Текст книги "Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7 (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 130 страниц)

Бенедетта тут же расхохоталась.

– Он что, действительно принял нас за мужчин?

– Похоже, да. Шевалье воистину благороднейший дворянин, но… слегка ненаблюдателен.

– А что, из меня получился бы хорошенький мальчишка… – Лукреция крутнулась в танцевальном па. – Такие у нас в Риме привлекают очень многих богатых мужчин…

– Фу… – Бенедетта скривилась. – Какая гадость. Но хватит об этой мерзости. Жан, насколько мне известно, вы сегодня получили аудиенцию у понтифика?

– Да, удостоился чести. Все прошло великолепно. Как раз появился повод отпраздновать. Я сейчас прикажу…

– Нет, нет, мой друг! – Девушка предостерегающе подняла руку. – Увы, мы не можем. Заглянули только на минутку, просто узнать, как все прошло.

– Беттину посадили на короткий поводок! – наябедничала Лукреция. – Допрыгалась, мы еле-еле сбежали.

Я неожиданно заметил, что под глазом конкубины синеет тщательно замазанный белилами шикарный синяк. Н-да… похоже, ответка за царапины на морде папы.

– Увы, Жан, так и есть, – грустно вздохнула девушка. – Мы всего на минутку. Но обязательно встретимся до твоего отъезда.

– А я могу остаться… – невинно опустив глазки, сообщила Лукреция.

За что была удостоена от подруги свирепого взгляда.

– Ты несносна, Лу!!! Как не стыдно!

– Дамы, дамы, нет нужды ссориться. – Я приобнял девушек. – Но так просто я вас не отпущу…

– Ох, Жан, ты нас заинтриговал!!!

Увы, безобразий не получилось, но я подарил девушкам по шикарному колье из белого золота с самоцветами, которые предусмотрительно захватил в Рим для подарков.

Скажу сразу: к сожалению, еще раз встретиться нам не довелось. А жаль, подружки пришлись мне по душе.

Через день мне доставили из канцелярии Святого Престола два массивных деревянных футляра для свитков. В одном находилась булла, в которой папа Иннокентий Восьмой официально отпускал все грехи покойному графу Жану Пятому и возвращал его бренную душу в лоно матери нашей католической церкви. Все честь по чести: свинцовая печать на оранжево-красной витой веревочке, оттиск личной печати понтифика и подписи коллегии кардиналов.

А во втором футляре… Нет, не мое официальное признание Ватиканом, но грамота с папским одобрением и повелением оказывать всяческое содействие графу божьей милостью Жану Шестому Арманьяку в выкупе христианских пленников у сарацин и в борьбе оного графа против магометанского пиратства. Что, по сути, как раз и является окольным признанием в качестве наследника древней страны Арманьяк!

То есть таким образом мой визит в Рим окончился оглушительным успехом. А дальше… дальше остался только Паук. Ну, держись!

ГЛАВА 26

По божьей милости обратный путь обошелся без особых неожиданностей. Пираты нас обходили десятой дорогой, погода тоже радовала, правда, опять пришлось торчать трое суток в Лиссабоне, пережидая шторм.

А еще здесь к нам присоединились пять коггов, которые графство Седубал отправило на помощь своему будущему сюзерену Франциску Наваррскому. А командовал ими… Я даже не поверил, когда мне представлялся молодой усатый кабальеро. Нет, не дон Кихот, а, черт побери, сам Кристобаль Колон! Да-да, тот самый Колумб, который открыл Америку в свое время. Ну и дела! Даже не представляю, где его Феб заарканил. Ну ничего, увидимся – узнаю. Впрочем, генуэзцу уже не светят лавры первооткрывателя, я успел раньше. Хотя пусть заново открывает, я еще и подскажу, куда переться. А мне самому светиться недосуг. Но не суть. Так вот, прибытие в Сибур принесло сразу несколько неожиданных известий.

