Текст книги "Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7 (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 130 страниц)

«А ты времени не терял, мальчик… – машинально подумал я, следя за каждым движением баска. – Интересно, кто тебя учил? Могу поклясться, что сам Понс из Перпиньяна либо его последователь…»

– Я искал вас четыре года… – Голос юноши звучал совершенно спокойно. – С того времени как понял, что готов…

Фраза прервалась неожиданным танцующим финтом со сменой направления движения и хлестким секущим ударом по нижнему уровню.

Признаюсь, парень меня удивил своей импровизацией, и отпарировать удар удалось только благодаря рефлексам.

Снова скрежетнули клинки, Хорхе слегка замешкался, и тут ударил уже я. Снизу, через бедро и грудь, наверняка усилив удар движением бедер.

Но кончик меча рассек только камизу, баск и в этот раз успел уйти. Я невольно заскрипел зубами от злости. Сказывается усталость мышц после битвы с чертовыми фламандцами. А пацан, как назло, нереально быстр. Но ладно, попросим помощи у опыта, раз скорости не хватает.

– Вы великий мастер, кабальеро… – Юноша снова прыгнул, закружил, ударил раз, другой, третий в очень быстром темпе – и едва не насадил меня на длинный узкий стилет, неожиданно появившийся у него в левой руке.

Трехгранный клинок слегка чиркнул по коже, уверенный в успехе баск протащил удар чуть дальше, чем следовало, я тут же воспользовался этим и коротко ткнул его усом перекрестья гарды в лицо. А когда парень инстинктивно отпрянул, режущим движением секанул по правому бедру.

Из косого длинного разреза выплеснулись алые струйки, Хорхе поспешно разорвал дистанцию, но двигался уже не так быстро. Теперь на его штанине быстро расползалось темное пятно, а на скуле густо сочилась кровью глубокая ссадина.

В глазах парнишки плеснулись недоумение и обида.

– Ты молодец, мальчик… – Теперь уже я пошел кругом, заставляя юнца двигаться против часовой стрелки. – Но извини, этого недостаточно.

Два удара баск отбил быстро и уверенно, после чего сам атаковал, но я их наносил только для того, чтобы спровоцировать его на эту атаку.

Блеснул клинок, Хорхе всхлипнул, выронил эспаду из руки, недоуменно посмотрел себе на грудь, куда толчками выплескивалась из распоротого горла кровь, и вдруг навзничь упал – резко, с размаху глухо ударившись о землю.

Я посмотрел на него, а потом приложил руку к саднившему боку – баск все-таки успел меня достать. К счастью, не сильно, едва оцарапав кожу.

Парень несколько раз сильно дернулся и замер в быстро расплывающейся луже крови.

– Ведь хорош стервец был! – восхищенно заявил Тиммерманс, потрогав ногой неподвижное тело Хорхе. – Клянусь Богородицей, я не знаю никого, кто мог бы сравниться с Бароном на мечах, но этот почти смог.

– Почти не считается… – Ван Хоорн пренебрежительно сплюнул. – Барон, не могу понять, когда это ты успел с ним повздорить?

– Уже и не упомню… – Я вынул из кошеля золотой гульден и вложил его в руку Тиммермансу. – Похороните мальчика по-человечески. Лишнее забери себе.

– Сделаю! – с готовностью пообещал Ян и подал мне эспаду баска. – Твое по праву.

Я взял ее и провел пальцем по матовому клинку. Легко узнать, работа мастеров из Толедо, великолепное оружие. Такое по карману не всякому благородному. Откуда она у мальчишки? Небось хранил как величайшую драгоценность.

И отдал ее обратно Тиммермансу.

– Положите ее с ним в гроб.

– Сделаю… – Кабатчик стер с лица алчное выражение и поспешно добавил: – Не сомневайся, Барон, кого-кого, а тебя не обману.

Я накинул на себя колет, зашнуровал все шнурки, сверху набросил плащ и поинтересовался у ван Хоорна:

– Мы уговорились?

– Да, Барон, начну сегодня же… – Вербовщик крепко пожал мне руку.

Я молча ему кивнул, развернулся и вышел из аустерии. При этом с тоской думал, что когда-нибудь обязательно найдется человек, который меня убьет. Увы, вопреки распространенному мнению, скорость и молодость частенько побеждают опыт. Но, к счастью, в моем случае это произойдет очень и очень не скоро. А Хорхе… Хорхе стоило подождать еще с десяток лет. И поэтому мне его просто жалко.

