Текст книги "Зеркало Души(СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

– Иными словами, любой план строится на наглости, – фыркнул Воланд.

– Можно сказать и так, – усмехнулся Чезаре, – Позитивные атеисты любят задавать такой вопрос: Если Бог всемогущ, может ли он создать такой тяжелый камень, что сам не сможет его поднять? Но в данном случае я бы перефразировал: Может ли политик составить столь хитрую интригу, что сам не сможет ее разгадать? Нет, не может. И именно поэтому чтобы интрига в принципе была возможна, нужно отталкиваться от того, что противник не сможет разгадать план, который разгадаете вы. То есть, в каком-то смысле глупее.

– Или иметь контрмеры к контрмерам, – подала голос Елена, – В конце концов, можно строить план, сразу основываясь на том, что жертва его разгадает.

– Скорее, на том, что она будет думать, что разгадала его, – возразил Чезаре, – Ведь если план основан на том, что жертва его разгадает, то разгадка плана – часть самого плана. А следовательно, если жертва разгадает ВЕСЬ план, то она разгадает и попытку использовать то, что она разгадала его... Хотя, разумеется, запасной план нужно иметь всегда. На случай, если противник окажется умнее, чем вы рассчитывали. Тогда целью плана будет уже не улучшить свое положение, а не ухудшить его.

– Так ведь изначально двойные контрмеры – это как атака дуплетом: базисный план также сработает, если жертва его не разгадает, – пожала плечами фон Рейлис.

– Разумеется, – согласился Чезаре, – Запасной план на то и запасной, чтобы вступать в дело при маловероятном раскладе. Если вероятность, что он понадобится, высока, то лучше уж сделать его основным: нет смысла заниматься планами, которые почти наверняка не сработают.

– Но вообще, как бы, всё вышесказанное легче сказать, чем сделать, – заметил Балу, – Что-то у меня в голове всё равно пусто при запросе 'идеальный план'.

– У тебя там всегда пусто, – прокомментировал Воланд.

– Идеальный план и не нужен: нужен план, соответствующий уровню противников, – ответил преподаватель, – Чтобы было понятнее, приведу исторический пример из биографии моего знаменитого тезки, демонстрирующий с одной стороны точную оценку чужой глупости, с другой – умелое следование четырнадцатому закону. С легкой руки Макиавелли, наблюдавшего события лично, эта история получила имя 'изумительной стратагемы'... или 'замечательного обмана', если вы предпочитаете терминологию Паоло Джовио. Итак, в 1502 году кондотьерский мятеж под предводительством Вителлоццо Вителли и примкнувших к нему лиц, которых мне лень перечислять, едва не поставил крест на планах Борджиа по завоеванию Италии. Немногочисленные солдаты, сохранившие верность господину, не могли ничего противопоставить целым армиям, перешедшим на сторону бунтовщиков. И тогда Чезаре Борджиа прибег к переговорам. Встретив вместо кулака раскрытую ладонь, главари восстания растерялись. Борджиа буквально осыпал их дарами, но этого было недостаточно. Ведь дары, отдаваемые под угрозой меча, сложно воспринять как искренние. И тут-то и вступает в дело актерское мастерство герцога. Он мастерски изобразил доброжелательность и мирные намерения, делая вид, будто простил их за их восстание. Они поверили. Как я уже говорил, это превосходный пример точной оценки чужой глупости. Борджиа мастерски играл роль друга своих соратников, готового забыть их предательство. До тех пор, пока они не допустили ошибку, с небольшой охраной остановившись в его дворце в Синигалии. Макиавелли пишет, что едва за ними закрылись двери, добродушная улыбка исчезла с лица герцога... Хотя сам он этого не видел, так что я не исключаю возможности того, что Борджиа со своими людьми и убивал их с улыбочкой. Главное то, что обезглавленное войско распалось само собой, и кондотьерский мятеж завершился. Вот так. Как видим, план нисколько не запутанный и удался только за счет актерского мастерства и верной оценки.

После этой истории (кардинал не скрывал своих симпатий к образу 'великого тезки' и часто иллюстрировал такого рода примерами свои лекции) воцарилось недолгое молчание.

