Текст книги "Зеркало Души(СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

Кардинал Финелла. Тадеуш слышал о нем. Убийца Папы Римского – и в то же время герой Весны.

– Это перчатка Робина, – упрямо ответила виконтесса, обращаясь не то к преподавателю, не то к Аннарленадви, – Я уверена.

– Любопытное заявление, – итальянец продолжал ухмыляться, но видно было, что это заявление его заинтересовало, – И его достаточно легко проверить без столь... радикальных мер, – тут он кивнул на топор в руках девушки.

– Дай руку, – сказал кардинал, обернувшись к предполагаемому носителю.

– А где гарантия, что вы не тот доппельгангер, который напал на Тадеуша? – валлиец указал на поляка, – Насколько мне известно, они умеют принимать любую форму, а мне всё-таки хотелось бы дожить до первого урока.

– Это само по себе интересная тема, о которой вы мне позже подробно расскажете. Гарантий нет, – спокойно пояснил Чезаре, – Как, впрочем, и выбора у вас. Кто-то другой еще мог бы не идти на конфликт в столь важном вопросе. Я – нет.

На какое-то мгновение темные глаза итальянца полыхнули злобой, совершенно не сочетавшейся со спокойной интонацией.

Математик огляделся и, видимо, не найдя иного выхода, снял перчатку с руки и протянул преподавателю. Тот, в свою очередь, аккуратно взял ее двумя пальцами... А затем прямо из его предплечья выросло лезвие короткого меча, которым он попытался проткнуть белую ткань.

Именно что попытался, поскольку ткань не поддалась. Притом, что уж насколько Тадеуш не был специалистом в области холодного оружия, но даже он видел, что это весьма качественный клинок, но перчатку он брал не лучше, чем обычная палка.

– Похоже, не того человека называют террористом, – высказалась виконтесса и, как ни в чём не бывало, направилась прочь.

– И как вы это объясните? – недобро прищурившись, поинтересовался Чезаре у студента.

– А что мне объяснять? – студент округлил глаза, словно не ожидал увидеть подобное, – Удобная перчатка, которую удобно носить. Тем более, она у меня так давно, что я уже не помню, как её получил. Мне говорили, что это реликвия моей семьи.

– Насколько давно? – напряженный взгляд кардинала свинцовым лучом лег на лицо студента. Второй, из-за которого он сюда и пришел, был на время забыт: хоть он и по-прежнему был потенциальной угрозой, существовал риск, что сейчас Чезаре держал в руках своего злейшего врага. Чуть ли не единственного, кого он искренне ненавидел.

– Сколько раз я должен повторять то же самое, что и говорил ей? – возмутился валлиец, – Если я говорю, что это реликвия, то, по-моему, любому очевидно, что, по крайней мере, с детства.

– Парень, тебе бы лучше не хамить, – заметил преподаватель, изучая добычу, – На свете не так много перчаток, которые не берет лезвие. Так что ничего удивительного, что весьма сложно поверить, что твоя 'семейная реликвия' по виду и свойствам совершенно случайно схожа с преступником с меткой 'А+'.

– Чего?! – челюсти Аннарленадви чуть не упали на пол, – Мне об этом никто не говорил.

– Ты слышал когда-нибудь про Белого Робина? – поинтересовался Чезаре, не отрывая взгляда от перчатки.

– Один раз, – твёрдо сказал математик, – Сейчас. До этого – ни разу.

Тадеуша это удивило. О событиях этой весны знали, казалось, все. В том числе и о тех, кто стоял за ними. Преподаватель, однако, счел за благо пояснить:

– Настоящий Белый Робин был террористом, вором сигмафинов и виджиллантом. Его звали... – тут он слегка запнулся, – Сейчас уже не важно, как его звали. Тот Белый Робин погиб полгода назад при моем участии. И в ту же ночь появился новый Белый Робин. Как верно упрекал меня Герхард фон Рейлис, чью сестру ты недавно имел счастье лицезреть, 'чудовище, порожденное моими же руками'. Случайный опытный образец проекта 'сигма-зомби'. Сигмафин, подчинивший себе человеческое тело. Этим сигмафином был костюм неуязвимости. В битве с ним я уничтожил носитель, и большую часть костюма растащили по разным лабораториям. Уйти удалось лишь одной детали. Отрубленной руке в белой перчатке. По виду и по свойствам идентичной той, что ты сейчас держишь в руках. Теперь ты понимаешь, что для паранойи есть все основания?

