Текст книги "Рассказы Чумы (СИ)"

Автор книги: Адам Мирах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава 53. Встреча в Астрахани

Почти всю дорогу Никита не сомкнул глаз. Прежде приятный, однообразный стук колес теперь будоражил воображение.

Он вздрагивал при появлении проводников, вздрагивал, если кто-нибудь обращался к нему с вопросом. Ощущение, что вот-вот в вагон зайдут милиционеры, чтобы надеть на его запястья наручники, не покидало юношу.

Никита думал о матери. Покидая квартиру, парень очень хотел оставить записку родителям. Что, если его изгнание когда-нибудь закончится? Бывший студент уже взял в руки лист бумаги, чтобы начеркать пару строк, когда понял – если он напишет хоть слово, мать точно будет его искать всю оставшуюся жизнь. Вздохнув, Никита убрал и листок, и ручку подальше. Надо привыкать к одиночеству.

Юноша со злостью посмотрел на портфель. Если бы не проклятый серп, он бы сейчас ужинал пельменями, а завтра бы думал о том, как найти денег на ресторан для Катерины. Теперь у него нет ни Катерины, ни семьи, ни дома.

Астраханский вокзал встретил его легким пронизывающим ветерком. Здесь все еще было тепло, в отличие от регионов, лежащих севернее. Никита снял шапку и провел ладонью по волосам, приглаживая непослушно торчащие волосы. Теперь следовало снять квартиру, как приказал тот странный человек. При воспоминании о госте его передернуло. Неприятный товарищ – несмотря на всю свою внешнюю холеность и аккуратность.

С квартирой договорился на удивление быстро. Бабушка на перроне с трогательным объявлением в руках оказалась хваткой хозяйкой однокомнатной. Вначале она подозрительно шевелила седыми бровями, присматриваясь, но потом сдалась, и Никита поехал смотреть жилье.

Комната как комната, собственно, квартиросъемщик был согласен на любой вариант, но осторожная бабка настояла на своем и отдала ключи только после того, как он показал ей своей студенческий. Иерем ничего не сказал по поводу того, насколько затянется съем, поэтому студент договорился о месяце проживания, отдав хозяйке сразу сорок рублей. Пробурчав что-то вроде «Девок только не води, знаю я вас, охальников», довольная старушка уехала на дачу, оставив Никиту наедине с удачным приобретением в виде ржавого чайника и наглых рыжих тараканов на кухне.

Новый жилец наскоро помылся в старой пожелтевшей ванне, одел свежую футболку, захваченную с собой из дома, и пошел на кухню – привести чайник в божеский вид и вскипятить воды. В холодильнике обнаружился пакет с пряниками, чей срок годности истек пару недель назад.

Никита открыл пакет, заглянул, понюхал. На безрыбье и рак рыба – последний раз он ел полтора суток назад, да и то пирожки, купленные на одной из станций, были начинены весьма непонятным фаршем. Решительно взяв упаковку, он захлопнул дверь холодильника. Повернулся, чтобы убрать засвистевший чайник, и чуть не подпрыгнул. У окна на колченогом стуле сидел Иерем.

Студент мысленно со злости плюнул в сторону появившегося. Мог бы и предупредить, так и инфаркт словить недолго!

Иерем словно и не заметил гримасы на лице своего подопечного. Молча деловито кивнул на место напротив себя, где стоял табурет, покрашенный голубой краской.

Никита сел, предварительно убрав взъярившуюся воду, грозившую залить всю кухонную плиту.

– Сегодня в семь вечера отправишься к кинотеатру «Октябрь», – гость назвал адрес. – Рядом с ним увидишь большое кафе. Закажешь себе чего-нибудь, только без спиртного, и будешь ждать. Примерно минут в двадцать восьмого туда зайдет компания – брюнет, шатен и блондинка. Девушка очень яркая, приметная, обычно носит белый брючной костюм. Таких сейчас мало, поэтому заметишь сразу.

Они сами подойдут к тебе. Будут спрашивать про серп, не сразу, конечно, чуть погодя. Поломайся для вида, удивись. Расскажи, что нашел его на кладбище. Твоя задача – сдружиться с ними как можно ближе. Ты должен стать одним из них.

