Текст книги "365 (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 77 страниц)

94 – 93

94

29 января 2018 года

Понедельник

Саша крайне неохотно ковырялась вилкой в каше, но – ела. Запихивала в себя через силу, вспоминая о тех стимулах, что вчера придумал для неё Игорь, притворялась, что кушает с аппетитом, но каждый раз, стоило ему отвернуться, с трудом сглатывала.

Её отражение, пусть и немного размытое, было отлично видно в окне, и Игорь, даже отвернувшись, мог отследить каждое движение.

– Что, такая гадость? – спросил он, когда Саша в очередной раз с трудом заставила себя проглотить то, что взяла в рот.

– Нет, – покачала головой она. – Мне просто совершенно не хочется есть.

– Но надо.

– Надо, – эхом повторила девушка. – Я понимаю, что надо, – она опять взяла немного каши, посмотрела на неё и отложила в сторону, потом сложила руки на столе и опустила на них голову, так, словно не могла больше держаться. – Выгони меня из дома куда-нибудь на улицу. Я действительно ни на что больше не гожусь.

– Не мели ерунды. Ты прекрасно знаешь, зачем я тебе вчера это сказал.

– Чтобы вывести меня из ступора, – послушно ответила она. – Я понимаю. Просто выгони, а? Я что с собой не делаю – всё равно паршиво.

Игорь занял соседний стул и взял её за руки. Саша взглянула так, словно мечтала сию же секунду оттолкнуть мужа и умчаться прочь, но осталась на месте, только погрустнела пуще прежнего.

– Прости меня, – прошептала она. – Я правда не знаю, что со мной происходит. Я очень хочу снова быть нормальной. Честное слово.

– Расскажи, что случилось.

Но Александра отрицательно покачала головой и только крепче сжала зубы, показывая, что не сдастся просто так. Она всё пыталась переварить какую-то страшную новость, похоронить её в себе, и та, не находя выхода, билась, как птица в клетке, доводя Сашу до безумия. Может быть, ей действительно стало бы намного легче, если б выговорилась, но нет, Александра упиралась, отказывала самой себе в искренности, отворачивалась, покуда могла.

– Тебе станет легче, – Игорь придвинулся ближе. – Посмотри на меня, – Саша послушно подняла голову. – Подумай, почему ты чувствуешь себя виноватой?

Саша застыла, будто заговорённая, а потом быстро замотала головой.

– Я не чувствую…

– Чувствуешь, – строго прервал её Игорь. – Потому и рефлексируешь. Придумываешь что-то, чего не делала, навешиваешь себе это на нос, а потом удивляешься, почему тебе так плохо. А ты попытайся абстрагироваться, ни о чём не думать. Побыть наедине с собой. Когда почувствуешь, что готова, расскажешь мне всё от начала и до конца. И мы закроем тему о твоём отце раз и навсегда, чтобы больше к ней никогда не возвращаться. А потом – как ты всегда и хотела, – помиримся с твоей матерью и с моими родителями. Будем нормальной, полноценной семьей. Наконец-то заведём детей. Просто выброси этого паразита из своей жизни.

Саша медленно опустила голову в согласном кивке. Кажется, ей совершенно не хотелось соглашаться с Игорем, но она наконец-то признала его правоту и, вместо того, чтобы спорить, решила поддаться на уговоры.

– Сегодня, – продолжил Ольшанский, понимая, что Саша полностью вверила в его руки свою судьбу, – ты остаёшься дома. Никакой работы. Я сделаю твою часть, это не проблема. И постараюсь вернуться пораньше. Отдыхай. Приготовь себе что-нибудь вкусное. Только не застывай больше.

Он выдержал паузу, слишком короткую для театральной, и добавил:

– Пожалуйста.

– Хорошо, – пообещала Саша. – Я сделаю всё так, как ты сказал. Буду есть. Буду думать. Я… я попробую. Но я ничего не могу обещать.

93

30 января 2018 года

Вторник

– И где твоя драгоценная супруга? – ядовито спросила Регина, остановившись в коридоре.

Игорь всегда выходил, когда она являлась с проверкой, потому что знал – работы не будет. Если начальство вздумает висеть у своих подчинённых над головой, то ему следует ожидать только одного эффекта: полного игнорирования со стороны людей, пытающихся работать. Правда, сколько Регине об этом не говорили, она оставалась при своём мнении.