Быстро добрался до рынка пряностей, где меня уже ждал с лошадьми Клаус, вскочил в седло и, выехав из города, послал жеребца в намет.

Хватит, задержался я в Генте. Пора назад, в Гуттен, а потом в Бретань. Там сейчас Федора с моими дочечками гостит у дюшесы. Хоть повидаюсь с кровиночками.

А призраки прошлого? Пусть приходят. Я готов.

ГЛАВА 11

На следующее же утро мы покинули Гент. Путь назад в Антверпен не принес никаких неожиданностей, но в день прибытия в город я лишился последних мосарабов.

Только вымылся, развалился в своем кресле и уже совсем собрался пропустить пару рюмочек арманьяка под чашечку крепчайшей сарацинской заразы, как раздался стук, сопровождаемый деликатным покашливанием Энвера. После чего дверь распахнулась и на пороге появился сам Альмейда.

Ничего необычного в этом не было, я сам даровал мосарабу как своему старому соратнику привилегию входить без стука. Коей, кстати, он никогда не злоупотреблял.

– Сир… – Альмейда непривычно низко поклонился, шагнул в кабинет и застыл, опустив голову. За его спиной точно так же понурились остальные мосарабы.

– Это ты вовремя зашел… – Я хмыкнул и показал на серебряный графин. – Только сам себе налей и своих парней не забудь – заслужили.

Но мосараб не сдвинулся с места, все так же стоял, уткнувшись взглядом в пол.

Вот тут до меня наконец дошло.

– Когда собираетесь уехать?

– Завтра, сир, – тихо, словно стыдясь своих слов, прошептал Энвер. – Сир, мы…

– Ни слова больше… – Я встал и, взяв из ящика стола небольшой, но тяжелый кожаный мешочек, вручил его Альмейде. – Это вам подарок от меня. Спасибо, друзья, за все.

– Сир… – Мосараб вдруг упал на колени. Следом за ним последовали остальные.

– Встань, мой друг… – Я поднял его силой. – В чем дело?

– Сир… – Альмейда запнулся. – Мы не предатели, просто… просто…

– При чем здесь предательство? Вы мне не вассалы, а служили за деньги.

– Но…

– За деньги, Энвер… – с нажимом перебил я его. – За деньги. Когда у вас жалованье? Завтра, если не запамятовал. Так что будем считать, что вы уже все отработали до последнего стюйвера. А теперь идите. Лишние слова мужчинам ни к чему.

И подтолкнул Альмейду к двери.

Немного помедлив, мосарабы еще раз поклонились и вышли. А я залпом опустошил бокал и задумался.

В самом начале моей средневековой эпопеи, а точнее, карьеры лейтенанта наемных стрелков, я сам нанял мосарабов на свои же деньги. А после того как отошел от дел, христиане из Магриба остались со мной. Но со временем количество бородачей в чалмах стало уменьшаться. Что особо и неудивительно, с такой-то жизнью. Однако, честно говоря, дело не в потерях, которые среди мосарабов всегда были невелики. Умелые бойцы, как правило, живут дольше, а эти воевать умеют на загляденье. Дело в том, что большинство из них просто вернулись домой, заработав достаточно для безбедной жизни.

Так вот, с недавних пор со мной оставалось всего одиннадцать человек. Эти наотрез отказывались уезжать, подчеркивая, что служат мне не за деньги. Даже жалованье раз в год домой отвозили только двое выборных, которые потом обязательно возвращались. Я особо не обольщался красивыми словами – вполне возможно, парни просто решили заработать побольше. Однако такая преданность подкупала, пусть даже она была ложной. К тому же служили они всегда не за страх, а за совесть. А теперь, когда их осталось всего четверо вместе с самим Энвером, сломались и эти…

Впрочем, ничего из ряда вон выходящего. Когда денег хватает на то, чтобы обеспечить не только детей, но и внуков, и ты понимаешь, что можешь в любой момент умереть, как это только что случилось на твоих глазах с товарищами, красивые слова о преданности сразу становятся глупыми. Тем более что хозяин встал на такой путь, который идет со смертью бок о бок.

Хотя… как-то все-таки грустновато. Потому что с этими парнями связана целая эпоха моей средневековой карьеры.

– Да и бог с ними. Все нормально! Эти ушли, другие остались… – Я плеснул себе еще арманьяка и отхлебнул из малюсенькой чашечки кофе. – Естественный процесс, все со временем меняется… – А потом неожиданно расхохотался. – Только неугомонный бастард остается самим собой…

Потом лег в постель и спокойно проспал до самого рассвета. А утром снова отправился в путь.

