Текст книги "365 (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 77 страниц)
196 – 195
196
19 октября 2017 года
Четверг
Фильтр они, конечно, вчера всё-таки поменяли, но Саша наложила вето на любые ремонтные работы. Игорь уже минут двадцать гипнотизировал плохо задвигающуюся выдвижную подставку для клавиатуры, но заставлял себя придерживаться обещаний.
Он ненавидел лечиться. Но Саша поклялась, что обязательно узнает, если он что-нибудь ещё будет чинить, и домашний арест затянется. Магнус был увезён на работу. Карточку Игорю оставили, мобильный тоже, ноутбук стоял в углу и вызывал особенный интерес. Но он обещал!
А Саша поставила на него следящую программу. И обещала, что соседка проследит за тем, с чем курьеры к нему приходят. И если это будет что-то для ремонта…
Игорь не хотел ругаться с любимой девушкой. Зачем? Но заставить себя лениться он тоже не мог. Не умел просто, вот в чём проблема.
Он заставил себя отвернуться от подставки для клавиатуры, поднялся и подошёл к окну. В доме было потрясающе тихо, и он вновь почувствовал себя в больнице, когда делать было нечего, и понял, что совершенно не умеет отдыхать. Как это – хотя бы двадцать минут посидеть без дела? Да у него пальцы уже в воздухе начинали набирать код!
Наверное, трудоголикам всем нелегко. Куда себя деть? Теперь не было даже кота.
Игорь сначала попробовал почитать. Вроде бы получилось. Сначала мысли уплывали куда-то к работе, но потом постепенно сосредотачивались на книге, пока он не поймал себя на том, что скользит по строкам со скоростью совершенно непозволительной для читателя, надеющегося получить удовольствие.
Этот вариант отдыха был отметён прочь. Он включил телевизор – эффекта было ноль. Вспомнил три или четыре рецепта бабушкиного крема. Саша вроде бы не запрещала готовить, правда?
Это помогло. Игорь знал, что бардак, который он устроил на кухне, ещё надо убирать, а это – тоже очень много времени, и почти с удовольствием тёр загрязнённые поверхности, а потом косился на выпекающийся в духовке торт. У него с готовкой никогда ничего хорошего не получалось, а вот сегодня вдруг ничего не испортилось, не упало, не сгорело и даже не осталось сырым.
Когда Саша пришла домой, в квартире было уже чисто, торт – вкусный, хотя немного страшный на вид, – с нетерпением ждал, возвышаясь на холодильнике, месте, оказавшимся недоступным для Магнуса, а Игорь чувствовал себя как никогда полным сил и энергии.
– Знаешь, – поделился он в ответ на уничижительный взгляд, – если я буду просто сидеть на диване, я сойду с ума. А так я отдыхаю. Честное слово. Яна считает, что трудотерапия бывает полезна пациентам!
– С другим диагнозом, Игорь, – Саша скрестила руки на груди. – Ты хоть понимаешь, что твои лекарства…
– Зато ты отдохнёшь! – нашёлся он. – Видишь, какая бледная. Уставшая. А так посидишь, расслабишься. Что плохого? Ну, Саша, правда. Это же просто приготовление пищи. Зато я не сидел в кодах.
– И не менял фильтр.
– Да, – покорно согласился Игорь. – Никаких фильтров. Просто несчастный торт.
…Он надеялся, что Саша не полезет в мусорное ведро и не увидит, сколько всего он перепортил. И дело не в деньгах, а в количестве затраченных сил и времени.
– Ладно, – вздохнула она. – Ты молодец. Правда. Просто немного… непривычно, когда мужчина делает что-то по дому.
Игорь напоминал сейчас Магнуса, объевшегося чего-то очень вкусного, до того довольной была его улыбка.
195
20 октября 2017 года
Пятница
Когда в доме стало чисто, Игорь не обнаружил больше ни единого достойного починки объекта, а холодильник оказался забит, был только обед. Игорь оглянулся, отметил про себя, что нет ничего скучнее, чем жизнь домохозяйки, и наконец-то уселся на диване.
Дышалось значительно легче. Он не позволил остаться ни следу пыли, вытравил из дома неприятный запах Лериных духов, убрал кошачью шерсть всюду, где только смог до неё добраться. Оставалось только попросить Магнуса сломать что-нибудь, потому что другой работы не осталось.
