Текст книги "Лобановский"

Автор книги: Александр Горбунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 46 страниц)

В первой декаде июня 93-го Лобановский прилетал в Киев в отпуск. Информация о происходившем в «Динамо» захлестнула его. Он продолжал верить людям, которые ещё до его отъезда пришли в клуб на руководящие должности, и весьма негативно относился к попыткам «сбросить» их.

Возвращаться в Эмираты ему не хотелось, но пришлось. Ещё перед отпуском к Лобановскому обращалась Федерация футбола Катара (она полгода пыталась заручиться его согласием), предлагая условия на порядок выше, чем в Эмиратах, и гарантируя заплатить ОАЭ неустойку за разрыв контракта, который действовал до конца 1994 года. Над катарским предложением Лобановский думал («Катар, – говорил он, – уютный цивилизованный эмират, люди там симпатичные...»), но решил оставить всё как есть. Однако работать в Эмиратах стало совсем невмоготу, и когда возник вариант с Кувейтом, Лобановский долго не раздумывал: осенью 1993 года он перебрался из Дубая в Эль-Кувейт.

Внезапная смена тренеров в сборной ОАЭ – событие весьма для этой страны привычное, превратившееся в традицию. Буквально накануне чемпионата мира 1990 года, например, был освобождён от должности известный бразильский специалист Марио Загало. Случай забавный. Загало, находясь в отпуске, дал какое-то не устроившее руководителей Федерации футбола ОАЭ интервью и получил за это чек за выход команды в финальную стадию чемпионата и уведомление о том, что в его услугах больше не нуждаются.

«Для качественной подготовки национальной команды в странах Персидского залива, – говорил Лобановский, – необходимо не менее пяти лет. Это объективная реальность, с которой, однако, не захотели считаться руководители футбола ОАЭ. Хотя работа там дала результаты – удалось создать костяк команды, а за этим последовали первые успехи. Сборная заняла четвёртое место в Кубке Азии, проиграв лишь по пенальти Китаю матч за бронзовые медали. Могли подняться и выше, но возникли проблемы с дисциплиной у некоторых игроков. Двух из них я решил из команды убрать, но руководство Федерации этому активно воспротивилось. Ну а я в таких делах уступать не привык – мне пришлось уйти. В общем, это был обычный профессиональный конфликт. К слову, шеф эмиратского футбола шейх Абдалла вскоре признал, что совершил ошибку (“Лобановский, – сказал он, – открыл нам глаза на футбол”). При этом, правда, заявил, что и Лобановский – “не подарок”. Но что поделаешь, какой уж есть!»

Как-то на Азиатских играх в Хиросиме осенью 1994 года Лобановский и Ошемков, работавшие уже с Кувейтом, не спеша прогуливались по спортивной деревне. Вдруг с другой стороны улицы примчалась большая группа молодых людей – футболисты сборной ОАЭ в полном составе – и давай обнимать и целовать Лобановского: «Коуч, как дела?..»

Член административного совета Федерации футбола ОАЭ Мухаммед Матар называет Лобановского одним из великих тренеров мира: «Он создал свою собственную школу в мировом футболе и заложил глубокую базу в развитие этой игры в ОАЭ. Он открыл нам глаза на футбол. Имея свой особенный стиль работы с футболистами и тренерами, он оставил о себе прекрасную память у всех специалистов эмиратской Федерации футбола и игроков». Матар работал в сборной техническим представителем Федерации футбола в тот период, когда Лобановский возглавлял команду. «Я всегда учился у своего украинского коллеги, – говорит он, – следил за его работой в Кувейте в течение трёх лет после отъезда из Дубая и в последующем после возвращения “Лобы”, как его здесь называли, в украинскую столицу».

Когда Лобановского в течение полугола уговаривали принять сборную Катара, он отказался. Говорил, что ехать в Залив ему больше не хочется: «Надоело подстраиваться под особенности местного характера, да и климат здесь не для европейского человека». Тем более – не для человека с уже обнаружившимися сердечно-сосудистыми проблемами. Ему бы остановиться тогда на Эмиратах и после отказа Катару отказать и Кувейту. «Он воспринимал сердечно любую мелочь, переживал, – вспоминал Валентин Згурский. – Допустил ошибку, поехав в Эмираты и Кувейт со своим больным сердцем. Целиком отдавался футболу и загнал себя». Но...

