Текст книги "Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7 (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 130 страниц)

Я прикинул расстояние до основной группы и рванул вслед за Бенедеттой. Повезет – уйдем, а нет…

Но, проскочив поворот, понял, что не повезло. Переулок заканчивался глухим тупиком.

Бенедетта растерянно обернулась, на красивом личике проступило отчаяние…

ГЛАВА 24

– Сеньор, что мне делать…

– Забейся в угол, туда… за плющ… – зашипел я ей, в очередной раз развернулся и побежал назад, уже навстречу неизвестным.

Рано еще отчаиваться. Их осталось всего пятеро, а мне приходилось резать и больше в одиночку. Переулок узкий, обойти меня будет трудно. Если успею атаковать первым, шансы выжить очень неплохие.

Черт, жаль, кольчугу не поддел, но колет на плечах и груди тоже армирован тонким кольчужным полотном. Не бог весть что, но должно помочь. Боевые перчатки из дубленой воловьей кожи при мне, дага – тоже, так что потрепыхаемся еще.

Черт, темно-то как… Ну, поехали…

Навстречу метнулись едва различимые в темноте силуэты. Первых двух я вынес, машинально исполнив классическую комбинацию дестрезы – одновременный выпад дагой и эспадой по разным направлениям. Куда попал – не заметил, но упругое сопротивление плоти и утробные хрипы подсказали, что клинки нашли цель.

А дальше… меня просто снесли с ног. Оба клинка вылетели из рук. От немедленной смерти спасло лишь то, что двое убийц завалились вместе со мной, а третий принялся колоть мечом куда попало и первым же ударом пронзил своего товарища.

– Папский ублюдок! – оседлав меня, захрипел тучный здоровяк, замахиваясь кинжалом.

Каким-то чудом успев подставить предплечье, я отвел удар. Клинок, с хрустом вспоров кожу колета, проехался по кольчужной подложке и, ткнувшись в камень на земле, со звоном сломался у самой гарды.

«Черт… так и зарезать могут…»

Саданул в ответ толстяка лбом в лицо, потом наотмашь заехал локтем по башке, но так и не смог сбросить мерзко воняющую застарелым потом тушу.

– Фабио, в сторону, – рычал второй, суетясь вокруг нас. – В сторону, тупая свинья…

Но здоровяк только разъяренно ревел и молотил кулаками куда попало.

Я никак не мог дотянуться до стилета в ножнах на поясе, оставалось только закрывать лицо предплечьями и крутиться, чтобы не попасть под удары.

– Убью!!! – сипло хрипел пузан.

– Вот же kozel… – выбрав момент, я составил пальцы в «козу» и ткнул ему в глаза.

Попал всего одним, но и этого хватило – толстяк взвыл и отпрянул.

– Да уйди же ты!!! – Его подельник наконец решился нанести удар и пригвоздил меня к земле, правда, проткнув только колет под мышкой.

– А-а-а… – заорал я с перепугу.

– Попал, Фабио, я попал! – радостно заблажил убийца и замахнулся второй раз, но я уже дернул на себя пузана, и меч вонзился тому в спину.

Фабио истошно завыл и наконец скатился с меня.

Третий раз ударить я уже не дал, лежа пнул оставшегося на ногах в колено, отбросил его от себя, а потом рывком откатился в сторону, вскочил и вырвал из ножен на поясе стилет.

Не бог весть какое оружие против длинного меча, но сойдет и это, все равно другого у меня нет.

Неожиданно из облаков выскочила луна, залив все вокруг мертвенно-бледным светом.

Напротив стоял высокий худощавый юноша. Клинок в его руках подрагивал, а красивое кукольное лицо кривилось в безобразной гримасе.

– Смерть! – шипел он. – Тебя ждет смерть в муках, папский прихвостень!

Я гнусно ухмыльнулся в ответ.

– Облегчи душу, щенок. Лучше скажи, кто тебе поручил убить невинную женщину?

– Шлюха! Она всего лишь мерзкая шлюха! – заорал парень. – Подстилка жалкого Чибо! А тебе все равно придется сдохнуть!

– Дурачок, ты сам убил двух своих. Лучше зарежься!

– Смерть!!! – взревел юноша и, широко размахиваясь, ринулся вперед.

