Текст книги "Зеркало Души(СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

– При мне упоминали это имя... – пробормотал Рю, не уточняя, кто именно, – То есть, для меня обычно спасать людей, даже если я этого никогда не делал, Ноэль-сама?

– Ну, да, а почему нет? – удивилась собеседница.

– А почему тогда я об этом не знаю? – удивился он, – Даже если я и могу кого-нибудь спасти, то это не отменяет того, что я всего лишь убийца по сути. Стоит лишь произойти чему-то по-настоящему опасному, я снова стану тенгу-убийцей.

– Но в этой школе ты пока никого не убил, – возразила Ноэль, – Даже наоборот.

Рю отвел взгляд.

– Я бы хотел защищать людей, но пригоден больше для убийства источника опасности. Я каратель, а не защитник. Волк, а не пес. Воин, а не спасатель. Именно такового человека искала Нарьяна-сама во мне. Убийца темных ками. Так она сказала.

Ноэль пожала плечами.

– А мне кажется, что одно другому не мешает. Ничто не мешает тебе убивать тёмных ками и вырывать из их лап людей.

Она положила руку Рю на плечо.

– Я не хочу, чтобы ты ненавидел себя.

– Спасибо.

Какое-то время они оба молчали. Наверное, именно этого и хотелось фальшивому ками: всего лишь покоя... И немного счастья. Но сейчас это было недостижимо. Счастье, оно как зачарованный клинок – дается в руки лишь тому, кого само выберет.

– Ну что? – сказала наконец Ноэль, – Куда пойдем? Кажется, я где-то тут видела музыкантов. Или...

Она вдруг щелкнула пальцами:

– Няшкобол!

– Звучит слишком мило, чтобы быть правдой, – заметил Рю, – Что это?

– Это игра в пляжный волейбол кавайным жёлтым живым мячом, который не чувствует боли и может среди паса вдруг забыть, куда он летел, и полететь в другое место.

– Мм... Посмотрим на это, Ноэль-сама? – оживился зеленоволосый.

– Мы можем в этом даже поучаствовать, – уточнила девушка.

– Да? – кажется, эта мысль немного ошарашила японца, – Но я не умею играть в мяч, Ноэль-сама. Тем более, в живой мяч.

– Этому спорту всего один день, – развела руками Ноэль, – Никто не умеет.

– Тогда... попробуем? – сказал Рю немного неуверенно и вопросительно. Усталым играть в мяч? Почему бы и нет, это лучше, чем умирать или убивать усталым. Хоть юноша и чувствовал, что потом пожалеет об этом, сейчас ему хотелось просто заняться чем-либо, чтобы ни о чём не думать. Не настолько же он измотан, чтобы не побегать за живым мечом...

– Почему нет? – спросила она и направилась вместе с ним к полю.

Громкое 'Кабу!' Рю услышал еще до того, как увидел две пары игроков. Это, кстати, похоже, были не студенты, а совершенно обычные люди из деревенских. Впрочем, его внимание приковал к себе мяч, а не они.

– Ничего себе... – только и сказал зеленоволосый, – Это тоже сигма?

– Конечно, – кивнула Ноэль, когда мячик взлетел в небо свечкой, – Без сигмы такой мяч не создать... точнее, можно, но не за один же день.

– Если бы люди применяли сигму хотя бы так, избегая делать оружие... все могло бы быть по-другому, – сказал Рю, однако тон его голоса был не грустным. Зеленоволосый наблюдал за парящим мячом, не отрываясь.

Мяч действительно был необычным. Он был живой, со своим характером. Победа в этой, вроде бы, обладающей довольно простыми правилами, игре, зависела не столько от скорости и реакции, сколько от умения находить общий язык с мячом. В его хаотичных действиях проглядывалась закономерность – он быстрее летел, когда его били со злостью, а самый могучий удар могла отбить даже маленькая девочка, если будет ловить мячик с улыбкой. Он убегал от тех, кто ему не нравился, и давался в руки тем, кто казался ему милым.

