Текст книги "365 (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 77 страниц)
68 – 67
68
24 февраля 2018 года
Суббота
Суббота казалась почти подарком. Игорь думал, что уже и не дождётся столь желанного выходного, да и усталость постепенно начинала преодолевать даже его фанатичное отношение к работе.
Впервые за долгое время суббота не превратилась в феерию уборки последствий действий Магнуса. Коты, находящиеся под чутким присмотром Евы Алексеевны, вели себя порядочно, а если и успели где-нибудь нашкодить, то это было убрано до возвращения Игоря и Саши домой.
Если б ещё над головой дамокловым мечом не висел проклятый дедлайн – осталось-то всего полтора месяца, даже меньше! – Игорь почувствовал бы себя счастливым человеком.
Он нехотя выбрался из кровати, чувствуя желание вернуться обратно сию же секунду, оделся в то, что попалось под руки и, игнорируя холод полов, босиком выглянул в гостиную.
Ева Алексеевна вставала обычно достаточно рано. Ольшанский знал, что бабушку её излюбленном диване не увидит, хотя и не понимал, откуда в пожилой женщине столько энергии, чтобы с раннего утра и до позднего вечера что-то делать. Сейчас он чувствовал себя так паршиво, что и в неполные тридцать не был готов сворачивать тонкий вспомогательный матрас в трубочку и запихивать его в чехол, а бабушка вот с этой задачей отлично справлялась.
– Ба, ты где? – позвал он и осмотрелся. Магнус дремал на стуле, поднял голову, тряхнул ею, словно что-то попало в ухо, и вновь вернулся ко сну, не собираясь вставать ради такого скучного дела, как разговоры с хозяином. Малыш – какое б ему ни дали имя, Игорь всё равно про себя называл его так, – бодро протопал мимо, направляясь по столам на подоконник.
Бабушка не отозвалась.
Игорь заглянул на кухню, но там её тоже не оказалось. Зато была записка, оставленная заботливой женщиной на столе.
"Вернусь после трёх, – гласила бумажка, – позвали пообщаться с прибывшими на конференцию профессорами, среди них много моих знакомых".
Ольшанский улыбнулся. Ровный, строгий бабушкин почерк свидетельствовал о том, что она была предельно спокойна – наверное, к этим самым друзьям ни за что не поехала бы среди зимы с дачи или даже с квартиры, где сейчас жил её сын, потому что слишком далеко.
Нет, в каждой строке её короткого письма чувствовался вполне ясный посыл – до трёх часов дня я точно не стану морочить вам голову. Ева Алексеевна прекрасно знала, как невольно смущалась её присутствия Саша, да и Игорь был уже отнюдь не ребёнком и вряд ли испытывал особое удовольствие от соседства с бабушкой.
Нет, конечно, он был рад, что Ева Алексеевна жила с ними – потому что любил бабушку даже больше, чем родителей, потому, что она во многим им помогала, да и, в конце концов, это была её квартира! Но в те моменты, когда они с Сашей хотели побыть вдвоём, хотелось на несколько часов стать единственными людьми, присутствующими в квартире.
Александра тоже проснулась; Игорь слышал, как она тихо ступала по полу, стараясь не скрипеть и ничем не выдать своё присутствие.
Он оглянулся, когда девушка уже почти достигла цели, и заключил жену в объятия. Саша невольно вскрикнула, отшатнулась к стене и упёрлась руками в его грудь, шутливо отталкивая от себя.
– Где Ева Алексеевна? – спросила она. – Ты же знаешь…
– Ба поехала к своим друзьям. В обед вернётся, – беспечно ответил Игорь. – а твои коты наконец-то угомонились. Магнус спит, малыш на охоте.
Саша рассмеялась, принимая его аргументы, и обвила его шею руками. Кухонная стена, выложенная кафелем, даже сквозь одежду обжигала холодом, но сейчас это не имело значения. Александра прижалась к мужу всем телом, на секунду забывая об условностях, и он поцеловал её, надеясь вымести из головы все мысли о работе и о делах.