Сейчас было не до неё. Проект действительно горел, но он был не единственной проблемой из всех, что предстояло решить. Ольшанскому казалось, что совсем скоро наступит момент, когда всё возьмёт и рухнет в одночасье. Пропадёт работа, прогорит успешный – безумно успешный, – проект, Регина устроит очередную истерику и разрушит фирму у самого её основания, а когда он вернётся домой, то Саши там не окажется, потому что она не выдержит и сбежит подальше от постоянных кодов и занудства своего мужа.

К тому же, она до сих пор так и не рассказала, что случилось, и Игорь упорно отказывался выпускать девушку из дома. Захлебнуться в работе – это так приятно после того, как нанесли душевные раны! Ольшанский мог себе представить то самое странное состояние эйфории, когда мысли, все до единой, крутятся вокруг кодов, файлов, какого-то ничтожного проекта, о котором в другое время не стал бы столько думать. Он уходил в работу каждый раз, как в жизни появлялись более-менее серьёзные проблемы.

Саша замкнётся в себе, причём не в первый раз, позволит организму "переварить" очередную обиду, а потом опять напорется на те же грабли и вновь почувствует себя несчастной. А может, так увлечётся отсутствием реального мира за пределами фирмы, что не захочет возвращаться обратно.

– Она заболела, – сухо ответил Игорь. – А вы, Регина Михайловна, мешаете работать. Коллектив смущается, и, поверьте, писать что-нибудь, когда кто-то маячит над головой, не самая приятная из задач.

Она даже не покраснела. Впрочем, Игорь не сомневался, что любая хлёстка фраза будет воспринята Региной не как вызов, а как простое гудение насекомого над ухом.

– Не слишком уместное время для болезни, когда сместились сроки проекта, – скривилась начальница. – Надеюсь, вы не опоздаете из-за неё. Это большая ответственность, и…

– Не опоздаем, – прервал её Игорь. – А ещё большая ответственность – вовремя сообщать о своём отсутствии и о сдвигах в планах, не правда ли?

Разумовская проигнорировала намёк.

– Зайдёшь ко мне на неделе, – промолвила она, как ни в чём ни бывало. Хочу обсудить с тобой следующий проект, которым вы будете заниматься.

Игорю не хотелось соглашаться. Ему вообще в последнее время всё больше казалось, что Регина иногда переступала пределы разумного. Но вместо того, чтобы спорить, он лишь рассеянно кивнул.

– Мне пора возвращаться на рабочее место, – произнёс Ольшанский, надеясь найти повод поскорее прервать этот разговор. – Я зайду, как только будет такая возможность.

– Хорошо, – согласилась она. – Но не особенно с этим затягивай. Нам нужно поговорить до пятницы. Или хотя бы до выходных.

Игорь в ответ только усмехнулся.

92 – 91

92

31 января 2018 года

Среда

Саша сидела на кровати, обхватив колени руками и плакала. Странно, конечно, но Игорь даже радовался тому, что она решилась выплеснуть свои эмоции. Солёные капли – без истерики, молча, – стекали по щекам девушки, и взгляд, прежде отсутствующий и равнодушный, сейчас был преисполнен боли.

– Может быть, ты расскажешь? – Ольшанский остановился в дверном проёме. – М?

– Тебя покормить надо после работы, – глухо ответила Саша, словно не услышала его вопрос. – Я сейчас…

– Я поел на работе, – Игорь поймал её, когда Александра пыталась пройти мимо, и вновь усадил на кровать. – Тебе же самой легче станет, если ты поделишься.

Он осторожно присел рядом, и Саша – впервые за последние дни, – осторожно придвинулась ближе и ткнулась носом в рубашку, тихо всхлипывая. Её пальцы сжали воротник почти до треска ткани, слова превратились в нечленораздельное бормотание, и Игорь вряд ли мог расшифровать хотя бы что-то.

Вместо того, чтобы добиваться от Саши правды, он крепко прижал её к себе, обнимая за плечи, и иногда согласно кивал, поддерживая особенно громкие всхлипывания.

