Текст книги "365 (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 77 страниц)
365
3 мая 2017 года
Среда
Заманчивая папка с названием "проект 365", валяющаяся на столе в таком себе вальяжном положении – даже не параллельно к краю стола, – Игоря смущала. Особенно вопросы вызывали белые уголки документов, торчащие из-под плотного синего картона. Настоящая беда перфекциониста: почти параллельно, почти заправлено, почти…
Игорь не был перфекционистом, если дело не касалось, разумеется, программного кода и каких-нибудь меток посреди вычесанного и приведённого в порядок класса, даже если он внутренний. Он равнодушно относился к отсутствию параллельности линий, если эти линии не имели никакого отношения к дизайну проектируемых проектов, не выдирал себе волосы, если вдруг где-то валялось что-то не то (если это "что-то" не было глобальной переменной, используемой в параллельных потоках без синхронизации) и совершенно не отреагировал бы на папку, если б не два факта.
Во-первых, Регина – ладно, Регина Михайловна, начальство всё-таки, – даже на чужом столе такой вольности положений не позволяла, не то что на своём, – а во-вторых, толщина папки – папки со спецификацией или техническим заданием, – поражала все мыслимые и немыслимые представления. Игорь видел в своей жизни разных заказчиков, работал на разных фирмах – и с некоторых едва унёс ноги, – и за восемь лет практики и тренировок научился отличать плохое от хорошего, по крайней мере, если речь шла о технической документации. И, когда требований было так много, в них обычно по ходу вносилось ещё больше изменений.
Это ему не нравилось.
К тому же, Регина старательно пыталась создать в кабинете успокаивающую атмосферу. Примостила на самый краешек рабочей поверхности фотографию с мужем, эдаким мужчиной лет сорока и с пробивающейся на затылке лысиной, и двумя дочками, делая вид, что очень домашняя, расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки – их было двадцать семь, Игорь успел сосчитать, так что одна ничего не решала, но должна была прибавить расслабленности разговору, – и прятала руки за клавиатурой, зная, что тёмный цвет маникюра вызывает более агрессивные мысли.
Правда, настоящий повод для беспокойства был бы, надень Регина платье. Несомненно, ей бы пошло – Игорь все годы их знакомства считал её красивой женщиной, – но это означало бы, что требуется реализовать нечто невыполнимое, и ей ну уж очень нужно кого-то уговорить. Почему Регина Михайловна вспоминала о том, что она – всё же не строгий тиран-начальник, а милая и добрая мать двоих детей (только по воскресеньям, между прочим), лишь в те моменты, когда ей было что-то сильно надо, Игорь не знал. Зачем она делала вид, что похожа на ведьму – злую, коварную и крайне строгую, – тоже. По крайней мере, все, кто проработал хотя бы немного в её фирме, к этому привыкали и старались не вздрагивать в ответ на стук каблуков.
– И что вы…
– Ты, – мягко поправила Регина, обычно в деловых кругах на этом "вы" настаивавшая так, словно он лез к ней, пьяный, в компании уважаемых людей. – Тут же все свои…
– Я запомню, – язвительно отметил Игорь. – Главное, не забыть об этом, когда мы будем общаться с заказчиками. Там вроде бы тоже нет чужих.
– Не будь такой свиньёй! – не удержалась Регина. – Двадцать восемь…
– Семь.
– Какая разница! Двадцать семь лет, а ведёшь себя, словно мои дочери – цепляешься за каждое слово, – она потянулась за папкой и поправила её наконец-то, а после выдохнула с облегчением, словно избавилась от тяжёлой ноши на сердце.
– Что надо? – не удержавшись, спросил Игорь. – Я не спал две ночи из-за этого чёртова дедлайна, и мне правда не до долгих бесед.
– Новый проект, – почти послушно выдохнула Регина. – Довольно интересная вещь, кому ещё мне доверить что-то столь ответственное…
– Что-то такое, где тэ-зэ заняло полтысячи страниц?
