Текст книги "Зеркало Души(СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)

– И ты еще выговаривал Робину по поводу запаха... – ехидно сказал Чезаре сам себе.

После душа (костюм отправился в мусорку, как не подлежащий восстановлению) у коварного интригана оставалось лишь одно дело, которое следовало совершить под покровом ночи. А именно... заранее заказать букет для Марии. Потому что что-то ему подсказывало, что в день праздника спрос на цветы резко возрастет, и раздобыть что-нибудь достойное будет куда сложнее...

Вообще-то, конечно, букет можно было просто спроецировать: с теми объемами энергии, которые школа получала от Актис и Лилит, траты на это будут совершенно незаметны... Но ему иррационально не нравилась идея подарка для Марии, который совсем уж ничего не будет ему стоить. Недостойно кабальеро, и все такое. Хотя справедливости ради, учитывая щедрость наград за спасение мира, в деньгах он тоже стеснен не был...

Глава 7

Как-то так оказалось, что к тому моменту, когда Тадеуш перенес свои вещи в комнату Лилии, настало утро. Не в том смысле, что он переносил их всю ночь – просто очередные причуды 'Хроноса'. Но Лилию это все равно очень обрадовало:

– Ура-а-а-а! – произнесла девушка, крутясь вокруг своей оси. Отмывшись и сменив одежду, она стала ещё красивей, – Когда ты рядом, даже солнце встаёт пораньше! Чего молчишь, Тадеуш? Сегодня же конкурс! На короля и королеву школы.

– Угу, – голосом приговоренного к смерти сообщил Тадеуш, только вышедший из душа, – Небось устроят целое шоу...

Лилия отстранилась чуть назад и взяла юношу за руки.

– А ты... не хочешь участвовать?

– Я не хочу... чтобы он появился в самый ненужный момент, – Сикора постучал себя по виску, – Теперь я знаю, насколько он силен, но, если появится Джейк... – Тадеуш заскрипел зубами, – Надо бы сходить к пани Старки, может, она знает, как нас стабилизировать хотя бы временно.

– Не беспокойся, – улыбнулась девушка, демонстрируя шприц, – Если он появится, я отправлю его спать обратно.

– Ты такая запасливая, – улыбнулся поляк, – Ну, в таком случае не вижу препятствий... Ну, кроме той, что мне надо одеться. А то могут не так понять.

– Да, конечно, хи-хи, одевайся, хи-хи, ты будешь самым красивым сегодня, хи-хи.

Легонько поцеловав девушку в губы, Тадеуш раскрыл свои чемоданы и через несколько минут поисков достал из них какой-то мешок, в котором был его танцевальный костюм, в виде красной рубашки, танцевальных штанов, тканевой безрукавки и удобных туфлей. В результате поляк стал напоминать по стилю одежды какого-то латинского мачо.

– Думаю, так сойдет, – улыбнулся он.

Лилия подошла к юноше и провела руками по ткани его рубашки на плечах.

– Ты выглядишь просто великолепно. Ты где-то учился танцевать?

– Ну, когда-то увлекался... А ты?

– Я – нет, – покачала головой студентка, – Но всегда мечтала научиться.

Тадеуш улыбнулся и, достав телефон, загрузил на него немного музыки:

– Думаю, пара часиков у нас есть, – сказал он, запуская характерную музыку аргентинского танго.

– Пара часиков? Ты не пойдёшь на первый класс?

– Нет, на первый класс надо бы все же пойти, – задумался он, – Тем более, что первой идет... Мда.

Тадеуш озадаченно почесал затылок и запросил у профессора Кеншу маршрут, чтобы успеть и на физкультуру, и на политологию. Однако тут его ждало разочарование.

'Пора бы уже и самому научиться', был ответ. Маршрута он не получил.

– Ну ладно, пани Рейко, будем считать это домашним заданием, – Тадеуш быстро вбил в поиск теоретическую часть по 'Хроносу', чтобы освоить ее как можно быстрее.

Коэффициенты. Точка отсчёта. Моменты перехода. В принципе, было возможно расположить все данные в обыкновенной матрице, и тогда задача сводится к чуть усложнённой транспортной задаче, где ценами являются затраты времени. Если накидать в эксельник, то вполне можно и получить кустарный маршрутизатор.