Она ответила взаимностью, а не отступила по своему обыкновению. Игорю казалось, что он слышал, как глухо билось о рёбра сердце; а потом в какой-то момент он поймал себя на совершенно отвлечённой мысли, абсурдной и не имеющей никакого значения, что Саша вновь похудела…
Одна короткая запинка стала пагубной. Александра в один миг побледнела и отступила от него настолько далеко, насколько можно было – всего на несколько сантиметров.
– Что-то не так? – Игорь удивился усталости, что засквозила в его голосе.
Саша отрицательно покачала головой. Лицо её сегодня тоже было на удивление бледным. Девушка прижала ладонь к животу и попыталась выдавить из себя улыбку, но она больше походила на гримасу.
– Болит немного, – она попыталась говорить бодро, хотя сдавленный голос выдавал дискомфорт куда более сильный, чем Саше хотелось признавать.
– Может быть, к врачу?
– Времени нет, – беспечно отмахнулась Саша. – Просто съела что-то не то вчера, наверное, вот и тянет… – она подалась было к мужу, но спустя секунду отпрянула и вновь скривилась. – Прости. Я, наверное, пойду прилягу… а потом работать надо, – девушка невесомо поцеловала его в скулу. – Не переживай. Скоро пройдёт.
Она прошла – почти прокралась, как кошка, – мимо, и только когда убедилась в том, что её никто не видит и не слышит, тихо застонала от боли. Игорь двинулся было следом, но Саша опять выдавила из себя улыбку, такую вынужденную и сухую, что даже стало неприятно, выпрямилась и довольно бодро ушла в спальню, делая вид, что ничего не произошло.
Ольшанский только обречённо покачал головой. Что-то подсказывало ему, что переучивать Сашу – бессмысленное занятие. Он мог только надеяться на то, что уговорит её обратиться к специалистам, если боли не пройдут. Но мысль о причинах дискомфорта засела, как та заноза, и болезненно колола каждую секунду.
Отец назвал бы это медицинским предчувствием, но Игорь-то медиком не был, он мог разве что строить домыслы, и те – неточные, размытые…
Он вздохнул, посмотрел в последний раз на записку бабушки и поплёлся в гостиную. Хотелось или нет, а сейчас следовало включать ноутбук и опять садиться за работу. Или пытаться в очередной раз переубедить Сашу, уговорить её заняться своим здоровьем – если, конечно, существовал человек, который мог убедить её в чём-либо.
Игорь вдруг подумал, что нет. Таких не бывает.
67
25 февраля 2018 года
Воскресенье
Отличить Сашины блюда от того, что готовила Ольга, не составляло особого труда. Игорь рассматривал не слишком аккуратную подачу, подгоревшую куриную ножку и, кажется, несколько переваренный картофель и делал вид, что убранство стола – единственное, что его сейчас волнует. По крайней мере, заниматься рассматриванием чужих кулинарных шедевров было приятнее, чем участвовать в ментальной перестрелке с Яной.
Сестра то и дело постукивала ножом по пустой тарелке, представляя, как что-то – ну, или кого-то, – там разрезает. Саша, алая, как тот мак, кажется, пыталась притвориться растением или хотя бы показать, что она точно не дочь этой женщины.
Отец, кажется, всё ещё пытался притвориться дружелюбным, но получалось у него плохо. Эту игру – паршивую, но хоть какую-то, – поддерживал только Евгений, и то скорее по незнанию ситуации, чем потому, что выступал на стороне будущего тестя.
– Весьма интересный соус, – протянула Ева Алексеевна, попробовав кусочек курицы. – Но, мне кажется, мясо немного пересушено. Здесь всегда пошаливала духовка, да, Ольга?
– Да, – сглотнув, отозвалась женщина. – У меня что-то сегодня всё валится из рук…
Саша кашлянула. Игорь истолковал это как утверждение, что её мать и на самой лучшей духовке на свете особым гением кулинарии не была, но, разумеется, вслух об этом говорить было не принято.
– Ты просто очень переживала, – коснулся руки Ольги Николай Андреевич.