– Что-то довольно серьёзное и долгоиграющее, – выбрала она более мягкую формулировку. – Но, в принципе, твой вариант тоже подходит. У нас сейчас, сам понимаешь, не слишком густо с задачами, и это – находка, – Регина постучала ногтем по папке, забыв о том, что намеревалась прятать тёмный маникюр, и раздражённо выдохнула. – И он собирается подписать контракт по аутсорсингу на год. Год! А не как предыдущие с их смешными тремя месяцами.
– Год – это тоже не время, – резонно отметил Игорь. – Раньше к нам приходили и на более длительные сроки.
– Они дают испытательный срок, – глаза Регины, обычно такие спокойные и тёмные, сейчас светились от возбуждения. – Ты не представляешь, какие это масштабы! Раньше они вообще не работали с нашими…
– Что сейчас изменилось?
– Расширяются, – пожала плечами Регина.
– И в чём задача?
– В интерактивном взаимодействии с пользователем, – она осторожно покосилась на Игоря, а потом, открыв папку, выдернула какой-то конкретный листик и протянула.
Он пробежался по нему и задумчиво хмыкнул. Первые числа, определённо, отвечали за пункт оплаты. Его куда более волновало следующее – объёмы данных, количество пользователей и то, что вместо обыкновенной игрушки, с которой обычно взаимодействие обеспечивалось по щелчку, перед ним лежало что-то весьма мудрёное и запутанное.
– И они хотят всё это за год? – уточнил Игорь. – И за это обещают тебе такие суммы? – он вполне мог оценить объёмы, но легче не становилось. – Я даже примерно не представляю, как реализовать половину этих запросов и как в их систему потом будет монтироваться такой блок.
– Если их всё устроит, они могут даже перевести к себе целую команду, – пожала плечами Регина. – И мне, кроме тебя, некому это доверить. Остальные не справятся.
Игорю хотелось поспорить.
– И когда надо ответить? – спросил обречённо он, понимая, что отказаться начальница всё равно не позволит. Слишком уж жирный куш она вознамерилась отхватить.
– Желательно сейчас.
– Мы только сдали предыдущее. Я домой в последнюю неделю заезжал на пару часов, и то через день! – возмутился он, впрочем, для проформы, хотя оттенок кругов под глазами уже стремительно догонял своей чернотой цвет волос.
– Значит, ты согласен?
Игорь подтянул к себе всю папку и обречённо кивнул. Отказываться от подобного рода работы было бы невероятно глупо; он не сомневался в том, что разработка будет интересной, но только приведёт ли она к успеху? Регина наверняка оценила все "за" и "против", прежде чем предлагать сумасшедшим программистам-фанатикам сложные задачи, за которые те обязательно ухватятся, и склонилась к "за". Куда тут отпихиваться?
Только всё равно выглядело это странно. Игорь знал, что эта работа подождала бы и до завтра, но сегодня они закрывают проект, ночью сдают всё, что осталось, а потом…
А потом он уходит в отпуск. И, несомненно, это совершенно не вписывается в подсунутую ему под нос концепцию. Какой там отдых?
– И у меня будет ещё одна маленькая просьба, – Регина прищурилась. – Так сложились обстоятельства… – она подалась вперёд и взяла в руки семейную фотографию, на сей раз вполне искренне. – Что я вынуждена буду оставить вас тут… на недельку. Или на две. И, да, мне надо оставить кого-то вместо себя. Ты подходишь просто идеально. Да помню я, что обещала отпуск! – она махнула рукой. – Да, двадцать один день…
– Сорок три! – раздражённо напомнил Игорь. – Сорок три дня – это два с лишним года без капли отпуска, и я уж молчу о накопившихся отгулах!
– Ну, где-то потом сходишь, – примирительно протянула она. – Я обещаю отпустить, даже во время проекта! – конечно ж, Регина этого не сделает. – Две недели, пожалуйста. Они ж тут без меня устроят непонятно что!