Девушка неторопливо поглаживала волосы Тадеуша, а сам юноша уже, меж тем, почти закончил. Конечно, было бы лучше написать полноценную программу, но если уметь ориентироваться по электронной таблице, и так можно. Теперь сделать процесс итеративным. Вот и отлично. Есть маршрут. Не то чтобы точный, но вполне себе можно ориентироваться по нему, двигаясь в прошлое.

– Готово, – резюмировал поляк, оценивая результат, – думаю, если мы проведем маршрут вот так, у нас будет... – Сикора вбил данные в модель и посмотрел на результат.

– ...как раз пара часиков.

– Ты самый умный парень из всех, кого я встречала.

Девушка обняла юношу за шею и поцеловала его в щёку. И именно в этот момент Тадеуш почувствовал, что у него снова начала кружиться голова.

– Лилия! Снотворное! Быстро!

Не дожидаясь реакции, Сикора отшвырнул телефон в сторону и рванул к окну, чтобы распахнуть его и выпрыгнуть на улицу.

– Ты куда? А как я тебя уколю?

Её голос стал звучать глуше, словно в ушах организовалась водяная пробка.

– Я не позволю ему... навредить тебе! – рыкнул Тадеуш и прыгнул в окно.

– Тадеуш! – выкрикнула Лилия откуда-то совсем-совсем издалека. Глаза Сикоры начала застилать густая непроглядная пелена, а уши заложило. Тело начало слабеть, а затем... ноги юноши подкосились, и он упал.

Когда пелена отступила, Сикора обнаружил себя лежащим в лесу и... смотрящим на мир сразу обоими глазами. Тело болело. Всё. Во рту ощущался вкус крови, а живот болел так, что Тадеушу уже хотелось умереть. Кажется, Джейк решил серьёзно подгадить своему двойнику.

– Арррр... – только и смог произнести Сикора, сгибаясь в три погибели и схватившись за живот, – Выродок! Я тебе это припомню!!!

Тадеуш поискал у себя телефон, чтобы связаться с кем-нибудь в школе, но ничего не вышло. Зато он обнаружил, что у него осталась всего одна рука.

– Так тебе и надо, пес... – поляк ощутил нечто вроде черного удовлетворения оттого, что Джейк оказался в таком состоянии.

Он попытался сесть, чтобы осмотреться, но этому помешала дикая боль в животе и, уж простите за подробности, заднице. Нет, не в булках, по которым кто-то напинал, а где-то между ними. В итоге Тадеуш плюхнулся обратно. Осматриваться приходилось прямо так: лес, да лес, да лес кругом, осенняя листва вместо покрывала и корень дерева вместо подушки. И ни единого признака присутствия человека.

– Ох...ре...неть... – с трудом выдавил из себя Тадеуш, вынужденный теперь валяться, чтобы хоть как-то смягчить боль, – Ли...ли...я...

Вспомнив о Лилии, Тадеуш попытался взять как можно больше сил своей второй души, чтобы смягчить боль и суметь-таки подняться. А затем... Голова вновь закружилась, и он снова оказался в комнате.

– Я же говорила, что я тебя не отдам ему, – сообщила девушка, глядя на Тадеуша восторженными глазами.

Тадеуш едва успел прийти в себя, как Лилия заключила его в объятия и поцеловала.

– Ты умничка, Лилия... Я тебя тоже... – он погладил девушку по щеке и рассмеялся, – О, ты бы знала, в каком жалком состоянии сейчас Джейк... давай докажем ему, что все может быть гораздо хуже, чем он думает... – Сикора хитро подмигнул девушке.

– Докажем? Как? Ты знаешь, как его найти? Ты запомнил то место?

– Там не было ничего особо примечательного, но это уже что-то... – Тадеуш взял телефон и набрал пани Марию, попутно пытаясь вспомнить хоть что-то мало-мальски указывающее на его местонахождение.

– Я слушаю, – ответили на том конце провода.

– Пани Мария, я с ним только что рокировались на несколько секунд. Джейк скрывается в лесу, – сходу взял быка за рога Тадеуш, – Он очень сильно израненный и ближайшие несколько часов вряд ли будет полноценно дееспособен. Ни мобильника, ни ошейника при нем нет. К сожалению, это все, что я успел выяснить, пока был в том теле... Но у меня есть план, как его выловить, пани Мария.