«Кладбище... Одним из них... Вот это влип, что называется, по самое не могу», – пронеслось в голове у парня. Вслух он спросил:

– А что если они не придут? Или не подойдут?

– Придут обязательно. Каждый вечер приходят, ровно в это время. Подойдут – серп – это их вещь. Они почувствуют её. Остальное сам поймешь по ходу дела. И да, – произнес Иерем, вставая, – можешь рассказать им про свое первое убийство.

* * *

Никита уныло прокручивал в голове слова Иерема, когда время подошло к половине седьмого. Спохватившись, он быстро собрался и вышел из квартиры. «Хоть поем по-человечески», – мелькнула мысль.

В кафе было людно, однако и пустых столиков хватало. Скворцов выбрал место чуть слева, подальше от входа – чтобы видеть всех желающих перекусить.

Вот вошла молодая пара – он нежно держит её под локоть, она краснеет, словно весенний тюльпан от тихих комплиментов, сказанных на ушко. Никита невольно вспомнил Катерину, и на душе сразу стало муторно.

Три мужика-работяги – видать, только после смены, глотнуть пивка. Следом хмурый высокий мужчина с ежиком черных волос и с ним – рыжеватый молодцеватого вида. Одеты хорошо, только у того, кто старше, костюм хоть и дорогой, но видно, что поношенный. Какая-то странная бирка прицеплена на карман.

Мда, контингент тут весьма разнообразный.

А вот и те, кого он ждет. Никита посмотрел на наручные часы – рановато, еще только десять минут. Брюнет в черном пиджаке, внимательно смотрящий себе под ноги, шатен с длинными волосами, завязанными назад в хвостик, и ослепительная блондинка с голубыми глазами. Правда, на ней не брючной костюм, а белое короткое платье, еле прикрывающее то место, откуда начинаются длинные, стройные ножки. Ну и что – тот человек не говорил, что она обязательно придет в брюках. Мало ли, почему решила переодеться?

Владелец серпа настроился ждать, потому немало удивился, когда вошедшие направились сразу прямиком к нему. Нахальный шатен пнул ногой рядом стоящий стул и спросил:

– Я не понял, ты чего это наше место занял?

Вот те раз!

Никита вскочил.

– Извините, я понятия не имел, что это ваш столик. – Он учтиво задвинул стул, на котором сидел, обратно. – Надеюсь, я не сильно вам помешаю?

Шатен побагровел и выпучил глаза. Блондинка рядом мерзко

захихикала.

«Какие они противные, – подумалось ему. – И девушка смеется как-то неприятно».

Брюнет сказал, не отрывая взгляда от пола:

– Так, парень, освободил столик, по-быстрому. Не видишь, серьезные люди пришли.

Никита остолбенел. Иерем категорически сказал ему «сдружиться как можно ближе». Как сдружиться-то, ёлки, если они его напрямую посылают?

Он тихо сказал:

– Вы, может быть, меня неправильно поняли...

– Это ты нас, похоже, неправильно понимаешь. – Брюнет наконец поднял на него глаза. Цепко заглянул внутрь, выворачивая наизнанку. – Пшел отсюда.

Хмурый, сидевший в углу возле дверей, внимательно следил за разгорающимся конфликтом. Рыжий держал в руке бутылку с пивом. Официантка отчего-то не замечала их, каждый раз старательно обходя пустой столик.

* * *

Брань спросил у Глада:

– Может, вмешаемся?

Напарник отмахнулся:

– Погоди. Надо посмотреть, что это за парень. Мне интересно, воспользуется ли он серпом. И почему эти трое его видят, если он хранит у себя артефакт?

– Тебе виднее, – Брань сделал глоток. – Смотри, как бы поздно не было.

– Ты решил подменить сегодня Чуму? – засмеялся Глад. – Заступаешься за всех.

Всадник сделал кислое лицо:

– Очень жаль, что она сегодня не с нами.

– Это точно, – протянул собеседник. – Ничего, в следующий раз умнее будет, не полезет вперед.

