Текст книги "Зеркало Души(СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)

– Мне нужен ты. Либо ты станешь моим мужем, либо умрёшь, – ответило личико, – Третьего не дано. Так предначертано.

– Кем предначертано?! Если даже наследник Аматерасу об этом ничего не знает! – самурай присел рядом с раковиной и захватил свободной кистью самую крупную отколовшуюся часть за целый овал борта, уводя её себе за спину и взводя мышцы для броска, – Я здесь в ловушке в этой 'школе', а ты несёшь какой-то бред! Кто ты, ты же не магацухи умершего человека!?

Губы Флоры изогнулись в улыбке.

– Мне три сотни лет, а сколько тебе, если ты столь уверен в своей правоте, наследник?

– Не слишком ли я для тебя молод?! – произнёс Рю с ноткой воинственного безумия в голосе, – Мне-то семнадцать... в этой форме существования! Тысячи лет назад я был полунебесным ками по линии Аматерасу! Однако всё умирает, даже ками, особенно если они не Первейшие! Пройдя круги превращений, мой дух родился в этом теле, но мои духовные способности отличны от человека! У меня есть особая задача, которую я не могу позволить себе провалить!

– Тебе это люди наплели? – спросила она.

– Наплели?! Что за бред ты несёшь?! – закричал он, – Я могу убить нескольких человек, вооружённых лучшим современным оружием, не имея ничего, кроме меча! Это дар Аматерасу! Все, кто сомневались в этом, уже не могут рассказать о том, как их сомнения были развеяны!

Однако, на последней фразе Рю чуть сбавил громкость, словно сам был не рад указанному факту.

– Я не бесконечно силён в этой форме существования и, вероятно, ты сможешь убить меня сейчас, но это не изменит моей природы!

– Немецкий виконт, Герхард фон Рейлис, тоже умел так, но он был лишь человеком. И счёт там был не на нескольких. Он убивал десятками, – ехидно заметило личико.

'Опять эта фамилия... Почему все самые мистические мои собеседники её всё время упоминают?' – пронеслось у него в голове.

– У меня нет ни единого повода верить твоим словам! – огрызнулся юноша, – Даже если это и так, то он, насколько мне известно, мёртв, а я жив и могу видеть зелёный поток Аматерасу, который делает меня в бою фактически неуязвимым! Даже с закрытыми глазами! Я чувствую весь этот мир как единый комок ки! Какое мне дело до какого-то давно мёртвого иностранца, который был человеком?!

– То, что ты жив, ничего не значит, – сообщила Флора, и вода поползла по стенам вверх, – Ведь поводов поверить моим словам у тебя не больше, чем поводов поверить словам тех, кто тебе вешал лапшу на уши.

– Как ты смеешь! Мои родители уж точно знали обо мне больше, чем ты! И на что ты намекаешь этими фразами?!

– Что тебе лгали. Если ты ками: ты должен быть моим мужем. Если ты человек – то ты не можешь быть ками. Это очевидно, как и то, что вода сейчас заливает потолок.

Она была права. Вода действительно стекала по стенам на потолок. Смотрящему на это должно было показаться, что он висит к верху ногами, однако же, бьющие из сорванных кранов струи опадали на пол, вниз, как и положено.

– С каких это пор принадлежность к ками определяется женитьбой на тебе?! – уже не в силах понять поток сознания противницы, прокричал Рю, – Думаешь напугать меня фокусами с водой?! И что дальше?!

Самурай инстинктивно развёл ноги шире, опуская центр тяжести чуть ниже и готовясь... к чему угодно, но вода на потолке ему явно не нравилась.

– Ты не понял. Это принадлежность к моим мужьям определяется родством с ками. Ведь возрождение моего рода – это самое важное, что есть на этом свете.

Вода сомкнулась на потолке. Теперь это был водяной прямоугольник.

– В конце концов, поможет ли тебе твой дар не умереть от нехватки воздуха?

– Нет... – Рю догадался, зачем нужны были манипуляции с водой, его глаза начали холодеть, а мир стремительно зеленел, особенно причудливо играя зелёными бликами в прямоугольнике воды, удобно расположившемся на потолке...