– Да, Сикора, но есть одна маленькая деталь: как я узнаю, что именно ты сейчас Тадеуш, а не Джейк? – поинтересовалась куратор.

Тадеуш спокойно улыбнулся – он ожидал этого вопроса:

– Терпеть не могу ставить даму в неловкое положение, пани Мария... но смею надеяться, что ваше общение с паном Финеллой в кабинете директора прошло... хорошо.

Он откашлялся.

– Да как ты... – возмутилась Мария, – Ясно. Ладно, выкладывай, что имеешь.

– Я могу только еще раз попросить у вас прощения за подобную наглость с моей стороны, пани Мария, но иначе мне бы вряд ли удалось вас убедить, что я – это я. Так или иначе, нашу рокировку с Джейком можно спровоцировать, так что нам, по идее, будет достаточно ввести мне то же снотворное, чтобы заставить Джейка появиться на моем месте. Проблема сейчас в том теле, в котором он находится сейчас. Возможно, оно даже находится при смерти, а если верить легендам о двоедушниках, их смерть не сулит ничего хорошего... если выражаться мягко, пани Мария.

– Плохо... – задумчиво сказала девушка, – Если мы не знаем, где он, мы не сможем ему помочь. По моим данным, твоё тело сейчас в общежитии, а это значит, что ошейник на тебе, а не на нём.

– Да, он на мне, – кивнул Тадеуш, – Сначала я предполагал, что он появится на празднике, но теперь ему, судя по всему, не до этого. Я расспрошу пани Старки, есть ли способ его отследить. И... простите, что доставляю вам столько хлопот.

В голосе Сикоры прозвучали виноватые нотки, а палец лег на губы Лилии, призывая ее к молчанию. Та лишь улыбнулась и поцеловала палец.

– Ничего страшного, – ответила Мария, – Я ведь паладин. Это – моя работа. Мы даём шанс каждому. Кстати, тебе, действительно, следовало бы найти Соню. Нарьяна ведь настаивала на том, что вы должны быть вместе до момента истечения контракта.

– Вас понял, пани Мария. Сделаю все от меня зависящее, чтобы оправдать ваше доверие. До связи.

Утром Рю обнаружил себя в объятиях спящей Чанг. Она мирно дремала, прижимая к своей груди зеленоволосого самурая, словно плюшевого медведя, и уткнувшись носом ему в макушку. Рю замер, словно на нем лежала ядовитая змея. Затем он аккуратно попытался расцепить руки безопасницы, чтобы скатиться на пол.

– И куда это ты пошёл? – совершенно не сонным голосом спросила Мелисса, даже не открывая глаз.

– Ух! – возвестил зеленоволосый о приземлении на пол, – Сколько сейчас времени?.. – выпалил он вопрос следом, после чего вспомнил всю коварность этого вопроса в ЗШН и добавил, – В учебном корпусе...

– Успеешь на учёбу, не об этом тебе сейчас нужно париться.

Мелисса открыла один глаз.

– Как твой учитель физкультуры, авторитетно заявляю, что на очереди у тебя водные процедуры.

– Что? Одни вчера уже были... мне хватило. И так снилось, что я тону и не могу выплыть...

– И что теперь? Не мыться, что ли, и ходить грязным? – фыркнула она, поднимаясь на кровати, – Если тебе страшно, я возьму калибур и постою рядом с тобой в ванной, пока ты там моешься.

– Э... я как-нибудь сам справлюсь, – мотнул головой Рю, поднимаясь на ноги и опираясь на всякий случай на край кровати.

– Хороший мальчик.

Добредя до ванной, Рю понял, что теперь он вряд ли сможет нормально относиться к воде в трубах... во всяком случае, подсознание твердило 'в ванных умирают'. Но выбора как такового не было: в конце концов, грязное тело – отражение нечистой души. Запустив воду в душе, Рю начал как-то нервно за ней наблюдать, словно ожидал, что она начнёт крушить помещения. В любом случае, на умиротворяющую медитацию это не было похоже. Наконец, решив, что, вероятно, Флора не всесильна и хоть иногда занимается чем-то более насущным, нежели поиск способа уничтожения Рю, зеленоволосый полностью разделся и залез в душ. Хотя вода и не была 'подозрительно агрессивной', но тело не хотело оставлять прикрытие внутренних органов напряжением мышц. Добавив холодной воды, он решил просто посчитать дыхание, дабы перестать, как идиот, бояться воды в кране.