Глад был так поглощен разворачивающейся перед ними сценой, что не заметил, как Брань злобно посмотрел на него. А затем, как ни в чем не бывало, сказал:

– Похоже, они его сейчас бить будут.

– Тихо ты! – шикнул Глад. – Подожди!

Брань пожал плечами и сделал еще глоток пива. Шатен схватил со стола стеклянный графин и выплеснул воду на парня. Никита побледнел, и рука его инстинктивно потянулась к портфелю.

Глава 54. Трещина

Серый пепел падает вниз, припорашивая осколки льда.

Тень кружит черной птицей смерти над темным озером. Тень ждет, когда противник ослабнет.

Тело Люцифера усеяно страшными ранами. Но падший ангел не сдается.

Раны затягиваются, пусть и медленно. И он встает, озлобленный и голодный, жаждущий крови. Жаждущий рассеять в прах, разорвать в клочья, разнести по ветру своего недруга.

Тень выжидает. Ищет изъян и находит. Бросается вниз, чтобы добить окончательно.

Люцифер огрызается, пытаясь вновь и вновь схватить соперника за крыло. Это его единственный шанс, его спасение – притянуть врага вниз, уравнять с собой, чтобы разорвать, распластать когтями на рваные клочья тумана.

Черные перья рвутся, и призрак ускользает из лап.

Схватка грозит затянуться.

«Люцифер», созданный мной, и Люцифер, порожденный преисподней, слишком сильны – и слишком равны, чтобы разрубить этот гордиев узел.

Глазами призрака сверху я вижу, как огромна Воронка. Вижу, как мучаются души смертных, служащие ей пропитанием. Вижу тонкий и бледный луч света, бьющий из середины озера Коцит ввысь, в блеклую холодную тьму неба.

Нам с Бранью надо туда. Наверх. Где-то там, под сияющим куполом легких облаков, чистыми хрустальными слезами сверкают Врата.

Но пока Люцифер не погибнет, проход не откроется.

Я растворяюсь в воздухе, отпуская ярость и гнев. Они здесь не помогут. Эта тварь слишком живуча, чтобы взять её простой силой.

Пора испытать границы моего всемогущества. Я – это призрак, я – это ветер, холод, ледяная вода, я – часть самого Коцита. Две разные сущности сплетаются вместе – бессмертная человека и древняя, как сам мир, озера.

Рваное крыло словно растрепалось от ветра, и никак не желает вновь обрастать клочьями дыма.

Тень падает камнем вниз. В огненную пасть, разверзнутую бездной навстречу ей.

Люцифер ухмыляется. Еще мгновение, и он растерзает свою очередную жертву – чтобы потом приняться за других. Его когти вонзаются в бесплотное тело. Он прижимает призрака ко льду и готовится вонзить свои железные клыки. Ангел радуется своей уже почти свершившейся победе.

Раздавшийся треск оглушает. Брань затыкает уши, что-то вопя. Лед под тварью и её противником расходится, точно разрезанный невидимым ножом.

Призрак плотно оплетает лапы Люцифера, утягивая на дно.

Вой Темного потрясает сами небеса. Холодная вода, наполненная ледяным крошевом, поглощает чудовище без остатка – вместе с его врагом.

Я чувствую, как быстро падает температура. Жидкость замерзает почти мгновенно.

Бесконечные метры льда станут крепкой могилой даже для Люцифера. И где-то там, глубоко, рядом с ангелом тьмы, будет похоронена часть моей силы. Часть меня.

Коцит вымерзает до основания, так, что глаза вмороженных в его поверхность голов стекленеют от холода.

И в ту же секунду луч света, стремящийся вверх из середины озера, превращается в столб. Широкая спираль ложится твердой лунной дорогой.

Мы прошли Девятый Круг.

Путь к Вратам открыт. Теперь у Светлой и Темной Сторон есть общий проход.

Ощущение неправильности пронзает меня до дрожи. Кажется, я, вторая всадница Апокалипсиса, только что нарушила Равновесие.

***

В серебряных высотах Райских кущ раздался тонкий перезвон. Крылатые четвертого и следующих по старшинству рангов, смотрители Кругов услышали его одновременно и сейчас стекались разноцветными волнами к центральному уровню. Среди них был и недовольный тем, что его оторвали от созерцания мира смертных, ипсилотери Ираг.