– Не хочу показаться занудой, – первой заговорила Елена, – Но здесь нарушение терминологии, ведь стратагема отличается от стратегии, как аксиома отличается от теоремы. Иными словами, это базисная ступень, которая известна всем и которая обманом не является, так как очевидна. Иными словами, это скорее стратегия.

– Все возражения к Макиавелли, – ухмыльнулся Чезаре, – А лучше просто пользоваться терминами Джовио и не мучиться.

– Кто знает? Может, виконтесса займётся этим вопросом и выскажет претензии Макиавелли, если возьмётся за изучение сигма-физики? – вмешался Азазель, – В конце концов, существование 'Хроноса' показывает, что управление временем возможно.

– Бедный Макиавелли, – с чувством произнес Чезаре, – У него от такого будет культурный шок.

– Да нет, в его время так одевались куртизанки, – заявила Жанин, получив обжигающий взгляд от немки. Почувствовав, что скоро кто-то кого-то убьет (интересно, кто кого, учитывая, что одна боевой амагус, а другая – простая айтишница?), преподаватель поторопился вернуться к уроку:

– Так, ладно, у кого-нибудь есть вопросы по теме лекции?

– А если нет вопросов, класс окончен? – поинтересовался Балу с напором и уверенностью заядлого прогульщика.

– Если нет вопросов, то я выдам практическое задание, и разойдемся, – тут Чезаре слегка улыбнулся. Он редко выдавал практические задания, тем более столь специфические, как то, что он задумал на этот раз. Но у него была идея, которую он считал гениальной. Со свойственной ему скромностью.

– Практическое задание? – расстроенно потянул Гриллс.

– Не быть тебе идеальным лидером, – хихикнула Жанин. Именно программа, отбирающая по данным психологических тестов идеального лидера для группы, была тем, что заинтересовало Нарьяну в ее проекте. Пока, однако, программа занималась лишь подбором... идеальной пары.

– Именно, именно, – каверзной ухмылкой на лице Чезаре уже явственно походил на наглого кота, без спросу нажравшегося хозяйской сметаны, – Итак, вопросы?

– Вопросов нет, – ответил за всех виконт, – Всё предельно лаконично и понятно. Разрешите получить задание и свалить на богословие.

– Хорошо, – кивнул преподаватель, пропуская мимо ушей намек виконта, – Как несложно сообразить из приведенного примера, умение следовать четырнадцатому закону – это больше практический навык, чем знание. Потому и осваивать его следует на практике. Разумеется, политических убийств внутри школы я устраивать не собираюсь, – по крайней мере, пока; однако добыча информации – почему бы и нет? Я дам каждому из вас имя 'объекта' и месяц на работу. По истечении этого срока я спрошу у каждого 'объекта' его мнение о вас, чтобы определить следование первой части закона, и спрошу у вас, что вам удалось узнать об 'объекте', чтобы определить следование второй части. Но прежде правила: запрещается применять силу – о пытках я вам расскажу на одной из последующих лекций, запрещается рассказывать объектам о своем задании, запрещается вмешиваться в работу друг друга – как во вред, так и на пользу, запрещается раскрывать тайны 'объектов' кому-нибудь, кроме меня. Также, разумеется, нельзя ограничиваться общедоступной информацией, – тут кардинал бросил выразительный взгляд на Балу, с которого сталось бы вообще выдать только имя и внешность, – Правила понятны?

– А чё сразу я? – возмущённо взмахнул руками парень. Остальные от комментариев воздержались.

– Заметьте, я ничего не сказал, – улыбнулся Чезаре, – Итак, имена объектов... – кардинал указал на Жанин, – Тадеуш Сикора, – на Балу, – Пешка Бальза...

– У Пешки родинка на бедре! – тут же весело высказался Балу, подняв руку вверх. Вызвав не взрыв, но лёгкий хлопок смеха.

– Балда, никому, кроме герра Финеллы, нельзя рассказывать секретную информацию, – хохотнул виконт.

– А родинка на бедре Пешки – это не секретная информация, – возразил Гриллс.

– Тогда она тем более не принимается, – уверенно сообщила Балу Жанин.