– Да, я понимаю, – произнёс валлиец, – Не очень-то хорошее дело получается. Если я правильно вас понял, даже одна деталь упомянутого вами костюма способна... подчинить людей?

Об этом не слышал и Тадеуш. Сигмафин, подчиняющий человеческие тела? Омерзительно.

– Да, – кивнул Чезаре, – Теоретически, Белый Робин способен держать в подчинении до шести человек одновременно... Точнее, теперь уже до пяти, после того как Рейко по моему настоянию уничтожила плащ.

Какое-то время он молчал, а потом снова заговорил:

– Учитывая то, что некогда сотворил Белый Робин, я бы уничтожил эту перчатку просто на всякий случай. Но учитывая твои заявления... Вот что я предлагаю: проведем еще две проверки. Рейко и Мария также участвовали в той истории с Белым Робином, и у каждой есть свои средства для проверки. Если обе скажут, что это не он, ты получишь свою перчатку назад... Хотя разумеется, должен будешь держать меня в курсе. Если хотя бы одна скажет, что это он, перчатка будет немедленно уничтожена.

– Я согласен. Только, может, сначала поможем раненому?

Аннарленадви указал на Сикору.

– Почему бы и нет? – спросил Чезаре, хотя при взгляде на Тадеуша что-то странное мелькнуло на его лице. Затем кардинал взял его за плечо и поднял на ноги.

– Ох... Дякуем пекна, пан... простите, не знаю вашего имени, – поблагодарил студент южанина, принимая помощь. Странного взгляда он, казалось, не заметил... Как и того, что он явно намеренно взялся за больное плечо.

– Чезаре Финелла.

– Тадеуш Сикора, – представился в свою очередь поляк.

– Я в курсе.

– Не подскажете, у вас часто такие... случаи с новенькими происходят?

– Именно такого раньше не случалось, – ответил преподаватель, – И я хотел бы услышать более полную версию случившегося... В первую очередь от стороннего свидетеля.

Тут он снова покосился на математика. Тот развел руками и начал рассказывать:

– Я возвращался в свою комнату, после того как Балу спас меня от Гуро, затем я вошёл в комнату, и увидел двух вот этих. Я попытался остановить это чудовище единственным мне известным способом, однако оно оттолкнуло меня и сказало, что этот парень станет принадлежать ему.

– То есть, ты видел двойника собственными глазами? – уточнил Чезаре, – Хорошо.

Тадеушу показалось, что слова преподавателя звучат немного неискренне. Как будто бы он ждал возможности поймать его на обмане, и тут-то... Незамутненный печатью оптимизма разум студента видел немало вариантов 'и тут-то' разной степени кровожадности. Так или иначе, несомненно, приятно, что этот южанин остался разочарован.

– Пойдем. В первую очередь нам в любом случае нужно к Рейко: и чтобы подлатать его, и чтобы сверить сигма-карту перчатки.

Ученая с мировым именем оказалась низкорослой японкой с ярко-розовыми волосами и ободком с украшением в виде кошачьих ушек, который странно контрастировал с белым лабораторным халатом. Услышав звук открывавшейся двери, она немедленно оторвалась от планшета, на экране которого разворачивались события какого-то старого аниме, улыбнулась коллеге, после чего, нахмурившись, посмотрела на раненого.

– Сикора? Опять ты?

Услышав такой вопрос, Тадеуш округлил глаза:

– Простите, пани, но я встречаюсь с вами впервые... – только и смог сказать поляк, отходя от шока... и тут же звучно хлопнул себя по лбу и со злостью сжал зубы, – Он и тут успел побывать?

Валлиец поклонился и объяснил всё преподавательнице:

– Рейко-сан, понимаете, на Тадеуша напал доппельгангер. Я не сведущ в японской мифологии, поэтому называю их так, как подобных существ называют у меня на родине. Чезаре-сан также пришёл сюда, поскольку у него возникли кое-какие подозрения по поводу одной вещи из моего гардероба.