Желание сказать, что картофель ещё и страшно пересоленный, Игорь с трудом подавил. А то бабушка опять язвительно полюбопытствует, не влюбилась ли их сегодняшний повар, и всё закончится плачевно.
– Может быть, лучше немного салата? – оживилась Саша, пытаясь усмирить напряжённую атмосферу за столом. – Яна?
– А это ты готовила? – с вызовом спросила та. – Если да, то давай. А если нет, то я, пожалуй, воздержусь.
Сашина рука дрогнула, когда она потянулась за тарелкой с сельдью под шубой, но девушка всё равно сдержалась.
– Да, Яна. Это готовила я, – подтвердила она. – Сколько тебе насыпать?
– Побольше! – с охотой отозвалась Яна. – Всё равно здесь больше ничего есть невозможно.
Она схватила два кусочка хлеба и принялась есть шубу с таким аппетитом, словно голодала на протяжении как минимум нескольких дней до этого.
– Яночка, – не удержалась Ольга Максимовна, – неужели я так плохо готовлю?
Та оторвала взгляд от тарелки и взглянула так, что Игорь на месте своей тёщи, право слово, предпочёл бы сбежать. Обычно Янины взгляды такого типа к добру не приводили, скорее очень даже наоборот.
– Нет, что вы, – ухмыльнулась она. – Вы готовите замечательно. Просто яд накапал, вот и испортилось всё.
– Яна! – возмутился отец. – Что ты себе позволяешь?
– А что? Я говорю правду. Что ещё я могу сказать женщине, которая разбила счастливую семью?
Ева Алексеевна откашлялась.
– Яночка, мы собрались для других целей, – напомнила она. – Я понимаю, что ты чувствуешь себя несколько неловко, но, поверь, мы все не слишком уютно расположились за этим столом.
Ольга Максимовна побледнела. Саша, словно пытаясь компенсировать эффект, напротив, покраснела пуще прежнего и порывалась было встать, но Игорь спешно опустил руку ей на плечо.
– Сиди, – прошипел он. – Ты тут ни при чём.
– Действительно! – кивнула Яна. – Дети не отвечают за грехи своих родителей. И совсем необязательно на них похожи. Это всё равно что утверждать, что Игорь при первой возможности умчится, скажем, к Верочке, только потому, что его папа – козёл.
Николай Андреевич, всё это время пытавшийся сохранять спокойствие, едва не выронил вилку.
– Но ведь Игорь этого никогда не сделает, правда? – не унималась Яна. – Потому что он в дедушку. А дедушка, пусть земля ему будет пухом, был порядочным человеком. Уверена, у Саши тоже был какой-то хороший пример. Ну, или просто в семье уродов не без исключения.
Александра молча опустила голову. О том, что её родители были далеки от идеала, она прекрасно знала, с этим фактом никто не пытался даже и спорить, но Яна дошла до откровенных оскорблений.
– Яна, – вмешался доселе молчавший, как рыба, Евгений, – мне кажется, ты немного перегибаешь палку. Возможно, не стоит судить обо всём настолько строго…
– Да что ты говоришь! – тут же воскликнула она. – А что мне делать? Радоваться, что моя мама теперь торчит в деревне, как бедная, никому не нужная родственница, есть ядовитую стряпню моей мачехи? Или обращаться к вам мамочка, да, Ольга Максимовна? Игорь, ты как? Уже перешёл на этот вариант, или всё ещё держишься? Я в тебя верю, братец, не сдавайся. А с меня довольно!
Она вскочила с места, толкнула стул с такой силой, что тот упал под аккомпанемент ужасного шума, и буквально вылетела из комнаты. Игорь слышал, как хлопнула входная дверь, обозначающая побег Яны.
Евгений тоже выбрался из-за стола, удивительно спокойный. Можно было подумать, что это Яна несколько месяцев назад бросалась на людей с ножом, а не он.
– Простите, – пожал плечами он. – Гормоны.
– Да ничего, – Николай Андреевич опустил голову. – Сами виноваты. Не следовало даже и пытаться… Как ни прискорбно, в чём-то она права.