Мячик мог нарушать законы физики, он мог зависнуть на одном месте, мог схватиться за руку и повиснуть на ней. Он мог делать всё, что ему вздумается, просто потому, что ему так хотелось, но тем не менее, несмотря на то, что все зависели от него, он зависел и от других. Он этого не показывал, но это было так. Он словно бы сам видел пустое и заполненное состояние мира, как и Рю, для которого начинался новый этап в его жизни...

– Итак, это не PSIA, – довольно потирая руки, заявил Чезаре, когда дверь за зеленоволосым закрылась.

– Или их цель не ты, – возразила Рейко.

Чезаре удивленно на нее посмотрел:

– Я имею в виду, мое имя Робин узнал не от PSIA. Иначе информатор японской разведки знал бы его или не знал бы, в зависимости от степени доступа, безотносительно встречи с Робином. Если в одной вероятности он знал его, а в другой нет, значит, источник не зависит от них.

Шпион покачал головой:

– Это кто-то из своих.

– Вот как... – задумчиво покивала ученая, – А не мог Робин знать твоё имя до появления в школе?

– Это не расширяет круг подозреваемых, – ответил он, – В любом случае, его знали PAFOS и семь человек в ЗШН, не считая меня. Есть, конечно, шанс, что Робин был подослан PAFOS и имел большую степень информированности, чем Рю... Но даже безотносительно его истории в эту версию не вписывается то, что их обмен информацией никак не ограничили.

– Как знаешь, – пожала плечами Рейко, – Я не люблю особо гадать, если нет возможности вскрыть начинку и посмотреть, как всё устроено.

– Именно это я и собираюсь сделать, – ухмыльнулся Чезаре, – Исключив вариант вмешательства PSIA, я свел варианты к двум версиям. Из них одна явно более вероятна, поскольку иного объяснения противоречиям я не вижу. Думаю, время рискнуть и раскрыть карты.

– Тебе нужна поддержка?

Естественно, речь не шла о том, чтобы она вместе с ним отправилась на задержание. Но вот ее благословение... Как успел понять Чезаре из разговоров о Ячжи, его сила варьируется в зависимости от подаваемой энергии.

– Пожалуй, если ты активируешь свое благословение, оно придется вполне к месту, особенно если я прав. Больше, вроде, особая поддержка не нужна... Ну, разумеется, если меня убьют, стоит сообщить Нарьяне о том, какую версию я проверял, но такую вероятность я традиционно не рассматриваю.

– Хм... и когда мне следует активировать благословение? – рассеяно провела пальцами по волосам учёная, – Думаю, первый запуск стоит произвести прямо перед моментом 'хватания'.

С этими словами она сделала вид, будто когтями хватает воздух.

– Хм... – задумчиво ответил шпион, – Да, если 'хватание' сработает вхолостую на кого-нибудь по пути, выйдет конфуз... Полагаю, если это не вызовет каких-нибудь затруднений, я подам сигнал через модуль.

– Я пока подготовлю все для ритуала.

Кивнув, Чезаре вышел из лаборатории. Он направился на крышу, где и рассчитывал разрешить этот вопрос. Обратной стороне своего дара надо иногда потакать, и обычные помещения казались амагусу-актеру недостаточно эффектными. А вот крыша подходила прекрасно: отсюда открывался отличный вид на лес и горы. Заходящее солнце окрашивало белый пластик стен в кровавые цвета, и это тоже казалось приятным символом 'красному кардиналу'. Для момента истины декорации самые подходящие... А кроме того, можно быть уверенным, что объект не припас какого-нибудь снайпера на всякий случай.

'Существует ряд срочных вопросов, которые нам необходимо обсудить с глазу на глаз. Приходите на крышу настолько скоро, насколько можете'

Отправив это сообщение, Чезаре в последний раз проверил оружие, после чего сделал его невидимым. Учитывая, что сперва они мирно поговорят, расстояние будет совсем небольшим, – на такой дистанции клинки лучше, чем пистолет. Хоть потенциальный противник и сам предпочитал ближний бой...

Валькельхайн прибыл через четверть часа. Он был, как всегда, вооружён своей тростью и одет в чопорном британском стиле. Все как обычно.

– Ну, вот я и на месте, мистер Финелла, – немного по клоунски развёл руки шпион.