Оказывается, Паук уже успел сделать первый шаг. За несколько дней до нашего возвращения пять франкских галер пытались прощупать оборону города. Но жестоко обломались: головомойка, которую я устроил рехидорам, принесла свои плоды. Одну посудину потопили прямо на входе в бухту, засадив валун в полтонны прямо в середину палубы, а вторую разнесли в щепки из орудий с мыса Сокоа. В первом случае великолепно сработал сам шут его величества Франциска Наваррского, его милость дю Валлон, лично наводивший требушет, а во втором отличился Крупп-младший, не по годам зрело командуя артиллерийской батареей. Остальные посудины ретировались несолоно хлебавши.

А еще наше прибытие совпало с визитом самого рея Наварры Фебуса, посетившего Сибур для присутствия при спуске на воду трех первых кораблей наваррского флота и заодно – для крестин своего бастарда. Да-да, дама Аиноа благополучно разрешилась толстощеким смуглым бутузом! Вот только женского пола! Н-да… как-то не везет попаданцам на пацанов. Я девок наплодил, теперь Феб открыл счет. Хотя, как я говорю, все в кассу пойдет. Девочки – тоже хорошо. К тому же, как я узнал позже, Франциск особо и не расстроился. В преддверии брака с графиней Седубал появление потенциального наследника трона мужского пола, пусть даже бастарда, являлось не совсем желательным в политическом плане. А вот шевальер Аиноа выглядела бледно. С появлением пацана она резко поднималась в статусе, а тут облом – девица. Впрочем, Феб дочь сразу признал, что слегка примирило ее мать с действительностью.

В общем, прибыл я прямо с корабля на бал, то есть на крестины. И тут же удостоился стать крестным отцом Люсиль, так нарекли девочку. А при виде Феба слегка обалдел. Расставался с цветущим кавалером ангельской внешности, а сейчас встретил совершенно другого человека. Франциск сильно похудел, лицо осунулось, а взгляд стал свирепым и жестким. А еще слегка обреченным и тоскливым, как у волка, которого окружили охотники. И выглядел он на добрый десяток лет старше.

Н-да, эк поплющило коллегу…

Впрочем, и немудрено. Доля ему досталась не из лучших. Это я могу на свою верную руку надеяться, а ему клинок не поможет, почитай на минном поле живет. Один неверный шаг – и все. Опять же война на носу, что душевного спокойствия не добавляет.

Днем возможности поговорить по душам так и не представилось. Феб теперь монарх, себе не принадлежит. Свита блюдет этикет аки цепные псы. К тому же, как мы уговорились ранее, дабы ввести в заблуждение возможных соглядатаев Паука, Франциск демонстрировал показную холодность ко мне. А я крутил мысленно кукиши его окружению, не скрывающему свои ехидные морды. Ничего, пусть пока радуются, после того как насадим на вертел Паука, придется слегка проредить личный состав дворцовых прихлебал. За мной не заржавеет.

После церемонии крестин и пиршества по случаю рождения Люсиль я отправился к себе на «Викторию». Стянул парадные шмотки, вымылся, переоделся в свою обычную корабельную одежду и приказал коку готовить ужин.

Меню было оговорено с самого утра, и точно в назначенное время стол заставили вполне обычными для современного человека, но совершенно незнакомыми средневековым гурманам блюдами. Исходящие ароматным парком пельмени, переложенная кольцами лука селедочка, черная и красная икорка и даже оливье с винегретом. Без самогона тройной перегонки и особой очистки тоже не обошлось. При взгляде на все это великолепие шибало жуткой ностальгией, правда, посуда чеканного серебра слегка смазывала впечатление. Эх, стопочки бы граненые, да где же ты их возьмешь. В свое время заказывал Фену, но даже примерно похожие у него так и не получились. Впрочем, и так сойдет. Главное – содержимое, а не внешний вид.

Долго ждать не пришлось – только окончательно оформили стол, как на борт взошла небольшая группа людей.

– Ну здравствуй, Жан Жаныч… – Феб повел плечами и сбросил на пол глухой длинный плащ.

– И тебе не хворать, Феб Гастоныч… – Я крепко обнял Франциска. – Давай за стол, сначала махнем по стопарику…

– Пельмени? – Король Наварры удивленно вздернул бровь.

– Они самые. Мой кок на диво вкусные лепит. Только мясорубку я так и не сподобился изобрести.