Самурай метнул кусок раковины в потолок, рассчитывая накрыть Флору дождем из осколков и, используя это как отвлекающий маневр, ударить ногой в лицо. Однако, как и в бою с Акеми, водяной заслон легко отразил снаряд. Лицо же атаку просто проигнорировало.

Рю рванулся вперед, пытаясь вышибить дверь... Но водяная стена мягко спружинила, отбрасывая его в руки водяной фигуры.

– Это не самая худшая смерть, глупышка! – смеялась она, – Насладись ей, иначе будешь жалеть об этом в Ёми!

Зелёная река, льющаяся через пространство ванной в голове у Рю, уже бурлила от могучего течения, но начала терять целостность потока от страха. Зеленоволосый никогда не сталкивался со сверхъестественными противниками.

– Отпусти меня! – закричал он, атакуя ладонями по поверхности воды и стараясь сбить руки с себя.

Девушка разжала руки, и Рю отступил прочь, чувствуя, что воды уже набежало ему по самую икру.

– Что такое? Ты не хочешь умереть в объятиях красивой девушки?

Ответом ей был удар ногой в то место, где у красивой девушки должен быть живот. Однако результат оказался, мягко говоря, никаким.

– Вот оно как? – обиженно пробормотала Флора, – Ну и умирай один в этой клетке!

Злобно шикнув, фигура вновь обратилась в обычную водяную стену, отделявшую юношу от свободы.

– Дерьмо! – Рю огляделся и стал выламывать вторую раковину. Торопливо, ибо вода продолжала прибывать. Быстрее, еще быстрее... Вода уже достигла уровня пояса, когда зеленоволосый получил свой увесистый, но довольно хрупкий снаряд.

Рю спешно достал из кармана спортивной куртки свой пояс от кендоги, пропустил его конец в отверстие раковины и затянул узел так, чтобы получить одновременно и ручку, и 'рычаг' для использования центробежной силы всей этой безумной конструкции. Зеленоволосый подошёл к водяному барьеру и начал раскручивать раковину вокруг себя, используя вращение из айки-дзюцу. Затем он просто вывел 'снаряд' на встречу с барьером и сделал шаг в ту же сторону, не отпуская пояс, чтобы не потерять связь со своим 'тараном' и пройти следом 'на буксире'.

Успех! Водяная стена разлетелась брызгами, и Рю рыбкой вылетел в коридор. Лёжа в осколках раковины, недалеко от растянувшего до противоположенной стены пояса от кендоги, зеленоволосый тихо простонал 'дерьмо!' и начал просто откатываться подальше от двери в ванную. После чего остановился, лёжа на спине, раскинул руки и решил просто посозерцать потолок минут пять, пока дыхание и стучащий в голове пульс придут в норму.

– Это ничего не значит, – услышал он шёпот знакомого голоса.

– Иди ты в Ёми!!!

Он был готов к новому нападению, но его не последовало. Кажется, этот раунд остался за ним.

Посидев ещё немного, Рю встал и направился к пожарному выходу. Идти по улице совсем не хотелось, но идти через воды хотелось гораздо меньше. Полумрак начинал раздражать.

На улице было не менее людно, однако, из людей он видел только невнятные силуэты на краю зрения, занимающиеся самыми невообразимыми вещами. Вот, к примеру, один из силуэтов расположился на столбе и сейчас старался повесить на нём безвольную женщину в длинном платье.

'Да что за дерьмо же!' – пронеслось в голове у Рю. Лютое безумие этой 'школы' уже начало раздражать того, кто всю жизнь мечтал о построении общества защищённых от любых угроз японцев. Зеленоволосый начал тихо подходить к неизвестному, занятому явно интересным, но не слишком-то общественно-полезным делом.

– Да чтоб тебя! – выругалась фигура в капюшоне женским голосом. В руках у неё действительно была женщина, только вот женщина эта была нарядно украшенной куклой, которую одетая в капюшон странная особа пыталась подвесить на столб, – Вешайся! Эй, там внизу! Зеленовласка! Может, поможешь? Чего это я тут одна корячусь?

Рю увеличил громкость переводчика и поднял его вверх, продолжая удаляться.