Игорь не чувствовал себя уставшим. Он допил предпоследний курс лекарств, осталась только весьма поверхностная терапия, не доставлявшая ему ни капли дискомфорта. Предполагалось ещё несколько дней закрытого режима, а потом – осторожный выход в люди.
Яна опасалась, что после такого обострения аллергия может быть и на другие продукты, на которые он прежде практически не реагировал, разве что чихал или немного краснел. Ольшанский, правда, подозревал, что ничего, кроме чеснока и эвкалипта, ему не грозит, но спорить не стал.
Надо значит надо.
Зато он поймал себя на том, что совершенно не хочет писать код. Впервые в жизни все технические характеристики собственного проекта напрочь вылетели из головы, и Игорь не желал возвращаться к работе. Он знал, что когда-нибудь придётся это сделать, но этот миг можно было легко оттянуть, и… почему бы и нет?
Отдыхать ему понравилось. Пока рядом не было ничего, что можно было бы делать, он как-то привык и к тому, что сидит на диване, прежде казавшемся ненавистным, и к тому, что читает художественную литературу, а не изучает научные книги.
Потому, когда в дверь позвонили, Игорь почувствовал острое нежелание вставать. Но пришлось – он не хотел, чтобы соседка вновь вызвала Сашу, а та примчалась с работы.
На пороге стоял отец. Уставший, явно после ночной смены, растрёпанный и сонный, он переступил порог и только тогда выдавил из себя короткое приветствие.
– Привет, пап, – кивнул в ответ Игорь, посторонившись. – Что-то случилось?
– Решил зайти, проверить, как ты себя чувствуешь. А то мой сын пролежал столько времени в больнице, а я даже не удосужился к нему заглянуть, – Николай Андреевич разулся, собирался повесить куртку на крючок, но промахнулся, и та упала на пол.
Мужчина этого даже не заметил. Проигнорировав запасные домашние тапочки, он босиком дошёл до кухни, плеснул в пустую чашку воды и осушил её одним глотком.
– Да ничего, ты ж звонил, – протянул Игорь, подозрительно косясь на отца. – Ты выглядишь так, словно брал подряд три ночных дежурства.
Тот в ответ устало потёр глаза и принялся наполнять электрочайник водой.
– Я похозяйничаю, ты не против?
– Да, конечно, – рассеянно кивнул Ольшанский. – Папа, если ты будешь молчать, я наберу бабушку.
– Нет-нет, не стоит, – махнул рукой отец. – Твоя бабушка только лишний раз будет волноваться… Да, я действительно немного заработался. Поссорился с твоей матерью, не хотел появляться дома и взвалил на себя больше, чем мог.
– Тебе надо где-нибудь пожить?
– Если б надо было, я бы взял номер в гостинице, – мужчина скривился. – Я ж не ребёнок, да и не так плохо зарабатываю. Не так, как ты, конечно.
Игорь подозревал, что его месячная зарплата ровняется отцовской за полгода. Врачам в государственных больницах платили отнюдь не столько, сколько они заслуживали, и отцовский заработок ещё считался одним из высоких. Как другим предлагалось вытаскивать людей с того света со средней оплатой в тысяч пять-шесть в медицинской сфере, он представлял с трудом.
– Что у вас с мамой стряслось? – спросил Игорь, хотя на самом деле ему было совсем не интересно. Родительские отношения были далеки от идеала.
Николай Андреевич пожал плечами и устало сел. Его взгляд будто прикипел к шипящему чайнику.
Стало заметно, насколько отец осунулся и постарел за последние несколько лет. Волосы его седели куда стремительнее, чем казалось раньше, под глазами залегли вечные тёмные круги.
В этом было бы просто обвинить работу. Но Игорь знал, что папа всегда трудился в бешеном темпе, как, в принципе, почти в их семье, и вряд ли из-за этого мог так резко вымотаться. У них с мамой давно были очень напряжённые отношения, а сейчас всё, вероятно, достигло своего апогея.
– Эта Лера… – мужчина сжал зубы, словно пытался удержать в себе все те нелестные характеристики, что хотел дать гостье. – И то, как твоя мать выражается по отношению к твоей невесте…
– Маме никогда не нравились те девушки, которых предпочитал я.