Феб хохотнул:

– Мясо на фарш жует, что ли?

– Рубит, стервец. И даже руки моет. Знает, что на кол посажу, ежели что. Ну, поехали… Хай уси наши вороги повыздыхаются!

С приятным звоном столкнулись серебряные чарки. Франциск блаженно поморщился, занюхал корочкой, а потом принялся наваливать себе в тарелку пельменей.

– Уже и не припомню, когда сам себе еду накладывал. А чего это ты вдруг на мове балакать начал?

– Не поверишь. Попаданку в Ла-Рошели встретил. Девчонку из Киева.

– Ну ничего себе!

– Ага, вот-вот! А как узнал, что флотилией от графства Седубал командует сам Колумб, еще больше обалдел. Как ты его нашел и вербанул?

Франциск усмехнулся:

– Нашел почти случайно. И сделал предложение, от которого не отказываются. Дал чин вице-адмирала, и теперь он кипятком писает от своей значимости. Позже оформлю его в Америки, а пока пусть пользу приносит. Наливай!

– С превеликим удовольствием, ваше величество…

Но уже после пары чарок выпивку отставили в сторону.

– Как съездил, Жан Жаныч? Мне докладывали, что ты прямо здесь первого франка проткнул, а потом евоные корабли пожег. Дальше в том же стиле пошло?

– В том. Без неприятностей на собственную задницу у меня не получается. Сам резал, почитай, лично организовал небольшое кладбище, меня пытались резать, правда, без особого успеха, а перед Гибралтаром едва не потопили к чертям собачьим берберские пираты. Как отбился – сам не знаю. Попутно стал «дружить семьями» с папой, который римский, и так далее, и тому подобное.

– Да ну? – недоверчиво ахнул Феб. – И кому из папской семейки дал на лапу?

– Без подробностей, Феб Гастоныч, без обид. О таком не судачат даже с друзьями.

Старый музейщик в теле юного короля Наварры усмехнулся:

– Ладно-ладно, скрытная твоя душа, но хоть теперь жирная волосатая рука в Святом Престоле у нас появилась?

– Ну… не жирная и не волосатая, а вполне себе прелестная. Но да, появилась.

– Отлично. Что там дальше-то приключилось?

– Много всего. Но не суть. Жив, да и ладно. В общем, все получилось примерно так, как мы и задумывали. Максимилиан и Франциск согласились в нужное время вторгнуться в Нормандию и Артуа. Да ты это и сам уже знаешь. Вдова Карла Смелого, герцогиня Мергерит, отписалась своему брату кингу Британии Эдуарду, что очень скоро наступит подходящее время для того, чтобы слегка расширить британские владения вокруг Кале, но решится ли Эдик, пока неизвестно. Индульгенция от Иннокентия у меня в кармане. Косвенное признание графом Арманьяк – тоже. Дальше… Святой Престол точит зуб на Паука за то, что тот пленил кардинала ла Боню, поэтому препон чинить не станет, но открыто поддержит Наварру только после победы. Кстати, папа приглашает тебя с визитом в Ватикан. Наемники вовсю собираются в Антверпене и Брюгге. Сколько получится собрать, точно пока не знаю, вряд ли особо много. Но для того, чтобы взять на копье Ла-Рошель, хватит. Это вкратце. А как дела у тебя? Смотрю, высох весь да с лица сошел. Видать, пришлось покрутиться.

– У меня… – По лицу Феба пробежала тень. – У меня… могло быть хуже. Наварра не Франция с ее четкой иерархической феодальной лестницей, у этих чертовых басков все там так перемешано еще с родового строя, что часто старший родственник занюханного клана имеет больше влияния, чем тот же граф Лири, чтобы его черти задрали, а тот вроде как мой наследник, пока у меня нет законного сына. А рикос омбрес – те еще козлы… Живу, держа волка за уши, и все жду, когда меня травить начнут.

– Как травить?