Младшие Крылатые остались на местах. Их обычная, ежедневная работа никогда не прерывалась из-за подобных событий. Для этого есть смотрители – они сами разберутся, что к чему.

Шестикрылый, управляющий Восьмым Кругом, призвал всех к молчанию.

– Хрустальные стены Рая дали трещину. Снизу, со стороны Воронки, к нам стремится огромный поток неизвестной силы. Нужно срочно выяснить, откуда она взялась и уничтожить её.

Среди собравшихся послышался громкий шепот. Впрочем, он быстро прекратился, когда управляющий продолжил:

– Трещиной пусть займутся смотрители. Остальные должны будут помогать им. Я отправляюсь вниз, к Вратам. Ираг и Назар последуют со мной – ипсилотери, отберите себе каждый по двадцать самых сильных Крылатых с вашего уровня.

Назар, склонившись к Ирагу, тихо произнес:

– Как думаешь, чьих рук дело? Неужто Падшие осмелились вторгнуться на нашу территорию?

Ираг равнодушно пожал костлявыми плечами.

– Вряд ли. Они слишком слабы, чтобы так открыто заявлять о себе. Коснись что, мы сотрем их в прах. Создатель на нашей стороне.

– Создателя никто не видел уже две тысячи лет, – возразил ипсилотери Назар. – Мы даже не знаем, существует ли еще его дух где-нибудь.

– Во-первых, не две тысячи, а чуть больше, – поправил его Ираг. – Ты ошибся на четыре года. А во-вторых, если Шестикрылый услышит такое, он тебе мигом крылья оторвет. Ипсилотери, сомневающийся в существовании Создателя – весьма занятное зрелище.

Назар хмыкнул и отвернулся.

***

В паутине красных огней, оплетающей Воронку со всех сторон, появилась совсем небольшая дыра. Отрывистая дрожь пробежала по Кругам Ада, слегка смещая бег реки Ахерон и углубляя Стигийское болото. Но никто из Темных не заметил этого.

Князья Тьмы пировали по очередному приятному поводу. Асмодей впервые вернулся без добычи, и каждый считал нужным отпустить шутку по этому поводу. Самого «героя» и вышестоящих, разумеется, не было – здесь собрались только мелкие герцоги и прочее отребье, вроде бесов на посылках, обслуживающее своих повелителей.

Асмодей, донельзя раздраженный неудачей, тем временем собирал все легионы. Вернувшись на время в человеческое обличье, он принимал слуг в собственном тронном зале, вместе с женой Лилит, увенчанной гагатовой короной.

– Обыщите каждый уголок Ада, – приказал он отрывисто. – Найдите мне их. Велиала – только живым. Лично с него шкуру спущу.

Темноволосая Лилит, улыбаясь, укусила его за шею.

– Может быть, мне стоит попросить кого-нибудь посерьезнее?

Асмодей поморщился.

– Обойдется и без твоих интрижек, – он кисло посмотрел на супругу. – Неужели ты думаешь, что они не справятся с таким простым дельцем?

– Они-то, возможно, и справятся, – задумчиво сказала Лилит. – Боюсь, как бы наш старый друг Велиал не придумал очередную пакость.

Глава 55. Пристанище

Тёмная, беспросветная мгла окончательно затянула небо. Ветер гнал перед собой крупные волны, точно пастух нерадивых овец. Подпрыгивая на очередной из них, Эвмел взмолился Посейдону, чтобы грозный морской бог не перевернул их утлое суденышко.

Утренняя легкая зыбь обернулась огромными, угрожающими валами. Белые паруса корабля потерялись в почерневшей дали. Казалось, что тьма окружила атлантов со всех сторон.

Эврифея, закусив губу, вцепилась в деревянную скамью, на которой сидела. Черные волосы намокли от соленой пены и теперь беспорядочными прядями обрамляли бледное лицо. И без того иссиня-черные глаза от надвигающейся бури казались двумя бездонными колодцами. Совсем недавно едва державшаяся на ногах, теперь молодая женщина полностью овладела собой.