Женщина внимательно выслушала всё вышесказанное, задумчиво кивнула, а затем указала пальцем в сторону белоснежного гроба с прозрачной пластиковой крышкой.

– Ложись в сигма-проектор, и мы тебя починим.

Сикора лишь кивнул и без каких-либо возражений лег в гроб. Обдумывая что-то свое, поляк, наконец, решился на вопрос:

– Пани Рейко, а этот... проектор... может сделать так, чтобы этот двойник не смог скопировать меня полностью? – Тадеуш посмотрел на преподавателя со слабой, но все-таки искрой надежды.

– Только если я поймаю двойника, засажу сюда и сломаю ему копировалку, – уверенно ответила она, – Только вот, боюсь, твой двойник – скорее оборотень, чем многоликий.

Тадеуш кивнул, принимая ответ Рейко:

– Могу я тогда попросить проанализировать меня на предмет заражения или чего-то подобного? Не хочется мне что-то тоже обзаводиться такими клыками... – поляк невесело улыбнулся.

Он затих, позволяя специалисту проводить необходимые процедуры. Как ни странно, несмотря на то, что сейчас его плечо фактически пересоздавалось заново, никакой боли не было. Какое-то время тишину нарушало лишь негромкое гудение сигма-проектора, а затем...

– Хм... – задумчиво протянула Рейко, – Знаешь, ты не просто заражен. Ты его полная копия.

Глаза поляка широко распахнулись.

– Что?! – Тадеуш резко поднял голову и звучно ударился о крышку 'гроба', ойкнул и продолжил, – Что вы имеете в виду, пани Рейко? Разве не он скопировал меня?

– Да, нет, скорее, тебе просто повезло встретиться с самим собой из соседней вероятности, – ответила она.

– То есть, с твоим проектом что-то пошло не так, – полуутвердительно заметил Чезаре, до этого молчавший.

– На самом деле, нет, Чер, – возразила японка, – Это всего лишь побочный эффект. Я его не смогла предугадать заранее, поэтому не учла в формулах, которые переслала вам. Вероятно, добиться такого эффекта специально будет куда сложней, чем случайно. Я уже доложила о результатах Нарьяне, и она нашла, что с учётом наших параллельных проектов, существование нескольких вероятностей нам только на руку.

– Вот только некоторые тут могут быть опасны даже по одному, – заметил Чезаре, – В нескольких экземплярах это будет настоящая катастрофа. Та же Лилит, хотя бы...

При этом он косо посмотрел на белый гроб, в котором, насколько Тадеуш мог судить изнутри, никакой Лилит не было. Кажется, этот преподаватель все же взъелся на бедного поляка. И за что же?

От ответа на это заявление Рейко отвлек Аннарленадви, все это время что-то увлеченно черкавший на листе бумаги.

– Ну, конечно, экспоненциальное распределение является частным случаем распределения Вейбулла, а это аж трёхпараметрическое семейство вероятностей. Так, вспомним это распределение. Так вот оно что. Этих монстров можно уничтожить, если применить к ним противоположный оператор. Тогда их вероятностное распределение обратится в ноль! Рейко-сан, мне кажется, я нашёл решение, но для этого нужно сильное пространственное искажение, чтобы применить оператор, противоположный тождественному, то есть -I. Иными словами, нам нужен оператор -I(x) = -x. Поскольку наше пространство является линейным, то существование противоположного элемента гарантируется аксиомами линейного пространства.

Тадеуш и Чезаре переглянулись. На их лицах читалось одинаковое 'что?'. Однако, Рейко уверенно ответила в тон математику:

– В принципе, создать пространственное искажение можно той же аппаратурой, которой я генерирую временное искажение, только придётся разместить искажение не только по осям x, y, x, но и по оси t, иначе мы получим функцию не от целевой переменной, а от переменной искажённой на дельта t.

– Существуют какие-то оценки для этого дельта? – уточнил валлиец, – И какие могут быть последствия, в случае, если эта дельта окажется бесконечно малой достаточно высокого порядка? И к чему может привести искажение по оси t?