– Примитивно – ядом. Я уже для флейты отдельный мундштук в потайном кармане ношу. Двух поваров повесили. И знаешь что? Я стал отлично понимать римских императоров, которые начинали свое правление с того, что играли в любовь с сенатом, а потом сенаторов пачками уничтожали за оскорбление величества. Плюс еще сверхзапутанное наше право. Мои легисты с ума сходят. Слава богу, кардинал и церковь с инквизицией за нас, снимают половину нагрузки. Ты не поверишь, сколько у меня в Наварре снова катар развелось, и все – среди богатых и знатных, – и заржал довольно. – Пока еще никого не жгли, обходимся санбенито, но, чую, скоро пойду по пути Торквемады и загорятся костры на площадях. Дай сначала войну выиграть. А там да здравствует феодализм – светлое будущее всего человечества! Но ладно обо мне. Давай о деле. Так вот, рей Арагона на нашей стороне – вторгнется в Прованс в направлении Русильона и Тулузы. Луи Орлеанский прямо сучит ножками, так хочет на трон Франции, а значит, тоже поддержит своими наличными силами. Фактически союз против Паука собран. Назовем его… скажем… Лига восстановления справедливости. Или… Священная католическая лига против еретика. Скорее последнее, Ватикану потрафим.

– Еретика?

– А кого же еще? Формальный предлог, как раз тот дурной епископ, что руа держит в клетке. И остальные грехи Паука, коих на старом козле как на нищем вшей. А вот собственной армии у меня… маловато. Я и так всех подобрал, кого смог. Рыцари из Фуа и Бигорра, Беарна и Гипускоа, Нарбонна и Лотрека, и еще из десятка городов, рыцари ордена Горностая и ордена Антония Великого, безземельные кабальеро, что остались не у дел после окончания Реконкисты, простонародье махом определил в мушкетеры, даже мавританская легкая конница присутствует. Вельзер за свое дворянство нанял швейцарцев и генуэзцев. Но все равно больше шестнадцати-семнадцати тысяч бойцов не выйдет.

Я ненадолго задумался.

– Должно хватить. На первый взгляд маловато, но армия Паука будет раздергана по фронтам, так что нормально. Под Нейсом у Карла Смелого ненамного больше было. И ничего, навтыкали дойчам. Главное – артиллерия. Что у тебя с ней?

– С вооружением и артой лучше: пушки льют днем и ночью, а стволы для аркебуз клепают в Туделе. Это если вкратце.

– А что с общей политической обстановкой? Паук что-то подозревает?

Феб кивнул.

– Конечно, подозревает старый лис. У меня в Памплоне сидят его послы, пытаются договориться по-хорошему. Верней, глаза замыливают. А сам руа собирает войска. Видел? – Франциск ткнул рукой в открытое окошко каюты. – Пробовали уже прощупать. Боюсь, это только первая ласточка. Кабы старый козел не сюда нацелил первый удар.

– Понятно. А что твоя мамаша?

– Пока лояльна. На удивление. Даже пытается помогать. Дальше посмотрим.

– Будущая супруга красивая?

Франциск пренебрежительно усмехнулся.

– От нее этого не требуется. Главное, чтобы исправно рожала здоровых сыновей. Но все это пустое. Теперь давай подробно по каждому пункту. Что ты говорил о Ла-Рошели? Какой план?

– У Паука там главная база военно-морских сил. Если ее накрыть, старый хрыч лишится маневра, то есть никуда подкрепления водой не доставит и нам соответственно с моря угрожать не будет. А если удастся взять город, будем держать его сколько сможем, чтобы оттянуть на себя силы.

– А возьмешь Ла-Рошель? Помнится, Ришелье в свое время чуть зубы об нее не обломал.

– Так он подступал в основном с суши, а я с моря попробую. Думаю, возьму. Есть план. Но в любом случае лоханкам франков придет карачун…

Засиделись мы с Фебом почти до самого рассвета, утром он вернулся в замок, а уже в полдень мы встретились на верфи, где предстоял торжественный спуск на воду трех каравелл, оригинально поименованных «Феб», «Аполло» и «Музагет». То бишь предводитель всех муз. Экий Феб выдумщик, мне такие названия и в голову бы не пришли.

Под пронзительный вой фанфар Франциск сам перерубил секирой причальные канаты. Постепенно ускоряясь на обильно умащенных салом катках, грузные массивные туши кораблей с плеском врезались в воду. На мачтах заполоскались на ветру флаги Наварры.