Игорь промолчал. Ему с одной стороны хотелось заявить, что поведение сестры выходит за все рамки разумного, а с другой – поддержать её, потому что в чём-то Яна была права. Их семья развалилась, как тот карточный домик, и семейные ужины, даже самые хорошо продуманные, вряд ли смогли бы собрать её обратно…
66 – 65
66
26 февраля 2018 года
Понедельник
В восемь сорок семь, когда все уже собирались покинуть конференц-зал, в помещение ввалился Эндрю. Дверь он открыл с ноги – Регина так никогда не поступала, – расстояние, отделявшее его от кресла, преодолел в считанные секунды и то ли сел, то ли упал в её кресло.
– Её нет! – провозгласил он совсем не радостно. – Но это не повод для праздника. Потому что она, как обычно, не оставила ничего. Ни рекомендаций, ни требований, ни даже документации.
Грохот, с которым Толик ударился лбом о стол, прозвучал крайне неожиданно. Определённо, такой реакции от него никто не ожидал. Игорь и сам обернулся на коллегу, не до конца понимая, что могло спровоцировать подобное поведение.
– Что-то не так? – удивлённо переспросил Эндрю. – Это вроде как я должен метаться туда-сюда по комнате и биться лбом о стены, а не наши драгоценные сотрудники.
– У меня двое людей ушло с проекта, – глухо ответил Толик. – Никто не хочет работать в таких условиях. Ребятам предложили нормальный заработок в другом месте, и они, что вполне логично, решили им воспользоваться. Даже осуждать не могу, потому что это кошмар! Разумовская сдурела в конец.
– Не стоит выражаться так радикально, – скривился Эндрю. – Она не сдурела, всего лишь потеряла определённые рамки разумного в своём поведении. У кого-то ещё есть потери по командам?
В конференц-зале поднялся гул. Игорь знал, что люди в последнее время не слишком-то хорошо работают, что фирма переживает кризисный этап, но, по правде, даже предположить не мог, что всё было настолько серьёзно.
– Итого, шесть человек, – покачал головой Эндрю. – И что мы будем делать?
– А почему этот вопрос задают, собственно говоря, нам? – удивился Лёшка. – Мы – всего лишь сотрудники, мы не получаем никаких процентов. Только зарплату. Фирма рухнет – будем искать новую работу.
Эндрю вскинул бровь.
– Какая прекрасная заинтересованность.
– Увы, но это действительно так, – не удержался Игорь. – Фирма на грани. Не знаю, как там обстоят дела с арендой и со всем остальным, но если Регина не определится, хочет ли она работать или сидеть дома, ничего хорошего не будет. Мы медленно, но верно падаем в глубокую яму.
И совсем скоро встретят лбом дно. Случится это с минуты на минуту: если Разумовская не успокоится и не явится на рабочее место, то как можно ждать от сотрудников ответственности и качественной работы? Игорь не представлял себе, как можно мотивировать людей, не видящих никакого желания трудиться у начальства.
– Если мы будем обсуждать только экономические вопросы, – Толик поднялся с места, – то я лучше пойду. Придумаю очередную сказочку, расскажу своим, что скоро всё наладится…
– И я, – поднялся следом Лёшка. – Потому что работать никто не хочет.
…Из всех лидов Игорь остался один.
Эндрю проводил взглядом последнего из сотрудников, дождался, пока наконец-то за ним закроется дверь, и только тогда заговорил вновь:
– Звонил её муженьку. Он сказал, что Регина пока ещё в раздумьях, что-то там хочет закончить, какое-то очередное дело всей своей жизни. Мол, подождите немножко, а потом всё наладится, всё хорошо будет. Она вернётся или просто всучит фирму тому несчастному, что под руку ей подвернётся. Мне, например.
– А ты хочешь?
– Нет, – покачал головой он. – Я не хочу этим всем заниматься. Я даже видеть её, собственно говоря, не хочу. И участвовать в этом дурдоме тем более. Потому что это, подозреваю, может плохо закончиться. А ты как думаешь?
– Вмешивайся только после окончательного её решения. Когда документы подпишет, официально всё оформит, – посоветовал Игорь. – Потому что превратишься в раба этой фирмы. Как бы я ни был благодарен Регине и этому месту за своё карьерное продвижение, к сожалению, вынужден признать: она – эксплуататор.