– И зачем мне это? – Игорь устало вздохнул. – Ладно проект. Но руководство нашими дураками? Зачем? Я к тестерам и так стараюсь не заходить, а тут ещё и видеть их каждый день. Или ты предлагаешь мне устраивать сначала утренний совет, а потом скрам-митинг для своих? Пусть Дима…
– Имей совесть! – возмутилась Регина. – У Димы ребёнок маленький, жена родила два месяца назад, ему нужно чаще бывать дома. А остальные вряд ли справятся. Я обещаю тебе повышение зарплаты… – Игорь только презрительно фыркнул. Он и свою-то не успевал тратить, валялась на карте, как и неотработанные отпускные дни. – Возможность уволить, кого ты захочешь? Взять кого-нибудь в команду?
Он вздохнул. Звучало заманчиво, да и не то чтобы он сильно хотел в отпуск…
– Отоспаться дашь хоть на выходных? А с понедельника я полностью в твоём распоряжении. Ну, или в распоряжении наших умников, – он скривился, представив себе, как часть коллектива будет рада видеть его на этом месте. – И мне, наверное, нужны будут ребята в команду новые.
– И ты просидишь на моём месте, сколько будет нужно? – Игорь не спрашивал, какие у Регины проблемы, но подозревал почему-то, что двумя неделями они не обойдутся – и всё равно кивнул. – А что до новеньких… Там Ира отобрала каких-то ребят, должны с начала недели с готовым тестовым заданием приходить, помнишь, Сергей им отправлял? Вот сам и решишь, кого и куда хочешь взять.
– Да, – согласился Игорь. – Столько, сколько будет нужно. Только не забудь, пожалуйста, сказать мне код от нашей двери. А то закончится всё, как в прошлый раз…
Регина усмехнулась. Прошлый раз она вспоминать не хотела – охрана, едва не связавшая ведущих специалистов фирмы, до сих пор содрогалась при её виде. Она только поднялась и прошла мимо, своим обычным шагом, без всякой деланной мягкости, оставив Игоря наедине с собственным креслом и синей папкой с техническим заданием.
Ну, и с дедлайном, конечно же.
Он покачал головой. Год! На год влипнуть в непонятный проект по самые уши – да и начинается этот год не через месяц, не через неделю, а с вчерашнего дня…
Вот что Регина умела искать лучше фанатично преданных делу сотрудников, так это проблемы на их головы.
364
4 мая 2017 года
Четверг
Игорь подозревал, что задержится на работе допоздна, но часы над комодом в их съёмной квартире его удивили, положением стрелок осторожно так намекая на то, что уже три часа ночи.
Он тихонько провернул ключ в замке, закрывая за собой дверь, и осторожно разулся, стараясь не производить лишний шум. Не то чтобы Игорь боялся разбудить Веру и повредить её хрупкому сну; он скорее берёг свою нервную систему.
Год или чуть больше назад, наверное, причина была бы в другом.
Он буквально прохромал в ванную – глаза закрывались на ходу, – закрыл за собою дверь и устало посмотрел в зеркало, задаваясь вопросом, зачем опять вернулся домой. Надо было переночевать на работе; надо было избавиться от Веры ещё в тот святой момент, когда она начала его невообразимо раздражать. Когда это случилось? Месяцев семь-восемь назад?
Вся беда была в том, что они совершенно несовместимы.
Он открыл кран – струйка потекла совсем крохотная, и всё равно производила много шума, – плеснул холодной водой себе в лицо и выдохнул, сдерживая желание уснуть прямо тут, на резиновом коврике, скользившем под ногами. Игорь уже не сомневался в том, что Вера успела проснуться; сквозь шум воды он слышал, как тихо щёлкнул выключатель – она встала и, не в силах передвигаться в темноте, опять включила свет. Где-то зашумело – Вера пошла на кухню пить воду, потом она обязательно откроет окно, выглянет на улицу, проверит, на месте ли его машина, и постучится в дверь ванной.