А вот бутылки шампанского о борта не били. Во-первых, шампанского еще не придумали, да и стеклянные емкости сейчас несусветная редкость. Но и без того красиво получилось.

Далее мы проследовали на флагманское судно, облазили его от носа до кормы, после чего каравелла вышла в море для испытания.

По результатам стало ясно, что первый блин вышел… Нет, не комом, но и не верхом совершенства. Очень быстро выяснилось, что посудина не блещет маневренностью и скоростью. Вдобавок мачты и рангоут оказались конструктивно ущербны, и ставить полные паруса было опасно. Об управляемости я даже не говорю.

Да, по сути, каравеллы превосходили все, что сейчас строят, но заданных характеристик даже близко не удалось достичь. Впрочем, ничего удивительного. Я со своей «Викторией» так намучился, что до сих пор матерюсь, когда вспоминаю. Увы, ни я, ни Феб не корабелы ни разу. Но ничего, на ошибках учатся. Следующие получатся лучше.

Франциск зло ругнулся.

– Проще заложить новый проект. Эти уже не перестроишь.

– Заложишь. Как там у Пушкина? «Опыт – сын ошибок трудных, и гений…» Тьфу ты, дальше не помню. И эти лоханки сгодятся. На воде держатся, по двадцать пушек на единицу есть – уже хорошо. Опять же на каждую по две сотни бойцов десанта влезет. По совокупности эти лоханки – очень ценный ресурс. Не стоит пренебрегать.

– Заберешь их с собой? Команды необученные, течи после стрельб открылись. Потонут же.

Я усмехнулся.

– Течи устранят, команда в походе обучится. А коль потонут – на все воля божья.

– Ну смотри… – Франциск покачал головой. – Колумба с его флотилией тоже забирай. Пусть чин вице-адмирала отрабатывает.

– Не жалко? В Ла-Рошели горячо придется.

– Да и черт с ним. Не выживет – другого первооткрывателем назначу. Когда отбываешь?

– Думаю, через пару дней. Надо еще поработать с командами твоих каравелл. Мурмане – моряки знатные, но опыта хождения на таких кораблях у них нет. Кабы действительно не угробили суда на переходе.

– Решено. Сегодня к тебе не приду, не стоит привлекать внимание. Явишься с визитом в шато. Там пообщаемся…

Сибур я покинул ровно в назначенное время. К счастью, переход в Антверпен прошел благополучно. Каравеллы дошли в полном составе, правда, без многочисленных поломок не обошлось.

А сразу по прибытии во Фландрию я принялся за выполнение следующего этапа плана по унасекомливанию Паука.

Крестный поработал на славу, наемников набралось больше тысячи человек. Уже сформировавшиеся компании с репутацией и разрозненные одиночки, ветераны и совсем новички, фламандцы и брабантцы, дойчи и алеманы, и даже небольшие ватаги диких швейцарцев и ломбардцев – никто из них не знал, для чего их собирают, но всем им было плевать, кого убивать, лишь бы вовремя платили жалованье.

Естественно, появление такого количества головорезов не осталось незамеченным, но уже вовсю работала дезинформация, массово распуская слухи о том, что «дикие гуси» собираются отправляться в Португалию, дабы наняться для дальнейшей экспансии по ту сторону Гибралтарского пролива.

Впрочем, в Антверпене и Брюгге наемники не задержались, всех их быстро переправили в лагерь на пустынном берегу неподалеку от моей баронии. Где я и приступил к формированию единой армии.

Еще то занятие, особенно если учитывать дикую разнокалиберность личного состава. Но помогли заработанный авторитет и щедрые подъемные, которые я незамедлительно выплатил из своего кармана.

Ораву оперативно поделили на подразделения, которые возглавили признанные ветераны, потом довооружили, а затем после недельных учений посадили на корабли, выделенные Максимилианом Бургундским и графством Седубал.

Далее последовал переход в Бретань, где к нам присоединились когги Франциска Бретонского.