Тело сделало все само. Полушаг вперед и в сторону, нырок под руку, полуразворот, и граненое острие с хрустом впивается в бок так и оставшегося безымянным парня.

– Мамочка… – фальцетом выдохнул он и стал медленно оседать.

Меч со звоном упал на землю.

Добавив для верности еще раз, я отпихнул от себя обмякшее тело, а потом ринулся к стоявшему на четвереньках толстяку.

Опрокинул его пинком и вогнал стилет в солнечное сплетение.

– Malo kashi eli…

Потом нашел свой меч на земле и, пошатываясь, побрел к Бенедетте.

В ушах отчаянно звенело, ноги стали полностью ватными, а все тело налилось свинцом. Сердце грозило выскочить через горло. Но, в общем, чувствовал себя вполне пристойно. Правда, если бы вместо этих щенков попались более опытные убийцы, пришлось бы гораздо трудней.

– Все уже закончилось, синьора. Где вы?

– Синьор, уже все в порядке? – Бенедетта осторожно выглянула из кустов. – Вы их всех убили?

– Всех…

– Всех-всех? – недоверчиво переспросила конкубина, а потом радостно взвизгнула: – Синьор, да вы просто герой!

– Надо уходить… – прохрипел я. – Не стоит ждать стражу. Могут подоспеть новые убийцы…

– Сейчас, сейчас… – Девушка оглянулась, а потом ухватила меня за руку и потащила за собой. – Тут недалеко! Вернемся к моей подруге Лукреции. Матерь Божья, да вы на ногах не стоите! Но ничего, ничего, обопритесь на меня, я сильная…

Мы вернулись назад, а потом нырнули в узенький проход, который пропустили в спешке. Бенедетта действительно оказалась неожиданно сильной и первые десятки метров фактически тащила меня на себе. Правда, потом я слегка очухался и пошел сам. Проскочив по хитросплетению узеньких улочек, мы оказались у большого двухэтажного особняка, выглядывавшего из-за высокого забора.

– Здесь! – счастливо пропищала конкубина и забарабанила кулачками по воротам. – Эй, эй, открывайте! Открывайте, ублюдки! Иначе я вам сама брюхо вспорю, дети осла и грязной шлюхи…

К счастью, ворота почти сразу же стали открываться.

– К оружию! – заблажила Бенедетта, затаскивая меня внутрь. – Никого не пропускать! За мной охотятся убийцы!!!

Поднялась страшная суматоха, запылали факелы, ворога принялись подпирать брусьями, а слуги стремительно похватали разное дреколье. Вполне прилично вооруженные охранники тоже нашлись.

Я облегченно вздохнул. Если нас и преследовали, то вряд ли убийцы решатся штурмовать прекрасно укрепленный дом. Первый раунд за мной. Осталось только разобраться, что случилось на самом деле, и приготовиться к следующим неожиданностям.

К нам подскочила молодая симпатичная девушка и взволнованно схватила Бенедетту за руки.

Ярко очерченные губы и носик с легкой горбинкой, грива волнистых иссиня-черных волос – весь ее облик являлся просто доскональным воплощением латино-романской внешности. Одета она была в одну прозрачную ночную рубашку, абсолютно не скрывающую, а даже, наоборот, представляющую на полное обозрение все соблазнительные округлости точеной фигурки.

– Святая Дева Мария, Беттина, что случилось? И где твои слуги? – перепуганно завопила девушка.

– Всех убили! Да-да, изрубили, покромсали и проткнули! – трагически заломила руки Бенедетта. – Ох, Лукреция, если бы ты знала, как я испугалась! И если бы не этот благородный синьор… – после чего впилась мне в губы пылким поцелуем. – Он меня спас! Сражался как лев и всех победил!

– Господи, какой ужас!!! – воскликнула Лукреция. – Синьор, я вам так благодарна за спасение моей лучшей подруги, так благодарна!..

И тоже наградила меня страстным поцелуем.

– К вашим услугам, дамы… – Слегка ошалев от такого напора, я попытался изобразить поклон, но невольно зашипел от боли. Все тело немилосердно ломило, словно по мне промчался табун закованных в железо дестриеров.

– Вам плохо, синьор! – безапелляционно заявила Лукреция и цепко ухватила меня под правую руку. – О-о-о!!! Я вижу кровь… Надо срочно осмотреть раны! Эй, кто там, лекаря, срочно лекаря!

