Текст книги "365 (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 77 страниц)

288

19 июля 2017 года

Среда

Саша опять нервно сжимала поручень в лифте, словно боялась провалиться, и Игорь знал, что причина была отнюдь не в его присутствии и даже не в её клаустрофобии. Прежде они спокойно спускались вниз, и ничто не заставляло её сереть. Теперь же девушка выглядела по меньшей мере несчастной.

– Что-то случилось? – немного резким тоном – всё от того, что он сегодня два часа разбирался с чужим кодом, и это было довольно импульсивно, – спросил Игорь. Втайне он подозревал, что Александре не понравился крик, стоявший сегодня в офисе, и чувствовал себя оттого немного неловко.

– Я сегодня в обед заскочила к нотариусу, и мы заверили его… обещание. А потом я забрала заявление.

– Ты разве выходила? – удивился Игорь. – Чёрт! Мы ж должны были поехать вместе. Прости, я что-то совсем…

Закричался, если честно.

– Да ладно, – Саша опустила ладонь ему на плечо, а Магнус, ощутивший силу, по меньшей мере, голоса, потёрся о ноги. – Я сама прекрасно справилась. Мы даже с ним не контактировали. Просто мне почему-то неспокойно.

– Всё будет хорошо, – Игорь обнял её за талию и поцеловал куда-то в волосы – это выглядело крайне целомудренно, как на людей, что жили вместе, но зато он окончательно избавился от желания кого-то удушить. – Ты всё правильно делаешь, Саша. С прошлым, если оно тебе не нравится, надо разрывать все отношения.

– Ты прав, – кивнула она, – просто это прошлое оставило след в моём свидетельстве о рождении.

– Серьёзный недостаток, – согласился Игорь. – Моя сестра всегда мечтала, чтобы у неё была другая мама.

– Что, правда?

– Думаю, она так шутила.

Дверь лифта открылась, и они наконец-то вышли на свободу. Магнус, без поводка и, само собой, без ошейника, послушно семенил рядом.

– А почему? – спросила Саша. Ей всегда, как понял Игорь, казалось, что у него идеальная семья с тёплыми взаимоотношениями. – Разве ваши отец и мать не…

– Нет, они не разведены, – отмахнулся Игорь. – Хотя папа раз порывался. И мама ничего такого предосудительного не делала. Но она странная женщина со своими взглядами на жизнь. Можно вывезти человека из деревни, но деревню из человека… – он вздохнул. – Причём, мама – житель отнюдь не сельский, она с трёх лет в городе. А всё равно ничего не меняется. А мы с Яной часто бывали у бабушки, впитали с кровью её идеалы и взгляды. Каждый раз, когда Яна видела мамину новую одежду, она хваталась за сердце, копируя ба, и кричала, что это нужно срочно сжечь. Она отказалась идти с мамой на выпускной, настояла на том, чтобы пошли только папа и бабушка.

– Если б моей матери было на меня не наплевать, – вздохнула Саша, – наверное, я б ей никогда такого не сказала.

– Когда-то ты поймёшь Яну, – отмахнулся Игорь. – Меня тоже раздражало то, как мама относится к определённым ограничениям в моей жизни. К тому же, у нас разные взгляды на человеческие отношения и людей в целом.

Они остановились у автомобиля, и Игорь привычно открыл перед Сашей дверь.

– К тому же, – продолжил он, – мама страшно любит чеснок. Он у неё в каждом блюде.

– У тебя же…

– Ага, – кивнул Игорь. – Аллергия. Но маму это никогда не останавливало… Кстати, – он покосился на часы. – Может быть, мы заедем куда-то поесть?

– А Магнус?

– А Магнусу закажем то, на что он ткнёт в меню лапой, – предложил он.

Магнус оказался абсолютно доволен, и в меню ткнул, как Игорь почему-то и предполагал, в бокал пива и истошно мяукал, пока ему не притащили его заказ. Потом лизнул несколько раз, обхватил лапами и сожрал половину мяса с Игоревой тарелки.

Решив, что экономить смысла нет, Ольшанский заказал сразу две порции; он съел половину первой, а остальные полторы достались коту.