Чертовы герцоги очень ожидаемо не выполнили своих обещаний и прислали меньше судов, но на каждой посудине, помимо команды, присутствовали еще солдаты, что разом увеличило мою армию почти вдвое.

А что, две тысячи умелых и великолепно вооруженных бойцов – это уже настоящая армия. По нынешним временам, с такой силой можно решать любые тактические задачи. Францию, конечно, не завоюешь, но переполоху наделаешь – загляденье.

Впрочем, даже если в наличии были бы только одни наемники, от задачи я бы не отказался. Уже поздно. Коготок увяз, всей птичке пропасть. Теперь только вперед. Я этого момента десять лет ждал.

И вот до Ла-Рошели осталось всего двадцать лиг.

ГЛАВА 27

Осада – это долго и очень нерационально. Мало того, чтобы взять среднестатистический средневековый городишко, требуются осадная машинерия и по крайней мере пятикратное преимущество в живой силе. В противном случае даже не стоит пытаться.

Как правильно говорил Феб, в свое время Арман дю Плесси, тот самый прославленный кардинал Ришелье, оперируя несоизмеримо большими силами, чем наличествуют сейчас у меня, долго возился с Ла-Рошелью, но так и не взял ее – гугеноты сами сдали свой оплот. У меня времени нет, да и задачи совсем другие, так что единственный выход – это брать город с налета. Да, нахально проскочив в порт. А это уж вовсе не тривиальная задача.

План есть, но его выполнение зависит от многих переменных, одна из которых – строгое соблюдение временных рамок между этапами, а также взаимодействие между подразделениями. А как прикажете обеспечивать это взаимодействие? Капитаны и командиры подразделений назубок выучили каждый свой маневр, но по собственному опыту знаю, что спланировать – это одно, а исполнить – совсем другое.

Я раздраженно выругался, а потом обернулся назад.

В сотне метров за «Викторией» шел «Феб». А уже гораздо дальше, растянувшись на добрую лигу, следовали остальные суда флотилии, которые возглавляли «Аполло» и «Музагет».

– Пора? – глянув на затянутое серыми тучами небо, я недолго поколебался и коротко скомандовал Веренвену: – Пора! Поднять все паруса, подать сигнал: «Фебу» следовать за мной!

– Есть, господин гранд-адмирал! – браво гаркнул капитан и заблажил басом: – Поднять паруса!!! Передать на «Феб» идти за нами…

«Виктория» дрогнула корпусом и стала быстро ускоряться.

Я криво ухмыльнулся и хлопнул по плечу Логана, флегматично обгладывающего за моей спиной гусиную ногу.

– Ну что, братец, пустим кровь франкам?

– А как же, сир… – Шотландец выбросил кость за борт и вытер руки о котту. – Всегда готов.

Постоянный собутыльник скотта легист Деннис де Брасье остался в Сибуре для пущей безопасности, и теперь шотландец вместо выпивки усиленно налегал на еду.

– Не жрал бы ты перед боем! Сколько раз говорить, дубина ты стоеросовая? А как словишь в пузо болт?

– На голодный желудок убивать грешно, сир. – Шотландец осклабился и хлопнул латной перчаткой по прикрытому помятой кирасой пузу.

– Вот же proglot… – беззлобно ругнулся я и обратился к оруженосцам: – А вы готовы?

– Всегда, сир. – Эскудеро синхронно поклонились. – Куда мы без вас?

Я молча кивнул им и взялся за подзорную трубу.

Неспокойно мне. Бояться – не боюсь, но нервы на пределе. Впрочем, и немудрено, впереди у нас явно не променад. Ну да ладно, не в первый и не в последний раз. Правда, я еще ни разу города лично не брал, но надо же когда-нибудь начинать? Ла-Рошель для этого вполне сойдет.

Итак, как уже говорил, план у меня есть. Порт Ла-Рошели в основном предназначен для торговли с очень большим товарооборотом, купеческие когги снуют туда-обратно один за одним, поэтому днем вход в бухту не перегораживают цепью. Чем мы и воспользуемся.