Разобрать, что именно девушка пыталась рассказать, было невозможно. Её речь, обычно чёткая и правильная, теперь превратилась в сплошные всхлипывания и странное, нечленораздельное бормотание, но Игорь, признаться, был даже рад, что ничего не понимает. Главные факты для него с самого начала были известны – Сашин отец обманул её, пытался каким-то образом вытащить из дочери деньги, а причиной была отнюдь не болезнь.

Девушка затихла минут через пятнадцать. Голос её теперь звучал только как хриплый шепот, и говорить она могла с трудом. Дыхание выдавало сильную усталость, сбивчивое, поверхностное, словно Александра долго бежала или едва ли не утонула – она хватала ртом воздух, но вдохнуть полной грудью не могла.

– Почему ты не рассказала мне с самого начала? – тихо спросил Игорь. – Почему ты боялась?

– Можно подумать, – глухо ответила она, – ты и так не знал, что именно он сделал.

– Предполагал, но был не в курсе конечного результата, – Игорь и сейчас с трудом мог вычленить его из слов Александры, но говорить об этом не стал, знал, что сделает только хуже.

Она молчала. Может быть, потому, что не могла больше подобрать нужные слова, может, по куда более банальной причине – сорвала голос и теперь была способна разве что хрипеть.

– Значит, всё? – осторожно спросил он. – Ты больше не будешь так переживать из-за него?

– Никаких слёз, истерик, – пообещала девушка.

– Лучше никакого молчания, – возразил Игорь. – Я не против, если ты на меня покричишь.

– А если попытаюсь выцарапать тебе глаза?

– С этим можно как-то бороться.

Она тяжело вздохнула, но не произнесла больше ни слова, только прижалась к мужу ещё крепче. Игорю сначала даже показалось, что его жена провалилась в сон, не выдержав моральной – да и физической, впрочем, тоже, – нагрузки, но нет. Она просто смотрела в одну точку на полу, словно пыталась подобрать более правильные, более чёткие фразы, но никак не решалась произнести ни единого слова.

– Завтра мы встанем, и всё будет как всегда, – пообещал Игорь. – Вычеркнем этого человека и ситуацию, которую он спровоцировал, навсегда из жизни. Забудем о ней. И ты никогда не станешь себя за это корить. Ладно?

Саша кивнула. Кажется, она не до конца поверила в то, что сможет сама себя отпустить, но всё равно не стала спорить, не нашла на это в душе моральных сил. Игорю хотелось верить, что такое и вправду больше никогда не повторится; он был готов вложить все силы, что только остались, лишь бы только Александра вернулась в нормальную жизнь.

– Только помни, – прошептал он. – Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Ты можешь обратиться ко мне в любую минуту, как только тебе это будет нужно. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула она. – Спасибо. Спасибо, что ты вообще есть в моей жизни. Я не знаю, что б я делала…

Игорь хотел сказать, что тоже не знал, как жил бы без неё – не патетично, нет, просто без Саши, наверное, он навсегда потерялся бы в своей работе и только устало переходил с одного проекта на другой, подтягивая чужие хвосты и пропадая днями и ночами на рабочем месте. Но сказать этого не успел – только опустил глаза, чтобы взглянуть на жену, и понял, что она задремала всё-таки у него в объятиях, и впервые за последнее время действительно была спокойна.

91

1 февраля 2018 года

Четверг

Первое февраля, пожалуй, оказалось самым холодным днём в году. Выйдя из машины, Игорь поймал себя на мысли, что сейчас его рука была готова примёрзнуть к дверце за считанные секунды, пока он закрывал за собой машину.

Саша, озябло поведя плечами, буквально побежала в направлении офиса. Вероятно, ей хотелось как можно скорее скрыться в тёплом здании, тем более, что девушка легко оделась. Игорь считал, что любые юбки и платья в такую погоду – это самоубийство, даже если пройти по улице надо всего десять метров, но даже его логичная и умная Саша в этом плане всё же оставалась девушкой.

Впрочем, куда приятнее на работе ловить взглядом жену в платье, чем жену в свитере и джинсах – хотя, Игорь солгал бы, если б сказал, что для него её одежда имела какое-то особенное значение.