– Твоей маме никогда не нравились девушки, похожие на тех, кто нравился мне, – возразил отец. – Ладно, забудь. Я просто пришёл спросить, как дела, и всё…
– И кого ж тебе так напоминает Саша?
Отец вздрогнул. Вопрос застал его врасплох. Он отвернулся от чайника, взглянул на Игоря и вздохнул.
– Надеюсь, она не такая, как та, кого мне напоминает.
– Можешь быть в этом уверен.
– Бабушка рассказала?
– А как же, – кивнул Игорь. – Бабушка. Ты знаешь, что Сашину мать зовут Ольга?
– Твоя бабушка никогда не делится ни с кем информацией, которая кажется ей опасной, – отметил отец. – Так что нет. Не знаю. Но твоя мать, очевидно, в курсе.
Игорь вздохнул. Иногда ему хотелось, чтобы отец оставил семью и сбежал от неё куда подальше. Дети давно уже взрослые, бабушка поймёт, а мама… что ж, она никогда не была хорошей женой. Потом он вспоминал о том, что должен быть любящим сыном, поддерживать родителей и надеяться, что они проживут вместе долгую и счастливую жизнь. И ему становилось стыдно.
Но Янка, одержимая массой безумных идей ещё с самого детства, как-то, лет пять назад, сказала, что была бы рада, найти себе папа другую – а она была привязана к матери куда больше, чем Игорь. И Ольшанский до сих пор вспоминал об этом и задумывался, насколько же она была тогда серьёзна.
Сейчас, глядя на несчастного отца и понимая, что Яна ощущала людей куда лучше, чем он, Игорь думал: наверное, на все сто процентов.
194 – 193
194
21 октября 2017 года
Суббота
Саша тоскливо посмотрела на пропылесосенный ковёр, потом взглянула на утюг и ласково, вкрадчиво предложила:
– Давай лучше я проглажу, а?
– Да я уже почти закончил, – уничтожая последний залом на ткани, пожал плечами Игорь. – Ты лучше отдохни.
– Я уже полчаса отдыхаю, – грустно возразила Саша. – Я больше столько времени сидеть на одном месте не могу!
– Привыкай, – пожал плечами он. – Ты ведь тоже должна хоть иногда расслабляться. А то всё работа, работа… И по дому тоже ты всё делаешь.
– Делала, – поправила его Александра. – Потому что в последние дни я тебя унять никак не могу!
Игорь безвинно пожал плечами. На его лице было написано, что просить прощения на собственное трудолюбие он не собирается.
Они с Сашей обычно жили от одного рабочего дня к другому с короткими перерывами на вредничающего Магнуса. Сейчас всё как-то неуловимо изменилось, хотя Ольшанский не понимал, что именно.
– Когда меня ждут на работе? – спросил он Александру, будто бы невзначай.
– В среду. Или в четверг. Ты забыл предписания врача?
– Этот больничный – слишком долгий, – возразил Ольшанский. – Может быть, я выйду на работу немного раньше?
На самом деле, ему даже не хотелось. Сейчас, пытаясь не сжечь утюгом бордовую штору, он думал только о двух вещах: о шторе и об утюге. Может быть, ещё немножечко о своих родителей, и, в качестве классического фона, о Саше. Никакие коды в мыслях не мелькали. Ольшанский даже не рассчитывал на то, что его выпустят из заточения в скором времени, потому принудил себя отказаться от всех мечтаний о трудах.
– Нормальный, – ответила Саша. – Вот закончишь принимать таблетки, и тогда придёшь на работу.
– Регина ж меня убьёт.
– Не убьёт, – беспечно ответила девушка. – Она сейчас разгребает собственные косяки. Даже ни на один митап не решилась до сих пор. И у неё регулярно туда-сюда курсируют то муж, то… заказчик.
– Ты этим интересуешься?
– Этим интересуются все, она так орёт, что фирма дрожит, – возразила Александра. – Если тихо, значит, она в очередной раз обсуждает свои коварные планы с Эндрю. Но такое, к большому сожалению всех, случается очень редко. Работать просто невозможно!
– Охотно верю.