287

20 июля 2017 года

Четверг

Подозрительно покрутив в руках "Гексаспрей" и "Каметон", Игорь запихнул их обратно в шкаф, на полку с лекарствами и остановился на всегда помогающем "Хлорофиллипте". Полоскать горло для Игоря было адским процессом, потому он всегда предпочитал спреи, но когда б то они помогали!

– Возьму стажёра, – просипел он, комментируя состояние собственного горла. – Мы в таком урезанном состоянии долго не протянем.

– Ты хочешь кричать ещё и на стажёра? – полюбопытствовала Саша.

– Я вообще не хочу кричать, – он не срывал голос три года! Три года без крика, без возмущений, без попыток подраться во время обсуждения следующего спринта. – Но, когда я вижу эту чёртову метку… Ты можешь себе представить нормального человека, лепящего гоу-ту в код?

– Не-а, – ответила Саша. – Лучше б цикл с флажком поставил, хоть макаронного кода удалось бы избежать.

Она отобрала у него бутылочку со средством, отмерила нужное количество, развела в чашке с тёплой водой и подала её Игорю. Тот принюхался, скривился и принял решение больше никогда не делать ревью в таком дурном настроении.

– А я о чём? – Игорь закашлялся и отправился в ванную. От лекарства сначала всегда было видимое облегчение, и он буквально чувствовал, как проходит отвратительная боль и першение. Даже кашлять перехотелось, и он мог не только сипеть, а и, наверное, говорить по-человечески.

В дверь позвонили. Игорь всегда открывал сам, в конце концов, это была его квартира, но в этот раз возможности выйти не имел; он даже не мог ничего крикнуть Саше, разве что пробульчать что-нибудь.

Зазвенели ключи в замочной скважине, потом хлопнула входная дверь, и, судя по воцарившейся паузе, было что-то неладно. Игорь принял решение провести медицинскую неприятную процедуру как можно скорее и избавиться от негативных последствий моментально. Горло, кажется, вступило в состояние рецидива.

Игорь понимал, что если позволит себе сегодня повысить тон, то завтра будет нем, но, увы, не глух – а эти два состояния было очень удобно совмещать. Но звуки, доносившиеся из коридора, ему не нравились. Он принялся обмывать чашку в умывальнике, но, только-только набрав в неё холодной воды, остановился и вновь прислушался к шуму.

Что-то в тоне гостя ему не понравилось, и Игорь, всё так же держа чашку с водой, принял радикальное решение покинуть ванную.

…Первым, что он увидел, была посверкивающая при искусственном освещении лысина Владимира Владимировича. Тот нахохлился и наступал на Сашу, правда, молча. Она, вместо того, чтобы пятиться и клясться, что так больше не будет, весьма скептически смотрела на своего низкорослого отца и была явно не настроена на столь грубое примирение.

Игорь почувствовал прилив странного раздражения. Он терпеть не мог, когда посторонние врывались на его территорию, а Владимир Владимирович – ещё ж и имя такое, характерное! – именно этим и занимался.

– Моя дочь! – продолжал тем временем Сашин отец тихим шипением отчитывать девушку. – Моя дочь живёт не дома, а на какой-то съемной квартире, куда в любое время может бог весть кто прийти! И собирается продать нашу квартиру!

– Только после того, как ты сделаешь ремонт, – и глазом не моргнув, ответила Александра. – Не забудь, что ты подписал документ.

– Я приехал к тебе, – голос Владимира Владимировича зазвучал ещё тише, а оттого не то опаснее, не то комичнее. – Домой! А тебя там не оказалось!

– Конечно, потому что ты сжёг мне кухню, – ответила Саша, и Игорь сделал вывод, что Владимир Владимирович, даже когда подсылал хулиганов, ориентировался не на него, а на Сашу. Отследил по номеру, что ли? – Как мне там прикажешь жить?

– Ну не шататься же по чужим квартирам! Ты могла переехать ко мне на время ремонта! Но ладно это: теперь я узнаю, что ты не собираешься возвращаться. Ты говоришь мне, что ты продашь квартиру после ремонта! При том, что я ещё не дал своё разрешение!