На морозе машина не хотела закрываться, и Ольшанский вынужден был задержаться на минуту или даже две, просто тыкая пальцем по одной и той же кнопке, пока не раздался столь желанный звук – неприятный писк сигнализации.

– Ну наконец-то… – пробормотал он себе под нос и, в последний раз окинув взглядом парковку, направился к офисному зданию.

По пути словно из-под земли появился какой-то паренёк в совсем лёгкой куртке, аж синий от холода, с листовками в руках. Игорь едва сдержал удивление, вспыхнувшее у него во взгляде – бедный человек, сколько ж он тут уже стоит?

– Возьмите, пожалуйста, – почти с мольбой обратился парень, впихивая Игорю очередную листовку. – А можете ещё своим раздать?

Ольшанский не был склонен к благотворительным действиям, но всё-таки принял стопку листов, наверное, из жалости, даже не посмотрел, что там внутри. Парню, как он понимал, важно было раздать побольше бумажек так, чтобы их не обнаружили потом где-нибудь в мусорном баке. Что ж, если это какая-то ерунда, то в офисе был прекрасный шредер…

Уже зайдя в здание, Игорь всё-таки перевёл взгляд на ярко-жёлтую бумажку.

"Не позвольте работе себя убить", – гласила алая надпись.

Листовка оказалась буклетом. Игорь открыл его, остановившись в ожидании лифта, и с удивлением прочёл первые несколько тезисов.

Раньше такие записки показались бы ему смешными. Рассказы о том, как бедных-несчастных людей эксплуатируют на работе, для Игоря прежде выглядели как бред сумасшедшего.

Но сейчас он передумал и насчёт мусорного ведра, и насчет шредера. Взвесив листовки в руке, он шагнул всё-таки в лифт.

Раздаст. Обязательно раздаст.

Листовка была как раз о том, что делала Регина в повседневной жизни…

90 – 89

90

2 февраля 2018 года

Пятница

Игорь всё-таки пришёл к Разумовской, хотя не до пятницы, как она требовала, а в саму пятницу. Пришёл, хотя совсем не хотел этого делать, гонимый желанием высказать ей в лицо всё, что думает о таких методах работы с коллективом.

Регина, разумеется, была предельно спокойна и, как обычно, с трудом сдерживала раздражение. Игорю не надо было заканчивать какие-то курсы или, тем более, становиться психологом, чтобы прочесть буквально начертанные у неё на лбу недовольство и злость.

– Вы хотели о чём-то поговорить, – протянул он, занимая стул, на который уверенным жестом указала Регина.

– Да, и я хотела сделать это до сегодняшнего дня, – сухо отметила она. – Однако, ты решил, что имеешь право прийти тогда, когда считаешь нужным. И как я должна на это реагировать?

– Как на занятость человека, которому урезали дедлайн.

Регина сжала зубы. В последнее время их отношения и так испортились донельзя, и Игорь понимал, что колкими фразами добра себе точно не сделает, но сдержаться было слишком трудно. Регина и так себе очень многое позволяла.

Он вспомнил брошюру об эксплуатации на работе и пообещал себе, что будет держать в голове каждый тезис, пока не выйдет из этого кабинета.

– Я хочу, чтобы ты поучаствовал в переговорах с нашим следующим заказчиком, – произнесла Регина. – Это в воскресенье, встречаемся в восемь…

– Я не могу.

– Не можешь? – она удивилась, конечно, но постаралась переспросить без своего привычного надменного посыла. – Игорь, это важно.

– Я понимаю, – подтвердил Ольшанский. – Понимаю, что это важно, имеет большое значение для фирмы, что этот проект, скорее всего, будет моим после того, как мы закончим текущий. Но я не могу. Это не входит в мои профессиональные обязанности, и все выходные у меня заняты. Между прочим, заняты работой над проектом, по которому вы сорвали дедлайн.

– Я тебе напомню, если ты забыл, конечно, что пока что здесь начальница я. И имею полномочия…

Игорь скрестил руки на груди.

Первый тезис из брошюры свидетельствовал о том, что каждый эксплуататор пытается отобрать все свободное время своих сотрудников. Что ж, Игорь мог гарантировать, что уже по этому пункту Регина попала в список самых отвратительных начальников.