Игорь считал минуты. Он уже сожалел, что выпросил у Регины хотя бы пару дней отгулов – чтобы отоспаться после дедлайна и вчитаться в техническую документацию по новому проекту. Лучше бы это время проводить на работе, в удобном кресле.
…Вера недовольно захлопнула окно. Она всегда была недовольна при одном виде его автомобиля, и не только потому, что это ознаменовало оправдание её ожиданий. Её раздражала сама машина; она обожала в ней ездить и жутко ругалась, когда Игорь отказывался отдавать ключи и ездить на работу в общественном транспорте. Троллейбусы и трамваи были ниже её достоинства. Странно, как он этого не заметил, когда они только-только познакомились.
Вера не была из богатой семьи или какой-то там леди из высшего света, нет. Игорь – тоже. Её мать работала бухгалтером в какой-то конторе, отец – там же, на труднозапоминаемой должности. Игорева мама всю жизнь просидела на шее у мужа – этим она отчаянно напоминала сейчас Веру, не зря ж они так пришлись по вкусу друг другу, – а отец – днями и ночами пропадал в своей хирургии. Сестра пошла в папу и тоже поселилась буквально в больнице, только-только выскочив из медуниверситета, Игорь – в бабушку по отцовской линии, не знавшую покоя без технических наук.
Но Вера хотела жизни куда более яркой, чем была у её матери. Она нарисовала себе идеального принца – красивого, умного, хотя трудно понять, зачем ей это, любящего, внимательного и, что самое главное, богатого. Искала она его в, как ей казалось, подходящих местах – в каких-то клубах и ресторанах. Игорь смутно помнил, как он очутился в том проклятом заведении, как они познакомились и как всё это завязалось; когда он очнулся от мимолётного увлечения длиною в месяц-другой, Вера уже прочно обосновалась у него на шее и вознамерилась к нему переехать. Клялась, что будет готовить ему завтраки и ужины, обустраивать домашний уют… И хватило её – на столько же, на сколько и его увлечения.
Потом начиналась привычка.
…Игорь подвернулся ей под руку удачно. Вера любила деньги, у него они были – зарплата в несколько тысяч иностранной валюты, откладываемая на депозит с завидной регулярностью, потому что куда тратиться-то. Вере нравились высокие – Игорь под это более чем подпадал, – блондины, и хотя блондином он не был, видно, она решила закрыть на этот факт глаза. Игорю нравились понимающие. У него с этим были проблемы; отец и сестра считали медицину единственным возможным призванием, мама… Мама, как и Вера, витала в облаках и полагала его занятие особым видом лени. Для бабушки, считающей программирование творчеством куда более серьёзным, чем все остальные, это было бы оскорблением.
Он ведь упоминал уже, что полностью пошёл в бабку?
Эта машина – единственное его крупное капиталовложение за последние годы, – смущала Веру тем, что не имела продолжения в виде квартиры и предложения руки и сердца. Но Игорь не был глуп и не приходил домой пьяным, чтобы повестись на уговоры или намёки. И она просто тихо ненавидела съёмное жильё, столь ярко контрастирующее с более-менее дорогим авто.
– Ольшанский, я знаю, что ты там, – раздражённо заметила Вера из-за двери, и Игорь скривился. Сначала они нравились друг другу, теперь в Вере его раздражал даже голос. И её деланная хрупкость, достигаемая вечными диетами, в которых против собственной воли он тоже участвовал, и это блондинистое каре, и короткие юбки, и туфли-"копытца", как смеялись друзья, и кроссовки под платья. Она металась из крайности в крайность, и только в одном не меняла своего положения.
Она всё ещё считала, что его работа была самым простым в мире делом, а он просто притворялся уставшим.
– И что, что ты знаешь? – Игорь вздохнул. Регина могла сколько угодно петь об ответственной должности, и синяки под глазами от этого никуда не пропадали. Ему действительно пора бы озаботиться состоянием собственного отдыха.
– Ты опять где-то шлялся.