Преподаватель оставил этот момент без комментариев. Вместо этого он невозмутимо указал на Азазеля:

– Сентесейки Накамура, – на Воланда, – Ёсикава Рю. И наконец...

Он указал на Елену.

– Лилит Берг.

Девочка, бывшая пленницей ее брата. Та, кого держали в наморднике и морили голодом. Есть ли лучший пример для демонстрации несостоятельности ее оправданий?..

– Если возражений нет... То урок окончен.

Выходя из класса, Чезаре подумал, что как минимум, на остальных его отвлекающий маневр подействовал. А вот подействовал ли он на саму виновницу торжества? Посмотрим. Посмотрим, что из этого выйдет. Нужно будет при случае попросить Марию повлиять на 'объект', чтобы не усложняла дело... Но это как раз терпит. Следующим делом в его списке был разговор с Розовым Кошмаром по поводу издевательств над Сикорой в рамках проекта 'Осторожно, злая собака'. Закрыв двери в класс, Чезаре двинулся в направлении спортзала...

...но завернув за угол, накинул невидимость и вернулся, стараясь ступать максимально тихо. Если Елена и поделится с кем-то своими подозрениями, то только с братом. А если это так, их разговор следует подслушать. Он оказался прав.

– Воланд, постой, мне нужно с тобой поговорить.

– Что такое? – удивлённо поднял он брови, – Раньше ты не возмущалась по поводу шуточек.

– Не в шуточках дело, – покачала она головой, а затем осмотрелась. Чезаре замер, чтобы его нельзя было обнаружить по движению. Елена не умела видеть сквозь иллюзии. Но зато она отличалась внимательностью истинного снайпера.

– Тогда в чём? – юноша стал на редкость серьёзен.

– Это перевербовка, – сообщила она, – По крайней мере, моей персоны.

– Оу, – поднял брови младший фон Рейлис, – Это уже серьёзно.

– По идее, за тебя должны будут взяться уже после меня. Однако, думаю, здесь не дураки сидят, и они поймут, что у них ничего не выходит, даже если я буду умело притворяться.

– Хех, ты совершаешь ошибку, о которой нам только что рассказывал герр Финелла. Нужно точно знать меру глупости противника!

– Балда! – Елена дала брату подзатыльник, – Я просто предусматриваю вариант твоей предварительной перевербовки, в котором уже твоя персона будет воздействовать на меня.

Это становилось интересным. Кажется, тот его коварный план, который разгадала Елена... Несколько отличался от того, который был на самом деле.

– Хорошо, хорошо! – ответил Воланд, совершая увещевающие жесты руками, – Продолжу строить из себя идиота в отпуске. Думаю, у меня это достаточно успешно получалось. Кажется, я сумел подобраться достаточно близко к Норме.

Норма О'Доэрти (проект 'плазмаган', над которым она работала вместе с Воландом) была президентом студенческого совета. Как таковая, она имела доступ к информации наравне с младшим преподавательским составом, таким, как Мария или 'одаренные девушки' Рейко.

– Ты думаешь, а О'Доэрти пока ничего полезного тебе и не сообщила, – фыркнула Елена, – Скорее уж, эта пташка сама тебя перевербует. Будь с ней вдвойне осторожен.

На этом разговор окончился. Итак, они не сказали больше о том, что они поняли в его плане, зато упомянули кусочек своего. Все интереснее и интереснее... Чезаре дождался, пока они отойдут из зоны видимости, и проявился. Смысла их плана он пока не понимал, но все же набил сообщение Нарьяне: скорее всего, приказ будет 'ждать и наблюдать', но, по крайней мере, он об этом сообщил. Что же до его плана... После слов Елены он усомнился, что она разгадала его, хоть конечную цель она и поняла верно. А даже если и разгадала – при всем своем самоконтроле Елена все же не дошла до того, чтобы суметь сознательно заставить себя возненавидеть тринадцатилетнюю девочку с искалеченной судьбой. А ненависть – единственный надежный щит против его удара.

Усмехнувшись своим мыслям, Чезаре теперь уже действительно направился в сторону спортзала.

Выйдя в коридор, Тадеуш обнаружил, что за окнами было уже темно.

– О, Сикора, можно тебя на минуточку?