– Критериями оценки являются банальные часы, однако учитывать t, надо как одномерное множество t1-tn на пространстве школы и прилегающих территорий, где n – количество блоков, на которые разделена школа в рамках проекта 'Хронос'. Думаю, добиться абсолютного попадания невозможно, и бесконечно-малая нас устроит, однако при наличии достаточно высокого отклонения мы получим одновременное существование обеих переменных, как положительной, так и отрицательной, которые, однако, имеют различное значение.

Тадеуш просто лежал и слушал разговор двух математиков, с ужасом понимая, что с каждым словом тот становится все менее понятным, оставляя поляка наедине с тем кошмаром, в котором он очутился.

– Если я правильно понял, то нас вполне устраивает оценка в o(1)? – подытожил валлиец, – Может ли эта оценка в принципе быть улучшена до хотя бы первого порядка, скажем, o(x), или существует какая-то теорема, которая доказывает несуществование такого улучшения?

– Боюсь, в рамках проекта 'Хронос' я бы не рискнула увеличивать оценку, поскольку вероятность ошибки вычислений слишком высока. Поскольку не было прецедентов, мы не можем с уверенностью сказать, насколько большое отклонение мы можем себе позволить, а вычислительные мощности Серафимы нам не доступны, – последовал ответ учёной.

– Значит так, у нас есть выбор, либо исказить время, рискнув вызвать существование переменных Шрёдингера, либо не искажать, рискуя попасть не туда, куда надо. Однако в силу того, что эти монстры являются выпуклыми телами в смысле теории функций, да ещё и замкнутыми, искажение o(1), я считаю, будет вполне приемлемым. Я верно всё понял, Рейко-сан?

– Видимо, у них уже какой-то свой тайный язык, – шёпотом прокомментировал Чезаре.

– Боюсь, ещё большее искажение времени будет вовсе невычисляемым, потому как ошибка закралась в уже существующие формулы расчёта, – ответила Рейко, – Я перешлю их тебе: благодаря этим формулам можно рассчитывать маршрут не только в пространстве, но и во времени с погрешностью в рамках секунды на два часа.

Тадеуш же вдруг понял, что его смущало в объяснении происшедшего.

– Стоп! Это значит, что я могу отрастить себе такие же зубы... и вообще ничем не отличаюсь?

Он пощупал свои зубы, пытаясь убедиться, что они остались прежними.

– Да, – кивнула Рейко, открывая крышку гроба, – Вы можете всё то, что может ваш двойник, потому что ваш двойник – это и есть вы.

На какое-то время снова повисла тишина. Наконец, сочтя, что пока возвращения к математическому вопросу не ожидается, Аннарленадви произнес:

– Хорошо, Рейко-сан. А теперь перейдём к вопросу, который так волнует Чезаре-сан. По поводу перчатки.

– В его якобы 'фамильной' перчатке Елена опознала перчатку Белого Робина, – пояснил итальянец, – И сверив внешний вид и свойства, я не мог с ней не согласиться.

– Сейчас разберемся, – кивнула женщина, – Сикора, освобождай проектор.

– Есть ли какие-то возможности противодействия подобному альтер-эго? – спросил напоследок Тадеуш, исполняя распоряжение.

– Держи себя в руках, – предложила Рейко, – Это ведь, в конце концов, ты сам.

Приняв перчатку, она положила её в сигма-проектор и запустила сканирование. Неясно было, заметила ли она легкое изменение на лице Чезаре на этих словах. Тадеуш заметил, и его это пугало. Тем не менее, слова преподавателя Сикоры уже не касались:

– Помнится, когда его разбирали на исследования, ты хотела получить в свое распоряжение хоть одну деталь. Значит, скорее всего, образец сигма-карты у тебя есть?

– Я её ещё в прошлый раз сохранила.

Пока японка исследовала перчатку, Тадеуш подошел к зеркалу. Поляк вспомнил, как у его визави появились зубы, и попытался представить, как они отрастают у него, после чего чуть приподнял верхнюю губу, оценивая свой зубной ряд. Однако, успехи его были, в лучшем случае, никакими. В худшем, у него получилась крайне нелепая рожа.