Конечно, за морем наблюдают, а рядом обязательно болтается какая-нибудь франкская посудина, а то и две или три, но, если учитывать скорость «Виктории» и то, что мы идем под торговым флагом, у меня все равно есть большой плане, чтобы проскочить внутрь с налета. Для чего я сейчас и обгоняю основную группу вместе с одной из наваррских каравелл. Только одной, так как остальные будут нам мешать, ибо сама гавань сравнительно небольшая. «Феба» я выбрал, потому что его капитан Рагнар Рыжий Торвальдсен, вассальный Франциску мурман, лучше всех освоил судно, да и сама его каравелла выдержала переход без поломок. А «Аполло» и «Музагету» предстоит другая задача – блокировать остров Ре на тот случай, если его гарнизон попытается помочь городу.

Далее, если все-таки удастся прорваться, мы тут же начинаем в упор расстреливать франкские военные посудины брандскугелями, одновременно прикрывая проход остальных десантных судов. Для этого на «Виктории» и «Фебе» я увеличил количество пушек, так что франкам мало не покажется.

Понятное дело, с башнями Сен-Николя и Ла-Шен мы ничего не сделаем, и там вполне могут натянуть цепь, заперев нас в ловушке, но на этот случай в городе уже находится, верней, должна находиться группа диверсантов общим числом пятьдесят человек под командой Вилли Айсманна по прозвищу Одноглазый, легендарного командира наемников и старого недруга моего фон Штирлица.

Прибыли они в Ла-Рошель на большом купеческом когге под видом матросов. А сама посудина доверху забита бочками с оливковым маслом, но в емкостях вместо него находятся порох и зажигательная смесь моего обер-лейтенанта-инженера Фена. Очень много пороха и зажигательной смеси. Хватит на месячную осаду среднестатистического города.

Так вот, сегодня ровно в полдень стоящий на рейде когг весело бабахнет, а диверсанты под прикрытием суматохи попытаются занять одну из башен в порту.

Да, конечно, Айсманна могут перехватить, а адское зелье на торговце – обнаружить, но шансы в любом случае есть.

Вилли – редкостный мерзавец, но если за что-то берется, то расшибется, а обещанное выполнит, да и в команде у него подобрались настоящие живорезы. Опять же запросили они за работу уж вовсе гигантскую сумму. Так что можно быть уверенным, что к делу наемники подойдут очень ответственно.

Что дальше? Дальше будем пытаться захватить город изнутри. Все по революционным заветам: почта, телеграф, вокзал и так далее. Верней, их средневековые аналоги: бургомистрат, цейхгауз, кордегардия и крепостные ворота.

Гарнизон в Ла-Рошели небольшой, всего около пятисот солдат против моих двух тысяч, так что шансы на успех велики.

Да, не спорю, план неидеальный, мало того, можно даже сказать самоубийственный. Логан сразу заявил, что ничего не получится, остальная братва тоже не впечатлилась, но…

– Без всяких «но»! – строго приказал я сам себе, а потом рявкнул на Веренвена: – Капитан, куда гонишь, «Феб» отстает…

Через час основная флотилия отстала от нас на несколько лиг, а впереди наконец показались башни Ла-Рошели.

Я поднял глаза на затянутое клочковатыми серыми облаками небо, потом подавно забытой привычке глянул на запястье правой руки и в очередной раз выругался.

Чертово Средневековье! Мое представление о полудне может кардинально отличаться от понятия Одноглазого. Наручных часов еще и в помине нет, и даже не скоро изобретут.

– Сир? – Веренвен изобразил повышенное внимание.

– Идем в порт! – после короткого раздумья приказал я. – Всем товсь! Абордажники, какого черта торчите с оружием на палубе? Попрятались живо!

Рулевые навалились на штурвал, «Виктория» слегка накренилась и, описывая широкую дугу, нацелилась носом в бухту. «Феб» с небольшой задержкой повторил маневр.

Неподалеку от башен на рейде стояла галера. При нашем приближении на ее палубе замахали шестом с вымпелом.

Тиль Веренвен опять покосился на меня.

– Держать курс, лоханку пока не трогаем…

Галера промелькнула по правому борту и осталась позади. Возмущенные крики франков унес ветер.