Он сразу понял, кто перед ним: уж Нарьяну-то знали все. Хотя он представлял ее... выше. И, пожалуй, старше: если бы он не знал, принял бы эту девушку с осенне-рыжими волосами за одну из студенток. Легкомысленная кофточка, короткая юбка и шоколадная соломка во рту также не способствовали образу директора самого престижного в мире учебного заведения.

– Пани Нарьяна, полагаю? Я могу быть чем-либо вам полезен? – спросил Сикора, почесав затылок. Почему-то он сомневался, что причина их встречи ему понравится.

– Знаешь, мне сегодня звонили из полиции. Я имею в виду твою. Родную. Польскую.

Она пошуршала пакетиком с шоколадной соломкой и жестом предложила Тадеушу угощаться.

– Мне собирать вещи? – вздохнул поляк, принимая предложенное угощение.

– Я потратила слишком много усилий, чтобы отстоять тебя, – ответила девушка, – Однако, они согласились на мои условия только в том случае, если ты будешь носить, не снимая, вот эту милую побрякушку.

Он пихнула весь пакетик в руки Сикоре и извлекла из своего рюкзачка тяжёлый металлический ошейник.

– Он со взрывчаткой, которая детонирует, если ты уйдёшь от школы более чем на десять километров... Или если я этого захочу. Кроме того, по нему мы всегда сможем определить, где ты находишься. Если тебя смущают полкило взрывчатки на шее... Тогда да, тебе нужно собирать вещи.

Тадеуш взял ошейник и с сомнением посмотрел на него, после чего грустно выдохнул:

– Вы так уверены, что это... поможет с проблемой, пани Нарьяна?

– Да, конечно, – беззаботно махнула она рукой, – Если ты будешь в ошейнике, полиция от тебя отстанет.

Очевидно, она считала 'проблемой' не то, что он.

– Ясно, – вздох Сикоры вышел даже несколько разочарованным, – Его от воды не переклинит? А то жертвовать жизнью ради личной гигиены, знаете ли...

– Не боись, не переклинит, – ответила директор, – Вообще, ты о нём уже через неделю забудешь.

– Вы ведь и так знаете, что я уже принял решение по вашему предложению, – хмыкнул поляк, глядя на директора.

– Тогда надевай его, – пожала она плечами, – В конце концов, я же не могу им просто соврать. Это не по-людски.

– Да, пожалуй, – сказал Тадеуш, закрепляя ошейник на шее, – Дякуем пекна за ваше беспокойство обо мне, пани Нарьяна.

– Ничего страшного, – улыбнулась директор, – Я меня всё. Какие-нибудь вопросы?

– Да, – кивнул поляк, – Что-нибудь стало известно об... этом клыкастом? А то он мне тут уже успел обеспечить репутацию...

– Ага, – кивнула Нарьяна, – Когда поймаем, отдадим Рейко на исследования. А если поймаем двух, отдадим второго Франческе. Они уже готовы передраться друг с другом за образец.

– Ммм, – промычал Сикора, у которого в голове мелькнули не самые приятные мысли относительно того, ЧТО на самом деле имела в виду пани Штейн в их недавнем разговоре... рано порадовался, ага...

– Вот чего я честно пока не понимаю – хоть мы с ним вроде и копии, но ни его способностями, ни его... характером я не обладаю... И если последнее можно объяснить альтернативностью каких-либо пространственно-временных показателей, то первое по идее не должно было отличаться, так как даже при сбое Хроноса первоначально должны были быть захвачены близлежащие континуумы с минимальными различиями, и соответственно преобразования Лоренцо также должны были быть минимальны... эм... – Сикора, кажется, сам опешил от сказанного им же и почесал затылок.

– То есть, мне действительно нужно напомнить тебе о том, почему полиция решила надеть на тебя вот это? – спросила директор, постучав ноготком по металлической поверхности ошейника.

– Не стоит, пани Нарьяна. Мне по силам самому сделать выводы, – Тадеуш хмыкнул, – Сколь бы неутешительными они не были. Что ж, тем сильнее будет моя мотивация успешно завершить проект, ибо я, видимо, сам стал подопытным для своей же работы... интересное ощущение, прямо Луи Пастер...