Наконец, юноша помылся и покинул ванную. В комнате его уже ожидала Мелисса. Женщина так и не оделась.

– Вот видишь, всё не так страшно, как ты думал. Иногда сигара – это просто сигара.

– После Флоры... начинаешь немного по-другому смотреть на воду, – буркнул Рю, мощной волной встряхивая куртку, словно пытаясь сбить с неё остатки влаги.

– Отставить одеваться, – скомандовала сержант, подтягивая одно из колен к груди, – Я такого приказа не давала.

Рю застыл на месте, не меняя положение конечностей, и недоумённо посмотрел на Мелиссу в немом вопросе.

– Чего встал? – дружелюбно поинтересовалась она, – Разве самурай не знает, что значит команда 'отставить'?

– Мелисса-рэнси, что-то случилось? – спросил самурай, уронив куртку.

– У тебя сейчас будет особое индивидуальное занятие, на укрепление тела физически и духа морально, – ответила Мелисса, – Физические упражнения тебе сейчас не помешают, а уж с психологическим состоянием у тебя вообще хреново.

Она склонила голову на бок, а затем опустила подбородок на колено.

– Смекаешь?

– Ээ... что? – глупо спросил зеленоволосый, чувствуя, что настроение 'агента Нарьяны' опять сменилось, но не понимая, с чего бы.

– В общем, ты мальчик такой чистый и неиспорченный... Что я просто не могу пройти мимо и немножко не испортить тебя.

– Мелисса-рэнси, вы что-то не то покурили вчера?! – опасливо спросил Рю, делая шаг назад.

– Что такое? – подняла брови женщина, – Ты бежишь от меня так, будто я сказала, что собираюсь съесть твои внутренности.

– Мелисса-рэнси, кажется, план был немного другим... – предчувствуя ловушку, неуверенно произнёс он после некоторой паузы.

– А ты всегда действуешь по плану? – улыбнулась она, мягко обнимая юношу за шею и пододвигаясь чуть поближе, чтобы можно было положить щёку ему на плечо.

– Мне просто захотелось. Разве нужно нечто большее?

– Но... э... это же... – Рю выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, – В моей культуре это не развлечение... и... мы же... возможно враги... то есть, я хотел сказать, учитель и ученик...

– Это прибавляет пикантности ситуации, не так ли? – спросила она, протягивая руку к его груди. Рю рефлекторно перехватил ее за запястье; большой палец лег на болевую точку... Но не нажал на нее.

– Так нельзя... Это ни к чему не приведёт и не имеет будущего... то есть... я хотел сказать, бессмысленно и неоправданно...

– Ну да, – ответила Мелисса. Она не сопротивлялась и не пыталась вырвать руку из захвата, – Это просто случится, и всё. Без развития. Без смысла. Без обязательств. Всего лишь случайная страсть.

– Это плохая идея, Мелисса-рэнси! – предупредил юноша, – Я все еще помню, кто я и как я сюда попал.

Тем не менее, рука разжалась, отпуская руку наемницы.

– И какое это имеет значение? – безразлично ответила она.

– С каких это пор не имеет значения?! Или ты агент, и я – твоё задание?!

'Что я несу...'

Мелисса отстранилась назад и с интересом посмотрела на Рю.

– Ну и? Какое это имеет значение? Я хочу послушать, какое вообще значение может иметь для твоего лишения девственности то, кем мы друг для друга являемся.

В следующую секунду Рю словно взорвался:

– Ты куноичи?! – рявкнул он, резко разворачиваясь и опрокидывая Мелиссу на кровать ударом ладоней в плечи, переходящим в захват, нависая над ней, словно хотел раздавить взглядом и телом в падении с высоты своих вытянутых в упоре рук...

– Какая информация тебе нужна?

– Ты любишь жёсткий секс? – рассмеялась она, не демонстрируя ни капли страха, – Если хочешь меня связать, у меня в тумбочке есть наручники.