– Я ждал вас, – согласился Чезаре, не оборачиваясь. Пусть не видя его лица, противник догадывается о его выражении. Пусть гадает, как много он знает.

– Ответьте мне на один вопрос, синьор Смит. Зачем?

– Зачем что?

Коротко рассмеявшись, итальянец обернулся, высматривая реакцию коллеги на прямоту:

– Кто-то слил Робину информацию, которой владел лишь Высший Совет...

На самом деле, еще этой информацией владели PAFOS и Мария, но этого кардинал не упомянул. Не хотел объяснять, что исключил версию PAFOS. И уж тем более – почему он не мог допустить и мысли, что слив произошел от Марии.

– ...И одновременно с этим вы толкнули мне дезу о своей встрече с Робином...

Ну, деза – это громко сказано... Но он не видел более адекватного объяснения тому, что рассказал Валькельхайн.

– Совпадение? Нет, – Чезаре снова рассмеялся, – Таких совпадений не бывает...

Его взгляд стал жестким, а в голосе появилась куда большая уверенность, чем он испытывал на самом деле. Пусть Валькельхайн поверит, что игра окончена.

– Вы предали нас, синьор Смит.

– Я никого не предавал, – спокойно ответил англичанин, – В вашей версии явно многое притянуто за уши. Вот, например, отчего вы решили, что я солгал в вопросе Робина?

– Вы сделали вывод, что он еще мертв, – пояснил Чезаре, – Однако, к моменту встречи он уже не имел большей части признаков смерти. Ни мертвенного цвета лица. Ни запаха разложения. Только температура тела и, возможно, пульс. Ни о том, ни о другом вы никак не могли сделать вывод из этой встречи.

– Мне не повезло вступить с Робином в физический контакт, – ответил Смит, – Руки у него были комнатной температуры.

Попался. Даже как-то глуповато для столь опытного агента.

– Только не говорите мне, что вы решили, будто я случайно забыл упомянуть, что просмотрел записи.

– И что? – поднял бровь Валькельхайн, – Там этого не видно?

– Там видно, что контакт длился меньше секунды и сквозь одежду, – ответил Чезаре, – Мы оба прекрасно понимаем, что в таких условиях определить температуру тела невозможно.

– А ты до конца смотрел запись? – губы англичанина изогнулись в довольно хищной улыбке.

– Было бы странно, будь иначе, вы не находите? – усмехнулся кардинал, – После 'обмена любезностями' вы с Робином разошлись. Или вы станете утверждать, что потом вернулись?..

– Вообще-то, разошёлся он, а я ещё некоторое время лежал, приходя в себя.

– В любом случае, вы покинули кадр в одном направлении, он в другом, – пожал плечами Чезаре, – После этого вы никак не могли войти с ним в более тесный контакт, чем в кадре. Следовательно, и возможность определить, что он не до конца ожил, у вас была не больше, чем у человека, которого бьют сквозь одежду, определить температуру того, кто бьет. То есть – ровным счетом никакой. У вас найдется более правдоподобное объяснение, или мы можем перейти к вопросу 'Зачем вам это понадобилось?'?..

– Ладно, сдаюсь, – Смит поднял руки вместе с тростью, – Ты победил.

– Тогда, я думаю, самое время рассказать о ваших мотивах, – заметил Чезаре, настороженно следя за руками шпиона. Подозрительно легко он сдался... – Потому на данный момент они остаются основным белым пятном в этой картине.

Вообще, было и еще одно – вероятность, где Валькельхайн убивал Робина. Но он об этом, разумеется, не сказал.

– Мотивы просты: деньги, власть, женщины... Да и какая теперь разница?

– И кто же умудрился предложить больше, чем Нарьяна? – удивленно ответил итальянец.

– Ты её знаешь, Джейд кличат, – уголки губ британца чуть разошлись в улыбке.

– Вот как... – хмыкнул макиавеллист, – Где она сейчас?

– Откуда мне знать? Моя информация уже три месяца как устаревшая.

– Вы еще расскажете мне подробно, что знаете, – пообещал Чезаре. Кажется, из двух версий, 'Он не признался, а издевается' и 'Он готовит какой-то подвох' верна вторая... Это хорошо.