Игорь мог себе представить, что творилось в офисе. Регина умела кричать громко, хотя не слишком любила это делать и прибегала к подобному методу влияния на сотрудников только в самых редких случаях. Но в личной жизни, очевидно, это был довольно популярный способ выяснения отношений.
– Ты какой-то грустный, – вдруг заметила Саша, срываясь с дивана. Магнус, который хотел прыгнуть ей на колени, расстроенно вздохнул и просто растянулся на светлом ковре. – Что-то случилось?
– Да вчера отец заходил, – нехотя признался Игорь. – Я говорил уже. А у них с мамой очередные ссоры, никак они поладить не могут. Ещё несколько месяцев в таком режиме, ещё и при условии наличия Леры в доме, и он сорвётся.
– Всё так плохо?
Магнус зафырчал. Ему не нравилось, что Саша ходила туда-сюда, как подстреленный зверь, и он с удовольствием бросился бы на неё, но, поскольку это была горячо любимая хозяйка, всё никак не решался на активные действия.
– Не то чтобы плохо, – возразил Игорь. – Но они – разные люди, и всегда такими были.
– Но вместе почти тридцать лет, – отметила Саша, останавливаясь рядом с Игорем. – Да отдай ты мне уже этот утюг!
Ольшанский был благодарен Саше за то, что она так легко переключила своё внимание с личной жизни его родителей на работу. В конце концов, вновь начинать долгую историю о том, как отец и мать познакомились и по какой причине вообще поженились, не хотелось. Сколько б бабушка ни пыталась скрыть от него нелицеприятные факты, сколько б родители не отмалчивались, это всё равно не помогало – трудно спрятать всю правду, даже если очень стараться. А они были плохими конспираторами и не всегда согласовывали собственные действия. Наверное, потому и проблем было столько в семье?
Следовало бы поделиться с Янкой. Но она опять взялась бы за старое, попыталась устроить папину жизнь, и всё завершилось бы обыкновенным скандалом. Потому Игорь только молча проглотил все мысли о них и понял, что Саша отобрала у него утюг.
– Э! – возмутился он. – Это моя работа! Немедленно отдай!
– Обойдёшься, – фыркнула девушка, с удвоенной энергией выглаживая несчастную штору. – Теперь моя очередь развлекаться. Сам отдыхай!
193
22 октября 2017 года
Воскресенье
Холодная и дождливая осень так и не подарила им ни одного тёплого золотого дня. Сегодня, когда впервые за долгие недели не только остановился дождь, но и немного просохли лужи, а тёплые лучи упёрлись в крыши, на улицах царила серость и болото. Город больше напоминал себя-весеннего, когда растаял снег, а деревья ещё не успели проснуться. Не хватало только редких свидетелей весны: нераспустившихся почек, подснежников, то тут, то там выбивавшихся из-под серых льдистых глыб.
Но всё равно удавалось дышать полной грудью. Ничего не давило на голову, и, вопреки постоянным жалобам пенсионерок с местных лавок, можно было отдохнуть.
Магнус обрадовался невообразимо. Он, разумеется, не собирался подчиняться и натягивал поводок до упора на поворотах, но, когда они шли прямо, держался у Сашиной ноги. Правда, Игорю казалось, что кот всё время способствует его падению, пытается столкнуть, но он игнорировал это неудобство.
Вопреки кошачьим стараниям, они с Сашей всё ещё шли рядом и держались за руки, вдыхая потеплевший осенний воздух.
– Зима близко, – промолвила вдруг девушка, хотя это явно был самый неожиданный день для таких слов. – Странно как-то. Мне кажется, я её чувствую.
– Солнце же, – возразил Игорь. – Тепло.
Она пожала плечами. Часто с ощущениями не так уж и просто бороться, вот и Саша вдыхала удивительно тёплый осенний воздух, осторожно перешагивая через лужи, и чувствовала, как откуда-то издалека подбирается холодная, морозная зима.
– В прогнозе говорили, что весна поздно придёт и почти сразу превратится в лето, – ни с того ни с сего сменила одну погодную тему на другую Александра. – А ты хочешь лета?
– Новый год хочу, – честно ответил Игорь. – Никогда не любил жару, моря эти… А ты?
– Да так же, – она мечтательно остановилась, а потом вдруг сорвалась с места.