В Гуттене мы сделали короткую остановку, кое-что загрузили в трюм, а еще я сделал рокировку среди личного состава. Место Альмейды занял Отто фон Штирлиц, тот самый разжалованный риттер, который прибился ко мне около Нанси, что в Лотарингии. Он как раз вернулся с побывки домой. Ну а мосарабов заменили десять бойцов из личной дружины, по большей части брабантцы и алеманы. Десяти вполне хватит, с большим количеством я буду сильно привлекать внимание. Ведь есть еще братец Тук да Клаус с Луиджи. Рана ломбардца еще не зажила, но парень на коленях выпросил взять его с собой – повидать матушку в Риме. Пришлось согласиться, а вдобавок включить в команду Соломона – моего личного лекаря.

Путешествие в Бретань получилось не особо комфортным и небыстрым – всю дорогу дул встречный ветер. Вдобавок уже в бретонских водах разыгрался шторм, и пришлось искать убежища в прибрежной бухте. Той самой, в которой когда-то на нас напали разбойники.

Но, как бы там ни было, на исходе одиннадцатых суток мы уже бросили якорь в бухте острова Уэссан, столице моей сеньории Молен.

В свое время дюк бретонский Франциск своим волевым решением превратил этот островной архипелаг в сеньорию и презентовал мне в качестве благодарности за некоторые услуги весьма деликатного свойства.

Плотно взяться за владение я так и не успел, но все равно с того времени Уэссан сильно преобразился. На месте живописных развалин теперь красовались настоящий артиллерийский бастион и капитальный маяк, а в бухте появился небольшой порт. Рядом с ним – большой поселок, одноименный с самим островом. Народ сюда я набрал в основном из самой Бретани, сманив хорошими подъемными и другими плюшками. Признаюсь, шли трудно, но со временем дело наладилось. Поселение процветает, домишки добротные, куда ни глянь – пасутся стада домашней скотины и зеленеют огороды с полями. Но главный доход я получаю не с домашнего хозяйства, а с экспорта устриц, ибо архипелаг – одна громадная устричная плантация. Улов скупают на корню, причем половину сразу забирает бретонский двор. Золотишко течет рекой, да и сам народ богатеет. Никого не выгонишь, готовы в сервы записываться плотными рядами, дабы остаться на хлебном месте.

Как только мы вошли в бухту, бабахнула серпентина. В поселке мгновенно возникла суматоха, через краткое время превратившаяся в организованную церемонию встречи.

Ага, хлеб-соль, целование длани любимого сеньора и прочие радости средневековых взаимоотношений. Пришлось терпеть, а куда деваться. Тем более что наведываюсь сюда едва ли не раз в год. И максимум на пару деньков, не больше. А в этот раз вообще, почитай, только на ночь.

Несмотря на окружающее благолепие, своей резиденцией на острове я так еще и не обзавелся, поэтому пришлось ночевать на «Виктории», чему я не особо опечалился. Сроднился уже со своим корабликом. Признаюсь, иногда даже уверенней чувствую себя, чем на суше.

Отчалили с рассветом, а к полудню наконец показался Нант, главная вотчина бретонских дюков, то бишь герцогов.

Большой и симпатичный город и, что главное, более-менее чистый по сравнению со своими средневековыми соседями. По крайней мере, вонь от нечистот и прочей дряни на улице благодаря близости к морю уносит ветерок.

В Нанте еще расположен филиал моей торговой компании, благодаря чему у наших судов есть свои причалы. К одному из них «Виктория» и пришвартовалась.

Едва я успел переодеться, как на борту появился Руперт Лебо, бессменный глава нантского отделения и по совместительству – мои глаза и уши в городе.

– Сир… – Невысокий плешивый толстячок согнулся в почтительном поклоне. – Рад приветствовать вас в городе. Ваши лошади уже у причала. С высочайшим почтением хочу сообщить вам, что торговые дела…

– С отчетом – к нему… – оборвал я его и кивнул на Хорста, застывшего в уголке каюты.

Лебо расплылся в угодливой улыбке.

– Всенепременно, сир, я всегда готов.

В отличие от своего шефа Руперт никогда внешне не показывал особого трепета перед цербером-аудитором, что мне особо нравилось в приказчике.

– Покиньте нас все…

Через несколько секунд мы с Рупертом остались одни в каюте.

– Рассказывай. – Еще раз глянув в зеркало, я уселся в кресло. – Что нового при дворе дюков? Хотя подожди, сначала – о моих дочерях. Как они тут?