К тому же, в последнее время она сама же не соответствовала своим требованиям.

– Я прекрасно помню все пункты договора, по которому работаю, – в который раз напомнил Игорь. – И знаю свои профессиональные обязанности. Нет, я не поеду на переговоры с заказчиком и не появлюсь в офисе на выходных, пока того не будет требовать мой проект.

Разумовская поднялась.

– Ты можешь потерять своё место.

– Да? – усмехнулся Игорь. – Что ж. Хорошо. Увольте меня. Желательно прямо сегодня. И я посмотрю на то, как вы закончите проект без меня.

– Это хамство.

Игорь не хотел этого делать. Но брошюра лежала у него в папке с документами, которую Ольшанский таскал с собой повсюду – иногда он даже писал поверх черновиков куски кода, когда не имел доступа к клавиатуре. Использовать для этого ноутбук было бы верхом издевательства над человеком.

Он добыл из этой папки брошюру, на которую и ориентировался в этом разговоре, и протянул её Регине. Та приняла жёлтую книжечку из рук подчинённого, кажется, не до конца понимая, о чём идёт речь, открыла и застыла, читая пункт за пунктом.

– Мне кажется, я не ошибусь, если скажу, что вы занимаетесь эксплуатацией, – вздохнул Игорь. – Возможно, эта агитка преследует какие-то цели, и сама по себе она довольно смешна для рядового сотрудника, но задумайтесь. Если никто не будет работать, вы уволите всех. Но кто будет закрывать проекты, Регина Михайловна? Далеко не все так держатся за эти должности, как вам кажется.

89

3 февраля 2018 года

Суббота

Хотя звук на самом деле был довольно тихим, Саша вздрогнула, когда зазвонил телефон, и вздрогнула довольно заметно. Игорь только протянул руку, чтобы щёлкнуть по кнопке блокировки, но Александра укоризненно на него взглянула, призывая всё-таки поднять трубку.

– Номер неизвестный, – попытался оправдаться Игорь. – Может быть, какой-то очередной спам или "Купите наши самые лучшие пылесосы и больше никогда ничего не делайте", м?

– Не выдумывай, – строго оборвала его Александра. – И не веди себя, как хрюшка, – она поднялась, взяла телефон и силком буквально вложила его Игорю в руки. – Давай. Вперёд.

Ольшанский раздражённо закатил глаза. И почему он никогда не мог по-человечески отказать своей жене? Она вообще не слушалась и, кажется, всегда следовала букве закона – только кто этот закон написал, Игорь понятия не имел.

Он раздражённо провёл пальцем по зелёной полосе, втайне надеясь, что это всё-таки реклама каких-нибудь очередных ненужных товаров. Или, к примеру, его опять зовут на курсы по программированию – вот уже двенадцатый год! Сколько времени ещё должно пройти с момента окончания школы, чтобы никакие "оксфоры" и "гарварды", не обладающие ничем, кроме громкого сворованного названия, не беспокоили его на тему изучения какого-нибудь паскаля?

– Это Игорь Ольшанский? – уточнил женский голос.

– Да, – подтвердил Игорь. – А вы, позвольте, кто?

– Это же Ирина Александровна! – соизволила всё-таки представиться его собеседница. – Ты не узнал?

– А должен был? – поразился чужому хамству Игорь. – И почему вы позволяете себе… А, – он наконец-то вспомнил. – Ирина Александровна. Да, я вас вспомнил. Что вам нужно? – он отложил трубку в сторону и театрально громким шепотом сообщил Саше: – Моя бывшая классная руководительница.

Девушка едва сдержала громкий смешок, до того недовольную гримасу состроил Игорь, и легонько ударила его по плечу.

Ответить жене Ольшанский не успел; классная руководительница опять активизировалась и решила, что выдержала достаточную паузу, чтобы разжечь в Игоре любопытство.

– Как ты знаешь, – протянула она, забыв о том, что обращается к своему бывшему ученику не то что не на "вы", а даже без доли уважения, хотя должна бы – ведь она общается со взрослым человеком, – каждое первое воскресенье февраля твой класс собирается на встречу выпускников…

– Честно? – не сдержался Игорь. – Понятия не имею. Меня мало интересуют встречи выпускников.