– Не смешно! – крикнул было Рю, но его голос начал затухать заметно для слуха даже на одном слове. Временная вспышка ярости и негодования так же быстро прогорела, как и возникла, зато зеленоволосый стал понимать всю двусмысленность своего поступка. Он снова застыл на месте: с одной стороны, нужно было что-то делать с тем, что он пару секунд назад сказал, выдав этим свои мысли, с другой, относительное их с Мелиссой положение как-то не очень вязалось с происходящим.

– Скажи мне, мальчик, разве я тебя спрашивала о чём-нибудь хоть сколько-нибудь секретном? – спросила она, глядя снизу вверх на Рю, – Отчего это ты подозреваешь меня в столь ужасном преступлении?

Она сделала вид, будто обижена, картинно надув губки.

– Ну да! – воскликнул он, отстраняясь, – Ты сделала так, что я сам тебе рассказал всё, что думаю!

– Эй, тебе ведь всё равно нужно было кому-то высказаться, верно? – усмехнулась она, чуть приподнимаясь на локтях, – Скажи ещё, что тебе после этого легче не стало.

– Скажи еще, что ты местный психиатр! – парировал юноша.

– Лучше. Я сержант и обязана уметь работать с личным составом. Подай-ка мне сигареты, – попросила она, указывая на тумбочку.

– Теперь это так называется? 'Работать с личным составом'? – спросил он, выполняя распоряжение.

– То, что было вчера, да, – кивнула она, – А то, что я планирую сегодня, называется 'прихоть'.

Рю оставил это заявление без комментария. Какое-то время тишину нарушал только щелчок зажигалки, а потом Мелисса продолжила:

– Ты можешь не смотреть на меня так, будто я правительственный агент, который сейчас будет тебя пытать. В конце концов, как и ты, я тоже сюда из тюрьмы попала. Из мексиканской.

– Далековато от Китая, – заметил Рю так, словно сам осчастливил этим 'тайным' знанием географии Чанг, – Даже, если вы, Мелисса-рэнси, и никак не связаны с правительством, то вряд ли сможете понять того, кого считаете глупым японским мальчиком. Сейчас же вы работаете на Нарьяну, переехав из своего родного государства. Ваша госпожа ведь даже не человек.

'Уже 'наша', а не 'ваша'...' – подумал он, делая глубокий вдох и слегка расслабляясь. Но исправлять формулировку не стал.

– Отлично, значит, она надёжней и стабильней, чем любое другое начальство, разве нет? – хохотнула она, – Ёсикава-кун, у меня нет родного государства. Я наёмница, выросла на поле боя. Моими родителями были партизаны, воюющие с коммунистическим правительством. Нет, не биологическими. Биологические меня отдали в детдом. Первое, что я помню в своей жизни, это большое окно с ярким рассветным солнцем и грязный плюшевый медведь, которого я прижимала к своей груди. Я даже не помню мебели в этой комнате. Наверное, она была пустой.

– Я не знаю ничего о наёмниках, Мелисса-рэнси... – ответил Рю, – Но в моей стране люди подчиняются лидеру искренне, только если верят в его идеалы, в силу его слова и дела, знают, на что именно эта сила направлена и ради чего. То есть верят в человека, как обычно люди верят в небесных ками... если же лидер не человек...

Зеленоволосый оборвал фразу. Не задумчиво прервал, а просто утвердил её конец, поставив точку, хоть сейчас и думал о другом. А затем спросил:

– Сколько вам тогда было лет?

– Меня удочерили, когда мне было три года. Но родителей я сменила в шесть. Я тогда снова попала в детский дом. А оттуда – в дурку. Но и там пробыла недолго. Меня заметили и решили направить мою энергию в военных целях. Видишь, Есикава-кун? У нас у обоих не было детства.

– Странно, – задумчиво ответил Рю, – Я не помню ничего о своём раннем детстве. Словно я родился лет в 10. Вообще ни одной картинки в памяти. Мне кажется, что я всегда играл только с синаем и го. Но я даже не помню, как меня научили играть в го. И мне кажется, что я умел наносить основные удары всегда, словно родился с этим умением. Просто я не помню, как меня учили этому, а ведь я помнил каждую тренировку с отцом за столько лет.