– Насколько мне известно – все прекрасно… – начал Лебо. – Дюшеса и дюк души не чают в госпоже Теодории и ваших младших дочерях. Давеча они гостили в охотничьем замке Дуар, а сегодня вернулись в свой дом.

– Кто вернулся?

– Ваши дочери, сир!..

– Куда?

– В свой особняк…

– Какой еще «свой» особняк? – Я удивленно уставился на приказчика.

Что за бред? Недвижимостью в Нанте я так и не успел обзавестись, по большей степени – за полной ненадобностью. Все равно бываю очень редко, да и то почти всегда – инкогнито, а при офисе компании присутствуют комфортабельные покои, чего мне с головой хватает. А тут особняк… Откуда он взялся?

Лебо слегка растерялся, но тут же взял себя в руки.

– Особняк, сир. Подарен его высочеством Франциском вашим дочерям, сир. Отличная недвижимость, с садом, всеми приличествующими постройками и недалеко от дворца.

– Подарен? – Тут я удивился еще больше. Верней, совсем оторопел. Франциск скряга каких свет не видел. Что за щедрость?

– Да, сир, месяц назад. Наша компания только выполнила подряд на внутреннее обустройство особняка. С гордостью могу сообщить: все исполнено на высшем уровне. Лучшие материалы и мебель, что можно достать в Бретани. Да что там – во всей Европе!

– Что? – взревел я, вскакивая с кресла. – За какие деньги? Кто разрешил тратить средства компании?

Ничего не пойму… Чада обеспечены всем приличествующим их положению: лучшие выезды, лучшие наряды и драгоценности, но в личных тратах они строго ограничены. К примеру, свой дом, буде им вздумается, они купить не смогут. Да и ни к чему он им. В Нидерландах они как фрейлины Мергерит жили при ней в казенных апартаментах, а здесь, как гости при дворе герцогини, обитают во дворце дюков. Да черт с ним, домом этим, я еще разберусь, с какой стати Франциск расщедрился, но шикарно обставить его у дочурок денег точно не хватит.

И вообще, странная история – дочери воспитаны так, что не позволяют себе лишнего роскошества. Федора – та тоже если не прижимиста, то образцово экономна. Что за бред?

– Ни гроша, сир! – Лебо шарахнулся от меня. – Ни гроша компании, клянусь Пречистой Девой Марией! Все было оплачено… – Приказчик от испуга заговорил шепотом. – Оплачено… Я же отправлял вам донесение…

– Не получал. Видимо, разминулся в дороге. Так, с этого момента поподробней…

Очень быстро выяснилось, что расходы по внутреннему обустройству оплатил банковский дом Вельзеров, предоставив средства, эквивалентные тремстам турским ливрам, причем они сами обратились к Руперту, дабы тот от лица компании занялся подбором материалов для отделки и обстановкой. Приказчик не придал этому особого значения, подумав, что я в курсе, к тому же все финансовые дела компании и так велись через тех же самых Вельзеров. Но бдительность все же проявил и отписался. Сама же Федора, когда Лебо лично представлял ей на выбор варианты отделки и мебели, отнеслась к этому, как к само собой разумеющемуся. То есть, получается, была в курсе дела.

Сказать, что вся эта история меня насторожила, – это значит ничего не сказать. Дико не люблю, когда обстряпывают делишки за моей спиной. Ну, Федора, прознаю, что это твои проделки, всю кожу ремнем с задницы спущу!

– Так… – Выслушав Лебо, я прихлопнул ладонью по столу. – Пришла пора навестить банкиров, все равно к ним собирался.

Уже через час я осадил жеребца у ворот особняка, в котором располагался банковский дом Вельзеров, как водится в это время, совмещенный с жилыми помещениями. Эдакая мини-крепость, обнесенная мощным забором, однако с лицевым фасадом особняка, где располагался парадный вход, выходящий на улицу. Я же заехал со двора, дабы не светиться.

Итак, Вельзеры… Я особо не удивился, узнав, что и Фебус ведет с ними дела, ибо своей надежной репутацией этот банковский дом славится на всю Европу. Кстати, сейчас старший, который Иммануил, едет в Наварру с грузом золота, если уже не доехал. Впрочем, у Вельзеров семейное предприятие, и отсутствие одного из них ничуть не мешает делу.

Мощные ворота немедля распахнулись, слуги бросились принимать поводья коней. Встречать меня вышел высокий сутулый мужчина средних лет – Александр Вельзер – средний брат.