– Это он, – коротко сообщила Рейко, – Я могу даже не проводить сравнение карт.

– Вот так вот... – задумчиво протянул Чезаре, после чего обернулся к математику, – Фамильная реликвия, да?

– По крайней мере, мне так говорили, – торопливо объяснил Аннарленадви, – а в истории я не особенно силён. Даже совсем не силён: в ней нет ни одного раздела, в которой можно применить математику. Ну, за исключением лингвоистории, но там одна формула, а дальше куча воды.

– Этот сигмафин был потерян полгода назад, – голос Чезаре стал ледяным и... очень страшным, – Вам шестнадцать лет, два месяца и одиннадцать дней. Вы математик, так что попытайтесь сами сообразить, насколько в свете этого по-идиотски звучит заявление, что он у вас с детства.

Аннарленадви молча опустил голову. Тадеуш почувствовал жалость: как бы бездарно этот парень ни врал, он все же спас ему жизнь. Но инстинкт самосохранения подсказывал, что сейчас лучше не высовываться.

– Итак, откуда у вас на самом деле эта перчатка?

– Мне ее дала цыганка, – признался валлиец.

– Цыганка? – удивленно переспросил преподаватель, – Что за цыганка?

– Я не знаю ее. Она подошла ко мне, когда я ждал очереди в телепорт. Откуда-то она знала, что я отправляюсь в ЗШН. Сказала беречь эту перчатку и не показывать преподавателям. И умерла.

– И вы ничему не удивились, а сделали, как она говорит, – покачал головой Чезаре, – Идиотизм... Но знаете, это настолько идиотизм, что вам верю. Если бы вы врали, то придумали бы версию, не выставляющую вас совсем уж полным идиотом.

Ответить на это Аннарленадви не успел: дверь с грохотом распахнулась, и на сцене появилось новое действующее лицо. Это была девушка спортивного телосложения, одетая... во все розовое! Только что розовых волос, как у Рейко, не хватало: вошедшая была блондинкой. Именно на волосы торопливо перевел взгляд Тадеуш, спасаясь от сенсорной перегрузки изобилием розового. Даже несмотря на то, что фигурка была вполне ничего...

– Здравствуйте, – только и смог сказать он, не до конца уверенный в том, кто или что перед ним.

– Привет, Акеми, – кивнула Рейко, впрочем, не сменившая своего положения у сигма-проектора.

– Здравствуйте, – поздоровалась девушка, прямо-таки излучая позитив и дружелюбие, – Вообще-то мне нужен Тадеуш Сикора.

Чезаре отодвинулся в сторону. Ехидное выражение его лица не внушало оптимизма. Равно не внушало оптимизма и ведерко с попкорном, непонятно откуда появившееся в его руках. С другой стороны, отмалчиваться не было смысла: если дама в розовом – преподаватель, то у нее несомненно были личные дела студентов с фотографиями...

Так что, мысленно перекрестившись и составив завещание, которое надо будет написать на ближайшей подходящей поверхности, поляк демонстративно пожал плечами, благо они не отреагировали болью:

– Чем могу быть полезен... пани?

– Кобаяши-сенсей, я ваш преподаватель по физкультуре, и поскольку неоднократно мои сообщения до студентов не доходили, я пришла лично вам сообщить, что у вас сегодня зачет после занятий, – Акеми обладала редким даром сообщать плохие новости с таким видом, словно человек выиграл миллион долларов, – Если вы не придете, это будет... печально.

Чезаре издал непонятный смешок, но ничего не сказал. Осознав всю глубину ямы, в которую он вот-вот провалится, Сикора оглянулся в поисках чего-либо, что сгодится для спасения. Его взгляд остановился на ученой:

– Пани Рейко, а разве после лечебных процедур не требуется провести восстановительный курс без физических нагрузок? – спросил он со слабенькой надеждой на положительный ответ.

У Рейко было такое лицо, будто её только что назвали безруким младенцем, играющимся со скальпелем.

– Не-е-ет! – возмущённо воскликнула она.