Помолчав, зеленоволосый продолжил:

– Но я не думаю, что мне есть о чём сожалеть, а разве вам есть о чём, Мелисса-рэнси, учитывая, кем вы стали в мире сошедшей с ума сигмы?

Она ушла от ответа... Весьма необычным способом. Принюхавшись к мокрым волосам японца, она глубоко вздохнула:

– Какой приятный запа-а-ах, – протянула она, – Вот именно поэтому я использую этот шампунь. Крапива и роза. Два самых колючих растения... и два самых вкусных. Хочешь, я приготовлю тебе чай с крапивой и розой?

– Да, Мелисса-рэнси, – ответил Рю уже совсем другим тоном, словно и не было недавних подозрений в шпионаже и смятения: голос Рю иногда умел быть чуть более тёплым, чем идеально нейтральный.

Женщина тихо встала с кровати и двинулась в сторону небольшой кухни, которая находилась в той же комнате, но выделялась паркетом более светлого оттенка и другими обоями. Кажется, ей нужно было заполнить чем-то паузу, чтобы сформулировать ответ.

– Знаешь, мне на самом деле есть о чём жалеть, – сказала она, ставя чайник, – Я ведь просто сумасшедшая. Быть может, я бы жила более счастливо, не топя свой разум в чужой агонии.

Рю поднял руку, демонстрируя иероглиф на втором запястье. 'Быть несчастным или счастливым – нужно одинаковое количество усилий'. Это была любимая фраза его матери.

– Всегда есть выбор. Даже я сделал всё по своему выбору, несмотря на ответственность, которую возлагал мой статус. Война должна рано или поздно остановиться, Мелисса-рэнси. И ваша личная война, и моя личная война, и война сигмы против этого мира, и глупая грызня государств в этом болоте новой эпохи. Нужно стремиться к этому моменту и помнить, что все делается ради него, а не ради убийств. Никто не убивает ради убийств, не так ли? Даже сумасшедшие. Ведь кровь приносит несчастье, а люди созданы не для него.

– Никто не убивает ради убийств? – переспросила Мелисса, засыпая сушёные лепестки розы и листья крапивы в чашку. Она резко повернулась, демонстрируя Рю широкую улыбку, – Ты в этом уверен, Ёсикава-кун?

Несколько секунд Рю молчал, не опуская руку с татуировкой, словно решая этот вопрос сам для себя. А затем произнес:

– Уверен. Даже если иногда кажется по-другому, это заблуждение. Нет того, кто откажется от счастья ради возможности убивать. Есть лишь заблуждающиеся относительно своего счастья.

– Знаешь, перед тем, как попасть сюда, я сидела в тюрьме. Там в одной из соседних камер сидело семь человек.

Чайник щёлкнул кнопкой, извещая о том, что вскипел, и Мелисса начала медленно заливать чай по краю чашки.

– Они мне были никто. Я их прежде не видела и никогда не увидела бы вновь. Но я всех и каждого расчленила на части электропилой. Мне просто хотелось послушать, как они кричали, вот и всё.

Отставив чайник в сторону, она накрыла чашку ладонью и двинулась к Рю.

– Наверное, это потому, что когда я пытаюсь быть обычной женщиной, меня обзывают куноичи.

Рю молчал и не двигался. Его взгляд оказался рассредоточен по объёму, и не было понятно, почему он молчит, от испуга ли после такого признания или... по другим причинам.

– Угощайся.

– Благодарю.

Вкус был... необычный. Не такой, как у традиционного японского чая. Пожалуй, на любителя. Им надо было проникнуться и любить смесь сладости и кислинки, порождающую слюноотделение от одного лишь воспоминания. Чанг не стала добавлять сахара, так что и сладость и кислинка были примерно в равных долях.

Всё же чай Рю понравился. Он был, пожалуй, самым тонким по вкусу из всего того, что пробовал 'самурай'. Хоть зелёный правильно заваренный в японском стиле чай и был более 'настоящим' по вкусу, чем обычный для тюрьмы или школы, но о тонкости вкуса там говорить не приходилось: это был скорее отрезвляющий глоток горечи и бодрящего аромата, чем тонкий букет, пусть даже хотя бы из двух составляющих. Зеленоволосый допил напиток и произнёс:

– Отличный чай, Мелисса-рэнси.