– Ага, а ты мне с Флорой, может, поможешь? Ванную она уже разнесла в дребезги, так что оставаться тут я не собираюсь и тебе не советую.

– А ещё мужчиной себя зовёт! – неодобрительно выкрикнула девушка со своей верхотуры, – Не ссы, защищу я тебя от Флоры, если будет обижать, пока мы работаем!

– Да, ты-то защитишь... – раздражённо что-то фыркнув, юноша остановился, – Ладно, только недолго. Что надо, повесить эту шутку на столб?

– Вообще, нужно украсить всю улицу к завтрашнему утру, – ответила она, – Но повесить эту штуку тоже надо... Эй, да ты же насквозь мокрый! Ты что, принимал душ в одежде?

– Хуже, – хмуро сказал Рю, легко взбираясь на столб, – Душ принимал меня в одежде. И не только меня, но и всю ванную... проще говоря, меня пытались замуровать и утопить. Вот так, я полагаю, будет висеть по феншую?

– Ага, спасибо, – ответила незнакомка, – Кстати, меня зовут Светлана. Мотолёт. А что ты вообще забыл на улице тогда?

– Ёсикава Рю, – представился юноша, – А 'мотолёт' – это фамилия, что ли? В Японии принято называть сначала фамилию, так что моё имя Рю.

– Мотолёт – это мой проект, – фыркнула Светлана, спрыгивая на землю практически с высоты столба, – Ты откуда вообще такой дикий взялся?

– Гугл тебе в помощь в этом вопросе... – немного грустно ответил Рю, спускаясь следом, – Я пошёл, а то простужусь, и в следующий раз меня точно утопят.

– Что ж, топай, – пожала плечами Светлана, – Учти, будешь болеть, спинку мёдом мазать не буду.

– Ну и шутки у вас тут приняты... – хмыкнул Рю, – Счастливого... ночи...

Зеленоволосый двинулся к пожарному входу. Да, день ещё так и не настал, хотя сам Рю в нём уже сегодня был...

Когда же он пришел в свою комнату, то обнаружил, что соседа там уже не было. Зато был... Он сам. С обнаженной катаной.

– Оказывается, мы с тобой слишком разные, – холодно сказал двойник, – Ты – не я.

– Что ты имеешь в виду? – спросил вошедший, инстинктивно закрывая дверь рукой за своей спиной, словно у него в комнате открылся штаб революционеров.

– Я имею в виду, что ты недостоин своего звания, – сообщил Рю-с-катаной, – Однако, у нас есть проблема: не может существовать двух наследников Аматерасу.

Он мгновенно понял, что это значит. Вошедший замер. Одна секунда, две... он стоял абсолютно недвижим, лишь живот еле заметно колыхал спортивную куртку движением дыхания, словно юноша застыл в ритуальной позиции перед атакой мечом... мир начал затягиваться зелёными штрихами прозрачного 'эфира'. И он ударил. Единственным, что у него было – голосом. Мощный киай встретил убийцу ударом в лицо. Расстояние... слишком далеко для удара мечом без манёвра, так что даже если противник сильнее духом... не настолько же, чтобы не среагировать правильно... А правильная реакция на сильный киай – рефлекторный удар навстречу кричащему. Голос, казалось, бил из живота, а не горла, словно всё тело вибрировало и излучало крик. В следующее мгновение Рю неуклюже (ибо сложно отступать, когда ки рвалась мгновение назад вперёд) распахнул дверь и бросился прочь. Опять спасать свою жизнь. Чёртов четвёртый раз за день.

Обычный мир не существовал. Лишь зелень-зелень-зелень. Он знал, что выскочил через долю секунды после того, как его одежду прорезало на правом боку, но за секунду до того, как катана пронзит печень.

Теперь он был в коридоре и...

– Хей, а познакомиться? – спросила его девушка. Отчего-то Аматерасу не направила его в сторону и не остановила, потому, когда мир вернулся на круги своя, Рю обнаружил себя лежащим лицом к лицу на невысокой японке, которая ответила ему ядовитой улыбкой.

Рю, однако, не мог оценить ситуации. Торопливо скатившись на пол, он бросился прочь, провожаемый ехидным смехом. Он не знал, отстал ли его двойник, и не собирался останавливаться. Он слишком хорошо знал, что когда у него в руках меч, победить его невозможно. Поэтому он кинулся в ближайшую комнату.