– И, полагаю, вы в этом деле достаточно давно, чтобы понимать, что для вас же лучше будет рассказать по-хорошему. Кстати, положите трость: мономолекулярный меч слабо подходит к образу сдающегося.

Параллельно он отправил запись разговора Нарьяне. Рейко же сообщил, что Валькельхайн сдается, но на всякий случай благословение лучше активировать.

– Вряд ли вам поможет тот факт, что Джейд была в Лондоне, – заметил англичанин, разжимая руку.

– В любом случае, она должна была обеспечить как минимум связь, – возразил Чезаре, – Учитывая и Робина, и то, что она сама где-то здесь... Не думаю, что она выпустила вашу деятельность из-под контроля.

– По крайней мере, я о такой связи не в курсе.

– Сейчас вы лжете, синьор Смит, – спокойно ответил шпион, – Но подробнее мы поговорим позже. Сейчас я отведу вас в камеру.

Он жестом указал пленному идти впереди. Расслабляться он не торопился, понимая, что на месте Валкельхайна... На месте Валькельхайна он уже давно совершил бы попытку к бегству. Не дожидаясь, пока придется прорываться через безопасников. Однако бунт англичанина был куда... пассивнее. Он не шевельнулся. Лишь гадко ухмыльнулся. Провоцировал его подойти? Но зачем? Учитывая и то, что Чезаре в отличие от него был вооружен, и то, что он был физически сильнее, результат борьбы был бы очевиден. Конечно, у англичанина был еще 'дерринджер' в нагрудном кармане... Но он не успеет его выхватить. Слишком близко. Даже Мария не успела бы, при всех преимуществах своего статуса... Стоп.

Последняя деталь мозаики встала на свое место.

Вторая запись, на которой он убил Робина... И то, что он какое-то время лежал, приходя в себя... Совсем как... Проверить, в общем-то, было легко. Не переставая следить за пленным, Чезаре нажал на кнопку ЭМИ-излучателя. И Валькельхайн рухнул, как подкошенный.

Итак, предположение оправдалось. Валькельхайн не был предателем. Валькельхайн был всего лишь носителем. Поэтому различались вероятности: окончательной стала та, что хуже всего для них. В первой вероятности шпион одержал верх. Во второй Робин убежал без боя. Зато в окончательной... Робин убил его. И тогда один из сигмафинов – может, его сигмафин, а может, подброшенный, – захватил его тело. Видимо, в скором времени сигма-зомби, имени которого Чезаре не знал, нашел оператора сигма-проектора, готового без лишних вопросов запустить его сердце. А может, магия Альвы позволяет получить не только промежуточный результат, как это было с Робином. В любом случае, теперь он проиграл.

А затем Чезаре вдруг каким-то шестым чувством понял, что внутри Валькельхайна что-то шевелится. Мгновением позже это стало заметно и обычным зрением. Что-то шевелилось, готовилось к прыжку... 'Добыча...'

Кардинал отошел подальше, взял наизготовку калибур и включил 'форсаж'. Это что еще за 'Чужие'? Неужто контроллером был NI? Или сигмафин, как шкатулка Легиона, позволял создавать монстров?..

Во все стороны брызнула кровь, и в закатных лучах сверкнул металлический корпус робоскорпиона размером с хорошую собаку. NI огляделся, после чего уставился на шпиона, угрожающе нацелив лезвие на хвосте.

– Ой, да у вас мальчик, – в шутовском умилении воскликнул Чезаре, – Эй, существо, думаю, ты понимаешь, что фактор внезапности ты профукало?

Существо зашипело и прыгнуло. Видимо, оно так не считало.

Чезаре сделал шаг навстречу... И вдруг ясно почувствовал уязвимое место добычи. Не дожидаясь, пока мозг осмыслит поступившую информацию, рука повела фальшион в слабозащищенное брюшко скорпиона. Когда рядом с ним упали две половинки робота, шпион почувствовал, что он мертв.

– Нда... Ниточка обрублена.

Тем временем на крышу вывалила пятерка безопасников, отправленных Нарьяной. Чезаре представил себе, как ситуация выглядит для солдат, не подозревающих о проекте 'сигма-зомби', и усмехнулся.

– Это лишь пустая оболочка, главным был этот, – шпион кивнул на две половинки робоскорпиона.