Женщина забрала чашку из рук Рю, чмокнула его в висок и прежде, чем он успел отреагировать, вновь направилась на кухню.

– Если хочешь, я дам тебе травы и рецепт, будешь сам себе заваривать, когда найдёшь себе армию и сбежишь.

– Мне кажется, я не понимаю, когда вы шутите, а когда нет, Мелисса-рэнси, – ответил на это зеленоволосый, проводя рукой по месту поцелуя и имея в виду то ли поцелуй, то ли фразу про побег.

– А тебе оно надо? – усмехнулась она, выплёскивая вместе с водой старую заварку в ведро и ополаскивая чашку, – Почему бы тебе просто немного не расслабиться и не забыть о том, что прошлое и будущее существуют?

– Может быть, потому, что я не помню половину своего прошлого, а будущее несётся навстречу, как удар цепом? – резковато ответил Рю, – А может быть, потому, что ради будущего я жил и убивал всё это время, хотя это было противно моему сердцу? Причин может быть много, но мне достаточно любой из них, ведь таков мой дух. Я не умею... не быть собой.

Женщина повторно заварила чай и протянула ему:

– Тебя никто не заставляет забывать навсегда. Только на время. Забудь о том, что ты убивал. Забудь о том, за какое будущее сражаешься. Только сейчас. Сейчас ты не убиваешь и не сражаешься. Сейчас ты сидишь с красивой женщиной и пьёшь вкусный чай.

– На время... – зеленоволосый взял чашку и чуть прикрыл глаза, – Может быть.

Одной рукой обняв его, другую Мелисса положила ему на грудь.

– Мне ведь тоже иногда хочется побыть слабой женщиной, – лукаво улыбнулась она, наклоняясь к Рю.

На этот раз он не отстранился.

Джейк с трудом открыл глаза. Если честно, до того момента, как волчица облизала ему лицо, Сикоре хотелось попросту сдохнуть. Он потерял много крови, а теперь у него ещё и обезвоживание, а куски металла в желудке наградили его позорным и болезненным недугом. Уголки губ Джейка поднялись чуть выше. Нет худа без добра: если бы его так не отделали в битве, он бы и не узнал о своей новой способности. А раны... раны пройдут.

– Я следила за тобой, – услышал он незнакомый женский голос и взглянул на незнакомую красноглазую девушку глазами волков, – Ты не человек.

– Када ты говаишь так, это зучит, как каплимет, – усмехнулся Джейк, закрывая глаза. Язык всё ещё не слушался, потому речь напоминала бормотание пьяного.

Незнакомка кивнула.

– Да. Люди должны умереть. Умереть за то, что сделали.

Джейк расхохотался. Это было больно, но он просто не мог удержаться от смеха. Так смешно ему не было давно: вот ирония, действительно, нет худа без добра.

– У меня будет для тебя подарок, – продолжила красноглазая, – Используй его с толком.

Она улыбнулась:

– Убей их всех.

Мелисса откинулась на спину и потянулась за сигаретой.

– Вот видишь, а ты боялся, – фыркнула она, чиркая зажигалкой, – И никаких секретов у тебя никто не выведывал.

– Я сказал глупость тогда, Мелисса-рэнси, – тихо ответил Рю, наблюдая, как потолок постепенно выныривает из зелёных эфирных бликов, – На самом деле я просто сходил с ума три дня в подряд и, кажется, готов был воевать даже сам против себя: это было похоже... на безумие, когда я убивал... но гораздо более длительное. Словно Солнце загнали в клетку и обрушили стены тьмы со всех сторон. Но думать об этом всё время... это и вправду тупиковый путь, Мелисса-рэнси. Когда-нибудь я найду выход. Сколько бы времени на это не понадобилось и сколько бы усилий не приложили Флора и моё прошлое, чтобы убить меня, ради будущего Японии и своей памяти о прошлом я найду правильное решение. У меня нет права проиграть, ведь я – надежда Аматерасу в защите людей.

Женщина рассмеялась. В одной руке была зажигалка, а в другой – так и не зажжённая сигарета.

– Ну почему молодёжь всеглда считает себя умней старших?

