Текст книги "Рассказы Чумы (СИ)"

Автор книги: Адам Мирах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава 72. Предсказание

Рассвет только занимался. Солнце еще стыдливо пряталось за острыми скалами, точно не желая выходить в ранний, призрачный, как нить шелкопряда, туман. Снежные вершины далеких гор едва начали нежно розоветь под лучами разгорающейся зари.

В распахнутое настежь окно влетел маленький белый мотылек. Покружился, присел, взмахнул крыльями и приземлился окончательно на плечо владетеля.

Эвмел несколько мгновений смотрел на насекомое, затем резко ударил ладонью, вымещая скопившееся раздражение. Тельце утренней бабочки, поджавшей лапки к тщедушному брюшку, нелепо кувыркнулось и крохотным комочком упало на белый мрамор.

Всё шло не так.

Он снова допустил ошибку. Заразу надо было уничтожить без промедления, сразу после того, как Эвмел обнаружил её. Теперь она пустила глубокие корни всюду – и избавиться от неё не представлялось возможным.

Тартар – вот чем было это место, не иначе.

Ограждение, которое смог создать атлант, действительно сдержало растущую тьму. Но ненадолго.

Как только образовавшийся котел Воронки достиг размеров купола Рая, и буквально уткнулся в его основание, рост преисподней остановился. Зато внутри неё начали происходить странные вещи. Когда изнемогшая от родов земля не смогла больше производить на свет червей, быков и собак, из её изнуренного лона стали выползать иные твари. Полулюди-полузвери, день ото дня они становились всё разумнее. Наконец, пришло время, когда среди них появилось первое создание, похожее на человека.

С этих пор всё пошло совсем по-другому. Эвмел даже не хотел думать об этом.

По собственной глупости он решил, что с этим местом покончено, и не обращал свой взор туда, пока не переселился на Девятый круг – как подобает Создателю – в белый, лебединый дворец.

А потом уже было поздно.

Ему оставалось только наблюдать, как растет и множится мрак. Как первые Падшие, без труда разрушив оболочку своей тюрьмы, выбираются наружу, чтобы утолить свой голод. Как Темные то и дело отбирают у его собственного народа тен психей, без которой им не выжить.

Что он мог сделать?

Орес запретил Создателю уничтожать. Гибель Темной стороны грозила нарушением Равновесия, которое непременно отразится на самих Крылатых.

Проклятый ларец! Как будто и без того всё не летит в бездну!

Эвмел заскрипел зубами и раздавил подвернувшееся под ногу крохотное тельце, обратив помрачневшее лицо в распахнутое окно.

Тартес, так не вовремя исчезнувший Тартес, на которого правитель возлагал единственную надежду! После того, как брат пропал, атлант перевернул все Девять кругов вверх дном. Крылатые почти семь лунных дней отыскивали следы архонта. А тот как сквозь землю провалился!

И никто не был способен объяснить ему, куда исчез наследник Создателя. Орес молчал, как он его не упрашивал отозваться. Потайная комната в библиотеке Мусейона исчезла – словно её никогда и не было. Правителю только и оставалось, что признать своё бессилие.

Была еще одна причина, вызвавшая столь сильное раздражение атланта в это прохладное, туманное утро. Три дня назад до него дошел слух, что некоторые Крылатые во всеуслышание отказываются от своего Создателя.

***

Эврифея лежала и смотрела на первые солнечные лучи, скользившие по светлому деревянному полу. Такой пол был только здесь, да еще в нескольких комнатах Эвмела. Остальные помещения Золотого дворца могли похвастаться лишь мраморными плитами – пусть и из самого лучшего красного и белого камня.

Да, в этих покоях. Её и Тарта.

Она вздрогнула. Вяло потянулась рукой к золотому кувшину с родниковой водой, стоявшему рядом на кованом столике с выгнутыми колесом ножками.