– Эй, а стучаться тебя не учили!? – услышал он знакомый голос. Балу Гриллс.

– Просто молчи, иначе меня найдут и, возможно, тебя порубают за компанию! – прошипел Рю, закрывая дверь, – По сравнению с твоими 'лисьими ушками' я сейчас в заднице. Нет, я сейчас натурально в Еми.

– В заднице? – усмехнулся парень, – А что так фигово, а?

Балу подошёл к двери и выглянул за её пределы, а затем закрыл её за собой.

– Ни один из известных мне монстров не нападёт на тебя, пока в коридоре полно людей.

– Да нет, есть тут один монстр...

Рю осёкся. Похоже на правду. Вот и встретился с тем, что он делал всё это время! Привет из будущего, который на самом деле был приветом из прошлого... который был монстром с точки зрения обычного человека: именно таким его и видели те, кто уже не сможет рассказать об этом никогда. Монстр. Он – монстр.

– Дерьмо... – самурай торопливо направил свои мысли в более практическое русло, – Как думаешь, есть шанс, что Мелисса еще в оружейной?

Он сам не знал, почему решил довериться именно ей.

Глава 6

Сознание возвращалось медленно. На этот раз Тадеуш успел заранее почувствовать момент перехода и даже попытался подавить его. Именно что попытался, потому что как оказалось, Джейк был гораздо сильнее. Его воля попросту смяла разум поляка, и проснулся он... Снова в подвальном помещении, но кажется, уже в другом.

Тадеуш попытался разлепить глаза и быстро оценить ситуацию. Хотелось выругаться, но если это был 'переход', то Сикора мог оказаться в большой опасности. Что-то на шее? Ошейник? Отлично, значит, остальные его найдут, когда он убедится, что непосредственной опасности нет, а пока что придется изображать из себя Джейка, как бы гадко это ни звучало.

– Вот ты где, – ощущения от этих слов были как от просмотра фильма с пиратским переводом, где диктор нудно начитывает текст поверх оригинальной звуковой дорожки, – Я так понимаю, теперь ты возглавляешь операцию?

Как бы повел себя Джейк? Как бы он среагировал на этого странного зеленоволосого парня? Тадеуш обдумал это, поднимаясь с пола. Надел нагловатую ухмылка на лицо – ту самую, которой впервые встретил его его 'двойник'.

– Агась, а тебя, выходит, ко мне подвязали. Учти, зеленовласка – встрянешь в проблемы – вытаскивать тебя не буду. Мы друг друга поняли? – Сикора садистски улыбнулся.

– Разве не за лидерство ты боролся с Робин-сан? – удивился зеленоволосый, как-то даже наивно приподняв свои зелёные брови.

А вот эта информация была интересной, даже очень. Но надо было что-то ответить, причем ответить надо было в стиле Джейка... и Тадеуш засмеялся. Громко и надрывно, смехом безумца.

– Боролся? Да этот Робин теперь всего лишь белобрысая сучка, так что пусть нагнется и получает удовольствие, пока я ее не выпотрошил!

Удивлённое выражение лица сменилось холодным. Оно излучало угрозу, но самурай ничего не сказал по этому поводу.

– В любом случае, когда мы приступим к действиям?

– Через три часа, – Сикора направился к коридору, который, как ему казалось, должен был вывести его наверх, – Если раньше кто-то вздумает ко мне лезть, – расчленю так, что смерть этой сучки Старки покажется пышными похоронами.

Тадеуш мысленно взмолился о том, чтобы его манера поведения была достаточно безумной и наглой, чтобы этот зеленоволосый ничего не заподозрил. Медлить нельзя было. Он прекрасно помнил, о чем говорили Чезаре и Нарьяна, и оказаться между двух огней ему совсем не улыбалось. Нужно было убраться с этажа до того, как оцепление окончательно замкнется... Но при этом нельзя было выдавать банде Джейка планы Финеллы.

Вверх, вверх. Он не сразу понял, что смущает его в этом пути. А когда понял, с трудом удержался оттого, чтобы грязно выругаться. Знакомый запах. Этот запах, остро ощущавшийся от кокона с пани Изабель, усиливался с каждым пролетом.