– Вот и чудненько, – улыбнулась Нарьяна, зажмурив глаза, – И не бойся, мы каждому даём шанс. Нужно только уметь им правильно воспользоваться.

Директор ушла, оставив Тадеуша одного в коридоре. Он не торопился следовать в класс. Хотя Нарьяна вела себя вполне дружелюбно, этот разговор оставил у него тягостное впечатление. Возможно, следовало побеседовать с пани Марией? Та всегда умела поднять настроение. Даже если повода к тому нет...

– Привет, что такой грустный? – услышал юноша радостный девичий голос.

– Да вы что, пани? Я свеж и весел, как выжатый лимон, – Тадеуш поднял глаза на собеседницу и изобразил саркастически-фальшивую улыбку.

Перед ним стояла кареглазая брюнетка в одежде, подозрительно напоминающей костюм стереотипной японской школьницы, что было забавно, с учётом её американской внешности.

– Фрея Максвелл, – громко сообщила она, протягивая руку, – Ты ведь новенький, верно?

– Тадеуш Сикора, – представился поляк, – Только сегодня прибыл.

Тем временем его планшет возвестил о новом сообщении. Посчитав, что это может быть что-то важное (не успел он пока ни с кем тут подружиться), Тадеуш немедленно переключил внимание на него.

'Внимание всем!!!

Завтра день выборов короля и королевы ШПСВ2018г!!! С самого утра до самого вечера будут ивенты, конкурсы, испытания, а вечером, в 21:00, в бальном зале состоится коронование титулованных особ!

Помните, каждый голос даёт вам +10 очков в копилку, равно как и каждое успешно пройденное испытание.

Если вы не уверены в своих силах, или же если у вас есть то, что на социологии называлось гражданской ответственностью, приходите сегодня ночью в главный зал, чтобы помочь нарядить нашу с вами любимую школу. Каждый, кто поучаствует в подготовке к данному событию, получит ещё +10 очков.

P.S.: Отдых и свежесть под утро гарантирую. Я выпросила у Рейко маршруты таким образом, чтобы у вас было, как минимум восемь часов на отдых перед занятиями.

Норма О'Доэрти'

– Ой, конкурс! – девушка явно обладала достаточной наглостью, чтобы читать личное сообщение Тадеуша у него прямо с планшета, – Я туда сегодня точно пойду, а ты?

– Ага, меня, конечно, оценят... с полуторкой взрывчатки на шее, – проворчал он, коснувшись ошейника, – К тому же тут из-за сбоя в Хроносе моя альтернативная версия учудила такое... – Сикора подпер голову ладонью, – Так что ни бельмеса мне там не светит...

Эхо звонкой пощёчины прокатилось по залу, отразилось от стен и вернулось обратно, взглянуть на хмурую кареглазую девушку, стоящую перед юношей, на щеке которого чётко отпечатался контур её ладони.

– Соберись, тряпка! Нечего тут распускать сопли! У меня вообще репутация безумной учёной, которая ставит эксперименты над студентами, но ведь я же иду!

– Есть разница между тем, чтобы не сдаваться, и тем, чтобы совать свою голову под гильотину, – Сикора хмуро потер раскрасневшуюся щеку, – Я ж даже не знаю, к скольким девушкам он успел поприставать, а стоит мне вылезти на сцену... Думаю, смерть моя будет быстрой и мучительной.

– Ну... тогда, есть у меня одна идея... – как-то опасно улыбнулась она, – Я могу сделать так, чтобы пару недель тебя и твоего двойника уж точно никто не мог спутать. Если согласишься, уже завтра выйдешь на сцену, не опасаясь быть побитым камнями.

– Пересадишь мне новую кожу, что ли? – ляпнул Тадеуш наобум, машинально отодвигаясь.

– Лучше! – глаза девушки прямо-таки сияли азартом, – Я тебе даже голос и фигуру сменю. Ты будешь прямо другой человек!

– И в чем же заключается... процедура?

– Полежишь немного в сигма-проекторе, посчитаешь ворон и... всё, – она сложила вместе ручки в молитвенном жесте, – Только я попрошу тебя, хотя бы пару недель побудь в новом облике. Мне для проекта нужна документация.