На лице Тадеуша появилась улыбка, когда он понял, что у него появился слабенький шанс на то, чтобы выкрутиться:

– Благодарю вас, пани Рейко. Никто в этом кабинете и не смеет сомневаться в ваших навыках, но раз вы запрещаете мне нагружать руку, то мне остается только покориться вашему решению, – поляк с виноватой улыбкой кивнул девушке, – прошу меня простить, пани Кобаяши, – и направился к выходу.

– Твоя рука сейчас лучше новой, – хмуро заметила Рейко. Ее голос, впрочем, был почти не слышен за громогласной командой Акеми:

– Стоять, кругом, смирно! – от голоса блондинки зазвенели стекла.

– Сидеть, фу, к ноге, – как бы про себя, но так, чтобы все слышали, прокомментировал Чезаре.

– Ну, он же вроде человек, – с сомнением протянула Акеми и повернулась к Рейко, – Он же человек?

– Не то чтобы, – оскорблённая до глубины души профессор Кеншу не была особенно вежлива, – Частично он всё-таки собака.

– Эм, собака, пани Рейко? – уточнил обескураженный Тадеуш.

– А чему ты удивляешься? Когда на тебя напал ты сам, ты сам себя же и покусал.

– Очаровательно, – только и сказал поляк, достав телефон и подключившись с него к внутренней сети ЗШН. Там Сикора зашел в свой личный кабинет и посмотрел свое расписание, в надежде найти зацепку, которая позволит увильнуть от зачета. Однако физкультура уже появилась в расписании и вела себя так, будто всю жизнь там была.

– Сикора-кун, чем больше вы упираетесь, тем меньше у вас шансов на мое доброе и понимающее отношение, – строго сказала девушка.

– Сопротивление бесполезно: расслабься и получай удовольствие, – так же отстранено прокомментировал Чезаре.

Что ж, с этой стороны глупо было рассчитывать на поддержку. Как ни прискорбно было сознавать, но тут Тадеуш потерпел сокрушительное поражение.

– Ну, если дело обстоит так, – Сикора пожал плечами, – Не могу обещать, что успею к началу занятия.

Нажав еще несколько кнопок, он просмотрел другие поставленные ему дисциплины, – и сразу заметил два знакомых имени. На завтра у него стояли богословие под руководством Марии Венченсо и политология под руководством Чезаре Финеллы. А также ксенобиология под руководством Франчески Штейн, но кто это такая, он в тот момент не вспомнил. Хотя имя где-то определенно слышал.

– Не более чем на полчаса, – Акеми развернулась и стремительным шагом вышла из комнаты.

– Ну что ж, – сказал Чезаре после того, как дверь за Розовым Кошмаром закрылась, – Рейко, тебе нужно еще зачем-то изучать Робина, или ты не против того, чтобы просто уничтожить перчатку?..

Она пожала плечами.

– Можно и просто уничтожить. Я уже себе паттерн сохранила, так что, если потребуется, воспроизведу.

– Можно я задам вопрос, который может показаться глупым, – вновь встрял Аннарленадви, – Если минус помножить на минус, он даст плюс. Вполне возможно, перчатку можно использовать и в добрых целях, скажем, уничтожить местных монстров.

– Разумеется, пока перчатка не захватила тело, ее можно использовать так, как пожелает носитель, – кивнул кардинал, – Но... Я не собираюсь допускать и тени шанса, что эта тварь снова вырвется на свободу.

– Технически, Чер, сам факт существования параллельных вероятностей приводит к тому, что перчатка, вполне возможно, уже на воле, – сообщила Рейко, – Если мы сейчас уничтожим Робина, мы лишь уменьшим итоговую вероятность.

– Хотя бы так, – пожал плечами Чезаре.

– Если перчатка меня подчинит, я готов пожертвовать собой ради уничтожения этих монстров, – вынес 'рациональное' предложение математик.

– Во-первых, если перчатка подчинит тебя, то ты уже не сможешь ни на что повлиять, – начал перечислять Чезаре, – Во-вторых, как раз перчатку монстры не смогут уничтожить, даже если захотят. Наконец, в-третьих... Я, конечно, в этом вопросе более чем пристрастен, но для меня не дать Робину освободиться важнее, чем уничтожить монстров.