Но вариантов не было. Если он промедлит, то неминуемо погибнет. Оставалось идти в сторону источника запаха. 'Как там страшно! Наверное, там опасно! Давайте туда пойдем!' – саркастически подумал поляк.

Вскоре он увидел источник. Уродливое создание, уже знакомое ему по инопланетному аборту и, что самое гадкое, не одно: он, кажется, заметил их раньше, чем они его. Создания расположились на лестнице и уже начали обживать её, покрывая всё вокруг слизью. Эти твари... Вполне сознательно готовились к обороне. По крайней мере, насколько позволял судить его опыт игры в Starcraft. Вот уж меньше всего ему улыбалось быть юнитом...

Вступать в бой было бесполезно. Все оружие, которым запасся Джейк, ограничивалось небольшой металлической гирькой в кармане. Даже против одного монстра это откровенно слабая ставка. Нужно было пройти мимо них незамеченным. Чисто теоретически, если уровень Гуро приблизительно соответствовал уровню амфибий, главными чувствами этих существ были обоняние и зрение. Судя по всему, система 'свой-чужой' могла работать на запах, так что, если бы от Тадеуша несло этим непередаваемым ароматом...

Тадеуш содрогнулся от отвращения, поняв, что ему следует сделать. Но выбора не было. И вот, он начал собирать со стен слизь Гуро и натирать ею себя. Ощущение было, мягко говоря, не из приятных. И вот, наконец, решив, что хватит, поляк двинулся дальше. Вскоре он увидел следующий рубеж обороны... Точнее, наоборот, если атака должна была идти сверху, то рубеж был предыдущим. Здесь количество Гуро шло на десятки. Жизненный опыт подсказал Тадеушу, что ему не сюда. Кажется, идея подниматься вверх была не слишком удачной. Возможно, наоборот, следовало спуститься ниже, чем засела банда Джейка, и переждать схватку там?

Спускаться пришлось долго. Очень долго. Тадеуш был наедине с собой и эхом своих гулких шагов, отражающихся от металла стен. Металл стен, металл ступенек, металл поручня. И уже пятнадцать этажей вниз. Он будто бы спускался в Ад. Несколько этажей спустя к картине добавился столп синего света, окрашивающий помещение в потусторонние краски. Хотя такое освещение помогало оставаться незамеченным, Тадеуш предпочел бы более привычную и естественную темноту.

А затем он увидел Гуро. Точнее, Мегагуро: сплошную мясную гнилую поверхность, которая заполнила собой всё пространство вокруг луча, словно бы Гуро стремилось к нему, однако, никак не могло добраться. Тадеуш даже увидел, что некоторые части тела создания напоминают нечто среднее между языком и листьями деревьев, повёрнутыми к лучу.

– Какое милое домашнее животное, – вслух произнес Сикора.

– Ага, мне тоже нравится! – услышал он девичий голос, – Правда, здоровский?! А уж знал бы ты его методику защиты!

Перед ним стояла хрупкая девушка со спутанными розовыми волосами и большими восхищёнными глазами. Она казалась выше Тадеуша, потому как стояла, соответственно, на несколько ступенек вверх по лестнице. Кажется, её нисколько не смущал грязный мужчина в ошейнике, от которого несло, как от дряни внизу.

– Тип обмена схож с амфибиями, – заметил поляк, – Значит, стоит предполагать наличие щупалец с выделяемым кожей нервно-паралитическим ядом контактного действия, возможно – с регулировкой концентрации для доведения жертвы до нужной кондиции для питания или размножения. С такими габаритами он уже малоподвижен и возможно испытывает сильную нагрузку на кровоснабжающую систему, что замедляет его реакцию и заставляет больше ориентироваться на обоняние и чувство вибрации, чем на зрение. Я ничего не упустил, пани?

– Ва-а-ау! – восхищённо произнесла девушка, подаваясь вперёд. Её лицо уже нарушило личное пространство Тадеуша, – Ты такой у-у-умный! Но ты кое-что упустил! – ещё более радостно произнесла она, – Наркота! Он впрыскивает в воздух наркоту!