Сам он тем временем был занят тем, что пытался своим свежеприобретенным чутьем проверить на признаки жизни... Меч-трость, выпущенный Валькельхайном. Подбирая оружие накануне выхода в деревню, он узнал, что такой клинок может быть как просто мономолекулярным мечом, так и сигмафином. Если второе, то есть шанс получить хоть какую-то информацию.

Увы, меч был обычной железкой без каких-либо признаков жизни. Но было что-то еще. Совершенно игнорируя тот факт, что труп с разорванной грудной клеткой пачкал его одежду (все равно красное на красном... почти по Плутарху), Чезаре протянул руку и стал искать предмет, который его инстинкт определил как живой.

Шпион аккуратно снял амулет с шеи коллеги. Слабенький. Скорее всего, с минимально-полезными свойствами. Но сейчас не свойства интересовали его, а информация. Если амулет был на Валькельхайне все это время, то он мог знать то, что уже никому не расскажет контроллер. Может быть, что-то из этого поможет выйти на Неуловимую Джейд.

– Полагаю, у вас есть инструкции, куда девать труп и его снаряжение, – сказал он, после чего направился в лабораторию Рейко.

Однако придя, он обнаружил в дверях целую толпу. Соня и несколько безопасников, один из которых нес на руках бесчувственное тело Лилии Лумхольц.

– Что случилось? – осведомился Чезаре, не спеша заговаривать о деле.

– Это была самозащита, – заявила Соня, – Она напала на меня с ножом. Кричала, что я 'не смею даже смотреть на него'.

– Ну, а вы что? – спросил шпион, прекрасно понимая, кого именно она имела в виду.

– Я... испугалась, – девушка покраснела и зачем-то спрятала руки за спину.

– Ожоги четвертой степени, сломаны рука и позвоночник, – пояснил безопасник, – Время с клинической смерти – примерно полторы минуты. Есть возможность оживить без потерь информации в мозгу.

– Кладите в стазис, я займусь, когда Ячжи восстановится, – ответила Рейко из глубин лаборатории, – Можно обеих.

По поводу 'охоты' она ничего не сказала, но заговорщически подмигнула.

– Да я вроде в порядке, – на теле Сони был порез, но даже для простого человека не опасный, – Я лучше пойду.

– Идите, – кивнул Чезаре, – И постарайтесь больше НЕ ПУГАТЬСЯ.

Когда толпа рассосалась, и в лаборатории остались только преподаватели, Рейко покачала головой и пожаловалась:

– Ужас... У меня уже рябит в глазах от однотипных схем студенческих травм.

– Ну, в таком случае, Ячжи хотя бы проявила оригинальность, – усмехнулся шпион.

– Хоть на том ей спасибо, – вздохнула ученая, усаживаясь на стул, – Хотя меня куда более интересует сама структура благословения... и то, почему она невосприимчива к ЭМИ.

– Ну, кажется, в данном случае это хорошо.

Чезаре подумал, что надо бы до бала позвать Марию на допрос амулета, но не смог заставить себя. Потенциально это может создать проблемы: он все сильнее чувствовал, что не может использовать ее в своих целях. Особенно сейчас.

– Это плохо, – покачала головой Рейко, – Любая уникальная способность союзников значит, что такая же может быть у врага.

– Это так, тем более что судя по всему, где-то в деревне есть как минимум одна неучтенная кицунэ, – согласился Чезаре.

– Необязательно кицунэ. Возможно, просто нечисть того же энергетического уровня.

– Насколько я понял, сущность проклятья связана с сущностью оборотня, – нахмурился мужчина, – А так как одна из мико, судя по упоминаниям, проявляет признаки такого же 'благословения', как у Уильямс... Я подозреваю их лидера: уж очень она себе на уме; но более подробные проверки сегодня уже проводить не буду... Как и в ближайшую пару месяцев, потому что сперва надо наладить отношения с храмом.

– Студенты тебя за такое четвертуют, – заметила она, – Многие из них уже в принципе не представляют, как можно проводить исследования без человеческого материала.