Поначалу Лобановский ответил «нет» и представителям шейха Ахмеда, руководителя Кувейтской футбольной федерации и Национального олимпийского комитета. «С какой стати мне менять решение? – говорил он. – Чем Кувейт предпочтительнее Катара?»

И всё же осенью в Киев приехала кувейтская делегация для переговоров. Это была последняя воля эмира – пригласить на должность тренера Лобановского. Делегацию возглавлял сын-шейх, руководитель спортивного ведомства страны. Переводил Фараз: кувейтцы нашли его в другой стране – свидетельство серьёзности их намерений. В Киеве делегация остановилась в «Президент-Отеле». Туда же на переговоры отправился Лобановский.

«Мне было сделано предложение, от которого я не смог отказаться, – говорил он. – И дело вовсе не в финансовых условиях. Кувейтяне знали условия моего контракта с Эмиратами и предложили не хуже. Но говоря о предложении, перед которым невозможно было устоять, я имею в виду другое. Мне на три года на откуп отдали весь футбол Кувейта. Мне дали возможность привезти своих тренеров, врача и массажиста, работать по собственной системе. Я поставил определённые условия, включающие подготовку нормальных полей для игр, строительство базы для сборной и многое другое. Я просчитал, в какую сумму может вылиться выполнение моей программы, поставил в известность кувейтскую сторону. Мне гарантировали, что всё будет сделано, поэтому с 15 января 1994 года я начал работу по контракту, который заключён на три года».

Великолепная вилла в престижном районе Эль-Кувейта, гараж во дворе на четыре автомобиля – «кадиллаком» и «понтиаком» заняты лишь два места; деревья, тень от которых, однако, не спасает от наступающей в начале апреля жары...

Лобановский давно приучил себя к ежедневным физическим нагрузкам. Много лет каждое утро бегал, потом по рекомендации врачей перешёл на ходьбу. Но в Кувейте днём запредельная жара. По улицам Эль-Кувейта не расходишься, хотя и там в некоторых районах, в том числе и в Мишгрефе, где жил с семьёй Лобановский, появились «тропинки здоровья», и можно было видеть, как вышагивают девушки и женщины, полностью укутанные в национальные одежды, но в современных кроссовках.

Лобановский нашёл выход. Днём ровно час он шагал по своей вилле, оборудованной кондиционером, – благо её размеры это позволяли. Одновременно либо размышлял над очередной проблемой, либо беседовал с коллегами или же говорил по радиотелефону с руководителями киевского «Динамо», не скрывавшими намерений вернуть тренера в Украину.

В те дни, когда я был в Кувейте, этот час здоровья почти целиком был отдан нашим с ним разговорам: мы не виделись два года, и нам было о чём поговорить. Мы вспоминали общих друзей, некоторые из них не так давно ушли из жизни – артист Олег Борисов, футбольный журналист Валерий Березовский, – обсуждали политическую ситуацию на постсоветской территории, пытались спорить о книгах Виктора Суворова, я рассказывал о последних московских новостях (когда ещё Лобановский прочтёт кипу привезённых мной газет и журналов), и, разумеется, футбол также был одной из тем наших разговоров. Человек весьма сдержанный, эмоции обычно «убирающий», Лобановский светился, когда говорил о том, что почти все, кто играл у него в киевском «Динамо», не только стали тренерами, но и продолжили определённое направление в этой деятельности.