– Полагаю, – не удержался Игорь, хотя прозвучало это тоже не слишком громко, – ваше разрешение не понадобится, если жилищная площадь документально принадлежит Саше.

Икленко-старший подскочил на месте.

– И этот тут! – возмутился он, оценил вполне домашний вид Игоря и продолжил тираду. – Сидит у тебя на шее!

Игорь удивлённо изогнул бровь.

– Я, конечно, всё понимаю, – продолжал шипеть Владимир Владимирович, – равноправие и всё такое, но как тебе, – он ткнул в Игоря пальцем, – не стыдно столько времени торчать в квартире девушки! Купи себе свою, и там сиди! Или ты задумал сделать это на мои деньги? Альфонс! Жи…

Игорю хотелось уточнить, что квартира, собственно, принадлежала ему, он не собирался тянуть с Саши деньги, а сам получал весьма достойную зарплату, и вообще, Александра жила тут исключительно от большой любви, а не чьей-либо жажды наживы, но принял решение не портить себе здоровье. Горло и так болело, ему требовалось подольше молчать, а такая тирада заняла бы много времени и слов.

Потому он лаконично, прерывая поток оскорблений, поднял руку с кружкой и пролил воду аккурат на голову Владимиру Владимировичу, а потом посторонился и вежливо указал ему на дверь. После, несомненно, Игорь отряхивал его от капель воды, а то, что это было немного болезненно – ну, что поделать, тяжёлая рука. И последнее движение оказалось отнюдь не пинком, а вежливым предложением покинуть дом.

Ошеломлённый отец даже не успел возмутиться достаточно громко, как перед его носом закрыли дверь. Он, кажется, собирался буянить, но Игорь решил проигнорировать это, он только извиняющимся взглядом посмотрел на Сашу и вдруг понял, что она с трудом сдерживала смех.

Что ж, в этом они были совершенно солидарны.

286

21 июля 2017 года

Пятница

Утром Игорь оказался так же нем, как и был вчера. Потому, по прибытию на работу, он тут же сел за компьютер и сделал вид, что ничего не произошло. Саша приняла решение подыграть; она отвела Магнуса на кухню, сделала ему нарезку из сыра и мяса, накормила, как полагалось, и потом проводила обратно в коридор, из которого кот навещал поочерёдно Регину, а потом и всех программистов. После, вернувшись к ним в комнату, Александра устроилась на своём рабочем месте, привычно надела на голову наушники и погрузилась в код.

Игорь терпеть не мог затыкать чем-либо уши, да и музыка его всегда отвлекала, но сегодня последовал её примеру, чтобы его никто не провоцировал на разговор – говорить всё ещё запрещалось, а отец, заслышав первые нотки сиплого голоса, со своим апломбом врача, хоть и хирурга, приказал даже рот не открывать, не то что не болтать.

Но включать он ничего не стал.

Ольшанский открыл то место в коде, на котором остановился. Сегодня, после того, как все отрицательные моменты были разрешены, он принялся за построение ещё одной сети паттернов, точнее, шаблона для неё. На этот раз в плане на неделю было разработать то, что позволит проводит максимальный статистический сбор данных без слишком большого загромождения памяти, и следовало продумать дальнейшую работу.

Игорь поднял взгляд на пустое место, на котором прежде восседал Коля, и, поняв, что всё равно отвлёкся, полез в браузер и открыл почту.

"Нужен кто-нибудь в команду. В курс дела введём быстро, если найдём в течении недели", – поспешно отписал он и щёлкнул по кнопке "отправить".

Следовало дождаться ответа, если будет возражать – написать ещё раз. Регина вообще вела себя странно в последние дни, так что существовал немалый шанс необоснованного отказа.

– А вообще, – послышалось тем временем со стороны Егора, – это нечестно, пользоваться своим положением! Я б тоже ей…

Игорь сжал зубы. Несколько непечатных слов, направленных по отношению к абстрактной "ей", были вполне определёнными, как и взгляды, бросаемые на Сашу.

– Прекрати говорить гадости, – мрачно ответил Дима. – И не отвлекай меня.

Егор на своём офисном кресле отъехал от стола и приблизился к Диме почти вплотную. Кажется, он был полностью уверен в том, что его никто не услышит.