– Любую проблему можно решить, – улыбнулся макиавеллист, – Проблема нынешней ситуации в том, что это именно похищения. Тогда как если отыскать страну с введенной смертной казнью и не участвующую в Хельсинкской декларации... Какую-нибудь банановую республику, вроде Колумбии или Панау... И продавить им договор о передаче обреченных в руки науки... Тогда это не только чуть лучше с этической точки зрения, но и из преступления превращается в обыкновенный бизнес. Взаимовыгодный, в идеале.

– Кстати, я говорила? – вдруг радостно сменила тему ученая, – Я наконец смогла составить программу, делающую проецированные деньги устойчивыми ко всем распространенным проверкам на подлинность!

Чезаре покачал головой:

– Надеюсь, ты не собираешься давать ее студентам в свободный доступ?

– Почему нет? – удивленно спросила она, – Какой толк в открытии, которое не приносит пользу?

– Потому что польза сомнительная, – ответил макиавеллист, – Социализм ты так получишь. Со всеми его недостатками.

– Это так плохо? – подняла брови женщина.

Чезаре снова покачал головой и начал объяснять, чувствуя, как в голосе прорезаются преподавательские нотки:

– Социализм, быть может, и неплох как утопическая идея, но как у любой утопической идеи, у него есть критический недостаток. Он основан на отрицании человеческой природы. Деньги ведь существуют не для того, чтобы создать людям лишние трудности. Они нужны, чтобы дать мотивацию. Большинство людей не станет делать то, что от них требуется, – в том числе и ради общего блага, – если их к тому не подтолкнуть. Деньги, страх и вера – три основных инструмента, три детали, необходимые для того, чтобы общество работало, как исправный механизм. Убрать одну деталь, – и чтобы компенсировать эффект, придется усиливать другие. Как правило, – страх.

– Страх в ЗШН? – усмехнулась Рейко, – В школе, где стандартная реакция на нового монстра плавно переходит к 'пойдем, позырим'? Ну-ну, желаю удачи.

– Вот-вот, – кивнул Чезаре, – О том я и говорю. Один за другим мы теряем все рычаги. Такими темпами ЗШН скоро превратится в неконтролируемую силу. Не знаю, как тебе, а мне не хотелось бы, чтобы в Йоль студенты стали дезертировать, а к реализации 'Затмения' перебежали к весенникам.

– К весенникам? – недоверчиво переспросила ученая, – Думаешь, здесь найдутся такие идиоты?

Макиавеллист пожал плечами:

– В любом обществе находятся свои недовольные, угнетенные или считающие себя таковыми. Такие люди пойдут за любым, кто скажет то, что они хотят услышать. Рано или поздно Джейд научится цепляться за таких. Как ее предшественники, от хашишинов до ИГ.

– И что ты предлагаешь? – осведомилась Рейко.

Политолог развел руками:

– Честно... Не знаю. Я не знаю достаточно эффективного решения, и меня это бесит. Я привык всегда иметь не меньше трех осмысленных планов.

– Нам всем, в особенности мне, нужно сегодня отдохнуть, – заметила японка и сладко потянулась, зажмурившись, словно кошка. Хотя ушки и хвост у нее еще не выросли, ритуал явно уже начал действовать.

– Это верно, – согласился Чезаре, после чего достал амулет Валькельхайна, – Я оставлю это у тебя. Завтра его нужно будет все же показать Марии.

Положив амулет, он направился к выходу.

Глава 13

– Понятия не имею, что на меня нашло, – смущённо произнесла Юна, подбирая с пола свою блузку. Та успела немного подсохнуть, однако результат выглядел явно не слишком уж прилично. Сморщившись, девушка начала просовывать руки в рукава. Прошло уже около двадцати минут после того, как они с Крисом заперлись в котельной, спасаясь от гуро... по крайней мере, такова была официальная версия.

– Мне кажется... Дело было в той слизи... По крайней мере, поначалу.

Парень сейчас тоже был немного смущён, и быстро одевшись, перевесил сумку перед собой. Поморщившись, натянул рубашку, на которой и теперь недоставало пары нижних пуговиц.

– Похоже, сейчас наш путь лежит к лабораториям – сделать одежду и... Мыло, шампунь – в общем, надо смыть с себя этот... Специфический запах гурятины. Тебе помочь?