Ольшанскому хватило секунды, чтобы понять, что случилось.
По улице вышагивала девушка. Весь её внешний вид явно соответствовал выбранному образу: короткая юбка, шубка, хотя было ещё совсем не так холодно, обувь на высоченных каблуках, да ещё и светлая, вопреки болоту, белые волосы – крашенные явно. Была ли незнакомка симпатичной – Игорь не знал. Куда больше его взволновало дополнение к образу, йоркширский терьер на розовом поводке, с розовым бантиком и в розовом комбинезончике.
От вида собачки ему стало противно. Ольшанский считал, что пёс должен быть большим, ну, как минимум лабрадор, и умным. Ума в терьере не наблюдалось, иначе какого чёрта эта пародия на собаку оглянулась и принялась лаять на Магнуса?
Поэтическая кошачья душа не выдержала. Он помчался вперёд, утягивая за собой Александру, мчался по лужам, по болоту, не разбирая дороги, и бросился на собачку, утягивая её в ближайший водоём.
Нормальному человеку там было примерно по косточку. Магнус ушёл на половину лапы. От терьера остался только бантик.
Лужа оказалась глубокой.
Блондинка громко, протяжно завизжала, отпуская поводок. Магнус зафырчал, перегрыз кожаный шнур и высвободил-таки собачку, вытащил её за ошейник на сухое, грязный, как тот чёрт, и гордо прижал лапой к земле. Терьер не лаял, только смотрел своими глазками-бусинками на громадное серо-болотное чудовище и пытался отдышаться после нырка.
– Сашка! – вдруг заулыбалась собиравшаяся было скандалить девушка. – Ты, что ли?!
– Лиза, – натянуто улыбнулась Александра, попятившись от владелицы собачки. – Какая неожиданная встреча. Ты разве любишь собак?
Девушка, оказавшаяся Лизой, брезгливо покосилась на терьера.
– Нет, но у каждой порядочной девушки должна быть собачка! Ты теперь тут живёшь? Снимаешь квартиру? Ты ж вроде была в другом районе… А это что за чудовище? Кто-нибудь, помогите! Снимите его с моего пёсика!
Она взглянула на Сашу, словно дожидаясь, когда та в своём светлом кашемировом пальто поднимет грязного, измазанного, мокрого после посещения лужи кота, и охнула. Игорь, решив, что стоять в стороне – дурное дело, поймал Магнуса за ошейник и поднял в воздух за шкирку, как нашкодившего котёнка.
– Здравствуйте, – поздоровался он с Лизой.
Та в ответ лучезарно улыбнулась и выразительно покосилась на собачку, словно показывая Саше, как животные помогают налаживать личную жизнь.
– Познакомься, Лиза, – проронила, пытаясь оставаться спокойной, Саша. – Это Игорь. Мой жених. А это Магнус. Наш кот.
Слово "наш" воздействовало на Елизавету ещё лучше, чем слово "жених". Она вдруг зарделась, быстро-быстро заморгала и поинтересовалась:
– Ох, а вы давно знакомы? Может быть, посидим где-нибудь, поболтаем?
– Так твоя собака ж переохладится, – удивилась Саша. – И Магнус…
– Да что им станется? – махнула рукой Лиза. – Так что насчёт посидеть?
Кошачья поэтическая душа, не выдержавшая лай собачонки, такое грубое оскорбление уж точно перенести не могла. Магнус вывернулся из Игоревых рук, даже минимизировав потери и почти не заляпав его одежды. Он хорошенько прицелился и плюхнулся в лужу вновь, так, чтобы поднявшиеся брызги окатили Лизу с ног до головы. Саша, за мгновение до события успевшая отскочить в сторону, осталась при своём целом светлом пальто. Игорю тоже досталось, но он не жалел.
Видеть мокрую шубку Елизаветы, минуту назад смотревшей на него, как пиранья на кусок мяса, было приятно.
– Магнус! – возмутилась Саша. – И вправду, что с тобой станется… Так что, Лизонька, пойдём, посидим?
– В следующий раз, – буркнула Елизавета. – Мне ещё надо пёсика просушить.
И, брезгливо подхватив несчастную собачку, она бросилась прочь.