– И что же это за проект? – Сикора нутром чуял подвох, но пока что не мог понять, где же у этой девушке в голове собака зарыта...

– Ну... – она добавила какое-то слово, так тихо, что Тадеуш, всегда отличавшийся острым слухом, не смог его расслышать, – ...преобразования. В общем, я уже протестировала всё на крысах, мышах, собаках и даже обезьянах. Мне просто очень нужен объект, который способен документировать смену своего состояния в новом теле.

– А теперь громко и четко, – Тадеуш смотрел на девушку с уже явным подозрением. Звук сирены в его голове уже не просто звучал – он орал об опасности, – Какие преобразования?

– Трансгендерные преобразования, – тихо и стыдливо, но достаточно отчётливо ответила девушка, переминая ручками краешек юбки.

– Ясно... – протянул Сикора, глядя на застыженную девушку, – И как я понимаю, с добровольцами у тебя полная труба... – он чуть улыбнулся.

Фрея опустила голову.

– Угу... Никто не хочет на пару неделек сменить свою шкурку. Даже те, у кого нет своих проектов. Я уже всё приготовила для анализа. Мой проект уже впору переводить с сигма-уровня на социальный.

Она развела руками.

– Я уже всё испробовала, чтобы найти хоть кого-то. И место в проекте, и даже завлекала переездом в женское крыло.

– А может, ты просто не там искала? – улыбка Тадеуша стала ехидной, – Во внутришкольной сети ведь есть форумы 'по интересам'?

– Ага, а ты мне, значит, найдёшь подопытного? – спросила Фрея с вызовом, упирая руки в бока и наклоняясь вперёд.

– Ничего не обещаю, – ответил Тадеуш, – Но разве ты не пыталась привлечь каких-нибудь... как их там... а, яойщиц? Для девочек-лесбиянок, которые представляют себя мальчиками такой же наклонности, твое исследование должно быть как манна небесная...

– Знаешь, вот пока таких не попадалось, – нахмурилась она, – Яойную мангу рисуют, а стать мальчиком – не-не-не, это фи-противно! Я бы и сама сменила пол и всё задокументировала бы, но проект мой и кроме меня, никто с этой задачей не справится: лекала пока не готовы, мне с этим предлагала помочь доктор Кеншу, но у неё сейчас 'Хронос'.

– А знаешь, у тебя интересный проект, – попытался поляк взять девушку 'на сюрприз', – Ты уже давно здесь?

– Два месяца, – сообщила она, – Из них уже три недели ищу добровольца.

– А ты не пробовала предложить роль добровольца пани Штейн, например? – он припомнил, что нет более преданного науке человека, чем пани 'Франкен'.

– Ты слышал про такую вещь, как 'конфликт научных школ'? – поинтересовалась Фрея, – Так вот, у доктора Кеншу и доктора Штейн как раз такой конфликт.

– Ясно. Что-то такое я и подозревал... – протянул Сикора, – Ладно, если я кого-нибудь найду, сразу тебе сообщу, – поляк перевел телефон в режим набора номера, – Могу я узнать номер твоего телефона?

Записав номер, он мотнул головой:

– Ладно... Чую, мне надо спешить, а то пани Акеми устроит мне веселую жизнь.

– Да ладно тебе, я могу тебя отмазать от неё, – улыбнулась девушка, уже шагая прочь, – Ты точно уверен, что не хочешь попробовать?

– Жизнь – странная штука, – чуть улыбнулся Тадеуш, – Я пока не буду говорить 'нет', если тебя это не обидит, конечно. Приятно было познакомиться.

Этот разговор, хоть ни к чему и не привел, заметно поднял ему настроение. А после подъема настроения непременно должно случиться что? Правильно, какая-нибудь пакость. Именно об этом подумал Сикора, когда десять минут спустя к нему обратилась незнакомая атлетически сложенная блондинка.

– Вот, где ты, Джейк! А я тебя везде ищу... хм... что это у тебя на шее? Таки захомутали?

– Простите, пани, – ответил поляк, – но я не знаю вас, хотя, похоже, понял, за кого вы меня приняли. Значит, он стал называться Джейком... занятно. Тадеуш Сикора.