– Да, лекаря!!! – Бенедетта тут же завладела левой рукой, после чего девушки чуть ли не насильно попытались утащить меня в дом.

– Дамы… – Я решительно освободился. – Не надо лекаря. Если у вас найдутся горячая вода и чистая ткань, я справлюсь сам…

– Есть, есть!!! – возбужденно приплясывая, закричала Лукреция. – Есть очень много горячей воды! Я как раз собиралась омыться перед сном!..

– Ура!!! Есть вода!!! – в тон ей завопила Бенедетта. – Мне тоже нужна вода! И вино! Много вина!!!

Несмотря на свое печальное состояние, я невольно улыбнулся. Из девушек просто фонтанировала энергия. А еще, несмотря на абсолютно разную внешность, они своей безудержной эмоциональностью и манерой поведения были похожи как близнецы.

Ну что же, день еще не закончился, посмотрим, что за сюрпризы он мне принесет. Еще раз поклонился дамам и дал увести себя в особняк.

Внутри дом был обставлен в древнеримском антураже: вся эта лепнина, росписи, статуи и амфоры. Даже мебель была выдержана в соответствующем стиле. И вполне возможно, не новодел, а аутентичные вещи античной эпохи. Увы, почти не разбираюсь в древних вещах.

Увидев, что я верчу головой по сторонам, Бенедетта заметила:

– Лукреция просто помешана на Древнем Риме. Покупает за бешеные деньги всякое старье. И мечтает стать… как там ее…

Подруга весело рассмеялась:

– Когда же ты уже запомнишь, Беттина? Весталкой! Служительницей в храме! Они давали обет целомудрия…

– Вот еще… – пренебрежительно надула губы Бенедетта. – Все, что связано с воздержанием, меня не привлекает.

– Я придумала, придумала! – Лукреция вдруг запрыгала как маленькая девочка. – Если уж нам не суждено сегодня заснуть, устроим вакханалию в честь твоего счастливого спасения!

Я про себя хмыкнул от такой вольности, граничащей по нынешним временам чуть ли не с еретизмом. Хотя да, подруга любовницы самого папы римского может и не то себе позволить.

– Да, да! Вакх… как ее там! Будем веселиться! – обрадовалась Беттина, но быстро спохватилась и воскликнула: – Но сначала осмотрим раны синьора… – Она посмотрела на меня с намеком, приглашая назваться.

Сначала хотел соврать, но в голове забрезжила одна смутная идея, и я представился вторым пакетом своих титулов:

– Кавалер ордена Золотого Руна и Дракона, граф де Грааве и Албемарл, синьор де Молен, барон ван Гуттен, к вашим услугам, благородные синьоры…

– Это вы-ы-ы?.. – Лукреция охнула и прижала ладошки к щечкам. – Святая Дева Богородица…

У меня чуть глаза на лоб не вылезли. А эта откуда про меня знает?

– Лу? – Бенедетта вопросительно покосилась на подругу.

– Ну как же, Беттина! – Девушка возмущенно всплеснула руками. – Помнишь, как на ужине у Глории Орсини нам рассказывали о том знаменитом поединке суда чести в Бретани, когда Господь поразил мерзкого Кампобассо?

– Точно!!! – Бенедетта сложила ладони перед лицом в молитвенном жесте. – И о том, как граф лично изрубил три десятка сарацин и освободил из рабского плена принцессу из далекой… из…

– Таратарии! Или Таратории… Не важно!

– Да! И о его любовных приключениях!

– Ох, как я тебе завидую, Беттина!

– Ах, я сама себе завидую!..

– Как это волнующе!..

Чудом не покраснев, я немного послушал щебетание девушек и тактично напомнил о себе:

– Дамы…

– Ой!!! Простите, граф! – Подруги синхронно присели в реверансах. – Бенедетта делла Пуцци, Лукреция Фарнези! Ой, сейчас, сейчас…

Девушки развили бешеную деятельность, и через минуту на столе появились серебряный тазик с кипятком и несколько льняных простыней. После чего подруги ринулись ко мне с явным намерением помочь раздеться.

– Дамы, я сам…

Девушки явно огорчились, но отступили, сели на кушетку и принялись пожирать меня глазами. Н-да, сама непосредственность. Вид незнакомого обнаженного мужчины явно не пугает, а даже наоборот. Южанки, одним словом.