192 – 191
192
23 октября 2017 года
Понедельник
Вторя тоскливому вою пылесоса, Магнус сидел под столом и сверкал большущими, как две пятикопеечные монеты, глазами. Выбегать из своего укрытия он не собирался, здраво рассудив, что хозяин не возрадуется излишне вредному коту, и до того немало наследившему по всей квартире. На пушистой морде отпечаталось возмущение. Как владелец квартиры, хозяин всего мира и как минимум божество вселенского масштаба, в которое веруют все без исключения, даже те, кто пока что не догадывается о его существовании, Магнус не понимал, почему должен терпеть шум, издаваемый жалкой техникой. Дискомфорт, причиняемый ему пылесосом, не шёл ни в какое сравнение с феном, которым вчера кота сушили, но возмущение было примерно таким же. Пушистый царь требовал возмездия.
Игорь тоже ненавидел пылесос, и за те же параметры: шум и предназначение. Как и Магнус, он был не в восторге от процесса уборки, но, в отличие от вышеупомянутого жителя квартиры, терпеть не мог грязные болотистые пятна на своём светлом ковре. Он легко пережил бы разбросанные бумажки или, к примеру, предметы чужого или собственного гардероба, но то, что венчало несчастный молочный некогда ворс, не устраивало его совершенно.
Отличился Магнус вчера. И угораздило же его, разъярённого после встречи с собакой, броситься прямо на ковёр! Он был грязен, мокр, грязная вода из лужи стекала струйками на пол, и кот, стремясь избавиться от лишней жидкости, сушился, как только мог. А мог он – об ковёр, выкачавшись на нём.
Разумеется, потом его всё равно помыли и высушили феном. Но, кроме Магнуса, в доме появился ещё один грязный пушистый предмет, и Игорь, скрипя зубами, принялся и за его чистку.
Пылесос был моющим. И шумным. Игорь, наблюдая за тем, как убирались пятна после долгих манипуляций, вспоминал улыбчивую девушку-консультанта из магазина и мысленно проклинал её вместе с "самой тихой моделью".
Сквозь рев Ольшанский с трудом расслышал разрывающийся телефон. Он неохотно отключил пылесос, понимая, что к этому придётся вернуться, и поднял трубку.
– Игорь, когда ты будешь на работе? – не представляясь, поинтересовались у него.
Он оторопело посмотрел на экран. Если верить номеру, звонил Егор.
Потрясающая культура общения.
– Здравствуй, Егор. Спасибо, я прекрасно себя чувствую, – раздражённо ответил он. – И уже почти не болею. Больничный заканчивается в среду. Какие ещё будут вопросы? Как там, на том свете? Всё нормально. До света в конце тоннеля не добрался, но в следующий раз обязательно загляну.
– Это не смешно, – грубо оборвал его коллега. – Если ты немедленно не вернёшься на работу, то мы тут все дружно повесимся!
– Надо же? – Ольшанский согнал Магнуса с пылесоса – тот стремился приступить к работе. – Вы ж меня ненавидите, разве нет?
– С чего это ты взял? – буркнул Егор.
– Ну как же? Каждое полугодие я слышу одно и то же: я не обращаю внимания на человеческие потребности, плевать хотел на чужую личную жизнь и постоянно заставляю работать. Расслабляйтесь, пока меня нет.
В трубке раздался тоскливый вздох. Егор и Пётр, писавшие в феврале Регине докладную на тему переработок – не помогло, она сама оказалась их инициатором, – были не в лучших отношениях с Игорем.
Судя по шуму, мобильный передавали из рук в руки. Игорь закатил глаза. Коллектив страждущих программистов не вызывал у него ни малейшего сочувствия, тем более, Ольшанский прекрасно знал, что зачастую грош цена их громким речам.
– Это Дима, – представился следующий звонивший, и Ольшанский мысленно успокоился. Всё-таки, от доброго и адекватного Димы не стоило ждать подвоха. – Мы все с нетерпением ждём, пока ты вернёшься. Правда. Послушай, проект под угрозой.
– Вы что, опять что-то завалили? – вздохнул в ответ Игорь.
Он уже представлял себе стаю этих ничего не делающих программистов, наплевавших на указания его хрупкой, нежной Саши. Разумеется, раскладывали пасьянсы целыми днями, делали вид, что работают, а теперь, когда подошло время к очередной контрольной засечке, обнаружили, что не сдвинулись с места.