Минула уже одна полная луна, как пропал её муж. Каждый день по приказу правителя на столике возле кровати появлялись фрукты, чудные вина, мясо, сладости и пряности. И каждый день слуги забирали из комнаты полные, оставшиеся нетронутыми подносы. Эврифея не притрагивалась ни к одному кушанью, предпочитая удивительным блюдам простую воду. Кувшин, впрочем, тоже наполнялся беспрестанно.

Когда Эвмел – о да, Создатель – когда Создатель объявил ей, что Тартес исчез бесследно, и отыскать его не под силу никому, Эврифее вначале хотелось убить тщеславного атланта. Она даже отыскала где-то нож и припрятала его под подушкой, вынашивая планы мести. Супруга архонта ни на миг не сомневалась, что причиной всех их с Тартом бед, включая эту, был проклятый владыка. Но Эвмел переселился под самые облака, окружив себя охраной из десяти Крылатых, и даже простая месть оказалась ей недоступна.

Теперь она лежала и смотрела на светлые пятнышки-зайчики, играющие под литыми толстыми ножками из аврихалька. Жизнь утекала из неё с каждым движением солнечного луча. Всё слезы, которые Эврифея могла выплакать, она выплакала в первые дни после исчезновения возлюбленного. Слабый отголосок безумной ненависти к правителю еще таился в ней, грозя в любой момент вспыхнуть страшным, губительным пожаром. Но руки молодой женщины обессилели настолько, что с трудом даже сжимали нож, спрятанный под подушками, не говоря уж о том, чтобы поднять его на владетеля.

***

Он спустился к Первому кругу; к равнине, на которой находился Золотой дворец. Но сейчас Эвмел направлялся не туда. Святилище Клейто манило его, как паук манит муху своими сетями.

В этот раз владыка был один. Крылатые остались наверху. Что могло угрожать Создателю в его собственном мире? Пожалуй, разве что разъяренная халарская девка.

Эвмел усмехнулся уголком губ, вспомнив, как она бросилась на него, услышав, что Крылатые прекратили искать Тартеса. Вспомнил – и сладкая дрожь прошла по телу при мысли о том, как он поймал тонкие белые девичьи запястья, как крепко прижал к стене нежное тело, чувствуя тяжело бьющееся сердце, как жаркое дыхание опалило лицо, как аромат темных волос едва не свел его с ума.

Он её ненавидел, ненавидел сильно, намного сильнее, чем она его. И даже, пожалуй, больше – он её любил.

Мысль пронзила разум Эвмела, так, что атлант на миг остановился.

Тартеса теперь нет – и вряд ли младший брат когда-нибудь появится под хрустальным куполом. Что мешает ему заполучить Эврифею себе в жены? Разве что сама Эврифея. Но женская сущность изменчива. Сегодня она кидается на тебя с кулаками, а завтра, глядишь, признается в своих чувствах.

Пожалуй, стоит попробовать.

***

На этот раз Орес откликнулся на его призыв сразу. Эвмел смотрел на серебряную стрелку, касавшуюся четырех часов на черной половине. Он не чувствовал ничего – ни прежнего отчаяния, ни боли, ни грядущей беды.

– Твой мир, едва рожденный, уже готов умереть, – оттенок сожаления послышался в мелодично звучащем голосе. – Что готов сделать ты, Создатель, для его спасения?

Бешенство заполнило атланта, и хлынуло через край. Стиснув зубы, Эвмел процедил:

– Разве я не следовал твоим советам? Разве не ты запретил уничтожать это проклятое место? Я сделал всё, что было нужно – но ничего не помогло! Мой народ, мои люди гибнут в стычках с Темными по всему миру! Они пока еще любят меня, но того гляди, чаша их терпения переполнится! Некоторые уже открыто выказывают неповиновение, и даже несколько казней оказались не в состоянии усмирить их!

– Ты плохо меня слушаешь. Убивая одних во устрашение другим, ты прибегаешь к силе уничтожения, пусть и невольно, – мирно отозвался Орес.