Я быстро расшнуровал колет, а потом стащил камизу, оставшись в одних шоссах и ботфортах.

От девушек немедля последовали непосредственные комментарии. Смущаться и падать в обморок, как сделала бы большая часть благородных дам нынешней Европы, они явно не собирались.

– Ах, Беттина, он сложен как Аполлон! – Лукреция восторженно воздела руки к потолку.

– О да, Лу!!! Люблю таких сухеньких… – Бенедетта страстно провела кончиком язычка по губкам. – И шрамы! Как много шрамов!!! Ах…

– Дамы, я еще здесь…

– Ой, простите, ваше сиятельство, – дружно прыснули девушки и притворно поспешно закрыли лица ладошками.

– Синьора Бенедетта, думаю, будет нелишним, если вы попробуете прояснить, кто на вас напал… – прижав руку к ноющим ребрам с правой стороны тела, я глубоко вздохнул и сделал вывод, что обошлось без переломов.

– Да кто угодно… – возмущенно воскликнула Бенедетта. – У меня полно врагов. А у моего очень влиятельного друга их еще больше. В прошлом месяце меня вообще пытались отравить…

– Благодарю вас, синьора. – Я понял, что конкубина папы не сообщит мне ничего полезного.

По результатам осмотра стало ясно, что я отделался очень легко. Длинная неглубокая царапина под мышкой, пара ушибов да несколько ссадин – бывало и хуже.

– Думаю, со мной все в порядке, дамы.

– Вы уверены? – Бенедетта озабоченно нахмурилась.

– Да, я уверен, синьора.

– Вы не всего себя осмотрели… – с лукавой улыбкой заметила Лукреция, показывая пальчиком на нижнюю часть моего тела. – Ну да ладно, с этим разберемся позже. А сейчас я прикажу слугам проводить вас в термы. Луиза, Лусия…

В комнате появились две миловидные девушки. Лукреция и Бенедетта ободряюще улыбнулись мне и ушли, по пути возбужденно перешептываясь. Н-да… похоже, меня ждет еще одно приключение, только более приятное.

Термы оказались гораздо роскошней, чем у меня на вилле, а античная мозаика на стенах и потолке – гораздо фривольней. Подруга нашей конкубины в деньгах явно не нуждалась.

Девушки умело разоблачили меня и под руки провели в наполненный парящей горячей водой бассейн из черного мрамора, потом сами обнажились и принялись осторожно обтирать мое тело морскими губками. А я, расслабившись в их умелых руках, наконец получил возможность проанализировать случившееся.

Итак, что мы имеем? Засаду устроили дальше по улице, а когда поняли, что их опередили, бросились исправлять ошибку. Но охотились не на меня, а на саму конкубину, это стало ясно по некоторым репликам во время боя. Да и сами убийцы оказались какими-то совсем уж неопытными: молодые щенки, а не киллеры. А вот с какой стати они хотели прикончить Бенедетту, увы, уже не узнаешь. От нее самой толку мало, а супостаты уже на небесах. Тут всякое может быть, от козней ревнивой соперницы до какого-нибудь тайного общества ревнителей морали. Или просто хотели нагадить папе. В Италии всегда самые влиятельные семьи грызутся как собаки. Впрочем, по большому счету мне все равно. Охотились не на меня, а свое дело я сделал. Теперь самое время истребовать обещанное. Вот только совсем не факт, что заказчик быстро расплатится…

За размышлениями я чуть не задремал, а пришел в себя после того, как служанки приступили к более решительным и откровенным действиям.

Открыл глаза и понял, что Луизу и Лусию сменили… Бенедетта и Лукреция.

То, что произошло дальше, придется опустить из цензурных соображений. Скажу лишь, что безобразия начались в бассейне и продолжились почти до самого утра в роскошной спальне. И потрудиться мне пришлось ничуть не меньше, чем во время нападения убийц. Но справился с честью.

Уже перед самым рассветом Лукреция задремала, а Бенедетта, водя пальчиком по моей груди, промурлыкала на ухо:

– Жан, как я тебя смогу отблагодарить? В том числе и за эту прекрасную ночь?

Я в ответ молча чмокнул ее в носик.