Он неохотно надавил на дверную ручку и вышел к Вере в коридор. Она стояла, завернувшись в атласный халат дикого алого цвета, скрестив руки на груди и вперив сердитый взгляд примерно в его правое лёгкое.
– Я шлялся на работе, – устало промолвил он. – У нас был дедлайн. Ты прекрасно знаешь, что я не мог уйти раньше, иначе давно бы уже это сделал.
Нет, не сделал. С каждым днём Игорь всё с большим удовольствием оставался там, в тёплом уютном офисе, где ни одна живая душа не называла его лентяем или идиотом.
– Мы сегодня забираем наши путёвки, – ядовито напомнила Вера. – Нам на девять в агентство. Ты помнишь?
– В девять я буду спать. И мне всё равно, куда нам, – покачал головой он.
– Тогда отдай ключи от машины.
Он перевёл взгляд на Веру. Всколоченные волосы, отсутствие косметики – благо, на ночь она её смывала, – не шли ей на пользу.
– Нет, – Игорь вздохнул. Пора научиться использовать это слово по отношению к ней почаще, иначе всё закончится стихийным бедствием.
– Я не буду трястись в общественном транспорте. Если ты хочешь нормально провести отпуск…
Что ж, рано или поздно ему пришлось бы сказать ей эту неприятную и довольно неотложную правду.
– Я никуда не еду, – сообщил он. Если б был не таким сонным, наверное, заметил бы сквозящее в собственном голосе равнодушие, но в эту секунду единственным, о чём он мог думать, являлась только кровать. – Нам дали новый проект, – Игорь снизошёл до объяснений до того, как получил соответствующий запрос. – Но если ты хочешь, можешь поехать сама. Или взять с собой кого-нибудь. Я всё равно уже всё оплатил.
Вера выразительно шмыгнула носом, словно планировала разрыдаться сию секунду, но Игорь не чувствовал себя должным утешать её. Это всё равно не искренне. Почему они не едут в отпуск в какое-нибудь фешенебельное место? Почему он не хочет поднапрячься и купить квартиру в центре города или где-нибудь около того? Почему он позволил себе авто, а она до сих пор без машины? Почему они не поженились? Почему он приходит домой так поздно, что можно делать на той работе?
Эх, Вера-Вера…
– Если ты думаешь, – она сжала зубы, – что имеешь право вот так со мной говорить… И что эта твоя подачка!..
– Вера, – он попытался сосредоточить на ней свой взгляд, но после долгих часов работы всё плыло перед глазами. Наверное, скоро вместо неё он будет видеть только сплошные строчки кода, и не сказать, чтобы это было такое уж неприятное зрелище. Может быть, даже лучше, чем сейчас. – Не действуй мне на нервы. Иди спать.
– Я с тобой в одну постель не лягу! – взвизгнула она, хотя обычно старалась останавливать истерики ещё на подходе, и Игорь вдруг подумал, что Вера не то чтобы была плохая – она просто совершенно ему не подходила. А он ей. Ей бы принца с мыслями попроще, и было б замечательно. Или кого-то, кто чуть хуже считает часы своего бездумно потраченного времени.
А ещё поймал себя на мысли, что, как ни крути, у него нет настроения лежать на коротком чужом диване на съёмной квартире. И что всё это пора уже давно заканчивать.
– Соседей разбудишь, пожилые же люди, – буркнул Игорь. – И мне абсолютно всё равно, куда ты ляжешь.
Что б там Вера не прошипела ему в спину, он того не слышал. Всё-таки, во время дедлайна любимой женщиной программиста становится подушка.
Жаль всё-таки, что Вера не в силах была дойти до этой мысли.
363
5 мая 2017 годa
Пятница
На завтрак Вера всегда готовила яичницу. Вчера он банально проспал её кулинарный шедевр. Сегодня – смотрел с раздражением на жёлтую массу, явно недожаренную, валявшуюся – потому что словом "лежать" это назвать было невозможно, – пятном на его тарелке. Есть не хотелось, и не потому, что Игорь страдал отсутствием аппетита; он не помнил, когда в последний раз Вера готовила хоть что-то, кроме проклятых яиц по одинаковому рецепту. И получалось у неё каждый раз по-своему невкусно.