– За-анятно, – повторила девушка, потирая затянутой в белую перчатку рукой подбородок, – Тадеуш Сикора, значит?

Она протянула руку для поцелуя.

– Робин Бланка.

– Очень приятно, – кивнул Тадеуш, краем глаза приметив перчатку и обругав себя за дурость... мысленно конечно. Придется делать хорошую мину при плохой игре. Поляк поклонился и, приняв руку девушки, поцеловал ее.

– Боюсь, я не смогу вам помочь в поисках вашего друга...

– А оно и необязательно.

Руки девушки неожиданно рванулись к горлу Тадеуша. Пальцы сомкнулись под ошейником, перекрывая доступ кислороду, а голова юноши ударилась о стену за его спиной.

– В конце концов, ты ведь всего лишь балласт, – прошипела Робин. Лицо девушки исказилось уродливой маской ярости.

У него было ровно пять секунд до потери сознания. Несмотря на критическую ситуацию, он понял это четко. Так же четко он рассчитал ответный удар. Авторучкой между мышц руки. Целясь в срединный нерв. Удар точный, яростный, жестокий... И абсолютно бесполезный.

Ручка попросту сломалась, не причинив никакого вреда сигма-зомби. Бесполезно.

Тадеуш не желал сдаваться и готов был драться за свою жизнь до конца. И в этот момент... Он как будто услышал отдаленный волчий вой. С неожиданной силой дернув противницу на себя, он впечатал ее в стену. Как ни странно, Робин осталась в сознании, но ее хватка заметно ослабла.

Воспользовавшись секундной слабиной, Сикора вырвался, подхватил на бегу планшет и опрометью рванул в коридор. Поворот. Еще поворот. Дверь...

– Куда-то торопитесь, юноша? – поинтересовался у него возникший из ниоткуда высокий мужчина, в которого Тадеуш чуть не врезался. Забавно, но кажется, это был самый взрослый преподаватель, которого он видел в этой школе: на вид ему было аж тридцать пять.

– Ох, простите, пан, – поляк поклонился преподавателю и заодно ощупал шею, пытаясь понять, остались ли следы на ошейнике.

– Тадеуш Сикора, – представился он, пытаясь восстановить дыхание, – На меня... напали. Девушка... с белой перчаткой. Еле... вырвался.

– Где? – тут же вопросил мужчина, – Давно?

– Возле спортзала, пан, буквально минуты три назад. Она... назвалась... Робин Бланка, – поляк буквально выдавливал из себя слово за словом с характерным хрипом человека, которого чуть не задушили.

– Иди прямо и налево, – скомандовал мужчина и тут же бросился вперёд. Бегом, на ходу перехватывая поудобней трость. Сикора не нашел лучшего варианта, как последовать совету...

...однако, не успел он пройти и пять шагов, как неожиданно у него закружилась голова. Такое порой бывало у него как раз перед приступами.

Глава 5

До спортзала Чезаре так и не дошел. Где-то на середине пути он получил указание от Нарьяны:

'Объект: Тайам Рокиа. Установить слежку, оценить уровень опасности. Доложиться, законспектировать и разложить по полочкам. Причина: неучтённые отклонения в сигма-структуре объекта'

Что ж, до начала операции 'Волк в овечьей шкуре' времени еще хватало. Поэтому он, накинув невидимость, отправился наблюдать за объектом. По дороге он открыл результаты тестов 'Затмения' – системы-прототипа 'Большого брата', с помощью которой японское правительство рассчитывало следить за ЗШН.

Итак, элементалист, предположительно маг. Проект: альтернативная компьютерная сеть на основе растений. Достаточно умен, но часто позволяет эмоциям брать верх. По характеру агрессивен, несдержан, резок в общении. А главное (и, пожалуй, объяснявшее все): его отцом был Вэйн Файрус. С этим сигма-террористом Чезаре был знаком не понаслышке: он разрушил Касабланку и нагло объявил о связи Чезаре с корпорацией АТА после совместной операции в Нью-Йорке. Этот обман помог АТА получить немало торговых преференций в США... Но кардинал не спешил обличать обман, сохраняя этот козырь 'на черный день'.