– Ну скажи, скажи! Я не отстану! – возмущенно потребовала конкубина. – Ты спас мне жизнь! А еще… еще… – Она смущенно потупилась. – Все легенды о тебе оказались верны. Так меня… так меня еще никто не любил.

– Он воплощение самого Пана! – сонно прокомментировала Лукреция и, закинув на меня ногу, опять заснула.

– Жан, я серьезно… – опять зашептала Бенедетта. – Я готова для тебя на все!

Я улыбнулся.

– Давай я лучше расскажу тебе одну интересную и печальную историю…

После чего поведал ей краткую историю своей жизни и рассказал о цели прибытия в Рим.

Внимательно все выслушав, Бенедетта села на постели, скрестив ноги по-турецки.

– Ты знаешь… – решительно начала она, – пожалуй… я могу тебе помочь. Но… – В ее голосе появились расчетливые холодные нотки. – Даже с моей помощью без расходов тебе не обойтись. Понадобится… скажем… пять-шесть тысяч золотых дукатов. Это немало, но я попробую тебе помочь быстро…

Я спокойно кивнул.

– У меня они есть. Сегодня тебе доставят золото.

– А еще, – состроила коварную гримасу девушка, – за тобой еще одна такая ночь!

– Опять сражаться с убийцами? – Я обиженно поджал губы.

– Нет! Со мной!!! – расхохоталась конкубина. – Лу! Да просыпайся же! Покажем Жану, на что способны женщины Рима! В бой, в бой!..

Но битву пришлось отложить, потому что в имение прибыли посланцы Иннокентия, поставившего весь Рим на уши из-за случившегося, и мне пришлось спешно ретироваться. А дома – успокаивать ближников.

– Сир, мы уже не знали, что и думать! – сердито выговаривал мне Логан. – На место сбора вы не пришли, появились новые трупы, город весь на ушах…

Остальные соратники молчали, но демонстрировали на мордах крайнюю озабоченность вкупе с доброй толикой осуждения.

– Не кривите рожи. Все нормально.

– А что случилось?

– После нас на девицу опять напали. Пришлось уже защищать.

– А дальше?

– Что дальше? Защитил и… и всю ночь кувыркался с двумя прекрасными дамами.

– А я говорил… – хихикнул Клаус. – У его сиятельства всегда так. Без дам не обходится…

Логан показал ему кулак.

– Говорил он… Мы все равно переживали…

Но бурчать перестал и принялся выспрашивать подробности.

А потом примчался какой-то монашек в сопровождении ватиканских гвардейцев и сообщил, что меня срочно требует на ковер его святейшество понтифик.

ГЛАВА 25

Скажу сразу, папа мне понравился. Феб рассказывал, что в современности из Кеши под номером восемь сделали настоящее исчадие ада, мол, не в меру мздоимствовал, напропалую предавался блудодейству с развратом, вдобавок буллу против ведьм издал, из-за которой в Европе спалили на кострах десятки тысяч невинных женщин, и даже кровь невинных еврейских младенцев пил. Не буду спорить, может, все это и правда, но я ничего демонического в понтифике не распознал. Обычный мужик, простой в общении, правда, хитрый, как тысяча иудейских купцов. Тот же делла Ровере выглядел больше папой, чем сам Иннокентий. Впрочем, он им и станет, только позже.

Но по порядку.

Для начала я удостоился того, чего не удостаиваются в Ватикане сами короли и прочие венценосцы, – понтифик меня принял в неофициальной обстановке, что само по себе уже из ряда вон выходящий случай. Это как, к примеру, если бы сам президент принял меня у себя на кухне в растянутой домашней майке и застиранных трениках с пузырями на коленях. Да-да, не меньше.

В Латеранском дворце меня прямым ходом препроводили в оранжерею, где грузный невысокий мужчина в запачканной землей серой рясе и прикрывающей тонзуру шапочке-пилеолусе неторопливо поливал из маленькой лейки цветы.

Слегка одутловатое лицо, мешки под глазами и обширное пузо выдавали в нем любителя выпить и хорошо закусить, а широкие плечи и могучие руки подсказывали, что некогда Джанбатисто Чибо не чурался воинских упражнений.