Короткий согласный кивок Эндрю выглядел несколько неуверенно. Складывалось впечатление, что он сильно сомневался, стоит ли вообще что-то делать или лучше сбежать заранее, пока фирма не рухнула окончательно.
– Как-то оно, конечно, будет, – наконец-то с сомнением протянул он, – но стоит ли эта фирма того, чтобы вытаскивать её из ямы? И насколько глубоко нас туда затолкает Регина?
Игорь не мог ответить на этот вопрос.
– Время покажет, – вздохнул он. – Тут даже предсказывать ничего нельзя. Регина не так уж плохо ведёт дела. Скорее, она несколько безалаберно относится к передаче обязанностей…
Но Эндрю, кажется, считал иначе.
– Ах, если бы… – вздохнул он, а потом спешно добавил: – Только не говори никому, ладно?
– Ладно, – послушно повторил Игорь. – Знаем, плавали…
65
27 февраля 2018 года
Вторник
– Спасибо, было очень вкусно, – Саша вымученно улыбнулась и отодвинула от себя тарелку.
– Так вкусно, что ты даже не доела, – безо всякой злости отметила Ева Алексеевна.
– Аппетита просто нет, – Александра поднялась. – Я помою посуду…
– Сиди, – оборвал её Игорь. – Я сам помою. Тебе нехорошо.
– Я прекрасно себя чувствую! – упрямо воскликнула девушка, но Игорь сделал вид, что просто не услышал возмущений супруги.
Он поднялся из-за стола, собрал тарелки, чтобы погрузить их в мойку, пересыпал Магнусу то, что не доела Саша – кот чувствовал себя постоянно голодным и был в восторге от бабушкиных кулинарных способностей, – и открутил кран.
Тугая струя воды, ударившаяся о тарелки, обрызгала Игоря мелкими капельками в укор его совершенной неэкономности. Под большим напором мыть тарелки было куда быстрее – просто мазнуть два раза губкой, и вода всё сделает сама.
– Присядь, – услышал он с трудом сквозь шум воды за своей спиной. – Мне-то ты можешь рассказать, что случилось.
Игорь почувствовал на себе два строгих женских взгляда и невольно напрягся. Он понимал умом, что вроде бы ни в чём не провинился, но всё равно ощущение было не из приятных. Бабушка умела заставлять нервничать кого угодно и по какому угодно поводу.
Сашин голос и ответ Евы Алексеевны потерялся в шуме воды, и Игорь поспешил скрутить напор. Теперь, конечно, слышимость была куда лучше, хотя всё равно не идеальная, и ему удавалось выхватить хотя бы несколько слов из чужого разговора.
– Уже несколько дней, – прошептала Саша.
– К врачу бы сходила.
Ольшанский даже замер на секунду, а потом попытался сделать вид, что очень увлечён грязной тарелкой и больше ни о чём на свете не думает.
– Да, я понимаю, что это немного безответственно, – вздохнула Саша. – Но у меня совсем нет времени…
– С этим не шутят, – строго оборвала её бабушка. – Игорь, ну как ты моешь?! – последнее прозвучало уже намного громче. – Ты скоро дыру протрёшь в той тарелке!
– Задумался, – пожал плечами Ольшанский и всё-таки сменил тарелку, понимая, насколько это подозрительно выглядело.
Бабушка и Саша в унисон вздохнули и умолкли. Игорь вновь сильнее открутил кран, понимая, что никакого ответа от них не добьётся.
Беспокойство было не лишним. Саша притворялась, конечно, что всё в порядке, но она вообще многое в своей жизни терпела, не обращая никакого внимания на своё самочувствие, и вряд ли каждый из этих случаев заканчивался хорошо. К тому же, теперь Игорь чувствовал себя виноватым – у других мужчин жёны сидели дома и не беспокоились ни о чём, а Саша сгорала на работе…
Нет, он отлично понимал, что девушке нравилось работать, она не хотела закрываться в четырёх стенах или часами блуждать по магазинам, но всё равно, трудилась бы себе в удовольствие, а не через силу.