Эвмел чуть не задохнулся. Пересилив себя, он спросил вкрадчиво:

– Что же ты посоветуешь на этот раз? Сидеть, сложа руки, и смотреть, как рушится мой мир?

– Эвмел, ты забываешь о том, что сил всегда три, – мягко отозвался голос. – Там, где есть что творить, всегда найдется, что разрушать – и что созидать.

– Всё ясно, – презрительно усмехнулся Создатель. – Я так и думал, что единственное твое достоинство – это отсутствие ржавчины на аврихальке, из которого ты выкован.

– Грядет нечто страшное, – отозвался Орес, не обращая внимания на прозвучавшие слова, – грядет ἀποκάλυψις, откровение, срывающее покровы и обнажающее лики. Тебе решать, жить твоему народу или спуститься в бездну.

Эвмел помолчал.

– И что же мне делать? – спросил он наконец.

– Обратись к кругу, – загадочно ответил голос. – Его книга поможет тебе направить третью силу.

***

В дверь постучали. Эврифея крикнула, чтоб входили: не хотелось тратить гаснущие силы на то, чтобы взять молоточек для ответного стука.

Прислуга, золотоволосая девушка с короткими светлыми крыльями, облаченная в бледно-голубой хитон, низко поклонилась.

– Создатель желает видеть кратию на вечерней трапезе в Белом дворце.

Сердце Эврифеи дважды гулко стукнуло и остановилось. По крайней мере, так ей показалось.

– Что?

Крылатая повторила, учтиво кланяясь.

«Вот он, случай!» – мелькнуло в голове. – «Если не сейчас... то никогда!»

Она торопливо вскочила и тут же присела обратно на постель; от слабости закружилась голова и потемнело в глазах.

«Мне нужны силы. Боги, как же я была глупа – отказаться от мести, даже не попробовав!».

Эврифея оперлась о столик.

– Принесите мне поесть, – приказала она. – И побольше.

– Как прикажет кратия, – девушка, пятясь, осторожно прикрыла за собой дверь.

Эврифея вновь легла.

Солнце уже перевалило за полдень. Вечер близко. Чтобы рука была твердой, ей следует хорошенько подкрепиться и поспать. Она осторожно потрогала спрятанный клинок.

Глава 73. Невезучий день

Колян устало потер виски.

Просто сплошная полоса везения с утра!

Сначала сгорел монитор. Проклиная перепады напряжения в местной электросети, Колян, давно привыкший к суровым реалиям безграничной родины, поехал в магазин, где, согласно рекламе, можно было приобрести всё что угодно, а если чего угодно не находилось, то бравые сотрудники в красных рубашках бежали на склад, звонили во все городские филиалы и клялись, что в течение часа найдут необходимое – даже если придется заказать в самой преисподней.

Затем, когда он расписался на сотой бумажке за приобретение и вынес его в недавно купленную дешевенькую тойоту, села батарейка на сигналке. Поматерившись добрых десять минут, Колян от души пнул колесо и с коробкой под мышкой отправился искать ларек. Тут, надо сказать, небеса проявили должное милосердие – ларек притулился прямо у подножия красного магазина, где он купил монитор, так что возвращаться обратно не пришлось.

Переставив батарейку, парень наконец забрался в автомобиль и завел двигатель. Машина тронулась с места по высушенному жарким солнцем асфальту, и невеселые мысли печально потекли по привычному руслу.

Надо было быть полным дураком, чтобы поверить тому человеку в белом. Тридцать с лишним лет прошло, а Колян все никак не мог пережить такую глупость со своей стороны. Место в Раю... Ну насмешил. Господи, какой же он идиот – добавил груз на свою душу за пустое обещание.

С другой стороны, Николай видел, на что способен этот юноша с пронзительным, цепким взглядом, выворачивающим наизнанку твое брюхо, словно помойный кофе в местной забегаловке. Трудно представить, что могло произойти с самим Коляном, откажись он подбросить серп. Уж лучше вовсе остаться без обещанной награды. Жалко, правда, того парня.