На дне лодки, скорчившись, лежал Тартес. Архонт с попеременным успехом боролся с приступами тошноты. Его одежда вымокла до нитки от набравшейся в лодку воды, но самому младшему царю было не до того.

Он выглядел так несчастно, что во взгляде смотревшей на него супруги на мгновение мелькнуло отвращение. Атлант совершенно не был похож на обаятельного, романтичного юношу, всегда казавшегося ей таким сильным и стойким.

Эвмел, уловивший презрение в глазах Эврифеи, недобро усмехнулся и отвернулся. Он не стал напоминать ей слова церемониальной клятвы. Сейчас Тартес, похожий на рыбу, выброшенную на берег, вызывал у него не меньшее недовольство. Младший брат, должный быть образцом мужественности и твердости, лежал и стонал, словно никогда и не обучался воинскому искусству. Халарская девка и та терпеливее.

Эвмел надеялся сделать Тарта своим преемником. С помощью Ореса можно возродить былое величие Атлантиды; знания предков почти в их руках. К тому же – какая удача – с ними Эврифея, чья кровь помогла бы продлить род атлантов.

Но жалкий, уничтоженный морской качкой архонт никак не походил на будущего правителя могущественной цивилизации. Это так сильно раздражало Эвмела, что владыка предпочел устремить свой взор туда, куда, как он надеялся, двигалось их судно – на восток, к землям Мисра. Здесь, почти наедине с разыгравшейся стихией, он ощущал себя на месте – впервые за последние месяцы.

Вскоре, однако, бдение пришлось отложить. Вода на дне прибывала и прибывала, и атлантам потребовалось объединить усилия, чтобы успевать вычерпывать соленую жидкость. Даже Тартес, то и дело хватаясь за край лодки, принял участие в общем деле.

Очередная холодная волна накрыла их с головой и затопила судно ледяными брызгами. Эвмел первым спрыгнул в воду, одной рукой держась за остов, а другой крепко вцепившись в мешок со шкатулкой.

– Живее! – крикнул он.

Тартес свалился в бурлящий пенный поток; Эврифея нырнула за ним. Море крутило, било и то швыряло их под почерневшие небеса, то топило с головой в кипящих водоворотах, угрожая навсегда оставить в грязно-зеленой пучине.

... Пальцы правителя уже побелели от холода, когда буря, наконец, начала утихать. Тучи все еще теснились в страшном беспорядке, но первые кусочки пасмурного неба выглядывали отовсюду.

Первым не выдержал архонт. Его руки разжались, и золотоволосая макушка ушла под воду как раз тогда, когда на горизонте мелькнуло светлое пятно берега.

Эвмел нырнул за братом, и в этот миг море ожило. Последняя штормовая волна поднялась так высоко, что лодку, вместе с державшейся за нее Эврифеей, подбросило и стремительно понесло вперед.

***

Приятный аромат мясного бульона щекотал ноздри. Старая рана привычно заныла, когда Эвмел попытался повернуться на бок.

За небольшим столом хлопотала темноволосая женщина в годах. Ей помогала ладная девушка в льняной тунике.

Увидев, что гость проснулся, девушка что-то сказала хозяйке. Та обернулась и немедленно заулыбалась, защебетав на незнакомом языке.

Эвмел покачал головой, показывая, что ничего не понимает, и ответил на греческом:

– Где мои спутники?

Девушка просияла, услышав знакомую речь, и обратилась с вопросом к женщине. Получив разрешение, заговорила:

– С вашими спутниками все в порядке. Они там, отдыхают, – и кивнула на дверь, ведущую в другое помещение. – Я – Туллия, а это моя мать, Корнелия, жена Туллия.

Эвмел удивился, услышав это. Прежде он никогда не встречал таких странных имен.

– Где же вы нас подобрали?

– Мои отец и брат часто отправляются на берег, чтобы собрать морские дары после шторма. В этот раз нашли вас. – Туллия мило улыбнулась.

– Где же они? Я бы хотел поговорить с твоим отцом. Нам нужно в Миср. Я мог бы щедро вознаградить вас.