– Ну, с богом… – Я истово перекрестился, поправил на левой руке тарч и заорал, перекрикивая свист ветра в такелаже: – Открыть пушечные порты. Канониры, товсь!!! Чертов Вилли, да взрывай уже!!!

Не знаю, услышал ли меня Айсманн либо просто Господь смилостивился, но одновременно с моим последним словом над портом поднялся громадный огненный гриб, очень похожий на ядерный взрыв.

Как уже говорилось, когг забили под завязку огненным зельем, но я все равно не ожидал такого эффекта – огненные всполохи взметнулись в воздух на добрую сотню метров.

– Господи!!! – Логан медленно осенил себя крестным знамением. – Красиво-то как… И страшно…

– Ага, красиво и страшно, – согласился я.

– И мы идем прямо туда?.. – Шотландец с опаской уставился на меня.

– Туда, братец, туда, а куда еще. – Я усмехнулся и заорал в рупор: – Капитан, следуем прежним курсом. Перед башнями паруса долой. Приготовиться тушить пожары. Абордажная команда, товсь! Передать на «Феб»: делать, как я! Всем замотать морды мокрыми тряпками. Шевелитесь, ослы паршивые!!!

По плану взрыв должен был произойти раньше, но что-либо менять уже было поздно, поэтому пришлось переть прямо в огненный ад.

Через несколько минут «Виктория» нырнула в плотную завесу дыма. Впритирку к правому борту пронеслась замшелая стена, с треском снесло открытые крышки пушечных портов, но уже через мгновение шебека влетала в бухту Ла-Рошели. В лицо ударило невыносимым жаром, смола на деревянных частях корпуса сразу зашипела, а по такелажу побежали веселые огоньки. Вокруг пылало, мне показалось, что горит все, что может гореть, даже камень причалов.

Мысленно попрощавшись с «Викторией», я нашел в сплошной стене огня разрыв и приказал туда причаливать. «Феб» воткнулся рядом, ободрав нам всю обшивку борта.

– Вперед, вперед!!! – Опустив забрало на саладе, я сбежал на берег. Следом по трапу затопали латные башмаки десантной партии.

С диким воплем навстречу метнулась объятая огнем фигура, я ее отбил в сторону щитом; прикрывая локтем лицо, осмотрелся, нашел в дыму квадратную громадину башни Сен-Николя и припустил к ней. По задумке братва Айсманна сейчас берет Ла-Шене, но подстраховать наемников не помешает. Если успеют поднять цепь, на затее взять Ла-Рошель можно сразу поставить крест. И на своих жизнях – тоже.

К счастью, двери в башню оказались открыты. Оттуда испуганно выглядывало несколько латников в коттах с гербом города.

– Сир, что делать? – Один из них, видимо приняв меня за своего, бросился нам навстречу. – Господи, что творится…

И тут же рухнул как сноп под алебардой шотландца.

– Вперед, вперед… – Я ринулся в башню, снес одного из стражников тычком тарча, срубил второго и посторонился, пропуская дружинников вперед.

Полностью деморализованных франков, находящихся у основания башни, мгновенно изрубили. Никто из них даже не попытался оказать сопротивление.

– Тревога, тревога!!! Опустить решетки! – зарычал чей-то голос сверху. – Поднимайте цепь, скоты!!! Живее…

Я побежал по лестнице на следующий этаж.

– Вперед, сир… – Луиджи и Клаус упали на колени и подставили плечи под опускающуюся решетку.

Я с разбега шлепнулся на пол и на заднице проскользнул под острыми зубцами, следом за мной на карачках полез Уильям.

Как только он перебрался, оруженосцы не удержали решетку и отскочили. Железные прутья с лязгом вошли в пазы в каменном полу.

В большом помещении десяток стражников, ухватившись за вороты, крутили сложный шестеренчатый механизм. На огромный барабан с лязгом наматывалась мокрая цепь.

– Убейте их!!! – заорал широкий как шкаф коротышка в бацинете с пышным плюмажем и сам ринулся мне навстречу.

– Poshel k chertu, urod… – Я не стал с ним связываться и просто пальнул ему в морду из пистоля.

Пуля с грохотом саданула коротышку прямо в забрало. Всплеснув руками, тот опрокинулся навзничь.