Со дня, как серп оказался в руках Никиты Скворцова, Николай тщательно отслеживал все новости. Он даже обзавелся ради этой цели барахлившим черно-белым телевизором. Интуиция не обманула: в один из осенних вечеров по рябившему экрану показали несколько домашних фотографий. Скворцов был объявлен во всесоюзный розыск. Как сообщалось, студент несколько дней не посещал университет, и одногруппники забеспокоились. Затем выяснилось, что Никиты нет дома. Приехавшие после звонка родители и подали заявление в милицию, и надавили на все подвластные им кнопки, но парень так и не объявился. Последний раз его видели в травмпункте, где врач диагностировал перелом, полученный несколькими часами ранее в спортзале.

После этого короткого телевизионного сообщения сон, и без того приходивший к Коляну с изрядными перебоями, покинул его надолго. Он засиживался тогда еще за переводами до трех-четырех утра, пока изнеможенный от усталости мозг не отключался сам по себе.

К кошмарам, в которых его посещали мать и сестра, присоединилось видение, где студент Скворцов умирает от сотен ран, покрывавших молодое сильное тело, или тычет серпом под нос самому сновидцу, качая презрительно головой. Однажды Николаю приснилось, что он убегает от владельца оружия по длинному, нескончаемому лабиринту, а тот кричит ему что-то вслед, что-то неразборчиво угрожающее, размахивая страшным лезвием. Колян вскочил с постели, как ошпаренный, и долго хватал воздух ртом, пытаясь успокоиться.

Тридцать лет прошло с тех пор. Вместо обещанного покоя – только ночная пыточная камера, клетка, из которой ему никогда не убежать самому.

Красная стрелка на шкале бензобака качнулась к нулю. Лампочка призывно загорелась. Блин, вот этого как раз не хватало. Придется все-таки вернуться – ближайшая заправка осталась далеко позади.

Еще издалека Колян почувствовал неладное. Площадка была пуста; он привычно подъехал к колонке, заглушил движок, поставив машину на ручник. Вышел, походя зацепившись рукавом за дверь, и, ругнувшись, взял в руки заправочный пистолет.

«Показалось, – подумал парень, фиксируя рычажок. – Ну какие еще неприятности могут сегодня со мной случиться?».

Небольшая колонна, состоявшая из четырех черных машин, повернула с основной дороги на заправку. Во главе – лексус, за ним – ауди и бмв последних моделей; шествие замыкал фолькс. Красные номера, латинские буквы. Тонированы по самое не могу – и не разглядеть, кто внутри сидит.

Колян обомлел.

Ощущение, что вся дипломатическая верхушка страны в полном сборе.

– Ну их, этих блатных, – он и не заметил, как произнес это вслух. – Валить надо отсюда! А то еще привяжется кто-нибудь. – Колян быстро направился к кассе.

Оплатив, он как можно скорее пошел к колонке. Машины только-только припарковались. Даст бог, можно и успеть.

Дверь лексуса распахнулась, и статный мужчина, одетый в черную итальянскую рубашку и черные же, как уголь, брюки, ступил на площадку. Следом открылись дверцы остальных автомобилей. Когда показался водитель фолькса, Колян едва не выронил пистолет из рук.

Это был он – потерявшийся тридцать лет тому назад – и несмотря на столь долгий срок, ничуть не прибавивший в возрасте.

Никита Скворцов.

Николай сглотнул. Потом еще. Девушка в ослепительно белом шелковом комбинезоне пристально посмотрела на него. А он, как дурак, пялился на Никиту, не отрывая глаз.

– Глад! – позвала девушка самого старшего из них. Тот обернулся.

Никите показалось, что его ноги вросли прямо в землю.

– Он нас видит, – недоуменно сказал рыжий, вылезший из BMW. – Точно вам говорю – он нас видит!