Хозяйка что-то недовольно сказала. Дочь быстро ответила ей и повернулась к гостю.

– Мать говорит, что они уехали в город, на рынок и скоро должны вернуться. – По лицу Туллии было видно, что девушка несколько озадачена ответом.

Эвмел почувствовал неладное.

Корнелия засуетилась, закончив собирать на стол. Строго отдала дочери несколько указаний и вышла. Туллия в извиняющем жесте развела руками.

– Мать говорит, что ей нужно тоже отлучиться по делам. Она приказала накормить вас всех.

Правитель согласно кивнул, одновременно продолжая думать о своем.

«Пожалуй, не стоит здесь надолго задерживаться».

Луковый суп с бараниной оказался приятным на вкус. Поев, Эвмел лег на кучу тряпья, служившую ему постелью. Приятное тепло в животе разморило владетеля.

Девушка хлопотала по хозяйским делам. Отнесла в другую комнату две чаши с супом, вернулась. Лен тяжелыми складками стекал с подпоясанной талии. Черные длинные волосы напомнили ему жену брата.

Эвмел позвал девушку. Она обернулась, и по блеску в глазах царь вдруг понял, что он нравится хозяйской дочери.

– Ты случайно не знаешь, где наши вещи, Туллия?

Туллия легко скользнула на постель, присев рядом с ним.

– Знаю, – она посмотрела ему прямо в глаза.

Эвмел осторожно обнял её. Туллия не сопротивлялась, но он почувствовал, как слегка напряглось девичье тело. Загрубевшая от соленой холодной воды ладонь не спеша забралась под одежду.

Пальцы другой руки легли на тонкую шею. Девушка нагнулась над ним, и внезапно горячо поцеловала в губы.

А затем отпрянула и с сожалением заглянула в лицо красивого чужака с золотыми волосами, каких еще не бывало в Мисре.

– Вам надо уходить. Вы здесь чужие.

Эвмел помрачнел.

– Ты мне угрожаешь?

– Мать солгала. Отец и брат поехали не на рынок. Они никогда туда не ездят.

Правитель вскочил с постели, забыв про разнывшуюся рану.

– Когда они вернутся?

– Не знаю. Скоро. Уехали сразу, как только принесли вас.

Эвмел выругался, наскоро собираясь. Туллия принесла ему мешок.

– Вот твои вещи. Когда вас нашли, он был у тебя в руках. Еле пальцы смогли разжать.

Царь заглянул внутрь. Ящик был на месте. Хвала богам! И как он только умудрился не потерять такую драгоценность. Не иначе, Матерь постаралась.

Он уже почти собрался, когда Туллия остановила его.

– Я знаю, что ты, скорее всего, не вернешься. Но если что – приходи. Я буду ждать тебя.

Местные женщины немногословны. По взгляду Туллии читалось, что она не лжет.

Девушка ушла, чтобы позвать Тартеса и его спутницу.

За дверью послышалось бряцанье оружия.

«Слишком поздно», – пронеслась в голове молнией мысль.

– Туллия! Есть другой выход?

Девушка испуганно покачала головой. Вышедшие Тартес и Эврифея непонимающе смотрели на них. Архонт выглядел гораздо лучше, чем накануне.

Дверь распахнулась.

На пороге возникла троица. Двое – с короткими мечами, в чешуйчатых металлических панцирях, один – вооруженный метательным копьем.

Тот, что был спереди, злорадно заржал.

– Куда собрались, гости дорогие? Консул жаждет познакомиться с вами лично!

Эвмел схватил Туллию и прижал к себе спереди, крепкой ладонью обхватив тонкую шею. Девушка в страхе замерла.

– Дайте нам выйти, и мы оставим её в живых. Туллия, скажи им!

Хозяйская дочь, запинаясь, повторила ворвавшимся слова Эвмела. Легионер дико захохотал и швырнул дротик.

Длинный железный наконечник вонзился в нежную грудь. Эвмел в ужасе отшатнулся. Девичье тело с глухим стуком свалилось на пол.

Закричала Эврифея, в страхе зажимая себе рот рукой.

– Взять их!

Туллия стекленеющими глазами смотрела в потолок.