– А если найти способ испытать мою волю?

– Это ни к чему, – покачала головой Рейко, – Для того, чтобы подчинить тебя, перчатке нужен твой труп, а не твоя воля.

– Ладно, я, пожалуй, пойду, – сообщил Тадеуш, – Пани Рейко, можете оставить мне свой номер телефона? Чтобы я мог предупредить вас, если замечу за собой... отклонения?

– На моей страничке во внутренней сети, – ответила она, с каким-то научным интересом разглядывая валлийца.

– Благодарю, – кивнул он, – И еще такой вопрос, пани Рейко: как мне стоит пройти в спортзал, чтобы не запутаться в Хроносе и чтобы не огорчить пани Кобаяши опозданием?

На время Рейко задумалась.

– На моей страничке есть коэффициенты течения времени, но если хочешь идти отсюда, тогда пройди через верхний этаж – там тебя бросит на пару часов назад.

Она пожала плечами.

– Пожалуй, это будет слишком рано, потому тебе потребуется сделать перерасчёт, когда ты соберёшься идти к Акеми или же пройти через лаборатории сквозным проходом, тогда тебя бросит по времени в будущее.

– Дякуем пекна, пани Рейко... Пан Финелла...

Кивнув преподавателям, студент вышел из лаборатории. И почти в тот же самый момент телефоны Чезаре и Рейко зазвонили. Одновременно. В первый момент Чезаре подумал, что с наибольшей вероятностью Мария решила справиться о его успехах, но потом сообразил, что она не может не понимать, что телефонный звонок – последнее, что может быть уместно во время тайной слежки. Вывод: случилось еще что-то непредвиденное.

– Moshi-moshi, – ответила Рейко.

– Слушаю, – одновременно ответил Чезаре. Он отошел на некоторое расстояние, чтобы не мешать друг другу, но, похоже, они слышали одно и то же.

– Фрёкен Рейко? Герр Чезаре? Это студентка Фальк. Альва-Аманда, не знаю, к кому обратиться, мне только что сообщили, что меня убили, и что я похитила свою соседку. Уже после того как умерла, – сообщил девичий голос.

Рейко подняла бровь и взглянула на Чезаре.

– Хм... вероятность?

Он молча кивнул. С Альвой-Амандой Фальк он не пересекался, но знал, кто это. Студентка из Швеции, мощный амагус со способностью управлять человеческим организмом. Подопечная Франчески, не признающей лечения на проекторе...

– Занятно... – ответил преподаватель, – У меня несколько вопросов. Для начала, кто сообщил и кто соседка?

– Соседка Соня Старки...

А вот это уже плохо. С этой дамой Чезаре был знаком лично. Что и немудрено, ведь она была младшей сестрой Неуловимой Джейд. Помимо того, она занималась изучением досигменных ритуалов демонологии. Это было известно всем; Чезаре же знал и вторую часть истории. Этой весной Соня уже доритуалилась до того, что дьявол Винсерес передал ей собственную сущность. В результате рано или поздно она начнет терять связи с человеческой природой и в итоге примет переходящее звание Князя Мира Сего. Страшно представить, как это может использовать сигма-зомби, уже пытавшийся уничтожить Рим с помощью легиона демонов.

– Ее демон сказал, – продолжала Альва, – Что какой-то парень подарил мне перчатку, а потом пырнул ножом в сердце. Я умерла, но потом встала, и он называл меня Робином, а самого его звали Джейк... И Соню почему-то называли герцогиней.

Кажется, она начала терять спокойствие, судя по увеличивающемуся темпу речи.

– Похоже, мы нашли вторую вероятность Робина, – констатировала Рейко.

– Да, – согласился Чезаре, отодвинув трубку от головы, – И похоже, дело Неуловимой Джейд еще живет, раз Соня – Герцогиня...

Не дожидаясь ответа, он добавил уже в телефон:

– Ясно. Во-первых, пока ситуация не разрешится, не носи никаких перчаток и старайся держать руки на виду. Во-вторых... Он может описать, как выглядел 'Джейк'?