Действительно, процентов 90 из тех футболистов, которые прошли через киевское «Динамо», когда там работал Лобановский, примерили на себя тренерскую одежду. На тот момент – в Украине, Греции, Шотландии, Швеции. В клубах высшей и первой лиг, в национальной и олимпийской сборных страны, в детских и юношеских командах. О футболе разговоры наши начинались с утра, когда мы сходились за завтраком (у Лобановского он состоял из кукурузных хлопьев с молоком), продолжались за обедом (в рационе тренера суп, овощи и фрукты) и за ужином, когда жена Лобановского – Ада, верная спутница, сопровождавшая мужа почти во всех поездках по Союзу с тех пор, как в 88-м у него в Киеве прихватило сердце, подавала на стол какие-нибудь кулинарные изыски.

Я не мог представить себе, чем можно занять свободное время в Кувейте, где некуда пойти вечером (театров нет, в кинотеатрах фильмы на арабском языке), где жарко днём и нет никакого желания выйти на улицу. У Лобановского каждый день был расписан по минутам. Сразу после завтрака он ехал, если возникала необходимость, в Федерацию футбола или же отправлялся к себе в кабинет – работать за письменным столом.

Лобановский редко садился за руль сам. Водитель он неплохой, но ему не доставляло абсолютно никакого удовольствия мчаться по кувейтским автострадам и одновременно следить за указателями: как бы не пропустить нужный поворот. Роль пассажира его устраивала гораздо больше. Машину обычно вела либо дочь Лобановского Светлана, у которой это прекрасно получалось, либо её муж Валерий – оба знали, похоже, каждую улочку в Эль-Кувейте.

Стена кабинета Лобановского была увешана вымпелами из той ещё, киевской жизни: среди них и вымпел в честь блестящей победы киевлян весной 1975 года в Кубке обладателей кубков европейских стран. Днём в Кувейте – сиеста, и работа продолжалась вечером: почти каждый день – матчи национального чемпионата, на некоторых из них Лобановскому обязательно надо было побывать.

Сведения об игроках – кандидатах в сборную Кувейта – Лобановский получал не только из собственных наблюдений за матчами чемпионата страны, но и с помощью высокопрофессиональных методов тестирования, разработанных ещё в киевском «Динамо» и проводимых только с помощью компьютерной технологии. Раз в год на неделю в Кувейт, как и в Эмираты, прилетала из Киева небольшая группа специалистов во главе с Анатолием Зеленцовым и проводила тестирование всех футболистов, которых называли Лобановский и его помощники. «Когда Лобановский приехал в Кувейт, – рассказывал Зеленцов, – руководство местной федерации предоставило ему список из 150 сильнейших игроков страны, не включив в него большинство футболистов прежнего созыва сборной. Мы решили протестировать вообще всех кандидатов в национальную команду по проверенной методике и отобрали из них 28 с самыми высокими показателями. Как же удивились кувейтцы, когда выяснилось, что 23 футболиста из этой группы были ранее заиграны за сборную. Получается, наша методика из большой группы максимально точно отобрала лучших футболистов».

Благодаря тестированию и налаженной системе получения информации по каждому игроку не только в играх, но и на тренировках, Лобановский быстро приучил футболистов сборной к «понятийному» языку. «К примеру, – рассказывал он, – говорю футболисту: “Ты сегодня сыграл плохо”. А он мне в ответ: “Нет, я сыграл хорошо”. Кто прав? “Понятийный” язык помогал. Он основан на расшифровке действий всей команды и каждого игрока в отдельности. “Разве это хорошо? – спрашивал. – Цифры свидетельствуют: активность низка, много брака, ни одного удара по воротам, ни одной острой передачи, пас только короткий, в основном поперёк или назад...”».

Для кувейтцев поначалу всё это было в диковинку, но потом стало привычным, как и профессиональный анализ каждого матча, действий каждого игрока в отдельности и команды в целом на всех стадиях матча. В Кувейте, в отличие, скажем, от Саудовской Аравии, за сборную играли любители чистой воды, порой даже без приблизительных представлений о дисциплине, без которой в спорте делать нечего. На тренировочный процесс это обстоятельство не могло не влиять. У одного игрока вместо занятия на поле – свадьба друга, другой должен встретить брата, третьего взяли на отдых родители.