– Я решила, – она отошла от плиты, держа в руках стакан с кефиром – опять диета? – что нам с тобой всё-таки надо помириться.
Игорь вздохнул. Он полагал, что они не ссорились, скорее оставили своё раздражение в состоянии паузы.
– Я даже не буду ждать от тебя извинений, – продолжила она. – И, если ты попросишь свою начальницу…
– Я никуда не поеду, – отрезал он. – И сказал тебе уже: бери кого хочешь.
– Ты однажды меня доведёшь! – Вера скрестила руки на груди. – Мы запланировали отпуск. А твоя работа, твоя Регина…
– Михайловна, – безэмоционально поправил её Игорь и, всё так же спокойно, словно ничего не изменилось, отодвинул от себя тарелку. – Ты совершенно не умеешь готовить, ты знаешь об этом?
– Ты не имеешь никакого права меня оскорблять! – возмутилась Вера, но Игорь не сомневался в том, что констатация факта не имела никакого отношения к оскорблениям. Скорее уж, обижаться следовало ему. – Ты и так всё разрушаешь…
Игорь промолчал. Он пересёк небольшую гостиную – точнее, пародию на гостиную, со старым диваном, доставшимся в наследство от сдающих квартиру пенсионеров, – стянул со стола папку с документацией, привезённую вчера в его отсутствие и привычно клацнул защёлкой от ноутбука, открывая его. Вера наблюдала за каждым его действием так, словно видела впервые в жизни, с раздражённой усмешкой встреча фиолетовую заставку от "гнома" и стандартные обои на рабочем столе.
Он, без единого комментария, опустился в офисное кресло, купленное тоже неизвестно когда и уже протёртое, но всё ещё удобное, и заставил себя вникнуть в техническое задание. Если с понедельника ему придётся браться за работу, то надо хотя бы подготовиться, понять, что именно говорить завтра команде.
Вера, кажется, приняла это в качестве сигнала об опасности. Она всегда ревновала его к работе и была уверена в том, что к добру всё это не приведёт; сейчас же, кажется, напряглась пуще прежнего, почувствовала что-то. Каждый раз, когда Игорь был почти готов уйти куда подальше от неё (и сменить номер, желательно) она становилась белой и пушистой, такой мягкой, такой нежной…
Он прочитал первые несколько строк технического задания и закашлялся – первое впечатление оказалось незабвенным. Количество терминов на одну страницу и попыток заказчика влезть в код было безграничным; Игорь спешно отложил первые листы в сторону, посмотрел на десятый, одиннадцатый, какой-то сотый или сто первый – ничего в мире не менялось, по крайней мере, в хорошую сторону. По крайней мере, он созерцал идентичный результат.
Вера опустила руки ему на плечи, словно пытаясь пробудить в себе талант массажистки, но Игорь рассеянно смахнул её ладони. Она попыталась запустить пальцы в его волосы – гадская привычка, однако, – и он, всё так же не оборачиваясь, подъехал на кресле чуть ближе к столу, избавляясь от её неуместных прикосновений.
На третьей странице Игоря ждал замечательнейший сюрприз – ссылка на дополнительные требования. Он смерил взглядом папку в пятьсот страниц, мысленно проклял Регину и потянулся за мобильным – где эти дополнительные требования? Тоже в этой папке? Вроде не похоже.
– Если ты считаешь, что ведёшь себя по-мужски, – Вера последовала за креслом, – то это не так. Ты дуешься, словно маленький ребёнок.
Игорь, прослушав как минимум две трети произнесённой фразы, только согласно хмыкнул и склонился пониже над документами. Мелкий – восьмой, что ли? – шрифт его никогда не прельщал; дополнительные условия оказались на второй стороне страницы, но, кажется, были довольно логичными.