– Саша, – он выключил воду, – как ты себя чувствуешь? Тебе не надо взять выходной? Отлежаться или что-нибудь сделать?
– Всё прекрасно, – с лёгкостью солгала она. – Я прекрасно себя чувствую, не беспокойся, дорогой.
Игорь оглянулся и столкнулся взглядом с бабушкой – может быть, молчаливо осуждающей, а может, равнодушно спокойной. Одно только было заранее понятно – если Саша сама не пожелает признаться, Ева Алексеевна не скажет ни слова. А если Игорь признается, что услышал – ситуация зайдёт в тупик, а Александра ещё один день затянет со своим плохим самочувствием.
Ольшанский пообещал себе, что ждёт в последний раз. Последний день.
По крайней мере, он на это надеялся.
64 – 63
64
28 февраля 2018 года
Среда
Утром Саша на работу опоздала. Игорь закрыл на это глаза – не большая проблема провести карточкой жены по сканеру, обозначая, что и она тоже пришла, к тому же, Регины не было на работе. Отсутствие начальницы не удивляло, хотя действительно расстраивало. Игорь не знал, где сейчас находилась Регина, но предпочитал не задаваться этим вопросом – ему не было до личной жизни посторонних людей.
На кухню они, как обычно, пришли в обед, когда там было достаточно много других людей. Хотя можно было поесть нормально, Саша сразу повернула к кофе-машине и, введя нужную комбинацию, воззрилась на экран прогресса, переступая с ноги на ногу.
Со стороны могло показаться, что девушка ждёт свой кофе уже целую вечность. Она нервно постукивала ногтями по металлическому боку кофе-машины, то и дело порывалась забрать ещё пустой стаканчик, нервно оглядывалась, хотя никакой очереди не было, все обедали куда раньше положенного времени, а сейчас не спешили выбираться из уютных кабинетов.
Наконец-то Александра забрала свой кофе, оглянулась и едва не выплеснула его на подвернувшегося не вовремя под руку Севу. Обычно она рассыпалась бы в извинениях, но сейчас только холодно взглянула на Всеволода и раздражённо проворчала:
– Смотреть надо, куда идёшь.
Тот растерянно утёр горячие капли с руки, проводил Сашу взглядом, но не решился сказать ни слова, может быть, уповая на то, что Александра приняла его за кого-нибудь другого и потому и разозлилась. Игорь не стал бы гарантировать ничего подобного, но предпочёл остаться в стороне, не вмешиваясь.
Александра села за столик, со временем закрепившийся за ними, и застыла, моментально забыв о своём кофе. Игорь покосился на тарелку с собственной едой, принесённой из дома – бабушка заставляла носить с собой обед, но Саша сегодня оставила лоток дома, – и придвинул её к жене.
– Будешь?
– Это твоё, ешь, – отрезала она, явно пытаясь подавить раздражение в голосе.
– Я не голоден, – отмахнулся Ольшанский, хотя это было не совсем правдой. – Возьму себе что-нибудь из холодильника. А ты поешь. Ты же хочешь.
Александра замялась.
– Ну… – она протянула ему стаканчик с кофе. – Будешь?
– Буду, – Игорь почти силой вложил вилку в руку жене. – Ты ешь. В последнее время у тебя с этим явные проблемы.
Александра грустно улыбнулась и почти набросилась на еду. Игорю казалось, что глотает она через силу, но Саша всё равно упорно ела.
– Что-то случилось? – спросил он.
Девушка спешно замотала головой, делая вид, что всё в полном порядке, но Ольшанский только сердито скрестил руки на груди.
– И почему, моя дорогая, я тебе не верю?
– Не знаю, – усмехнулась она. – Может быть, потому что ты слишком недоверчив? Мало ли. Всё в полном порядке.
– Саша.
– Всё в порядке, – уверенно повторила она.
– Ты была у врача?
Вопрос застал Сашу врасплох. Ольшанский смотрел на неё спокойно, уверенно, словно утверждая, что всё знает, и девушка замялась, понимая, что просто отмахнуться от него больше не получится.