Лобановский попытался изменить ситуацию, частично ему это удалось. Но почти все кувейтские футболисты, подходившие по своему уровню национальной сборной, – из богатых семей. Это – не бразильцы, которым футбол даёт единственную возможность выбраться из нищеты. Лобановскому, когда он приехал в Кувейт, говорили: «Возьмите плохую команду и сделайте из неё великолепную». Он объяснял: «Плохую команду можно сделать из очень плохой, хорошую – из плохой и отличную – из хорошей». И приступил к пошаговым превращениям.

В Кувейт с Лобановским приехал Анатолий Азаренков, работавший ранее в Сирии и Омане и знающий арабский язык. Его «поставили» на юношескую сборную. Юрий Андреевич Морозов возглавил олимпийскую команду. С национальной вместе с Лобановским стали работать Владимир Веремеев и Михаил Ошемков. Физиотерапевтом стал Валерий Горбик – зять Лобановского.

«Штаб полностью укомплектован моими людьми, – констатировал Лобановский. – Никто и никогда такой карт-бланш здесь ещё не получал. Грех было не воспользоваться шансом. Отношение к тренерам в этом регионе своеобразное. Например, саудовцы выгнали сначала наставника, выведшего их сборную в финал чемпионата мира в США, потом столь же легко распрощались с голландцем Лео Бенхаккером, осмелившимся высказать претензии к трём ведущим игрокам. Тренеров здесь меняют как перчатки. А чтобы кому-то полностью доверили руководство футболом страны...»

Саудовцы, с такой лёгкостью избавлявшиеся от тренеров, попросили у Кувейта отдать им Лобановского в «аренду» на период финальной стадии чемпионата мира-94. Согласия Лобановского не спрашивали. Но до этого дело не дошло, Федерация футбола Кувейта деликатно дала понять, что тренер им в этот отрезок времени нужен самим. А если спросили бы, говорил Лобановский, «я бы отказался». Почему? «Мне сегодня это уже неинтересно. Я хочу попытаться создать целую футбольную систему в стране, а не временно замещать другого тренера. На сегодняшний день главное для меня – это организационные вопросы и селекция. По сути, начинать приходится с ровного места».

Поначалу Лобановский вместе со штабом определил первый круг кандидатов в национальную команду. Сборная провела контрольную игру с финалистом Кубка УЕФА «Антверпеном» и выиграла 1:0. Но в данном случае тренера интересовал не результат, а качество игры команды.

«В кувейтских футбольных верхах, – рассказывал Лобановский, – есть группа людей, мыслящих прогрессивно. Однако другие смотрят на современный футбол сквозь призму 80-х годов. Для людей такого склада есть только две точки зрения: моя и неправильная. Что-то доказывать им очень сложно. К примеру, в игре с Туркменией кувейтская сборная применила прессинг. Наверху это встретили в штыки: мол, зачем нам прессинг, давайте играть, как всегда. Удивительно, что футболисты с пониманием воспринимали мои требования, а часть Федерации – нет. Доходило до того, что эти псевдоспециалисты, используя свои связи с прессой, проповедовали полный бред: зачем, дескать, тренироваться – будем просто играть. Это читали игроки, и управлять ими становилось всё труднее. Работал я, как известно, с любителями, игравшими не за деньги. Кто в армии служит, кто – в полиции, кто трудится на фирме. На тренировку могут прийти, а могут и не прийти. После матча с туркменами пришлось выступить в прессе и открыто сказать, что люди, которые не воспринимают современный футбол, должны отойти от национальной команды и не вмешиваться в её дела. Состоялось заседание Федерации, на котором большинство поддержало моих противников».

К отборочным матчам с Туркменией Лобановский отнёсся, как всегда, с предельной тщательностью. Он собирал всю возможную информацию о туркменской команде. В Москве зимой в «Кубке Содружества» играл ашхабадский клуб «Копетдаг», в составе которого выступали многие футболисты сборной Туркмении, и Лобановский попросил меня, во-первых, проанализировать действия каждого туркменского сборника и, во-вторых, договориться с бывшим видеооператором сборной СССР Евгением Маликовым, чтобы он снял матчи с участием туркменского клуба. Листочки с анализом и видеокассеты с записями игр я привёз Лобановскому в Эль-Кувейт.