– Ежедневные паттерны поведения, – пробормотал он, то ли читая вслух, то ли пытаясь понять, что имелось в виду, – должны регулярно изменяться. Интерфейс, в зависимости от полученных данных, имеет свойство интерактивного изменения… Гадость какая! – он скривился. – Было бы неплохо, если б можно было сделать паттерн на каждый день… Обойдёшься, неплохо, это не год, а столетие делать придётся! – Вера сильнее потянула его за плечи, и он рассеянно оглянулся. – Ты что-то хотела?
Она задохнулась от столь поразительной наглости и даже отшатнулась, словно возмущённый выкрик застрял где-то в горле.
– Как тебе не стыдно? Ты совершенно меня не слушаешь! – она шмыгнула носом, словно собиралась расплакаться. – Наши отношения находятся на грани.
– Как хорошо, что ты тоже это замечаешь, – проронил Игорь, не успев даже взвесить ответ, и вновь уткнулся носом в документы. – Съезди, отдохни от меня, а потом решишь, надо тебе это вообще или нет.
Ему – нет.
Он потёр глаза – после трёх бессонных ночей, даже с учётом суточного отдыха, они жгли, словно кто-то старательно всыпал в них песок, – и потянулся за чистой бумагой, чтобы сделать какие-то заметки. Если в понедельник выходить на работу, то уже сейчас необходимо чётко понимать, что они будут делать, и набросать план действий…
– Я не хочу закатывать тебе истерику, – почти с угрозой прошипела Вера. – Но это наши отношения, а не какие-то игрушки, которыми ты целый день забиваешь себе голову!
Это сработало.
Всегда срабатывало, однако.
Кресло крутнулось, как и обычно, легко, и Игорь даже сам не ожидал, что окажется лицом к лицу с Верой. Она, казалось, строила из себя обиженную – поджала губы, сердито скрестила руки на груди и шмыгала носом ежесекундно, выдавая несуществующие слёзы.
Игорь не удивился собственному равнодушию. Собственно, он и не ожидал ничего другого. С Верой давно надо было порвать. Давно. И почему он этого до сих пор не сделал?
– Мы с тобой почти не разговариваем, – она добавила в высказывание ещё больше обвиняющих ноток. – Почти не контактируем. Это доходит до абсурда. Нельзя называть себя парой и видеться только раз в неделю, в воскресенье за обедом, и то неполноценно. Тебе ничего, кроме этой ерунды, не нужно!
– Это не ерунда! – Игорь почувствовал, как раздражение усиливается с каждой секундой, вот только единственным, что его задевало, оказались высказывания о работе. – И если ты не готова мириться с тем, что я работаю – и буду работать, хочешь ты того или нет, – то, серьёзно, я никого не держу.
– Это моя квартира, – сердито напомнила Вера. – Ты сам сюда приходишь каждый день, а теперь говоришь, что тебе ничего не нужно?
– Это наша квартира. – поправил её Игорь. – Снятая на мои деньги. Те самые, которые я получаю за свою ерунду. И я надеюсь, что ты всё-таки перестанешь мешать мне их зарабатывать. В любом случае, если мы такие несовместимые, тебе предоставлена полная свобода действий.
Он вернулся к работе раньше, чем среагировала Вера, и её пощёчина пришлась по спинке кресла, а не по его лицу. Она что-то проговорила – наверное, действительно сквозь слёзы, – но Игорь заставил себя не услышать. Не то чтобы проигнорировать её оказалось до такой степени трудно; словно что-то зудело-зудело и вдруг перестало.
– Надеюсь, ты хорошо отдохнёшь, – промолвил он всё так же сухо и бездушно. – Договор действует ещё до августа, я съеду, и ты сможешь жить тут, пока не выйдет срок. Захочешь – потом продлишь.
Она не поверила, Игорь в том не сомневался.
Но он точно так же не верил во всю абсурдность технического задания, а оно, к сожалению, было материальным и лежало у него под носом.