– Сегодня вечером пойду, – созналась она наконец-то. – А утром сдавала анализы, потому вынуждена была уйти пораньше. Результаты уже сегодня обещают.
Игорь медленно опустил голову в согласном кивке. По взгляду Саши было легко прочесть просьбу ни о чём больше её не спрашивать, и Ольшанский подчинился. Ему показалось, что, дождавшись от него утверждения, что больше вопросов не будет, Александра расслабилась.
Но она всё равно упрямо отводила глаза, и Игорь чувствовал, что они ещё будут вынуждены вернуться к этой теме.
– Саша, – мягко произнёс он, – пообещай мне, что скажешь, что с тобой.
– Это просто отравление, – отмахнулась она. – Немного затянувшееся, вот и всё. Я это и без врачей знаю. Просто Ева Алексеевна уговорила…
Она поднялась и спешно ушла, доедая уже на ходу.
– Работать надо! – оглянувшись, произнесла Александра, буквально швырнула тарелку в раковину и открутила кран, чтобы смыть остатки пищи.
Игорь остался сидеть на месте. Он мог быть сколько угодно сумасшедшим программистом, но всё-таки не считал себя идиотом и понимал – с Сашей случилось что-то неладное. Но причины, по которым она не хотела ничего ему говорить… Что ж, если она желала оставить их в секрете, Игорь понимал, что пока что не следует ничего спрашивать, хотя был совсем не уверен в том, что поступает правильно.
63
1 марта 2018 года
Четверг
У кодовой двери стоял неизвестного происхождения мужчина. Точнее, относительно национальности его родителей никаких претензий возникнуть не могло – на вид незнакомец был вполне себе славянином, только немного увлекающимся разнообразными средствами для увеличения мышечной массы. Но вот что этот человек забыл под офисом и почему, пугливо переглядываясь, три программиста делали вид, что не сюда пришли, Игорь не знал.
– Саш, подожди здесь, пожалуйста, – тихо попросил он жену. – Ребята, что случилось?
– Нас не пускают, – сообщил Иван, если Игоря не подводила память, переведённый на время из Лёшкиной команды к Анатолию. Или к кому-то другому, вспомнить точно было трудно. – Этот человек непробиваем.
Ольшанский обернулся к незнакомцу и удивлённо изогнул бровь. Тот нахмурился, скрестил руки на груди – костюм у него на плечах угрожающе затрещал, – и отметил:
– Не велено.
Игорь взглянул на коллег. Что ж, три взрослых мужчины, боящиеся какого-то не особо развитого охранника – это выглядело довольно странно. Даже не догадались выяснить причины? Ольшанский даже не сомневался, что, заслышав короткое "не велено", они тут же поспешили ретироваться. И не они одни, эти ещё, как самые смелые, остались, чтобы объяснить другим…
– Кем не велено? – не собираясь отступать, спросил Игорь. – С кем вы сюда пришли?
– Я – охранник Геннадия Ярославовича.
– А! – Ольшанский вздохнул. – Господин Скульский пожаловал. Я так понимаю, это по вопросам аренды? И с кем же он собирается эти вопросы решать? С тумбочкой или с компьютерами? Отойдите в сторону, уважаемый.
Охранник смутился.
– Не велено же, – пророкотал он. – Сказано никого не впускать и не выпускать, пока не будет решена проблема…
Игорь смерил его фирменным бабушкиным взглядом, который та дарила каждому двоечнику, особенно сильно настаивающему на мощи собственных знаний. Охранник явно был не из тех страшных людей, что в девяностых кого-то убивали – собственно, судя по всему, он был младше и самого Ольшанского. Да, широченные плечи и двухметровый рост – это хорошие аргументы для охранника, может быть, он когда-то и дрался, но, если верить неуверенному взгляду, не слишком часто, и инициатором был кто-то другой.
– Послушайте, – максимально спокойно произнёс Игорь, – ваш шеф пришёл сюда решать проблемы. В офисе, я предполагаю, сейчас сидит два-три программиста, если их оттуда не выставили, и наш менеджер, который не имеет доступа к финансовым операциям. Проблема решена не будет. Так что пропустите меня, а потом можете приступать к своим прямым обязанностям.