– У нас, – протянул он, – в последнее время вообще не офис, а Санта-Барбара! К Регине опять пришёл её любовничек, закрылись в кабинете и…

– Мрр, – прервал его Магнус и, очевидно, оставшись недовольным словами Егора, заскочил ему на голову. Дима покосился на кота, но говорить ничего не стал. Они, впрочем, понятия не имели, на что этот кот был способен в гневе!

– Кстати, – Егор отмахнулся от кота. – Ты знаешь, что она собирается подать на развод? Круто же, а?

– Что крутого-то? – нахмурился Дима. – Слушай, езжай-ка ты работать.

Егор не унимался. Он собирался рассказать что-то ещё, но Игорь, закончив вполне мстительного содержания сообщение, с удовольствием услышал пиликанье чужого телефона.

Как человек современный, Егор никогда не оставлял подолгу сообщения без ответа, потому мигом потянулся к смартфону.

Именно в этот момент Магнус, заметив на руке сверкающие часы, повис на ней и впился зубами в запястье. Игорь, слыша возмущённый вскрик, с удовольствием почти потёр собственный шрам на ладони – рана уже почти затянулась.

– Твою ж!.. – возмутился Егор и включил наконец-то телефон.

"Осторожно, он всегда прыгает на блестящие вещи", – свидетельствовало сообщение, и Егор, покосившись на часы, на солнце лучившиеся, будто бы то золото, выругался.

– Скотина ты, Ольшанский! – прошипел он. – Ты знал, что он на меня бросится!

Конечно, знал. Для чего ж ещё он писал бы это сообщение?

285

22 июля 2017 года

Суббота

Игорь никогда не думал, что в двадцать семь с лишним лет будет неловко себя чувствовать в присутствии любимой девушки, но, очевидно, это неизбежно. Они с Сашей в семисотый раз обменялись крайне смущёнными взглядами, и он приказал себе полностью сосредоточиться на том, чтобы открыть бутылку вина.

Вообще-то, они с Сашей оба прекрасно понимали, что это довольно странно – жить вместе уже не первую неделю, ложиться спать в одну постель и старательно отодвигаться друг от друга в противоположные стороны, но по щелчку смущение Александры, да и его собственная неуверенность в своих действиях никуда не пропадали.

Сегодня были приняты радикальные меры, куплено две бутылки хорошего вина (одна из них пока что перекочевала в импровизированный бал, а вторая стала точкой сосредоточения внимания Игоря на последние три или четыре минуты) и накрыто что-то вроде торжественно-романтичного стола. Игорь не особенно хорошо готовил, но вот доставка работала отлично, поэтому и салат, и то странное мясное блюдо, содержащее утку, оказались на пороге дома в течении двадцати минут, в нужных кондициях.

Саша устроилась на высоком и совершенно неромантичном табурете, выбрав для этого вечера если не лучшее, то одно из лучших платьев, тёмно-синее, с… кажется, это называлось отрезной талией, насколько Игорь мог судить о фасонах, и широкой юбкой. Александра то и дело разглаживала ткань, словно могла успеть что-то измять, и переводила взгляд с тарелки на бутылку, а потом – на бокал и вилку с ножом, явно тоже пытаясь не думать о том, что будет дальше.

Пробка поддалась и даже не спикировала в потолок. Поскольку это было не шампанское, а дорогое красное вино, то на светлых стенах не появилось ни единого нового пятна, и всё выглядело достаточно прилично.

Игорь собирался наполнить бокалы, но не успел. В дверь зазвонили, и Саша, оставив его наедине с кухней, пошла открывать.

Дурное предчувствие моментально дало о себе знать. Игорь подался следом за девушкой и, как оказалось, не зря.

Стоило только Саше повернуть ключ в замке, как нежданный гость сам дёрнул на себя дверь, но предпочёл не входить, только просунул в квартиру руку с букетом. Саша выразительно чихнула, выражая свою неприязнь к лилиям, но гостя это не смутило.

Он пропихнулся в квартиру целиком, проигнорировал растерянного Игоря, закрыл за собой дверь – на ключ! – и гордо вручил Александре цветы.