– А ну подойди сюда, – скомандовал мужчина, названный Гладом. – Тебе, тебе говорю!

«И какого черта я поехал за этим идиотским монитором? – казнил себя Колян, пока ноги послушно тащили его к навороченной тачке. – Блин, как знал! Ну пережил бы денек, потерял бы заказ – ничего страшного!».

В душе он понимал, что бессовестно лжет себе – такого крупного клиента по новой, недавно освоенной ради разнообразия специальности, найти было бы не так-то просто.

– Ты кто такой? – сурово спросил его Глад. Девушка отбросила свои длинные, русые волосы назад, за спину. Никита хмуро смотрел на чужака. Рыжий крутил в пальцах смешную игрушку – маленького человечка, скачущего на породистом жеребце.

– Я... Я... – На ум ничего не шло, и он просто ляпнул:

– Я Колян.

«Вот дебил... – подумалось ему тут же. – Какой, нафиг, Колян??? Надо было представиться по имени-отчеству. Нет, лучше по имени! Или, может, фамилию надо было сказать??»

Девушка засмеялась, рыжий засунул игрушку в карман дорогого, красного пиджака. Даже Никита слегка улыбнулся.

-А далеко ты живешь отсюда, Колян? – скучающе спросил Глад. Николай замотал отрицательно головой.

– Километров пять, не больше.

– Вот и хорошо. Поехали к тебе.

Вся компания дружно захохотала.

– Уж не хочешь ли ты разбавить нас пятым всадником? – спросил алый пиджак, утирая слезы, выступившие от смеха.

– Думаю, мы обойдемся и прежним составом, – ответил Глад. – Только, уважаемый... эээ... Колян, мы слегка проголодались, а посему заедем сначала в ближайший супермаркет. Сходишь, прикупишь на нас всех продуктов.

***

Чума развалилась в кресле, разглядывая скромную, помятую обстановку. Её недовольство можно было понять. Старший отчего-то предпочел пусть и трехкомнатную, но все же довольно убогую квартиру привычным отельным номерам.

Брань мял в пальцах банку из-под пива. Мор ожесточенно резался с хозяином квартиры в одну из новомодных эрпэгэшек.

Глад пил вино из изысканного бокала – где он умудрился его отыскать среди этого хлама, неясно.

Всадники торчали здесь уже четвертый день – несмотря на то, что уже давно должны были отбыть в Чили.

В душе у Коляна все пело. Как он успел понять, у подставленного им Скворцова дела шли вполне неплохо. А это значит, что один камешек с совести можно спокойно скинуть. Правда, товарищи Никиты, называвшие того упорно Мором, сильно смущали Николая.

Ему отчего-то казалось, что он уже где-то видел эту троицу. Вот только где?..

... Когда Колян вернулся из супермаркета, их старший явно подобрел. По прибытии домой состоялось короткое выяснение отношений. Гладу упорно что-то в нем не нравилось. Но, в конце концов, он просто заявил, что придется хозяину слегка потесниться – пока они сами не решат съехать от него.

... Спустя неделю гости все-таки засобирались. Колян лично увез всех в аэропорт – все машины заблаговременно отогнали на стоянку – крутые авто наверняка бы мозолили глаза обитателям дома, а это в планы всадников не входило.

Ошарашенный свалившимися на голову жильцами, нарушением привычного одиночества, и, главное – появлением давно похороненного Скворцова – он несся домой на всех парах. Обычное депрессивное настроение внезапно исчезло. На его месте крутилась назойливая мысль – где же он видел остальных троих?

Холодильник пустовал, как никогда – гости подъели все до крошки.

«Схожу в магазин, – подумал Колян. – Куплю сладкого, молока, а может, и чего покрепче».

Он вышел из подъезда, свернул к небольшому перекрестку. Дождался зеленого пешеходного – вот и небольшой магазинчик через дорогу.