– Да... подай юбку, пожалуйста, – попросила она.

Крис вполне мог бы просто отлевитировать юбку прямо к ней, но он предпочел воспользоваться легальным поводом подойти к девушке поближе. Она, однако, не обратила внимания на этот нюанс.

– Не хотелось бы, чтобы нас видели... такими, – заметила Юна, тщетно пытаясь отчистить слизь, – Это пакость вообще смывается?

– Смывается, – подтвердил студент, – А что такого? Напали гуро, отбивались, измазались немного. Ничего, вызывающего вопросы. А там доберемся до лаборатории и обзаведемся одеждой.

Юна вздохнула.

– Ладно... но всё равно, давай постараемся не светиться лишний раз, хорошо?

– Конечно, – кивнул парень и, поцеловав девушку в щёку, сделал шаг назад.

– Я проверю, всё ли чисто на горизонте.

Всё было чисто... и здесь, и по дороге в лабораторию, и даже в самой лаборатории. Гуро сегодня больше не беспокоили никого из них. Наконец, когда студент и мико закончили с проецированием всего необходимого, Юна вздохнула.

– Боюсь, мне придётся тебя попросить помочь мне оттереть всю эту дрянь.

– Отказать я точно не смогу, – фыркнул он. Следующим пунктом экскурсии была ванная.

Настроения превращать мытьё в какие-либо игрища у девушки не было. Она действительно хотела именно что отмыться от мерзко пахнущей слизи странного монстра. Наконец, попросту выкинув старую одежду в мусорку, они переоделись в новую и чистую, после чего настроение у Юны заметно улучшилось.

– Йех! – потянулась она, – Как же хорошо-то!

– Чувствуешь себя другим человеком после всего этого, – подтвердил Кристиан, внаглую воспользовавшийся женской душевой, чтобы не искать друг друга по разным корпусам.

– А еще хорошо, что выяснилось, что пленники из деревни – это всего лишь миф такой, – добавила девушка.

Кристиан отвернулся, не желая заострять внимание на этой теме. Так было лучше для всех, в том числе и для нее самой; но от мысли, что он... пусть не обманул, но помог преподавателям обмануть ее, у него на душе стало гадко.

– Что ты собираешься делать теперь? – сменил тему он, – Ты не хотела бы... остаться тут?

Она вздохнула.

– Честно... не знаю... да я и тебя знаю даже меньше одного дня... и эту школу...

Девушка потёрла уголок глаза.

– Понимаешь... ведь для меня буквально вчера всё было нормально... и мои родители...

– Я понимаю, – кивнул парень, обнимая ее, – Проснуться и узнать, что прошло целых три года, которые буквально выпали из памяти... Никому такого не пожелаешь. Конечно, не надо спешить с ответом, но... Может, до вечера побудешь тут, рядом со мной? А потом я провожу тебя домой – тебе ведь всё равно надо будет возвращаться в город. Пожалуйста.

– Да ты ведь можешь устроить, чтобы вечер никогда не наступил, – хихикнула мико.

– И правда, могу, – озадаченно проговорил Крис и тоже улыбнулся, – Но буду иметь совесть, если у меня такая найдется. И...

Он склонил голову набок:

– Это можно считать за согласие, верно?

– Не знаю, – посерьезнела Юна, – На самом деле, я считаю, что произошедшее между нами было ошибкой.

– Ошибкой? – повторил Кристиан, пробуя слово на вкус. Вкус оказался горьким, слишком горьким, и, остановившись, юноша оказался напротив девушки, взяв её за руки.

– Юна, я не умею говорить красиво, поэтому скажу так, как умею. За всю жизнь, которая у меня была, мне никогда не встречалось такой девушки, как ты. Мне хочется прямо сейчас носить тебя на руках и целовать, хочется чувствовать сладкую боль в груди, обнимая тебя, хочется видеть улыбку на твоих губах. Хочется, чтобы ты была счастливой, и дело даже не в том, что между нами было... Я тебя люблю, Юна.

Девушка молчала. Семь долгих секунд она молчала, не отстраняясь и не отвечая на объятие, и наконец, выдала:

– Я не уверена, что могу сказать то же самое.