Она обняла Рю за шею и прижала к себе одной рукой.

– В этой безумной школе ты должен найти кого-нибудь, кому ты сможешь доверить свои страхи и поделиться мыслями. Лучше всего девушку. Если не доверяешь мне, выбери кого-нибудь из студенток.

– Не доверяю? Я не доверяю даже себе... и это не метафора, – ответил зеленоволосый, опрокидывая голову на ее плечо, – Если я доверю кому-нибудь все свои страхи, то они будут использованы против меня. Не знаю, как в Китае, Мелисса-рэнси, но в Японии даже маленьких детей учат не показывать свои слабости посторонним для семьи людям. Потому что мало людей знает, что делать, когда получаешь власть над чужими страхами и мыслями. Как же можно рассказывать такое местным студентам, которые настолько необычны, что кажутся безумными?

Мелисса рассмеялась.

– А ты никогда не думал, что жена, которая является частью семьи, до того, как стать женой, не была частью семьи?

– Это так, – ответил Рю, слегка удивленный постановкой вопроса, – Но в семье самурая это не просто так происходит. Например, лучший ученик школы воинского искусства женится на дочери учителя, таким образом формально становясь частью семьи, которой он и так по сути был. Или два военных клана, нуждающихся друг в друге, скрепляют союз таким образом, когда предательство означает смерть.

Чанг хмыкнула, закуривая.

– Не-е-е, – протянула она, – У самураев это намного проще. Без политики все намного сложней.

– Это не столько политика, сколько здравый смысл, – ответил Рю, – Люди же не могут объединяться случайным образом... С такого хаоса всё общество просто начнёт разваливаться на уровне семей. Но, наверное, да, когда нет простых решений, диктуемых самой ситуацией, всё намного сложнее. А я сейчас в максимально сложном положении.

– Хойхой, Ёсикава-кун, я физрук, а не социолог, – она встала с кровати и начала одеваться, – Тебе бы своими мыслями с Акечи поделиться: это её стезя.

– Кто такая Акечи? – спросил он, тоже одеваясь, – Да и я вроде бы не социолог. Просто теперь для меня всё поменялось, и я вынужден думать о гораздо большем количестве вещей, чем раньше.

– Акечи – это махо-сёдзё, – 'пояснила' Мелисса, выпуская дым изо рта с каждым новым словом, – Между прочим, спасла Токио не так давно. Думаю, тебе она понравится – у неё те же чрезмерно разумные традиционные взгляды на семью.

– Махо-сёдзё? – удивился Рю, оправляя на себе спортивный костюм, – Из мультиков для школьников? Или тут это слово обозначает нечто жаргонное?

– Нет, она натуральная махо-сёздё, как в мультиках для школьников, – кивнула наемница, – У нас таких три в школе. Акечи-пчела, Акеми-вишня и Рей-меха.

– Хм. А чего нет в этой школе? – риторически спросил Рю, – Это всё сигма, ведь так? И люди решили потратить её мощь на... Воплощение мультиков в реальность? Это тоже Нарьяна придумала?

– Это придумала Рейко, – поправила Мелисса, – Она у нас матёрая отаку. Для неё махо-сёдзё – это мечта. Она и сама бы летала в няшном платьице, но считает, что уже стара для этого.

От упоминания розововолосой ученой с жутким взглядом из-под очков самурай спохватился и посмотрел на часы. Затем вспомнил, что это ничего не скажет о том, сколько времени в других местах.

– Не боись, у меня есть способы ориентироваться в Хроносе, – сообщила женщина, кладя на плиту сковородку, – Будешь яичницу или жареные пельмени? Если что, в плане яичницы я гуру. Не Гуро, а именно гуру.

– Эм... Я никогда не ел ни того, ни того, – сообщил зеленоволосый, поднимая удивлённый взгляд на Мелиссу, – Так что доверюсь 'гуру'.

– Тогда приготовься окунуться с головой в бездну наслаждения. Такого ты ещё никогда не испытывал, – пафосно заявила она, доставая из холодильника сыр, колбасу и зелень. Вручив Рю тарелку с тёркой и сыр, она отдала очередной приказ:

– Натри всю головку, принеси пользу будущему Японии.

Рю повертел в руках тёрку и провёл пальцем по поверхности.