Смотрелся он в оранжерее как-то неестественно, явно был с хорошего бодуна, а еще я приметил на щеке у папы тщательно замазанные царапины, очень напоминающие следы женских коготков. Это с некоторым допущением свидетельствовало о том, что Бенедетта Пуцци совсем недавно устроила своему папику великолепный скандал с рукоприкладством. Впрочем, тут не уверен, слишком уж фантастически звучит версия. Царапать морду самому викарию Христа, преемнику князя апостолов, верховному первосвященнику, великому понтифику, патриарху Запада, рабу рабов божьих – и это все в одном лице и вообще наместнику Господа на Земле? Хотя… я уже ничему не удивляюсь в этом мире.

Слегка робея, я сделал шаг вперед и опустился на одно колено, вдобавок склонив голову. Иннокентий неторопливо закончил поливать розы, отставил лейку, наконец обратил на меня внимание и протянул руку для целования.

– Ваше святейшество… – Я осторожно прикоснулся губами к массивному перстню-печатке с изображением святого Петра, закидывающего с лодки сети, и остался в коленопреклоненном положении.

Этикет, видите ли. Прежде чем допустили к Кеше, добрый час втолковывали правила поведения. То нельзя и это нельзя, понапридумывали ритуалов.

– Итак, сын мой… – проговорил ровным хрипловатым голосом Иннокентий.

– Ваше святейшество…

– До меня дошли сведения, – папа едва заметно недовольно поморщился, – что ты сегодня ночью, не щадя живота своего, вершил благие дела?

Подпустив в голос скромности и на всякий случай раскаяния, я тихо проговорил:

– Защищать убогих и сирых – это долг любого христианина и благородного рыцаря, ваше святейшество.

Иннокентий иронично ухмыльнулся.

– Похвально, похвально, сын мой… – и вдруг жестко поинтересовался: – А как случилось, что ты там так вовремя оказался?

У меня чуть сердце с перепугу не остановилось. Все знает? Делла Ровере сдал меня? Приплыл, Жан Жаныч… Из дворца я уже не выйду. Тут охраны полным-полно, за каждой дверью стоят, а я, как назло, все оружие сдал. И даже если бы не сдал, рубиться не вариант, сам себя вне закона объявлю. Ни один католик в Европе мне даже воды не подаст. Ни деньги, ни связи не помогут, затравят, как зайца. Хотя… Если бы папа все знал, меня бы уже пытали и ни за что к нему не допустили. Рано, рано, хоронить себя. Так… чтобы соврать…

– Ваше святейшество, я не смею признаться…

– Смелее, сын мой. Облегчи душу… – Папа хищно ухмыльнулся.

Еще больше склонив голову, я покаянно пробормотал:

– Я искал любви, ваше святейшество, ибо падшие женщины Рима славятся своим умением на всю Европу.

Иннокентий утробно хрюкнул, словно диким усилием сдержал смех, и оттаявшим голосом приказал:

– Встань, сын мой. Твоя искренность выдает в тебе доброго католика. А теперь расскажи мне все от начала до конца. Падших женщин можешь опустить. Начни с того, зачем ты прибыл в Рим.

– Искать справедливости, ваше святейшество…

Беседа с понтификом продлилась долго, не менее двух часов. Я уже под конец стал про себя материться как сапожник, потому что папе притащили кресло, а мне все это время пришлось стоять на своих двоих. Вдобавок чертов Иннокентий походя выдурил у меня тысячу дукатов на строительство своего дворца Бельведер в качестве добровольного пожертвования. Но я ничуть не жалел и дал бы в два раза больше, потому что разговор оказался очень содержательным и полезным.

По вопросу индульгенции отца папа пообещал все решить в самое ближайшее время. А вот меня признавать в качестве шестого графа Арманьяка от лица католической церкви наотрез отказался. Правда, взамен подсказал, как можно этот вопрос уладить обходным маневром. Теперь осталось только получить документы. Думаю, и за этим дело не станет, так как Логан уже отвез монету по назначению.

Но это все семечки, главное, Кеша предварительно пообещал поддержать Наварру в сваре с Францией! Но опять же не открыто, а хитроумным способом. И конечно же не просто так. Вопрос обратных услуг будет обсуждать с ним сам Франциск во время визита в Ватикан после предстоящей победы над Пауком. У Феба мозги как раз под нужным углом заточены, так что пусть сам соревнуется с понтификом в дипломатической казуистике. А я так, мечом помахать да подраться. Не мое, в общем.

