магнус. Множество дел, которые следовало завершать сейчас, а не откладывать на потом.
Он не сказал бы, что так уж и мечтал о детях прямо сейчас, хотя Александра о них, наверное, мечтала.
– Я родить хочу, – прошептала ни с того ни с сего она.
– Ну, – усмехнулся Ольшанский, понимая, что перевести всё в шутку не удастся, так или иначе. – Прямо сейчас не получится. Придётся подождать как минимум девять месяцев. Или даже больше.
– Абы только не всю жизнь, – Александра закусила губу. – Не всю жизнь…
102 – 101
102
21 января 2018 года
Воскресенье
В перспективе появления детей в доме было что-то пугающее. Игорю совершенно не хотелось признавать это даже мысленно, а о том, чтобы сказать Саше, и речи не было – потому что она обязательно обидится и мысленно причислит его к тому же классу людей, что и всю их родню, – но почему-то желание спрятаться от жены куда-нибудь никуда не девалось.
Игорь не относился к тем мужчинам, что будут бегать в аптеку за противозачаточными таблетками и подмешивать их жёнам или любовницам в еду – это мелочно, низко, противозаконно и, в конце концов, опасно для здоровья, – само собой, он не собирался искать аналогичные препараты и для самого себя, но вот испуга от факта появления ребёнка в доме вполне хватало для того, чтобы прятаться от Саши за массой разных дел.
Ольшанский, который терпеть не мог убираться, умудрился вымыть полы, перед этим всё пропылесосив, протереть пыль на полках – это ту, которую Саша вчера так старательно убирала, – и даже попытаться что-то приготовить и при этом ничего не сжечь.
К сожалению, всё это делалось даже безо всяких поползновений со стороны супруги, и она не обратила на его бурную деятельность должного внимания.
Зато, когда Игорь улёгся в десять часов вечера спать, скрестила руки на груди и посмотрела так, что Ольшанскому показалось, будто бы и подушка под ним покраснела тоже.
– Не хочешь ли ты мне сказать, что дико устал? – уточнила она несколько издевательским голосом. – И что очень хочешь спать?
– Да, Сашенька, – кивнул Игорь, натягивая одеяло на голову.
Александра откашлялась и, судя по всему, переступила с ноги на ногу.
– Так зачем же ты устроил в доме генеральную уборку, скажи мне, драгоценный мой? – продолжила она всё таким же тоном.
– У нас было грязно. Магнус много сорит. А ведь мы собираемся взять котёнка, надо подготовиться к его приходу…
– Да что ты говоришь. То-то же ты готовишься к приходу нового котёнка, что вызвался вымыть всё в ванной, включая унитаз.
– Просто хочу, чтобы было чисто…
– Ольшанский!
Она сама стянула с его головы одеяло и укоризненно взглянула на мужа.
– Ольшанский, я не дура.
– Я не говорил, что ты дура, – поразился Игорь, понимая, что вот как раз в этом грехе его обвинять точно никто, включая собственную жену, не имеет права. – А когда это я…
– Ольшанский, – повторила Саша в третий раз. – Ты в курсе, что у женщин есть определённой регулярности цикл?
– А?
– Игорь, – вздохнула она. – Я всё-таки надеялась на честность с твоей стороны. Ты настолько не хочешь детей, что готов чистить каждый день ванную комнату?
В голосе звучал такой очевидный намёк, что у Игоря не оставалось другого выбора, кроме как перевернуться на спину и посмотреть Саше в глаза. Она, к его огромному удивлению, едва сдерживала улыбку.
– Ты ведёшь себя, как маленький ребёнок, Игорь. Неужели ты так не хочешь детей?
– Да я хочу, – покачал головой он. – Просто, может быть, не так сразу. Не в этом году. Ну, или если в этом, то ближе к концу.
– Игорь.
– М?
– А ты хорошо умеешь считать?
Он сначала удивился, не поняв, причём здесь его математические способности, а потом хлопнул себя по лбу. Александра тоже засмеялась – удивительно, как она ещё умудрялась сохранять хорошее настроение с таким-то дураком-мужем?
– Извини, – вздохнул он. – Что ж. Полагаю, ты права. В этом году мы если и успеем, то с трудом.
– Ну так что, – щурясь, полюбопытствовала Саша. – Ты очень сильно устал после уборки?
Игорь усмехнулся и вместо ответа поймал её за руку и увлёк к себе в постель.