Привычный набор -пельмени, пряники (ничего получше не отыскалось), пиво, чипсы. Касса. Колян вывернул карманы наизнанку – похоже, деньги заканчивались.

«Вечерком сяду за работу», – решил он про себя. Клиент был потерян – ну и черт с ним. Коляну казалось, что за последнюю неделю он жил больше, чем за всю свою жизнь. Еще никогда ему не приходилось так много говорить и отвечать на чужие вопросы – пусть и не всегда правдиво, пусть и иногда фразы этого, Глада, звучали слегка угрожающе – но то были люди, живые люди, а ему так давно не удавалось ни с кем поговорить.

Четверо обещали навестить его по приезду – старший не до конца поверил в ту чушь, которую он нес, и хотел разобраться во всем до конца.

Ну и черт с ним.

Зеленый подмигнул пешеходу, и Колян шагнул на выщербленный, пропитавшийся летней жарой асфальт.

Серая тойота неслась на полной скорости вперед. Водитель, увлеченно разговаривавший по мобильному, не заметил одинокого человека, ступившего на белые полосы.

Взвизг тормозов. Удар.

Темно-синие кроссовки кувыркнулись в воздухе. Пакет молока лопнул, разбрызгивая кругом белые капли. В падении разум ослепило одной-единственной вспышкой: Колян вспомнил, где видел этих троих.

***

Он протянул руку, дотронувшись до тонкой, как волос, почти невидимой прозрачной преграды.

Голубые искры, волнуясь, пробежали по хрустальной поверхности. Кончики пальцев медленно начали таять. Колян непонимающе смотрел на руку, точно загипнотизированный, не в силах отнять кисть.

Кто-то рывком дернул его назад.

– Вот дурень! Ты что делаешь? – скользкий юноша, с зализанными назад каштановыми волосами, цепко держал его за плечо. – Запомни – никогда не прикасайся к куполу! Ни-ког-да! Ты понял?

Колян, как во сне, кивнул головой.

– Поздравляю с прибытием в Рай, – юноша отошел назад, оценивающе оглядел замершего духа. – Хотя поздравлять тут особо не с чем. Скормят тебя, как пить дать, куполу. И Иерем не поможет. Точнее, поможет, но немного не в ту сторону, в которую хотелось бы.

– Где я? – слабо спросил Колян. Он только сейчас огляделся. Место, в котором оказался парень, выглядело, как картинка из детской книжки со сказками. Высокие башни, зелень, повсюду цветы, деревья, обильно усыпанные плодами.

– В Раю, я ж тебе сказал, – хмыкнул неизвестный. – И если хочешь здесь выжить, а не превратиться в пропитание для Крылатых, будешь делать то, что я тебе скажу. Усек?

– Усек, – понятливо кивнул Колян.

– Значит, слушай сюда. Я проведу тебя внутрь. Не спрашивай, как – долго объяснять. – Будешь жить в одном из пустующих дворцов на севере Второго круга. На серебряную лестницу не суйся – мало не покажется. Крылатых обходи стороной. Вообще, если видишь кого постороннего, кроме меня – прячься. Понял?

– Понял, – согласился дух. – А есть и пить я что буду?

Прилизанный засмеялся.

– Какой есть-пить! Это Рай! Тут тебе не захочется ни есть, ни пить. И потом – ты ведь теперь дух!

Тут Коляна, наконец, осенило. Вспомнилось: магазин, молоко. Зеленый свет. И что-то бешеное, несущееся слева, ударившее изо всех сил. Боль, ослепившая мозг.

– Это что же... Я умер, что ли?

Прилизанный возрадовался.

– Слава богам! Я уж думал, ты никак не сообразишь! В общем, вперед и с песней. Я за тобой вернусь – если понадобишься.

– А если нет?

– А если нет – то и существуй тут себе на здоровье. Ну что? Идем? – юноша протянул ему руку.

Умиротворение и спокойствие охватили духа.

«Все-таки тот, в белом, выполнил свое обещание», – подумалось ему.