–Ла... Ладно... – сглотнул парень. Чёртова слеза всё-таки навернулась на глаза, и он сморгнул. Прикоснулся лбом к волосам Юны и продолжил. В горле стоял комок, но он говорил:

– Я всё сделаю, чтобы показать, что я достоин тебя. Но я прошу, нет... Я молю тебя, не говори больше, что это – ошибка. Это так больно, слишком больно. Это не описать словами...

Лицо Кристиана опустилось чуть дальше, прижалось лбом к её плечу.

– Не оставляй меня, Юна.

– Будда, Иисус и Аллах, не будь такой соплёй! – возмутилась она, резко отходя назад и вырывая руки из его рук, – После того, как ты сражался с гуро и, чёрт возьми, победил, смотреть на то, как ты ноешь, просто противно! В конце концов, ты ведёшь себя так, будто это я тебя лишила девственности!

Уши и лицо парня вспыхнули от понимания всего этого. И правда, кисейная барышня... Чего это с ним? Нервишки пошаливают, не рано ли?

– Окей, не буду, – постарался усмехнуться он, скользнув в сторону девушки и встав рядом, – Ладно, свои чувства я выплеснул, перехожу в режим героя – гуроизничтожителя.

Голос Юны слегка смягчился:

– Пойми... Дело не в том, что ты плохой парень или ещё что-то... Я просто не могу разбрасываться такими словами... Да и вообще, принимать такие решения просто по результатам одного неполного суетного дня...

– Я понял... – кивнул Крис и резко сменил тему, – Кстати, по возвращению около школы будет большая ярмарка; в этом промежутке времени она, думаю, уже кончилась...

– Ярмарка? – удивилась Юна, – А это было бы интересно...

– Она самая. В школе сегодня выборы короля и королевы.

– Выборы? – удивилась девушка, – Как у вас всё интересно. Блин, как при всех таких придумках кому-то ещё остаётся фантазии придумывать гуро?

Она фыркнула:

– Вот извращенцы.

Парень лишь пожал плечами и фыркнул. На душе было легко, как после исповеди – хотя Кристиан исповедовался ещё ни разу, но подозревал, что должен был бы почувствовать то же самое.

– А ещё тут есть куча разных клубов, от художественного вышивания до охоты и фехтования. Но кому-то и правда было мало всего этого.

– Ага, и они идут в деревню убивать мико.

Кристиан поперхнулся и, откашлявшись, ошарашенно посмотрел на Юну.

– Убивать? Во-первых, едва ли кто-то думал, что это выльется в драку, во-вторых, нас туда отправили закупиться едой. В-третьих... Какой в этом смысл? Тут даже сумасшедшая местная логика не работает, по-моему.

– Но меня же из мертвых поднимали, – развела руками девушка.

– Это была... Клиническая смерть. И потом, вот смертей точно тот человек не хотел. Уж я-то знаю этого парня получше других.

– Мы себя не всегда хорошо знаем, – улыбнулась Юна и продолжила путь по коридору.

– Это точно... – задумчиво кивнул Крис, – Слушай! Это что же получается, Феликс был прав? Ну, тот кошак.

– Ты о чем? – удивилась она.

– Он заявлял, что я извращенец... А я, если смотреть с некоей стороны, выхожу некрофилом.

Девушка густо покраснела.

– Вот попрошу без пошлых шуточек.

– Извини. Не хотел тебя обидеть. Хм... Кажется, мы почти уже вернулись.

– Непохоже, чтобы они воевали со школой, – заметила Юна.

На ярмарку собралось никак не меньше половины города. Топоров, вил и веников видно не было, – напротив, народ веселился. То тут, то там мелькали безумные, но при этом безобидные (по крайней мере, на вид) изобретения студентов, неизменно собиравшие вокруг себя толпы народу. И даже если в действительности танцующая кукла могла отрастить пулемет, а шлем виртуальной реальности использоваться для взлома Пентагона, сейчас все это казалось мирным и каким-то... детским. Вот теперь Кристиан видел, что это не зловещая мегакорпорация, а всего лишь беззаботные студенты.

– Это хорошо, – рассеянно кивнул он, – Наверное, всё обошлось...