– Нет, – Дима вдруг стал говорить очень тихо, явно от кого-то скрываясь. – Но мы сидим на работе по десять-одиннадцать часов, чтобы выполнить её задачи на день. Игорь! Если ты не придёшь, твоя невеста нас убьёт. Честно-честно.
Игорь смахнул Магнуса с пылесоса и задумчиво щёлкнул языком.
– Хм, – промолвил он. – Хорошо. Я завтра буду. Но так, чтобы она не знала.
Потому что если Саша поймёт, что он на работе, то сдерёт с него три шкуры.
Может быть, коллеги не так уж и преувеличивают относительно её строгости…
191
24 октября 2017 года
Вторник
Вчера вечером Игорь прозрачно намекнул Саше на то, что мог бы и выйти на работу как можно скорее. Она в ответ позвонила Яне, и девушки минут двадцать наперебой рассказывали ему об опасностях аллергий, о том, что ему надо себя беречь, хранить от переохлаждений, от перегруза, не тратить собственное здоровье на всякую ерунду, и вообще, у него только-только закончился срок госпитализации, а потом ещё и больничный! Игорь пытался давить на то, что его уже две недели не было на работе и получил печальный итог.
Понедельник! Сколько кошмара содержалось в этом слове! И хотя все нормальные люди не любили его потому, что в уже в понедельник надо было на работу, Игорь проклинал ту шестидневную задержку, созданную для него с помощью подлых манипуляций сестры и невесты.
Утром он отвёз Александру на работу, намотал несколько кругов вокруг здания, припарковался в соседнем дворе и через чёрный ход, по лифтам – Саша добровольно не заходила в лифт, – прокрался на фирму.
Схорониться удалось у Лёшки. В его рабочем помещении стояли три ширмы, и Игорь укрылся за одной из них. Ноутбук он взял свой, задания грудой ему свалили уже сотрудники.
Все до единого, они смотрели на Ольшанского так, словно он собирался спасти их от апокалипсиса. Или от Регины.
– Игорь Николаевич, – дрожащим от восторга голосом начал Всеволод. – А вы к нам насовсем?
– Ты ж нас больше не бросишь, правда? – с надеждой спросил Егор. – Мы тут без тебя загнёмся, ты ведь понимаешь?
Игорь ошеломлённо уставился на них. Он, конечно, понимал, что раз уж ему звонили, то для этого были определённые причины, но и предположить не мог, что всё настолько серьёзно.
– Мне сначала надо посмотреть на проект, – ответил Ольшанский. – И разобраться, какие у вас там проблемы. Давайте сюда задания…
Дима опустил на стол лист с расписанными задачами. Общее задание, написанное жирным шрифтом в самом верху, Игоря нисколько не удивило.
– И что вас не устраивает? – спросил он. – Нормальный спринт. И срок вроде бы адекватный. И почему вы зашиваетесь?
Коллеги в один голос грустно вздохнули.
– Нам не хватает ещё одного человека на проект, – сообщил Егор. – Если б был кто-нибудь ещё, и мы могли равномернее распределить работу…
– А! – скривился он. – Вам не хватает идиота, который будет делать всю самую серьёзную работу, а вам останется только подчищать за ним хвосты?
Ему не ответили, и Ольшанский мог сделать вывод о правильности своего предположения. Но он не хотел ни с кем ссориться, тем более, что соскучился по работе. Только сейчас, глядя на задачу, он понимал, как ему надоел постоянный отдых, как сильно хотелось окунуться в привычный ритм работы…
– Хорошо, – решил он. – Разберёмся. Оставляйте мне этот листик и идите, работайте… Вечером посмотрим, во что это выльется. И ещё… Заставьте меня уйти в пять тридцать. Это ясно?
– А ты успеешь? – опасливо уточнил Дима.
– А вы решили, что можете ничего не делать? – спросил в ответ Игорь, покосился на Лёшу и позволил себе рявкнуть. – Ну-ка марш работать! Лентяи! А это, – он выдернул листик из чужих дрожащих рук, – мы сейчас пересмотрим и увидим, какую часть работы вам можно оставить.