– Ваше сиятельство… – Банкир вежливо, но с достоинством поклонился. – Рад видеть вас в добром здравии. Прошу…

Я ему кивнул и молча прошел в дом. Вельзер сопроводил меня в личный кабинет – маленькую невзрачную комнатушку, в которой самыми примечательными предметами мебели были чертовски удобные кресла, что само по себе являлось актом невиданного расположения и доверия. Как правило, видных гостей принимали в помпезном парадном кабинете, там же им и выкручивали руки, загоняя в долги или наоборот – очень эффективно взыскивая оные.

Подождав, пока я усядусь, Александр сразу лично стал расставлять чайные приборы на столе. Старший брат Иммануил являлся фанатичным поклонником сарацинской заразы, а вот средний – совсем наоборот. Он предпочитал уж вовсе редкостную в Европе диковинку – китайский чай, который ему поставлял за бешеные деньги мой старый знакомец сарацин Хоттабыч.

Закончив расставлять розетки с заедками, Вельзер залил кипяток в аутентичный китайский керамический заварочный чайник, укутал его полотенцем и только после этого вопросительно на меня посмотрел.

– Наш дом неимоверно польщен вашим визитом, ваше сиятельство.

– Бросьте, Александр… – нарочито небрежно буркнул я. – Давайте обойдемся без условностей.

– Как прикажете, сир… – Вельзер едва заметно улыбнулся.

– Есть вести от вашего брата?

– Как раз сегодня с утра я получил письмо с голубиной почтой, что Иммануил уже в Памплоне.

– Хорошие новости. Итак, к делу. Первое – со мной прибыл мой аудитор, предоставьте ему всю информацию по нашему сотрудничеству за год.

– Обязательно, сир.

– Второе – мне необходим аккредитив на предъявителя в ваше отделение в Риме.

– Сумма? – Банкир осторожно разлил по тонюсеньким фарфоровым пиалам янтарную жидкость, сразу наполнившую кабинет изысканным ароматом жасмина.

– Эквивалентная ста тысячам венецианских дукатов.

Вельзер даже ухом не повел, хотя за такие деньги можно было купить среднестатистическое средневековое королевство.

– В случае использования аккредитива половину этой суммы спишете с основного счета компании, а на вторую часть вам сегодня доставят золото мои доверенные лица. Им же выдадите сам аккредитив. Маржа за ваши услуги тоже будет оплачена со счетов компании.

– Именно на предъявителя? Без указания лица? – без тени удивления уточнил банкир.

– Да, именно так. Однако выдача по нему должна производиться только при предъявлении определенного пароля. Его сложность и ступенчатость я оставляю на ваше усмотрение.

– Будет исполнено… – невозмутимо сообщил Вельзер.

– А теперь приступим к третьему… – так и не прикоснувшись к чаю, я тяжело посмотрел на банкира.

– К вашим услугам… – Александр спокойно встретил мой взгляд, но пиала в его руке подозрительно дрогнула.

– Речь пойдет о тех трехстах ливрах, которые ваш дом предоставил на обустройство моей подопечной – контессе Теодории Сунбулофф. Насколько я помню, никаких подобных распоряжений я вам не отдавал. Не хотите прояснить происхождение и причину перевода, Александр?

– Я немедля уточню, сир… – Банкир потянулся за колокольчиком. – Один момент…

– Александр, – подался я вперед. – Не будем портить наши прекрасные отношения.

– Сир… – Вельзер удивленно развел руками. – Совершенно же пустячная сумма. Право слово, она не стоит вашего возмущения…

– Если я поднял вопрос, значит, я считаю его важным, Александр.

– Сир… – Вельзер взял со стола толстенный гроссбух, быстро перелистнул несколько страниц и радостно воскликнул: – Вот же! Нам поручили сделать перевод… так… лицо, пожелавшее остаться инкогнито. Мне очень жаль, сир, но банковская тайна священна…

Я понимающе кивнул и встал, со скрежетом отодвинув кресло.

– Жаль, мэтр Александр, очень жаль. Но мне абсолютно не составит труда перевести все свои дела к вашим конкурентам, к примеру, в дом Браселино. Не напомните наш ежегодный оборот? Простите, бывший оборот. Если не ошибаюсь, он составляет около…

– Сир! – Вельзер заполошно вскочил. – Ваше сиятельство…

– Речь идет о моих дочерях, тысяча чертей и тысяча голых монашек!!! – подпустив в голос бешенства, рявкнул я.

– Сир… – Банкир прижал руки к сердцу. – Молю вас, успокойтесь. Я удовлетворю ваше требование, но, клянусь Богородицей, в этом переводе нет ничего подозрительного…

– Это я сам решу. Слушаю вас…