Пока же он тайно следовал за 'объектом'. В контакт он вступать не торопился: не до того сейчас. Сначала надо разобраться с частью уже имеющихся дел. И правильно: иначе едва ли ему довелось бы увидеть весьма неожиданную картину.

В комнате, которую 'объект' выбрал для заселения (мнение ее нынешнего обитателя роли явно не играло), находился уже знакомый математик с непроизносимым именем Сгэрбюд Аннарленадви. А помимо него...

Ирие. Сентесейки Ирие. Проект 'Геном', дочь Накамуры и Ирие-старшей. Той самой, которая монстр-генкрад и естественный враг человеческого рода. Существо с абсолютной приспосабливаемостью. По уровню опасности она превосходила даже Рейлисов, но сейчас ошейника на ней почему-то не было.

– Я, наверное, не очень вовремя? – хмыкнул Рокиа с порога.

– Стучаться разве не учили, – закричал математик, оборачиваясь, – Конечно, не вовремя, и если вы в достаточной мере джентльмен, вы сейчас уйдёте, хорошо?

Сгэрбюд опустил тон до холодно-вежливого, давая Тайаму понять, что ему здесь не рады. Впрочем, учитывая тот факт, что первые две пуговицы его рубашки были расстёгнуты, об этом можно было легко догадаться. Милая деталь, Ирие уже решила размножиться. Хорошо хоть, у неё, в отличие от матушки, будет только один ребёнок. А не семьдесят икринок, из которых уже через месяц вылупятся семьдесят новых генкрадов.

Рокиа едко усмехнулся.

– Не джентльмен, но уж больно день хороший – сделаю исключение, – он нагло окинул комнату взором. По мнению Чезаре, странно было, что он окинул взглядом не Ирие. Которая, кстати, переводила взгляд с одного на другого, явно рассчитывая, что они подерутся за нее. Ну да, генкрады ведь по дарвинизму обставят даже Нарьяну. Ирие нужны в первую очередь гены, которые позволят ей родить как можно более сильных детей.

– Здесь свободно для заселения? – спросил Тайам.

– Тут живет еще какой-то парень, которого сегодня покусал его двойник.

Как ни странно, после этого Рокиа ушел, хоть и не забыв сказать пару гадостей на прощание. Чезаре же от слежки оторвал... Сигнал в модуле связи. На этом средстве у него было лишь шесть каналов. По каналу для каждого члена Высшего Совета и один отдельный канал специально для Марии.

– У нас проблемы, коллега. Объект 'Белоручка' унаследовал силу носителя в полной мере.

Это был голос Валькельхайна Смита, преподавателя экономики. Как и Чезаре, он в прошлом работал на спецслужбы. В отличие от него, обладал куда менее скверным характером и предпочитал быть неприметным. Но несмотря на это, два шпиона прекрасно ладили между собой и часто работали вместе.

– Есть пострадавшие?

– Пострадали моя гордость, мой меч, и, кажется, шея Сикоры. Белоручка бежала.

Да, Валькельхайн пользовался мечом, спрятанным в трости. Учитывая мономолекулярную заточку, это была неприятная новость: значит, защита Робина совершеннее, чем у Альвы. Однако, итальянец сказал совсем другое:

– Сикоры? Хорошо...

– Не очень. Не позволяй белоручке атаковать лезвие твоего оружия. Кстати, есть и хорошая новость – тело пока еще мертво.

– Прекрасно. Значит, мы опережаем его. Я поговорю с Рейко на предмет дополнительных мер противодействия. До связи.

Закончив разговор, Чезаре на всякий случай отправил сообщение Нарьяне:

'Ты в курсе, что у тебя Геном без ошейника бегает?'

Ответ, как и всегда, пришел немедленно, будто директору даже не приходилось его набирать.

'Да, мы с Франческой уже это обговорили. Она хочет понаблюдать за Ирие в естественной среде обитания'

'Если начнет буянить, поймать ее без ошейника будет трудно' – предупредил напоследок Чезаре, направляясь к Рейко. Выяснить ситуацию с геномскином стоит заранее, тем более что следовало уточнить кое-что насчет его ТТХ. У шпиона была небольшая идея, как улучшить план... если мощности хватит.