По завершении терок с папой я попал в руки… к кардиналу делла Ровере. Меня тормознули на выходе из Латеранского дворца и препроводили прямо к нему. Великий пенитенциарий был крепко не в духе и смотрел на меня, как на закоснелого еретика. И для начала заставил дважды повторить историю с Бенедеттой.

Пришлось повиноваться и выложить все как на духу. Правда, слегка скорректировав некоторые моменты.

– Вы больше ничего мне не хотите рассказать, сын мой? – От недовольной рожи кардинала могло молоко во всей округе скиснуть.

– Ваше высокопреосвященство… – я еще раз смиренно поклонился, – я изложил вам все без утайки. После того как ваше поручение было исполнено, откуда ни возьмись появились убийцы. И мне пришлось защищать рекомую даму. Поверьте, сделать это было непросто, так как мои люди уже успели отступить. Но с божьей помощью…

– Дальше… – нетерпеливо бросил кардинал.

– Далее Бенедетта меня опознала, и мне пришлось открыть ей цель своего прибытия в Рим, дабы не выдать истинной причины моего появления в этом переулке.

– Слишком грубо! – недовольно вставил делла Ровере. – Мог действовать тоньше. К примеру, назваться кем-нибудь еще…

Я виновато пожал плечами: мол, уж извините солдафона.

– Затем она сама вызвалась составить протекцию перед понтификом, и сегодня утром меня к нему вызвали. Но, клянусь Богородицей, я ему ничего не выдал.

– Сколько затребовала? – угрюмо поинтересовался кардинал.

– В итоге шесть тысяч дукатов, – спокойно признался я.

Великий пенитенциарий всплеснул руками и поднял взор к потолку, словно призывал Господа в свидетели моей глупости.

И буркнул:

– Сам виноват, сын мой. Все могло решиться гораздо меньшей ценой. Но что случилось, то случилось. Пожалуй, кардинал де Бургонь слегка переоценил твои способности. И теперь я тебе советую как можно быстрей покинуть Рим, так как убитые вами молодые люди принадлежат очень к могущественным семьям. А до отбытия носу из дома не казать.

Я в который раз поклонился и вкрадчиво поинтересовался:

– Я могу еще чем-нибудь помочь, ваше высокопреосвященство? К примеру, выказать свою благодарность вам?

В итоге в очередной раз полинял на пятьсот дукатов. Чертовы церковники! Получу бумаги, и ноги моей в Риме больше не будет. Ведь обдерут как липку и не поморщатся, святоши чертовы.

Хотя… могу со всей ответственностью заметить, что заплатил я гораздо меньшую цену, чем изначально планировал. Семь тысяч – это не сто. Ай да хват Жан Жаныч! А то, что чуть живота не лишили, – дело житейское. Мне не привыкать.

Добравшись домой, я сразу приказал вызвать с «Виктории» еще с десяток дружинников для охраны виллы. Черт его знает, сколько придется ждать документы, так что в свете последних событий не помешает поберечься. Кровная месть по нынешним временам вполне рядовое событие.

И только собрался переодеваться, как заметил, что Луиджи сам не свой, бледный и молчаливый.

– Что случилось?

Парень промолчал.

– Говори.

– Все в порядке, сир. – Эскудеро натянуто улыбнулся. – Голова болит, вчера вина перебрал.

– Совсем пить не умеют, щенки… – пробурчал я. – Толи дело мы в вашем возрасте…

На этом расспросы прекратил. Мало ли что там с ним. Захочет – признается, а лезть в душу мне недосуг. Чай не кисейная барышня.

Но все-таки выбрал момент и поинтересовался у Клауса:

– Что с Луиджи?

– Не знаю, сир…

А вот по его ответу я сразу понял, что у Луиджи действительно какие-то серьезные проблемы. У Клауса мне врать никогда не получалось.

– Вздуть? – ласково улыбнулся оруженосцу. – Смотри, три шкуры спущу.

– Сир… – Парнишка потупился. – Это не моя тайна…

– Тайны моих эскудеро – это мои тайны!!! – рявкнул я страшным голосом. – Совсем обнаглели, щенки. Говори!

Но Клаус все-таки отбоярился. Пришлось призывать к себе Луиджи.

– Последний раз спрашиваю…

– Сир, – эскудеро поклонился, – я не хочу докучать вам своими проблемами. Но если вы приказываете…

– Приказываю.