В Ашхабаде болельщики очень тепло приняли Лобановского, приехавшего со сборной Кувейта. Те, кто постарше, помнили ещё приезд тренера во главе «Днепра» на матч чемпионата СССР в первой лиге. После кончины Лобановского в Ашхабаде перед встречей первенства Туркмении «Ниса» – «Копетдаг» зрители и футболисты минутой молчания почтили память тренера.

Наученный эмиратским опытом, Лобановский тонко обходил в Кувейте подводные камни. И даже превращал потенциально негативные ситуации в позитивные. Отправилась как-то сборная Кувейта на тренировочный сбор в привычный для Лобановского немецкий город Руйт. В её составе должно быть 25 футболистов, отобранных тренером, но Федерация отправила в Германию 35 игроков. Лобановский: «Кто разрешил? Почему лишние?» А шейх тут как тут: «Понимаете, тренер, это очень перспективный нападающий. Он до вас много голов забивал! И этот хороший, без него тоже нельзя! У нас так принято, мы не можем обижать хороших людей!»

И получилось так, что Лобановский и его помощники отобрали тех, с кем решили работать, а им ещё навязали своих. Да кого? Одному 29 лет, другому давно за 30, третий нужен для организации молитв, четвёртый и вовсе мулла...

И Лобановский дал им нагрузку! «Даже нам, – вспоминает зять Валерия Васильевича Валерий Горбик, – многое повидавшим, на ребят было жалко смотреть. Им сразу домой захотелось. Некоторые так и сделали, причём – без обид. Поняли, что такое тренировочный процесс!»

Заслуженных по местным меркам ветеранов не без участия Лобановского вскоре удалось устроить в профессиональные клубы Саудовской Аравии. Достаточно было спросить согласия самих игроков, до чего местные функционеры не додумались – они даже представить себе не могли, как можно отправить футболиста из Кувейта зарабатывать деньги в другой стране.

Что касается языка, то Лобановскому и в голову не приходило учить арабский. Однако какие-то слова он понимал: например, когда ему игроки говорили «иншаллах» («если пожелает Аллах»), «мафи мушкеля» («нет проблем»), а какие-то мог иногда сказать сам: «ашра» («быстро»), «халас» («закончили») или «шукран джезира» («спасибо большое») – когда был удовлетворён игрой или работой на тренировке. Здороваться и прощаться с игроками и приставленными к нему работниками Федерации старался по-арабски. Переводчик Фараз всегда во время работы находился рядом и был готов донести до футболистов любое слово «муаллима» (учителя). Но работая с переводчиком, Лобановский окончательно убедился: даже так тренер – некая вариация глухонемого человека, не могущего ни мысли свои донести до собеседника напрямую, ни услышать сказанное в ответ. (К слову: Олег Романцев, у которого в московском «Динамо» играли разноязыкие иностранцы (у каждой группы был свой переводчик), добровольно ушёл из команды. «Однажды во время занятия на базе, – объяснял он, – я остановился, оглянулся и понял, что тренирую не футболистов, а переводчиков».)

Вся подготовка сборной Кувейта в 1994 году была спланирована таким образом, чтобы в октябре успешно выступить на Азиатских спортивных играх в Хиросиме, а в ноябре – на Кубке Персидского залива в Абу-Даби.

По свидетельству Горбика, Лобановскому в сборной Кувейта достаточно было порой одного взгляда, чтобы заставить футболистов полностью отдаваться игре. В Хиросиме на Азиатских играх в первом тайме одного из матчей дела у команды не заладились, ничего не получалось. В перерыве в раздевалке все сидели молча. Лобановский подошёл к одному из игроков и спросил по-русски: «Ты играть будешь?!» Фараз попытался перевести это на арабский, но Лобановский отодвинул его в сторону и снова: «Ты играть будешь?!» В ответ шёпот: «Иншаллах...» И именно этот футболист после перерыва и забил единственный и решающий гол. И сразу же подбежал к скамейке запасных, стал благодарить Лобановского.