– А я-то думал, чего это недожаренным фундуком потянуло... – попытался не потерять лицо Сикора, мысленно отругав себя за оплошность, – Измажетесь, пани!

– Самое смешное, что этот наркотик вполне натурален и вместо того, чтобы сокращать срок жизни, увеличивает его, – сообщила она, – Я уже успела изучить его и даже устроила тут ферму.

Она протянула Тадеушу ингалятор.

– Ты когда-нибудь влюблялся?

– Нет, – ответил Сикора, взяв в руки ингалятор, – зато научился искренне ненавидеть; а любовь и ненависть, как известно, две стороны одной монеты... Летальная доза? Привыкание?

– Их нет, – тихо прошептала девушка, – Хотя, отказавшись от новой дозы, ты начнёшь горевать об утраченных чувствах, но ведь человек и так чувствует себя ужасно, лишаясь своей любви.

Она выпрямилась, увеличивая расстояние между своим лицом и лицом Тадеуша, и сцепила ручки замочком на животе.

– Попробуй, и тебе станет хорошо-хорошо!

– Ну, посмотрим, что окажется сильнее, – с вызовом сказал Сикора, сосредоточившись на мыслях о Джейке и своей жгучей ненависти к нему, после чего вдохнул из ингалятора. Двоедушник вспоминал все то, что сделала его вторая душа, пытаясь не позволить наркотику вскружить ему голову.

'Я украду твои когти и вспорю ими твое брюхо, Джейк' – мысленно пообещал Тадеуш, отдаваясь инстинкту охотника и украдкой глядя на свои руки – вдруг в этом и есть тайна их силы?

– Ну-у? Ка-а-ак? – спросила девушка с каким-то томительным, почти детским любопытством. Так вопрошает ребёнок, впервые сделавший чай маме и положивший пять ложек сахара, чтобы было вкусней.

Мысли о ненависти к Джейку не отступили. Просто... по какой-то причине Джейк перестал казаться такой уж серьёзной проблемой. Ну, вторая душа и вторая душа, он ведь просто может взять и порвать его. Нужно только понять секрет воровства силы... кстати, а вот и он.

Когти на руках удлинились сами собой, а в следующую секунду поверх ладоней Тадеуша легли маленькие аккуратные кисти девушки. Разве что, на мизинчике ноготок треснул и скололся. Наверное, ей очень больно...

Незнакомка вдруг показалась такой маленькой, такой хрупенькой, такой слабенькой и такой миленькой, что юноша начал бояться, что если он скажет 'фигня' и выкинет ингалятор, она расплачется, убежит прочь и будет плакать всю ночь. Она просто маленькая глупая девочка, которая забрела, куда не надо. Ей нужен кто-то, кто защитил бы её. Почему бы не Тадеуш. Ему ведь совсем несложно.

Голова очистилась от тёмных мыслей. Стало так хорошо, спокойно. Боль на лице казалась досадной мелочью, луч энергии казался невероятно красивым, а свет, падавший на кожу незнакомки, был ещё красивей. Даже Гуро внизу стал казаться безобидной и интересной зверюшкой.

– Ну все, Джейк, теперь ты от меня не уйдешь, – подумал он, испытывая непередаваемую легкость во всем теле. Теперь эта сила была вся его.

Эйхт был отличным помощником, работать с которым было для Чезаре – одно удовольствие. Приятно, что в этой обители непризнанных гениев, безумных ученых и ниспровергателей мироздания остались те, кто понимает ценность организации и дисциплины.

И вот, оцепление было установлено, и его возглавил лично Эйхт. Теперь даже если Робин захватит тело мухи, ему не проскочить незамеченным. Подвалы же прочешут два отряда: один возглавит Чезаре, а другой Мелисса. Не сказать, чтобы его радовал этот момент: нисколько не умаляя профессионализма охотницы за головами, он находил ее ненадежность... беспокоящей. С другой стороны, на этот раз операция была организована куда серьезнее, чем когда Гуро считали уникальным монстром.

Итак, все было готово, оставалось явиться на место сбора. И вот двигаясь туда, Чезаре услышал... голос Сикоры:

– Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу,

Уши срезали с башки,

Клещами выдрали кишки,

Вскрыли штопором глазницы,

Раздолбили две ключицы,

Кислоты залили в пасть,

Молотком по пальцам всласть.