Кажется, Ирина Александровна чем-то поперхнулась – по крайней мере, из трубки донёсся её кашель. Игорь предполагал, что поперхнулась она его самоуверенным ответом.

– Очень плохо, – отметила она, – что ты игнорируешь такие важные мероприятия, как встреча выпускников, и не поддерживаешь отношения с людьми, которые были тебе близки. Но в этом году юбилей, десять лет, как вы покинули стены нашей школы… Потому я решила, что должна лично проконтролировать, чтобы все пришли.

– А если я не могу? – не удержался Игорь. – Занят? Нахожусь в другой стране? Не испытываю желания никуда приходить?

Саша раздражённо скрестила руки на груди и строго взглянула на него, словно желала пришпилить этим взглядом к полу и заставить всё-таки куда-то выбраться.

– Это неуважение к школе! – своим нисколечко не изменившимся за десять лет противным голосом заявила Ирина Александровна. – Завтра в обед будет официальная часть с концертом, в восемь все собираются идти в ресторан, чтобы уже в неофициальной обстановке пообщаться… Там же будет вскрыта бутылочка с желаниями!

Игорь вспомнил, как десять лет назад с трудом подавил желание написать что-нибудь вроде "увидеть своего классного руководителя в гробу" – потом просто впихнул пустой листок, – и вздохнул.

Жаль, что не написал. Встреча была бы фееричная.

– Ладно, – сдался он. – Я подумаю. До свидания, Ирина Александровна.

Трубку Ольшанский успел положить первым.

– Не пойду, – сообщил он Саше. – Ни за что на свете. Я с трудом вырвался из этого змеиного клубка! И сделал это не для того, чтобы вернуться в него снова.

Александра, кажется, была с его мнением радикально не согласна.

– Ты неправ, – промолвила она. – Разве тебе не хочется ну хоть разочек посмотреть на них всех?

Игорь отрицательно покачал головой.

– А показать, что ты намного лучше?

Он неопределённо пожал плечами. В одиннадцатом классе Игорь был одним из немногих, кто постоянно учился – остальные, даром, что на носу были вступительные экзамены, слишком увлекались отношениями или своими подростковыми проблемами. Он не имел на личные отношения времени; впрочем, даже если б оно и было, то никому не был бы нужен. Игорь тогда был долговяз, безгранично худ, в зеркале напоминал себе чучело, а постоянные олимпиады подарили замечательный зеленоватый цвет кожи и круги под глазами…

Может быть, оно того стоило – вернуться и посмотреть, во что превратились все остальные?

– Ладно, – вздохнул Ольшанский. – Уговорила. Я пойду.

Саша победоносно улыбнулась.

– Вот видишь, – произнесла она. – Я слышу от тебя вполне здравые мысли. Что это умерло в лесу, что ты решил выходить немного в люди?

Игорь прищурился.

– Ты же на свою точно не идёшь? Тогда пойдём со мной, – он взял жену за руку и с мольбой заглянул ей в глаза. – Ну пожалуйста, Саша! А то я там взвою от скуки – сидеть одному в каком-то ресторане. И теперь рядом с собой Ирину Александровну, чтоб её совесть не замучила, что она своего "любимого" ученика десять лет не видела…

Саша усмехнулась. Не так давно она сама рассказывала о том, что ни за какие деньги не согласилась бы увидеть своих одноклассников, а теперь Игорь звал её к чужим.

– Ладно, если тебе от этого будет легче, то я пойду, – подчинилась наконец-то она. – Но только давай не очень надолго?

Игорь согласно кивнул.

– Я там больше часа не выдержу. Моя школа – тот ещё карцер, – улыбаясь, сообщил он. – Так что можешь не переживать. Это точно будет быстро.

Саша, кажется, не могла разделить его уверенность, но понимала, что Игорь может вообще отказаться от идеи куда-либо идти, потому спорить не стала. Наверное, ей не хотелось находиться среди чужих людей, тем более, общаться с теми, кого она видит впервые в жизни, но Игорю что-то подсказывало, что к своим идти Александра не хотела ещё больше.

А ещё он искренне надеялся, что компания, пусть даже состоящая из незнакомцев, поможет ей немного развеяться и забыть о своих печалях.