Футбольный турнир на Азиатских играх проходил с 1 по 16 октября. В первый день команда Лобановского в рамках группового турнира сыграла вничью с Оманом (2:2), в следующей встрече – 3 октября – разгромила Непал (8:0), а затем в игре за первое место в группе взяла верх над корейской сборной, которую тренировал Бышовец (1:0, гол на 73-й минуте забил Башир Сальбук).

В четвертьфинале Кувейт обыграл (2:1) прежнюю команду Лобановского – ОАЭ, в полуфинале проиграл Китаю (0:2), а 15 октября в матче за третье место ещё раз обыграл корейцев (2:1).

Два поражения на Азиатских играх от Кувейта и четвёртое занятое место не помешало Бышовцу в одном из интервью сообщить, что сборная Кореи под его руководством... стала чемпионом Азии. При этом ни разу Бышовец к Лобановскому не подошёл, руки не подал, хотя разделяли бывших одноклубников какие-то пять метров. Это было удивительно на фоне атмосферы, которая царила в Хиросиме. Тогда впервые в число участников Азиатских игр были включены команды бывших советских республик – Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и Киргизии. Так что общения у Лобановского хватало.

Примечательным оказался матч сборной Кувейта с командой Эмиратов. Мало того что после победы над преемником Лобановского поляком Пехничеком кувейтские футболисты устроили настоящий концерт в раздевалке – с танцами, барабанными перекличками на стульях и других подручных средствах, так ещё перед отъездом выдал номер один из администраторов команды Исса. «Представьте, – говорит Горбик, – выражение лица Валерия Васильевича, когда Исса заявился прямо в автобус с бутылкой “Пшеничной” (и где только нашёл её в Хиросиме), налил полный стакан и залпом его выпил. Мы все в шоке, а он: “За победу! Я знаю, у вас такой обычай”».

Буквально тут же возле автобуса началась какая-то возня. Сборную Кувейта и так повсюду сопровождали полицейские: боялись провокаций, ведь Саддам Хусейн по-прежнему стоял у границы, угрожая новой агрессией. А тут появилась вооружённая охрана, оцепление. «Выяснилось, – продолжает Горбик, – группа арабов жаждет встречи с Валерием Васильевичем. Кто такие? С какой целью? Оказалось, игроки сборной ОАЭ. Слышим возгласы: “Ло-ба-но-вись-ки! Ло-ба-но-вись-ки!” Лобановский вышел из автобуса. Окружили, благодарят, целуют, чуть ли не плачут. Такую вот память он оставил о себе работой в Эмиратах. Васильич в тот вечер получил хороший эмоциональный заряд, доволен был – я это видел».

Жара, духота, сумасшедшая влажность воздуха, достигавшая периодами ста процентов, испарения из Персидского залива – только местные жители, но никак не европейцы в состоянии были спокойно, без ущерба для здоровья, жить и работать здесь. (Работали, правда, в основном гастарбайтеры из Азии, в частности филиппинцы). Но и местные жители старались на это время уезжать в страны с иным климатом, в основном в европейские.

В Эмиратах с климатическими условиями было полегче. Лобановский там без проблем сам управлял автомобилем, с 9 до 13 работал в офисе местной Федерации футбола, потом два часа отдыхал, после чего совершал поездки по футбольным делам: просмотр матчей, встречи с клубными тренерами, обсуждение методических и организационных вопросов. Каждое утро плавал в бассейне.

В Кувейте же большую часть времени он проводил дома, в офисе Федерации появлялся редко (Лобановский контракт не нарушал: всё это было оговорено), на матчи клубных команд в большинстве случаев отправлял помощников, необходимые тренировки со сборниками проводил сам.

Лобановский говорил мне, что, помня о климатических условиях Эмиратов, полагал, что нечто похожее будет и в Кувейте. И если бы знал детально, что его ждёт, то в Кувейт не поехал бы. Эмираты, по сравнению с Кувейтом, – оазис для жизни.