Какая очаровательная песенка... Чезаре решил, что у него еще есть время внимательнее присмотреться к ее источнику... Под невидимостью, разумеется. В конце концов, возможность уверенно отличать Джейка от Тадеуша будет более чем уместна.

– В черепок гвоздей набили,

Топором пах изрубили,

В жопу толстый кол загнали,

И немного попинали.

Все равно его не брошу -

Надо бы содрать и кожу!!!

Уронили мишку на пол,

Оторвали ему лапу,

С корнем вырвали язык,

Перерезали кадык,

Откусили ему пальцы,

Оттоптали ему яйца,

В ухо штопор закрутили,

По мозгам кувалдой били...

Чезаре двинулся наверх, к источнику звука. Классы. Наряженные, украшенные, красивые классы. Ленты на стенах, знакомые красочные голограммы и... и сам Сикора, в знакомой курточке, с обоими глазами, без ошейника, сидящий в конце коридора на тумбе и кромсающий плюшевого медведя. Отличий от Тадеуша заметно не было.

– Вилкой пузо распороли,

Спицей письку искололи,

В глазки тыкали иглу,

В жопу вставили метлу,

Сердце дрелью просверлили,

Ушки нахрен откусили,

Ножки отдавили дверью,

В детском садике веселье!

На последнем слоге он отшвырнул куклу в сторону. Только в этот момент у Сикоры преобразились глаза, налившись жёлтой краской, уголки губ разошлись в сторону, обнажая непропорционально большие острые зубы, а сам он ссутулился, словно ходьба на четырёх лапах ему была привычней.

– Привет, пан Финелла, время умирать!

– Рад, что ты это понимаешь, – ухмыльнулся Чезаре, включая 'форсаж'. Волна слепящего света ударила по привыкшим к ночному мраку волчьим глазам, а сам кардинал поднырнул под удар волчьей лапы и полоснул мономолекулярным клинком по левому боку оборотня. Лишь в последний момент оборотень отскочил... вверх.

– Мне не нужны глаза! – воскликнул он, нанося хлесткий удар ногой по лицу.

– Так давай сюда: мне пригодятся! – ответил Чезаре, пригибаясь, чтобы пропустить удар над собой, и пользуясь инерцией движения противника, чтобы вторым клинком нанести удар в пах.

Однако Сикора был невероятно ловок. Вместо того, чтобы спускаться навстречу атаке, он пробежался по стене и потолку на зависть любому Нео, приземляясь за спиной у кардинала. Это было его ошибкой: в момент приземление практически невозможно уворачиваться. Вместо ошейника оборотень получил 'поводок' из бритвенно-острой лески. Стоило ему атаковать снова, как Чезаре сократил бы леску, практически отрезая ему голову... Но вместо этого Джейк продолжил трансформацию. Он покрылся шерстью, опустился на четвереньки, его морда с противным хрустом вытянулась, а уши сместились ближе к затылку.

Когда он бросился в атаку, Чезаре обнаружил, что повреждения от лески не проходят через толстую шкуру. Нож оказался эффективнее: на встречном движении шпион сумел ранить своего противника в плечо... Но тот даже не затормозил, вместо этого всем своим весом впечатав его в стену. Как ни странно, Чезаре это было на руку: волки природой не предназначены к борьбе в партере. В таких ситуациях они пользуются когтями и зубами, – от которых его прекрасно защищал геномскин.

Кстати, как раз этим вопросом и следовало заняться. Правой рукой сорвав с пояса крест, Чезаре перехватил его, как кистень, и пару раз ударил Джейка по лицу. Выбить зубы, как он рассчитывал, не получилось, но кажется, до оборотня начало доходить, что в такой позиции он неизбежно проиграет. Он бросился прочь, и Чезаре перешел в атаку, сталкивая его с балкона, с тем, чтобы повесить на леске.