– Шурка, с переездом! – воскликнул он и заглянул на кухню. – О, праздничный стол! Ты меня ждала? Тебя предупредил твой папуля? А это кто? – он смерил Игоря пристальным взглядом. – Твой папуля говорил, что какой-то неприятный тип живёт в твоей квартире.

– Папуля ошибся, – ледяным голосом ответил Игорь. – Это моя квартира. Вы не хотите, к слову, её покинуть?

– Шурка! – не унимался субъект. Он был чуть пониже Игоря – это, в принципе, не удивляло, Ольшанский редко сталкивался с людьми, что были бы выше, чем он, – и, кажется, соответствовал вкусу Веры: смазливое лицо, светлые глаза и волосы и зашкаливающая наглость. – Я – Артурчик, – он протянул руку Игорю, но не дождался ответа и, кажется, совершенно не смутился от этого. – Как приятно тебя повидать! – он бросился обнимать Сашу, и та словно ожила.

– Какого ты здесь забыл?! – возмутилась девушка и опасливо посмотрела на Игоря – правильно ли он всё понял. – Игорь, это мой бывший одноклассник. Артур.

– А его мне ты не хочешь представить? – возмутился Артурчик. – Или твой рэвнивэц, – он явно пародировал чей-то акцент, – мэня вознэнавидэл? Так я мужчина горячих кровэй, могу и на дуэль!

На мужчину "горячих кровэй" Артурчик не походил совершенно.

– Ты – Игорь? – бесцеремонно уточнил гость. – Я – Шуркина первая любовь!

– Это та самая любовь, – Игорь скосил на Сашу глаза, – что жила по соседству и была крайне одобрена родителями?

– Да-да, – подтвердил Артурчик.

Игорь скривился. Саша рассказывала о единственном кавалере, которого так старательно одобрял её отец. Они жили в соседних квартирах и последние полгода одиннадцатого класса учились вместе. Сашу Артурчик, несомненно, страшно раздражал.

Он всучил ей в руки те самые коварные лилии, довёл и Игоря до громкого аллергического чиха и проследовал на кухню.

…Пока они понимали, что происходит, Артурчик уже занял Игорево место, взял в руки Сашин бокал и осушил его до дна.

– Хорошо, – промолвил он, – что ты подготовилась к нашей встрече! Вкусное вино!

– Я не готовилась к нашей встрече! – возмутилась Саша. – Я вообще тебя не ждала. Выметайся!

– А? – Артурчик изогнул бровь. – Разве ты не жаждешь восстановить наши отношения?

– Жажду, – ответила Саша и для Игоря дополнила: – Наши отношения состояли из того, что я его прогоняла, а он пропадал на месяца три. Весь первый курс трепал мне нервы, совершил целых пять визитов, а потом успокоился.

– Глупость сделал, – вздохнул гость и налил себе ещё вина, кажется, уже в третий раз. – Твой папуля сказал, что этого не одобряет.

– Вообще-то, я здесь стою.

– И что? – бесцеремонно удивился гость. – Всякому полезно узнать, что о нём думают посторонние люди.

– Вон из моего дома! – возмутился Игорь, но Артурчик подвинул к себе тарелку с утиным мясом и принялся есть. Делал он это довольно быстро, так, что Саша уже сжала в руках лилии, как держат обычно метлу для изгнания посторонних личностей из дома. Артурчик опустошил тарелку вмиг; Игорь и оглянуться не успел, как и бутылка вина оказалась пустой, а ведь гость сел за стол всего пять минут назад.

– А ещё выпить есть? – пьяно поинтересовался он.

– Вон! – повторил Игорь и, видимо, для пущей убедительности, схватил гостя за воротник рубашки.

Артурчик перепугался. Он попытался метнуться в драку, нанести коварный удар, но, поскольку пьянел достаточно быстро, промахнулся и пролетел мимо. У Игоря был скользкий пол на кухне, потому Артур растянулся на нём с ловкостью редкого начинающего фигуриста, и – сию же секунду! – захрапел.

– И что делать? – тревожно спросила Саша с абсолютно виноватым видом. Но, впрочем, ей незачем было себя корить: Игорь предполагал, что Артурчик вообще не внимал человеческому языку и отказывался с первой попытки выполнять какие угодно просьбы.