– Поняла... Сейчас, – на том конце провода послышался щелчок включения громкой связи, – Он вас слышит. Можешь описать, как выглядел Джейк?

– Такой высокий, русоволосый, косматый, наглый, скалился постоянно, – ответил громкий писклявый голос. Видимо, демон-свидетель был бесом или еще какой мелочью.

– Сикора, – констатировала Рейко.

– Возможно, – пожал плечами Чезаре, – Но скажем точно, когда покажем свидетелю фотографию.

– Эм... Стесняюсь спросить, а речь часом идёт не о Белом Робине? – послышался вопрос в телефоне.

– Именно так, – ответил кардинал, – Мы скоро прибудем, оставайся там и никуда не уходи.

Затем он указал на сигма-проектор и сказал Рейко:

– Уничтожь все-таки сразу имеющуюся перчатку. Не хватало еще, чтобы Робин вздумал собрать армию своих копий из разных вероятностей...

Глава 3

При ближайшем рассмотрении 'Школа' оказалась еще более странным местом, чем казалось на первый взгляд. Пройдя через очередной дверной проём, Рю, неожиданно из населённого коридора попал в тихий холл, освещённый ярким утренним солнцем. Рю было даже сложно сказать, что было более удивительным: что солнце неожиданно решило упасть обратно за горы, сорвавшись с небес, или же что в холле столь населённой школы никого не было. Так как его образование не включало основ греческого языка или греческой мифологии, со словами куратора про запуск 'Хроноса' он это не проассоциировал и объяснения не видел.

– Что происходит?.. – прошептал Рю, оглядываясь. Хотя он и замедлил шаг, но всё равно шёл в сторону общежития.

Он совсем не ждал ответа, тем более, что как он успел узнать, отнюдь не все тут знали японский. Тем больше было его удивление, когда откуда-то сверху раздался странно знакомый голос:

– Смешение времен.

За долю секунды воин понял, что глаза не затягивает зеленая пелена, как всегда, когда его дар активировался для защиты. Значит, по крайней мере, в данный момент его убить не пытались. Зеленоволосый медленно повернулся в сторону голоса. Увиденное повергло его в шок.

Это был он. Он сам, только с катаной на поясе. Не со своей, с другой, но, тем не менее, с оружием. Второй Рю стоял на балконе и взирал на самого себя, мягко держа руку на рукояти меча.

– Кто ты, призрак?! – первый Рю сделал мелкий шажок назад, – Меня не смутить такими фокусами!

– Твоя встреча с самим собой неслучайна, – ответил двойник, – А значит, не нам ее избегать.

– Если ты это я, то должен знать, ради чего я остался жить и позволил использовать себя одновременно двум лагерям! – с вызовом ответил воин.

– Потому что ты жив, пока ты борешься, – ответил двойник, – И пока ты жив, ты можешь сражаться.

Он задумался.

– Но лагерей три. И раз ты этого не знаешь, значит, ты их ещё не встречал. Ты находишься позади меня в потоке времени.

– Это невозможно! Отец говорил, что времени не существует. Это иллюзия людей, потому Аматерасу и подарила мне возможность оказываться в бою вне времени!

– Если можно быть вне времени, значит можно быть и в его потоке, потому что чёрного не существует без белого, – этот Рю был уверенней его самого, – И, кажется, я понимаю, для чего мы встретились с тобой сегодня.

– Я не понимаю, для чего!? И если ты это я, то что случится, когда я в будущем займу твое место на балконе?

– Ты спрыгнешь вниз, – ответил Рю, ступая на резные перила, а затем... спрыгивая вниз, чтобы остановиться рядом с Рю, то есть, с самим собой.

– После чего ты расскажешь самому себе, что твой куратор человек великий, но недостойный. И что в этой школе есть немало людей, которые будут готовы дать тебе нечто большее, чем обещание свободы взамен на твою помощь.

– Но... как мне выбраться из ловушки?! Я попал между двумя огнями и не могу отвязаться ни от одного из них! – Рю невольно сделал ещё один шажок назад... видеть приближение самого себя было слишком странно и противоестественно.