Он не учел лишь одного фактора. Прочности перил, на которые рассчитывал опереться. Как только леска натянулась, они подломились, – и более тяжелый оборотень потянул преподавателя за собой вниз. В довершение всего, Джейк приземлился на лапы. Развернувшись на месте, оборотень нанес мощный удар лапой по груди итальянца. В таком положении Чезаре уже не мог увернуться от удара. Его рёбра хрустнули, а тело отбросило в сторону. Секунда, и мужчина почувствовал, как леска дёргает его за руку, мешая отлететь достаточно далеко.

К счастью, верный ход он придумал еще быстрее. Чезаре запустил механизм сокращения, сближаясь с Джейком на огромной скорости. Но прежде, чем войти в зону угрозы, он метнул крест, целясь в оскаленную пасть. Джейк поймал крест зубами и лёгким движением могучих челюстей раздробил его на части, однако не это было целью священника. Врезаясь в противника, Чезаре ударил клинками. Правый завяз где-то в шерсти, а левый – окончательно откочерыжил раненную лапу, и та с глухим стуком упала на пол.

'А крест полезная штука, даже без шкатулки', – подумал Чезаре. Со времени эпопеи с Легионом он всегда носил с собой крест, – против всех правил, у пояса, – но пригодился он только сейчас. Осталось завершить дело. Помня, что убивать этого парня не следует, он нанес новый удар левым клинком... Но Джейк перехватил его зубами. Ни туда, ни обратно: зубы держали плоскость клинка, избегая соприкосновения с мономолекулярным лезвием, однако же, хоть Чезаре не мог двинуть оружием, истекающий кровью оборотень не мог атаковать сам, а мог лишь только пускать смешанные с кровью из прорезанной щеки слюну на рубашку лжеитальянца. Пат.

– Костюм испортишь, сволочь такая! – зарычал Чезаре, туже затягивая леску. Зубы твари сжались сильней, и в стороны брызнули кусочки лезвия. Один кусок прорезал щёку Чезаре, а несколько других – остались во рту оборотня. Джейк действовал быстро. Прежде чем священник одумается, он силой оттолкнул его, резко рванул головой, разрывая леску, а затем бросился прочь на трёх лапах. Шпион выхватил пистолет и открыл беглый огонь, но малокалиберные пули попросту не пробивали шкуру. Вслед убегающему оборотню полетела прочувствованная латинская речь на тему Джейка, Тадеуша, Робина, Гуро (во множественном числе) и их противоестественных между собой отношений. Счет был скорее в пользу Чезаре, но он подозревал, что лапа у оборотня отрастет. А значит, толку никакого, только зря потерял время и оружие...

Прибавив пару крепких выражений на родном японском языке, кардинал направился дальше к заднему двору. Что ж, по крайней мере, за Робина эта тварь не заступится...

– Генкрады – это те создания, которых студенты назвали... Гуро, – рассказывала новая знакомая, назвавшаяся Лилией Лумхольц, – Они адаптированы для того, чтобы вступать в связь с любым биологическим видом и адаптировать его гены в своём потомстве, мимикрируя под представителя этого вида.

Она понизила голос почти до шёпота.

– И знаешь, этот представитель всегда будет более успешным, чем его оригинальные аналоги.

Услышав это, Тадеуш нахмурился:

– И сколько сейчас в школе генкрадов?

– Семь десятков... если не считать моих детей, – ответила Лилия.

– Я думал, что гуроносительство оканчивается летальным исходом для 'роженицы', – сказал Сикора, хотя в его голове уже звучала сирена, – Надеюсь, хотя бы эти Гуро не воспринимают людей как еду?

– Доктор Штейн контролировала процесс. А гуро убивают тех, кто может им составить конкуренцию. Например, ты опасен для самцов в борьбе за самку, оттого, они будут пытаться тебя убить.

Сикора оступился, и Лилия вцепилась обеими руками ему в шею, опасаясь свалиться. Он уже давно нес ее на руках, хотя усталость давала о себе знать.

– Осторожней! Хм... о чём я... быть может, первое поколение и попыталось бы адаптировать свои органы к слиянию с тобой, но местные Гуро – это изуродованное второе поколение.

– И в чем же их уродство? – спросил Тадеуш, которого информация Лилии, если честно, с каждой минутой радовала все меньше и меньше, – Какова степень совместимости и мимикрии антропогуро и стандартных людей?