– Хорошо, сир. Вы уже знаете, что я бастард одной из семей рода Колонна. Моя матушка – простолюдинка, мой отец признал меня, но очень скоро умер, не оставив нам ничего. Кроме… кроме дома в Риме, где все это время моя мать и жила. Я вчера виделся с ней… Так вот, скоро у нее этот дом отберут из-за долгов покойного отца, о которых она даже не подозревала. Просто выкинут на улицу вместе с моей маленькой сестрой… – Эскудеро запнулся.

– Говори.

– Я скопил немного денег за время службы у вас, сир… но их не хватит…

– Сколько?

– Скопил сорок флоринов. Еще двадцать занял мне Клаус.

– Сколько мать должна?

– Двести пятьдесят дукатов…

– Почему мне сразу не сказал?

– Сир! – Парень открыто посмотрел на меня. – Это мои проблемы. И я с ними справлюсь сам.

– Надо бы с тебя шкуру спустить… – после недолгого молчания проворчал я. – И обязательно спущу. Но чуть погодя.

Потом подошел к столу, вытащил из ящика шкатулку и отсчитал двести дукатов.

– По миру пустите, стервецы. Святые угодники! Да за такие деньги можно отличного дестриера купить с упряжью и боевым седлом. Чего морду воротишь? Держи. Разницу покроешь сам.

– Сир! – Луиджи упал на колено. – Я ваш…

– А по морде? Скройся с глаз долой. И чтобы до отплытия все уладил. Стой… и еще, пригласи матушку ко мне. Поблагодарю ее за то, что родила такого оболтуса. Теперь свободен.

Ну а как по-другому? Как там в «Маленьком принце» говорится о тех, кого приручили? Вот и приходится отвечать.

Луиджи убрался, но вместо него заявился братец Тук и доложил, что ко мне с визитом пожаловали два молодых дворянина.

Я сразу насторожился.

– Кто?

– Некие Александре дель Пуцци и Роберто Фарнези. Грят, что срочное дело к вам. А еще… – шотландец брезгливо поморщился, – слащавые они какие-то. Сильно смазливые и изнеженные. Без мечей, только при кинжалах. Золоченых… Небось содомиты, как все южане. И в карете приехали, а не верхом. Куда мир катится? Прикажете гнать взашей?

Я хмыкнул.

– Красивые, говоришь?

– Ну да, сир. Задницы шире плеч, и на морду смазливые. Прям как бабы. Тьфу ты…

– Задницы – это хорошо! Тогда приму.

– Сир? – Шотландец перепуганно вытаращил на меня глаза. – Что с вами? Давайте я вам лучше девок доставлю, зачем уподобляться местным извращенцам? Грех это!

– Сдурел? – Я расхохотался. – Шучу я.

– Шутки у вас, сир… – Логан нахмурился.

– Совсем ты нюх потерял, братец. – Я опять рассмеялся.

– Чего это?

– Сейчас поймешь.

– Пугаете вы меня, сир…

– Не бурчи.

По фамилиям визитеров я сразу смекнул, кто это пожаловал. И не ошибся.

– Ваше сиятельство… – Стройный тоненький кавалер, тряхнув иссиня-черными кудрями, выбивающимися из-под малинового берета, изобразил изысканный поклон.

– Ваше сиятельство… – Второй тоже поклонился, умудрившись манерно оттопырить задницу.

Вот черт его знает, как скотт не распознал в них женщин. Впрочем, братец Тук в свое время и в Франсуа-Франсуазе в упор девку не замечал.

– Ваши милости… – Я тоже поклонился.

А потом подошел и демонстративно приобнял кавалеров за талии.

У Логана глаза на лоб полезли, эскудеро, наоборот, уже обо всем догадались и втихомолку посмеивались, смотря на скотта.

– Шевалье ван Брескенс… – решив не усугублять, я обратился к шотландцу. – Позвольте вам представить… – и сделал долгую паузу. – Представить…

У Уильяма рожа скривилась, как будто он влил в себя бутыль уксуса.

– Даму Бенедетту Пуцци и даму Лукрецию Фарнези…

Шотландец растерянно захлопал глазами, но потом спохватился и неловко поклонился.

Я улыбнулся и жестом приказал ближникам оставить нас одних.