Охранник недоверчиво прищурился, оценивающе посмотрел на своего собеседника, решил, что интеллигенты в тканевых пальто не склонны к вооружённому нападению на бывших криминальных авторитетов, и посторонился. Игорь черкнул карточкой по пропускной системе и вошёл внутрь, подозревая неладное.
Скульский и Эндрю обнаружились в коридоре, оба целые – разве что у Андрея дёргался глаз, а Геннадий Ярославович то и дело поправлял воротник, показывая, как ему душно, – и оба страшно злые. Судя по тону, которым вёлся разговор, общались они не минуту и не две.
– А я вам повторяю, что пока вы не предъявите соответствующую документацию, ничего не… – вероятно, не впервые произнёс Эндрю, занёс руку, чтобы погрозить кому-то в воздухе и застыл, заметив Игоря.
– Здравствуйте, – Ольшанский выдавил из себя улыбку. – Что произошло?
– Игорь Николаевич! – облегчённо выдохнул Скульский. – Я полагал, этого никогда не случится. Ваша истеричка нанимает совершенно неадекватных помощников! Тем не менее, я пришёл с уведомлением, что выселяю вас отсюда.
Ольшанский застыл. Брошенный на Эндрю быстрый взгляд подтверждал, что Геннадий Ярославович всё-таки имел право на подобные действия.
Разумеется, как всегда, всё плохое должно происходить в отсутствие Регины! А когда она является на работу – все счастливо попискивают и делают вид, что замечательно жить и трудиться на благо лучшей фирмы на свете…
– Вероятно, это какая-то ошибка, – выдавил из себя Игорь. – Что произошло? Мы нарушили какой-то пункт договора?
Эндрю за спиной у Скульского перечеркнул гордо ладонью и попытался жестами что-то объяснить. Вероятно, его талант заговорить кого угодно не действовал.
– Арендная плата за следующий месяц должна быть внесена до двадцатого числа текущего месяца включительно, – процитировал арендодатель пункт из договора, всем известный и очень логичный. – Сегодня первое марта, денег – нет, никаких объяснений – тоже нет. У меня стоит целая очередь из клиентов, желающих снять это здание. Потому я выселяю вас.
– Насколько мне известно, – произнёс Игорь максимально уверенно – потому что на самом деле ничего известно ему не было, – вы должны были отправить нам официальное уведомление.
– Я предупреждал Регину Михайловну…
– Регина Михайловна – это замечательно. Но электронные письма и звонки не считаются официальным уведомлением, – спешно произнёс Эндрю. – Никакого официального уведомления не было. Вы нарушаете договор. Потому, – он легонько подтолкнул Скульского к выходу. – Давайте договоримся так. Мы выплатим сейчас аренду наперёд, за несколько месяцев, и…
Геннадий Ярославович растерялся. Всего-то следовало выбить его из колеи, сбить спесь – а дальше всё получилось само собой.
Только факт, что Регина не произвела плату за аренду, уже настораживал. И Игорь понимал, что закрыть глаза на очередной её прокол было бы преступлением.
Он упёрся спиной в стену и облегчённо вздохнул, когда за Скульским захлопнулась дверь. Спустя несколько секунд в коридор вернулся и Эндрю, взволнованный и злой.
– Это кошмар, – поделился он. – Наша стерва не выходит на связь, все реквизиты у неё, я даже не знаю, куда и что проплачивать, и на нас навесили штраф. Браво! А эта гадина даже не соизволила сообщить, что не внесла плату…
– Не переживай, – устало ответил Игорь. – Я когда-то занимался арендой, знаю, где записаны реквизиты. И умею вскрывать её кабинет. Но ты прав, если мы продолжим в том же духе…
– То совсем скоро от фирмы не останется ничего, – подытожил Эндрю. – И она этого очень упрямо добивается.
Игорь не стал подтверждать его слова, только равнодушно пожал плечами и поплёлся к кабинету Разумовской.