101
22 января 2018 года
Понедельник
Утреннюю идиллию, воцарившуюся всего лишь на несколько часов, разрушил громкий звонок. Игорь сначала подумал, что во всём виновен будильник, а потом поймал себя на мысли, что они забыли навести часы, да и на телефоне он никакие настройки не устанавливал.
Ольшанский попытался одной рукой нашарить мобильный. Тот едва не выскользнул из ладони, и Игорь, неосторожно мазнув пальцем по кнопке принятия вызова, вынужден был поднести телефон к уху.
– Я вас слушаю, – пробормотал он, выбираясь из кровати. Часы показывали, что была половина восьмого; они с Сашей порой могли позволить себе встать и на час позже, потому Ольшанский постарался пройти мимо жены как можно тише, чтобы её не разбудить. – Говорите, или я кладу трубку, – повторил он уже громче, оказавшись на кухне.
– Меня продержали в отделении три дня, – раздался сиплый голос. – И заставили уплатить бешеный штраф, зятёк.
– У нашего государства были все права на то, чтобы подержать вас там подольше. И очень жаль, что они того не сделали.
Голос Игоря на подсознательном уровне стал строже, суше и холоднее. Не узнать говорившего с ним человека было трудно. Надменный и возмущённый тон Сашиного отца хорошо врезался в сознание, к тому же, с ним было связано очень много дурных воспоминаний о в принципе счастливой семейной жизни.
– Очень плохо, что мы, одна семья, так относимся друг к другу, – отрезал Владимир Владимирович. – Я надеялся на примирение, а не на обострение конфликта, а моя дочь без моего ведома продала нашу квартиру.
– Свою квартиру.
Эта поправка пролетела мимо ушей тестя. Игорь плеснул в стакан воды, отмахнулся от Магнуса, явно собиравшегося в трубку высказать всё, что он думает о всяких там бесполезных отцах, и остановился у окна, всматриваясь в зимнюю снежную россыпь.
– Хорошо, – неожиданно мягко согласился Владимир. – Это была Сашина квартира. Но мы – родня. Я могу рассчитывать хотя бы на то, что она меня уведомит. В любом случае, это было довольно жестоко.
– Это было весьма справедливо. Зачем вы звоните мне, а не своей дочери? Почему не стремитесь перед нею извиниться?
Опять воцарилось молчание, коварное и особенно холодное, куда мрачнее, чем полутёмное уличное утро. Игорь поймал себя на том, что мысленно считает до ста, чтобы потом поспешно ткнуть пальцем по алой полоске экрана и сбить вызов. У него и на работе проблем хватало, и с Сашей не всегда всё проходило гладко, так что не было времени на всяких посторонних людей вроде тестя.
– Нам надо встретиться, – выдал вдруг мужчина. – Причём желательно как можно скорее. Где-нибудь на нейтральной территории. Саша не хочет со мной разговаривать, у неё постоянно занято…
Что ж, Игорь мог предположить, что, не желая общаться, Александра бросила своего отца в чёрный список и не намеревалась пересматривать это мудрое решение.
Ольшанский тоже с трудом подавил желание послать этого человека куда подальше. У него и со своими родителями не всё было в порядке, чтобы налаживать отношения ещё и с чужими. Но, с другой стороны, было слишком рано для скандалов, и какая-то часть в его сознании, отвечающая за возмущения и ссоры, сейчас смирно дремала рядом с Сашей.
– Я могу только в среду, – вместо того, чтобы послать тестя куда подальше, произнёс Игорь. – Сегодня-завтра завал, – и Регина с её очередными требованиями, хотя он, разумеется, не спешил уточнять. – Если устраивает такой вариант, то хорошо, я готов встретиться.
– Устраивает, – тяжело вздохнув, согласился Владимир Владимирович. – Я скину адрес сообщением. Только приходи… – он выдержал паузу и добавил совсем беззвучно. – Пожалуйста.
Игорь застыл от удивления.
– Ладно, – только и успел подтвердить он, прежде чем нажать на "отбой", и так и остался у окна, удивлённо глядя на экран мобильного телефона. Поведение тестя казалась ему предельно странным.
– Кто звонил?
Ольшанский вздрогнул от неожиданности и обернулся, словно его застали на месте преступления. За спиной стояла Саша, сонная, со всколоченными волосами и мягко улыбающаяся.
– Доброе утро, – Игорь обнял её за талию и привлёк к себе. – Да так, ерунда. Это было по работе…
Саша поверила, обвила его шею руками и поцеловала, выметая из головы все дурацкие мысли о её отце.