– Можно, конечно, вытолкать в подъезд…

– Главное, – Саша посмотрела на бывшего одноклассника, – чтобы не уснул. Он будет совершенно беспомощен и проспит до самого утра!

Артурчик нагло захрапел, и Игорь мысленно похоронил все надежды на приятную ночь.

…Этого блаженного ещё следовало дотащить до дивана.

284

23 июля 2017 года

Воскресенье

Игорь спал с подушкой на голове – всё от того, что Артурчик громко храпел. Это не понравилось никому: Магнус пришёл спасать хозяйку и лапой закрыл ей ухо. Дверь в спальню они, разумеется, закрыли, но это отнюдь не повысило звукоизоляцию до приемлемого уровня.

Когда прекратилось громкое "хрр", Игорь даже не понял. Только в какой-то момент его сменил громкий женский визг, и он буквально подпрыгнул на кровати.

Саша, всё в той же своей тёплой пижаме, в которой было, наверное, невыносимо жарко, сидела у самого изголовья и смотрела распахнутыми от ужаса глазами на Артурчика. Тот, по пути избавившись уже от рубашки и пытающийся расстегнуть непослушными пальцами пуговицу на брюках, кажется, не понимал, что не так.

– Это как понимать? – возмутился Игорь, слезая с кровати.

– О, – удивился Артурчик. – А ты спишь с ней? А я думал, она меня ждёт… Шурка, а втроём?

Игорь похвалил себя за ангельское терпение, схватил в охапку лилии, чужую сброшенную рубашку, Артурчика – схватил его за ухо, скрывавшее доселе свою лопуховидную форму за торчащими в разные стороны волосами, – и поволок весь этот позор к двери.

– Да я ж по-хорошему! – возмутился Артур, пытаясь отбиться от него. – Это что за произвол? Пусть сама решает!

– То есть, предыдущая реакция не означала, что девушка против? – Игорь открыл дверь и планомерно вышвырнул в подъезд цветы и сброшенные элементы одежды. Артурчик запрыгал на одной ноге и оглянулся в поиске туфлей, но Ольшанский заметил их раньше и прицельным пинком вышвырнул за дверь.

Мало того, что этот субъект разрушил им вчера романтический вечер, дрых у них на диване, мешал всю ночь, так он теперь ещё и намеревался безнаказанно залезть к Саше в постель и разбрасываться всякими скабрёзными шуточками!

– Пшёл отсюда, пока я тебя сам не выставил, – приказным бабушкиным тоном сказал Игорь. – Мигом!

– Да больно надо! – завозмущался Артурчик. – Кому она надо! Да она в постели, как то бревно! Да я с нею!..

Он не договор. Игорь вновь распахнул дверь, втиснул Артура в неширокий проём и толкнул с такой силой, что тот даже повстречался носом с соседским дверным глазком и сполз по дермантиновому покрытию. Ольшанский закрыл квартиру, провернул три раза ключ в замочной скважине, и только тогда оглянулся на выбравшуюся из комнаты Сашу, покрасневшую, как свекла.

– Он всё лжёт! – чуть не плача, воскликнула она. – Этот… Этот… – она раскраснелась. – Я никогда не!..

– А? – удивился Игорь, а потом понял, какого именно высказывания касалась близившаяся истерика. – Да ты чего? – он обнял Сашу, но она всё ещё содрогалась и пыталась выдавить что-то сквозь слёзы. – Этот придурок – сам бревно, причём в голове у него, вместо мозга, а ты…

– Да причём тут бревно? – она, всхлипнув, подняла на Игоря взгляд. – Я с ним – никогда! Я вообще ни с кем не… А ты…

– Боже, Саша, – он вздохнул. – Да конечно же, я не верю. Не плач только, – он вздохнул и посмотрел на дверь, которую снаружи старательно царапал Артурчик. – И откуда ж оно взялось?

Хотя он вполне понимал, откуда. Почерк Владимира Владимировича прослеживался и в появлении, и в словах Артура.

…Но настроение было безнадёжно и окончательно испорчено, а Саша, всхлипывая, всё ещё красная, как рак, поплелась убирать на кухне.